Неестественный отбор

"Значит, знал, — решил Герард. — Но к чему тогда этот цирк с арестом? Чего он добивался?"

О чем еще говорил Ирвин? Об Аргусе Фесте и древних мифах. Какая тут может быть связь? Аргус... Аргус... Герард впервые в жизни пожалел, что в свое время так небрежно относился к преподаваемой факультативно древнейшей истории и мифологии. По счастью, локальный терминал в его комнате исправно работал, и вскоре в архивах своих контрольных работ Герард сумел отыскать нечто, что заставило его мысль заработать с утроенной скоростью. Всевидящий Аргус! Верный стоглазый охранник, который никогда не спит и не пропустит ни единого врага... Да, но причем тут господин Фест?

Герард помотал головой, но ясности не прибавилось. Ирвину бы ребусы придумывать, не мог сказать проще! Что же он имел в виду? Аргус — страж... нет, не то! Аргус — глаза — око... недреманное око...

Герард подскочил на стуле. Мысленно представил себе Аргуса Феста без его нелепых очков, открыто и дружелюбно улыбающимся. С волосами не прямыми, платиновыми, а густо-золотыми, четкой волной обрамляющими хищное красивое лицо. Перед его мысленным взором теперь находился не Аргус Фест, никому не известная личность. Это был Раймонд Толли, лучший политолог Амои, известный психолог и отличный управленец. Советник Раймонд Толли, прозванный языкастыми журналистами Недреманным Оком за то, что от его пристального внимания не могло ускользнуть ровным счетом ничего из происходящего на планете... С чувством юмора у Раймонда Толли дела тоже обстояли неплохо, раз он выбрал себе такой псевдоним.

И что же получается? Герард задумался, обхватив голову руками. Сам Советник появляется в интернате, переодетым, с перекрашенными волосами и под чужим именем, устраивает зачем-то эти нелепые тренинги. В группу внедряется — иначе не скажешь! — андроид под видом юного Блонди-вундеркинда. Куратор определенно в курсе, все это происходит с его ведома. Впрочем, попробовал бы он ослушаться Раймонда Толли! Что же это?

* * *

Вывод, к которому пришел Герард, был, пожалуй, единственным правдоподобным выводом в сложившейся ситуации. Первый Консул уже немолод. Скоро, очень скоро ему потребуется замена, и, похоже, Раймонд Толли намерен эту замену подготовить собственноручно. Ему самому становиться Первым, пожалуй что и ни к чему. Недаром же ходят слухи, что на самом деле Амои правит Советник, а Первый Консул без его одобрения и шагу не ступит! Значит, Советник решил лично познакомиться с ближайшим выпуском — следующего ждать еще три с лишним года, а это явно его не устраивает, — так сказать, в боевой обстановке, и присмотреться к вероятным кандидатам на пост Первого. Очевидно, никто из тех, кто сейчас находится в Эосе, на эту роль не годится. То ли поздно переделывать их под себя, то ли просто они не удовлетворяют каким-то предъявленным Советником критериям.

Правда, в голову Герарду приходил и другой вариант: а что, если Советник намерен просто избавиться от слишком многообещающего выпускника? Впрочем, эту мысль он быстро отмел. По молодости лет и неопытности ни он, никто из его однокашников не могли представлять серьезной угрозы для положения Советника. Да и убрать неугодного удобнее позже, в Эосе, а то и просто в городе, где возможностей для этого море, но никак не в закрытом интернате.

Значит, все-таки Советник ищет подходящую кандидатуру. И делает это очень любопытным способом — будя в кандидате самые низменные инстинкты. Сперва подсовывает Маркуса-марионетку, который бесцеремонно перехватывает все то, что лучший ученик группы привык считать своим. Потом появляется сам, лично, с этими своими тренингами... а ведь Советник — отличный психолог, недаром же именно после его занятий Герарда начали посещать странные мысли. И... что же должен сделать кандидат? В чем смысл этого замысловатого теста? Должен ли он был удержаться и не подставлять Маркуса под удар? Если так, то он показал бы себя слишком принципиальным и к тому же лишенным амбиций. К чему Советнику такая скучная марионетка?

Марионетка? Да, пожалуй, именно марионетка Советнику и нужна... Конечно, назначает Первого Консула Юпитер, но делает она это на основе тех полученных данных. А данные эти предоставляют подчиненные системы. А подчиненными системами управляют ставленники Советника, и, право слово, не так уж сложно слегка подтасовать нужные сведения!

Выходит, Герард тест прошел? Проявил себя достаточно беспринципным, способным на многое ради того, чтобы получить вожделенную власть? И кроме того, дал в руки Советнику отличное орудие для шантажа: ведь он наверняка знает, как все обстояло на самом деле, а красиво разыгранная сцена с участием куратора была призвана усилить муки совести Герарда, только и всего. Любопытно, а если бы он оказался настолько беспринципным, что не стал бы испытывать угрызений совести? Впрочем, на такого бы Советник вряд ли обратил бы внимание — недаром же ему понадобились тренинги, в ходе которых он с каждым познакомился лично. Чересчур беспринципная марионетка — тоже плохо, ей может прийти в голову избавиться от кукловода, да и управлять ей очень непросто.

Выходит, от него ждут, чтобы он поступил... Да, именно так, как он и думал сегодня! Герард припомнил собственные мысли: стать Первым Консулом теперь хотя бы только для того, чтобы не оказалось, что Маркус погиб напрасно. На этом чувстве вины Советник мог бы превосходно сыграть при случае. Но Советник не мог предположить, что Герард узнает его и догадается о том, что Маркус — андроид. Да разве бы он догадался сам!

Герарда внезапно захлестнула жгучая волна благодарности к Ирвину. Ведь это он, он догадался и не побоялся открыть глаза Герарду, пусть намеками, пусть иносказательно, но все же... Стоп. Но по всему выходит, Ирвин что-то подозревал уже давно. А догадывается ли он о том, что вирус в систему запустил Герард? Похоже на то. И все же... все же он Герарду помог. Значит ли это, что Ирвин считал его своим другом? Не просто приятелем, с которым можно при случае поболтать, а именно другом? Если так... Герард клятвенно пообещал себе, что никогда и ни при каких обстоятельствах не забудет того, что сделал для него сегодня Ирвин Рейн. Потому что забыть это и потерять такого друга — преступление...

* * *

Герард вернулся мыслями к Советнику. Значит, от него ждут молчания, страха перед разоблачением и угрызений совести. Ну уж нет, больше он не будет поступать так, как от него ожидают! Да, да, ему по-прежнему хотелось забраться на самый верх и стать Первым, но — стать по-настоящему, самому, не с чьей-то подачи! Пусть это займет больше времени, пусть на это уйдут годы, но он не будет чьей-то безвольной марионеткой! И тем более марионеткой такого типа, как Раймонд Толли!

Пожалуй, — Герард усмехнулся, — самым лучшим сейчас было бы пойти и признаться в том, что эту заварушку с вирусом устроил он. Конечно, есть вероятность, что его просто уберут. С другой стороны, зачем? Никому не опасен трясущийся от страха, трепещущий перед наказанием мальчишка. А вот исчезновение его как раз вызовет лишние слухи. И однокашники, и обслуга — не глухие и не слепые. Нет, по крайней мере в ближайшие года полтора Герард будет в относительной безопасности, а дальше... дальше посмотрим!

"Очень хочется посмотреть на ваше лицо, когда я во всем признаюсь, Советник!" — подумал Герард с каким-то нехорошим весельем, выходя в коридор и направляясь к кабинету куратора. За обшлагом форменного костюма он прятал маленькую вещицу размером с горошину, которую соорудил еще год назад на занятиях по электротехнике и о которой очень удачно вспомнил теперь. Не факт, что она сработает, но если сработает, будет очень любопытно...

-Войдите! — отозвался на почтительный стук в дверь голос куратора. Герард вошел и остановился у порога. Как он и предполагал, Советник, он же Аргус Фест, находился в кабинете. — Господин Айзен? Что вам угодно?

-Господин куратор, — Герард почтительно поклонился, — прошу выслушать меня.

-Говорите, только быстро, у меня нет времени, — поморщился куратор.

-Господин куратор, — Герарду не приходилось прилагать особых усилий, чтобы заставить голос дрожать и срываться. — Я хотел сказать, что Маркус Ивер невиновен. Вирус в систему запустил я. Я готов понести заслуженное наказание, господин куратор.

-Вот как? — Куратор, высокий, немолодой уже Блонди, остановился напротив Герарда, оглядел его с ног до головы с легкой брезгливостью. — Очень жаль, господин Айзен, но ваши признания несколько запоздали. Приказ уже подписан, и Маркус Ивер сейчас находится на пути в лабораторию, если только, — куратор взглянул на часы, — уже не прибыл туда. Ваш поступок возмутителен, господин Айзен, думаю, вы это уже осознали в полной мере. Вы получите соответствующую запись в личное дело. — Куратор отвернулся от Герарда, всем своим видом демонстрируя презрение. — Можете быть свободны.

-Да, господин куратор, — Герард снова согнулся в поклоне, изображая голосом неподдельную радость. Что и говорить, у него сильно отлегло от сердца. — Благодарю вас, господин куратор...

Крохотная металлическая горошинка осталась лежать у самого порога.

С пылающими щеками Герард вылетел за дверь, все еще чувствуя на себе взгляд Раймонда Толли — разочарованный и даже, казалось, слегка обиженный. Марионетка не захотела играть по навязанным правилам и оборвала только что привязанные ниточки. Вот вам, господин Советник!

Герард, воровато оглянувшись, вышел на смотровую площадку — отличное место, чтобы с высоты любоваться городом, изображая задумчивость или, как сейчас, вселенскую скорбь. Выждав достаточное, по его мнению, время, Герард вынул из кармана маленький цифровой приемник, поставил на начало записи. При своих невеликих размерах металлическая горошина была вполне приличным микрофоном, а смотровую площадку от кабинета куратора отделяло не такое уж большое пространство, во всяком случае, мощности приемника хватило, и голоса, хотя и слегка искаженные, были вполне узнаваемы.

Вот щелчок закрывшейся за Герардом двери. Раздался голос Советника:

-Очень жаль... Мне казалось, это идеальный вариант. Из него бы получился хороший Первый Консул.

-Ну, видимо, и тебе случается ошибаться, — хмыкнул в ответ куратор. — Хотя я, честно признаться, тоже удивлен. Не ожидал, что Айзен признается. Ты бы на его месте признался?

-В том-то и дело... — задумчиво произнес Советник, и у Герарда упало сердце. Неужели он что-то заподозрил? — Я бы не признался. И я был уверен, что этот мальчик промолчит. Похоже, Питер, мне пора в отставку, раз я не могу просчитать поведение такого юнца!

-Брось, Раймонд. — Послышалось бульканье льющегося в бокал вина. Интересно, похоже, куратор и Советник близко знакомы. Разговаривают, во всяком случае, довольно фамильярно. — Если кому и пора в отставку, так это мне.

-Нет уж, ты мне еще нужен, — совершенно серьезно отвечал Советник.

-И слава Юпитер, что нужен, — буркнул куратор. — Уж лучше пестовать сопливых мальчишек, чем выблевать мозги на опытном стенде и подохнуть... Раймонд, я все хотел спросить, зачем ты тогда меня вытащил? Ты же подставлялся, ох как подставлялся! И ради кого?

-Питер... — Стекло тихо звякнуло о стекло. — Что за чушь ты несешь? Что значит — ради кого? Друзья — слишком редкая и ценная вещь, чтобы так просто ими разбрасываться.

Повисло молчание.

* * *

-А помнишь, — куратор едва слышно фыркнул, — что мы с тобой учинили на День независимости Амои?

-Еще бы не помнить, — в тон ответил Советник. — Ты уже тогда подавал большие надежды.

-Ты тоже. — Снова булькнуло вино. — Особенно если принять во внимание тот факт, что нас так и не раскрыли. Ладно. Что теперь?

-Теперь... — Советник, очевидно, ненадолго задумался. — У нас остался еще третий корпус. Посмотрим, что там. Надеюсь, хотя бы там найдется кто-то подходящий. Если нет, тогда придется работать с тем, что есть. В принципе, мальчик из первого корпуса вполне подходит.

-В третьем сплошь оболтусы, — тяжело вздохнул куратор. — Нынешним генетикам руки бы пооборвать, сравни, какими были мы, и что получается на выходе теперь!

-Ну, не льсти себе! — рассмеялся Советник. — Ты был ничуть не лучше, да и я тоже. Разве что соображали чуть получше. А нынешние учебные программы и правда, сделаны, кажется, чтобы специально отуплять молодежь... Все, довольно болтовни. Маркуса перепрограммировать — и в третий корпус. Когда атмосфера накалится достаточно, вызовешь меня.

-Ты в Эос?

-Да, мне уже звонили. Дел накопилось предостаточно. До встречи, Питер. Спасибо за помощь.

-Не за что, Раймонд. Мог бы — сделал бы больше, я у тебя в долгу...

Что ответил Советник, Герард не узнал, ибо на микрофон, похоже, кто-то банально наступил. До чего интересно, оказывается, Советник и куратор — одногодки, только первый выглядит лет на десять моложе, да еще и дружат к тому же. Судя по услышанному, Советник вытащил куратора из какой-то передряги и пристроил на тихую должность. Вот так дружба...

Итак, все догадки оказались верны. Если бы не Ирвин, Герард угодил бы в такую западню, из которой ему было бы не выбраться. Он невольно пожалел незнакомого мальчишку из первого корпуса. Тот, видимо, струсил и промолчал. Или просто рядом с ним не оказалось друга, такого же наблюдательного, как Ирвин. Ох, Ирвин... Герард знал, что его нужно поблагодарить, но не мог придумать, как это сделать. Потом ему в голову пришла забавная мысль, и он весело улыбнулся. Ирвин сумел разгадать замысел Советника? Ну что ж...

Герард посмотрел вниз. В шикарный длинный лимузин садился кто-то, скорее всего, сам Советник. Кажется, он посмотрел наверх, но вряд ли разглядел Герарда. И хорошо...

Герард вздохнул. Что ж... был еще один вариант — промолчать и выжидать. Стать Первым и какое-то время плясать под дудку Советника, а потом... Вот только насчет "потом" Герард был совсем не уверен. Он подозревал, что переиграть Советника будет ему не по силам. А потому отказался от такого заманчивого, но слишком опасного варианта. Нет, его путь наверх будет долгим и тяжелым, с постыдной записью в личном деле и — в этом он не сомневался, — пристальным вниманием со стороны Советника. Что-то Раймонда Толли все-таки насторожило... Ничего, решил Герард, он потерпит. Времени у него много. Раймонд Толли еще получит свое за то, что сотворил, пообещал себе Герард. Пусть, пусть это займет не один год, но рано или поздно он добьется своего, чего бы ему это ни стоило...

...Садясь в свой автомобиль, Раймонд Толли оглянулся на здание интерната. Посмотрел наверх — когда-то он любил стоять на смотровой площадке, и там же они с Питером Фейером, ныне куратором интерната, сговаривались об очередной проделке. Питер был хорошим технарем, а Раймонд обеспечивал, что называется, идеальное прикрытие. Как жаль, что Питер сломался и не смог забраться достаточно высоко даже с помощью Раймонда... Как жаль, что этот мальчик, Герард, оказался слишком честным. Из него бы в самом деле получился хороший Первый Консул, в меру порядочный, в меру амбициозный, неглупый, не то что нынешний олух. На него можно было бы оставить планету, будь он самую чуточку беспринципнее, как и полагается хорошему политику...