Альфа-особь

"Это прям не Белая Лань, это какая-то Белая Пантера."

Уже из дома, Никита набрал номер Вадима.

— Приветствую тебя, коварный и ужасный Рифовый Акул!

— Привет Кибер! Ты знаешь, кого я сегодня увидел в лицее?

— Я просто теряюсь в догадках. Неужели сам Билл Гейтс Великий и ужасный восстал из мертвых?

— Круче.

— Ну, не тяни...

— С нами в колледже теперь будет учиться сама Белая Лань!

— .... Ух... Не врешь?

— А смысл?

— Да... Есть повод походить на занятия... — Задумчиво проговорил Вадим.

— У меня только одна просьба.

— И я вновь теряюсь в догадках.

— Если ты, проболтаешься ей про мой аэромобиль, и про гонки, пожалуйста, не заказывай место на кладбище. Хоронить будет нечего.

— Не ссы, Бэтмэн. — Снисходительно ответил Вадим. — Наши маленькие секреты, ни к чему дочке простого российского олигарха. Кстати, а ведь ты мог бы сразу вырваться в этой гонке на выживание. Расскажешь ей про аэромобиль, покатаешь над городом, и вуаля...

— Не до лямуров мне сейчас! — устало проговорил Никита.

Голос Вадима стал серьезным: "Никита, колись. Что случилось?".

— Знаешь, как-то все один к одному. Жопова сегодня мы с Гриней опрокинули. Пришлось сдать его нычку с таблетками. Шевеление какое-то вокруг нездоровое. Хочу со стороны на все это посмотреть.

— Будет тебе со стороны. Чем смогу — помогу, — великодушно проговорил Вадим, — только если что, не обижаться потом.

— Ладно, уговорил. Не буду. Да, а что это ты сказал по поводу дочки олигарха? — вдруг вспомнил Никита, но Вадим уже повесил трубку.

Он подошел к терминалу домашней сети и ввел в строку поискового запроса "Белая лань". Ссылок вывалилось немало. Оказывается Елена Белова успела отметиться на значительном количестве околоаэромобильных тусовок и даже поучаствовала в серьезных гонках и взяла какой-то приз на конкурсе проводимой Тойота для энтузиастов тюнинга. Причем, несмотря на более чем приличное состояние отца, в светской жизни почти не участвовала. Подробно обсасывались все ее возможные кавалеры. Поскольку далее пошла исключительно "желтая" пресса, Никита закрыл окно. Затем поинтересовался папой Елены. Как ни странно здесь все было вполне прозрачно. Профессор и доктор наук в 37 лет, ушедший после скандала из НИИ физики твердого тела РАН, он занялся бизнесом, и через пять лет был крупнейшим в мире поставщиком быстровозводимых конструкций, в том числе применяемых на Луне.

После аэрокатастрофы, где Виктор Белов потерял жену, в его жизни стали появляться разные женщины, надолго впрочем не задерживаясь. Правда последняя пассия, Мисс Россия-2060 держалась уже три года и судя по статье всерьез намеревалась хапнуть свой главный приз и стать Миссис Беловой.

— Любопытно, — проговорил Никита, и задумчиво стал готовить себе еду.

Вдруг прямо с борта орбитального шаттла связался отец, и "обрадовал" сына сообщением о ЧП на орбитальном заводе, и что когда он прилетит домой неизвестно.

Через час, предварительно позвонив на мобильный, появился Шереметьев и молча пройдя на кухню первым делом сделал себе огромный бутерброд, и так же молча, в быстром темпе сжевал его вздохнул чему-то, сделал еще один и уже неторопливо, словно смакуя изысканное блюдо, принялся его изничтожать.

— Да! Заварил ты кашу!

Никита молчал, ожидая продолжения.

— Мы этого жука, Зотова-старшего давно на крючке держим. Все никак подсечь не могли. А тут такой сюрприз. Ты даже не представляешь какой подарок ты нам преподнес, а и каких врагов заодно себе нажил.

Никита вопросительно посмотрел на Виктора Афанасьевича. Но тот, довольный как кот, объевшийся сметаны, держал театральную паузу. Не дождавшись вопроса вслух продолжил.

— В этом пакете не только таблетки с новым наркотиком Сайхи, от которого привыкание после первой же таблетки, а способов лечения практически нет. Там еще был запечатаны листы отчетов об их производстве для Зотова старшего. С адресами, фамилиями и количеством. Этот пакет Зотов-Младший выкрал у отца для перепродажи, хотя тот его лупил многократно даже за просьбы взять пару таблеток. Но Зотов-младший влез в серьезные долги и надо же было тебе спереть именно тот пакет в котором находились отчеты. Ты у нас просто везунчик!

— Да уж, везунчик! — тоскливо проговорил Никита, пытаясь представить себе, во что все это ему выльется. Когда Виктор Афанасьевич просил его обратить внимание, не распространяет ли кто-нибудь у них в лицее наркотики, все это казалось игрой. Он вспомнил, как крался за Зотовым. Как видел того за продажей порошков и таблеток. Как подслушал разговор Зотова и его прихлебателей — братьев Заблоцких о том, что ему удалось раздобыть большую партию наркотиков и теперь они будут баснословно богаты. "Вот значит где он наркотики доставал — у отца тырил. И пока понемногу это сходило ему с рук, а тут целый пакет". Нычку Зотова он выяснил уже давно и как только пакет туда положили, перепрятал его. Никита очнулся и понял, что отвлекся от рассказа Виктора Афанасьевича, а тот продолжал вещать:

— Судья сразу подписал постановления на обыски и аресты. А поскольку мы были наготове, то улов получился неслабым. Так что ты можешь смело крутить дырочку.

— Что крутить? — Не понял Никита.

— Эх ты, дитя прогресса и процессора. — Слегка жалостливо покачал головой Виктор Афанасьевич. — Так к твоему сведению называется процесс подготовки к вручению правительственной награды. "За государственные заслуги" третьей степени — запросто.

— А разве на награждении шильцем не прокалывают?

— О! гляди-ка! — рассмеялся Виктор Афанасьевич, — папа рассказал?

— Да нет. Дядя Витя как то рассказывал, как он вручал орден какой-то девушке.

— Да... — отсмеявшись, согласился мужчина, — знатная была история. Короче так, — он хлопнул ладонью по колену. — Зотов старший уже пишет явку с повинной. Младшего еще латают в травматологии. К вечеру обещают закончить, тогда и примемся за него. Подельников уже берут, но пока все раскрутим, пару дней пройдет точно. Поэтому я хочу чтобы ты это время провел в компании моих парней. Они ребята тихие, так что проблем не будет.

— Интересно, — медленно проговорил Никита смотря прямо в глаза Шереметьеву, — а кем все таки вы работаете?

— Пугалом! — его собеседник рассмеялся, — правда огород у меня довольно специфический, да и пугало я в общем симпатичное. Не находишь?

Глядя в холодные серые глаза Виктора Афанасьевича, Никита поежился. Он находил его кем угодно, но только не веселеньким пугалом на красивом поле пшеницы.

— Вы как то больше у меня ассоциируетесь с командиром артбатареи. Ну, знаете, в тот момент, когда бинокль уже опущен, рука еще вверху, а куча народа ждет команды чтобы дернуть за спусковой трос.

— Ннда! — мужчина покрутил головой, — интересная ассоциация!

— И все-же? — не сдавался Никита.

— Ну на, читай. — Шерметьев вынул небольшую карточку размером с кредитку, и положил ее на стол перед Никитой.

— Федеральная служба безопасности. Региональное управление по борьбе с организованной преступностью... Начальник управления... Генерал-майор... Нормально так! — Никита почесал затылок. — А где же рота телохранителей?

— Я сам как рота! — Генерал неожиданно подмигнул. — А вот тебе расслабляться не рекомендую.

Вопреки ожиданиям Шереметьева, Никита провел два дня в почти полном спокойствии. Отец еще не вернулся. Сотрудники Виктора Афанасьевича тенями передвигались по дому, так что у стороннего наблюдателя была полная иллюзия что в доме лишь один человек. И лишь на вторую ночь, в холле раздалась какая-то возня и шум. Затем раздался негромкий хлопок, звук ударов твердым по мягкому, топот ног и снова тишина. Когда Никита спустился выяснять что случилось, опера уже снова взялись за чай и с довольными лицами объяснили, что все просто замечательно и ничего особенного не случилось.

На третий день вновь появился Шереметьев в сопровождении незнакомого подтянутого и атлетически сложенного мужчины лет шестидесяти.

Тот без предисловий сразу положил перед Никитой служебное удостоверение и дождался пока он прочтет написанное.

"Федеральная Служба Безопасности. Центр специального назначения. Поволжско-Уральское региональное управление. Генерал-лейтенант Павловский Евгений Александрович. Начальник управления".

— Слушаю вас, Евгений Александрович.

Генерал коротко кивнул.

— У меня несколько вопросов. Для какой цели ты перепрятал закладку Зотова?

— У меня с Зотовым давний конфликт. Я предполагал, что он может перейти в неконтролируемую фазу. И для этой цели подготовил аргумент, переводящий наш с ним спор в другую плоскость. Кроме того, у меня был разговор с генералом Шереметьевым, о том, что в школе возможно торгуют наркотой. О наличии в пакете документов даже не догадывался.

Признаваться Никите в том, что не сразу сдал нычку с таблетками не очень хотелось, но боясь подвести друга отца, соврать все же не решился.

— Мы так и подумали. — Генерал кивнул. — Второй вопрос может показаться тебе странным, но я все же прошу ответить на него максимально искренне. Не показалось ли тебе необычным поведение кого-либо из учителей?

— Какого рода необычное вы ищете?

— Я бы не хотел влиять на твои суждения, поэтому спрашиваю пока обо всем, что тебе показалось необычным.

— Ммм... Евгений Александрович, мне сложно ответить на ваш вопрос, — осторожно начал Никита. — Когда учишься в лицее для дебилов все кажется странным? Десятый класс общеобразовательного элитного лицея, программа которого по идее должна составлять вводную часть перед высшим образованием, а на деле напоминает ликбез для психически неполноценных. Хотите, я перескажу вам содержание сегодняшнего теста по математике? Нет? Я так и подумал. А из учителей, как мне кажется, никто в торговле наркотиками не замешан. Как сказано в заключении одного психиатра — "Пациент совершенно здоров. Просто дурак". Или вы не про наркотики? — вдруг осенило Никиту.

Шереметьев чуть дернул плечом и явно проигнорировал ответ на вопрос.

— Тогда все странно. — Никита пожал плечами. — Откуда у нас в городе эта американская гнусь, кто набирает дебилов в преподаватели, ну и почему наше государство оплачивает подготовку будущих предателей.

— О! — встрепенулся Виктор Афанасьевич, — у меня еще вопрос: как ты думаешь, зачем отец отдал тебя именно в этот лицей. Ведь есть как минимум лицей при Авиационном заводе?

— Ну, во-первых, рядом. Во-вторых, там действительно хорошая внешняя охрана. А в третьих, возможно, ему было важно, чтобы я побыл во враждебном окружении. Набрался так сказать опыта практического выживания в недружелюбной среде.

— Занятно, — улыбнулся Евгений Александрович.

— Что занятно? — спросил Никита.

— То что ты так думаешь, и тебя подобное ничуть не беспокоит.

— Меня товарищ генерал, беспокоят, прежде всего, проблемы поведения летательного аппарата в турбулентных средах в первую очередь, и проблемы пубертатного периода во вторую. Как говорил один мой друг, "Не надо пугать меня ужастиками, у меня в голове такой кошмар, что вам его не переплюнуть".

— Да... — генерал с улыбкой откинулся в кресле. — Ну и дети пошли...

— А что вас удивляет? — небрежно спросил Никита, — в гражданскую, подростки полками командовали. Неужели вы всерьез считаете наше время более мягким?

— А? — Виктор Афанасьевич легко ткнул генерала локтем в бок. — Какой кадр растет?

— Последний вопрос. — Евгений Александрович чуть улыбнулся. — Что бы ты сам хотел в качестве благодарности за проделанную работу?

Думал Никита недолго.

— Хочу документы на свой аэромобиль, спортивные права и внеатмосферный допуск.

Генералы переглянулись и рассмеялись.

— Сделаем.

— Только если твой отец против не будет. — Строго добавил Шереметьев.

Дальше Никита продемонстрировал, что он хороший и радушный хозяин: накормил гостей и напоил чаем, попутно пытаясь понять при чем тут, в деле о наркотиках, ну пускай в деле о целой сети по производству наркотиков начальник Поволжского управления Центра специального назначения ФСБ. Впрочем, чем занимается этот Центр он не знал, структуры ФСБ тоже, поэтому материала для рассуждения счел недостаточными.

Учитель увлеченно показывал какие то голограммы, но Никита ничего не видел и ничего не слышал, его мозг лихорадочно искал выход из положения и не находил его. Прозвенел звонок.

На второй урок в класс вошла она. Прошла через весь класс и села рядом с Никитой на последнюю парту.

— Я что-то не припоминаю, чтобы я приглашал кого-нибудь за свою парту, — Никита явно растерялся. Место на галерке было его коронным и его очень давно никто не пытался оспаривать. в соседнем ряду тоже на галерке и тоже один сидел Гриша. Это было удобно и с политической и со стратегической точки зрения.

— Я здесь сижу уже неделю, — вдруг вспыхнула Белая Лань.

Никита смутился. Все эти события выбили его из колеи. И он действительно уже неделю не посещал занятий. Но сдаваться он не собирался.

— Я сижу здесь уже десять лет!", — при этом акцент Никита сделал на цифре десять.

В это время в класс ворвался Вадим: "Никита, дело есть... Вау (это уже Лене)! Народ, да вы соритесь? Из за чего спор? Имейте в виду, что ринг закрыт на инвентаризацию. Канаты пересчитывают. Гладиаторские бои только во дворе".

Никита и Лена посмотрели друг на друга и рассмеялись. Рассказывать Вадиму, что они не поделили двухместную парту было как то неудобно.

Никита посмотрел на Вадима: "Я зайду за тобой после этого урока", — и глазами показал, чтобы тот удалился. Понятливый Вадим тут же исчез.

— Ну что, — Никита посмотрел на Лену, — начнем с начала?

— Конечно, — весело согласилась Лена.

— Здравствуй, как тебя зовут?

— Привет, меня зовут Лена, а тебя?

— А меня Никита! На самом деле я очень рад, что мы будем сидеть вместе просто немного растерялся.

— Я тоже! — они весело рассмеялись.

Они отсидели еще один урок. Но никто из них не мог сосредоточиться на том, что говорил учитель. Вспоминали каждую реплику друг друга, каждый жест. Первым не выдержал Никита. На листочке бумаги он написал: "Совместное сидение за одной партой — это очень серьезно. Предлагаю лучше узнать друг друга. Как на счет сегодня в ЦПКО в шесть вечера?".

"Ой, я не могу в шесть" — дописала Лена. — "Я тут в одном мероприятии участвую, может придешь поддержать?".

"Тебя подвести до этого мероприятия?"

"Нет, я сама. Так ты придешь?"

"Канечна! Пиши адрес".

Как и догадался Никита им оказался огромный пустырь на другом берегу Волги переделанный скайрессерами под гоночную трассу.

Расставались они после урока как два заговорщика.

— До встречи в шесть!

— До встречи.

В коридоре нетерпеливо переминаясь стоял Вадим: "Слушай, в реале она даже лучше, чем на экране! А тебе как?".

— Пока не знаю. Сегодня я буду изображать группу поддержки на гонках. Она участвует.

— Сам поучаствовать не хочешь, на девушку произвести впечатление? У тебя сейчас такой пепелац, что вся гонка отдохнет.