— Девушка, собачка в порядке? А щенки? — поинтересовался у Алисы мой тезка, сунув ей в руки откупоренную флягу. — Ну, раз целы, репрессии пока отменяются. Всем разойтись. Будем разбираться, — и, видя, что сила убеждения, подкрепленная магией снятого с предохранителя АК, подействовала, обратился ко мне, — Собственно, ты тут главный, тебе и разбираться.

— В смысле мне? Может вызвать из города оперуполномоченного?

— Нет, эти люди теперь не под его юрисдикцией, а под твоей.

— Алис, что случилось?

Ким прорвало.

Алкоголь из фляги, нервное напряжение, бушующий в крови адреналин делали рассказ истеричным и фрагментарно разорванным. Но понять ее можно — натерпелась. У нее вообще изрядный такой пунктик по поводу насилия над женщинами.

Горбоносый решала в компании Кеши продегустировал самогона. Немного — не настолько, чтобы слишком захмелеть, но храбрости у него прибавилось. А спермотоксикоз мучительно донимал уже не первый день. Вот джигит и решил попытать счастья с Ким. Тем более ее лохматого муженька, что-то с утра невидно.

Естественно был послан, но не успокоился и полез лапать Алису за третий размер.

Кончилось это прокушенной рукой джигита и парой сочных оплеух, прилетевших Ким — решала оказался кухонным боксером. И примчавшейся на шум осатаневшей Мухой, которая в отличие от Алиски, кусающейся по любителям, грызется в высшей лиге вместе с акулами, крокодилами и большими гиенами.

Против откормленной овчарки кухонный бокс помог мало. Останься покойный жив, хирургу пришлось бы шить его не меньше часа. А превращенную в рванину одежду только если, предварительно отстирав, пустить на тряпки.

Однако горячая кровь закипела, и покусанный, вопя, — Что он дом труба шатал, мама........., и блядский выводок голыми руками пэрэдушит, а бешенную суку два разА пристрелит, — достал из своего джипа помповик и на ходу пихая в него цилиндрики патронов двинул на разборки.

Манерный, кстати, ствол — Бинелли двенадцатого калибра, с кучей планок Вивера, подствольным фонарём и коллиматорным прицелом.

И зачем гладкостволу коллиматор?

Вот только мое семейство совсем не то, что месяц назад выехало из Порто-Франко. Помимо прочих неприятностей нам довелось пережить два боя, в каждом из которых число трупов перевалило за десяток. Вот только вся слава досталось папке, ничего не оставив на долю деток. А им не то чтобы хотелось славы, хотя, пожалуй, и это тоже. Малышне ужас как хотелось соответствовать высокому званию папки, который с их точки зрения крут неимоверно.

Крохотная малокалиберная пулька 5,6 миллиметра прошила навылет волосатый торс и слишком горячее сердце.

Несмотря на простреленное сердце, отошел покойный не сразу, но это его проблемы.

Прибежавшие на шум, врачи пытались оказать несостоявшемуся любовнику медицинскую помощь. На совесть пытались, без дураков. Они боролись за жизнь умирающего, как за свою собственную. Притом, что поговорив с ними прошлым вечером, я знал, что ни малейшей симпатии "решала" у них не вызывал.

Но между медиками и хрипящим, пускающим надувающим пузыри розовой пены, постепенно затихающим телом встал почти центнер лохматой ярости.

Ким пыталась оттащить собаку, но Муха, хотя ее трепетно обожает и готова порвать за нее любого, как лидера Алису не воспринимает — особенность породы.

Алиска конечно ее оттащила, и врачи приступили к своим обязанностям. Но время было упущено. Да и как они потом признались, шансов не было изначально.

А вот дальше пошло интереснее, на Ким наехали Кеша с пистолетом Макарова и с семейством прихлебателей в качестве акустической поддержки. Ну как наехали, пытались брать на горло, пока не разглядели развернутый в их сторону "Брен" в трясущихся ручонках.

И присоединившееся к ним семейство врачей. Они, видите ли, считают, что людей убивать нельзя.

Когда я вкрадчиво поинтересовался, — Где они были когда "решала" пытался изнасиловать Ким?

И услышал в ответ, — Мы ему сказали, что так делать нельзя.

Они сказали, с к а з а л и б.....ть!

— А если бы он, как обещал, пристрелил Муху и задушил моих детей?

— Ну что вы, варварство какое. Конечно же он этого никогда не сделал бы.

— А если бы сделал?!

— Не может такого быть, мы же люди.

И что с этой интеллигенцией делать? Кеша и его кодла типичные мудаки, без особых моральных устоев, таких в рамках приличий держит строго сила закон. Или просто сила.

Дожившая до седых волос, пара медиков и с к р е н н е верила в подобные ценности.

Насилие — плохо.

Людей убивать нельзя.

Женщин и вообще слабых обижать нельзя. Сильный он на то и сильный, чтобы защитить слабого.

Собак надо держать на поводке.

Давать детям оружие это вообще за гранью.

Сильна была Советская Власть, воспитала в подобном ключе своих граждан. Особенно тех, кто постарше.

Я не осуждаю, нет. Советской Власти было комфортно с такими гражданами — умными, мечтательными, верящими в идеалы, преданными. Гражданам было комфортно с Советской Властью — справедливой, несокрушимой, на века. Ибо, по-другому никак.

Вот только Советской Власти больше нет.

Мне-то проще, я дитя эпохи разложения, в которой декларируемая картинка все больше и больше расходилась с действительностью заката социализма в СССР.

Первым моим порывом было послать гундящую парочку идеалистов далеко и надолго. Но.

Я теперь вроде как тут за начальство. А толковые начальники руководствуются не эмоциями, а строго целесообразностью.

Имея жену и детей, целесообразно ли настраивать против себя единственных квалифицированных медиков?

Ответ очевиден.

А потому терпеливо и вежливо, но настойчиво отправляю медиков к их палатке.

— Иннокентий, и как тебя там, хотя неважно. Подхватили эту падаль и отволокли его подальше от лагеря. С виду землица тут мягкая, копать будет несложно. Как отволочете тело, вооружайтесь лопатами и копайте могилу. Хотя..... чтобы два разА не бегать, копайте сразу две. Вторую где-нибудь возле лагеря. Что значит, вы не нанимались? Муха-а-а!!!, — что характерно заклинание подействовало мгновенно, следующие указания пришлось давать уже в спину шустро удаляющимся землекопам. — И это! Как закончите с ямами, нарубите десяток крепких жердей. Как зачем? На кресты, конечно же. Так что без саботажа там, для себя же стараетесь.

Сильно сбледнув с лица, землекопы-лесорубы припустили бегом. Могу их понять — их двое, а лишнюю могилу копать всего одну. Соцсоревнование называется. В смысле соревнование за право проживать в социуме. Ну и вообще — проживать.

Убедившись что ситуация под контролем, человек Седого убыл в город. Муха вернулась в тенек кормить и облизывать пищащее, вечно голодное потомство.

А мне дико захотелось чая. Крепкого, чуть сладковатого и обязательно с лимончиком. И не из каких-то там пакетиков, а строго настоящий из пачки со слониками.

— Пап?

— А, убивец малолетний. Чая хочешь?

— Хочу, — судя по голосу сынишки чай ему интересен только как повод поговорить.

— Пап.

— М-м?

— Ты не будешь ругаться? — дуя на кружку с чаем, робко спросил Андрейка.

— С чего бы вдруг?

— Ну. Мы волосатого дядьку застрелили. Он так ругался на Алису и обещал убить Муху.

Вот только тон сынули не вяжется со смыслом сказанного. Хрена два он сожалеет о содеянном. В его возрасте вообще смерти нет. И интересует его исключительно мое отношение к случившемуся. И судьба "Бинелли", прислоненной к "Ниве" за моей спиной. Неспроста же он на нее все время косится.

И что я ему по-отечески скажу?

Банальное — хабар, это конечно святое, но до 12 калибра тебе еще расти и расти. Лет этак десть.

Или не менее банальное — пока меня нет, ты старший мужчина в семье и должен ее защищать всеми возможными средствами?

Так он и так справился с этой задачей.

Мог, правда, и перевыполнить. Шмальни он по толпе из "Брена", замять подобный геноцид сложнее на порядок. И потом там были не алчущие крови злодеи. А просто люди. Люди, какие они есть — глупые, хитрые, трусливые, идеалистичные.

Ругать или стыдить я его точно не буду. Да и, по сути, не за что.

При этом стоит его слегка притормозить. Да и не только его.

— Ганфайтер, сестра где?

— Ким успокаивает.

— Зови обеих. Скажи, я чай заварил, — а папка пока поразмыслит над ответом.

Сына было проворно дернулся в указанном направлении, но, притормозив, поинтересовался — Пап, кто такой ганфайтер?

И что с ним делать?

Размышляя над ответом, достаю из-за ремня отобранный у Кеши ПМ.

Дать что ли детям из него шмальнуть?

Машинально выщелкнув магазин, давлюсь горячим чаем. Ну, Кеша, ну долбоеб. С к а з о ч н ы й.

Собравшаяся почаевничать, семья застала папку дебильно ржущим над разряженным "пистолетом".

02 число 05 месяц 17 год. Вечер.

Тренировочный лагерь Русской армии.

(берег безымянной реки где-то восточнее Демидовска)

— Ты не перегибаешь палку? — поинтересовался Седой.

— В смысле?

— Мне тут все уши прожужжали. Ладно, твои детки по беспределу завалили уважаемого гражданина. Так ты еще и заставил других хороших людей копать собственные могилы. Как фашист прям какой-то.

— Так и сказали?

— Угу. А потом велел кресты делать. И приговаривал — старайтесь лучше, для себя делаете, — по нейтральному тону Седого не понятно его отношение к наветам. Впрочем, у него всегда такой тон.

— Вообще-то я поставил задачу копать вторую яму под новый сортир. А то загадили все вокруг, ходишь как по минному полю. Развели антисанитарию.

— А кресты?

— Где вы тут кресты разглядели? — креста нет даже на могиле безвременно почившего "решалы". — Раз уж выкопана яма под новый сортир, дабы не смущать других голом задом, в момент дефекации, логично оградить это безобразие подобием плетня. Придать ему, так сказать, более цивилизованный вид.

— Методы у тебя, однако, — переварив информацию, Седой сменил гнев на милость и даже повеселел.

— Действенные, — откровенно веселясь, поддержал мой тезка, неотлучно сопровождающий начальство.

— А где жалобщики? Что-то я их во всей этой кутерьме не наблюдаю.

— Еще на въезде упали в ноги, видимо с ночи готовились к моему приезду. Просили забрать их отсюда куда угодно. Хоть на песчаный карьер, хоть на погрузку угля, а еще лучше на ликероводочный, но лишь бы подальше от тебя, — сбалагурил Седой.

— Толково придумали. Заберете? — с нескрываемой надеждой попросил я.

— Тебе что, люди не нужны?

— Такие нет.

— А других нет, — жёстко ответил Седой.

Предвидя такой поворот, я за ствол, ибо могут и не так понять, протянул "ПМ" Кеши.

— И что?

— Трофей, отобрал у Кеши. Гляньте, чем заряжен.

— Н-да......., — скорбно протянул Седой. — Людей поищем.

"ПМ" Иннокентия оказался газовым муляжом.

Вместе с Седым в лагерь нагрянули мои товарищи по автопробегу Порто-Франко — Демидовск. И это есть гут, теперь, опираясь на проверенных людей, можно наводить свои правила. Приехавшим со мной не надо объяснять зачем нужна круглосуточная охрана периметра. Зачем формировать этот самый периметр, выстраивая его из грузовиков.

Можно наконец-то начать готовить технику, оборудование и прочее имущество к переезду на новое, теперь уже окончательное, место жительства.

Как ни странно, подобный выверт судьбы не вызывает в коллективе особого негатива. Я ожидал сильно худшего.

Побледневшему от потери крови, вождю снова оказаться в знакомом коллективе откровенно в радость. И перспектива осесть фермером на хорошей земле его совсем не пугает. Скорее наоборот. Зря, что ли он привез с собой фордовский трактор.

Его миниатюрной супруге с большим животом мироустройство еще проще — муж рядом, вокруг знакомые лица. Что еще нужно индейской девушке для счастья?

Ехать куда-то в глушь за горами? Пф-ф-ф, первый раз что ли.

А вот сестры вождя недовольны. И если десятилетняя Инес быстро забылась в роли главного заводилы местной малышни. То красотке Мэри откровенно не хочется покидать Демидовск.

Во-первых, обладая симпатичной мордашкой, весьма обольстительной фигуркой и бешеным темпераментом, она просто тонула в океане мужского внимания. И ей это откровенно нравилось.

Во-вторых, демидовские медики оценили ее способности. В особенности владение английским и испанским, ибо нерусские пациенты там не редкость, а скорее норма, с тенденцией к росту.

Нефтюшка и тяжёлая промышленность это конечно хорошо, однако укреплять обороноспособность новой Родины стоит и высокими технологиями. А медицина из них наиболее востребованная, притом не требующая перевозки неподъемного или крупногабаритного оборудования. Все что нужно медикам, без затей помещается в обычные грузовики.

Еще хуже ситуация с Ольгой. Дефицитнейшего фармацевта обласкали со всех сторон. В особенности в плане быта. А ей хочется спокойствия и простого — бабского счастья. Что бы размеренная работа, аккуратный домик за живой изгородью, озорники — дети, уставший муж после работы и никаких побегушек со стрельбой.

Вместо этой почти осязаемой мечты опять ехать в запредельную глухомань.

— Мы Кешу заберем на обратном пути, — вывел меня из задумчивости Седой. — Найдешь, чем его занять до вечера?

— А как же. Должен же в его жизни случиться дембельский аккорд. Старый сортир закопать. Новый соорудить. Займу короче.

Седой убыл по своим шпионским делам, а я занялся привычными командирскими делами по обустройству лагеря и новому образу жизни в целом.

Должен заметить получается у меня складно — я поднаторел в подобном руководстве.

А пока Иннокентий и Ко обустраивают отхожие места. Ким, Мэри и Ольга исчезли из поля зрения по каким-то своим бабским делам. Стоит взять паузу и кратко пробежаться по персоналиям, обнаруженным в лагере.

Первым, кто обратил на себя мое внимание, был Петр — спокойный как вечность мужичонка с золотыми руками. За растущие из правильного места руки окрещенный мною Кулибиным. Подобное обращение ему явно импонировало, и подобная форма обращения быстро и естественно прилипла к данному гражданину.

Из имущества у Петра был только молоток и золотые руки. Про светлую голову сказать не могу, ибо в этот мир Кулибин попал по собственной глупости. Решил срубить бабла, подработав строителем на вахте.

Собрался, выехал. Дальше была бутылка, другая и сладкий сон. Проснулся Петруха уже на Базе Ордена.

Помыкать собой Иннокентию он не дал. Но и открыто послать того по правильному адресу не тот типаж. Так что Петруха включил дурака и стал наблюдать, чем закончится этот цирк.

Цирк закончился мной. На счастье Петра он закончился раньше, чем продукты в его сидоре.

После Кулибина я познакомился с приданными переселенцам медиками. А заодно и накормил их ужином и прочими вкусностями, о чем потом долго жалел. Лепиловы Артемий Карлович и Илона Иосифовна пара пожилых медиков.

Он в прошлом военный хирург или что-то в этом роде. Судя по его рассказам, Артемий Карлович практиковал на всех континентах за исключением Австралии и Северной Америки. В Антарктиде и Индокитае он судя по всему действительно бывал, слишком уж ловко ориентируется в тамошней географии и сортах местной герильи (это я про Индокитай). Местный жаркий климат ему явно привычен. Как и дикие природы, супротив которых у доктора имеется проверенное средство 12 калибра.