Фея же перестала смеяться. Она была весьма озадачена таким оборотом дела.
— Эй, ты, а ну вылазь! — стала она тыкать в Принца какой-то палочкой. — А ну вылазь, говорю, а то вытащу силой! Разве ты не знаешь, что с феями смертные так не поступают, а-а-а? Они должны отвечать, когда их спрашивают!
От прикосновений палочки по всему телу Принца расползался какой-то неприятный зуд. Наконец, он не выдержал и высунул голову из-под одеяла:
— А ты не превратишь меня в кролика или в куропатку? — вытаращил Принц на Фею свои большие, по-детски наивные глаза, а та опять покатилась со смеху.
— А с чего.... с чего... вдруг... мне... тебя... превращать?
— Ну-у-у-у... В сказках читал про это. Да и все говорят в округе — феи, они, того... — и Принц повертел пальцем у виска.
— Оххх... ну... давно... я... так... не... смеялась... давно... Все, решено! — отсмеявшись, звонко хлопнула Фея в ладоши, — остаешься у меня жить! Будешь меня развлекать на досуге, а то Зверята мне уже порядком надоели: у них уже какую тысячу лет одни и те же номера! — а потом она игриво шлепнула Принца палочкой прямо по голове. От боли Принц побелел и схватился здоровой рукой за ушибленное место, ведь раны его толком ещё не зажили. Фея поняла, что тут она явно перестаралась и испуганно обняла Принца.
— Что с тобой? Тебе плохо? А ну, подожди... — она снова достала свой волшебный розовый гребешок: пара прикосновений к волосам Принца — и боль тут же утихла.
— Прости меня, Принц, я совсем забыла, что ты у меня раненый, тебя трогать нельзя... Просто мне так не терпелось поразвлечься с тобой, ведь у меня так редко бывают гости! — и Фея грустно потупила взор.
— Как... как... как ты меня назвала? — недоуменно спросил Принц.
— Как-как? — также удивленно ответила Фея. — "Принц"! А разве ты не принц?
— Не знаю... Не помню... Чернота какая-то в голове...
— А как зовут тебя, тоже не помнишь?
— Тоже... — неуверенно ответил Принц, почесав макушку.
— А где живешь? Где родители твои?
— Н-н-н-нет, провал какой-то... Не помню...
— Все ясно! — хлопнув в ладоши, воскликнула Фея. — Видимо, когда ты ударился головой о тот еловый корень, твою память-то и отшибло!
— Ну и замечательно! — вдруг неожиданно рассмеялась она. — Значит, если ты не знаешь, откуда ты и кто ты, то, следовательно, и идти тебе некуда, а потому будешь жить у меня — и точка!
— О какой такой корень? И почему я "Принц"? Расскажи мне ради Создателя, о, Прекрасная Фея!
Пришлось Фее сесть на кресло у изголовья постели Принца и рассказать всю историю своей первой встречи с ним, о которой мы с вами уже знаем, а также о том, что означают его медальон и перстень-печатка, которых у простых смертных быть не может.
— ...Ну вот, — подытожила Фея, игриво улыбаясь. — Так что суди сам: ты — "раз" -, загибая пальчики, сказала она, — попал ко мне в плен (ведь это мой лес и людям здесь не место!), и — "два" — я тебе спасла жизнь, а потому ты — "раз" — обязан меня слушаться и — "два" — меня развлекать и смешить, и...
— Госпожа, госпожа, ну оставьте Вы в покое больного, умоляю, мя-у-у! Я как магистр медицины настаиваю на этом! — показалась в дверном проеме ушастая серая головка Котенка. — У больного амнезия, сильная черепно-мозговая травма, два перелома, а Вы его тут третируете! Поиграете с ним, когда выздоровеет, умоляю, мя-уу! И вообще, его давно кормить пора, да и Вам пора завтракать.
Фея закусила губку от досады:
— "Ещё Зверята мной не командовали! Кто здесь хозяйка-то?", — подумала она. Но доводы Котенка показались ей убедительными, и Фея нехотя направилась к двери. Там она ещё раз повернулась к Принцу и, хитро улыбаясь, подмигнула ему:
— Ты тут особенно не расслабляйся! Выздоровеешь — будешь искупать свой долг передо мной до последней капельки! — и, игриво погрозив ему пальчиком, вышла.
А Котенок со Щенком, между тем, открыли дверь пошире и ввезли в комнату столик на колесиках с едой и напитками. Котенок, как бы извиняясь, тихонько промурлыкал, повязывая салфетку на шею Принца:
— Вы уж не обижайтесь на нашу хозяйку, м-р-р-р-мяу. Она добрая. Просто у нас здесь, в глуши, редко бывают гости... За последние лет пятьсот, по-моему, вообще никого не было! Щенок, а ты что стоишь? Давай, накладывай пока!
А Принц от удивления не мог вымолвить ни слова: "Ну, дела-а-а-а! В один день чудеса такие — то фея с крылышками, то плюшевые игрушки разговаривают со мной, как живые... Рассказать кому — не поверят!"
А Котенок, между тем, вдруг понизил голос и заговорщицким тоном зашептал ему на ухо:
— Она у Вашей постели трое суток просидела, все колдовала, лечила Вас — не могли оттащить со Щенком! Имейте в виду, она — девушка хорошая, добрая, домашняя...
8.
Через неделю Принцу стало лучше. Он уже мог потихоньку ходить по комнате. Прекрасная Фея, пользуясь этим, стала постепенно отстранять Котенка и Щенка от лечения, а потом и кормить больного стала самостоятельно, в основном, сладкой ватой из волшебных розовых облаков, которыми питаются сами феи. Ещё она заставляла его пить целебный отвар из горьких кореньев. Принц, конечно, морщился, но Фея так строго и властно смотрела на него, что он подчинялся и пил — с феями, как известно, вообще лучше не связываться.
Вскоре Котенок позволил Принцу есть за обеденным столом и даже гулять по окрестностям, и теперь для общения Феи и Принца совершенно не осталось никаких препятствий — к её, надо сказать, великому счастью. А Принц все больше и больше понимал, что его привязанность к Фее растет. Раньше он боялся ее — мало ли, ещё превратит в животное какое! — а теперь стал замечать, что дерзковатый властный тон Феи — не более чем маска. В душе она совершенно не такая...
— ...Эй, Принц, а ну пойдем со мной гулять на реку! Котенок разрешил!
Хотя часы пробили уже одиннадцать часов вечера, пришлось Принцу идти гулять.
Домик Феи располагался на круглой как блюдце зеленой лужайке, заросшей ромашками, одуванчиками, васильками и прочими лесными цветами, отчего со стороны она напоминала цветочную клумбу. Чуть дальше, на подъеме, располагался уютный сосновый перелесок с беседкой для отдыха. Там стоял дивный запах сосновой хвои, "полезный для легких", — замечал как всегда практичный Котенок. За перелеском — покатый берег реки, заросший ивами, которые так удивительно шелестели листьями на ветру, что возникало ощущение, будто они переговаривались друг с другом о чем-то таинственном на понятном только для них языке. А дальше, на другой стороне реки, стояла заброшенная водяная мельница, вхолостую взбивавшая воду лопастями: на них любили с довольным визгом кататься по ночам русалки.
По этим-то местам и проходила прогулка, которая, конечно же, нужна была именно для того, чтобы Принц поскорее поправил свое здоровье.
— Скажи, Фея, а что ты здесь делаешь, в этой глуши? Почему ты не можешь покинуть это место? — наконец, не выдержал Принц и задал вопрос, который давно уже вертелся у него в голове.
— "Много будешь знать — скоро состаришься", так, кажется, у вас говорят? — как всегда ехидно ответила Фея.
Принц некоторое время помолчал, а потом опять с какой-то детской простодушной непосредственностью невпопад ляпнул:
— Скажи, Фея, а вы вообще за кого-нибудь замуж выходите? Или вы размножаетесь не так, как люди и звери?
Фея встала как вкопанная и внимательно, серьезно на него посмотрела. Принцу при этом показалось, что он при всем желании не может отвести взгляд от её глаз, которые словно видели его насквозь, так что не оставалась сокрытой ни одна его тайная мысль или желание. Это ощущение было весьма неприятным и Принц испытал огромное облегчение, когда Фея, наконец, отпустила его глаза. Лицо её опять приняло тот же игриво-насмешливый тон, что и раньше:
— А что тебя это так интересует? Разве ты не знаешь, что феям опасно задавать такие вопросы?
— Почему это... — испугался не на шутку Принц — у него опять стали оживать давнишние страхи по поводу превращения в кроликов.
Фея же покатилась со смеху и панибратски хлопнула его по плечу.
— Не бойся, не превращу я тебя в кролика! Просто... — тут её лицо вдруг посерьезнело, стало каким-то печальным, взгляд — отрешенным. — В общем, это самая большая проблема у фей. Мы — самые одинокие существа на свете! — и глаза её стали чуть-чуть влажными. Она быстро отошла в сторону и оперлась рукой о ствол сосны, устремив взор куда-то вдаль, за реку.
— Не понимаю... — пробормотал Принц, недоуменно разводя руками. — Ты — такая красивая, такая умная, такая могущественная...
— ... и такая несчастная и одинокая! — грустно вздохнула Фея. — Ты думаешь, легко нам, феям, найти себе подходящую пару? — горько улыбнулась она, оборачиваясь к Принцу.
— Я понимаю. Наши-то мужики почти никто ни читать, ни писать не умеют. Они вам уж точно не годятся, — проговорил Принц. — А у вас что, своих нету?
— Это тайна. Людям в дела фей совать свой нос опасно, а то без носа останетесь! — резко переменив тон, опять игриво-насмешливо сказала Фея и щелкнула пальцами по кончику его длинного носа, а потом быстро пошла дальше, уже не оборачиваясь.
9.
Однако после этого эпизода отношения между ними резко переменились. Фея стала более открытой и, как бы это сказать, доступной, нежной, а Принц... Принц стал замечать, что больше не может обойтись без Феи.
И за обеденным столом, и за игрой в шашки, и во время долгих прогулок, везде и повсюду Принца преследовало неодолимое желание смотреть на Фею, восхищаться ею. Он подолгу не мог оторвать взгляда от её шелковистых золотистых волос, светящихся даже в темноте, прозрачных и глубоких как горное озеро глаз, стройных линий едва прикрытого платьем тела. А когда Фея начинала петь на лютне, то уже не только глаза, но и сами мысли Принца с восторгом бежали навстречу добровольному рабству. От приторно-сладких звуков её волшебной лютни и голоса Принц терял всякую способность видеть что-либо, кроме тех образов, которые навевала песня. Ему чудились томные прогулки по освещенной лишь звездами тенистой аллее, серебристая лунная дорожка и плеск сонной рыбы в омуте. Он словно наяву слышал восторженные трели ночного соловья, проникновенный шепот камыша у тихой заводи...
А через некоторое время Принц с удивлением замечал, что он уже находится не в маленькой розовой комнатке, а там — в ночном лесу или у реки — и гуляет рука об руку с Феей или сидит вместе с нею в тишине лунной ночи. Как наяву он слышал плеск волн, отдаленное пение ночных птиц, вдыхал одурманивающий аромат волос Феи, ощущал тепло её рук на своих ладонях... — именно так, как мгновение назад об этом пела Прекрасная Фея. Грезы и реальность неразрывно переплетались друг с другом и чем дальше, тем теснее и крепче завязывался тот узел, который, казалось, не в силах был распутать ни один человек на свете.
А уж что поведать о том, как быстро и как неожиданно Фея меняла свои чудесные наряды! За один и тот же вечер — или день? (Принц толком не знал, поскольку песни начинались ещё днем, а заканчивались глубокой ночью) — она перевоплощалась по нескольку раз. Каждый раз это были поистине волшебные платья — все сплетенные из золотых солнечных или серебристых лунных лучей, которые переливались всеми цветами радуги. Каждый новый наряд навевал на Принца совершенно разные настроения и состояния души — от эйфорической радости до светлой задумчивости и мечтательности. А уж когда Фея начинала танцевать...
Принц сам не понимал, что с ним происходит, где реальность, а где грезы, навеянные хозяйкой этого леса, но всё это ему определённо нравилось. Он всю жизнь мечтал оказаться в сказке и когда, наконец-то, попал в нее, ему совсем не хотелось возвращаться в такой скучный и серый "реальный мир".
Оставалось только одно "но". В самом деле, Принц уже окончательно выздоровел, так что гипс и повязки с него были сняты, а потому формально уже не осталось причин оставаться в гостях у Феи. Положение Принца в её доме стало двусмысленным...
— Я так Вам за все благодарен, Прекрасная Фея! Вы мне так помогли, спасли мне жизнь, вылечили меня, так что я — Ваш должник навеки — и хотел бы навсегда остаться Вашим другом! — как-то сказал Принц Фее за обедом.
— Эй, Принц, а это что ещё за новость? Почему это на "Вы"? Что за благодарности такие? Ты что, уезжать собрался что ли? — обиженно надула губки Фея.
Принц замялся.
— Понимаешь, Фея, мне, конечно, хорошо с тобой, но я уж итак загостился у тебя, неудобно как-то...
— Глупости какие! — всплеснула руками Фея. — И слышать ничего не хочу! Куда ты пойдешь, чудо в перьях? Памяти у тебя все равно никакой нету!
— Покажу медальон в деревне, может, подскажут...
Фея закусила было губку от досады, но через мгновение уже мелодично рассмеялась:
— Ой! А медальон я твой случайно уронила в реку, вместе с колечком! Ты уж извини, Принц, я, правда, не хотела... — и тут же покраснела от стыда, ведь всем известно, что феи не умеют лгать.
— Как?! Это же... память! Как ты могла! Да что ты себе позволяешь! — и, нелепо всплеснув руками, выбежал из дома...
Принц не показывался дома у Феи целый день, даже на ужин не пришел. Он чувствовал себя оскорбленным до глубины души: последняя его связь с прошлым была так беспринципно, так грубо оборвана!
Но когда взошла луна и осветила своим серебристым сиянием холмистое побережье, Принц почувствовал, что он не один.
— Прости меня, Добрый Принц, я их специально уничтожила... — виновато вздохнув, проговорила Фея. — Даже не в реке... Я их расплавила и из них сделала... В общем, другие вещи сделала. Ты уж прости! Такие уж мы, феи: если чего-то сильно захотим, добьемся своего любым путем...
— А у нас девушки себя так не ведут! — проговорил обиженно Принц, смотря куда-то вдаль, туда, где лунный свет, отражаясь от водной глади, рассыпался мириадами серебристых искр.
— Красиво, правда? — томным голоском прошептала Фея.
— Да, красиво...
— А почему ты не хочешь остаться у меня ещё? Тебе здесь плохо?
— Нет... — удивленно ответил Принц, взглянув на неё. — Просто... неудобно как-то...
— Да брось ты! Тоже мне, "неудобно"! Мне с тобой интересно. Ты не такой, как все остальные люди. Им бы все поесть, выпить — слова доброго не услышишь... А ты — сказки мне рассказываешь, лес любишь... Прям как мы, феи! Ты нашего склада, понимаешь, и ты не случайно оказался в моем лесу... Ты это понимаешь? — И Фея опять, как тогда, в сосновой роще, пронзительно посмотрела ему в глаза, и снова Принц не в силах был отвести своего взгляда. Ему вдруг показалось, что на месте глаз Феи образовались какие-то черные колодцы, которые все сильнее и сильнее притягивали его. Черная бездна сомкнула свои объятья, и Принц навеки остался её пленником.
10.
А наутро, когда Принц проснулся, он обнаружил у своей кровати стоящих в ожидании его пробуждения Зверят. Котенок держал в своих лапках прекрасный венок из вечно-живых душистых белоснежных роз, Щенок — серебристо-белую тунику, расшитую золотыми розами, и золотой пояс, а Осленок — маленькую розовую коробочку с обручальными кольцами. Все три Зверенка были одеты в такие же туники с поясками по таллии. Осленок важно, с осознанием высокой миссии, возложенной на него, сделал шаг вперед, деловито поправил очки на носу и немножко гнусавым голосом проговорил:
