Соседи заглянули к нему на четвертый день, обеспокоенные тем, что давно не видели горшечника. Тот сидел за столом, залитым вином, и осоловелым взглядом смотрел на кувшин. Он не прогнал их, предложил вина. Гости не стали отказываться. Гойн наполнил кружки, поставил чудо-кувшин на середину столешницы и сказал:
— Смотрите!
И гости увидели как сосуд неведомым образом снова стал полон.
Удивились все, кому-то даже стало дурно. Но от вина никто не отказался. И следующие три дня превратились в поголовный запой. Пили все, жадно, не экономя, в завистливой надежде, что вино рано или поздно закончится. Дудки! Не успев опустеть, кувшин неизменно заполнялся грошовой кислятиной. Гойн все реже приходил в себя — так и спал за столом, пока его гости пили вино, наполняли принесенные из дома емкости, приглашали друзей и знакомых. И только когда один из них решил выкупить у горшечника драгоценный сосуд, люди вспомнили о его хозяине. Но было уже поздно: Гойн умер со счастливой улыбкой на лице.
Эта смерть мало кого тронула, потому как с уходом Гойна возникла проблема посерьезнее: что теперь делать с чудо-кувшином? Никакой родни у горшечника не было, а значит...
Возникший спор перерос в потасовку, переродившуюся в настоящий мордобой. Кого-то даже зарезали невзначай, но не это главное: в сутолоке задели стол, на котором стоял кувшин и он, упав на пол, разбился.
В доме Гойна впервые за несколько дней стало тихо.
Какое несчастье...
Гойна похоронили в склепе Вейдана, а его дом выкупил один из соседей. Другой собрал все до единого осколки и попытался их склеить, но у него ничего не вышло. После чего жизнь вернулась в привычное русло.
А спустя несколько дней в Сандоре стали появляться новые кудесники. Вот тогда и вспомнили о цанхи. Впрочем, сначала их назвали Мастерами — именно так, с большой буквы! — так как многие из них были ремесленниками и с некоторых пор из их рук стали выходить чудодейственные вещи, далекие от своего истинного предназначения. То молоток, случайно воткнутый в землю древком, пустит корни и за ночь вознесется к небу могучим дубом. То игла окажется настолько острой, что будет в состоянии пронзить даже стальной лист. То обычная табуретка ни с того, ни с сего отправится в пляс, если неподалеку заиграет музыка...
Это уже потом начнут появляться люди, лично наделенные необычными способностями. Стоит одному разжать ладонь, как на ней появляется веселый огонек. Другой начал слышать чужие мысли. Третий прикосновением превращал воду в лед... Так как многие из них не имели ни какого отношения к ремесленной братии, называть их Мастерами было как-то неправильно. Вот и прилипло к ним имя цанхи. Тем более что поначалу многие считали, что представители исчезнувшего племени являются их дальними родственниками, и чародейство передалось им по крови, дремало все время, а теперь — неизвестно почему — вырвалось наружу. Многие пытались оспорить это мнение, потому как среди чародеев было немало тех, в чьих жилах текла преимущественно кровь переселенцев. Впрочем, мало ли с кем путались их предки по женской линии...
И это еще не все! Были, конечно, кудесники, творившие чудеса сами по себе. Но таких оказалось очень мало. В основном же необычную силу давали людям те или иные обычные на вид предметы. Стоит взять, к примеру, одному в руки наперсток, и он тут же начинает творить чудеса. А положит его на стол — и таинственная сила покинула чародея. И в руках постороннего этот наперсток будет бесполезен. Вот так... Бывало, живет себе человек, владеет с рождения медальоном и ни чем не отличается от других. И вдруг этот медальон начинает одаривать его невероятными способностями. Почему так происходит? Почему одни становились цанхи или Мастерами, а другие нет? Откуда в обычных предметах появлялась неведомая сила?
Ответов не было.
Есть предположение, правда, что это как-то связано с пимперианцами, так как самыми сильными чародарами были предметы, принадлежавшие некогда представителям исчезнувшей империи: кольца, серьги, браслеты, ножи, цепочки, даже части испорченных вещей — рукоять от меча, драгоценный камень из ожерелья, поясная пряжка и так далее. Да и горшечник Гойн добывал свою глину в карьере, расположенном неподалеку от пимперианских руин...
Так или иначе, но в Варголезе появились цанхи и Мастера. Впрочем, со временем эти понятия начали путать, а потом и вовсе одних и тех же людей называть и так и эдак.
Некоторые из цанхи обладали сразу несколькими навыками, и таких стали величать Великими Мастерами. Их было немного, но с каждым годом становилось все больше и больше...
Пока не началась война.
Ее так и назвали: война Мастеров. И она неразрывно связана с именем Шторна Ганеги.
Те, кто знал этого человека лично, говорили, что вначале он не был таким, каким стал после посещения одного из пимперианских подземелий где-то в глубине Гонготских болот. Сначала его славили, так как ему и его друзьям удалось уничтожить Вечное Зло, довлевшее над Кудомским лесом. Шторна носили на руках, про него сочиняли хвалебные вирши, его приблизил сам король.
Но потом все изменилось. Шторн обезумел и силой своего чародейства стер с лица земли Катлар — крупный город и порт на берегу Пантанского залива. Король приказал схватить убийцу и разрушителя. Но Шторн уничтожил посланный против него отряд стражей Ории — специально созданной королем дружины, призванной выявлять, ловить и карать цанхи, преступивших закон. Большинство из ориев сами были Мастерами. После чего Ганеги бежал из Сандоры на юг и укрыться у олфирских кочевников. А спустя два месяца он повел орду на Сандору. Их встретило королевское войско, усиленное Мастерами, которому на этот раз удалось разбить неугомонного сына Ганега. Тогда Шторн подался на восток, в Норон, куда с некоторых пор стали убегать цанхи, разыскиваемые Орией. Они объединились и вместе с армией норнийского короля вторглись в пределы Варголеза...
Эта война унесла жизни десятков тысяч ни в чем не повинных людей. Были разрушены многие города и деревни. Сандора полгода находилась в осаде и не была захвачена лишь благодаря самоотверженности столичных жителей и Непроницаемому куполу, установленному Великими Мастерами. Но хуже всего было то, что Шторн изо дня в день становился все сильнее. Он приобрел способность даровать любому человеку чудодейственную силу одним лишь прикосновением руки. Под его знамена собрались все негодяи Варголеза. Став цанхи, они обратили свои чары во зло. Да и в самом мире стали происходить перемены. Летом шел снег, земля дрожала там, где никогда прежде не было землетрясений, без видимых на то причин умирали деревья и целые рощи, Орик неожиданно закипел и вышел из берегов...
Шторн был близок к победе. Но вместо того, чтобы развить успех, он... уничтожил всех своих соратников-цанхи. Он совсем обезумел. Этим воспользовалась горстка храбрецов. Герои пробрались в лагерь противника и...
О том, что было дальше, никто толком не знает. Говорят, им удалось на время открыть ворота Центалы — мира, куда попадает всякий, творящий зло,— и хлынувшие оттуда чудовища уволокли Шторна с собой. Другие же уверены, что храбрецы призвали на помощь Великого Стража, и он сам отправил Ганеги в Центалу. Так или иначе, но Великий Безумец покинул этот мир. Война Мастеров закончилась. Норон, понесший большие потери отступил и до сих пор зализывал раны, да и кочевники теперь все реже появлялись на правобережье Керы...
Верхний Асхонел был когда-то самым престижным кварталом Сандоры. Здесь находилась резиденция варголезских королей — мрачный замок Прайя, стоявший в окружении особняков и замков столичной знати. Это строение давно уже не соответствовало ни величию венценосных особ, ни велениям моды. И около ста лет назад король Айверн решил сменить обстановку. Он "уличил" марчена Драге Тан-Шемера — одного из самых богатых и влиятельных придворных — в государственной измене, его самого приказал казнить, а его родне и прислуге — покинуть новый дворец, только что построенный на Лебедином острове посреди Черного озера, плескавшегося в те годы за стенами Верхнего Асхонела. Прекрасный дворец стал собственностью короны, а Прайя была подарена верному слуге Айверна — марчену Годду Фрамесу. За королем последовала сандорская знать, и очень скоро появился новый район столицы — Ульгут, ставший настоящим украшением Сандоры. А Верхний Асхонел заселила знать рангом пониже, родовитые провинциалы, зажиточные купцы и чиновники средней руки.
Некогда главной достопримечательностью Верхнего Асхонела был Серый обелиск — одно из немногих пимперианских сооружений, сохранившихся в своем первозданном виде. Еще триста лет назад он стоял за пределами города. Потом расширяющаяся Сандора поглотила его, и обелиск занял место в центре площади Высокого столба, к которой стекалось сразу пять улиц. Высотой обелиск превосходил даже Колокольную башню и был виден из любого уголка столицы. Во время войны Мастеров его вершину венчал чудо-камень, с помощью которого был создан Непроницаемый купол, препятствовавший проникновению в город армии Шторна. Честно сказать, название было не совсем верным, потому как купол не являлся настоящей преградой на пути агрессора. Зато он лишал цанхи противника их способностей. К сожалению, не только их, но и тех, кто находился на стороне короля и защищал столицу Варголеза. Однажды лазутчики Шторна проникли в город и разрушили обелиск, а чудо-камень исчез. И если бы не вмешательство группы храбрецов, уничтоживших безумца Ганеги, исход войны мог быть совсем иным.
После войны обломок обелиска еще некоторое время возвышался над площадью Высокого столба, а потом его обтесали, и он стал подножием статуи Кувена...
Это был обычный рыбак из Катлара, которому удалось уцелеть после того, как Шторн Ганеги уничтожил этот прекрасный и богатый город. Но он потерял дом, жену и маленького сына, родившегося за полгода до катастрофы. Кувен поклялся покарать Шторна и на протяжении войны Мастеров упрямо преследовал его по всему Варголезу. Сначала в одиночку. Потом к нему примкнули другие мстители, питавшие лютую ненависть к цанхи, по вине которых горели города и села, гибли ни в чем не повинные люди. Они отлавливали Мастеров и вершили скорое правосудие.
Но однажды отряд Кувена попал в засаду. Сам предводитель был убит, остальных Мастерам удалось пленить. Когда они спросили: "Кто из вас Кувен?", простые крестьяне один за другим делали шаг вперед и говорили: "Я Кувен".
Очень скоро "Кувены" появились по всему Варголезу. Их деяния сыграли важную роль в ходе ведения боевых действий. А после войны их влияние в обществе стало так велико, что король вынужден был согласиться на создание братства Кувена, задачей которого стал розыск и наказание Мастеров, вставших на сторону Шторна.
За тридцать с лишним лет, прошедших с момента окончания войны, могущество Братства выросло настолько, что теперь варголезким королям приходилось прислушиваться к мнению его представителей, заседавших даже в Королевском совете. С ростом влияния увеличивались и богатства Братства. Теперь они владели землями, замками, домами, доходными производствами, судами, бороздившими просторы моря Дитенгаар. Быть кувеном стало модно, престижно и прибыльно. В Братство вступали не только выходцы из бедных слоев населения, но и знатные варголезцы. Отныне только кувены могли обучать людей грамоте, лечить их и воспитывать. Они строго следили за тем, о чем говорилось в обществе, что писали сказители и виршеплеты, что показывали на площадях комедианты и кукловоды. И до сих пор своей основной задачей они считали розыск и наказание ставших вне закона Мастеров. Теперь уже неважно было, на чьей стороне сражался тот или иной цанхи. Они отличались от остальных людей своей природой, а значит, представляли угрозу обществу. И вроде бы с тех пор, как закончилась война, в Варголезе не появилось ни одного нового цанхи. Но работы у кувенов не стало меньше. Кроме Мастеров гонениям подвергались и скорды, сующие свои любопытные носы в пимперианские руины и подземелья, и Коллекционеры, собиравшие остатки того, что еще сохранилось от великой империи древних, и даже люди, чтившие традиции предков и поклонявшиеся лесным духам.
Главной резиденцией Братства стала Прайя, последний владелец которой — Фамор Фрамес — имел неосторожность обнаружить в себе силу цанхи. Еще до начала войны он уступил Прайю дружине Ории. Когда началась осада Сандоры, он исчез из города, и больше его не видели. После войны король Сарэн отдал замок Братству, где они и находились по сей день...
Ворон пролетел над Прайей и повернул в сторону Нижнего Асхонела, именуемого в народе Торговым кварталом. Впрочем, уже давно жили там не только торговцы, но и все те, у кого хватало средств на более-менее приличное жилье. Опустившись на водосток крыши дома, расположенного на улице Деревянного щита, ворон снова принялся чистить перышки, искоса посматривая на человека, стоявшего у окна в доме напротив.
Предлагаю оставить ворона в покое и перейти ко второй главе...
Глава 2
Мужчину стоявшего у окна звали Растиф Кавери. Каждое утро, несмотря ни на что, он посвящал немного времени фехтованию, отрабатывая приемы на деревянном чурбане, стоявшем в углу маленькой комнатки, которую он снимал в доме на улице Деревянного щита.
Растиф родился в рыбацкой деревушке, стоящей на западном берегу озера Рахи, как раз напротив достославного города Вархар. Его родители... Это была трагедия всей его жизни. Отца и мать убили на глазах Растифа, когда ему едва исполнилось шесть лет. Наверняка, убили бы и его самого, если бы он не спрятался в пустой бочке, в которой отец — простой рыбак — солил рыбу. С тех пор Растиф терпеть не мог морепродукты. А еще он поклялся найти убийц родителей и расплатиться сполна.
Его подобрали кувены, прибывшие на место убийства. Они же рассказали, что родители Растифа стали жертвами убийц-цанхи, которым удалось бежать и скрыться в Сандоре. Эти выродки особо свирепствовали после войны Мастеров, когда на них началась настоящая охота, объявленная только что созданным Братством. Правда, оставалось непонятным, за что они расправились с семьей бедного рыбака, который, насколько знал Растиф, не принимал никакого участия в войне?
Кувены отдали сироту на воспитание стражникам в недавно отстроенную крепость Ликра. Мальчик был прирожденным воином, а жажда мести нуждалась в подпитке вражеской кровью. Иначе, рассудили кувены, он мог пойти по наклонной.
Именно в Ликре Растиф приучился к тренировкам поутру. Он вставал вместе со всеми, выходил на площадку и до обеда осваивал технику боя на мечах. Сначала ему дали обычную палку, которая очень скоро сменилась на короткий меч кочевников. У ребенка был талант...
Свой первый бой против степняков он выдержал в одиннадцать лет. К тому времени он уже сносно владел холодным оружием и неплохо стрелял из лука. Отряд пограничной стражи сопровождал груз, который было необходимо доставить в Вархар. На полпути на него напали кочевники, переправившиеся через Керу в поисках добычи. И хотя командир приказал Растифу держаться в стороне, он не смог спокойно наблюдать за тем, как гибнут его товарищи. Выхватив меч, он ринулся в бой...
