На заре империи

— Что за ядрён-батон?

— Да это у нас так в шутку ядерные ракеты называют, на самом деле это оружие огромной мощности, одной ракетой можно уничтожить большой город, а запустить её можно откуда угодно, представьте — едет по лесной дороге в Тобольской губернии автомобиль с ракетой, получает приказ, тут же останавливается, 10 минут на подготовку и ракета улетает в небо, в тропосфере разворачивается на цель, и максимум через пол часа Нью Йорк исчезает с лица земли...

— Жуть какая, и что, у всех есть такие ракеты?

— Нет конечно, только у нескольких стран, если бы были у всех, наверное уже уничтожили бы всё живое на планете... Они используются только как оружие сдерживания, типа гавкать гавкай, а тяпнуть не моги...

— А автомобиль — это что?

— Что-то типа самобеглой коляски, вместо лошадей движитель...

— Как паровоз?

— Не совсем, паровоз работает от паровой установки, и ездит только по рельсам, у автомобиля же двигатель внутреннего сгорания или дизель, которые работают на жидком топливе, в основном на производных нефти, хотя некоторые могут и на спирте, и ездить могут по любым дорогам, как вот карета... Скоро они появятся, и мы постараемся, что бы у нас появились в первую очередь...

— Ладно Михаил Михайлович, давайте пока оставим это, расскажите лучше о себе, кем вы там были и чем занимались?

— Как скажете, Ваше Императорское Высочество...

— И ещё Михаил Михайлович, давайте наедине без титулов, называйте меня по имени отчеству...

— Почту за честь, Александр Николаевич... И в очередной раз повёл рассказ о своей прошлой жизни в будущем...

Вечером приехали в Екатеринбург, остановились в усадьбе Расторгуевых-Харитоновых, где я оставил цесаревича, сказавшись необходимостью позаботится о своих людях...

Ребята расположились во дворе вместе с казаками охраны, с коими успели наладить дружеские отношения. Переговорив с ними, и убедившись, что у них всё нормально, пошёл в выделенную мне комнату и лёг спать.

На следующий день вместе с Александром посетил завод, золотопромывальни и монетный двор, после обеда он со свитой поехал на тарантасах в Тагил, я же отпросился, пообещав приехать туда завтра и поехал в механические мастерские.

Мастерские, прямо скажем, не впечатлили, убого, бедно и грязно, работали в них крепостные, на которых покрикивал единственный мастер, на вид такой же зачуханный, как и сами рабочие... Чем они конкретно занимались, я так и не понял, но когда спросил этого самого мастера, ответ меня сильно удивил... Оказалось, что строят тут паровую машину для монетного двора, только вот уже посетив этот самый двор, я прекрасно видел, что размеры данного чудовища для него немного великоваты, это либо монетный двор перестраивать, увеличив в размере раза в два, либо эту машинерию уменьшать во столько же... Однако, когда я об этом сказал мастеру, тот махнул рукой и выдал — мы с ентой дурой с 1820 году возимся, уже раз пять переделывали, а им всё то не так, то не эдак... Немного ошарашенный я вышел из мастерских и поехал к месту постоя...

Это что же получается, неужто по всей стране в производстве такой бардак — каждый производитель лепит что ему хочется по своему разумению, не соблюдая никаких размеров и норм??? Ведь это сколько напрасного труда, да и средств выкидывается на ветер, надо обязательно поговорить на эту тему с цесаревичем, лучше уж выкупить все эти заводики и мастерские вместе с людьми, навести в них порядок, перестроить, если надо, поставить нормальных мастеров и инженеров и уже в ближайшее время можно начать выпуск нужной нам продукции, хоть тех же паровиков, только конечно более совершенных, с большим КПД, от которых будем запитывать станки, кстати и их можно делать в таких мастерских...

Поужинав, прилёг отдохнуть и незаметно уснул.

Утром, по-быстрому сполоснувшись и позавтракав, поскакали в Тагил, куда и прибыли к обеду... Александра нашли у малахитно-медного рудника, который он уже осмотрел и собирался ехать на Кувшинский завод... По дороге на завод я пересказал цесаревичу свои мысли насчёт не рентабельных мастерских и заводиков, кои он полностью одобрил...

Кувшинский завод отличался от полуостановленного Екатеринбургского и мастерских, как самовар от помятого котелка, везде порядок, рабочие и мастера на своих местах, а не бродят по территории как привидения, все опрятно одеты, о чистоте конечно говорить не приходится, но на то он и чугуноплавильный завод, чем я и поделился с Александром...

Александр Николаевич, в ответ на моё высказывание, рассказал мне о посещении утром Тагильского железоделательного завода, и что там такие же порядок и организованность, и что, по его мнению, это отличие государственного управления от частного...

Во время беседы с мастерами завода я услышал, что часть чугуна они отправляют на тот самый железоделательный завод, для переплавки чугуна в сталь, перевозят телегами, которых не хватает, поэтому сталеплавильни часто простаивают...

— Разрешите, Ваше Императорское Высочество?

И после кивка Александра спросил — А почему бы вам не соединить два завода железной дорогой, на железоделательном заводе могут делать стальные рельсы, колёсные пары и рамы для паровозов, вы же сделаете для них паровые котлы и вагоны, построив между двух заводов двухколлейную дорогу вы решите массу проблем, а там можете протянуть ветки и к рудникам, тогда и выработку чугуна сможете поднять в несколько раз...

— Так это вон на Выйском заводе отец с сыном Черепановы сделали 2 паровоза, первый ещё в 1834, второй в 1835, а в прошлом году чугунные дороги к руднику проложили, им и вольные за то дали, только толку то, паровозы стоят без дела, а по чугунке руду в вагонах лошади тягают...

— Подозреваю, что леса вокруг не хватает, а угля по близости не найдено, так?

— Так и есть, лес скоро совсем изведём, а уголь рудознатцы сколько искали, здесь так и не нашли...

— Ну насчёт леса сами виноваты, кто заставляет под корень всё вокруг вырубать, разделили бы лес на квадраты, один квадрат вырубили, на его месте молодняк высадили, потом следующий и так далее, так пока весь старый лес вырубите, уж новый вырастет, а насчёт угля, так ведь, насколько я знаю в Губахе ведётся его разработка, слабо правда, так это потому как спроса нет, до неё от Тагила порядка 200 — 250 вёрст, вот и проложили бы дорогу сначала до неё, а там уже и уголь будет...

— Так ведь туда только через Пермь дорога то, а это через Екатеринбург до Перми 500 вёрст, а там до Губахи ещё вёрст 200 будет...

— А зачем вам эта дорога нужна, если вы свою строить будете, я потому и сказал 200 — 250 вёрст, что не зачем вкруголя дороги городить, а по прямой где-то так и будет...

— Так, а как же мы по прямой дорогу поведём, если не знаем куда...

— Ну а кто вам мешает разведать то, компас наверняка у кого-то из рудознатцев найдётся, собрали бы небольшой отряд, да отправили на северо-запад, пущай идут себе, да зарубки ставят...

— А что дельная мысль — поддержал меня цесаревич — дня за 3 — 4 найдут Губаху, ещё столько же на обратный путь, а там уже можете начинать дорогу пробивать, даю на это наше с батюшкой соизволение, народу можете привлекать сколько надобно, на железоделательный завод гонца пошлите, пусть ихние мастера, кто сталью заведует, сегодня к вечеру ко мне подходят, ну и от вас, кто в механизмах силён, пусть подходят...

— Слушаемся Ваше Императорское Высочество...

— Ваше Императорское Высочество — напомнил я о себе, а не могли бы мы на Выйский завод заехать, очень хочется с Черепановыми познакомиться... и приблизившись к Александру, прошептал на ухо — Александр Николаевич, помню я про них, умрут скоро, надо их с собой забирать, подлечить, подучить и знатные мастера выйдут, ещё много полезного сделать смогут...

— А почему бы и нет, поехали, посмотрим на этих самородков...

Так и получилось, на Выйском заводе пробыли не долго, глянули на паровозы, забрали мастеровых и уехали в город.

Только успели поужинать, как прибыли мастера с заводов... Освободив стол от посуды, разложили на нём бумагу и начали творить... Для начала определили размер колеи в 1435 мм, тут споров даже не возникло, стоило мне только сказать, что именно такой размер принят в Америке и в Европе, как все сразу же согласились, тут же изобразил им бессемеровский конвертер, наиболее быстрый способ передела жидкого чугуна в литую сталь, мартеновскую печь и прокатно-реверсивную машину для проката рельс, постарался доходчиво объяснить им что это и для чего нужно, хотя сомневаюсь, что теперь конвертер будет бессемеровским, а печь мартеновской, далее разобрались с размерами рельс, соответственно с шириной колёс и перешли непосредственно к паровозу... Самое интересное, что единственный паровоз, которым я в своё время заинтересовался, это LNER Peppercorn Class A1 60163 Tornado, созданный в Великобритании в 2008 году, в общем то поэтому и заинтересовался, что это был первый паровоз, построенный за последние пол века, мало того, вполне успешно показавший себя на британских железных дорогах... Естественно, что в этом паровозе использовались самые лучшие на тот момент технологии и решения, но... Убрав всю электронику, все автоматические датчики, а так же заменив материалы будущего на современные я всё равно получил самый совершенный паровоз на ближайшие 100 лет, хотя и со сниженными ТХ, поэтому когда я схематично набросал его на листе бумаги, проставил размеры и надписал пояснения и ожидаемые характеристики, вокруг наступила звенящая тишина...

— И где же вы ваше сиятельство такой паровоз видели? — наконец спросил меня Ефим Черепанов — я вот смотрю, у вас все размеры в англицких футах да дюймах, только я там 4 года назад был, все их паровозы облазил, так там такого и близко не было, и что-то мне подсказывает, и нету...

— А я, Ефим Алексеевич, и не видел, да и никто пока не видел, вот надеюсь увидеть у нас, в России, и ежели вы мастера не подведёте, то прямо здесь, в Тагиле... Ну что, не подведёте?

— Ни в коем разе, ваше сиятельство, обязательно сделаем, не подведём — загалдели мастера...

На том и порешили, мастера разошлись по домам, а мы расположились на отдых.

А на следующий день вернулись в Екатеринбург.

Глава 6

После обеда Александр поехал на Березовые золотые промыслы, я же решил заняться покупкой завода и мастерских. От завода осталось не так уж много, часть корпусов и оборудования была передана монетному двору, часть Нижне-Исетскому заводу, и только несколько корпусов с медеплавильными печами и горнами, расположенные на правой стороне от заводской плотины, оставались не востребованными.

Управлением всеми казёнными заводами на Урале и надзором за частными, занимался главный начальник горных заводов Уральского хребта. В марте этого года им стал генерал-лейтенант Владимир Андреевич Глинка, в гости к которому я и отправился.

Так как мы уже были представлены друг другу цесаревичем, проблем с покупкой оставшихся корпусов завода я не ожидал, их и не последовало. После пяти минут ожидания в гостиной, я был приглашён хозяином в кабинет, где за чашкой кофе с коньяком мы обговорили покупку, мало того, неожиданно решился и вопрос с мастерскими... Оказывается их основал в начале века Лев Фёдорович Сабакин, работавший в то время механиком при канцелярии главного заводоуправления... Завод постепенно закрывали, по очереди останавливая цеха, вот в одном из них он и организовал мастерскую, в которой занимался новой тиснильной машиной для монетного двора. В 1805 году Сабакин переехал на Воткинский завод, а мастерская была остановлена, и не востребована до 1820 года, пока механику монетного двора Кирееву не пришло в голову заменить привод станков с водяного колеса на паровую машину. За это время он увеличил мастерские, набрал туда рабочих, но подходящего для монетного двора паровика так и не сделал. Таким образом, мастерские так же оказались казёнными и никаких проблем с их выкупом не предвидится. Далее обсудили возможность открытия школы и технического училища при заводе, к чему Владимир Андреевич отнёсся очень положительно и пообещал мне в этом всемерно способствовать. В результате я выкупал у казны всю территорию завода, справа от заводской плотины, на которой располагались 4 кирпичных и 3 деревянных корпуса, всё оборудование из которых, кроме нескольких станков в мастерских, договорились демонтировать и перевезти на Нижне-Исетский завод, 4 двухэтажных барака, являющихся жильём для двух с лишним сотен мастеровых и работных, приписанных к заводу. Глинка пообещал уладить все формальности и выправить документы на владение заводом, я же заполнил и отдал ему вексель Государственного коммерческого банка на нужную сумму.

Дело в том, что я здесь оказался довольно состоятельным молодым человеком, мало того, что матушка довольно богата, а я у неё единственный наследник, так и отец мне полный пансион положил, а это тоже не мало, к тому же, как только я приехал в Санкт Петербург, мне сразу же открыли кредиты в Государственном заёмном банке и Государственном коммерческом банке... При крупных покупках удобнее всего было расплачиваться векселями коммерческого банка, что я в общем то и делал, а на более мелкие расходы у меня был запас ассигнаций, который всегда можно было пополнить в банке, а за его отсутствием, у любого купца, обменяв на вексель.

Попрощавшись с Владимиром Андреевичем, решил навестить почти свой завод, и на месте подумать о его перепланировке и переоборудовании. Зайдя в цех, подозвал к себе мастера и попросил собрать всех рабочих в соседнем корпусе, так как там места побольше и посветлее. Собирались около 20 минут, а я стоя у входа в корпус наблюдал за неспешными, ленивыми движениями рабочих и за вальяжной, медленной походкой мастера — нет, ребята, так дело не пойдёт... Последним зайдя в корпус, спросил мастера

— Здесь все?

— Вроде все — проблеял мастер...

— Ты крепостной или вольнонаёмный, кем здесь поставлен?

— Вольнонаёмный, поставлен господином Киреевым, а вам почто?

— Да мне ты здесь как раз нахрен не сдался, так что ноги в руки и вали отсель куда хочешь, только что бы здесь тебя больше не видел...

— Это с какой стати вы здесь распоряжаетесь? Меня господин Киреев назначил, ему и снимать...

— Да мне нас... начхать в общем, кто тебя куда назначил, я выкупил эту часть завода, и теперь я буду здесь назначать и снимать, Фёдор, Митяй, выкиньте отсюда этого хмыря, пока я ему харю не подрихтовал...

Когда Фёдор с Митькой вытащили мастера, я обратился к рабочим — И так представлюсь — Граф Воронцов Михаил Михайлович, с сего дня являюсь владельцем остатков завода, вся территория справа от плотины принадлежит мне и я собираюсь здесь создать механический завод, кто из вас может ответить на мои вопросы? Через пару минут переглядываний и перешёптываний, ко мне аккуратно вытолкали субтильного мужичка лет 45, смотря на меня из под насупленных бровей, тот представился — Телегин Онисим Петрович, раньше мастеровым был в медеплавильном цеху, а как цех закрыли, в мастерскую поставили...