На заре империи

Пролог

Тьма кругом, ни лучика света, и только вся моя жизнь проплывает перед внутренним взором. Причём так ярко и точно, как никогда раньше, я вспоминаю всё, вплоть до оборванного уголка на 54 странице учебника по математике для 3-го класса.

Меня зовут (или всё же звали???) Воронцов Михаил Михайлович, родился 20 августа 1960 года в городе герое Тула, где и прожил до 17 лет.

Батя мой — Воронцов Михаил Алексеевич работал на машиностроительном заводе мастером экспериментального цеха.

Матушка — Воронцова Ольга Георгиевна преподавала английский и французский языки в школе, ну и репетиторствовала помаленьку.

Ещё с нами жил батин брат Воронцов Фёдор Алексеевич, подполковник КГБ в отставке.

Они оба прошли всю войну, 22 июня 1941 встретив врага на границе в Белоруссии и закончив её 2 сентября 1945 года в Маньчжурии.

Отец был танкистом, а дядя пограничником, потом в осназе, а в 44-м, после ранения, в смерше.

Ранены были оба и не по разу, батя даже горел в танке, правда, к счастью, не долго, потому и обгорел не сильно, но по возвращении домой, из армии его комиссовали.

Отец пошёл работать на завод, вечерами учился в техникуме, а дядя уехал в Москву, где работал инструктором в спецшколе МГБ, а далее КГБ СССР до 1966 года. Семьи у него не было, поэтому выйдя в отставку он приехал жить к нам.

Жили мы в частном доме, который отец вместе с дядей и построили после войны, так как старый их дом был разрушен, места всем хватало, с голоду тоже не пухли, так что жили мирно и спокойно.

Дядя, как только приехал, взялся за моё воспитание — закаливание, утренние пробежки, тренировки памяти, а позже, когда я достаточно окреп, рукопашный бой.

Мама же с раннего детства занималась со мной языками и письмом, поэтому уже в первом классе я бегло разговаривал на английском, чуть хуже на французском и более ни менее писал на русском.

В 1970 году отец стал начальником цеха, и всё своё свободное время я проводил именно там — в экспериментальном цеху Тульского машинострительного завода и за 7 лет облазил его весь. А экспериментальный цех это — поверьте круто!!! Там были, наверное, все существующие в стране на тот момент станки, использовались новейшие на тот момент технологии. Мне всё было интересно и всё надо было потрогать и попробовать, рабочие сначала сильно раздражались, потом просто раздражались, просто не замечали и наконец с радостью мне помогали и всё объясняли. В результате к 17 годам я мог работать на любом станке, а большую часть и сделать. Так как завод выпускал велосипеды, мотороллеры, артиллерийские системы и автоматы, а так-же знаменитые во всём мире шилки (ЗСУ-23-4 'Шилка'), а в экспериментальном цеху всё это, и не только это, делалось, собиралось и минимально испытывалось, я прекрасно знал устройство двигателя внутреннего сгорания, дизеля, марки сталей стволов и многое другое.

В 1977 году поступил в Рязанское высшее воздушно десантное командное дважды Краснознаменное училище имени Ленинского комсомола на разведывательную специальность.

В 1981 закончив училище, поехал в свою первую часть в Афганистан, затем были Сирия, Ливан, Мозамбик, Ангола, ну а закончилась моя служба очередным ранением в Чечне и уходом на пенсию по ранению в 2000 году.

Дома меня никто не ждал, да и дома то уже не было, на его месте стояла новенькая 9 — этажка. Дядя умер в 1991 году (сердце не выдержало), через 2 года ушёл отец, ну а вслед за ним и мама, так что бодаться с городскими властями, пытаясь отстоять свой дом было не кому. Компенсацию мне за дом выплатили конечно, но на неё только будку для собаки купить можно, и то без земли. Хорошо хоть боевые сразу выплатили, не зажали.

Так как в Туле мне делать было нечего, я поехал во Владимир, к своему армейскому другу, он меня давно к себе зазывал.

Илья Сафонов уволился из нашей части ещё в 1993, после развала Союза, сказав — я присягу один раз давал, давал великой стране, второй раз и каким-то уродам, которые эту страну развалили, давать не буду.

Во Владимире у Ильи был дом и семья, после увольнения из армии он открыл в городе секцию БАРСа (боевая армейская система), учил бойцов ОМОНа и СОБРа, так же собрал группу молодых ребят, вот туда-то он меня и сватал.

Да я в общем-то и не ломался, приехал и за работу. У Ильи я прожил около месяца, пока не прикупил свой домик на окраине города. Моих накоплений то и хватило на не большой участок с домиком и 3-х летний митсубиси паджеро, что-бы на работу мотаться, а по выходным на природу выехать. Охоту я не любил, наохотился уже, а вот посидеть с удочками стало моим любимым отдыхом.

Как-то вечером, после занятий я застал в раздевалке одного парнишку с книжкой в руках, вместо того что бы бежать домой он наполовину одетый сидел на скамье и читал, причём реально зачитался, даже не заметил моего прихода. Естественно я заинтересовался чем сейчас зачитывается молодёжь, и после не большого ликбеза сам качественно подсел на альтернативку, мало того — зарегистрировался на нескольких исторических форумах и частенько на них подвисал до утра, перелопачивая историю и постоянно узнавая для себя что ни будь новое.

Довольно часто мы с ребятами выезжали на природу, когда позаниматься на чистом воздухе, когда на лыжах побегать, когда порыбачить, а когда и просто у костерка с шашлычком посидеть.

Ну а в этот раз мы поехали на зимнюю рыбалку на речку Куница, вернее на водохранилище в окрестностях деревни Андреевское.

Только и успели разойтись да начать лунки сверлить, как один из парней в полынью провалился, пока я добежал, его уже под лёд утащило, хорошо хоть я успел увидеть, в какую сторону тащит. Тут же скинул бушлат и нырнул, вода обожгла как огнём, пока добрался до парня, пока доталкал его до полыньи, мои силы и кончились, только и увидел как его вверх выдёргивают, а дальше....Тьма кругом...

Глава 1

В какой-то момент я услышал звуки, где-то далеко, на грани слышимости, я начал тянуться к ним, и постепенно они стали приближаться.

Не знаю сколько прошло времени, может часы, а может годы, но наконец я отчётливо услышал чьи-то шаги, какой-то звон и невнятное бурчание, а во тьме проявились светлые пятна. Несколько минут я вспоминал как нужно открывать глаза, и в конце концов мне это удалось. Увидел я не много — белый потолок с лепниной, стена, выкрашенная в салатовый цвет и часть окна. Откуда-то справа раздавались те самые звон и бурчание.

Первое что пришло на ум — что я в какой-то поселковой больничке, значит парни меня всё-таки вытащили и откачали. Не зря значит учил.

Решил, что надо кого ни будь позвать, но, когда попробовал, вместо слов из горла вырвался какой-то клёкот, но и этого оказалось достаточно. В поле зрения показалась здоровенная голова с растрёпанной шевелюрой и выпученными глазами, а ещё через секунду меня оглушил ор — Ваше сиятельство, ожил-таки!!! После этой убийственной, по крайней мере для меня, звуковой волны, я и вырубился.

В следующее пробуждение меня встречали уже две головы, одна та-же, а другая чуть поменьше и благообразнее, хотя и какая-то старомодная. Ну сами посудите — кто в 21 веке будет носить на почти лысой голове мощные рыжие бакенбарды и монокль на цепочке. И вот эта самая старомодная голова мне заявляет — Это чудо милейший Михаил Михайлович, но вы живы и идёте на поправку, очень рад за вас, видно не зря вся челядь за вас молилась и свечки в церкви ставила, теперь только крепкий сон и здоровое питание, ну а за сим позвольте откланяться. После чего мотнул мне головой и свалил из зоны видимости. Я же перевёл взгляд на первую голову и маякнул глазами на место, где была вторая — мол, чё это с ним, на что та ощерилась, как будто ей бочку мёда подарили и выдала — Это, ваше сиятельство, дохтур из Москвы Генрих Карлович Минц, его Антип давеча привёз, вы как намедни очнулися, я его значит и заслал, он вас и раньше пользовал, когда вы после купания то слегли, токма вы не в сознании были, метались в жару да бредили... Он тады неделю с вами просидел, всё какие-то компрэсы вам клал, да бурдой всякой поил, а когда вы совсем плохи стали, головой покрутил, говорит — на всё воля божья, вы его мол обрядите в чистое, да причастите, скоро приберёт его господь.

У меня после данного спича походу опять что-то где-то переклинило, в голове взорвался вулкан и я провалился во тьму.

И тут на меня накатило, вернее накатила память того, в чьё тело меня, как оказалось, занесло. А занесло меня знатно, аж в январь 1837 года от Рождества христова, да не куда ни будь, а в тело его сиятельства, графа Воронцова Михаила Михайловича, 1818 года рождения, поручика Егерского лейб-гвардии полка.

Как оказалось, мой полный тёзка, с друзьями по полку, находясь в отпуске, решили поохотиться в окрестностях усадьбы Андреевское, коя принадлежала его батюшке — графу Воронцову Михаилу Семёновичу, генерал-губернатору Новороссийского края и наместнику Бессарабии. К сожалению охота долго не продлилась, только и успели от усадьбы до реки доехать, как конь Михаила в промоину провалился. Ему бы коня оставить да на берег спрыгнуть, ан нет, пожалел животинку, скатился рядом, да давай его на берег выталкивать. Минут 15 проваландались, пока конягу вытащили, пока сам выбрался, когда до усадьбы добрались, Михаил уже в беспамятстве был. Неделю в лихорадке пролежал, должен был как раз преставиться, да тут меня в его тело и закинуло. Друзья его от него всю неделю не отходили, ну а когда тот самый доктор свой вердикт вынес, скоренько собрались, да и в полк отправились, служба есть служба...

Со мной же остался денщик Фёдор, он же дядька, коего к Михаилу приставил его отец сразу после рождения.

Отец Михаила в 1815 — 1818 годах командовал русским оккупационным корпусом во Франции, где и встретил красавицу — вдову маркизу Алину д'Аркур д'Олонд, коя и родила ему 18 августа 1818 года крепенького мальчугана, назвав его в честь любовника Мишелем. Ни о каком браке между ними речи быть не могло, но сына Михаил Семёнович признал, окрестил в походной православной часовне, приставил к новорожденному дядькой, проверенного временем и боями сослуживца, унтер-офицера, гренадёра, прошедшего вместе с ним не одну кампанию Фёдора Прохоровича Нечаева, ну и естественно положил сыну полный пансион.

Весной 1819 года состоялось бракосочетание графа Воронцова с графиней Елизаветой Браницкой, после чего он вернулся в Россию, а годовалый Мишель остался с матерью и Фёдором в Париже. Как только малыш научился ходить и говорить, к нему тут же приставили целый взвод учителей. Ему пришлось изучать: географию, словесность, геральдику, этикет, архитектуру, музыку, литературу, естественные науки, математику, фортификацию... К 15 годам Мишель знал 7 языков — русский, английский, французский, немецкий, испанский, греческий и латынь. С 7 лет с ним занимался лучший учитель фехтования Парижа, а Фёдор учил его верховой езде. С 12 лет Фёдор начал учить молодого графа работе с палашом и стрельбе из пистолей и ружей. К 17 годам Михаил прослушал полный курс лекций на факультетах математики и словесности Сорбонны и в 1835 году прибыл в Санкт Петербург, где его по протекции отца, ждал чин подпоручика в Лейб-гвардии Егерском полку. Через год на своё 18-летие он был произведён в чин поручика. С Михаилом Семёновичем они виделись всего пару раз, так как в столицу генерал-губернатор приезжал редко, в Новороссии дел хватало, но было видно, что отец рад встрече с сыном. На первой же встрече он и рассказал Михаилу о усадьбе Андреевское во Владимирской губернии, коей и предложил пользоваться в любое удобное для сына время.

Я пропускал через себя всю память молодого графа, и она, так же как и моя оседала на полках моего разума. В любой момент я мог просмотреть каждый кусочек как своей памяти, так и его, вернее теперь меня, блин, во попадалово, я чего теперь, шизофреник что ли!!! Так, начинаем мыслить разумно — майор гру в отставке Воронцов Мих Михыч скорее всего умер подо льдом в 2018 году, здесь же, в 1837 году, в усадьбе Андреевское лежит в горячке молодой граф Воронцов Михаил Михайлович, но в нём же я, а его нет, только память... Значит всё-таки граф Воронцов Михаил Михайлович умер от горячки, а я, пока тело не остыло, его и занял... Вот так ни хера себе заявочки, и чего делать, куда бежать??? А по-фиг, чего я заморачиваюсь то, тело есть, память тоже, аж 2 штуки, так что будем жить. Тем более что старт у меня довольно неплохой, не крестьянин какой крепостной, а цельный граф!!! Так это же ШАНС!!! Шанс изменить хоть что то к лучшему, возможно удастся направить эту суку историю по другому пути, что бы не было миллионов трупов, что бы не развалилась великая страна, и что бы на её костях не пировала кучка шакалов — олигархов и чиновников... А что для этого нужно — да всего то что бы у страны был Хозяин, который с детства бы знал, что заботиться о своей стране и о своём народе это его ДОЛГ, что бы гнал от себя всё шакальё, для которого власть это не долг перед страной и народом, а привилегия жить так, как им хочется, наплевав на всех остальных, ну и конечно хапать и хапать... И если у страны будет такой Хозяин, тогда и государство будет сильным и народ сытым. Самое интересное, что именно сейчас это возможно сделать. В данный момент Россией правил император Николай 1, довольно консервативный правитель, как его называли 'Рыцарь самодержавия', однако не без либеральных взглядов, именно он начал крестьянские реформы, призванные облегчить положение крепостных крестьян; так, был введён запрет ссылать на каторгу крестьян, продавать их поодиночке и без земли, крестьяне получили право выкупаться из продаваемых имений. Была проведена реформа управления государственной деревней и подписан 'указ об обязанных крестьянах', ставшие фундаментом отмены крепостного права. Но главное это что его сын, будущий император-освободитель Александр II сейчас такой же как и я — 18 летний молодой парень, который в данный момент заканчивает своё обучение, и если мне удастся с ним задружиться и открыться, доказав кто я есть и откуда, то у страны будет свой Хозяин и будет великое будущее...

Только вот кто меня ему представит? Можно конечно обратиться к старшему графу Воронцову, так и ему придётся объяснять, зачем мне это нужно, а это чревато, у него хоть и довольно прогрессивные взгляды, но всё же не настолько, хотя рано или поздно придётся и его посвящать, так как учитывая все его неоспоримые достоинства, для нас это просто незаменимый человек. Немного покопавшись в своих исторических архивах, я вспомнил, что уже в мае этого года Александр Николаевич отправится в большое путешествие по России, тщательно разобрав его маршрут, я нашёл и место, и человека, который сможет нас свести, осталось только уговорить самого этого человека, а это, боюсь, будет ох как не просто, хотя если получится, то лучшей протекции просто не сыскать. И так 24 или 25 мая 1937 года цесаревич в Красноуфимском уезде Пермской губернии встречался со знаменитым старцем Федором Кузьмичём, в котором многие видели отрекшегося от престола Александра I. Между ними состоялась продолжительная тайная беседа. Из своих исторических изысканий я знал, что старец и есть Александр I, уж слишком много доказательств и свидетелей этому было, и если мне удастся доказать ему моё знание будущего и желание только добра для России, он лоб расшибёт, а с цесаревичем сведёт и его вразумит.

Вот только мне бы теперь побыстрее подняться, да в форму прийти.

Глава 2

Очнулся я только на 3 день, как мне Фёдор сообщил, то есть память графа я переваривал аж двое суток. Первым делом узнал какое сегодня число — 21 января. Ещё почти неделю провалялся, откармливаясь бульонами и отпаиваясь парным молочком с мёдом, и только на седьмой день смог встать с кровати и сам справить нужду. Следующую неделю я только и делал, что ел, парился в бане и спал, а 5 февраля с утречка сделал зарядку и побежал на пробежку. Далеко правда не убежал, только до ворот и успел, как позади услышал рёв Фёдора — Да штож то деется то, ваше сиятельство, токма с койки встали и опять слечь хотите, помилуйте, что я вашему батюшке скажу!!!

Я в недоумении повернулся и увидел, как в мою сторону несётся Фёдор, держа на вытянутых руках шубу, а со стороны конюшни к воротам бегут управляющий Антип — 35 летний коренастый мужик, с конюхом Митькой — 17 летним детиной под два метра ростом. Буквально через 5 секунд нарисовалась картина маслом — перед воротами, заслоняя их от меня стояли Антип с Митькой и что то бурчали типа — да что ж вы Михал Михалыч сами то, сказали б, мы бы и коняшку враз запрягли, что ж вы ножки то топчите, да ещё и в исподнем..., а со стороны дома ко мне подбирался Фёдор с шубой, как будто хотел меня ей поймать и как какому дурачку приговаривал — Ваше сиятельство, вы токма не волнуйтеся, давайте ка вот шубейку накинем, а там и до дома дойдём, а хотите сразу в баньку, девок кликнем, они вас и разомнут и веничком пройдутся...

Нда, я как-то и не подумал, как в этом времени простые мужики могут воспринять желание графа пробежаться на свежем воздухе в одной исподней рубахе, в 20 градусный морозец, не, штаны и сапоги то конечно надел, а вот насчёт верха... Это ведь я знаю, что уже разогревшись зарядкой, стоит чуть поддать и уже через 300 метров от меня пар повалит, и если одеть даже обычный камзол, я потом изойду, не зря с детства меня дядя гонял, плавали — знаем, а они-то что подумали... Скорее всего, что молодой граф опосля болезни головой тронулся... И как им объяснить? А вот не буду ничего объяснять, воспользуюсь их ко мне хорошим отношением и преданностью Фёдора...

— Значит так, мужики, сейчас молча делаете то, что я вам говорю, и не спорим, встаём все передо мной, на 2 шага друг от друга, отлично, теперь скидайте свои тулупы, Фёдор, да брось ты уже эту шубу, вот молодца, повторяем за мной — и начал комплекс разогревающей гимнастики. Через 10 минут наша колоритная компашка уже мчалась по аллее парка, заставляя в недоумении замирать редких по утру баб из челяди, ну а что, красота — впереди, исходя лёгким парком несётся ещё не отъевшийся после болезни граф, за ним, с выпученными от напряжения глазами Антип, следом красный, как варёный рак, распаренный Митяй, а замыкал процессию, уже всё осознавший и успокоившийся, а от того безмерно радостный, Фёдор... При этом сверху у всех только исподние рубахи...

Обратно в усадьбу мы вбегали вдвоём с Фёдором, минуты через две пришёл Митяй, а ещё через минуту приковылял Антип, мы с Фёдором в это время уже заканчивали делать дыхательную гимнастику. Митяй первым делом кинулся к своему тулупу — А ну оставь, не надевай говорю, ты весь распаренный, а тулуп за это время заледенел уже, хватай его и бегом в дом, тулуп на печку кинь, пущай отогревается, и Антипкин забери, а то ему, болезному, себя бы до дому дотащить...

Следующим утром мы бегали вдвоём с Фёдором, а 7-го подбегая к воротам, увидели мнущегося Митяя...

— Ваше сиятельство, а можно мне с вами заниматься, пробасил дитятко...

— А чего же нельзя то, присоединяйся конечно, только не рви сразу, дыхалку собьёшь, так и будешь пешком за нами топать...

Так мы бегали 2 недели, Митяй втянулся и уже не отставал от нас. С третьей недели я добавил силовые упражнения и работу с холодным оружием. Михаил не плохо фехтовал, и тело помнило все движения, но мне надо было добиться автоматизма и закрепить всё в своей памяти, что бы действовать на уровне рефлексов, а вот с метанием всего колюще-режущего было всё наоборот, в моей памяти всё было закреплено ещё в прошлой жизни, а вот новое тело явно отставало, так как граф этим явно пренебрегал. Так же решил заняться с Митяем рукопашкой, Фёдор немного учил Михаила, но явно не тому, чему я начал учить Митяя... Посмотрев пару дней на наши с Митяем потуги, он крякнул и присоединился, а вечером, когда мы с ним пили чай после бани, задумчиво так посмотрел на меня и выдал — Михаил Михайлович, ваше сиятельство, вот скажите мне дураку, как такое возможно — я вас с рождения знаю и люблю как своего сына, всю вашу жизнь с вами, никуда не отлучаясь, сам вас учил всему что умею, видел и знаю чему другие учили, но вот кто, когда и где учил вас всем этим гимнастикам да и метать железяки вы никогда не любили, а сейчас в муху за 10 метров хоть нож, хоть вилку втыкаете, а уж про бой без оружия вообще молчу, я вам конечно показывал некоторые пластунские ухватки, но ведь это совсем другое, это... это... а, даже и сравнить то не с чем, нет, если не хотите или тайна какая, так и не говорите, я вам всегда предан буду, как и батюшке вашему, но ответьте лишь — вы ли это Михаил Михайлович???

Вот блин горелый, и чего ему сказать, а не сказать то и нельзя. Это чужого человека можно послать куда подальше, а ближе Фёдора то у меня здесь действительно никого нет... Нда, ну что ж, будем импровизировать, надеюсь экзорцистов он звать не станет...

— Ну что ж Фёдор Прохорович, я тоже тебя люблю и уважаю, ты с рождения мне за отца был, потому скрывать от тебя ничего не буду... Я когда сознания после полыньи лишился, каким то образом перенёсся в тело другого человека, как оказалось моего полного тёзки, только из будущего, аж из 2018 года, его как раз под лёд утаскивало на той же реке, где и я в полынью попал — немного отредактировал я свою историю... И в тот момент, когда я здесь в горячке метался, а он там подо льдом задыхался, я всю его память увидел, всё что он знал и умел, а когда обратно перенёсся вся эта его память со мной осталась, мало того моя память стала абсолютной, я могу вспомнить всё, любую мелочь, хоть из своей жизни, хоть из его...

— Так ведь не бывает так Михаил Михайлович, как в такое поверить то?

— А хочешь я тебе сейчас расскажу, чем вы с моей кормилицей занимались на диване в моей комнате, когда мне только 9 дней было, даже позы припомнить могу...

Фёдор моментально покраснел аж до кончиков ушей и залепетал...

— Да как же так то, да как жеж это можно, дак ведь 9 дней всего...

— Воот, а я тебе про что, помню абсолютно всё, и ладно мои 18 лет, тёзке то моему уже 58 лет было, а знал он оочень много...

— Да ваше сиятельство, и не знаю, что сказать то, то ли во благо это, то ли нет...

— А ты не сомневайся Фёдор, всё во благо, что для благих дел используется, а я и себе, и тебе, и России только блага хочу, для чего жизнь не пожалею...

— Так, а ежели его память то обманка, врёт она значит?

— А мы это скоро проверим, в начале мая выезжаем в Красноуфимск Пермской губернии, там и проверим...

— Да как же в Красноуфимск то, ежели нам в столицу, в полк надоть?

— А вот так, там небось уже думают, что я преставился, так что и не ждут, если проверка наша удастся, то и с полком разберёмся, ну а если нет, туда и поедем, неделей раньше, неделей позже, всё равно никто не ждёт, и не знает, когда я выздоровел...

— И знаешь, что Фёдор, хватит меня постоянно титуловать да по имени отчеству звать, одно дело на людях, а когда мы наедине зови либо по имени, раз уж ты меня воспитывал, либо барин, если уж вообще никак без этих заморочек...

— Без этих чаго???

— Не обращай внимания, будь попроще и люди к тебе потянутся...

— Это как?

— О блин, Фёдор, хорош мне мозг выносить, пошли уже спать...

— Аааа это...

— Я ушёл, догоняй...

Да, что-то эта импровизация меня явно расслабила, ладно ещё только перед Фёдором, а если при посторонних что ни будь наподобие ляпну... Надо за языком следить.

Дальше всё шло по накатанной, выезд я решил назначить на 10 мая, с расчетом 8 дней на дорогу, пару дней на общение со старцем, а остальное на всякий, непредвиденный случай, 8 дней на 1500 км должно было хватить, учитывая, что пойдём с заводными и будем менять лошадей на почтовых станциях, правда ходить потом долго будем в раскоряку. Готовиться в дорогу начали заранее, поэтому вся челядь уже знала о дате выезда. За три дня до отправления ко мне подошёл Митяй, и немного помявшись попросился с нами... А я взял и согласился, привык уже к этому оболтусу, да и успехи у него были явные, фехтовал он ещё конечно слабенько, зато в рукопашке Фёдора скручивал на ура, да и метал не плохо, особенно ему понравилось топоры в щит втыкать.

Учитывая всё вышесказанное, и то, что с лошадьми он с детства, я решил, что такой кадр нам пригодится, и честно говоря не прогадал.

Так что 10 мая 1837 года из ворот усадьбы выезжали три богатыря с тремя заводными лошадьми и упакованные по полной программе.

Глава 3

За первый день мы проехали около 250 километров, четыре раза поменяв лошадей на почтовых станциях, и уже в темноте въехали в Нижний Новгород.

Следующим вечером были в Чебоксарах, а часа в три пополудни третьего дня прибыли в Казань, где и решили дать денёк передохнуть нашим пятым точкам.

Заселились в гостиницу, где оставили поклажу, взяли чистую смену белья и пошли в общественную баню. Вволю напарившись и намывшись, завалились в ресторацию, где и набивали животы до позднего вечера.

На следующий день встали ближе к обеду, позавтракали, и пошли прогуляться по городу.

Осмотрели кремль, университет, гостиный двор, мечеть Марджани и Петропавловский собор. Прогуляли до вечера, после чего поужинали и легли спать.

С рассветом уже выезжали из Казани, и через 3 дня были на месте, хоть и изрядно уставшие. На постой встали у местного казачьего сотника Агапова Данилы Семёновича.

Весь следующий день отдыхали, а утром 19 мая я подкатил с разговором к нашему хлебосольному хозяину ...

— А скажи-ка мне Данила Семёныч, знаешь ли ты старца Фёдора Кузьмича, коего в прошлом году за бродяжничество осудили, да в ссылку в Томскую губернию отправили?

Казак хмуро посмотрел на меня и спросил — А вам то почто надобно?

— Да ты не смотри на меня как на татя какого, мне с ним переговорить надобно, и как можно быстрее...

— Так, а чего ж вы меня спрашиваете, езжайте в Томск, да ищите его там...

— Э нет, любезный, в Томске его сейчас искать бесполезно, так как я точно знаю, что его казаки сюда должны привезти, на встречу с цесаревичем, вот до этой самой встречи, нам с ним и надобно увидеться...

— Ну может вам и надо, а ему то какой с этого прок?

— А ты Данила Семёнович за него то не решай, просто сообщи ему обо мне и о просьбе встретиться до приезда Александра Николаевича...

— Интересный вы человек, Михаил Михайлович, никто ещё не знает ни о намечающейся встече, ни о приезде старца, даже моя жинка не знает, а уж она то всё и про всё первая узнаёт, а вы знаете, не подскажете откуда?

— Так ведь лишние знания — лишние печали, милейший Данила Семёнович, так что ты уж передай весточку, будь ласков, а там уже видно будет...

— И всё-таки, ваше сиятельство, не подскажете — откуда знание сие? Ведь узнали вы, могут узнать и другие...

— Не беспокойся, сотник, никто больше не знает и не узнает, и никто из ваших не проговорился, просто сделай, что прошу, и пока не спрашивай ни о чём...

— Ну что же, передать весточку мне не сложно, только вам дня два всё равно ожидать придётся...

— Вот и славно, благодарствую Данила Семёнович...

— Не за что пока — пробурчал казак и пошёл на конюшню...

Эти два дня мы провели в тренировках, коими очень заинтересовались и наш хозяин, и его старшие сыновья — 17 летний Василий и 19 летний Семён.

Дело в том, что Уральское казачье войско, в коем и служили практически все казаки края, как в общем и всё сибирское казачество, было довольно бедно на оружие, только постоянные гарнизоны, несущие пограничную службу, более-менее снабжались им, остальным приходилось довольствоваться старым оружием, передаваемым из поколения в поколение, а основная масса казаков была вооружена только простенькими пиками и кинжалами в локоть длиной. Вот и в семье сотника было гладкоствольное кремневое ружьё, заряжающееся с дула, которое он привёз с войны в 1814 году, и дедовская сабля, которую тот снял с какого-то убитого башкира в одном из многочисленных конфликтов, а у сыновей было по пике и по кинжалу. Соответственно и обучение их ограничивалось тем, что было в семье, и что умел отец. А тут и рукопашка, и ножевой бой, и метание в цель ножей и топоров, фехтование на саблях и на палашах... Только стрелять мы не стали, хотя у меня было два капсюльных пистолета, сделанные на заказ во Франции и винтовка M1819 Hall rifle, привезённая из Америки и подаренная Михаилу на 16-летие дядей по матери Клодом, у Фёдора 2 кремневых пистоля и штуцер, а у Митяя драгунский мушкет образца 1801 года.

Утром 21, когда я обмывался у колодца после пробежки, ко мне подошёл Данила Семёнович и сказал — Завтра вечером поедем к старцу, он будет вас ждать в селе Ачит, примерно в 20 верстах от нас...

— Значит всё-таки приехал, ну и слава богу...

— А что, Михаил Михайлович, были сомнения? — усмехнувшись в бороду, спросил сотник...

— Были, Данила Семёнович, небольшие, но были, дорога то длинная, всякое может случится — ответил я, а про себя подумав — история дама капризная, по-всякому повернуть может...

— Просьба у меня к вам, ваше сиятельство, не могли бы вы моих остолопов в обучение взять, мне то им дать уже нечего, а у вас они бы многому научится смогли, я ведь вижу, как у них глаза горят, когда они на ваши занятия смотрят...

— Да я и не против, только ведь уеду скоро, неужто со мной своих парней отпустишь?

— Не просто отпущу, а ещё и накажу повсюду с вами следовать, слушать во всём, да служить до гроба, я ведь тоже не без глаз — вижу, что человек вы не простой, и взлететь можете очень высоко, и свои люди вам всегда пригодятся, а они вам всегда верными будут, мы староверы предавать не умеем.

— Ну что ж, я не против, если сами захотят, пусть с нами едут, обучу, чему умею, а дела для всех найдутся...

— Вот и славно, благодарствую, Михаил Михайлович.

Днём занимались уже впятером, а следующим утром на зарядку и пробежку к нам присоединились ещё два младших Агапова — 10-летний Пашка и 13-летний Онисим.

А вечером мы с сотником не спеша выехали в Ачит, куда благополучно и прибыли через 2 часа. Проехав через всё село, мы остановились у небольшого домика на окраине, у которого нас встречали два бородатых, здоровенных казака.

Соскочив с коня, Агапов по очереди облапил обоих, после чего, повернувшись ко мне, радостно пробасил — Вот ваше сиятельство — знакомьтесь — это мои боевые товарищи, вместе француза били, Савельев Игнат Гаврилович и Злобин Антон Петрович...

Я спешился, подошёл к казакам и протянул руку — Рад знакомству, Воронцов Михаил Михайлович, поручик Лейб-гвардии егерского полка...

Сотник рассмеялся — Ага, а ещё немного граф, правда очень скромный...

Теперь смеялись все, в том числе и незаметно вышедший из дома старец...

— Ну что ж, немножко граф, хотел со мной поговорить, так пойдём в дом, расскажешь, что за нужда у тебя во мне...

В доме Фёдор Кузьмич усадил меня за стол, налил нам обоим квасу, и предложил сперва отпить кваску, а уж потом и излагать...

Выпив, я внимательно вгляделся в старца — да, он реально был вылитый Александр I, по крайне мере если судить по сохранившимся портретам.

— Ну что ж Фёдор Кузьмич, или лучше Александр Павлович... Нет-нет, давайте пока не будем спорить, я не собираюсь о вас на весь мир кричать, просто выслушайте меня, а потом решите, как кому и кого называть...

— Три дня назад, когда я просил о встрече с вами, Данила Семёнович Агапов спросил меня кто я и откуда знаю о вашем приезде и о встрече с цесаревичем, ему я не мог открыть правду, вам же полностью доверяюсь... Дело в том, что я не граф Воронцов Михаил Михайлович, 1818 года рождения, а майор в отставке Воронцов Михаил Михайлович, 1960 года рождения, погибший подо льдом в январе 2018 года, и незнамо каким образом перемещённый в тело умирающего от горячки молодого графа... И рассказал ему всё.

Всё о себе и о молодом Мишеле, о самом старце, зная что Александр I до самой смерти считал себя виновным в смерти отца, рассказал ему кто именно был замешан в заговоре, кто его организовал и какова была основная причина, что это далеко не последний Российский император, погибший по вине тех же сил, если правда мы не изменим историю... Рассказал, что своим презрением к родной стране и народу и к преклонению перед Европой, неважно англофилы это, франкофилы или германофилы, они роют России огромную яму, которая когда ни будь может стать её могилой...

Рассказал ему и о своём плане изменения истории, для претворения которого в жизнь мне и понадобится помощь цесаревича, и не только его, а всех, у кого есть возможность эту помощь оказать, в том числе и самого старца.

Мы проговорили с Фёдором Кузьмичём 2 дня, прерываясь лишь на небольшие перекусы и отправление естественных надобностей, один раз прервались на 6-часовой сон, когда уже и глаза слипались и говорить не могли. И он мне поверил, поверил полностью и безоглядно. С моим планом он согласился, пообещал представить цесаревичу и уложил меня отдыхать.

Глава 4

Утром 25-го я проснулся хорошо отдохнувшим, и с прекрасным настроением, в предвкушении встречи с цесаревичем. Старец, прекрасно понимая моё состояние, с озорной улыбкой поприветствовал меня и позвал за стол — Давай ка, Михал Михалыч, присаживайся, перекусим, чем бог послал...

— С превеликим удовольствием Фёдор Кузьмич, а то что-то кишка кишке даёт по башке...

— Ну этих то мы сейчас успокоим — сказал он со смешком...

После завтрака я пошёл в сад за домом, сел на скамейку под яблоней и, греясь на солнышке, задумался — Представил меня старец цесаревичу, тот поверил, принял меня, взял в свою свиту, что дальше? Ведь дел предстоит не на одну жизнь:

1 Провести в стране индустриализацию, а это построить десятки фабрик и заводов, так их мало построить, нужны люди, которые будут на них работать — инженеры, мастера, рабочие, их надо где-то найти, обучить, создать условия для работы, а это опять строительство — школ, жилья, больниц...

2 Разыскать ещё не проявивших себя, но известных в моём времени, учёных, врачей, изобретателей и попытаться перетянуть их к себе... Сделать точечные вбросы информации из будущего, например, в ближайшем будущем обязательно должны открыть стрептоцид и пенициллин, так как первый лечит холеру, чуму, пневмонию, и ещё множество болезней, актуальных для этого времени, а второй является антибиотиком, который необходим при лечении открытых ран, ведь большинство раненых в это время умирает не от самих ран, а от заражения, которое практически неотвратимо, так как о гигиене здесь ещё тоже не слышали... Ведь только подумать — за время Русско-турецкой войны 1828-1829 годов, из 200000 русских солдат погибли в боях — 10000, ранены — 10000, умерло от ран — 5000, а от болезней — 110000!!! Так же надо будет поработать над походными кухнями и фильтрами для воды...

3 Создать нормальную службу безопасности и разведку, иначе все наши секреты очень быстро окажутся в Европе, да и нам могут головы проломить, у джентльменов табакерок много...

4 Разработать всю линейку оружия — пистолеты, винтовки, пушки и т.д. и полностью перевооружить армию, а лучше вообще как можно быстрее полностью реформировать и армию, и флот. Но это уже будет зависеть от того, как на меня и мои пророчества отреагирует Николай I...

5 Так же необходима реформа крепостного права, причём не кастрированная, как у Николая I и будущего Александра II, а полноценная, когда освобождённые крестьяне не останутся без земли и крова над головой, и не будут пухнуть с голоду, а либо получат наделы и подъёмные на свободных землях Дальнего востока и Русской Америки, либо работу на государственных предприятиях, где будут обеспечены жильём и всем необходимым... Тогда их господа революционеры не только на революцию не поднимут, так ещё сами по мордасам получат, и в упакованном виде в участок доставлены будут...

6 Реформа системы образования, хотя этой самой системы сейчас вообще нет, а в тех учреждениях что имеются, хорошо учат только слову божию, немного грамоте, а всё остальное как бы и не обязательно...

В общем дел предстоит много, где бы только на них, на все, людей найти, нда, прав был Иосиф Виссарионович — Кадры решают всё!!!

За своими думами не заметил, как подошёл старец — Что, Михал Михалыч, почувствовал ответственность великую, вижу, чуешь, только на свои плечи то всё не взваливай — не выдюжишь, для того и есть соратники, что бы помочь, да часть ноши на себя перевалить, в Александре не сомневайся, он парень умный и воспитан в долге перед страной и народом, всё поймёт и поверит, я знаю, а как поверит, так всё сделает, что бы Россия сильной была, и народ хорошо жил... А вот чем я тебе ещё помочь могу, даже и не знаю...

— Можешь Фёдор Кузьмич, ещё как можешь, для всех наших начинаний люди надобны, честные и умные люди, обучить да приставить человека к делу мы сможем, а вот где найти таких, чтобы работящие, да не предали, вот в этом на тебя рассчитываю... Здесь, на Урале, и в Сибири, жизнь суровее, потому и людей больше честных и работящих попадается, ты же среди них живёшь, многих уже знаешь, со многими ещё встретишься, вот и присылай ко мне этих людей... У Воронцовых в Санкт-Петербурге дом на Малой Морской, 14, сами они в Одессе живут, а в доме только я, да челядь, так что пусть прямо туда и приходят...

— Так это мне не сложно, пришлю конечно...

— Ещё мне священнослужители нужны, что бы в школах преподавать, только не фанатики от церкви, которые способны только святое писание розгами вдалбливать, и грешки отыскивать, а умные, честные служители божьи, с широкими взглядами и верящие именно в бога, а не в церковь... Знаю, что у тебя знакомые среди этой братии имеются, что скажешь?

— Хм, а что тут сказать, прав ты, если в школах твоих священников не будет, Синод сожрёт и не подавится, а если примешь тех, кого из епархии выделят, как бы не хуже стало, там ведь кубло ещё то, либо гниль какую подсунут, которая самим не надобна, либо подсылов своих, которые им о каждом чихе докладывать будут, а знакомые у меня действительно имеются, так что нескольких сам пришлю, а остальных попрошу подобрать кое кого, думаю им это не трудно будет...

— Ну вот и славно, так глядишь, со всеми трудностями и справимся...

— Так, а куда же мы денемся, справимся конечно, ты главное не спеши, на всё сразу ни тебя, ни всех нас не хватит, выдели первостепенные задачи, и пока их не решишь, за другие не берись, а то надорвёшься...

— А если они все первостепенные, как выбрать?

— А вот, без решения которых, другие не решить, те первостепенные и есть...

— Это то понятно, только вот всё равно спешить надо, понятно, что без обученного персонала ничего не сделать, так что перво-наперво школы строить и людей обучать, но одновременно надо и предприятия строить, и станки делать, а то людей обучим, а работать то им и негде, разведку и контрразведку тоже не проблема сразу начать создавать, так ведь и лекарства уже вчера нужны, и перевооружение и реформа армии, да всё нужно срочно, а времени и ресурсов на всё естественно не хватит, ну что ж, будем надеяться, что не опоздаем...

— Ты привык к быстрому течению жизни, а сейчас жизнь течёт медленно, так что тебе надо просто войти в этот неспешный ритм, и спокойно, без суеты делать своё дело, тогда всё успеешь и никуда не опоздаешь...

— Наверное ты прав Фёдор Кузьмич, я действительно продолжаю здесь жить в темпе своего времени, ну что ж, значит расслабимся и будем получать удовольствие...

Кортеж Александра показался в селе около 8 вечера, а через час цесаревич уже беседовал со старцем в доме, я же сидел в саду и ждал, когда меня позовут...

Ожидать пришлось почти до полуночи, и за это время я чего только не надумал, переволновался знатно, и когда старец позвал в дом, меня уже ощутимо потряхивало...

— Вот Александр, познакомься, это и есть тот человек, о котором мы говорили, граф Воронцов Михаил Михайлович, виш как переволновался то, ожидаючи...

— Ваше Императорское Высочество — поклонился я молодому человеку, сидящему за столом и внимательно смотрящего на меня...

— А ведь я видел вас, граф, в Петербурге на рождественском параде, вы ведь служите в гвардии?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, имею честь служить поручиком в лейб-гвардии егерском полку...

— Что ж, со мной путешествует много офицеров, найдётся место и для вас, как вы смотрите на то, что бы присоединиться к моей свите, граф?

— Почту за честь, Ваше Императорское Высочество...

— Ну что же, с этим решили, остальное обговорим в дороге, жду вас завтра к выезду в своей карете, Михаил Михайлович, выезжаем в 8 часов утра...

— Всенепременно буду, Ваше Императорское Высочество, честь имею...

Попрощавшись с Фёдором Кузьмичём, вышедшем меня проводить, направился к казакам, сидящим у костра перед домом. Из десятка казаков знакомым оказался только один — Савельев Игнат, с которым нас познакомил Агапов...

— Доброй ночи, казаки, Игнат Гаврилович, не подскажешь, как бы мне до Красноуфимска добраться?

— Так вы бы Михаил Михайлович переночевали бы, на постой мы вас определим, а по утру бы и поехали, лошадка ваша вон, в конюшне стоит...

— Не могу, Игнат Гаврилович, мне к 8 утра надо в свите цесаревича быть, а надо спутников своих из Красноуфимска забрать, и вещи все мои там, перед Александром Николаевичем стыдно предстать будет, 3 дня бельё не меняно, так что сейчас ехать надобно...

— Ну что ж, провожу вас, раз такое дело — Гришка, хорош спать, седлай нам с его сиятельством лошадей, что бы через 10 минут под седлом были...

До дома Агапова добирались 3 часа, и то потому, что дорога более ни менее ровная, а так могли бы и не доехать, ночью можно запросто лошадям ноги поломать или себе шею свернуть...

Первым делом, разбудил Фёдора с Митяем и приказал собирать вещи, а сам взял смену белья и пошёл сполоснуться к колодцу. Вернувшись в дом, увидел, что уже всё семейство участвует в сборах, ведь со мной отправлялись и Василий с Семёном, а сотник решил нас всех проводить...

В пол шестого утра всей кавалькадой уже скакали в Ачит, благо небо посветлело, и дорога была хорошо видна...

В 7 часов въехали в село и присоединились к свите цесаревича, там уже были предупреждены, так что место в колонне нам выделили.

Ещё час проводов и прощаний и вот я стою у кареты наследника Российского престола.

Глава 5

В карете мы с цесаревичем ехали вдвоём, удобно расположившись на диванах, напротив друг друга. Как ни странно, ход кареты был довольно мягким, её лишь слегка покачивало на неровностях дороги, и только на больших выбоинах немного потряхивало.

— Ну что ж граф, расскажите мне о будущем, как вы там жили, чем занимались, да и вообще, как оно там всё будет...

— Надеюсь, что уже не будет...

— Что, так всё ужасно?

— Не так что бы ужасно, но это, опять же, для кого как, если взять к примеру олигарха, или чиновника, близкого к власти, то им даже очень хорошо, а если простого работягу или крестьянина из глубинки, так они и не жили — выживали...

— Подождите, Михаил Михайлович, как я понимаю, олигархия — это, если дословно перевести с греческого, власть немногих, значит олигарх — это один из этих немногих?

— Не совсем, но похоже, у нас его почему-то используют немного в другом смысле, ближе всего по смыслу подойдёт магнат, причём в древне-Римском варианте, попробую дать приблизительное определение — это крупный делец, который набивает карман за счет махинаций, в том числе с налогами, который грубо лезет в политику, развращает чиновников, и дальше продолжает воровать, используя особый доступ к власти, таким образом самые крупные и беспринципные дельцы, у нас и называются олигархией, а они сами олигархами...

— И что, они у вас правят государством?

— Не в прямую, но в общем да... Вообще у нас якобы демократическое государство, народ раз в 5 лет выбирает себе президента и депутатов в думу, дума занимается законами, а президент назначает министров и управляет страной, но реально всё это фарс... Выбирать президента предлагается из представленных кандидатов, в которые якобы может заявить себя каждый, собрав определённое количество подписей у народа, но в реальности там столько препон, что в кандидаты проходят только свои, дальше начинается фарс под названием предвыборная кампания, на которую тратятся миллионы рублей, и в ходе которой кандидаты поливают друг друга грязью и обещают народу райские кущи... Потом проводятся выборы, на которых создаётся видимость непосредственного голосования людей, хотя от них на самом деле ничего не зависит, всё уже давно решено теми самыми олигархами, которым принадлежит практически всё в стране и которые на свои, а вернее на государственные средства и организовывают эту постановку... Выборы в думу проводятся примерно по той же схеме, только там выставляются кандидаты от партий, прикормленных властью... Иногда каким то образом прорываются и свободные кандидаты, возможно даже честные и порядочные люди, но один против системы... Ну а дальше все они начинают отрабатывать вложенные в них деньги — депутаты принимать нужные олигархам законы, президент ставить на ключевые посты нужных людей, ну и все вместе дружно хапают то, что им остаётся от хозяев...

— Но это же глупо, такая система нежизнеспособна, за несколько лет такого правления, страна должна полностью обнищать, народ восстать, внешние враги же навалиться со всех сторон и раздёргать её на куски...

— Ну разорить такую богатую ресурсами страну, довольно таки сложно, хотя почти и разорили, народу периодически кидают какие нибудь подачки, ну и армию с полицией никто не отменял, а для внешних врагов приготовлена дубинка в виде ядрён батона...

— Что за ядрён-батон?

— Да это у нас так в шутку ядерные ракеты называют, на самом деле это оружие огромной мощности, одной ракетой можно уничтожить большой город, а запустить её можно откуда угодно, представьте — едет по лесной дороге в Тобольской губернии автомобиль с ракетой, получает приказ, тут же останавливается, 10 минут на подготовку и ракета улетает в небо, в тропосфере разворачивается на цель, и максимум через пол часа Нью Йорк исчезает с лица земли...

— Жуть какая, и что, у всех есть такие ракеты?

— Нет конечно, только у нескольких стран, если бы были у всех, наверное уже уничтожили бы всё живое на планете... Они используются только как оружие сдерживания, типа гавкать гавкай, а тяпнуть не моги...

— А автомобиль — это что?

— Что-то типа самобеглой коляски, вместо лошадей движитель...

— Как паровоз?

— Не совсем, паровоз работает от паровой установки, и ездит только по рельсам, у автомобиля же двигатель внутреннего сгорания или дизель, которые работают на жидком топливе, в основном на производных нефти, хотя некоторые могут и на спирте, и ездить могут по любым дорогам, как вот карета... Скоро они появятся, и мы постараемся, что бы у нас появились в первую очередь...

— Ладно Михаил Михайлович, давайте пока оставим это, расскажите лучше о себе, кем вы там были и чем занимались?

— Как скажете, Ваше Императорское Высочество...

— И ещё Михаил Михайлович, давайте наедине без титулов, называйте меня по имени отчеству...

— Почту за честь, Александр Николаевич... И в очередной раз повёл рассказ о своей прошлой жизни в будущем...

Вечером приехали в Екатеринбург, остановились в усадьбе Расторгуевых-Харитоновых, где я оставил цесаревича, сказавшись необходимостью позаботится о своих людях...

Ребята расположились во дворе вместе с казаками охраны, с коими успели наладить дружеские отношения. Переговорив с ними, и убедившись, что у них всё нормально, пошёл в выделенную мне комнату и лёг спать.

На следующий день вместе с Александром посетил завод, золотопромывальни и монетный двор, после обеда он со свитой поехал на тарантасах в Тагил, я же отпросился, пообещав приехать туда завтра и поехал в механические мастерские.

Мастерские, прямо скажем, не впечатлили, убого, бедно и грязно, работали в них крепостные, на которых покрикивал единственный мастер, на вид такой же зачуханный, как и сами рабочие... Чем они конкретно занимались, я так и не понял, но когда спросил этого самого мастера, ответ меня сильно удивил... Оказалось, что строят тут паровую машину для монетного двора, только вот уже посетив этот самый двор, я прекрасно видел, что размеры данного чудовища для него немного великоваты, это либо монетный двор перестраивать, увеличив в размере раза в два, либо эту машинерию уменьшать во столько же... Однако, когда я об этом сказал мастеру, тот махнул рукой и выдал — мы с ентой дурой с 1820 году возимся, уже раз пять переделывали, а им всё то не так, то не эдак... Немного ошарашенный я вышел из мастерских и поехал к месту постоя...

Это что же получается, неужто по всей стране в производстве такой бардак — каждый производитель лепит что ему хочется по своему разумению, не соблюдая никаких размеров и норм??? Ведь это сколько напрасного труда, да и средств выкидывается на ветер, надо обязательно поговорить на эту тему с цесаревичем, лучше уж выкупить все эти заводики и мастерские вместе с людьми, навести в них порядок, перестроить, если надо, поставить нормальных мастеров и инженеров и уже в ближайшее время можно начать выпуск нужной нам продукции, хоть тех же паровиков, только конечно более совершенных, с большим КПД, от которых будем запитывать станки, кстати и их можно делать в таких мастерских...

Поужинав, прилёг отдохнуть и незаметно уснул.

Утром, по-быстрому сполоснувшись и позавтракав, поскакали в Тагил, куда и прибыли к обеду... Александра нашли у малахитно-медного рудника, который он уже осмотрел и собирался ехать на Кувшинский завод... По дороге на завод я пересказал цесаревичу свои мысли насчёт не рентабельных мастерских и заводиков, кои он полностью одобрил...

Кувшинский завод отличался от полуостановленного Екатеринбургского и мастерских, как самовар от помятого котелка, везде порядок, рабочие и мастера на своих местах, а не бродят по территории как привидения, все опрятно одеты, о чистоте конечно говорить не приходится, но на то он и чугуноплавильный завод, чем я и поделился с Александром...

Александр Николаевич, в ответ на моё высказывание, рассказал мне о посещении утром Тагильского железоделательного завода, и что там такие же порядок и организованность, и что, по его мнению, это отличие государственного управления от частного...

Во время беседы с мастерами завода я услышал, что часть чугуна они отправляют на тот самый железоделательный завод, для переплавки чугуна в сталь, перевозят телегами, которых не хватает, поэтому сталеплавильни часто простаивают...

— Разрешите, Ваше Императорское Высочество?

И после кивка Александра спросил — А почему бы вам не соединить два завода железной дорогой, на железоделательном заводе могут делать стальные рельсы, колёсные пары и рамы для паровозов, вы же сделаете для них паровые котлы и вагоны, построив между двух заводов двухколлейную дорогу вы решите массу проблем, а там можете протянуть ветки и к рудникам, тогда и выработку чугуна сможете поднять в несколько раз...

— Так это вон на Выйском заводе отец с сыном Черепановы сделали 2 паровоза, первый ещё в 1834, второй в 1835, а в прошлом году чугунные дороги к руднику проложили, им и вольные за то дали, только толку то, паровозы стоят без дела, а по чугунке руду в вагонах лошади тягают...

— Подозреваю, что леса вокруг не хватает, а угля по близости не найдено, так?

— Так и есть, лес скоро совсем изведём, а уголь рудознатцы сколько искали, здесь так и не нашли...

— Ну насчёт леса сами виноваты, кто заставляет под корень всё вокруг вырубать, разделили бы лес на квадраты, один квадрат вырубили, на его месте молодняк высадили, потом следующий и так далее, так пока весь старый лес вырубите, уж новый вырастет, а насчёт угля, так ведь, насколько я знаю в Губахе ведётся его разработка, слабо правда, так это потому как спроса нет, до неё от Тагила порядка 200 — 250 вёрст, вот и проложили бы дорогу сначала до неё, а там уже и уголь будет...

— Так ведь туда только через Пермь дорога то, а это через Екатеринбург до Перми 500 вёрст, а там до Губахи ещё вёрст 200 будет...

— А зачем вам эта дорога нужна, если вы свою строить будете, я потому и сказал 200 — 250 вёрст, что не зачем вкруголя дороги городить, а по прямой где-то так и будет...

— Так, а как же мы по прямой дорогу поведём, если не знаем куда...

— Ну а кто вам мешает разведать то, компас наверняка у кого-то из рудознатцев найдётся, собрали бы небольшой отряд, да отправили на северо-запад, пущай идут себе, да зарубки ставят...

— А что дельная мысль — поддержал меня цесаревич — дня за 3 — 4 найдут Губаху, ещё столько же на обратный путь, а там уже можете начинать дорогу пробивать, даю на это наше с батюшкой соизволение, народу можете привлекать сколько надобно, на железоделательный завод гонца пошлите, пусть ихние мастера, кто сталью заведует, сегодня к вечеру ко мне подходят, ну и от вас, кто в механизмах силён, пусть подходят...

— Слушаемся Ваше Императорское Высочество...

— Ваше Императорское Высочество — напомнил я о себе, а не могли бы мы на Выйский завод заехать, очень хочется с Черепановыми познакомиться... и приблизившись к Александру, прошептал на ухо — Александр Николаевич, помню я про них, умрут скоро, надо их с собой забирать, подлечить, подучить и знатные мастера выйдут, ещё много полезного сделать смогут...

— А почему бы и нет, поехали, посмотрим на этих самородков...

Так и получилось, на Выйском заводе пробыли не долго, глянули на паровозы, забрали мастеровых и уехали в город.

Только успели поужинать, как прибыли мастера с заводов... Освободив стол от посуды, разложили на нём бумагу и начали творить... Для начала определили размер колеи в 1435 мм, тут споров даже не возникло, стоило мне только сказать, что именно такой размер принят в Америке и в Европе, как все сразу же согласились, тут же изобразил им бессемеровский конвертер, наиболее быстрый способ передела жидкого чугуна в литую сталь, мартеновскую печь и прокатно-реверсивную машину для проката рельс, постарался доходчиво объяснить им что это и для чего нужно, хотя сомневаюсь, что теперь конвертер будет бессемеровским, а печь мартеновской, далее разобрались с размерами рельс, соответственно с шириной колёс и перешли непосредственно к паровозу... Самое интересное, что единственный паровоз, которым я в своё время заинтересовался, это LNER Peppercorn Class A1 60163 Tornado, созданный в Великобритании в 2008 году, в общем то поэтому и заинтересовался, что это был первый паровоз, построенный за последние пол века, мало того, вполне успешно показавший себя на британских железных дорогах... Естественно, что в этом паровозе использовались самые лучшие на тот момент технологии и решения, но... Убрав всю электронику, все автоматические датчики, а так же заменив материалы будущего на современные я всё равно получил самый совершенный паровоз на ближайшие 100 лет, хотя и со сниженными ТХ, поэтому когда я схематично набросал его на листе бумаги, проставил размеры и надписал пояснения и ожидаемые характеристики, вокруг наступила звенящая тишина...

— И где же вы ваше сиятельство такой паровоз видели? — наконец спросил меня Ефим Черепанов — я вот смотрю, у вас все размеры в англицких футах да дюймах, только я там 4 года назад был, все их паровозы облазил, так там такого и близко не было, и что-то мне подсказывает, и нету...

— А я, Ефим Алексеевич, и не видел, да и никто пока не видел, вот надеюсь увидеть у нас, в России, и ежели вы мастера не подведёте, то прямо здесь, в Тагиле... Ну что, не подведёте?

— Ни в коем разе, ваше сиятельство, обязательно сделаем, не подведём — загалдели мастера...

На том и порешили, мастера разошлись по домам, а мы расположились на отдых.

А на следующий день вернулись в Екатеринбург.

Глава 6

После обеда Александр поехал на Березовые золотые промыслы, я же решил заняться покупкой завода и мастерских. От завода осталось не так уж много, часть корпусов и оборудования была передана монетному двору, часть Нижне-Исетскому заводу, и только несколько корпусов с медеплавильными печами и горнами, расположенные на правой стороне от заводской плотины, оставались не востребованными.

Управлением всеми казёнными заводами на Урале и надзором за частными, занимался главный начальник горных заводов Уральского хребта. В марте этого года им стал генерал-лейтенант Владимир Андреевич Глинка, в гости к которому я и отправился.

Так как мы уже были представлены друг другу цесаревичем, проблем с покупкой оставшихся корпусов завода я не ожидал, их и не последовало. После пяти минут ожидания в гостиной, я был приглашён хозяином в кабинет, где за чашкой кофе с коньяком мы обговорили покупку, мало того, неожиданно решился и вопрос с мастерскими... Оказывается их основал в начале века Лев Фёдорович Сабакин, работавший в то время механиком при канцелярии главного заводоуправления... Завод постепенно закрывали, по очереди останавливая цеха, вот в одном из них он и организовал мастерскую, в которой занимался новой тиснильной машиной для монетного двора. В 1805 году Сабакин переехал на Воткинский завод, а мастерская была остановлена, и не востребована до 1820 года, пока механику монетного двора Кирееву не пришло в голову заменить привод станков с водяного колеса на паровую машину. За это время он увеличил мастерские, набрал туда рабочих, но подходящего для монетного двора паровика так и не сделал. Таким образом, мастерские так же оказались казёнными и никаких проблем с их выкупом не предвидится. Далее обсудили возможность открытия школы и технического училища при заводе, к чему Владимир Андреевич отнёсся очень положительно и пообещал мне в этом всемерно способствовать. В результате я выкупал у казны всю территорию завода, справа от заводской плотины, на которой располагались 4 кирпичных и 3 деревянных корпуса, всё оборудование из которых, кроме нескольких станков в мастерских, договорились демонтировать и перевезти на Нижне-Исетский завод, 4 двухэтажных барака, являющихся жильём для двух с лишним сотен мастеровых и работных, приписанных к заводу. Глинка пообещал уладить все формальности и выправить документы на владение заводом, я же заполнил и отдал ему вексель Государственного коммерческого банка на нужную сумму.

Дело в том, что я здесь оказался довольно состоятельным молодым человеком, мало того, что матушка довольно богата, а я у неё единственный наследник, так и отец мне полный пансион положил, а это тоже не мало, к тому же, как только я приехал в Санкт Петербург, мне сразу же открыли кредиты в Государственном заёмном банке и Государственном коммерческом банке... При крупных покупках удобнее всего было расплачиваться векселями коммерческого банка, что я в общем то и делал, а на более мелкие расходы у меня был запас ассигнаций, который всегда можно было пополнить в банке, а за его отсутствием, у любого купца, обменяв на вексель.

Попрощавшись с Владимиром Андреевичем, решил навестить почти свой завод, и на месте подумать о его перепланировке и переоборудовании. Зайдя в цех, подозвал к себе мастера и попросил собрать всех рабочих в соседнем корпусе, так как там места побольше и посветлее. Собирались около 20 минут, а я стоя у входа в корпус наблюдал за неспешными, ленивыми движениями рабочих и за вальяжной, медленной походкой мастера — нет, ребята, так дело не пойдёт... Последним зайдя в корпус, спросил мастера

— Здесь все?

— Вроде все — проблеял мастер...

— Ты крепостной или вольнонаёмный, кем здесь поставлен?

— Вольнонаёмный, поставлен господином Киреевым, а вам почто?

— Да мне ты здесь как раз нахрен не сдался, так что ноги в руки и вали отсель куда хочешь, только что бы здесь тебя больше не видел...

— Это с какой стати вы здесь распоряжаетесь? Меня господин Киреев назначил, ему и снимать...

— Да мне нас... начхать в общем, кто тебя куда назначил, я выкупил эту часть завода, и теперь я буду здесь назначать и снимать, Фёдор, Митяй, выкиньте отсюда этого хмыря, пока я ему харю не подрихтовал...

Когда Фёдор с Митькой вытащили мастера, я обратился к рабочим — И так представлюсь — Граф Воронцов Михаил Михайлович, с сего дня являюсь владельцем остатков завода, вся территория справа от плотины принадлежит мне и я собираюсь здесь создать механический завод, кто из вас может ответить на мои вопросы? Через пару минут переглядываний и перешёптываний, ко мне аккуратно вытолкали субтильного мужичка лет 45, смотря на меня из под насупленных бровей, тот представился — Телегин Онисим Петрович, раньше мастеровым был в медеплавильном цеху, а как цех закрыли, в мастерскую поставили...

— Так что, Онисим Петрович, ответишь на вопросы?

— Спрашивайте ваше сиятельство, отвечу, что знаю...

— Перво-наперво — сколько вас всего, где остальные, и к кому сейчас приписаны?

— Всего 183 мастеровых и работных людей, ещё семьи, сейчас кто на работах, в основном на приисках, кто в жилых бараках, а приписаны — как были к заводу, так и остались...

— То есть, выкупая у казны завод, я и вас получается выкупил?

— Получается так...

— Тогда так мужики, сейчас закрываете цеха, и топаете домой, завтра собираете всех приписанных к заводу, далее — вы друг друга хорошо знаете, разбиваетесь на команды примерно по 50 человек, выбираете в этих командах старших — тех, кого вы уважаете и слушаться будете, и часам к 10 приходите сюда, будем демонтировать оборудование, разбирать печи, в общем готовить завод к перестройке... Скажу сразу — Как только откроем завод, всем дам вольную, на заводе будут работать только вольнонаёмные, за хорошую зарплату, также будем строить нормальное жильё, школу и техническое училище, ну всё, до завтра...

По приезду с завода мня встретил князь Ливен и сказал, что меня желает видеть Александр Николаевич, к коему я сразу же и направился...

Цесаревич предложил мне присесть и поинтересовался:

— Ну что Михаил Михайлович, как продвигаются ваши дела с заводом?

— Всё хорошо, Александр Николаевич, переговорили с Владимиром Андреевичем, завод я купил, о документах он позаботится, с завтрашнего дня там начнётся демонтаж оборудования, так же хочу завтра нанять артель строителей, что бы уже начинали строить жильё для рабочих и здания школы и училища...

— Так ведь нам завтра утром в Тюмень выезжать, когда же успеете?

— Как раз хотел вас просить оставить меня в Екатеринбурге, пока вы будете путешествовать по сибирским губерниям, я постараюсь запустить завод, заодно и Тагильским мастерам с железной дорогой помогу...

— Ну что же, не буду вам препятствовать, возможно так действительно будет лучше...

Проговорив с Александром ещё около трёх часов, пошёл к себе и лёг спать.

На следующий день, проводив цесаревича со свитой, отправил Василия Агапова к отцу с письмом, в котором просил собрать молодых казаков, которым надоело штаны дома просиживать, и отправить их ко мне в Екатеринбург, где собирался создать из них роту охраны завода... Взял с собой Черепановых и поехал на завод...

На заводе нас встречала толпа рабочих, щедро разбавленная мальцами 13 — 17 лет, как позже мне объяснил Онисим, многие берут с собой на работу сыновей, что бы с малолетства учились профессии и привыкали к работе...

Объяснив Ефиму и Мирону Черепановым, что требуется сделать, оставил их руководить, а сам отошёл поговорить с Онисимом... Обсудив детский труд, сказал, что на нашем заводе такого не будет, все дети будут учиться в школе, а кто постарше и знает грамоту и счёт — в техническом училище, на заводе же они будут проходить практику, но не более 4 часов в день и будут получать за это зарплату... Далее спросил, есть ли в семьях бабы, умеющие шить, и получив положительный ответ, рассказал о желании открыть при заводе швейную мастерскую, где и жёны рабочих смогут заработать, а для малых детей организовать детский сад... Немного полюбовавшись на организованный рабочий процесс, в прекрасном настроении поехал в гости к Глинке.

— Добрый день Владимир Андреевич, я к вам за советом, мне сейчас требуется нанять пару, тройку артелей строителей, дабы перестроить завод, закупить кирпича, досок, да кучу всего, но самому заниматься этим, как вы понимаете, нет никакого желания, может у вас есть на примете человек, которому я смогу всё это доверить, если же покажет себя хорошо, возьму его к себе на постоянной основе?

— Михаил Михайлович, ответьте сначала мне, сколько в данный момент мастеровых и работных приписано к вашему заводу, и хватит ли их для полноценной его работы?

— Как мне сообщили, на заводе сейчас 183 приписных с семьями, но я их оставил только до открытия завода, как только он заработает, всем будет дана вольная, кто захочет, и покажет себя в работе останутся на нём вольнонаёмными, остальные пойдут куда сами захотят, мне рабы и тунеядцы не надобны... Конечно этого количества для полноценной работы не хватит, я хотел кликнуть охочих людей, пусть даже и не обученных, сами обучим...

— Дело в том, что, занимая чин главного начальника горных заводов Уральского хребта, мне приходится постоянно инспектировать не только казённые заводы, но и частные, некоторые из коих, по разным причинам, передаются в казённое управление... В таком случае уже казна отвечает и за сами заводы, и за приписанных к ним людей... На данный момент самыми убыточными для казны являются Златоустовские заводы Кнауфа, мало того, что на них долгов на миллион серебром, так ещё и ежегодные убытки казны составляют по 35700 рублей... Три года назад управлять заводами поставили инженер-майора Меньшенина, тот вроде начал дело выправлять, но со всеми заводами сразу всё равно не справляется, а людей то кормить надо... Вот я и думаю, что если ему пару самых убыточных заводов остановить, а работных казна бы тебе, на твой завод передала, ведь всем хорошо будет, Меньшинину попроще управляться, казне людей не кормить, ну а у тебя около 500 подготовленных рабочих появится, а там уже поступай, как знаешь, можешь хоть всех сразу освободить, только кто их кормить будет... А насчёт человека, есть тут один, старообрядец правда, но управленец от бога, высылки ждёт, но если вам подойдёт, можно и отложить на неопределённое время...

— За что ж его?

— Так старообрядец же, был управляющим на Кыштымских заводах купца Расторгуева, они там целый старообрядческий край устроили, часовню свою поставили, монастырь построили, а сейчас за них серьёзно взялись, вот первые ласточки и полетели...

— А вы, что же, тоже против них что-то имеете?

— Я то что, мне приказ сверху пришёл, я исполнил, а так — люди как люди... Император наш, Николай Павлович, очень уж к ним нетерпим с чего то, поставил правительству задачу по искоренению раскола, вот и искореняют...

— Ну что ж, будем надеяться, что это не на долго, так что, с управляющим этим познакомите?

— Так ты ведь Михаил Михайлович с ним в одной усадьбе живёшь, он же у родственников остановился, а родственниками ему как раз Харитоновы с Расторгуевыми и есть, зовут его Григорий Федотович Зотов, скажешь ему о нашем разговоре, думаю, он против не будет...

— Ну спасибо, Владимир Андреевич, выручили...

— А что с приписными то решили, везти их вам, или не нужны?

— Везите конечно, примем, только уж сразу с семьями...

— Вот и славно, дней через 10 ждите, привезут...

Расставшись с Глинкой, поехал в усадьбу, искать Зотова...

Глава 7

Долго искать ссыльного управляющего не пришлось, первый же попавшийся дворовый указал мне на крепкого пожилого мужика, сидящего на лавке во дворе. Присев рядом, поприветствовал — Здравствуйте, насколько понимаю, вы Григорий Федотович Зотов?

— Я и есть, ваше сиятельство...

— Вы меня знаете, откуда, позвольте узнать?

— Так я здесь ещё до вашего прибытия обосновался, всё вижу, всё слышу...

— Это хорошо, что вы такой наблюдательный, у меня к вам есть предложение... Дело в том, что я купил здесь завод, вернее то, что от него осталось, сейчас рабочие демонтируют оборудование и очищают корпуса и территорию от мусора, готовят завод к перестройке, нужно нанять артели строителей, закупить материалы и надзирать за строительством... Вот этим я и предлагаю вам заняться, в зарплате не обижу, ну а если хорошо справитесь, предложу вам место управляющего завода...

— Я бы и рад, да, только ведь, высылки жду, в любой момент увезти могут...

— Не увезут, если согласитесь на моё предложение, то высылка отложится на неопределённое время, считайте отменяется, это, что бы вы не сомневались, мне Владимир Андреевич Глинка пообещал...

— В таком случае полностью в вашем распоряжении, когда приступать?

— Сейчас я займусь проектом завода и рабочего посёлка, так что в первую очередь мне архитектор понадобится, что бы здания спроектировать, ну а уже после всё остальное...

— Есть здесь такой — Малахов Михаил Павлович, он здесь много чего проектировал, и эту усадьбу, и дом Владимира Андреевича, у него свой дом за городом, могу съездить, пригласить...

— Вот и езжайте, а я пока общим планом займусь...

Поднявшись в комнату занялся планировкой заводской территории...

Для начала разделил её на две части — непосредственно завода и рабочего посёлка, расположил на плане необходимое количество корпусов и складов, выбрал места для зданий школы, училища, администрации, детского сада и пошивочного цеха, и как раз пытался впихнуть в оставшееся место дома для работных, когда приехали Малахов с Зотовым...

— Познакомьтесь, ваше сиятельство — это архитектор Малахов Михаил Павлович, а это — граф Воронцов Михаил Михайлович...

— Здравствуйте, Михаил Павлович, вы как — сейчас не очень заняты, возьмётесь за проектирование завода?

— Совершенно свободен, ваше сиятельство, и с удовольствием с вами поработаю...

— Ну что ж, тогда присоединяйтесь — и пригласил его к столу, на котором были разложены чертежи... Внимательно их просмотрев и получив необходимые пояснения, Малахов заинтересовался рабочим посёлком — Ваше сиятельство, а что это у вас территория посёлка в три раза больше заводской, и почему корпусов на заводе так мало?

— Потому, что завод будет больше опытовый, на нём будут отрабатываться новые технологии, массового выпуска продукции тут не будет, потому и цехов мало, а вот на территории посёлка, помимо жилых домов, будут школа, техническое училище, детский сад, общественные бани, возможно организуем свой госпиталь с медицинской лабораторией... Да и что касаемо жилых домов — крепостных и приписных на заводе не будет, будут только вольнонаёмные с семьями, поэтому в посёлке должно быть три вида жилых домов — семейные для мастеров — двухэтажные дома на две семьи, с небольшими участками, семейные для работных — трёхэтажные многоквартирные здания на 4-5 подъездов, с 3-х и 4-х комнатными квартирами, и для одиноких — трёхэтажные общежития коридорного типа, то есть в середине дома длинный коридор, а по обоим сторонам комнаты, в обоих концах каждого этажа общие кухни и санузлы... На всей территории должна быть канализация, выводящая в очистные сооружения, так же на обеих территориях должны стоять водонапорные башни и необходимое количество котельных... Домов нужно построить из расчёта — для мастеров — на 50 семей, семейных многоквартирных — на 500 семей и общежитий — на 200 — 300 человек... Ещё нужна казарма для казаков, которые будут охранять завод... И забором всё огородить надо, причём территория завода должна быть огорожена отдельно, из посёлка сделать два выезда — на завод и с другой стороны на дорогу в город, из завода, соответственно, в посёлок и второй на плотину...

— Ну что же, будем работать...

— Сколько вам надо времени, что бы набросать хотя бы примерный проект?

— Трёх дней должно хватить...

— Действуйте, Михаил Павлович, если что то понадобится — сразу обращайтесь, решим...

Через три дня Малахов был у меня с практически готовым проектом, даже зелёные насаждения прорисовал... Как оказалось, он проектировал уже не один завод, несколько усадеб и отдельных домов, поэтому взял уже готовые наработки, внёс в них необходимые изменения, наложил всё это на план территории и, вуаля...

За эти дни рабочие полностью демонтировали на заводе всё лишнее, и вывезли на Нижне-Исетский завод, расчистили все корпуса и территорию, Зотов нашёл и нанял две строительные артели, договорился о поставках материалов, я же договорился на том же Нижне-Исетском заводе о поставке чугунных труб разного диаметра, котлов для котельных, и уговорил перейти ко мне на завод трёх вольных мастеров, раньше работавших на сталелитейном производстве, которое было остановлено в 1830 году...

Ещё через два дня прискакал Василий Агапов, во главе 150 казаков, причём кроме молодняка прибыло около 20 матёрых мужиков 40-45 лет... Как оказалось, это ветераны, услышавшие, что я набираю казаков на службу, решили ещё послужить, а заодно и за молодняком приглядеть... Мне же это было только на руку, не нужно командиров искать...

Казаков разделил на 3 отряда, назначил командиров из ветеранов и отправил первый отряд на охрану завода, два других отряда под руководством Фёдора оставил тренироваться во дворе, а сам пошёл писать устав караульной службы...

7 июня закончил с уставом и отвёз его в типографию, попросив отпечатать 200 экземпляров, обещали сделать за неделю... Посетив завод и убедившись, что стройка идёт рекордными темпами, позвал к себе Черепановых и мастеровых, показал им чертежи мартеновской печи, объяснил принцип работы, и предложил выбрать корпус, в котором будем её строить, ну и начинать потихоньку... После обсуждения мартена, прошли в корпус с паровиком, который строили для монетного двора... Рассказал о необходимых изменениях, которые требуется внести в машину для увеличения мощности, показал место, где её установить и сказал, что именно она будет двигателем для станков в этом цеху.

Сам же поехал заниматься чертежами станков и списком добавок для легирования сталей.

Следующим утром поехал в Златоуст, где как раз должен был остановиться цесаревич, тем более, сам обещал вооружить своих казачков, а, как я помнил, лучшие клинки в России делали именно там... К вечеру доехал, узнал, что Александр остановился в доме горного начальника, куда и направился.

Принял он меня сразу, и пригласил в отдельный кабинет на 'попить чайку'...

— Ну что, Михаил Михайлович, как ваши дела, может нужду в чём то испытываете?

— Всё у меня хорошо, Александр Николаевич, завод строится, чертежи чертятся, люди подбираются...

— Так что ж, может тогда завтра с нами отправитесь?

— Пока рано, да и делать мне в дороге в общем то нечего, завтра вас провожу, закажу на заводе шашки для своих казачков, раз уж обещал, и обратно, чертежами заниматься... Вы же в начале августа из Москвы по южным городам поедите, вот и заезжайте к нам в усадьбу в Андреевское, там и отчитаюсь, и решим, что мне дальше делать...

— Как знаете, граф, я не против, обязательно навещу вас в усадьбе... После чего, немного пообщавшись, расстались до утра...

В 5 часов утра Александр со свитой уже выезжали из Златоуста... Проводив их, и возвращаясь на завод вместе с горным начальником, коим был Павел Петрович Аносов, спросил его, к кому можно обратиться, что бы заказать шашки для казаков, на что он рассмеялся и сказал — А вы уже обратились, сейчас приедем домой и расскажете, что вам требуется...

Оказалось, что Аносов уже несколько лет занимается поиском технологии производства булата, и достиг в этом значительных успехов... Проведя меня в цех, где он занимался своими опытами, Павел Петрович показал несколько клинков, которые оказались ничуть не хуже дамасских, я же, вспомнив в конце концов, что именно Аносов откроет технологию производства булата в России в 1840 году, решил немного ускорить процесс и рассказал ему о легировании и цементировании стали, а так же о возможном получении булата при объединении науглероживания и плавления металла, после чего мы два дня почти не вылезали из цеха... Результатом стали несколько брусков легированной и цементированной стали и клинок с синим волнистым узором, который и был булатным...

Павел Петрович обнял меня и сказал — Милейший Михаил Михайлович, вы не представляете, что для меня сделали, я шёл к этому всю свою жизнь, искал, пробовал, сравнивал, снова искал... — И тут появляетесь вы, и делаете мне такой подарок!

— Теперь и успокоиться можно...

— Бросьте, Павел Петрович, ничего особенного я не сделал, в этом только ваша заслуга, я только немного подтолкнул вас, не было бы меня, вы бы сами сделали булат года через 2 — 3, так что, поздравляю вас и спешу сообщить, что успокаиваться вам рано...

— То есть, что вы имеете ввиду?

— А кто же за вас будет пробовать разные режимы цементирования, добавки в легировании, проверять полученные свойства и классифицировать их...

— Похоже вы правы, придётся ещё поработать — рассмеялся Аносов...

Отпраздновав данное событие и хорошенько отдохнув, наконец то занялись моим заказом...

Я нарисовал обычную черкесскую шашку 'волчёк', которые только сейчас стали появляться у казаков на Кавказе, указал размеры и материалы рукояти и ножен, попросив сами клинки сделать из булата и поставить на лезвии под эфесом клеймо — ворона... На немой вопрос Аносова, объяснил, что это подарок казакам, которые у меня служат, и так как я Воронцов, клеймо будет напоминать обо мне... Пока заказал только 200 шашек, и ещё 5 просил украсить золотом и камнями, для подарков, две же украсить особливо, выгравировать на навершиях короны, а на эфесах буквы А и Н II с коронами над ними... После шашек пришёл черёд ножей, нарисовал боевой нож 'Шайтан', их попросил сделать 250 штук с рукоятью и 400 штук полностью металлических для метания, на все ножи поставить то же клеймо, и для всех сделать кожаные ножны, кои и изобразил рядом с ножом... Так же заказал резцы для будущих станков и свёрла разных диаметров...

Договорились, что заказ по готовности привезёт мне в Екатеринбург сам Павел Петрович, на чём и расстались.

Вернувшись в Екатеринбург, застал в усадьбе настоящий бедлам, оказалось, пока я был в Златоусте, оттуда прибыли обещанные Владимиром Андреевичем рабочие с семьями, и так как жильё для них ещё не построено, семьи были временно поселены в усадьбе, благо хозяева скоро не ожидались, а ближайший родственник хозяев Зотов, сам это и предложил... Самих рабочих и мастеровых сразу отправляли на завод, помогать со строительством...

Всего в течении пяти дней из Златоуста ко мне прибыли 548 мастеровых и работных, большинство из которых с семьями, в результате чего в усадьбе стало довольно тесно и шумно, и я решил съездить в Тагил, посмотреть, как идут дела там.

Глава 8

Тагильские заводы встретили меня рабочей суетой, на железоделательном заводе уже достраивали мартеновскую печь и начали собирать прокатно-реверсивную машину, а в отдельном цеху сваривали котёл из листовой стали для паровоза и собирали раму для него же... Путь до Губахи был уже разведан, и сейчас туда пробивали дорогу на телегах, валя мешающие деревья, корчуя пни, и, по возможности, выравнивая грунт...

Собрал мастеров, отдал чертежи примитивного путеукладчика и пильгер-стана, объяснив принципы их работы, так же рассказал им о легировании и цементировании стали, и, переночевав в Тагиле, 15 июня вернулся в Екатеринбург.

Заехав в типографию, и попросив отвезти уже готовые уставы в усадьбу, поехал на завод...

В рабочем посёлке уже заканчивали возводить крышу в двух первых жилых домах, строители сказали, что всего хватает, но нет стекла для окон, так как в округе было всего 2 стекольных фабрики, которые только посуду выдували, а оконное стекло было привозное, и его надо было заранее заказывать... Хорошенько обдумав сложившуюся ситуацию, я решил, что быстрее будет организовать свой стекольный заводик, чем ждать, пока привезут, и с этой мыслью отправился к Глинке... Владимир Андреевич мою идею одобрил, сказав, что подходящих земель вокруг Екатеринбурга в достатке, а вот нормального стекольного производства ещё нет, предложил мне несколько вариантов на выбор, и пообещал подобрать людей...

Взяв с собой Зотова и Малахова, проехались по предложенным землям, и на северо-западе от города, обнаружили замечательное место на северном берегу Верх Исетского пруда, где нашёлся и песок, и лес рядом, а в 4-х верстах было известное месторождения известняка... Чуть в стороне, на берегу ручья, впадающего в пруд, Малахов обнаружил глину и предложил помимо стекольного завода, построить и кирпичную фабрику, с чем я был полностью согласен... Вернувшись в Екатеринбург, отправил Зотова нанимать очередных строителей и закупать материалы, а сам, обсудив с архитектором примерный план зданий и расположение их на территории, опять пошёл в дом самого главного начальника... Сообщив Владимиру Андреевичу о своём выборе, и обговорив с ним количество необходимых мне людей, выписал очередной вексель, и поехал на Верх-Исетский завод, где заказал оборудование для своих новых предприятий...

Вечером нагрузил Василия с Семёном уставами, велел раздать по одному экземпляру казакам, и учить самим, а кто не грамотный, пусть с грамотеями кучкуются, что бы те вслух читали...

Основной проблемой в производстве стекла, для меня являлось отсутствие химика, который должен был заняться содой, не самому же химичить, а такого здесь я знал только одного — Иван Васильевич Авдеев, 1818 года рождения, в 1836 году закончил Институт корпуса горных инженеров, после чего приехал на Урал, и с этого года работал на Нижне-Исетском заводе, где мы с ним и познакомились... На следующий день я навестил Авдеева и предложил ему место главного химика на моих предприятиях, пообещав создать для него самую продвинутую химическую лабораторию на Урале... Немного поартачившись, Иван Васильевич согласился на моё предложение, с условием, что мне придётся самому разговаривать об этом с его начальством, что мне было совсем не трудно, учитывая довольно тёплое отношение ко мне со стороны Владимира Андреевича Глинки.

Через неделю приехал Аносов, в сопровождении нескольких телег, гружёных моим заказом... И шашки, и ножи оказались чудо как хороши, на волнистых, синеватых узорах полированных клинков и на блестящих навершиях играло солнце, а обшитые мягкой кожей деревянные рукояти удобно ложились в руку... Собрав и построив казаков, я каждому подарил по шашке и по 3 ножа, по одному с рукояткой, и по два плоских метательных, после чего они на час выпали из жизни, любуясь своим новым оружием...

А ещё через 8 дней запустили мартен, чугун нам везли с Нижне-Исетского завода, который был рядом, поэтому выплавка высококачественной стали практически не останавливалась... Тут же, в мартеновском цеху, были смонтированы усовершенствованный прокатный стан, который сразу же и опробовали, и пильгер-стан, для проката бесшовных труб... Всё работало как часы, поэтому сразу же начали производство деталей станков, стальных котлов и труб...

К этому дню вся заводская часть была закончена, все цеха и склады построены, полы в цехах залиты цементом, стояли водонапорная башня и котельные, дорожки выложены брусчаткой, а вокруг завода высился 3-х метровый забор... Пока не работала канализация, так как ещё не закончили рабочий посёлок и очистные, и не было стёкол в цехах, так же не было вентиляции, но её сделают, когда получат листовую нержавейку... В административном здании заканчивали внутреннюю отделку, как и в пошивочном цеху...

В рабочем посёлке работы двигались медленнее, но это и понятно, строить там в несколько раз больше...

На месте будущих стекольного и кирпичного производств так же стояли готовые корпуса, правда пока без крыш, полы как раз заливали цементом, а в посёлке, где будут жить рабочие и мастера, только размечали места под дома...

Как я узнал, артельные называли строящийся посёлок Воронцовским, это название я и решил ему оставить... Так же решил назвать и завод, а то он как то без названия завис, а так — Воронцовский механический завод — звучит!

Мастера схватывали всё на лету, стоило собрать и подключить первый станок, а им стал фрезерный, как они меня оттёрли, и дальше всё делали сами, благо чертежей я наделал с запасом, даже чертёж швейной машинки Зингера с ножным приводом им передал.

За 2 недели они снабдили ещё два цеха новыми мощными паровыми машинами, станками и станами, все станки я сразу же приказал жёстко крепить к полу, для чего показал, как делать простейшие анкерные болты, что на новых станках сделать было довольно просто... На заводе уже работало 4 цеха: мартеновский цех, цех легирования и цементации, цех металлообработки и медный цех, в пятом цеху пока поставили пару волочильных станков, там тянули стальную проволоку и делали из неё спираль бруно, что бы растянуть на заборе... Всего на территории было 10 цехов, плюс пошивочный, и 6 складских корпусов...

Примерно в это же время в Воронцовском были полностью закончены корпуса цехов, в которых уже стояли печи, и начали монтировать оборудование, и складов, так же там ударными темпами строились жилые дома, школа, детский сад и, отдельно на отшибе, здание химической лаборатории...

Владимир Андреевич прислал ещё около 200 мастеровых и работных, для стекольного и кирпичного заводов, и опять большинство были с семьями... Естественно опять возникли проблемы с расселением, но как-то справились...

Открытие завода назначили на 30 июля, к этому времени все цеха уже должны быть запущены, останется достроить рабочий посёлок, но это на долго, а рабочим ждать не привыкать, тем более, что они уже сейчас жили довольно не плохо... Строители пообещали школу, училище и все многоквартирные дома и общежития закончить к зиме, останутся только дома для мастеров, но они сказали, что потерпят до следующего года.

И вот этот день настал, присутствовали все мастера и рабочие, приглашённые мастера с ближайших заводов, с Тагильских, так же приехали Аносов, Глинка и Алексей Васильевич Дрозжилов, городской голова Екатеринбурга...

После нескольких речей от высокопоставленных гостей, я наконец обратился к своим мастеровым и работным — Ну что же други, когда мы с вами только начинали расчищать территорию завода, я сказал, что всем вам дам вольную, так вот, всем вам и вашим семьям, с сегодняшнего дня даётся вольная, каждый из вас может получить зарегистрированную бумагу в администрации, там же, тех, кто захочет остаться и дальше работать на заводе как вольнонаёмный, ждёт договор найма, у вас было много времени подумать, поэтому все, кто сегодня его подпишет, завтра выходят на работу, ну а с остальными я сейчас прощаюсь... Походив по заводу и показав гостям цеха и станки, поехали в усадьбу, где уже были накрыты столы...

На следующий день на работу вышли все, и мастера, и рабочие, никто не захотел уходить с завода, что радовало... Значит всё делаю правильно. Нарезав задач мастерам на год вперёд, съездили в Воронцовский, где уже запустили производство, и дома строили уже из своего кирпича, а Авдеев, отработав технологию производства, получил первый пуд соды, и в ближайшие дни должно было начаться производство стекла... Переговорив со всеми и озадачив очередных мастеров, вернулись в усадьбу, где состоялся разговор с Зотовым, в котором я попросил его заботиться о людях, и строго наказал продавать выделываемые на заводе станки только на ближайшие казённые заводы, в первую очередь, местные, Тагильские и Златоустовские... Григорий Федотович клятвенно заверил меня, что только так и будет, после чего я пошёл спать, так как на следующий день запланирована ранняя побудка и дальняя дорога в Андреевское.