Чж. Прода:(

Зал аплодировал Аске бурно, продолжительно и совершенно обалдевши.

Рыжая гордо промаршировала к своему месту и величественно уселась рядом со мной, подгребя поближе графин с водой и стакан.

— Все болтают, а мне нельзя, что ли? Я думала, что лопну просто... — ответила на мой невысказанный вопрос немка.

— В туалет надо было заранее сходить, — съехидничал я.

— Хам, — спокойно произнесла Лэнгли и небрежно поинтересовалась. — Ну. И как тебе моё выступление?

— Во! — я вполне искренне оттопырил большой палец левой руки. — Мощно задвинула. Внушает! Дай пять.

Аска под крайне задумчивым взглядом Мисато и всех прочих (кроме хладнокровного Гендо) хлопнула по моей подставленной ладони... А затем неожиданно обменялась хлопками с Рей в буквальном смысле перед моим носом.

— Урааа, — безэмоционально, но с хитринкой в глазах протянула Аянами в ответ на мой изумлённый взгляд.

— Дамы и господа, на этом торжественная часть закончена! — послышался чей-то проникновенный голос. Прошу всех к столу!

— Аргх! — Лэнгли оскалилась, скорчила зверскую физиономию и прорычала свозь зубы. — Я устала и хочу спать!

— А придётся есть, пить... и чесать языком, — вздохнул я, поднимаясь с места.

— Аргх! — рыжая скорчила ещё более зверскую физиономию, хотя казалось бы — куда ещё-то?.. — Тогда к чёрту диету! Еда! Истребление! Опустошение!

— Синдзи, вот Аска не смогла мне объяснить — может, тебе удастся? — поинтересовалась у меня Аянами. — Сначала она усиленно питается, потом садится на диету, а потом входит в цикл без выхода... Зачем?

— Если бы я знал это, Рей, то мог бы считаться человеком, познавшим дзен, — вздохнул я. — Дважды.

* * *

— Рей, передай-ка мне вооон ту вкусняшку.

— Это называется тарталетка.

— Плевать. Она вкусная, поэтому я буду называть её "вкусняшка".

Как оказалось, за время бессмысленного и беспощадного сидения в президиуме мы изрядно проголодались и потому сейчас, несмотря на усталость от безделья, усиленно поглощали съестные припасы на банкете. Аске я уже два раза высказал за то, что она не аккуратно кушает в отличие от Аянами, а натурально жрёт. Впрочем, рыжей это было как об стенку горох — сказывались несколько дней диеты, которой Лэнгли время от времени себя спонтанно истязала. Хотя как по мне её наоборот стоило бы кормить и кормить дальше, пока не наберёт округлостей попривлекательнее.

Но кто ж спрашивал моего мнения?

— Кстати, я тоже не знал, как называется эта фигня, — заметил я. — А ты, оказывается, знаешь. Рей?

— Мне нравятся кулинарные книги, — с лёгкой грустью ответила Аянами, которой по-прежнему категорически не давалась готовка.

— Да, там всегда такие здоровские картинки, — беспечно заявила Аска.

— А тебя в книгах только картинки и интересуют... — хмыкнул я.

— Почему только? Но с картинками же лучше. Кстати, я уже говорила, что потрясающе рисую?

— Рей, ты что-нибудь такое помнишь? — озабоченно поинтересовался я у Аянами.

— Кажется, Аска что-то такое говорила один раз, — невозмутимо ответила девушка.

— Или два, — поддакнул я.

— Или три, — продолжила Рей.

— Или всю неделю, — расплылся в ухмылке я.

— Да вы издеваетесь надо мной, паразиты! — тут же взъярилась Лэнгли. — Эта было просто досадное недоразумение!

О, эту подколку я с Аянами даже порепетировал. Аска увидела по телевизору сюжет о начинающих художниках и решила тоже попробовать себя в каляканье-маляканье (в её случае о живописи речь всё-таки не шла)? Хо, я не мог упустить такой шикарный повод...

— Ты про то, что Мисато не узнала саму себя на портрете и спросила зачем ты рисуешь пособие по надеванию противогаза? — уточнила Рей. — Да, пожалуй, это было недоразумение.

— Воинствующие дилетанты, — мрачно произнесла рыжая, вгрызаясь в бутерброд. — Вы ничего не понимаете в современном искусстве. А у меня, может быть, ещё один талант открывается. Может быть... Может быть, я вообще новое направление открою, вот!

— Назови его лэнглизм, — доверительно посоветовал я. — Только не забывай указывать стрелочками где верх, а где низ картины.

— Очень, очень смешно, мистер Икари. Вы не только гений пилотирования, но и мастер остроумных ответов. Ничего, вы ещё оцените и этот мой талант...

Справедливости ради, рисовала Аска относительно вменяемо. Лучше меня во всяком случае. И лучше Мисато.

Но надо же с этим как-то бороться? Вчера вечером, например, она в приступе тяги к прекрасному (решила вспомнить детство и нарисовать картину маслом) заляпала половину своей комнаты, когда нечаянно что-то там опрокинула. Сначала опрокинула, а потом заляпала. И мою футболку, между прочим, тоже извазюкала. Вот свои шмотки она, видите ли, пожалела пачкать, поэтому стырила у меня футболку и рисовала в ней...

Змеюка.

Лучшее вечернее развлечение? О, разумеется нет ничего лучше бодрящей уборки на ночь глядя под аккомпанемент воя немки о подло напавшею на её жилище грязюке...

— Ну тогда, Аска, будь ласка, используй свой открывшийся талант и проиллюстрируй устав внутренней службы НЕРВ.

— Этот кирпич?! — Лэнгли аж перекосило. — Нет! Лучше смерть!

— Но его же совершенно невозможно читать, а Мисато заставляет на теоретических занятиях, — пожаловался я.

— Мисато его сама читать не может, — заметила Рей. — Как часто она засыпает во время его чтения?

— Нууу... задумался я. — Всегда!

— Вечер добрый, молодые люди.

Послышавшийся позади голос заставил нас обернуться и на автомате перестроиться в боевую формацию. Я сделал шаг вперёд, Рей сделал два шага в сторону, чтобы прикрывать с расстояния. Аска пристроилась около моего правого плеча и даже слегка крутанула запястьем. Как будто в ней был зажат прог-ножом, который нынче полагалось проверять лёгким взмахом на предмет прочности крепления клинка — были случаи, когда оно элементарно вылетало из рукояти.

— О, сдаюсь, сдаюсь! — мужчина лет шестидесяти, одетый в тёмно-синий костюм, штуливо поднял руки. — Не нужно так грозно на меня смотреть!

Вроде он в приветственным посланием от премьер-министра выступал, нет? Ох уж эти азиаты — все на одно лицо...

— Прощу прощения, — на правах старшего группы извинился я.

— Не стоит так подкрадываться, — лаконично ответила Рей, в чьём голосе я с изумлением отметил нотки неприязни.

На мгновение задумавшись и прислушавшись к своим ощущениям внезапно понял — да, мне тоже почему-то не нравится этот дружелюбно улыбающийся дядечка. Почему? Даже не знаю...

— Позвольте представиться, господа Пилоты — меня зовут Такэда Рю. Давно хотел с вами встретиться...

— Здрасте, — брякнула Аска и в лоб спросила. — А вы вообще кто?

— Заместитель министра обороны, — сообщила Рей.

Ну вот откуда, ОТКУДА она знает всё это упырство?! Сначала тарталетки, теперь вот замминистр...

— Очень приятно, — произнёс я и, немного подумав, добавил, — Сэр.

Знают, что не в японских традициях, но уж больно солидно звучит — это у данного английского словечка не отнять.

— О, не нужно таких формальностей — мы же беседуем неофициально, — отмахнулся Такэда. — Итак, значит вы, юноша — тот самый Икари Синдзи...

С утра был.

Эх, жаль нельзя так ответить — начальство же, не оценит сарказма...

— Так точно.

— ЛЕЙТЕНАНТ Икари Синдзи, — поправила замминистра Рей и тут же продолжила. — Я — младший лейтенант Рей Аянами.

— Очень приятно, — тактичное хамство невесть на что взъевшейся сестры явно начало понемногу выбивать Такэду из колеи. — И конечно же наш американский союзник Сорью Аска Лэнгли.

— Угу, — не особо дружелюбно промычала немка.

И что это на них всех напало-то?

— Вы сказали, что давно хотели встретиться с нами?

— Да, — подтвердил Такэда. — Всё-таки как-никак вы — первое поколение, родившееся в новом тысячелетии и в новых временах... И именно вам выпало сразиться с Ангелами.

Сколько пафоса... А я ещё себя считал эталоном патетики...

— Положение обязывает, — пожал я плечами. — Если не мы, то кто? Если никто, то мы.

— Но Ангелы — это ведь не единственная угроза, согласитесь? — заметил замминистра. — Да, именно они больше всего угрожают безопасности нашей страны, но и без них у нас немало подобных угроз...

— Какие ещё могут быть подобные угрозы? — недоумённо спросила Аска. — Ангелы угрожают всему человечеству — ничего подобного больше нет.

— Например, риск глобальной войны хоть и снизился, но никуда не исчез... Вы, возможно, не подозреваете, но кое-кто всё ещё претендует на мировое господство.

— Если победит какой-нибудь Ангел, то власть людей не будет строить ничего, — негромко произнесла Рей.

— Ангелы когда-нибудь кончатся, — произнёс замминистра. — И люди снова сцепятся между собой — это же в нашей природе. Так что к подобному стоит быть готовым.

— На что вы намекаете-то? — нахмурилась Аска. — Что нам и с людьми придётся воевать? Да уж фигушки.

— Евангелионы были созданы как оружие против Ангелов, — добавила Рей. — И не более.

— Евангелионы — это сила, — возразил Такэда. — А сила не бывает плохой или хорошей — ею лишь нужно правильно распорядиться.

— И как по-вашему ими стоит распорядиться? — спросил я.

— Евы могут стать надёжной защитой нашей страны, нашим щитом.

— Ага, а заодно и мечом, — фыркнула Аска. — Нет, ну я же знала, что до этого рано или поздно дойдёт... Вояки — это нездоровые личности, общество от них нужно ограждать.

— Хм, — задумался замминистра. — А вот я предполагал, что поколение, избежавшее влияния радикального пацифизма, будет более объективно, когда речь идёт о безопасности их Родины... Второй Удар дал огромный импульс возрождения всем развитым странам — это оказалось хоть и очень болезненной, но совершенно необходимой практикой. Страшно подумать, что с нами стало бы ещё лет за двадцать такой тихой стагнации, как в конце прошлого века...

— Практикой? — негромко спросила Рей. — Болезненной... практикой? Погибли миллиарды людей, цивилизация едва не рухнула, а вы... вы называете Третью Мировую войну благом?

— Я называю её необходимым злом, — слегка снисходительно ответил замминистра. — Знаете, иногда приходится совершать меньшее зло, чтобы не допустить зла ещё большего...

— Если мне предложат выбор между злом большим и малым, — отчеканила Аска. — То я не буду выбирать вовсе. Моя мать была японкой, отец — американец, мачеха — немка, а все мои друзья — японцы. И что случись какая-нибудь очередная заваруха вы предлагаете мне выбирать между ними? Ну уж дудки — к чёрту такой выбор.

— Смелое заявление, мисс Лэнгли. Но уж простите — крайне самонадеянное. Выбор — это не то, от чего можно так просто отказаться или найти третий путь. Текущая ситуация требует, чтобы мы были готовы бороться с любыми угрозами...

— Ну так и готовьтесь, — рубанула Сорью. — Или берите автомат, езжайте в Колумбию или что тут у вас вместо неё... и боритесь. Но только не рассказывайте нам, что война это так круто. Вы на подбитом Ангелом корабле тонули? А в лаву падали? Да вы дрались когда в последний раз? Вам бы всё такое вообще понравилось? Мне вот нет. Я не прочь надрать кому-нибудь задницу, но лучше буду жить в мире.

— Ваша позиция, мисс Лэнгли, понятна. А что касательно вас, Аянами? Вы-то, насколько знаю, родились и выросли в Японии, это ваш дом...

— Я — человек, — тихо произнесла Рей. — Мы все — люди. Это самое главное. И мы вне политики.

— А что скажете вы, лейтенант Икари? — обратился ко мне замминистра. — Вы известны как герой и воин, вы неоднократно вставали на защиту нашей страны... Вы тоже останетесь в стороне, если нашему дому будет опасность, не исходящая от Ангелов? Насколько я о вас слышал — нет.

Ну а что я?

В отличие от Рей и Аски я и правда нахожу слова... некоторые слова Такэды разумными. Да, жестокими и циничными, но разумными.

Однако... Что он от нас хочет-то? Проверяет насколько агрессивно первое послеударное поколение, чьи представители к тому же получили в свои руки оружие, по своей силе уступающее лишь ядерному? Если так, то ловить ему нечего: НЕРВ создан и действует как военизированная, но научная организация. Рей права — мы должны быть вне политики.

Нет, конечно, совсем вне её быть нельзя, учитывая влияние и значимость Конторы... Но и совсем уж глубоко в это лезть нельзя — можно и захлебнуться ненароком. К тому же, если Аска и Рей уже выразили своё неприятие, то кем я буду, если не поддержу их? Вопрос-то нешуточный...

Япония хочет, чтобы Евангелионы защищали её не только Ангелов? Понятная идея. Вот только как скоро от этой идеи ответвится другая — что Евы можно использовать и для нападения? Если у какой-нибудь страны не будет ядерного или электромагнитного оружия (что даже ещё большая редкость), то при наличии топлива Ева уничтожит всё на своём пути, и ей даже ничего толком не смогут сделать.

— Я скажу, что готов защитить свой дом и своих друзей от любой опасности, — сказал я. — Но не готов действовать ради чьих-то политических амбиций.

— Вы солдат, Икари. Вы связаны... долгом.

Хотел сказать присягой? Вот только не присягал я Японской империи. И потому случись что — на это давить нельзя, как и на мой японский патриотизм. Сложно быть патриотом сразу двух стран, поэтому я лучше предпочту быть патриотом всего человечества... Да, верно!

— А ещё у меня есть совесть и честь. И знаете, как мы говорим в НЕРВ? Не "служу императору!" или "служу республике!" — "служу человечеству". Понимаете разницу? Она в том, что нам нельзя выделять кого-то одного, а надо защищать всё человечество. Иначе...

...иначе когда-нибудь мы дойдём до мысли, что кого-то защищать вовсе необязательно, и Ангелы могут сделать с ними всё, что угодно.

-Что ж, я услышал ваше мнение, господа пилоты, — улыбнулся Такэда. — Думаю, как-нибудь в будущем мы ещё раз обсудим этот вопрос... В любом случае, не отметайте в силу юношеского максимализма мои мысли, обдумайте их как-нибудь на досуге. До встречи!

И ушёл. Что не могло не вызвать облегчения.

Аска проводила замминистра мрачным взглядом, раздражённо посмотрела на недоеденный бутерброд в своей руке и начала его с недовольным видом жевать.

— Умник какой нашёлся, — пробурчала рыжая. — За войну он нас агитировал... А ещё взрослый называется.

— Он глупец, — поморщилась Рей. — Такие как он развязывают конфликты. Но не умеют их решать.

— А, кстати, даже странно, что твой военизированный братец не поддержал этого "ястреба", — ехидно заметила Аска.

— Я вообще-то рядом стою, — напомнил я. — Да и с чего бы мне его поддерживать?

— Но ты же согласен с ним.

— Откуда тебе знать?

— О, — ухмыльнулась Лэнгли. — Ну, если я ошиблась, то буду вынуждена признать, что не знаю тебя, Синдзи.

— Хм, — скептически нахмурился я.

— И? Я права?

— Да, я согласен с Такэдой в некоторых вопросах, — пришлось признать очевидное. — Но мы с ним расходимся в главном: он считает, что шоковую терапию стоит повторить ещё раз или больше, а я — нет.

— С Ангелами проще, чем с людьми, — пожаловалась Аска. — Ангелы всего лишь хотят нас всех убить, но хотя бы не пытаюсь использовать.