Под пристальным взглядом Кости девушка смутилась и, отступив в тень, потянула отца за руку. Мастер Шломо поднялся, по-прежнему рассматривая исписанные листы.

— Да-да, — он наконец оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на друзей. — Мне надо все это обдумать. Продолжим завтра. Я сейчас пришлю служанку с ужином.

Когда отец с дочерью уже стояли в дверях, Борис, еще раз поклонившись, сказал: "Уважаемая сеньорита, я буду вам бесконечно признателен, если вы не будете никому о нас рассказывать".

Девушка удивленно распахнула глаза, но ничего не сказав, закрыла за собой дверь.

Борис повернулся к другу.

— Костя, ты чего это, как пыльным мешком пристукнутый. Девушка тебе улыбается, а ты сидишь букой — прямо не узнаю тебя.

— Ты что, не видишь, — Константин вскочил и в волнении забегал по комнате, — она же копия Дины.

— Ну ты скажешь тоже... Я Дину помню голенастой девчонкой, в классе пятом или шестом. Я же ее с момента нашего отъезда из Одессы ни разу не видел.

— А я тебе говорю — одно лицо, — Николаев в возбуждении взмахнул руками, — только глаза другого цвета.

— Ну вот и прекрасно, — Борис облапил друга и силой усадил его в кресло, — значит мы тебя тоже оженим. И родному тестю и все секреты передать не жалко.

— Все бы тебе шутить, — отмахнулся Костя, — а для меня это не шутки. Меня как током ударило.

— А с чего ты решил, что я шучу? — Гальперин согнал улыбку с лица. — Я просто рад за тебя. И на самом деле, твои знания будут калымом за невесту. Он же сам сказал, чтобы просили, что хотим. Вот мы и попросим отдать за тебя дочку. И не надо будет как Иакову семь лет за жену отрабатывать. Надо только узнать, не просватана ли она еще.

— О чем ты говоришь? — с легким раздражением возразил Костя. — Она же минимум в два раза меня младше. А может и в три. Я же не педофил какой-то.

— Ну ты скажешь тоже, — возмутился Борис, — ей на вид лет пятнадцать. Ну может чуть меньше. Самый возраст для замужества в эти времена. Тут в шестнадцать-семнадцать уже девки перестарками считаются. Вспомни сколько шекспировской Джульетте было. Вернее, еще через столетие будет. Вот мою Яэль возьми — ей только в феврале двадцать один год исполнится, а она уже два года как ребенка потеряла. И замуж ее выдали в шестнадцать с небольшим.

— Может ты и прав, — Николаев поскреб в затылке, — только я по сравнению с ней старик. Нет не могу. Извращенцем каким-то себя ощущаю.

Молоденькую служанку, принесшую ужин, разговорить труда не составило. Она поведала много чего, в том числе, что у мастера Шломо четверо детей и еще двое умерло во младенчестве. Старшая дочь уже год как замужем, Шошанне месяц назад исполнилось пятнадцать и к ней уже начинают свататься, но родители пока не спешат сговариваться. Младшей дочери всего десять лет и сыну четыре года.

После ужина Борис достал тестер, высыпал из кошеля монеты и сел мастерить вольтов столб. Константин какое-то время покрутился рядом, потом прошел в спальню и бросился на кровать. Закинув руки за голову, он глядел в потолок, но перед глазами у него стоял образ жены. Время от времени он бледнел и тогда его перекрывало лицо улыбающейся Шошанны. Усилием воли он отгонял это изображение, но оно возвращалось вновь и вновь. Через какое-то время он не заметил, как заснул.

Глава 3

(Толедо, 31 декабря 1488 г.)

Время приближалось к полудню и золотистые пылинки плясали в лучах неяркого зимнего солнца, с трудом проходивших через затянутое слюдой окошко. Гальперин, сидя за столом, просматривал в очередной раз учебник по химии на экране ноутбука. Курсор шарил по экрану, следуя за движением его пальца. Мысли Бориса, однако, были заняты совсем не химией, несмотря на то, что всего полчаса назад он закончил объяснять мастеру Шломо почему каменный уголь портит железо. Ученик им попался настырный и вопросов задавал много, причем таких, что временами ни в испанском, ни на латыни им не хватало терминологии. Тем не менее, они практически достигли уровня, который Константин посчитал достаточным, чтобы перейти к конкретным занятиям по металловедению.

— Пускай Костя сам вечернее занятие проводит, — раздраженно подумал Борис, — а то взял моду со служанками на рынок ходить. Второй день утреннее занятие на меня сваливает. Какие-такие ингредиенты он там высматривает. Может он просто к служанке клинья подбивает. Эта девица, что нам еду носит, явно не прочь пококетничать. С остальной прислугой мы практически не общаемся, но языки на кухне они наверняка чешут. Плохо, если за пределами дома слухи пойдут. Тем более не стоило бы Косте на рынке светится, хотя кто там на него в толчее внимание обратит.

Гальперин захлопнул лэптоп и спрятал его в сундук в углу комнаты.

-Своими делами надо заняться, — решил он. — Кроме всего прочего надо бы подготовиться к разговору с доном Абрабанелем, а там глядишь, и аудиенция с королевской четой нарисуется. А с Костей непонятно что творится. Он то в задумчивость впадает, то носится как угорелый. Шошанна заходила пару раз за отцом. Смотрит она на Костю, как будто ждет от него чего-то. Видимо женской интуицией чувствует его интерес к ней, а он кроме как поздороваться, слова не скажет. Приходится мне за двоих отдуваться и шутками девушку отвлекать. А когда она уходит, глядит ей в спину с такой тоской, что прямо за сердце хватает.

Шаги на крыльце отвлекли Бориса от его мыслей. Открываясь, заскрипела дверь.

— Борька, это я, — послышался из-за ширмы голос Николаева, — подмогни-ка мне.

Приблизившись к двери, первое что Гальперин увидел, была пушистая елка, загораживающая весь дверной проем.

— Хватай и затаскивай, — скомандовал Костя с улицы.

Вдвоем они протиснули елку в комнату. Следом Константин затащил две объемистые ивовые корзины, прикрытые сверху тряпицей.

— Уф-ф, еле допер, — Николаев прислонил елку к стене и стащил с головы шапку, — представляешь, на рынке елок не было совсем. Пришлось на тот берег мотаться с мужиком, который дровами торгует. Пол-реала ему заплатил, чтобы он со мной в ельник съездил. Зато смотри какая красавица.

— Ну и нафига? Костя, ты мозги-то включи, — Борис рассердился ни на шутку. — Тебя инквизиция ищет, а ты так по-дурацки светишься. Разговоры теперь на рынке пойдут. Нас теперь вычислить — пара пустяков. Ты еще небось с ним до самых ворот доехал.

— Нет, я с ним возле монастыря расстался, — начал оправдываться тот. — Я елочку в нише заныкал и обратно на рынок сгонял. Винца прикупил и закуски. Новый год же сегодня. Встретить надо как полагается, — он сдернул покрывало с корзинки и начал выставлять на стол бутылки и свертки.

— Костя, ну ты бы хоть посоветовался, — Борис разочарованно вздохнул и, махнув рукой, принялся помогать, — ёлку же не на новый год, а на рождество ставят. Во-первых, католическое рождество уже прошло, а во-вторых ёлки украшать еще не принято. Этот обычай христиане у язычников-друидов слямзили и начинался он на севере Европы, в Германии или Скандинавии, а сюда он еще лет сто добираться будет, если не больше.

— Ну если не ставят, — обрадовался Костя, — то фиг кто поймет зачем мне эта елка нужна была.

— А этому дровосеку ты что сказал?

— Да ничего я ему такого не говорил. Я его про елку спрашиваю, а он мне еловые дрова предлагает. Я ему говорю: "Мне с хвоей нужно", так он мне сухую хвою, которую для растопки используют впарить пытался. Раз не врубается, так и объяснять нечего. Просто сказал, что мне свежесрубленная елка нужна и размер показал. Так он мне про послезавтра говорить начал, но серебро все вопросы решило.

Друзья перетащили елочку на кухню. Пока Борис отбирал в дровяном сарае четыре подходящих полена, Константин сбегал в кузницу и притащил несколько костылей и молоток.

— Я Шломо в кузнице встретил, — сообщил он, сколачивая крестовину, — и на сегодня вечернее занятие отменил. Завтрашнее, впрочем, тоже. Он, по-моему, даже рад был. Мы его, похоже, перегрузили. Пускай пару дней дух переведет и переварит информацию.

— Это неплохо. Нам своими делами заняться не помешало бы. Кстати, елку ты принес, а украшать ее чем будем ты подумал?

— А как же. Я еще целый моток цветной тесьмы купил. Не дешевая штука между прочем. Кроме того, марципанов вот целый сверток и каждый в шелковом мешочке, чтобы не слипались. Ленточку подвязывай и на елочку. А еще я со служанкой договорился, нам сегодня на кухне крендельки медовые испекут. Их тоже повесим. Именно так в старину и делали. Не игрушки, а сладости на елку вешали.

— Ох Костя, ты прямо как ребенок — Гальперин покачал головой, — не дай бог слухи о твоей елочке пойдут. Еще инквизиция обвинение в друидизме приклеит.

— А кто ее увидит? Мы сладости сами съедим за ночь, а завтра я елку сам на дрова порублю и в камине ее сожжём. Никаких следов и не останется.

— Не знал я, что ты такой сладкоежка, — рассмеялся Борис.

— Ха, я не только сладкоежка, но еще и мясоежка, — Константин развернул очередной сверток и сунул его под нос другу. — Смотри какую я ветчину купил. Надоела мне эта кошерная жратва. Хоть на новый год побалуемся.

— Ну ты даешь, — покачал головой Гальперин, — спрячь пока, не стоит хозяев обижать. Служанка скоро должна обед принести. Не надо, чтобы она это видела. Разговоры пойдут, а нам оно надо? Я-то тебя понимаю, ты к такой еде не привык. Хотя по мне телячья буженина или пирог с гусятиной, которыми нас вчера потчевали, ничуть ветчине по вкусу не уступают.

— В общем-то, наверное, не уступают, — согласился Николаев, заворачивая окорок обратно в кусок холстины, — но водочку все равно лучше ветчиной закусывать, чем гусем.

— По мне, так кусочек хорошей селедки или маринованный грибочек ничуть не хуже, — Борис прислушался к шагам за дверью. — Ладно, тащи свои деликатесы на кухню. Похоже, твои крендельки принесли. Надеюсь не только их, но и обед тоже, а то я малость проголодался.

После обеда друзья взялись наряжать елку. Борис соорудил из остатков тонкой медной проволоки некое подобие мишуры, а Костя слепил из более толстой проволоки звезду на макушку елки. Из той же проволоки сделали, прикрученные к веткам, державки под дюжину маленьких глиняных стаканчиков из посудного шкафа, в каждый из которых вставили по короткой свечке. Между сладостей пристроили несколько маленьких ручных зеркал, привезенных с собой для подарков и мелких подкупов. Закончили они после десяти вечера. На улице было уже совсем темно, да и в большом доме мастера Шломо огни были погашены.

— А неплохо получилось... — констатировал Николаев, зажигая свечки. — Не кремлевская елка, но очень даже ничего...

— Ага, простенько, но со вкусом, — подтвердил Гальперин, расставляя на столе посуду, — между прочим, в Кремле еще лет триста с гаком елок не будет. Это же Петр I из Голландии моду привез.

Если ты со свечками закончил, давай свой окорок нарезай.

За стол сели около одиннадцати. Поверхность его была уставлена тарелкам и плошками с разнообразной снедью, как купленной Константином на рынке, так и принесенной служанкой с кухни. Большой глиняный горшок — жаркое из козлятины в винном соусе, томился на плите на медленном огне. Центр стола занимали четыре бутылки с вином и бутылка с разведенным спиртом. Костя расстегнул браслет и, сняв часы, положил их рядом с собой.

— Радио нет и курантов не будет. Придется за временем самим следить. Давай Борька, наливай. Надо старый год проводить, — он покачал головой. — Надо же, начали год в двадцать первом веке, а заканчиваем в пятнадцатом.

Борис разлил водку по серебряным стаканчикам.

— Ну давай, — он поднял свой и дождавшись, когда Костя сделал то же самое, легонько прикоснулся к краю его стопки, — за наш первый год в этом мире. Всего четыре месяца прошло, а сколько мы уже пережили. В рабстве побывали, с разбойниками и пиратами сражались, ранены были — это в минус. Но в то же время мы живы, ранения у нас легкие оказались, мы на свободе и состоятельны настолько, что можем до конца жизни не работать — это в плюс.

Он выпил свою стопку, шумно выдохнул воздух и захрустел стеблем соленого сельдерея. Константин также махнул свою стопку и сунул в рот кусок окорока.

— То, что мы живы и на свободе — это главное, — он прожевал и продолжил, — деньги — ерунда. С нашим образованием и мозгами мы в нищете не останемся. Ленится только не надо. Но ты главный минус не упомянул. Мы свой мир потеряли.

— Но зато мы новый нашли. Так что тут баш на баш.

— Для тебя — может быть. Ты еще в плюсе. Там у тебя никого родного не было, а здесь ты любовь нашел. Я за тебя рад, но я-то потерял и любимую жену, и детей, и родителей.

— Я понимаю, жизнь она такая, — Гальперин разлил по второй, — как там в песне "кто-то теряет, кто-то находит". На самом деле каждый человек когда-то теряет, когда-то находит. Я же тоже потерял и родителей, и жену, и даже возможность иметь детей, причем намного раньше тебя. Сейчас я снова любовь нашел, и ты тоже найдешь свое счастье. Давай за это выпьем.

— Давай... — друзья снова чокнулись и опустошили стопки.

— Хорошо пошла, однако давай закусывать, а то мы еще до нового года под стол свалимся.

Некоторое время они жевали молча

— Тихо как, — минут через двадцать не выдержал Костя, — я даже не помню, чтобы когда-либо в такой узкой компании Новый Год встречал.

— Ну и чем тебя моя компания не устраивает? — шутливо обиделся Борис. — Сам виноват. Надо было с Шошанной отношения налаживать. Тогда могли бы ее пригласить. Я же вижу, что ты ей понравился и сам ты по ней страдаешь, а слова ласкового девушке не скажешь. Хотя, если бы она и пришла, то только с дуэньей.

— Да перестань! Еще ты мне душу травить будешь, — раздраженно отмахнулся Николаев. — Налей лучше.

— Правильно мыслишь, — Гальперин вновь наполнил стопки. — Выпьем за то, чтобы ты в новом году дурью маяться перестал.

— Не в этом дело, — Константин выпил и со стуком поставил стопку на стол. — Компания твоя меня вполне устраивает. Музыки вот только не хватает, раз уж телевизора нет. А Шошанна... Молода она для меня слишком.

— Музыки?.. Что ж ты раньше не сказал.

Борис вылез из-за стола и метнулся в соседнюю комнату. Вернулся он буквально через минуту с футляром своего ноутбука.

— Ты что предпочитаешь? — спросил он, шаря курсором по папкам на экране.

— А что у тебя есть?

— У меня вообще-то не самый современный вкус, — Гальперин поднял глаза от экрана, — металл меня не вставляет. Я предпочитаю классический рок и джаз-рок. У меня практически полный "Биттлз" есть и "Лед зепеллин", и ранний "Дип перпл" и многое другое. Всего за ночь не переслушаем — батареи не хватит.

— Да поставь хоть что-нибудь.

— О, нашел подходящее по случаю, — Борис щелкнул клавишей и из динамиков полились голоса Татьяны и Сергея Никитиных:

— Что происходит на свете?

— Да просто зима.

— Просто зима, полагаете вы?

— Полагаю. Я ведь и сам как умею следы пролагаю.

— В ваши уснувшие в ранней пороше дома...1

Друзья с удовольствием дослушали песню до конца. После чего Борис включил джаз-рок концерт Карлоса Сантаны, и они вновь уселись за стол.