Леодан сын Льва: Колыбель Тени. Главы 1-8

— Святой Пантеон! — воскликнул Барнас, которого слова мага поразили до глубины души. — Ты всегда ненавидел вампиров, а теперь водишь с ними дружбу. Ты понимаешь, куда это может тебя завести?

— Вполне, мастер. Я по-прежнему ненавижу вампиров, даже больше, чем раньше и готов истреблять их, пока жив. Но так все получилось. Теперь Виола стала моей спутницей, и я не могу бросить ее на произвол судьбы.

— Я понимаю. Но ты очень рискуешь, сынок. Ты сам знаешь, как жестко Коллегия и ее Трибунал расправляются с теми, кто хоть когда-либо имел дело с Потусторонними. Тем более — уж прости, что я тебе об этом напоминаю, — ты уже имел неприятности с Коллегией. Хочу тебя предупредить: Коллегия ныне совсем не та, какой была восемь лет назад. Помнится, и тогда Соланиус Брок был к тебе не очень расположен. Но с того времени он очень сильно изменился, Арен. Очень сильно, и в худшую сторону.

— Я привык к риску, — Ла Мар бросил быстрый взгляд на Арделина и увидел на лице хозяина дома нескрываемый страх. — К тому же Виола в моем деле просто бесценный помощник. И я ей вполне доверяю.

— Где ты ее нашел, во имя Света?

— В Норринге. Я выполнял контракт одного местного мага. Зачистил гнездо вампиров в старом заброшенном форте. Там я и нашел Виолу. Девушка была у этих тварей пленницей. К несчастью, они уже успели ее заразить. Я не стал ее убивать и нисколько об этом не жалею. Она уже не раз помогала мне в моей работе и заботится обо мне. Хоть она и вампир, но душа у нее светлая. Я не хочу с ней расставаться, и мне плевать, что по этому поводу говорит Кодекс о ереси.

— Надеюсь, сынок, ты знаешь, что делаешь. Если тебе нужна какая-нибудь помощь, мы готовы помочь. Все, что мы имеем, в твоем распоряжении. Но я попрошу тебя разобраться с этими убийствами. У меня нехорошие предчувствия, и Арделин тоже считает, что все эти преступления — только пролог к чему-то ужасному.

— А появление эльфийки?

— Это пока тайна для всех. Да и сведения эти непроверенные. Что до меня, я в это не верю. Сиды есть сиды. Они считают нас низшими существами. Так было всегда и так будет впредь. Естественно, что люди платят им ответной ненавистью. Поэтому вряд ли кто-то из них рискнул бы появиться в землях, населенными людьми. Может быть, никакой эльфийской девушки не было.

— Хм... Мне показалось, что орки, которых я повстречал на дороге в Эргалот, были убеждены в ее существовании.

— Ты не хуже меня знаешь менталитет орков, сынок. Эти существа до беспамятства отважны, но весьма глупы. Возможно, их кто-то неверно информировал. Поживем — увидим. Хотя, возможно есть какая-то связь между эльфийкой, убийствами и стилосом Цариката. Но это всего лишь предположение.

— Тогда последний вопрос, мастер. Что случилось со стилосом Цариката? И для чего он кому-нибудь мог понадобиться?

— Об этом никто ничего не знает. Только слухи и сплетни, которым бы я не стал доверять. Одно скажу — если он действительно исчез, то это не сулит нам ничего хорошего. Меня сейчас гораздо больше заботят странные убийства. Ты готов нам помочь?

— Конечно, мастер. Я начну свое расследование, — Ла Мар вновь опустился на колено, поцеловал старику руку. — Береги себя, мастер Барнас. Рад был снова повидать тебя.

— Я слушал тебя, Ла Мар, и думал о том, что однажды справедливость восторжествует, и кто-нибудь мудрый и любящий свою страну правитель, похожий на великих королей древности, исправит ошибку императора Сервена и распустит шайку, называющую себя Магна Коллегией, — сказал Барнас. — Я не доживу до этого дня, я знаю. Но ты... ты доживешь. И тогда случится то, что должно случится — ты, Арен Ла Мар, продолжишь мое дело. Во всяком случае, я бы очень этого хотел.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Улица Литейщиков находилась в двух кварталах от дома Арделина. Дойдя до самого конца улицы, Ла Мар осмотрелся — не видит ли кто его? — а потом постучал в дверь маленького ветхого домика, настолько осевшего в землю, что окна находились вровень с землей. Открывший дверь хозяин дома был под стать своему жилищу — сгорбленный ветхий кобольд со слезящимися глазами. От него пахло сивухой и грязной старостью.

— Узнаешь меня, Вамбула? — спросил Ла Мар, когда старик поднес к лицу гостя коптящую лампу, чтобы получше его рассмотреть.

— Никак, мастер Ла Мар? — прошамкал кобольд. — Вспомнил-таки старика, хе-хе-хе! Давненько, давненько я тебя не видел! Входи, входи, коли пришел...

— Мой мешок в порядке? — спросил Ла Мар, когда кобольд впустил его в грязную и захламленную горницу, пропахшую самыми неожиданными и спиритуозными запахами.

— Целехонек. Только в погреб-то сам спустишься — нынче силы у меня совсем не те, что раньше. С утра кости ноют, мочи нет. Придется тебе твой мешок самому вытащить.

— Хорошо.

Кобольд, кряхтя и чертыхаясь, отпер замок на крышке погреба, и Ла Мар спустился вниз по шаткой лестнице, угрожающе скрипевшей под его ногами. Светильник ему был не нужен, Ла Мар использовал заклинание Ночного Путника, и погреб озарился мягким розовым светом. Тяжелый кожаный мешок лежал в одном из двух ларей в дальнем углу погреба. Ла Мар распустил ремень, стягивавший горловину мешка и начал раскладывать содержимое на крышке ларя.

Все было на месте. Короткий слегка изогнутый меч с лезвием из электрона — темного эльфийского серебра. Парный к мечу кинжал. Два маленьких рычажных арбалета из вороненой стали и два колчана со стрелами к ним. Оружие было завернуто в промасленные тряпки, и царившая в погребе сырость никак ему не повредила, хоть и прошло четыре года. Кроме оружия в мешке были еще две кольчуги — одна эльфийская, мелкого плетения и с пластинчатыми вставками на груди и плечах, другая гномская, из крупных шестиугольных колец, — а также эльфийские и гномские кольчужные перчатки. Одним словом все, что нужно, чтобы начать войну и победить. Ла Мар улыбнулся: когда-то этот арсенал обошелся ему в весьма скромную сумму, теперь же тянул не на одну тысячу золотых. Только этот меч можно продать за три сотни тулонов любому оружейнику. Может, стоит это сделать? Сбыть с рук весь этот арсенал, на вырученные деньги купить дом, жениться, завести детей, и забыть о прошлой жизни, как о страшном сне?

Ла Мар тряхнул головой, точно пытаясь отогнать наваждение. Затем скинул плащ, надел эльфийскую кольчугу и перчатки, снова набросил плащ на плечи, извлек из мешка последнюю бывшую там вещь — тяжелую продолговатую коробку из темного дерева. В коробке было два отделения; в одном лежало полдюжины стеклянных шаров, каждый величиной с некрупное яблоко, во втором — горсть кристаллов, похожих на кварц. Шары были заполнены зажигательным эликсиром, кристаллы использовались для приготовления особой алхимической смеси — соли Эшера, губительной для вампиров. Осмотрев снаряжение и убедившись, что оно в порядке, Ла Мар сложил его обратно в мешок, только кинжал повесил на пояс. Взвалив мешок на плечо, он начал подниматься по лестнице, молясь, чтобы хлипкие ступеньки под ним не подломились. Только вывихов и переломов ему сейчас недоставало.

— Спасибо, Вамбула, — сказал он кобольду и бросил на стол один из своих золотых. — Счастливо оставаться!

— Если что надо, приходи, — старик попробовал монету на один из двух оставшихся у него зубов, остался доволен. — Я завсегда, если что.

— Непременно.

Покинув хибару Вамбулы, Ла Мар, поплутав для безопасности по улицам ночного Эргалота, вернулся в гостиницу "Горсть серебра", где по прибытии в город снял комнату. Гостиница, хоть и находилась совсем недалеко от резиденции принца Ашлера в Верхнем городе, была убогая, но Ла Мар привык к подобным заведениям — чем неприметнее себя ведешь, тем лучше. Неуместная расточительность может привлечь нежелательное внимание, а уж в Эргалоте особенно. Глаза и уши Трибунала тут повсюду. Зато хозяин гостиницы разрешил Ла Мару за дополнительную плату взять в свою комнату Умницу. Иппа маг пристроил в конюшне, тоже заплатив отдельно.

Умница встретила его радостными прыжками и влюбленным повизгиванием. Когда Ла Мар разрешил ей говорить, собака тут же сообщила, что хозяин приготовил на ужин несвежую свинину.

— Мы не будем есть то, что он нам приготовил, — ответил Ла Мар. — Я был у Арделина и принес от него кое-какую провизию.

— А это что? — спросила Умница, глядя на мешок.

— Мои кисти и краски, милая. И кое-что для тебя. Все это нам сегодня понадобится. Надо быстрее разделаться с контрактом Салмира. С завтрашнего дня мы работаем на моих друзей.

— Арделин предложил новое дело?

— И страшное, я бы сказал.

— Расскажешь?

— Обязательно. Если бы не ты, я бы за него не взялся. Похоже, мы столкнулись с чем-то очень опасным.

— Ты меня заинтриговал, Ла Мар.

— Сначала поедим, — Ла Мар развязал узелок, полученный от Арделина, и выложил на стол сухую копченую колбасу, пшеничный хлеб, кусок сыра и жестянку с паштетом, вытащил из внутреннего кармана плаща плоскую фляжку с конхобаром. — Паштет для тебя, милая.

— Я не хочу есть по-собачьи. Мне можно стать самой собой?

— Погоди, я запру дверь. Да и одежду для тебя надо приготовить.

— Давай быстрее. У меня от этих запахов желудок сводит.

— Один момент, что-то шнурок на мешке затянулся... Все! — Ла Мар отвернулся и громко прочитал заклинание Первоначального Облика.

— Ох! — с облегчением вздохнула Виола.

— Хорошо быть человеком, — с иронией сказал Ла Мар. — Хотя я бы иногда ради разнообразия побыл собакой.

— В этом есть что-то унизительное. — Виола быстро одевалась, ей не хотелось заставлять Ла Мара ждать. — Наложи на себя чары, Ла Мар. Стань собакой. Почему бы тебе не попробовать?

— Увы, не могу! Я же не Потусторонний.

— Скажи на милость, Ла Мар, кто выдумал это мерзкое слово — Потусторонние? — Виола набросила рубашку, ловко управилась с завязками на воротнике и рукавах. — Звучит, как ругательство. Ты же знаешь, что я обычная женщина.

— Не знаю. — Ла Мар хмыкнул. — Никогда не видел тебя голой. Может, ты прячешь под одеждой хвост или чешую?

— Дурак! — Виола закончила одеваться, собрала длинные волосы в хвост на затылке. — Можешь смотреть.

Маг обернулся к своей спутнице. В самом деле, несправедливо, что такая девушка вынуждена скрывать свой истинный облик. Ла Мар даже самому не хотел признаться в том, что когда-то не убил Виолу только потому, что его поразила ее красота. И озадачила: Виола была селтонкой, как и сам Ла Мар, а тип красоты у нее был какой-то эльфийский — миндалевидные зеленоватые глаза под приподнятыми к вискам бровями, скуластое лицо с маленьким подбородком, пухлый ротик, тонкий нос, золотистая бархатная кожа, тяжелые светлые волосы с пепельным отливом. Настоящая красавица, просто глаз не отведешь. Страшная печать вампиризма до сих пор никак не отразилась на внешности девушки, и Ла Мара это тоже удивляло — только улыбка Виолы могла выдать ее принадлежность к проклятому народу Детей Ночи. Но улыбалась Виола очень редко.

— Теперь можно и поесть, — вздохнула девушка. — А ты так и не купил себе новый плащ. Мне не нравится, что ты себя запускаешь. Не бреешься. И пахнет от тебя плохо.

— Получим деньги от Салмира, приведу себя в порядок, — Ла Мар ласково посмотрел на девушку. — Какая же ты у меня... красавица.

— Льстец! — Виола поцеловала мага, села за стол. — Чего стоишь? Давай ужинать.

Ла Мар кивнул. Он внезапно ясно и во всех подробностях припомнил тот день, когда они с Виолой повстречали друг друга. Он тогда выдержал настоящее сражение. Видимо, боги решили показать ему, что за свое счастье нужно бороться по-настоящему, как ни банально это звучит. И главный трофей, взятый им в заброшенной крепости в Норринге, был лучшей наградой из всех, которые он когда-либо получал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О

ткуда о его появлении в Норринге узнал тот маг, Ла Мар представления не имел. Вначале он решил, что это его клиенты не могли держать язык за зубами — и ошибся. Маг по имени Этцель явился к нему в гостиницу на пятый день пребывания в Норринге и без всяких предисловий заговорил о деле. Ла Мар выслушал Этцеля — контракт был необычным. До сих пор ему предлагали уничтожать вампиров-одиночек; боевые маги называли таких вампирами-шатунами. Этцель же предлагал контракт на уничтожение целого клана кровососов. По словам Этцеля этот клан обосновался в старой крепости на границе Норринга и Селтонии и день ото дня причиняет властям герцогства все больше и больше хлопот. Ла Мар сразу сообразил, что маг пришел к нему не по своей инициативе, и не ошибся — рассказав Ла Мару о контракте, маг добавил:

— Можешь ни о чем не беспокоиться, селтон. Герцог Аксель Великий в курсе дела. У тебя не возникнет никаких проблем из-за убийства этих тварей.

— Ты ведь знаешь, друг мой, что официально никаких вампиров не существует, — отвечал ему Ла Мар. — Если слухи о происходящем в Норринге достигнут Магна Коллегии, — а рано или поздно это случится, — неизбежно всплывет мое имя. Мне опять придется скрываться, как убийце добропорядочных граждан.

— Мой друг, — отвечал Этцель, — мы с тобой не принадлежим к простонародью, и потому все, что является тайной для простых людей, не тайна для нас. Коллегия в курсе того, что должно произойти. Более того, скажу тебе, что тебя мне порекомендовал именно человек Коллегии.

— Хм! — Ла Мар не мог скрыть досады. — Значит, они за мной следят. Хорошая новость. Просто чудесная новость.

— Прости мне мою откровенность, но в Коллегии ты пользуешься крайне дурной славой, как еретик, вольнодумец и гордец, не признающий авторитетов. Однако тебе все это прощается, потому что ты великолепный боевой маг и умеешь делать то, чего не могут делать прочие магики, даже самые квалифицированные. Слышал я, что ты в своем деле один из лучших.

— Вот как? Есть и другие боевые маги?

— Мой приятель рассказывал мне про одного парня из Рэша. Тот, по слухам, одно время промышлял заказами на вампиров, но потом бросил это дело. Пошел по другой дорожке, как принято говорить. Так что остался один настоящий профессионал по части вампиров — ты.

— Ну да, я умею убивать, — усмехнулся Ла Мар. — Ты это хотел сказать, Этцель?

— Именно это, мой друг, — с подкупающей искренностью сказал северянин. — У меня есть кое-какие связи в кругах близких к Магна Коллегии, так что ни о чем можешь не беспокоиться. Да и герцог Аксель к тебе расположен, хоть ты и чужак. Условие одно — ты должен убить всех, кого найдешь в крепости.

— Об этом он мог бы даже не говорить. А плата?

— Мы заплатим тебе за каждый клык вампира сорок ардженов.

— Шутите? — Ла Мар презрительно усмехнулся. — За эти деньги сам отправляйся на охоту.

— Хорошо, назови свою цену.

— Семьдесят пять ардженов за клык, плюс пятьдесят ардженов премия по выполнении контракта.

— Это очень дорого.

— Прощай, Этцель! — Ла Мар зевнул. — Приятно было побеседовать.

— Хорошо, твоя взяла, — Этцель покорно развел руками. — Я принимаю твои условия. Сколько времени тебе нужно на выполнение контракта?

— Неделя.

— Постой, а задаток? — спросил Ла Мар, когда маг собрался уходить. Этцель после некоторого колебания бросил на стол тяжело звякнувший кошелек.