Шоколадное настроение

Дальше? Она вспоминает Святого Николая Угодника. Богоматерь. И помнит, как осознает в одно пронзительное мгновение. Я ЭТО СДЕЛАЮ. Я МОГУ. Я ЛЮБЛЮ ЕГО. ЭТО САША! На выдохе она (одной рукой!) втаскивает мужа на мост по пояс, затем вторым движением вытягивает полностью.)

Надо идти, помощи ждать не откуда, тем более был будний день, народу в лесу — никого...

Идти по лесу далеко, километра два. Без лыж тем — более... Кровь по лицу течет, снег подержит — маленько останавливается. Это Саша так ударился о ребро лыжи, когда падал. Так и шли — я впереди, он сзади. Руку держит, стонет, но идет... Когда совсем невмоготу — опускается на колени, смоет кровь снегом с лица, боль поутихнет — встает и идет дальше.

А я иду и думаю, слава Богу, глаза не повредил, ноги целы, иначе бы как дошли... И в овраг не свалился... тоже хорошо... Потом муж мне сказал, что я впереди как путеводный маяк шла и вела его за собой.

(Услышать от Саши такое поэтичное сравнение... Надо знать жесткого и консервативного, абсолютно не склонного к сантиментам бизнесмена. Но для него в этой метафоре нет ничего, кроме ПРАВДЫ. Образ выскочил из сердца. Он не надуман, не вставлен ради красивого словца. Не тот у Саши характер.)

До машины добрались ... Ну, а дальше, как положено — травмпункт, и все остальное...

("Теперь я точно знаю, ты меня любишь". )

...

* * *

10

ПОМОЩЬ ПРЕПОДОБНОГО

...

Что происходит, если к Сергию Радонежскому едут редакторы, продюсеры и сценаристы?

В Лавре (Сергиев Посад) мы общались с проректором Духовной Академии, встречались с наставниками, знающими по пять-восемь-девять языков. Видели людей, которые возвращают на Родину невероятные сокровища (драгоценные редкие книги), а при этом ходят в старых кроссовках, ездят кто на Ниве, кто на древней девятке, усыновляют детей, подшучивают друг над другом и в целом выглядят невероятно счастливыми. Нас угощали вкусной простой монастырской едой.

Помню как отстояли службу. Получили ответы на какие-то свои вопросы. И к мощам попали без очереди, но не потому, что нас провели мимо (по блату, что было бы не очень красиво)... Нет. Налетел буран и на какое-то время случился транспортный коллапс.

Мы когда увидели, что из дверей не выглядывает хвостик очереди — удивились донельзя. Так в Лавре не бывает.

А один из батюшек радостно воскликнул: Так ждет же Он Вас. Бегите! Кланяйтесь.

Сразу вслед за нами и правда, приехали, пробрались через заносы автобусы с паломниками. И к раке с мощами Преподобного выстроилась длинная вереница людей. А мы сами успели в тишине, одни, помолились от души, никто не подгонял, не торопил.

И на душе было светло, празднично.

Но речь сейчас совсем не про меня, продюсеров и редакторов, а про мою хорошую знакомую Лену, которой я взахлеб, в полном восторге пару недель спустя, рассказывала про наше неожиданное паломничество.

Лена впечатлилась.

Собралась и вскоре рванула в Лавру одна. Потом мы около года не пересекались.

Получаю письмо, что меня благодарит. За что? Вопрошаю я.

Так ведь Сергий помог.

??

Оказывается, она поехала с просьбой о выздоровлении мамы. И попала по полной программе. Припахали барышню. Здесь помыть, тут почистить. Сама не заметила, как оказалась вовлечена в послушание. С утра до ночи как пчелка. Все выходные. На гудящих ногах, но отчего-то радостно и бодро. Перед отъездом еще раз сходила к мощам попрощаться. Когда стояла в стороне от людей, забилась в какой-то уголок и ее не тревожили. О своей маме Лена помолилась, попросила не раз, не два.

Вдруг на нее нахлынуло отчаяние, что одна, одна, одна... Уууу. А уже тридцать пять, сил нет, друга нет, безнадега полная. И еще внезапно, что в детстве мечтала жить у моря. И так явно она увидела себя на берегу...

Выходя из Храма поклонилась. И шепнула торопливо, как другу, мол, Отче Сергий, если можно — подари мне счастливую встречу с будущим мужем... Если можно. Нет, так нет... Перед глазами мелькнула картина, где Преподобный рядом с медведем...

Вы, разумеется, догадались. Что мужа нашей Лены зовут Михаил. Он родом из южного города. И теперь просительница живет у моря.

Мама не исцелилась, но диагноз поставили, лечение подобрали, с врачом тоже повезло — в общем и целом состояние стало гораздо лучше.

Нет. Мое желание пока еще не исполнилось. Врать не буду.

...

* * *

11

БРАТИШКА

...

Милая косметолог (возраст не определить, в районе тридцати с хвостом, но выглядит отлично) с шоколадными глазами и красиво уложенным узлом волос, пообещала мне за две-три процедуры отбелить коричневые пятна, оставшиеся на моей физиономии после поездки в горы.

Возлежу я в первый раз с плотной маской на лице. А косметологу — Оле, кто-то позвонил. Она торопливо, запищала, что как-же здорово, ты в Москве, урра, уррра, позже перенаберу... Вернулась ко мне.

Один слой маски сняла. Я не успела обрадоваться, что процедура на финишной прямой — она новый наносит... Мол, еще минут двадцать полежать придется.

-Вы потерпите.

Тут я и спросила.

-А кто звонил? Молодой человек?

Оля хмыкнула, мол — нет.

-Мой крестник. Двоюродный брат. Обожаю его!

Дальше она заливалась соловьем, а я представляла себе Олиного роднусика. Два метра ростом, плечи богатырские. Автомеханик. Раньше работал на дядю, сейчас свою мастерскую открыл. Верней уже вторую. А в Москву регулярно мотается. То за делами. То за машинами. Наверняка от тети привез вкусняшек.

Ваша покорная слуга, в данный момент — клиент, слушатель благодарный. Особенно, если лицо под толстым слоем крема/воска/глины/пасты/непоймичего. А рот болтливый замазан медом.

-Для губ очень полезно. Не облизывайтесь.

Уши растопырены. Вздохи, вдохи — подбадривающие рассказчицу издаю.

История началась больше двадцати лет назад. Отмотали время, да? Верно. Девяностые во всей своей красе.

Тетя Оли была тогда молоденькой, худенькой, выглядела как девочка, хотя уже семь лет, как выскочила замуж. И сыну шесть стукнуло на днях. Но вся порода Купцовская, у них, по словам Оли, именно такая: женщины моложавые, энергичные, стройные, а мужики бирюки, медведи, богатыри.

Марине в ее тридцать никто больше двадцати двух не давал. Она работала медсестрой. А муж Иван — водителем автобуса.

В памятный изменивший всю ее жизнь день, со смены Марина освободилась около двадцати часов. Пока собралась и выбежала, пока дождалась троллейбус — начало ночи. Темень. Как и сейчас — осень, сыро. Фонари на улице горят через один. В салоне полумрак. Народа немного. И Марина не сразу обратила внимание на мальчика, который забился в уголок на заднем сиденье и задремал.

Стала оглядываться, чтобы понять — чей малыш. А в троллейбусе кроме нее и водителя только пара стариков. И те выходят.

Через остановку конечная. Марине от нее до дома — три минуты бегом. Что ее толкнуло? Она подсела ближе к ребенку.

Лет пять или около того. Одет не по сезону.

Взяла пацана за руку. Ладошка ледяная. Начала тормошить. Спрашивать, как зовут? Потерялся? Знает ли адрес?

Он набычился: лобастый, упрямый. Глазки маленькие, как у медвежонка. И головой отрицательно покачал, ни полслова не произнося вслух.

Троллейбус прибыл на конечную.

Наша девушка решилась. Мол, малыш. Меня зовут Марина. Если хочешь, сегодня переночуешь у меня, а завтра пойдем искать твоих. Он кивнул. Теперь уже сам взял Марину за руку. Вдвоем пошли по плохо освещенной улице.

В подъезде тоже было темновато. Почему? Лампочки воровали, выкручивали. Кто не помнит? Вы где и в какие девяностые жили? Хотя допускаю, что где-то может быть и без талонов обошлись. Без дефицитной зубной пасты. )))) Заявляют же некоторые, что это были "радостные святые года". ))

Сначала позвонили соседке бабе Зине. Взять Стасика, который у нее после садика ждал маму. Баба Зина очень выручала Купцовых, забирая, когда смены Марины с мужем совпадали — их сына вместе со своей внучкой.

Обалдевший Стасик накинулся на молчуна. Кто? Как звать? Неужели к нам? ООооо. Как здорово!

Марина остудила сынулю ненаглядного. Мол, мальчик просто потерялся. Завтра будем искать его родных. Правду про "пойдем в милицию" Марина не говорила принципиально, на всякий случай, чтобы не пугать найденыша.

Стасик квохтал и носился кругами вокруг нового объекта исследований. Прежде, чем Марина успела разуться и разобрать сумку — уже утащил его к себе.

Вскоре Марина поила чаем сына, а гостя сначала запихнула в ванную. Увидела, что вода вокруг его тельца покрывается грязной серой пеной. Взяла мочалку. Обнаружила чудовищные синяки на спине, плечах. Стала мыть как можно бережней. Но мальчик не кричал. Только кряхтел иногда.

Марина набрала воду второй раз. Потом третий. До скрипа отдраила мальчишку. Во что одеть? Стаськина вторая пижама для найденыша была отчаянно мала. Марина достала свои летние спортивные шорты на веревочке. Сошли парню за шаровары. А вот розовую футболку он забраковал. Набычился и покачал головой. Ни за что! Пришлось рыться в шкафу. Выбирать/показывать. На черную, наконец, согласился.

Чистенький, в носочках (тапочки у сына были одни) он прошел на кухню. Сел за стол. И пока Марина отмывала ванную и стирала его вещички, успел пообщаться со Стасиком. Верней, гость молчал, слушал. Торопливо жевал. А Стасик рассказывал про маму-папу и детский сад, про мультфильмы любимые.

Тут появился отец семейства. Закричал с порога, что он голодный как волк. Стасик с радостным воплем, -

-Папка пришел! — кинулся в прихожую обниматься. Иван только успел ботинки снять, как вышел с кухни незнакомый, весь какой-то крепкий, сбитый мальчик, со строгим цепким взглядом.

Снизу посмотрел на Стаську, оседлавшего отцовскую шею.

Марина тоже выбежала навстречу. Начала объяснять. Мол, не могла же я его бросить в троллейбусе. Ночь же. Завтра разберемся...

Тут найденыш стратегически точно выбрав момент и бросился нырком в ноги Ивану. Обхватил его колени. Прижался к ним мордочкой и впервые подал голос. Хриплый, но звонкий при этом. С дрожью и завываниями.

-Папа. Папа. Папочка. Оставь меня тут. Себе! Папа! Папааааа. Пожалуйстаааааа.

Марина где стояла — в коридоре, там и села. А спокойный как танк Иван, наклонившись, отодрал от своих ног чужого мальчика, при этом и Стаса не уронил. Обоих унес в комнату. Там Марина уже постелила гостю на тахте.

-Сейчас спать. Завтра разберемся. Тебя как звать?

-Мишка.

-Спокойной ночи, Стас. Спокойной ночи, Мишка.

Вышел. Закрыл дверь. Посмотрел на жену.

Она помчалась на кухню впереди его грозного взгляда: каша, котлеты, чай.

Она молчала, как перед этим Мишка, только подавала, наливала, убирала. Минут через несколько Иван поймал жену за руку.

-Ну не кипешуй. Спасибо, вкусно. Завтра в милицию с ним схожу. Может у него родители есть.

Марина не плакала. Не радовалась. Она ведь не собиралась никого усыновлять!!

Это Мишка их внаглую уродителил.

Или усемьил.

А Стаську убратил.

Дальнейшая эпопея заслуживает романа.

Через несколько месяцев смогли как первый шаг — оформить опеку. Хотя установить: кто Мишка такой и откуда взялся так и не удалось.

Марине помогла подруга мамы — солидная чиновница. В небольших городах связи решают не все, а больше.

До этого момента к Мишке ездили на выходные. Старший сразу кидался, брал за руку. И мальчики шептались вдвоем, голова к голове. Стасик рассказывал, что интересного прочитал за последние дни. А Мишка слушал и кивал.

Вообще, Стасик и читать научился едва ли не самостоятельно. И книжки лет с четырех-пяти из рук не выпускал. Очкариком заделался еще в начальной школе, что никого не удивило. Но вернемся к Мишке и его новым родителям.

Ибо в семье Купцовых до появления младшего все было спокойно, ровно и понятно. Есть муж, есть жена. Растет сынишка. Да, он какой-то слишком умный. Да, уже в первом классе (через год пошел в школу) учителя на него жаловались. За то, что мучает вопросами и смотрит ехидно. Но это педагоги горя не знали, младший то Купцов еще не стал учеником. А вот потом...

Отличник Стасик. Победитель математических олимпиад. Тощий живой и светлый мальчишка.

И второй угловатый звереныш. Не смотрите, что кудри золотые. Зато взгляд тяжелый. А поведение отпетое...

Что не украдет, то сломает. Что не сломает, то потеряет. Что не потеряет — то само сгорит. Доставлял проблемы ежедневно, как по расписанию.

Отец после общения с учителями, привычно вытаскивал из брюк широкий армейский ремень. Звал Мишку на кухню. Стегал по заднице, не жалея. Еще и приговаривал. Мол, сын, решать тебе.

-Убью или человеком вырастешь! Без вариантов.

Старшему доставалось тоже. Он, видите ли, бросался на тело младшего. Который выше него и шире в плечах. Закрывал брата собой. Прилипал как банный лист. Подставляя под отцовский ремень свою узкую спину. И верещал тоненько.

-Папа. Папочка. Не надо. Не бей Мишку.

-Тогда оба получите!

-Аааа! Аааа!

Извергом Иван не был. Но то, что Мишка творил — только ремня и заслуживало. Так что старшему доставалось изредка и за компанию. А младшего Иван драл несколько раз в месяц, как сидорову козу.

Марина металась по квартире. Ну что же, что же такое? Когда это закончится?

Набычившийся младший входил к ней сурово, но решительно, придерживая штаны на отшлепанной заднице. Прижимался к маме боком.

-Ма. Прости. Я больше не буду! Правда.

Оба знали, что врет.

Но она снова и снова гладила светлое чудо по золотой голове. Вздыхала. Целовала в макушку. У Стасика волосы темно-каштановые, прямые. У Мишки красивые крупные кольца, завитки. Улыбки у обоих хороши. Белозубые, яркие. У Стасика иногда ехидная, с превосходством. У Мишки волчий хищный оскал.

В школе братьев Купцовых уважали. Старшего никто никогда не задевал — хулиганье как огня боялось младшего.

В гараж с отцом он ходил лет с десяти. Один раз увязался и залип.

-Тачки!

Машины стали его первой настоящей любовью.

У отца появился какой-то рычаг воздействия на парня.

-В школу вызовут? В гараж не возьму! Понял?

-Ага.

-Хрен тебе, а не разводной ключ! И не выгонишь ничью тачку с площадки! И по кругу не прокатишься.

Да. Он сел за руль в те же десять лет. Как Стасик почти сам научился читать, так Мишка водить начал.

Помните, про убью или сделаю человеком?

Мишка пошел в ПТУ. А старший блестяще закончив школу — медалист, гордость города — поехал в Москву. Как победитель всероссийской олимпиады. Выбрал Бауманку. И залип в ней. Учиться, учиться и учиться.

Тем временем в восемнадцать лет, закончив училище, Мишка на улице слишком сильно подрался... Трое угодили в больницу...

Неправильно рассказываю. Иначе дело было.

Девяностые закончились. Начались нулевые. Сказать, что на городской рабочей окраине настал полный порядок — значит соврать.