Шоколадное настроение

Наталя Шумак

Татьяна Чернецкая

Александр Забарин

Станислав Гнездилов

ШОКОЛАДНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Истории из жизни

КНИГА ПЕРВАЯ

Зое Кудре — творцу миров, нашему

Мастеру с благодарностью и

любовью посвящается!

...

Истории собраны и рассказаны:

Наталей Шумак, Татьяной Чернецкой,

Александром Забариным и

Станиславом Гнездиловым.

Имена, а также некоторые подробности изменены по просьбам героев.

Авторы сердечно благодарят друзей, родных и знакомых, которые поддерживали команду в этом путешествии.

1

ИРОЧКА

...

ИРОЧКА

В школу пришел устраиваться на работу дворником, охранником, электриком — "кем угодно, возьмите, пожалуйста" — беженец с семьей. Просил только угол, где приткнуться, если это возможно. И чтобы дети могли учиться.

Директриса, как и многие ее коллеги, в людях неплохо разбиралась уже на уровне мгновенной первой оценки. Посмотрела — поняла, что за перец перед ней. Поэтому поверила своему чутью, рискнула и не прогадала. В отдельной пристройке раньше был кабинет труда для мальчиков. Ее давно превратили в склад. Туда и разрешили (на первое время) поселиться Руслану и его семье.

А история начинается с того момента, как во второй В класс зачислили новенькую девочку. Глазастая, темноволосая, дружелюбная и веселая Ирина была принята учительницей настороженно. Но... уже через пару недель стало ясно: она впишется, подтянется и справится. Ирина делала ошибки в устной речи. С письмом, увы, пока все было плохо, от слова "совсем кошмар". Но зато с математикой очень хорошо. А стихи девочка учила влет, мгновенно. В целом особых проблем не доставляла. Занималась старательно. Вот только сильно, слишком сильно понравилась нелюдимому гордому Игорьку, сыну непростых родителей. Который до этого момента сидел бука букой, наотрез отказываясь сближаться с кем бы то ни было. И учительница всерьез считала, что у него в той или иной степени есть аутизм. В какой-то момент стало ясно, что Игорек "залип" и дальше чем на три-пять шагов согласен отдаляться от подружки только в крайнем случае. Ирочку это не напрягало. Она много и активно говорила. Игорек был рядом и отмалчивался. Но стал улыбаться чужим шуткам. Начал взаимодействовать с одноклассниками. И даже почти нормально, хоть и лаконично, отвечать на уроках.

После школы дети сразу расставались — за Игорьком приезжала мама. А Ирочка бежала домой — помогать своей семье. Она мыла полы, носила инструменты отцу, мелькала в ста местах одновременно и всегда занятая.

Руслан, реально, оказался ответственным энергичным человеком с золотыми руками, и школа в его лице приобрела не просто дворника на две ставки, но и много кого еще от электрика до столяра. Ирочка нянчилась с младшими, делала уроки, брала в библиотеке новую книжку раз в два-три дня...

А потом все изменилось.

На перемене по дороге в столовую Ирочку ударили по лицу. Мальчик из пятого класса. Обозвал матом и врезал. Второклашки были ему по плечо. Рослых ребят в В отчего-то не водилось. Мал мала... Горох. Так что ответки обидчик не ждал. Не тут-то было. Игорек, не раздумывая и не обзываясь, не теряя время попусту: столкнул его с лестницы. Потом сбежал вниз и набросился на уже лежащего, деморализованного, поскуливающего врага. Оттащили учителя.

Через пятнадцать минут в школе была "скорая". Пятиклашка сломал ногу и заработал вывих локтя, это не считая синяков. Игорек оказался у директора. Туда вскоре примчались его родители и отец обидчика Ирочки. Прибыла и полиция. А что дальше? Преступнику семь с половиной лет (с шести учиться пошел). Его жертве одиннадцать. Что стало причиной — выяснили не сразу. Игорек молчал. А начала всей истории учителя не видели. Только когда в кабинет проскользнула тихая Ирочка и неожиданно громко заявила, что "это я во всем виновата" — узнали завязку истории. Родители пятиклашки переключились было на девочку. Директор воспрепятствовала. С разными неприятностями и предложениями перевести в другое место учиться — разборки тянулись еще пару месяцев. Даже не так! Игорька перевели. Но к новому году вернули обратно. В крутой языковой гимназии он просто оставался в холле. Затащить его в класс не удалось ни разу. Молчал и цеплялся за скамью возле раздевалки. Итальянская забастовка во всей красе. Это когда активно и назло врагам бездействуют, при этом вроде как являясь на работу. Папа сдался раньше мамы.

Счастливого Игорька после очередного витка, который проделали его документы, снова привезли во второй В. Место рядом с Ирочкой было свободно. Он туда прошел, сел, посмотрел на девочку и неожиданно заплакал. Одноклассники не смеялись. Кто-то один хихикнул и получил подзатыльник. А Ирочка протянула другу бумажную салфетку. С таким лицом жена шерифа в крутом боевике подает супругу патроны.

-Держи.

Если вы думаете, что этим дело и закончилось — ошибаетесь. Но сейчас мы оставим их одних. Смешных, маленьких, отважных и уверенных, что они победили.

ИГОРЬ

Ему было семь лет. Рос изрядным гадёнышем. Если не всех, то многих презирал, кого-то и ненавидел. Большинство людей, впрочем, его просто раздражало или было абсолютно безразлично. А про симпатию умолчим. Не водилось такого. Он и к родителям с бабушкой относился довольно прохладно.

Когда Новенькая вошла в класс ничего особенного сначала не почувствовал. Только удивился, что не глаза как у всех, а ГЛАЗИЩИ. Иногда он поглядывал не нее, хотелось подойти ближе. Но заставлял себя отвернуться и забыть/забить.

А недели через три Ирочку пересадили прямо перед ним. Пол-урока Игорь смотрел девочке в затылок. Раздражение копилось и рвалось наружу. Потом сам не понял зачем, но просто лапы потянулись, — ткнул в худую узкую спину ручкой. Сильно. Совершенно точно знал, что сделал больно. Было интересно: Завизжит эта дура или заплачет?

Нет, не закричала, не охнула. Повернулась. Губа прикушена, глаза еще больше стали. Посмотрела пристально. Неожиданно улыбнулась и сказала.

-Хочешь дружить? А давай.

В эту самую секунду его и накрыло. В темных глазах было столько тепла. Море. Даже больше. Океан. Он помедлил мгновение. А потом нырнул.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА

У нее нет розовых очков. Далеко не дура. Неплохой учитель. Более того — ее малыши, подрастая, забегают в гости. А это о многом говорит, согласитесь. В какой-то из визитов старшеклассников к ней на первый этаж, лет через шесть после начала нашей истории, Игорь рассказал, Марьсергевне, как существовал раньше. Будто вокруг все серое, звуки приглушены, люди противные, слишком много вранья, злости и тошноты. А взгляд Ирочки сжег эту окутывающую его мир пленку. Он увидел яркие цвета. Согрелся. Почувствовал радость, интерес.

Марина помнит, как детей снова и снова пытались разлучить. Иногда "оставляли все как есть" — мол, вырастут сами разберутся/разбегутся, затем опять вмешивались. В какой-то из моментов Руслан поддался давлению. Его семье уж точно ни к чему были проблемы. Вот он и попросил дочь перестать дружить с чужим мальчиком, у которого такие строгие родители. Мама Игоря приезжала "поговорить"... Нахлобученный ею Руслан повелся.

В это время они уже жили в пятиэтажке неподалеку от школы. Большая семья теснилась, но не ссорилась в однокомнатной квартире. Ирочка просьбу, похожую на приказ, услышала, но не поняла. Как это? Не дружить с Игорем? Она накрывала папе на стол, чтобы поел после работы. Руки задрожали. Мама позже попыталась напомнить дочери, что семья здесь на птичьих правах, что надо быть умней... Но потом обняла. И сказала, что ничего, справятся. Как-нибудь. А папе она все-все объяснит. Потихоньку, полегоньку. И в самом деле, Руслан эту тему больше не поднимал. Не радовался дочкиному увлечению, но и не ругал. Вздыхал иногда. Опасался проблем.

У Ирочки все лучше и лучше шла математика. Игорек со второго класса перестал отлынивать от уроков физкультуры. От которых из-за высокого внутричерепного давления был изначально освобожден. Давление, впрочем, практически нормализовалось. Так что он сначала носился с мячом вместе со всеми по школьному спортзалу, а потом и вовсе стал ходить на плавание. После нескольких скандалов дома и дополнительного обследования.

Игорь с Ирочкой с момента возвращения нашего героя в родной В класс всегда сидели за одной партой. Ирочка была выше ростом, все же старше на год. Училась где-то хорошо, а где-то и превосходно. Тянулась вверх. А Игорь начал разворачиваться в плечах. Увлекся лазанием по крышам, стенам зданий.

В это время отец Игоря оставил семью и уехал, практически убежал из страны. Видимо, чтобы остаться в живых. Какие-то его дела вышли боком.

Домашним стало не до сына.

ИГОРЬ

Ему фантастически везло. Травмировался часто, но по мелочи. И не очень обращал внимание на пару лишних швов или простой закрытый перелом руки.

Однажды смурной хирург, зашивая глубокую вертикальную борозду на виске парня сказал: Чтобы стальной прут с крыши, упал на башку придурка, который чего-то забыл на заброшенной стройке, и при этом — всего лишь содрал кожу с виска — сверху вниз прошел по касательной... Кто тебя бережет? А? Или ты для чего-то нужен этому миру?

Когда Игорю исполнилось пятнадцать, мама решила воссоединиться с мужем. Несмотря на развод и несколько лет жизни порознь. Ведь позвал. В другой стране все у него вроде как стало налаживаться. И? Игорь уезжать отказался наотрез. А бабушка слегла за несколько месяцев до второго эпохального разлома в семье. И стала еще более ворчливой и ехидной. Хотя, казалось бы, куда уж?

Мама покричала, поругалась, а потом собрала сумки, продала свою с мужем квартиру и отчалила. Игорь был прописан у бабушки. И перебрался жить к ней.

ГЕОРГИНА ЭДУАРДОВНА

Всю жизнь за глаза ее называли Горгоной. И она прозвищу соответствовала. Обломалась всего один раз, с любимой девушкой внука. Которую, конечно, поначалу считала жутким мезальянсом и придурью...

Мы понимаем, что ухаживать, даже сообща, вдвоем — за вредной языкастой бабкой, которая не может ходить и срывает раздражение на близких — сомнительное удовольствие. Вот только Ирочка изначально пропускала абсолютно все колкости мимо ушей. Упрямо называла противную старуху на вы, по имени отчеству. (Попробуйте выговорить да повторить раз сто в день?)

Привела к Горгоне какую-то свою дальнюю родственницу — медсестру из хирургии, рассказать и показать все самое важное. (Кожа у лежащих больных очень уязвима... Протирать, обрабатывать, переворачивать. Много с этим хлопот.)

Горгона слабоумием не страдала. Ведь нельзя склочный характер и резкий язык считать идиотизмом. Хотя порой это именно так и выглядит. Если родной внук более или менее держал покерфэйс, хотя и злился... Ох и злился Игорь! Чужая девушка делала положенные процедуры быстро, качественно, при этом с легким сердцем, даже с теплом. "Сейчас, Георгина Эдуардовна, потерпите секунду". Искренне желала старухе выздоровления. Неужели верила в чудеса? Не размазня бесхарактерная, наоборот. Но не отказывалась почитать вслух, а еще принести/унести/вернуть/поймать/забрать/прогнать/позвать кота. Стервец к девушке привязался. Снова начал громко мурлыкать, разрешил чистить уши (!) и ни разу не погрыз.

Ирочка делала в одной комнате с Георгиной Эдуардовной уроки. Могла пошутить. Научила старуху раскладывать десять видов пасьянса. Да, она не всегда была рядом. Но прибегала почти каждый день. А иногда и на все выходные оставалась.

Горгона постепенно начала садиться, а затем — к удивлению врачей, пусть и в чем-то наподобие детских ходунков (Руслан изготовил по просьбе дочери, с крепкими колесами) — научилась шустро передвигаться по квартире.

Ирочка радовалась успехам противной бабушки больше, чем своему довольно красивому аттестату и приличному ЕГЭ.

Само собой Горгона не растаяла, не ждите, что стала придерживать язык и подобрела. Это было бы слишком сказочно и из другой оперы. Но! Взяла в руки телефон. Девушке же надо и учиться, и работать... А голова светлая. С цифрами дружит. Кой-какие друзья Георгины Эдуардовны еще были не в маразме, а при высоких должностях. (Ну, или совмещали первое со вторым.) Так что, старая перечница, пустила в ход все, что могла и вроде как не...

Не прогадала!

Сегодня, через десять с хвостиком лет после окончания школы парочкой неразлучников, Горгоне нравится, что в семье ее внука главный — ОН. Как скажет муж: так и будет. Ирочка кивает, соглашается. Видно, что порой хитрит. Но не со злостью.

ИГОРЬ и ИРОЧКА

Они не очень понимают, к какой культуре относятся. Думают и говорят по-русски. Не заморачиваются сложностями, отмечают вперемешку все самое важное с семьей Руслана с Ирочкиной мамой, с теперь тоже взрослыми братьями/сестрами Ирочки, с их женами/мужьями. (Родители Ирочки — смешанная семья. Со своими сложностями в отношениях с их родней.) У себя дома наши герои празднуют (когда успевают) дни рождения, новый год, девятое мая (вот да) и (неожиданно, но правда) — Пасху.

У наших ребят красивая польского происхождения звучная фамилия, доставшаяся от деда Игоря. И черноглазые смуглые сыновья. Дошколята. Донельзя разные. Вредный и колючий в отца. Веселый улыбака в маму.

Ирочка с Игорем расписались в двадцать лет, в девять утра понедельника. Без всяких церемоний. Даже без колец. Позже, на три года Тимура и Ромы таки устроили большой сбор родни... Отдельная песнь. Никто никого не убил. Уже счастье. Про танец молодых счастливых родителей на этом празднике пара слов будет сказана позже.

Георгина Эдуардовна ходит с палочкой! Очень медленно. И что? В аптеку и обратно, например, она в ста метрах от дома — справляется сама. После пасьянсов старушенция неожиданно перешла на шахматы. Казалось бы в ее возрасте. Нет, нормально. Даже играет по интернету (под ником Горгона!!) с какими-то новыми сетевыми друзьями. Сильно похудела. Ворчит по-прежнему, но в фоновом режиме. Никто не обижается. Воспринимают как шум дождя или стрекот сверчков. Впрочем, может, яда в тоне голоса старухи и поубавилось.

Игорь работает VIP водителем. С точки зрения его родителей это позор для внука дипломата (того самого дедушки с красивой польской фамилией).

Удачно снимают квартиру на одной площадке с Горгоной. И хитруля Ромка часто ночует не у родителей. А что? Кому Горгона, кому Георгина Эдуардовна, а кому и Бабулечка. По факту прабабушка, конечно. Но факты для слабаков. Так говорит Горгона.

PS: и на закуску для тех, кто читал до конца.

В двадцать два Ирочка ехала на очередной экзамен, попала в аварию. Газелька воткнулась в КАМАЗ, с той самой стороны, где Ирочка сидела. Хорошо, что голова и позвоночник относительно целы: сказали хирурги. Подумаешь сотрясение, рваная рана и десять швов на макушке и затылке. Ну, налысо обрили, ерунда какая.

Держись, детка.

А вот то, что правая нога в щепки... Уже серьезно. Пришлось отнять чуть ниже красивой зацелованной мужем коленки с родинкой. "Это не горе, если болит нога" — шептала Ирина любимую строчку из Высоцкого во время фантомных болей, которые одолевали ее несколько месяцев.

Пацанов родила через полтора года. С хирургами подружились, созваниваются. Иногда выбираются в парк или на каток (!) сообща, несколькими семьями. Ирочка не просто ходит — летает. Ролики ей муж запретил. Она Игоря слушается. А вот на катке под руку аккуратно — ездят. Хотя как ей это далось и дается — отдельная тема.

Планируют с Игорем освоить хасл. Зал уже присмотрели.

А когда праздновали три года мальчишкам, большую часть танца Игорь держал Ирочку на руках.

...

2

МЕЧТА ТАНЦЕВАТЬ

Жил-был, да и сейчас живет себе поживает, один вполне крутой бизнесмен. Который родился в маленьком городке, в юных годах побыл, как бы это сказать, помягче, — не самым последним членом солидной преступной группировки, потом поумнел, попрощался с пацанами, смог вырулить так, что его по-хорошему отпустили! Очень умный тип. Факт.

Приехал в Москву и здесь за десять с хвостиком лет состоялся. Т.е. сделал если не состояние, то вполне реальные деньги. Вдвойне молодец, правда?

Встретил красивую добрую девушку, профессорскую внучку, умницу и отличницу. Влюбился, женился. Через год на свет появился сын. Сынулик. Чадо ненаглядное... Умный мальчик. Глазастый. Только вот беда, на широкоплечего, с бычьей шеей, бритого налысо папу, он не очень-то был похож. А если совсем честно, то ни капельки этот худой, изящный мальчишка не напоминал родного батю.

На подаренный ему футбольный мяч взирал скептически. Боксерские перчатки с завидной регулярностью терял. Секции спортивные пропускал по любым причинам и без причин. А вместо "Бумер, черный бумер"... так и норовил послушать пошлую латинскую музыку, или еще хуже — классику.

Как-то раз, после ужина, он робко признался папе, что не хочет заниматься ни боксом, ни самбо, ни карате, ни таэквондо, ни русским рукопашным стилем, ни дзюдо... Ни даже вольной борьбой... Он мечтает о другом. Танцевать...

Вскочивший из-за стола папа опрокинул стул, наорал на сына, что его родной ребенок в обтягивающих штанах по сцене прыгать не будет!!! А кто не понял, тому в глаз! Ясно? После этого родитель вышел не только из себя, но и с кухни. Дверью хлопнул. И как тигр рычал на домашних дней несколько.

Мама сына защищала. Но это не помогало. Папа на ребенка злился. За ухо водил в бассейн, силой таскал в зал тренажерный...

Чадо бледнело и чахло.

До тех пор, пока мама и папа однажды, сидя рядом, глубокой ночью не посмотрели фильм "Билли Элиот".

Во время сеанса папа молчал, молчал, только подозрительно пыхтел. А когда замелькали финальные титры, вдруг смахнул с щеки скупую слезинку и спросил у жены. "Наш-то, тоже, небось, страдает, как хочет... ногами дрыгать?"

"Да!" завопила от радости мама и бросилась мужу на шею. "Да!"

И папа, сам поехал с сыном в магазин покупать бальные туфли...

И папа сам, отвел парня в танцкласс к хорошим тренерам.

На одного счастливого мальчишку в мире стало больше. А по факту и родители сблизились. Так что — в семье прибавилось взаимопонимания, доверия и любви.

ЗЫ: младшая дочь пошла в папу. Занимается боевыми искусствами. Побеждает на соревнованиях. Учит китайский язык.

...

3

КРАЖА

...

Один мой знакомый полицейский (не друг, но знаю лично) лет пять назад украл свою собаку. Как? Зачем? Его перевели на другое место работы. А пес (уже старый) остался на прежнем. Более того, то ли под списание пошел, то ли в плохие руки должен был попасть. Ну и мужик, отец семейства, у которого не вышло добыть/спасти пса законным путем (он старался!!) через малое время пошел на преступление... Обеспечил себе алиби. Все продумал.

Ночью поехал на дело. Перелез через забор... Надо сказать, что собаки на старой работе его признали и шум не подняли...

С полицейским была жена. Не бросила супруга. Ждала в машине. Перед этим она правда пыталась законного мужа и отца ее детей от кражи отговорить... Орала, рыдала, умоляла, заламывала руки... Но раз мужик уперся... Поехала с ним вместе.

Старого пса добыли, вывезли. Отмыли, накормили. Показали знакомому ветеринару.

Рак... (((

О чем история? Я видела глаза этого ветерана. Седая морда. Хриплое частое дыхание. И взгляд счастливый. ДОЖДАЛСЯ...

Он ушел рядом с тем, кому верил, кого любил. В самую последнюю ночь его жизни с ним не спал, а сидел и молчал, гладил по большой умной башке — его человек.

Пса похоронили в лесу, рядом с дачей. Там, где он успел хромая прогуляться. Где ему понравилось.

Система бывает безжалостна. А закон жесток. Но любовь и справедливость выше этого. И верность тоже.

...

* * *

4

АЛЯ и АНЯ

...

В далекой глупой юности я вкалывала две ночи в неделю в онкологии (по бумагам санитаркой, по факту медсестрой), а параллельно днем зарабатывала пятерки в мед училище, постоянно хотела спать, писала стихи и сочиняла сказки... Ходила с косой до пояса и самомнением выше эйфелевой башни... В то время мне казалось, что мечты за углом, в двух шагах — только руку протяни или прыгни. Сейчас я не сильно поумнела, не дождетесь.

Но речь не о фэнтези романах, новой книге стихов или пилотных сериях.

Итак.

На нашем потоке (мс общего профиля, несколько групп) были две — скажем так — очень разные девочки. Пишу, как помню — если сильно переврала: найдут, синяков наставят — будут по-своему вправе. Дрались тогда. За волосы таскали друг друга. Пинались. Думаю, и сейчас за некоторыми не заржавеет.

А я трусила. Сидела в кустах во время самых разных разборок.

Именно с этими девочками не приятельствовала, не дружила. Но взгляд мой за обеих цеплялся — по разному поводу. Сейчас объясню.

Итак. Две будущие медсестры.

Первая кривоногая, без талии, с небольшим пузиком. Крупноватый нос. Негустые волосы. Что еще? Надо отдать ей должное — светлый, веселый характер. Девочка — назовем ее Аля — носила юбочки и шарфики (это в то время, когда молодежь нашей городской окраины не вылезала из спортивных штанов), красила губы в оранжевый цвет, напевала что-то веселое, цепляла на себя янтарные бусы (!) и всегда улыбалась.

Вторая девочка — допустим — Аня... Невероятной красоты коса, дивные голубые глаза, стройные ножки, отличная кожа, дерзкий язык и уважение в коллективе.

Если я (теперь вы знаете эту страшную тайну) и Аля были то белыми воронами, то изгоями — эта куколка — диктовала правила, командовала подружками и крутила пацанами. )) Не будем о моих результатах — есть куда стремиться. Речь про Алю и Аню. Про некрасивую девочку с редкими волосами и прелестницу с дивной гривой. Про последнюю на лестнице предпочтений наших приятелей — и королеву бала. Вы уже догадались какой фокус выкинула жизнь? Да. У одной мужья, злые больные свекрови, дети, разводы, тяжелая судьба, работа медсестрой в больнице, расплывшаяся талия и невеселые шутки про баба ягодка опять. У той, что красавица и звездочка. А у Али — классный заботливый супруг, который не стесняется, выскочив из крузака, забежать в аптеку за прокладками для любимой жены. Муж, который ценит свое семейное счастье. И она светится рядом с ним. Вся такая женственная, веселая. Платье. Каблуки. По-прежнему улыбка озорная на губах. Вроде бы помада теперь не оранжевая, но тоже яркая. Да. Она врач. Т.е. после училища продолжила учебу. И выглядит подтянутой, моложавой.

О чем я? )))) Про обеих мне рассказали при случае в контексте, мол, ну кто бы мог предположить? Ну как такое могло случиться? Запросто.

И кой-какие секреты Али (как показывает не только эта история) — фишки, которые нам в юности казались банальностью, выдумкой, фигней — работают. Становятся реальностью. Например, Аля никогда, никогда не называла себя страшной или тупой. Даже в шутку. И никогда не говорила, что мужики козлы, что парни гады, что вокруг одни уголовники и бандиты (реальность тех лет), что нет счастья в жизни... И прочее.

По сути она в моей памяти осталась образцом светлой энергичной натуры, которая следит за своими мыслями и словами. )) Мне тогда это казалось странным/забавным. Но не теперь.

...

* * *

5

ДЕТИ МАТУШКИ ЕЛИЗАВЕТЫ

...

Один мой небедный друг, счастливо избежавший неминуемой смерти, к тому же побывавший в плену, раненый, награжденный, после выхода на пенсию, скажем так — разбогател. Не олигарх. Но и не охранник в супермаркете. В родном его селе — сто с хвостиком км от столицы познакомился мой друг с Батюшкой — решил помочь ему восстановить Храм. Пока друг платил за материалы, рабочих — сблизился со священником и его семьей. Стал наезжать к ним на выходные.

Батюшка Алексий и матушка Елизавета в то время были около тридцати лет обоим, — бездетны. И не могли решиться на усыновление. Побаивались. Насмотрелись жутких примеров у их знакомых, как дети приемные пускались во все тяжкие и т.д. Как пропивали дома усыновителей, судились с ними.

Наконец, все же поехали в детдом. Прошли через положенную бумажную круговерть. И за год примерно, но обзавелись двумя детьми. Взяли брата и сестру, пяти и семи лет.

А дальше...

Дальше все покатилось по самому худшему сценарию. Матушка, по словам моего друга — домашняя и добрая, к детям относилась как к родным. Занималась с ними (они же были очень запущенными педагогически), учила читать, считать, мыть руки, ухаживать за собой. Малыши ничего не знали, не умели, не хотели. Матушка не сдавалась, избавляла речь детей от ругательств, искореняла вредные привычки, окружала заботой и вниманием.

В итоге пацан уже лет с одиннадцати оказался на учете в полиции. За постоянные кражи и мелкое хулиганство. В пятнадцать сел первый раз. В колонию для малолетних. А девочка тоже пошла по наклонной и сразу после школы сбежала от своих приемных родителей в большой город. Где и стала проституткой...

Но это далеко не финал истории. Года за два до трагического поворота в судьбах наших героев, матушка неожиданно для врачей — забеременела. Первый раз, в сорок лет...

Однако, беременность прошла довольно легко. И в семье стало на двух человек больше. Маленькие близнецы — каждый — вылитый батюшка в молодости: рыженькие, солнечные, в веснушках.

Пацанчики росли, радуя маму и папу. Но и старшие — казалось бы совсем потерянные, жуткая боль и огорчение родителей — не были ими брошены.

Батюшка и его жена не вычеркнули детей из сердца. В обе колонии, ведь едва сын вышел из юношеской — тотчас сел по-взрослому — ездили и матушка, и отец семейства. Гулящую старшую искали с полицией (со знакомыми офицерами батюшки). Затем отмывали, лечили, приводили в порядок. Уговаривали взяться за ум: начать учиться и работать...

Так прошло еще несколько лет. Иногда матушка чувствовала злость, обиду и отчаяние. Но набираясь сил для поездки к заключенному, или для очередной встречи с хамоватой пьяной дочерью, она молилась, просила у Бога мудрости, поддержки. И продолжала надеяться. Казалось бы на что?

Однажды просто свалилась. Потеряла сознание от внезапной боли в груди и осела на землю в огороде между грядок. В больнице диагностировали инфаркт.

Три месяца матушку не выписывали, активно лечили, а потом еще и помогали восстановиться в терапии, куда перевели из кардиологии. Худая, бледная, почти зеленая, она вернулась домой. И первого кого встретила — бритого с запавшими щеками мужика, в котором не сразу узнала сына, освободившегося по УДО. Матушка вошла в дом и замерла, все смотрела в глаза старшему. Смотрела. А он молчал. Не встал на колени, не умолял простить. Чего не было — того не было. Но первоклассники, подбежавшие хвастаться школьными достижениями — заявили, что братец, а он жил с ними уже месяц — научил их: давать сдачи, при этом правильно складывая кулак, стрелять из рогатки, а рогатку еще и сделать самостоятельно перед этим, отбиваться от собак, и пригодилось, а еще... а еще... а еще...

Они пускали с крыши самолетики, а в реке уже утопили целую флотилию деревянных корабликов. Старший встречал их из школы. Уроки делать не помогал, но иногда читал перед сном вслух что-нибудь интересное. Мелкие держали старшего за руки и взахлеб продолжали рассказывать, как пекли блины. Вот и сегодня с утра сообща готовили к твоему приезду. С вареньем.

Матушка отмерла. Поняла, что слушает, кивает. И даже может отвечать.

Все медленно начало налаживаться именно тогда. Малышня переходила из класса в класс. Старший около года помогал отцу при Храме. Параллельно выучился на водителя. Теперь водит здоровенный грузовик.

И, не поверите, зачем ему это, казалось, бы — самостоятельно учит итальянский язык. Говорит, что в дороге поет итальянскую эстраду. От Челентано до Альбано и Рамины Пауэр. Голос у него не поставленный, но довольно приятный. Не бывает таких водил, скажете вы? А вот и запросто.

А дочь? Она ушла в монастырь. Пока в послушницы. Правил не нарушает. Работает в пекарне. Станет монахиней или вернется в мир, никто не знает. В любом случае, она больше не ведет прежний образ жизни, регулярно навещает родителей, братьев.

Кстати, о мелких проказниках. Один уже знает все детали в машине старшего брата. Может проехать по кругу и по прямой, если руль дадут. А второй — собирается стать врачом. У него целая коллекция книг собрана. И про Пирогова, и про Вишневского, и, конечно, про доктора Войно-Ясенецкого (он же Архиепископ Лука). Младший уверен, что мировая медицина только его и дожидается, чтобы победить самые страшные болезни.

В семье наступил долгожданный выстраданный мир. В доме пахнет блинами, пирогами. И знаете, что? Друг мой тоже удивляется. Батюшка с матушкой подумывают усыновить еще одного ребенка.

...

* * *

6

ЩЕНОК

...

История эта произошла с моей знакомой. Зовут ее, допустим — Женя. Помладше меня. Пониже ростом. И в разы покрепче характером.

Приехала она в столицу лет пятнадцать назад. И преуспела довольно быстро. На малой Родине была редактором, здесь переквалифицировалась в фотографы. Верней, сначала в фотокорреспонденты. А маститым автором художественных портретов (впрочем, пейзажи ей тоже удаются) — Женька стала лет десять назад.

В тот день она гнала по дороге новый джип. Женька невысокая и тоненькая, с интеллигентным лицом, ни косметики, ни капли вульгарности — предпочитает огромные "гелики" и "мерины" вполне себе бандитского вида.

У поворота, на обочине стояли люди. Немного. Человек пять. Кто-то просто смотрел, кто-то достал телефон и снимал. Женька сбросила скорость, наехав на кровавый след. Широкой скользкой полосой он перечеркивал часть дороги и вел к траве, на которой заканчивался. Крупный щенок овчарки, с ошейником, очень красивый — уже даже не скулил. Только хрипел. Внутренности его — тянулись, прерывистым жутким пунктиром — на пару метров. Распоротое от паха и почти до горла, брюхо, помятая грудная клетка.

Женька не ветеринар. Но в свое время немного увлекалась медициной. Хотела даже стать врачом. Внутренний голос пробурчал: Не жилец. Малышу едва ли смогли бы помочь, даже прямо сейчас уложив на операционный стол и окружив хирургами...

Вслед за Женькой остановился какой-то пузатый крепкий парень. Тоже подошел. Глянул и присвистнул. Буркнул что-то вроде: Не довезти... Как же ему херово-то.... Бедняга.

Они с Женькой переглянулись. И парень повторил: До клиники не дотянет.

Щенок встретился взглядом с Женькой. Она присела рядом на корточки. Прикоснулась к умной морде. Он отчаянно непереносимо страдал. Тельце била дрожь. Передние лапы сводило судорогой. Он едва слышно и прерывисто пытался скулить. Женька оглянулась, и какой-то хлипкий мужик сказал ей, что уже минут десять тут стоит. А когда и кто сбил щенка, не знает.

Страдания малыша Женька начала ощущать едва ли не физически. Сколько еще этот ужас должен был продолжаться? Женька снова погладила выпуклый лоб овчаренка. И решительно потянула шнурок из кед. Широкий, крепкий, прочный — яркого красного цвета. Кто-то на нее кричал. Кто-то обвинял в подлости. Кто-то в других грехах, включая порчу чужого имущества. Женька не очень обращала на людей внимание. Шептала что-то типа: Подожди, хороший. Потерпи. Сейчас, сейчас.

Торопливо расстегнула мешающий ошейник. Малыш даже не пытался сопротивляться. Женька набросила шнурок на шею щенка, перекрутила и стала торопливо затягивать. Она не плакала, не думала, не оценивала свои действия, видела, как со стороны. Словно это совсем не ее руки — с красивыми наманикюренными пальцами душили пса. Она просто старалась действовать быстро и сильно. Чтобы как можно скорей остановить муку, отблески которой поймала во взгляде щенка.

Когда все закончилось, она стащила шнурок, отложила в сторону. Поправила лобастую голову, словно это имело какое-то значение, — уложила поудобнее. Выпрямилась.

Женьку била дрожь. А зеваки еще не все разошлись. И она не очень понимала, что делать дальше. Выручил плотный незнакомец, тот, что подошел сразу следом за ней, и все это время оказывается, стоял рядом. Он даже отогнал кого-то от Женьки, чтобы не помешали.

Парень тронул Женьку за плечо и спросил деловито, не хочет ли она выпить чаю? У него есть с собой в термосе горячий. Женька кивнула. Он вложил ей в ладонь пачку дезинфицирующих салфеток. Потом подал термос. Помог налить. Женьку не слушались руки. Предложил посидеть минут несколько, пока он выкопает яму. Женька даже удивилась. Но парень сказал, мол, не бросать же? Такой славный пацан был — по морде, по глазам видно. А в багажнике есть саперная лопатка.

Женька пила чай. Парень быстро и ловко рыл яму. Сначала снял три квадрата дерна. Парень что-то рассказывал. Про овчарку из своего детства. Про службу в армии. Про то, что недавно развелся, а жена не пускает общаться с сыном. Женька кивала, не очень понимая, в нужных ли местах, и не до конца сосредоточившись.

Щена, чтобы не так страшно было поднимать с травы, обернули старой футболкой Женькиного друга. Валялась на заднем сиденье. В изголовье вбили корявую, но крепкую ветку, на которую повесили ошейник.

Расстались не сразу. Пузатый помощник курил. Женька допивала чай. На прощание не стали обмениваться телефонами, но крепко-крепко обнялись. Женька сказала, спасибо. Он ответил, мол, не за что. Не бросать же его было. Может еще полчаса или час корчился бы...

Шнурок остался лежать в траве.

ЗЫ: Женька больше не носит кеды. Перешла на туфли, мокасины. И завела себе крошечного модного йорка. Иногда ей снится тот самый щен. Овчарка. Но снится не умирающим, испуганным и страдающим. Нет. Он радостно летает, взлаивая, по траве. Бешено виляет хвостом. Скачет. Даже приносит апорт.

...

* * *

7

ХУДОЖНИЦА ТАНЯ

...

Еще одна история из жизни. Жила-была смешная, полненькая неуклюжая девочка. Из интеллигентной семьи — так что еще и в очках. От бабушки ей досталась маленькая комната в коммуналке, куда она и сбежала от родителей и рано женившегося красивого стройного старшего брата, который тут же обзавелся парой близнецов. Вся эта шумная и веселая толпа в одной пусть и профессорской квартире — была похожа на экскурсию Бедлама в Кащенко или наоборот.

Наша героиня, назовем ее Таня, к моменту обретения крошечной, но своей жилплощади — как раз закончила институт и начала работать в школе. Кем? Учителем рисования. Ибо...

Ибо кто-то рождается с золотой монеткой во рту, кто-то в первые игрушки выбирает папин пистолет, а кто-то, как Таня — рисует, еще не научившись ходить. Если заканчивались краски — художница пользовалась всем, что можно нанести на горизонтальную или вертикальную плоскость. От папиного черного крема для обуви, до общей семейной зубной пасты.

Танечка рисовала не просто много, она делала это постоянно. С утра до ночи. Если и не в реальности, то в воображении. При этом с легкостью работала и как классик-реалист, и порой, как наивный художник. Во всяком случае, изображения котов у нее выходили совершенно лубочные, сказочные.

Итак, переехав в коммуналку, Танечка еще глубже нырнула в мир творчества. Увлеклась иллюстрациями к братьям Гримм, Андерсену, Шарлю Перро. Ее принцы... Ну, они выглядели так, что немедленно хотелось влюбиться и выйти за такого замечательного и героического парня замуж. А принцессы — в отличие от своей создательницы, все как одна обладали тоненькими талиями, каскадом локонов, хрупкими острыми плечиками и щеголяли в так тщательно выписанных кружевных нарядах, что можно было часами рассматривать каждый рисунок, находя все больше милых или забавных деталей.

Если в картинах танцевали красота и гармония — в жизни совсем наоборот. Танечку смертельно невзлюбили соседи по квартире, — тут понятно, они надеялись наложить лапу на комнату, но увы, увы. Старушка подсуетилась и по всем правилам передала собственность двоюродной внучке.

Хуже, что Таня чем-то не понравилась начальнице над местными дворниками, нескольким ее подчиненным, и постоянно приходящим к ним во двор в гости и выпить — приятельницам малярно-штукатурного вида. Вся эта не гоп-компания, а толпа женщин, тоже не худеньких, не молодых, не самых красивых — отчего-то принялась изводить нашу героиню.

Может быть потому, что она одевалась в яркие сарафаны, несмотря на восемьдесят с хвостиком кг живого веса. Может быть потому, что ее детские сумочки с красочными принтами и белые шляпки действительно выглядели неуместно, намекая, что стараться создавать свой веселый и добрый образ можно не взирая на комплекцию. В любом случае, от простого неприятия Тани кучей людей — дело плавно двигалось к настоящей травле.

Таня старалась прошмыгнуть мимо.

Жмурилась, чтобы не резаться об ненавидящие и презрительные взгляды.

Сжималась, чтобы не слышать гадостей про фифу, которая много себе позволяет.

Заводила этой компании — допустим ее звали Галей, подбадривала своих соратниц. И... Казалось, что наша Таня обречена. Дохлых мышей в форточку ей подбрасывали с самого начала. Как фантазия гонителей могла разыграться дальше — даже предполагать не хочется.

В итоге...

Однажды, теплым летним августовским вечером Таня спешила домой из школы. После собрания в учительской, где завуч и директор прорабатывали планы на будущий учебный год, а заодно терли на мелкой терке некоторых нерадивых в плане ведения отчетности — преподавателей. Конечно, и нашу Таню тоже.

Итак, слегка вспотевшая, взъерошенная и не очень счастливая, она шла домой, и завернув во двор столкнулась с Галей в окружении ее шестерок.

-Ну, здрасьте. Людей с ног сбиваем, куда это мы так летим?

Таня попыталась извиниться и прошмыгнуть мимо. Не вышло. Галя поймала беглянку грязными (от семечек, которые вся компания лузгала) пальцами за рукав тщательно отглаженной белой рубашки. Таня от неожиданности честно призналась.

-Домой.

-Зачем? Там кто-то ждет такую неземную красоту?

Под ржание товарок Гали, Таня проблеяла, что никто, конечно, не ждет. Но... Надо. Надо закончить кое-что начатое. Она торопится. И пропустите, пожалуйста.

-А что закончить-то?

Таня зачем-то сказала правду.

-Снегурочку.

-Ты кукол шьешь что-ли?

-Рисую.

-Художница значит. От слова худо? Ну... бабы, а давайте посмотрим, что наша фифа малюет?

Таню словно поработила чужая злая воля. Она покорно повела всю компанию к себе.

Сначала в квартиру.

Потом в комнату.

Щелкнул замок. Таня вошла, повернулась, приготовилась отвечать и объяснять.

Но за нее это сделали они — Принцы, Принцессы, Злые королевы и могущественные короли, которые смотрели на вошедших со стен.

Было слышно, как стучат сердца. Как кто-то вздохнул. Кто-то тихонько охнул.

Галя, как и положено настоящему вожаку, очнулась первой.

И сказала всего несколько слов.

-Прости. Прости меня, пожалуйста.

Нет, они не подружились. Слишком были разными. Но в этот волшебный августовский вечер все изменилось навсегда. Таня напоила "девочек" чаем. Те, притихшие, с глазами полными любопытства, блестящими от странных чувств, осторожно листали альбомы. Иногда задавали какие-то вопросы. Хрустели печеньем.

Таня старательно, хоть и неумело принимала гостей. А они — любовались и хвалили. Искренне. Грубовато. Честно. Прямо. Как могли, как умели.

Больше Таню никто не задевал, не вышучивал. А Галя изредка, когда "девочки" грузились водкой или пивасиком, а зачастую и тем, и тем сразу — поднимала второй или третий тост — после Бога и родителей, за тех, кто умеет. Умеет делать КРАСОТУ. За этих всех... композиторов там, режиссеров и художников.

Да. И так бывает.

...

* * *

8

ВОЕНРУК

...

В одной из школ, в которой я училась (а ваша я по ряду причин их меняла каждый год) — был дивный преподаватель НВП. )) Из моей дырявой памяти выскользнули его имя-отчество (сердечно прошу прощения).

Весной, дело было в девятом классе, майским теплым днем он вывел нас во двор. Мы (предупрежденные заранее, хотя и удивленным таким делом) переоделись в физкультурную форму. Итак. На траву препод положил пару пацанов: и тощего длинного, и полненького. И сказал нам что-то вроде: Девочки. Вы медсестры. Это раненые бойцы без сознания. Окопы вон там. (В пятидесяти метрах от "поля боя". Надо доползти от окопа до бойца. Можно вдвоем. И притащить его назад. (( Помню шок. Зачем? Это ж тяжело. (( Он ждал. Сказал, мол необязательно. Но тем, кто хочет пятерку за год категорически рекомендуется хотя бы попробовать. А я была та еще квадратная отличница. Словом мы с Леной решили первыми приступить к зарабатыванию оценки. ((

Обливаясь потом, дрожа от напряжения, поскуливая, запыхавшись, мы это сделали. Признаюсь, что наш "раненый воин" помогал как мог. Не лежал замертво на спине, хотя препод и велел ему не двигаться. Вроде как без сознания. Он шевелился, вилял телом, даже слегка подползал вместе с нами. Т.е. весил меньше, чем должен был бы... Когда мокрые и лохматые мы "достигли своего окопа". И все втроем сели отдышаться... Препод сказал. А теперь можете вернуться назад и вытащить еще человек двадцать? И не вдвоем. А? По одиночке? И под обстрелом? (((

Как оказалось это был урок о медсестрах. О девочках, плюс-минус наших ровесницах. Которые ушли на фронт в сорок первом... Он показывал фото. Зачитывал, сколько бойцов вытащила/спасла та или иная. А мы с Ленкой не могли в это поверить. Ну не в силах же человеческих. Одно дело ровесник. Примерной нашей комплекции, да один на двоих. Да летом. На сухой теплой травке. Другое дело какого-нибудь крупного мужика волочить в одиночку под осенним дождем, по грязи... А если ты сама ранена?

Никогда не забуду простое понимание.

Наши бабушки. Их подруги. Господи. КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЛИ? Невозможное. Немыслимое. Снова и снова.

...

* * *

9

ГАЛИНА

...

Эта история случилась с моими друзьями. Знаю их давно. И очень люблю. Александр — широкоплечий спортивный мужчина, весит килограмм, скажем так "явно побольше", чем супруга. Женаты они уже около тридцати лет.

И в 2011 году с ними ВДРУГ произошло нечто — показавшее им самим, мне, другим близким людям — что такое настоящая любовь. И на что она способна. Я возьму на себя наглость комментировать рассказ Галины. Вы поймете почему.

(Мои пояснения буду ставить в скобки. Внутри текста Галины курсивом.)

История о том, как мы катались на лыжах...

Однажды мы с мужем, как обычно, катались в своем родном лесу. Был март месяц. Грело солнышко, устали, уже возвращались домой. Впереди спуск с горы, неширокий овражек и мостик через него. Гора вроде и невысокая, но коварная, с поворотами. Мостик узкий, после него резкий подъем вверх. Да и солнышко весеннее лыжню подскользило... и она обледенела.

Я уже давно снимаю лыжи перед этой горкой и спускаюсь пешком.

(Галина умалчивает, что в этот момент только начала выздоравливать после долгой простуды. Состояние у нее было не ах. Слабость. Сонливость. И сил совсем немного.)

А Саша горок не боится, катается в этом лесу с молодости, но в этот раз спросил у меня: "Съехать, что ли?". И не дожидаясь ответа, поехала вниз. Я иду и смотрю, должен появиться на той стороне оврага. Но не вижу... думаю, упал, что ли?... Иду, не торопясь, смотрю — лежит. Ну, думаю, лежит, притворяется... даже и мысли не было, что что-то случилось.

А он кричит: "Скорей"!!!

Подхожу, кровь кругом, Саша лежит на краю мостика, наполовину съехав в овраг, еле держится.

(Мостик — узкий, без перил. Это в понимании городского жителя, никакой не мост, а несколько длинных досок. Они переброшены через овраг. И, напомню описание погоды — обледенели. По ним и просто пройти-то — небезопасно. Соответственно, Саша — съезжает с края вниз, уже больше, чем по пояс, свешиваясь над обрывом.)

"Скорее держи меня", говорит. Я его схватила, держу, а у него плечо вывихнуто, из переносицы кровь хлыщет... ужас, короче. В страшном сне такое не приснится. Тем более на горке, знакомой, как свои пять пальцев. Если бы съехал в овраг, оттуда бы его мне не достать.

Еле-еле отстегнул лыжу, вторая улетела в овраг, из которого торчат коряги и обломанные деревья.

(Давайте, представим картину. Скользкие, покрытые льдом доски. На них любимый муж. Весь в крови. Грудью он лежит на досках. И абсолютно беспомощный. Одна рука повисла плетью — вывих плеча! Другой рукой он пытается удержаться за мост. Но мост неровный. И Саша сползает в овраг. Внизу готовы и ждут его, как западня — колья. Слететь вниз — драма станет трагедией в секунду.)

Удержала, оттащила от края и помогла подняться.

(В этих скупых семи словах — вся суть истории. Маленькая женщина, еще не полностью восстановившая свои силы после болезни, смогла спасти любимого. Сначала она опустилась рядом. Схватилась одной рукой за ворот куртки, другой за обледенелую деревяшку. Отпустить мост нельзя! Слетят вместе. У нее тонкие женские руки.

Поднять девяносто с хвостиком килограмм левой рукой? В спортивном зале? Ни за что. Но здесь не гантели, не штанга. Здесь ее Саша. Висящий над кольями, едва не улетевший на них!

Дальше? Она вспоминает Святого Николая Угодника. Богоматерь. И помнит, как осознает в одно пронзительное мгновение. Я ЭТО СДЕЛАЮ. Я МОГУ. Я ЛЮБЛЮ ЕГО. ЭТО САША! На выдохе она (одной рукой!) втаскивает мужа на мост по пояс, затем вторым движением вытягивает полностью.)

Надо идти, помощи ждать не откуда, тем более был будний день, народу в лесу — никого...

Идти по лесу далеко, километра два. Без лыж тем — более... Кровь по лицу течет, снег подержит — маленько останавливается. Это Саша так ударился о ребро лыжи, когда падал. Так и шли — я впереди, он сзади. Руку держит, стонет, но идет... Когда совсем невмоготу — опускается на колени, смоет кровь снегом с лица, боль поутихнет — встает и идет дальше.

А я иду и думаю, слава Богу, глаза не повредил, ноги целы, иначе бы как дошли... И в овраг не свалился... тоже хорошо... Потом муж мне сказал, что я впереди как путеводный маяк шла и вела его за собой.

(Услышать от Саши такое поэтичное сравнение... Надо знать жесткого и консервативного, абсолютно не склонного к сантиментам бизнесмена. Но для него в этой метафоре нет ничего, кроме ПРАВДЫ. Образ выскочил из сердца. Он не надуман, не вставлен ради красивого словца. Не тот у Саши характер.)

До машины добрались ... Ну, а дальше, как положено — травмпункт, и все остальное...

("Теперь я точно знаю, ты меня любишь". )

...

* * *

10

ПОМОЩЬ ПРЕПОДОБНОГО

...

Что происходит, если к Сергию Радонежскому едут редакторы, продюсеры и сценаристы?

В Лавре (Сергиев Посад) мы общались с проректором Духовной Академии, встречались с наставниками, знающими по пять-восемь-девять языков. Видели людей, которые возвращают на Родину невероятные сокровища (драгоценные редкие книги), а при этом ходят в старых кроссовках, ездят кто на Ниве, кто на древней девятке, усыновляют детей, подшучивают друг над другом и в целом выглядят невероятно счастливыми. Нас угощали вкусной простой монастырской едой.

Помню как отстояли службу. Получили ответы на какие-то свои вопросы. И к мощам попали без очереди, но не потому, что нас провели мимо (по блату, что было бы не очень красиво)... Нет. Налетел буран и на какое-то время случился транспортный коллапс.

Мы когда увидели, что из дверей не выглядывает хвостик очереди — удивились донельзя. Так в Лавре не бывает.

А один из батюшек радостно воскликнул: Так ждет же Он Вас. Бегите! Кланяйтесь.

Сразу вслед за нами и правда, приехали, пробрались через заносы автобусы с паломниками. И к раке с мощами Преподобного выстроилась длинная вереница людей. А мы сами успели в тишине, одни, помолились от души, никто не подгонял, не торопил.

И на душе было светло, празднично.

Но речь сейчас совсем не про меня, продюсеров и редакторов, а про мою хорошую знакомую Лену, которой я взахлеб, в полном восторге пару недель спустя, рассказывала про наше неожиданное паломничество.

Лена впечатлилась.

Собралась и вскоре рванула в Лавру одна. Потом мы около года не пересекались.

Получаю письмо, что меня благодарит. За что? Вопрошаю я.

Так ведь Сергий помог.

??

Оказывается, она поехала с просьбой о выздоровлении мамы. И попала по полной программе. Припахали барышню. Здесь помыть, тут почистить. Сама не заметила, как оказалась вовлечена в послушание. С утра до ночи как пчелка. Все выходные. На гудящих ногах, но отчего-то радостно и бодро. Перед отъездом еще раз сходила к мощам попрощаться. Когда стояла в стороне от людей, забилась в какой-то уголок и ее не тревожили. О своей маме Лена помолилась, попросила не раз, не два.

Вдруг на нее нахлынуло отчаяние, что одна, одна, одна... Уууу. А уже тридцать пять, сил нет, друга нет, безнадега полная. И еще внезапно, что в детстве мечтала жить у моря. И так явно она увидела себя на берегу...

Выходя из Храма поклонилась. И шепнула торопливо, как другу, мол, Отче Сергий, если можно — подари мне счастливую встречу с будущим мужем... Если можно. Нет, так нет... Перед глазами мелькнула картина, где Преподобный рядом с медведем...

Вы, разумеется, догадались. Что мужа нашей Лены зовут Михаил. Он родом из южного города. И теперь просительница живет у моря.

Мама не исцелилась, но диагноз поставили, лечение подобрали, с врачом тоже повезло — в общем и целом состояние стало гораздо лучше.

Нет. Мое желание пока еще не исполнилось. Врать не буду.

...

* * *

11

БРАТИШКА

...

Милая косметолог (возраст не определить, в районе тридцати с хвостом, но выглядит отлично) с шоколадными глазами и красиво уложенным узлом волос, пообещала мне за две-три процедуры отбелить коричневые пятна, оставшиеся на моей физиономии после поездки в горы.

Возлежу я в первый раз с плотной маской на лице. А косметологу — Оле, кто-то позвонил. Она торопливо, запищала, что как-же здорово, ты в Москве, урра, уррра, позже перенаберу... Вернулась ко мне.

Один слой маски сняла. Я не успела обрадоваться, что процедура на финишной прямой — она новый наносит... Мол, еще минут двадцать полежать придется.

-Вы потерпите.

Тут я и спросила.

-А кто звонил? Молодой человек?

Оля хмыкнула, мол — нет.

-Мой крестник. Двоюродный брат. Обожаю его!

Дальше она заливалась соловьем, а я представляла себе Олиного роднусика. Два метра ростом, плечи богатырские. Автомеханик. Раньше работал на дядю, сейчас свою мастерскую открыл. Верней уже вторую. А в Москву регулярно мотается. То за делами. То за машинами. Наверняка от тети привез вкусняшек.

Ваша покорная слуга, в данный момент — клиент, слушатель благодарный. Особенно, если лицо под толстым слоем крема/воска/глины/пасты/непоймичего. А рот болтливый замазан медом.

-Для губ очень полезно. Не облизывайтесь.

Уши растопырены. Вздохи, вдохи — подбадривающие рассказчицу издаю.

История началась больше двадцати лет назад. Отмотали время, да? Верно. Девяностые во всей своей красе.

Тетя Оли была тогда молоденькой, худенькой, выглядела как девочка, хотя уже семь лет, как выскочила замуж. И сыну шесть стукнуло на днях. Но вся порода Купцовская, у них, по словам Оли, именно такая: женщины моложавые, энергичные, стройные, а мужики бирюки, медведи, богатыри.

Марине в ее тридцать никто больше двадцати двух не давал. Она работала медсестрой. А муж Иван — водителем автобуса.

В памятный изменивший всю ее жизнь день, со смены Марина освободилась около двадцати часов. Пока собралась и выбежала, пока дождалась троллейбус — начало ночи. Темень. Как и сейчас — осень, сыро. Фонари на улице горят через один. В салоне полумрак. Народа немного. И Марина не сразу обратила внимание на мальчика, который забился в уголок на заднем сиденье и задремал.

Стала оглядываться, чтобы понять — чей малыш. А в троллейбусе кроме нее и водителя только пара стариков. И те выходят.

Через остановку конечная. Марине от нее до дома — три минуты бегом. Что ее толкнуло? Она подсела ближе к ребенку.

Лет пять или около того. Одет не по сезону.

Взяла пацана за руку. Ладошка ледяная. Начала тормошить. Спрашивать, как зовут? Потерялся? Знает ли адрес?

Он набычился: лобастый, упрямый. Глазки маленькие, как у медвежонка. И головой отрицательно покачал, ни полслова не произнося вслух.

Троллейбус прибыл на конечную.

Наша девушка решилась. Мол, малыш. Меня зовут Марина. Если хочешь, сегодня переночуешь у меня, а завтра пойдем искать твоих. Он кивнул. Теперь уже сам взял Марину за руку. Вдвоем пошли по плохо освещенной улице.

В подъезде тоже было темновато. Почему? Лампочки воровали, выкручивали. Кто не помнит? Вы где и в какие девяностые жили? Хотя допускаю, что где-то может быть и без талонов обошлись. Без дефицитной зубной пасты. )))) Заявляют же некоторые, что это были "радостные святые года". ))

Сначала позвонили соседке бабе Зине. Взять Стасика, который у нее после садика ждал маму. Баба Зина очень выручала Купцовых, забирая, когда смены Марины с мужем совпадали — их сына вместе со своей внучкой.

Обалдевший Стасик накинулся на молчуна. Кто? Как звать? Неужели к нам? ООооо. Как здорово!

Марина остудила сынулю ненаглядного. Мол, мальчик просто потерялся. Завтра будем искать его родных. Правду про "пойдем в милицию" Марина не говорила принципиально, на всякий случай, чтобы не пугать найденыша.

Стасик квохтал и носился кругами вокруг нового объекта исследований. Прежде, чем Марина успела разуться и разобрать сумку — уже утащил его к себе.

Вскоре Марина поила чаем сына, а гостя сначала запихнула в ванную. Увидела, что вода вокруг его тельца покрывается грязной серой пеной. Взяла мочалку. Обнаружила чудовищные синяки на спине, плечах. Стала мыть как можно бережней. Но мальчик не кричал. Только кряхтел иногда.

Марина набрала воду второй раз. Потом третий. До скрипа отдраила мальчишку. Во что одеть? Стаськина вторая пижама для найденыша была отчаянно мала. Марина достала свои летние спортивные шорты на веревочке. Сошли парню за шаровары. А вот розовую футболку он забраковал. Набычился и покачал головой. Ни за что! Пришлось рыться в шкафу. Выбирать/показывать. На черную, наконец, согласился.

Чистенький, в носочках (тапочки у сына были одни) он прошел на кухню. Сел за стол. И пока Марина отмывала ванную и стирала его вещички, успел пообщаться со Стасиком. Верней, гость молчал, слушал. Торопливо жевал. А Стасик рассказывал про маму-папу и детский сад, про мультфильмы любимые.

Тут появился отец семейства. Закричал с порога, что он голодный как волк. Стасик с радостным воплем, -

-Папка пришел! — кинулся в прихожую обниматься. Иван только успел ботинки снять, как вышел с кухни незнакомый, весь какой-то крепкий, сбитый мальчик, со строгим цепким взглядом.

Снизу посмотрел на Стаську, оседлавшего отцовскую шею.

Марина тоже выбежала навстречу. Начала объяснять. Мол, не могла же я его бросить в троллейбусе. Ночь же. Завтра разберемся...

Тут найденыш стратегически точно выбрав момент и бросился нырком в ноги Ивану. Обхватил его колени. Прижался к ним мордочкой и впервые подал голос. Хриплый, но звонкий при этом. С дрожью и завываниями.

-Папа. Папа. Папочка. Оставь меня тут. Себе! Папа! Папааааа. Пожалуйстаааааа.

Марина где стояла — в коридоре, там и села. А спокойный как танк Иван, наклонившись, отодрал от своих ног чужого мальчика, при этом и Стаса не уронил. Обоих унес в комнату. Там Марина уже постелила гостю на тахте.

-Сейчас спать. Завтра разберемся. Тебя как звать?

-Мишка.

-Спокойной ночи, Стас. Спокойной ночи, Мишка.

Вышел. Закрыл дверь. Посмотрел на жену.

Она помчалась на кухню впереди его грозного взгляда: каша, котлеты, чай.

Она молчала, как перед этим Мишка, только подавала, наливала, убирала. Минут через несколько Иван поймал жену за руку.

-Ну не кипешуй. Спасибо, вкусно. Завтра в милицию с ним схожу. Может у него родители есть.

Марина не плакала. Не радовалась. Она ведь не собиралась никого усыновлять!!

Это Мишка их внаглую уродителил.

Или усемьил.

А Стаську убратил.

Дальнейшая эпопея заслуживает романа.

Через несколько месяцев смогли как первый шаг — оформить опеку. Хотя установить: кто Мишка такой и откуда взялся так и не удалось.

Марине помогла подруга мамы — солидная чиновница. В небольших городах связи решают не все, а больше.

До этого момента к Мишке ездили на выходные. Старший сразу кидался, брал за руку. И мальчики шептались вдвоем, голова к голове. Стасик рассказывал, что интересного прочитал за последние дни. А Мишка слушал и кивал.

Вообще, Стасик и читать научился едва ли не самостоятельно. И книжки лет с четырех-пяти из рук не выпускал. Очкариком заделался еще в начальной школе, что никого не удивило. Но вернемся к Мишке и его новым родителям.

Ибо в семье Купцовых до появления младшего все было спокойно, ровно и понятно. Есть муж, есть жена. Растет сынишка. Да, он какой-то слишком умный. Да, уже в первом классе (через год пошел в школу) учителя на него жаловались. За то, что мучает вопросами и смотрит ехидно. Но это педагоги горя не знали, младший то Купцов еще не стал учеником. А вот потом...

Отличник Стасик. Победитель математических олимпиад. Тощий живой и светлый мальчишка.

И второй угловатый звереныш. Не смотрите, что кудри золотые. Зато взгляд тяжелый. А поведение отпетое...

Что не украдет, то сломает. Что не сломает, то потеряет. Что не потеряет — то само сгорит. Доставлял проблемы ежедневно, как по расписанию.

Отец после общения с учителями, привычно вытаскивал из брюк широкий армейский ремень. Звал Мишку на кухню. Стегал по заднице, не жалея. Еще и приговаривал. Мол, сын, решать тебе.

-Убью или человеком вырастешь! Без вариантов.

Старшему доставалось тоже. Он, видите ли, бросался на тело младшего. Который выше него и шире в плечах. Закрывал брата собой. Прилипал как банный лист. Подставляя под отцовский ремень свою узкую спину. И верещал тоненько.

-Папа. Папочка. Не надо. Не бей Мишку.

-Тогда оба получите!

-Аааа! Аааа!

Извергом Иван не был. Но то, что Мишка творил — только ремня и заслуживало. Так что старшему доставалось изредка и за компанию. А младшего Иван драл несколько раз в месяц, как сидорову козу.

Марина металась по квартире. Ну что же, что же такое? Когда это закончится?

Набычившийся младший входил к ней сурово, но решительно, придерживая штаны на отшлепанной заднице. Прижимался к маме боком.

-Ма. Прости. Я больше не буду! Правда.

Оба знали, что врет.

Но она снова и снова гладила светлое чудо по золотой голове. Вздыхала. Целовала в макушку. У Стасика волосы темно-каштановые, прямые. У Мишки красивые крупные кольца, завитки. Улыбки у обоих хороши. Белозубые, яркие. У Стасика иногда ехидная, с превосходством. У Мишки волчий хищный оскал.

В школе братьев Купцовых уважали. Старшего никто никогда не задевал — хулиганье как огня боялось младшего.

В гараж с отцом он ходил лет с десяти. Один раз увязался и залип.

-Тачки!

Машины стали его первой настоящей любовью.

У отца появился какой-то рычаг воздействия на парня.

-В школу вызовут? В гараж не возьму! Понял?

-Ага.

-Хрен тебе, а не разводной ключ! И не выгонишь ничью тачку с площадки! И по кругу не прокатишься.

Да. Он сел за руль в те же десять лет. Как Стасик почти сам научился читать, так Мишка водить начал.

Помните, про убью или сделаю человеком?

Мишка пошел в ПТУ. А старший блестяще закончив школу — медалист, гордость города — поехал в Москву. Как победитель всероссийской олимпиады. Выбрал Бауманку. И залип в ней. Учиться, учиться и учиться.

Тем временем в восемнадцать лет, закончив училище, Мишка на улице слишком сильно подрался... Трое угодили в больницу...

Неправильно рассказываю. Иначе дело было.

Девяностые закончились. Начались нулевые. Сказать, что на городской рабочей окраине настал полный порядок — значит соврать.

Мишка с папой маму встречал с работы по очереди. То один, то другой. Кто успевает. После смены.

Мишка опоздал. Подбежал не к выходу из больницы, а уже к остановке. Она сразу за больничным парком.

А там какие-то парни, в темноте приняли Марину за девочку, а может быть и увидели, что взрослая, но не смутились — фигуристая, клевая. И конкретно пристали.

Один как раз ухватил за руку, за талию, другой облапал грудь. Марина бестолково вырывалась, что-то испуганно пищала. Тут смазанная от скорости тень на остановку и ворвалась.

Трое в больнице.

Руки сломаны. Зубы выбиты...

А у кого-то из этих отщепенцев папа оказался не последним человеком. Начал бурю поднимать. И не сына песочить, а его обидчика решил судить и посадить.

Гаражные друзья Ивана предложили спрятать парня в армии. И не просто в армии. В горячую точку сунуть надо. Иван спросил у сына. Ну?

Мишка кивнул.

Заскулил Бобик. О. Этот момент я упустила. Когда только начал учиться в ПТУ — младший в какой-то момент притащил домой щенка: трехлапого уродца.

Купцовы вздохнули, но пустили сначала в квартиру, а затем в душу — второго приблудыша. Собаки умней Бобика у них никогда не было. И не будет. Со Стасиком Бобик учился. Лежал и вздыхал, глядя, как старший сын листает страницы очередных справочников. С Мариной песик смотрел телик. И обожал наблюдать за ее готовкой. Хвостом по полу постукивает. В глаза заглядывает. Но под руку не лезет. С папой и Мишкой ходил в гараж. И еще на рыбалку. Бобику можно было рассказать абсолютно все. Он слушал и понимал. В нужных местах мог заскулить. Или зарычать.

Вот как и с дракой, а потом с решением про армию вышло. Отец сказал, про армию.

Бобик заныл жалобно. И подлез к Мишке под руку. Жалеть.

Что дальше?

Папин друг военком. Правильная учебка. ВДВ. Чечня.

Что случилось там — не знает никто в семье. Почему парня перемкнуло? Куда делась наглость, злость, отвязность какая-то?

Вернулся не нервным, не замученным — другим.

Ничего никогда не рассказывал. Даже фото не хвастался.

С уважением отзывался о нескольких командирах и товарищах. Да, был ранен.

Приехал однажды в отпуск, как раз Оля, которая мне все и рассказывала — его двоюродная сестра и помнит визит.

Она была в гостях у тети. Затеяли пельмени лепить. Тут то Бобик вылетел из кухни, где следил за процессом. Начал царапать дверь в прихожей и натурально скулить, плакать. Иван его позвал к себе в зал, песик не послушался, что было совершенно нетипично. Главу семьи он уважал.

А через минуту в дверь позвонили. Отпускник прибыл.

Марина охнула, не отряхнув рук от муки, повисла на шее у сынули ненаглядного. Зацеловала в обе щеки. Расплакалась от счастья. Ольга говорит, что за сердце взялась. Такой парнище, даже жаль, что родня, что братик!

Ух какой!

Марина гладила сына по лицу. Весь в муке он улыбался, целовал маму в макушку, как маленькую. Папа стоял рядом в коридоре. Смотрел сыну в глаза. Потом они крепко обнялись.

После семейного короткого спонтанного застолья — пельмени со сметаной оказались очень кстати! — Мишка неожиданно попросил Олю помочь.

-Чем?

-Будь моей крестной.

Она в обморок не упала. Глазами похлопала от неожиданности, но согласилась. Хотя, казалось бы — где Мишка хулиган, и где Храм.

Утром сходили.

Почему Олю попросил? А она в семье самая воцерковленная была. С праздниками всех всегда поздравляла. Рассказывала, если спрашивали, в какой день нести святить яйца. Когда воду брать освященную. Так что Мишка знал к кому обращаться с просьбой.

Выбрал самый простой деревянный крест на черном гайтане. Долго говорил с Батюшкой. Оля помнит, что из церкви вышли не сразу. Какое-то время Мишка еще стоял у икон. Ему — такому красивому, как былинный богатырь, самые вредные бабки не делали замечаний, а тихонько давали советы. Куда свечи ставить. Что говорить. Как пальцы для крестного знамения складывать.

Не подумайте, что Мишка стал каким-то особенно сильным верующим. Нет. В Храм заходит несколько раз в год. Хотя с женой венчался. Но это другая и довольно необычная история. Может быть и расскажу. ))))

Вернулся из армии домой он почти через год. Живой. Хмурый. Запредельно красивый. Неожиданно спокойный.

Бобика, который опять угадал его возвращение за несколько минут скулить у двери начал — погладил.

Маму обнял, поцеловал. А у отца спросил.

-Работать буду с машинами. Давай подумаем, где и как мне начинать.

Иван обалдел. Почесал в затылке. Подменили мальчишку в армии!

-Это ты типа совета просишь?

-Да, па.

Устроился автомехаником. Руки оказались золотые, а любовь с машинами абсолютно взаимной. Тачки не держали от него секретов. Признавались во всем и сразу.

Дальше в общих чертах вы все уже знаете.

Стасик после окончания вуза уехал вроде как на стажировку, на два года в США. Но женился, остался там. Мишка строит свой бизнес.

Маму и папу оберегает, заботится о них. Весь гараж дико завидует Ивану. Что сын такой рукастый, уважительный, а еще добытчик.

Первую машину купил себе. Очень простую. Папе сварганил через два года большой джип. С дизелем, чтобы не на самом дорогом бензине. С кучей наворотов разных. Иван пытался отбрыкиваться. Но этот номер с младшим не прошел.

-Вот ключи. Вот документы. Маму заберешь со смены?

ЗЫ: Бобик умер через несколько лет после возвращения Мишки. Успел гордо поездить в машинах с обоими хозяевами. И с сыном, и с папой. Башкой по сторонам крутил, все и всех разглядывал.

Оля выучилась сначала на медсестру, как ее тетя Марина, а потом прошла несколько разных курсов. Стала косметологом. Уехала в столицу.

Марина полюбила возиться с цветами. Мишка сделал для родителей дачу. Сам строил первый простенький домик. И копал землю под уличный ватерклозет. Сейчас не дача — чудо чудное, диво дивное. Невероятные розы, пионы...

А дом утепленный, можно и зимой жить.

Такие дела

...

* * *

12

БА

У моей приятельницы Ани — во дворе была близкая задушевная подружка Дарья. Девочки росли птэушницами, ярко красили глаза, пили с пацанами самогонку, пели Высоцкого под гитару, в пятнадцать-шестнадцать впервые сбегали на аборт.

В обеих семьях до младших дочек никому дела не было, не до жиру остаться бы живу. Их "мутер" (в школе Аня учила немецкий) и "маза" (в Дашкином классе преподавали английский) сражались с нищетой, думали лишь о куске хлеба насущного, да о пьянстве папаш. Правда, странная бабушка Дарьи — время от времени уделяла малолетним оторвам внимание.

Учила правильно курить, брить ноги, заваривать чай, жарить блинчики и выводить жирные пятна с футболок. Заводская окраина не самое романтичное место на свете. Хлюпикам и придуркам, не укладывающимся в рамки там легко прописывают зуботычины, а самых упрямых ежиков учат перелетать через Стикс — прицельными пинками. Ба — все называли ее именно так, выглядела феерично. Стриглась коротко, как американский сержант в кино. У пенсионерок в том месте и времени это было категорически не принято. Ба — козырно дымила "Беломорканалом", что тоже вызывало оторопь. Вела себя, в общем и целом, не по правилам, но ей — внимание — на это никто не указывал. Одинокая, чуточку циничная — ни тебе котика, ни страдающей Изауры в телике... Ба презирала зомбоящик, который в те годы так еще никто не придумал называть. Варила умопомрачительный кофе. И здоровалась с окрестным хулиганьем чрезвычайно светски. Словно эрцгерцогиня с подданными. Народ безмолвствовал в хорошем смысле. Про Ба не сплетничали, о ней не злословили. Ба и Ба. Она такая как есть. Это правильно.

Почему?

Дашка с Аней не задавали себе таких сложных вопросов. А я — заучка/ботаничка видела эту невероятную личность всего пару раз в жизни. Мельком. Итак.

Ба изредка, но по-доброму, занималась девочками, при этом никогда не читая нотаций. Даже, когда забирала Дашку из детской комнаты милиции под расписку. Мы не то, чтобы слишком мало знали о ней. Мы вообще ни о чем не подозревали.

Однажды Ба не стало. Когда ее хоронили, в небе нарисовалась, а потом обрушилась на город страшная гроза. Не понимаю, как не сдуло со двора мужиков, несущих гроб. Дашка с Аней дружно бросили на асфальт несколько тощих гвоздичек. Когда вернулись с кладбища — стали помогать предкам проводить поминки. В финале вдвоем — они были дружными девочками — вымыли полы. Ведь с обувью в дом нанесли некоторое количество кладбищенской земли. И вот обе барышни решили перекурить после трудов праведных на балконе. В шкафу что-то грохнуло. Тяжелый такой звук, глухой, но сильный. БУМ.

Дашка не без труда раскрыла дверцы, к которым Ба ее никогда не подпускала. Это был один из немногих запретов — не трогать ее вещей без разрешения. Но теперь-то можно? Ба больше нет. Приказы и просьбы не действуют.

В шкафу обломилась перекладина, на которой висело не так много платьев или юбок.

А с самого верха обнаружился впервые увиденный обеими девушками китель. Военный. Очень тяжелый от наград. Такое количество красных звезд, служившие в армии люди называют: полный иконостас. Но там были не только красные звезды. Ба. Герой Советского союза. Ордена. Медали. На верхней полке шкафа нашли несколько фотографий. Она была "ночной ведьмой". Некрасивой, но стильной и харизматичной донельзя. Строгий взгляд, капитанские погоны. В окружении ровесниц... на фоне смешных фанерных самолетиков — было заметно, с каким уважением все косятся на нее, стоящую в центре снимков. Юная Ба — такая похожая и не похожая на Дашку.

Ба, которая не рассказывала о своих фронтовых подвигах...

Впрочем...

МЫ НЕ СПРАШИВАЛИ. И ничего не записали. Прости нас

ЗЫ: история о Ба вдохновила писателя Романа Мурлыкина. Он включил ее в свои военные сказки.

...

* * *

13

ЖЕЛЕЗНАЯ СТЕРВА

...

Когда мой хороший знакомый, почти друг, но все же не так чтобы настоящий... Пусть будет приятель. И его жена приняли решение об удочерении, они понятия не имели, по каким раскаленным кирпичам пройдут. Сколько шрамов на сердце заработают. Как больно дадутся/достанутся первые годы. И сколько потерь/находок по дороге приключится.

Начиналось все хорошо/просто. Свой пацан вырос, умчался учиться и работать за рубеж. Родители ватники и патриоты, сын либерал и гражданин земли. Бывает. Нормально.

Но года через два такой жизни еще молодые мои друзья (что такое сорок пять? ерунда, а не цифра, если речь не про караты бриллиантов) задумались про приемного ребенка. И как-то быстро прошли через бумажный оформительский период.

А надо добавить, что Железная Стерва (мама моего приятеля) на тот момент с ними всеми уже лет десять как не общалась. От слова совсем.

Они все атеисты, а мама православная. Причем давно. И довольно категоричная личность. Плюс, она терпеть не могла сноху (с первой встречи и перманентно). Сама Железная Стерва маниакально чистоплотна, кухня сверкает как операционная. К тому же она коренная москвичка в надцатом поколении. А жена ее дорогого сыночка с Урала приехала, из деревни к тому же. Казачка, умница, хохотушка. И насчет понятий чисто/грязно у них со свекровью совершенно не совпадают стандарты. Там, где для Гали — вполне себе прибрано. Для Железной Стервы — аццкий свинарник.

К тому же вышеупомянутая мама моего приятеля — доцент и преподаватель. А у Гали акцент неистребим до сих пор. Хотя в Москве больше двадцати лет. Ну, не суть дело.

Итак. Дано: не молодые по паспорту, но душой юные родители выбрали и взяли себе дочь. Железная Стерва узнала об этом через общих родных и друзей. И, конечно, категорически не одобрила.

Вот тут все и началось. Если сын достался Леше и Гале малой кровью, девочка для гармонии во вселенной — оказалась совсем не подарком. Пятилетка врала, писалась, скандалила и постоянно повторяла, что все, вернете, вернете меня обратно.

Воровала и прятала еду. Визжала. Ломала дверные ручки. И т.д. И т.п. Леночка... Какая же она Леночка. Даже не Лена... Нечто упрямое и вздорное, лживое и несчастное. Ребенок? Взрослые отчаянные глаза и постоянные проблемы. Отечное лицо. Навязчивые движения. Пакостные привычки. (Не буду о них. Не аппетитные, бррр)

Леша опустил лапы довольно быстро. А вот наша девушка из деревни, хотя и двадцать лет в Москве — Галя, пока держалась. Но с трудом. Но не сдавалась. Отдадим ей должное.

Из садика Лену стали выпихивать. Скандал за скандалом. Драка за дракой. А Галя работает. К тому же у мелкой со здоровьем веселье. А изначально этим плотно не занялись. Тут все и начало сыпаться. То зубы, то запор, то мокнущий диатез...

Галя рвала на себе остатки волос. Леша пропадал на работе. Все катилось по наклонной к предсказуемому результату... Но..

На улице однажды повстречали Железную Стерву. В момент довольно сложный. Мелкая подралась на площадке. Укусила мальчика. Родительница жестко наехала на Галю. Та растерялась. А виновница разборки забилась под горку и оттуда рыдала, обзывалась, орала что-то грубое и швырялась мокрым песком.

Тут то и грянули невидимые трубы судьбы: Галю и ее противницу внезапно отодвинула худая сильная рука.

Железная Стерва буркнула нелюбимой снохе нечто вроде: Привет, давно не виделись.

Затем встала на четвереньки и полезла под горку. Как была. В дорогом пальто, в наглаженной юбке. Все угваздывая донельзя.

Галя перестала слушать обвинительную речь мамы погрызенного мальчика. Самое интересное же разворачивалось под горкой.

Бабушка жгла: Называй меня Аня. Что значит нельзя? Старая? Еще как молодая. И еще как можно по имени. Ты умеешь прыгать через скакалочку? А я лучше всех в нашем дворе!

Бабушка знакомилась с внучкой. Кажется они даже считали пальцы на руках и пуговицы на ярком пальто Лешиной мамы и на выпачканной курте Лены...

Наконец через пять минут из-под горки вылезли ОБЕ ДЕВОЧКИ.

И пятилетка и та, которой скажем так (по ее версии) чуть за пятьдесят. Анечка и Леночка стали отряхиваться. И попросились домой. Обедать.

Гале хватило ума или интуиции не спорить, а живо согласиться и помчаться в гнездо.

Где, собственно, сначала были вымыты лапы, потом съеден суп. А затем Железная Стерва спросила почему ребенок без креста?

Галя мяукнула что-то про атеизм... И мол вырастет сама для себя решит, кто она....

Железная Стерва уточнила, где вырастет? На помойке? В детдоме?

И решительно увела ребенка. Вернула через сутки, полную впечатлений, злую, уставшую и обескураженную.

Нет. Все не наладилось сразу. И не за неделю тоже. В какие-то дни она утаскивала протестующую Лену буквально за шиворот.

В какие-то моменты на стену лез Леша.

Потом все мирились и шли в кино (?!). Или гулять в парк. Выправилось постепенно. Стало крепким и здоровым.

Семья и бабушка, которая активно принимает участие в жизни внучки. (Сын, который в Лондоне, пока отрезанный ломоть. Но начал активней писать родителям. Грозится приехать в гости.)

Анна Ивановна (она же мама моего приятеля) забирает девочку к себе на выходные уже больше пяти лет. Лена растет по-прежнему очень энергичной, но нацеленной на хорошее. Танцы, настольный теннис, английский язык.

В Храм они традиционно ходят вместе с бабушкой на воскресную службу. Иногда еще и вечером субботы.

Леша и Галя по-прежнему то ли атеисты, то ли не воцерковленные православные. Самих-то в детстве крестили. Пара икон дома появилась. В комнате у Лены. Леша был против. Да. Но как-то все потихоньку примирились. Это очень по-русски. Красить яйца на Пасху и не носить крестик, не держать дома иконы, не ходить в Храм. При этом поздравлять друг друга с праздником. И чуть прижмет кричать: Помоги, Господи. Господи, Боже мой.

Мы и не так умеем. И что? Какие есть.

Чуть не забыла. Свирепые ночные кошмары, о тяжести и жути которых родители не подозревали, у Лены уменьшились после первого же Причастия. И совершенно прекратились меньше, чем за год.

Анна Ивановна в целом в Храме появляется гораздо реже. У нее же кружки и дополнительные занятия внучки! И куча других хлопот.

Сына и сноху она не пилит. Или так. Чтобы не врать. Пилит меньше. И не так активно.

У Леши прошла язва. Галю повысили на работе. Чего совсем никто не ждал.

А мелкая собирается вырасти и стать (ни за что не догадаетесь) кем? А?

Нет. Не юристом. Не экономистом. (Как родители). Нет. Не доцентом и преподавателем, как бабушка. Нет, не монахиней, не регентом хора.

Лена хочет быть мамой и бабушкой. И может быть еще, если получится, медсестрой или врачом. Во всяком случае — бинт любимая игрушка. И любой гость рискует неожиданно очнуться прямо во время чаепития с повязкой на ноге, руке.

Такие пироги. Да. Бабушкой Лешину маму запрещено называть: только по имени.

Аня. Ей так больше нравится.

...

* * *

14

ОТЕЦ ИОАНН

Есть у нашего друга упомянутого в истории про Ба — писателя Романа Мурлыкина — духовник, отец Иоанн. Живет и работает в небольшом городе рядом с Москвой. Храм на окраине, а квартира — на другом конце. Ездит батюшка нет, не на крузаке, на скромной немолодой Волге, впрочем неплохо оттюнингованной.

Верит батюшка глубоко, искренне. В армии, что-то с ним вероятно приключилось, он особо не рассказывает. Вернулся — сразу крестился. А затем бывший хулиган полностью изменил свою жизнь и отдался служению Богу.

Теперь представьте, раннее воскресное утро, отец Иоанн мчится в церковь. И... налетает на работников ГИБДД, которые с ведомой им одним целью украсили проезд к батюшкиному храму — кирпичом. Отец Иоанн, попавший в сети рыцарей дороги, конечно, попытался для начала отболтаться. Мол, не было же никакого знака вчера!

Не вышло. Парни оказались решительно настроенными на заработки атеистами. Итак. Стребовав, но не получив дань, а лишь выдав квитанцию, инспекторы хмуро помахали батюшке жезлом, мол, езжай. Батюшка на прощание попросил еще раз взглянуть на удостоверения сотрудников. Пошевелил губами, проговаривая имена. Одно имя. Другое имя. Еще и повторил для верности. На вопросы честно ответил: "Мне ваши фамилии без надобности. Для молитвы имен достаточно". Работники ГИБДД пробурчали, что они не верующие, молиться за них ни к чему. Батюшка пожал плечами, мол, у всех своя служба, и ему видней, до свидания, парни, — свернул на дорогу к храму и был таков.

В понедельник после обеда, проезжая по любимому городу батюшка увидел примечательную картину. На обочине, врезавшись — капот всмятку — в дерево, застыла машина ГИБДД. Возле нее отец Иоанн приметил знакомые лица. Остановился. Опустил стекло, выглянул. Спросил ласково: "Как дела, соколики?". Парни взбледнули, нервно ответили, что все хорошо. Батюшка вдумчиво поинтересовался: "В самом деле? Точно? Надо, наверное, еще помолиться". Инспекторы нервно прорычали, что не надо, ни в коем случае. Помолился уже. Достаточно.

Батюшка вздохнул. И видимо что-то отобразилось в его лице. Потому, что один из инспекторов стремительно бросился к его машине и ПОПРОСИЛ ПРОЩЕНИЯ. При этом представившись по всей форме! Особенно он налегал на свое имя. Дважды повторил.

А второй офицер все больше злился, краснел, но молчал. Гадости у него на языке танцевали, это было видно, но он их старательно душил, пережевывал и проглатывал. Не выпуская ни одного словечка наружу.

Враз подобревший отец Иоанн уехал.

ЗЫ: Искренняя молитва батюшки — парней от большой беды защитила. Отец Иоанн он такой. Его слова вес имеют. ))))

...

* * *

15

ЮЛЯ (испанская любовь)

...

Мягко сформулируем: Юле жизнь медом не казалась. Аутичная дочь (хотя не в самой тяжелой, скорее в относительно легкой форме), папа алкоголик, мама на нервах, младший брат студент: толпа народа толкалась боками в крошечной двушке.

Жизнь катилась под откос. Хотя казалось бы?

Около тридцати лет. Бухгалтер.

Еще не исполнилось трех лет малышке, как с горизонта исчез законный папа — Юлин муж. При этом он исхитрился продать свою квартиру, банально кинул дочь — хотя обещал поделиться, уехал покорять Москву, без груза, привязанного к его ногам и с какой-то суммой денег. Свобода попугаям.

Родители возвращению в гнездо двух девочек сразу, одна из которых с особенностями развития — не слишком обрадовались. Юля старалась набирать побольше дистанционной работы. Ночами на кухне сводила балансы, пока все спали.

Вот вы что делаете, когда в отчаянии, в соплях, а сердце от обиды разрывается?

Вот я, например, ору, бью чашки/бокалы, пишу душераздирающие стихи... Не слишком продуктивно и эффективно, честно скажем.

А Юля с горя и тоски решила учить испанский.

Будь она разведенной/незамужней блондинкой, без аутичной малышки — расклад понятен: барышня планирует найти себе заграничного жениха, падкого на светлую кожу и золотые локоны. А в ее ситуации? Жгучая брюнетка среднего роста и рядовой комплекции. Таких в Испании много.

Просто Юле с детства нравилось, как звучат все эти трабаха, гато негро и уно, дос, трес. Плюс, занятия самостоятельные и по скайпу, действительно помогали ей бороться со вспышками отчаяния. Раньше лапы не доходили. А тут — при жестоком недосыпе и нервах — оказалось самое оно.

Забыла упомянуть, что у Юли была слабость к яркому макияжу. Практически, как в индийских фильмах восьмидесятых годов. Стрелки чуть не в палец толщиной... Густой слой туши. Как ни странно — это ей шло. Кто-то скривится, мол вульгарно. Возможно. Но Юля как пристрастилась подводить глаза на первом курсе института, так и не меняла привычки. Густая челка до бровей. Глянцевый хвост.

За полтора года весьма усердных занятий она выбралась с нуля на уровень довольно приличный. Чтение, общение в сети (конечно, не той скорости, на которой трещат носители языка) — мультики и фильмы по-испански.

Вы ждете потерявшегося на улице иностранца? Которому помогла наша героиня?

Или переписки на сайте знакомств?

А вот нетушки.

Просто шефу загорелось расшифровать надпись на бутылке.

Как мы уже знаем, Юля после рождения малышки, работала удаленно, в прежде почти родной офис выбиралась от случая к случаю. Но тут мама практически силой выпихнула дочь из дома на предновогодний корпоратив. А шефу кто-то надарил чилийского вина. Он крутил бутылки, спотыкался на названиях. Спросил, мол, разобраться бы в этих Педрах и Криках.

Тут Юля и протянула руку к этикетке. Пальцы встретились. Шеф удивился. Что, соображаешь?

Юля прочитала, перевела. Бросила в воздух пару забавных фактов о чилийских винах. Оказалось, что слова не растаяли в пространстве, а сложились для шефа в фундамент замысла.

Он поднялся — грузноватый, крупный, подал руку Юле, буквально выдернул бухгалтера из-за стола. Пообещал всем, что мол скоро вернемся. Запихнул Юлю в машину и повез в небольшую квартиру в центре. На встречу с любимой бабушкой Анхель. Испанкой.

Дело было в нулевых. Восьмидесятилетняя вредная старушенция жутко обрадовалась милому Сашеньке. Да, именно. Кому Александр Иванович, а кому и "мое сладкое сердечко".

Спросила, кого привез? Шеф настырно толкал Юлю в спину саперной лопаткой ладони. Мол, скажи, скажи! Рядом с ним Юля казалась себе вполне миниатюрной барышней. Все в сравнении познается.

Юля вздохнула, зачем-то сделала книксен, и пробормотала скороговоркой, что мол, простите, не виноватая я. Поздравляю с новым годом. Здоровья вам. И не сердитесь, если не вовремя.

Еще как вовремя! В ответ тоже застрекотала по-испански бабка.

И потащила голубчиков на кухню. Пить кофе. Есть конфеты. И болтать.

Оказалось, что она мечтает съездить к родне.

Шеф сказал, что теперь то сложится. Все же ясно. Юля замахала руками. Какая Испания?

Она не может. У нее дочь... с особенностями развития. Так просто не оставишь. Загранпаспорта нет, не то, что визы. И вообще.

Но выяснилось, что таких словосочетаний, как "и вообще"— в лексиконе шефа просто не существует.

Он разгребал препятствия, как мощный бульдозер снежный завал.

Так что через месяц с небольшим Юля обнаружила себя в купе фирменного поезда, увозящего их с Анхель в Москву, у вагона путешественниц встретил водитель такси — доставка в международный аэропорт. Потом самолет умчал обеих туристок на землю всевозможных Диего, Санти и Педро. В аэропорту Мадрида их тоже ждало такси.

Buenos dМas, EspaЯa. Как ты хороша. Синее небо и цветущий миндаль.

Александр звонил часто, просил девочек — обе хихикали — вести себя хорошо. Советовал романы с мачо не крутить. Разве что пофлиртовать в ресторане. И возвращаться домой счастливыми. К тем, кто их ждет.

Родня, музеи, экскурсии, другая родня и домой. Простой план? Но только не для Анхель. Все пошло наперекосяк. Она нашла парочку друзей детства. И в результате вместе с Юлей оказалась сначала на юбилее подруги, потом на свадьбе правнучки приятеля.

Заказанный в отеле номер пустовал. Барышни (всего сто с хвостиком на двоих — как шутила Анхель) пересекали Испанию по диагонали, вдоль и поперек.

Ночью, рухнув в постель — Юля отправляла шефу сколько-то фотографий: Анхель наслаждается выпечкой с корицей, миндалем, дегустирует вино, стоит у цветущего апельсинового дерева. Анхель с булочником спорит о торихас, которое им подали к кофе.

Юля в жизни столько не смеялась, сколько в эту сумасшедшую неделю.

Полицейские прокатили их по набережной. А какой-то местный дизайнер умолял Анхель сфотографироваться в его платьях, для интерьерных фотографий салона.

Саша — из Александра Ивановича, он сразу стал Сашей — Саша тоже офигевал и умолял вернуться на Родину живыми, здоровыми. Он — соскучился.

Москва встретила диким бураном и большим сюрпризом. У выхода в аэропорту моргал и улыбался Саша в расстегнутой дубленке, в сером свитере. Анхель всплеснула руками. Кинулась к внуку на шею. Юля стояла на шаг позади. Но что такое 50 см для шефа? Дотянулся, ухватил за плечо, приобнял вместе с любимой родственницей.

Все в обратном порядке. Такси. Вокзал.

В поезде болтали. Анхель щебетала про впечатления. Потом мгновенно отключилась. Буквально на полуфразе.

Саша укрыл любимую бабусю одеялом. Да и пересел на полку к Юле. Шепнул, мол, не слишком ли тебя заездила моя неугомонная? Сказал, что у дочки все норм. Зуб подлечили, кстати.

Юля было заметалась. Зуб? Как? Что? Стоматолог для ее девочки это целая эпопея. Но Саша пояснил, что не о чем волноваться. Ему порекомендовали хорошего врача, который знает подход к самым сложным детям. И даже без наркоза обошлись.

Юля посмотрела на шефа, как на сумасшедшего. Искал врача для ее Вики? Да. И даже сам отвез. И вообще, в кресле сидел. Врач решила, что он папа. Усадила его, а девочку на колени. Мультик включила. В первый визит только разговаривала. Хотя роторасширитель мягкий и вставила малышке ненадолго.

В первый визит?

Да, в два приема же лечили. В первый приучали просто. Контакт налаживали.

Кстати, советуют взять домой для ребенка хорошо обученного спокойного лабрадора. Или ретривера. Ты как к собакам, Юль?

Юля попыталась расплакаться, но шеф, начисто лишенный сентиментальности, надавил пальцем ей на кончик носа.

Пип!

???

Собака отменяется: вздохнула Юля. Нам самим нет места. Только лабрадора и не хватает, для комплекта.

Саша спорить не стал.

Проболтали почти до утра.

Завезли сначала Анхель. Потом Юлю.

Дома было тепло и тихо. Брат в гостях у друзей. Малышка ведет себя спокойнее. Мама немедленно улизнула к подружке. А подозрительно трезвый папа собирался в баню.

Юля попробовала выпихнуть Сашу из прихожей в подъезд. К его делам, в его жизнь.

Он хмыкнул — ни фига ж себе. Такого классного и выдворяют? Уехал.

А часов в десять, когда странно притихнувшая семья собралась дома, а малышка уже спала — появился снова.

Предложил пройтись в парке перед сном. Подышать воздухом.

Стоял в дверях, на плечах снежинки. Похожий на Шрека. Рослый и добродушный.

Попросил, когда вышли из подъезда: а скажи что-нибудь? Юля не поняла. Что именно? Что-нибудь ласковое по-испански...

Для свадебных фото весной Юле предложили нарядиться Фионой. У Александра Ивановича с чувством юмора все было норм. Он сам это и придумал.

Она зовет его "мое золотое сердце" — mi corazСn de oro. Или как-то так.

В доме вообще крутится масса испанских словечек.

Даже кличка собаки соответствует. Сука лабрадор Молли (она же Негра Молеста) и Вика неразлучны.

Жаль Анхель не успела понянчить появившихся в свое время правнуков. Не услышала, как звонко и красиво близняшки поют, декламируют стихи на ее родном языке. Ну и ругаются тоже, не без этого.

...

* * *

16

КНИГА ПРАДЕДА

...

Не ведаю за какие такие заслуги классная руководитель моей дочки ее любит... Ибо... туго с ними, с заслугами. Обожать такое чадо можно лишь вопреки. Просто по факту, что есть.

Явно не за прилежание (отсутствует). Не за аккуратность... (там же, где и прилежание, т.е. в минусе). Не за успехи в учебе. (связано с первыми пунктами, в наличии нет... увы).

Но факт налицо — Наталья Васильевна детей наших, всех до единого, обожает, они ее тоже. Класс дружный. И моя дочь в школу бежит с удовольствием, при всех своих недостатках. А про Наталью Васильевну говорит исключительно с блеском в глазах.

В шестом классе, в мае, задумалась я, что открытка или цветы в финале учебного марафона это довольно банально. Решила вложиться в подарок душой. И порадовать педагога. Зная, что после детей второе место в ее сердце занимает классическая литература — пошла рыться на развалы, в лавочки букинистов и т.д. В итоге обзавелась ободранным томиком Толстого. Прижизненное издание, между прочим! Почти раритет.

Прихожу в школу. Вручаю.

Наталья Васильевна берет книгу, открывает и "зависает", как сказала бы моя дочь. Молчание. Оно все тянется и тянется. Минута. Другая. Третья. Потом Наталья Васильевна смотрит на меня и говорит: "Это невероятно. Я про этого издателя старшеклассникам вчера рассказывала. Про его отношения с Львом Николаевичем. Вы меня ТАК порадовали".

Понимаю, что угодила и довольная откланиваюсь. Итак. Дело было в мае.

В сентябре мы с дочкой бессовестно застряли в Анапе почти на неделю.

Итак. (Билетов не было. Сами лопухнулись, не на кого валить.) И в школу девочка моя отправилась то ли пятого, то ли седьмого числа. С конкретно виноватым видом, я пошла вместе с моей красавицей. Уж получать люлей, так получать люлей. Вместе. Настроилась на выволочку за неверное отношение к учебе. И?

Наталья Васильевна мне не просто обрадовалась. Наталья Васильевна всплеснула руками, расцвела в улыбке абсолютного восторга... Я, грешным делом, оглядываться начала. Нет ли за моей спиной кого другого? Потому, что глаза у нее горели, как звезды. И такого ликования (я же не мама супер отличницы), по моему мнению, я в принципе не заслуживала.

Наталья Васильевна сказала мне, что я понятия не имею, какую книгу подарила ей...

Я:???

Н.В.: Это томик из библиотеки моего покойного прадеда. Он был репрессирован. И ничего не уцелело из его вещей. В книге есть экслибрис. Что она из личной библиотеки.... (ф.и.о.) И это совершенно точно, прадед.

Книга взяла и вернулась к правнучке. К потомкам. Видно долго искала родные и любящие руки.

...

* * *

17

КОСТЮМ ЗЕНЫ

...

Елизавета изъявила желание блеснуть на празднике в образе маскарадном довольно неожиданно. Перед этим она неделю стояла насмерть. Не пойду! Не хочу на утренник. Уговаривать пытались. Но никаких не то что Снежинок или Лисичек... Даже Бабку-Ежку запретила предлагать: угрожая нешуточно. Все и поверили, я первая смирилась.

А с утра проснулась девочка радостная (за сутки до елки) с воплем, что передумала. И знает, кем будет — ЗЕНОЙ КОРОЛЕВОЙ ВОИНОВ.... И так бы и кануло ее волеизъявление в лету, ну или в другую реку, в море слез, например, но тут у нас приключилась Ангелина. ))

Кому она суровый профессор, кому требовательная завкафедрой, кому светило научное, а Елизавете — любимая тетя. И что с того, что названная? Такие еще более любящими и заботливыми бывают. Итак.

Не повезло Ангелине, она как раз нашлась. Т.е. подвернулась, как Фея под руку с вопросом, чего детка любимая на новый год жаждет?

Детка же, захлебываясь слезами, сообщила, что собирается завтра в школу явиться лучшей в мире ЗЕНОЙ КОРОЛЕВОЙ ВОИНОВ. А ей не дают... )) Ага.

В общем, до вечера я пыталась переубедить лапочку. Уговаривала на Цыганку с Индианкой. (Костюмы лежали у подружек, от прошлого года, от их дочек.) Подсовывала всю ту же Бабу-Ягу. У нее, между прочим, была сумасшедшая драная юбка в заплатках и метла настоящая, к тому же цветочками украшенная. (Это уже мое б.у. изделие.) Елизавета уперлась настойчиво и не по-доброму. Или ЗЕНА или... никакой елки. Чем моментально вызвала во мне самой ту еще Ведьму, безо всякого костюма и грима — почти настоящую. Или Злую Мачеху. Словом, явно не мимишный вариант.

Итак, дома Фермопилы. Юная преступница уже пару часов в углу, как Мальчиш-Кибальчиш, закусив губу гордо обретается. Я тиранозавлю вокруг нее и в кухне по потолку бегаю. Перезванивает мне Ангелина посреди всего этого бедлама, зевает и говорит, что мол с утра, часам к шести, заскакивай. За нарядом. За каким? Не продают такого в магазине. Мы проверили. (Хотя денег не было тоже. Но... вдруг.)

Ангелина сказала, что ей недосуг со мной лясы точить. Тут еще доспехи не докрашены.

И оружие... чтоб его, фак, фак, лак к пальцам липнет. Трубку повесила. А я стою, дура дурой, гудки ритмичные слушаю.

Дальше? Дальше был счастливейший новый год. Вздорная, наглая красавица в черном! В черном с серебром! Никшните враги. Замрите в трепете. У ЗЕНЫ... у настоящей ЗЕНЫ были расшитые обрывками бус наколенники. На груди сияла кираса... Из подносика, стразов и кучи фольги изготовленная, с нее цепочки свисают. Бряк. Дзынь. На шикарном кожаном поясе — в ножнах обретался меч...

А привычно не поспавшая ночь Волшебница не так давно узнала, что это был самый лучший в юной жизни новогодний наряд. Мы рассказали.

Она не сразу поверила. Пыталась отбиваться от фактов. Мол, подлизываетесь. Неужели кого надо в больничку положить? Или еще с какой хитрой целью длинный заход готовите?

Елизавета с подругами иногда по мелочи косплейничают. Никакие эльфийки и пиратки, никакие японские кошки и школьницы и рядом с той самой ЗЕНОЙ не валялись. Оказывается, дочь не просто осознала и прониклась — на веки вечные с благодарностью запомнила.

А мы-то думаем, что если наши солнышки капризничают, то и не ценят.

...

* * *

18

ЛЕСНОЙ ГОСТЬ

Сижу себе за компом, никого не трогаю. Не под утро, а около полуночи. Звонит дочь (ключи забыла), чтобы я за ней спустилась (домофон алес капут).

Хорошо. Накинула длинную теплую кофтень, поскакала вниз. Выглядываю из подъезда. И? Моя сидит на лавочке, в двух шагах и рукой машет. Мам, мам, иди сюда. А сама явно держит что-то на коленях...

Так как с Елизаветой можно ожидать чего угодно: от крысы, голубя, котенка до драконьего яйца или чего похуже... Так что я не спешу.

В итоге? ЕЖИК. Дикий, само собой. Из леса.

Воздеваю очи к ночному небу. Патетично вопрошаю, мол за что мне это?? Требую, чтобы красотка несла животное назад и немедленно отпустила! Ежик смотрит на меня лениво/пренебрежительно/пофигистично. Лежит на коленях с самым благостным видом. Ибо ему пузико и лапки чешут. Звереет мама Елизаветы — я.

Твою дивизию!

Ежика в лес!

Дочь кротко кивает, да, да, конечно. Но за такое хорошее поведение давай его угостим. Пожалуйста.

Зависаю. Чем??

Елизавета говорит: кормом Мони. Моне я завтра компенсирую.

И что вы думаете? Сначала я иду наверх. Да, за пакетиком корма. Потом обувается в кроссовки, возвращается во двор. Не одну же девчонку отпускать по темноте... Потом на лесной тропинке мы топаем к месту поимки ежика. Его же надо высадить там, откуда изъяли... О, Боже.

Елизавета положила в стороне от тропинки рагу из пакетика. Прямо на траву. (Мы не мусорим. Пустой пакетик убрали в карман плаща.) Дочь выпустила ежика. Верней аккуратно поставила у корма. Зверек чихнул/хрюкнул/всхрапнул и соблаговолил приняться за еду.

Мы посмотрели немного (самое начало трапезы) и пошли домой.

Дочь рассказывала про Вольта, сложности с его лечением. Дурные соловьи орали на пять голосов, перебивая нас.

Вдалеке шумно жрал ежик.

ЗЫ: знаю, что ежики разносчики инфекций. Долго поливала Елизавете лапы горячей водой из ковшика (отключена пока, на плите греем). Заставила мыть руки хозяйственным мылом. Нудила над ней про безответственность. Про заразу. А толку то?

Дочь улыбалась. Глаза у нее горели как два фонаря.

Кого поймает в следующий раз?

...

* * *

19

СТАЯ

Мои друзья в курсе, что я та еще трусишка.

Особенно сильно боюсь темноты, высоты, летать на самолетах, лечить зубы, трясусь в ужасе при виде пауков и... злых собак всех пород и размеров. Иррациональное дело — паника накрывает. Тело холодеет, липкий пот, соображалка отказывает наглухо.

Уф.

Дочь и сестра мои напротив, девушки храбрые. Порой до безбашенности. Но грустные истории в след раз.

Сегодня вспомню, как пыталась буквально влезть на руки к Елизавете. От ужаса и за поддержкой. А было ей тогда лет шесть. В первый класс еще не ходило мое сокровище.

Итак. Отправились мы к остеопату, крутейшей тетке на прием. В первый раз, поэтому ищем клинику (с моим-то топографическим кретинизмом) долго, блуждаем вокруг строек и гаражей. Дело происходит больше десяти лет назад. Навигатора в телефоне нет. Настроение на нуле. Вот-вот к врачу опоздаем. А там запись. Приема ждали почти месяц.

Поздняя осень. Темнеет рано. Мы под робким светом качающегося фонаря проходим мимо какой-то сторожки.

И тут я слышу глухое, утробное рычание. Фсе. Ноги у меня подкашиваются, в животе ледяной комок. Медленно поворачиваюсь на этот душераздирающий звук.

Сбоку на прямых ногах, со вздыбленными холками приближаются хорошего размера, от выше колена и почти по пояс мне пять четырехлапых сторожей. Которые то ли заподозрили нас в нехороших намерениях, то ли просто решили подзакусить человечинкой.

Секунды три я боролась с желанием улететь. На самом деле от страха голова закружилась. Так можно и в обморок грохнуться.

И тут детка вырывает ладонь из моей руки и делает полшага к ним на встречу. Голос звонкий, светлый, полный восхищения и тепла.

-Ма, смотри какие красивые собаки! Мам, подожди. Я хочу посмотреть. Ооооо.

И она нахваливает вслух у одной твари зубки: белые, огромные.

У другой — широкую грудь.

-Как у льва же, да, мам?

Я киваю.

Агрессоры натурально обалдев сели полукругом. Вывалили языки и взирают умиротворенно. Дочь перечисляет немыслимые достоинства внешности и характера этих убийц. Потом прощается. Даже ладонью машет. И говорит мне. Мол, ну пошли. Нам наверное вон туда.

Уф.

Оказалось, что действительно надо было завернуть между двумя недостроенными высотками.

У меня ватные ноги. Иду медленно, Елизавета прыгает вокруг, нарезая круги, как шмель, жужжит, жужжит. Продолжая мне (мне!) рассказывать о том, какие славные собачки нам повстречались.

-О! Мы же их и назад пойдем, тоже увидим.

Тут я помню свой хриплый тихий голос.

-Нет.

В голосе ребенка огорчение.

-Почему? Они уйдут?

-Нет. Назад мы поедем на такси.

Вспоминаю эту историю по самым разным поводам. С годами у Елизаветы не убавилось любви к собакам.

И они, как и лошади, по-прежнему реагируют на нее соответственно. Смотрят. Готовы общаться. Если она позволяет — сразу лезут знакомиться.

Почему?

В ней нет страха по отношению к животным. Одна сплошная любовь. Еще уверенность в себе. Понимание привычек и реакций собак и лошадей. Но это совсем другая история.

ЗЫ: это было еще то КИНО.

...

* * *

20

ГОП-СТОП

А ваши питомцы воруют блинчики или пироги?

Воскресным днем на небольшом импровизированном пикнике на опушке леса у конюшни... Вольт примерил на себя маску грабителя. Пока девочки занимались костром и бутербродами, а он типа пасся неподалеку, пожевывая свежую зелень... Усыплял бдительность Елизаветы!! На самом деле это бурое отродье, этот хищник, по капризу жизни родившийся конем — осторожно сближался с жертвами.

Несколько милых московских бабусек тоже устроили себе посиделки в компании подружек на свежем воздухе. А Вольт, как акула, по сужающейся спирали выходил на финальный бросок.

Нет, сами бабуси, как еда его не заинтересовали (слава Богу), а вот вкусняшки в их сумках — другое дело.

Словом визг, охи/ахи, скотина, погрузившись мордой в расстегнутый рюкзак, торопливо что-то жрет. Дочь его оттаскивает за ухо, как нашкодившего пса. Затем надо же еще извиниться перед ограбленными. А они уже сменили гнев на милость. Причина? "ОН ТАКОЙ КРАСИВЫЙ"....

Вольт попозировал, покрасовался, раскланялся и снова рядом с девочками стал прикидываться нормальным конем.

Мол, нужны мне ваши блинчики/печенки... Не видите что-ли, я травку ням ням.

* * *

21

КОНТАКТ

Вчера перед сном вышли подышать свежим мокрым воздухом. Фонари отражаются в лужах. Сосны после дождя пахнут особенно сильно. Елизавета, наряженная в шуршащий дождевик, размахивает руками. В тишине каждый звук разносится далеко. Поэтому мы старались говорить негромко.

Елизавета рассказывала про тренировки, новые фокусы Вольта, задания мастера, перечисляла забавное/грустное/разное/ржачное...

Затем разговор коснулся взаимопонимания дочери с животными. Она начала сердиться, что какую-то простую мысль не может мне пояснить наглядно. Про контакт.

Ну и я тоже надулась, но не сильно.

Елизавета буквально подняла руки к небу жестом волшебника, со словами: Мама, все совсем не так!

Я конечно, вопросила: И?

Тут жизнь и проиллюстрировала беседу.

Из-за поворота вывернула необычная группа гуляющих.

Невысокая пожилая женщина тихо прошла мимо нас. Компанию ей составляли светлый пекинес и трехцветная кошка. Я ко многому привыкла (спасибо Елизавете), но чтобы кошка гуляла без шлейки, сразу подходила на зов, нежно касалась носиком собачьей мордочки или руки хозяйки и ненадолго исчезала в кустах, которые обрамляют дорожку... Чтобы тут же нарисоваться поблизости. Легкая, изящная, трехцветка. Настоящая красотка.

Сцена произвела на меня сильное впечатление.

Мы не удержались, подошли познакомиться. Елизавета спросила клички питомцев. А я поинтересовалась именем их хозяйки.

Называю по порядку: Тоша, Мурёна и Галина Ивановна.

Когда мы все остановились поболтать — Тоша немедленно ткнулся в ноги моей дочери. Она присела с ним пообщаться. Мурена тоже встряла в беседу.

А Галина Ивановна, овдовевшая меньше года назад, сказала мне, что только зверюшки и помогают ей держаться. Что уход мужа она никак не может пережить. Боль не отпускает.

Хорошо, что рядом Тоша с Мурёной.

Потом мы попрощались.

Вы видели деликатных, воспитанных, храбрых, умных и спокойных пекинесов? В моей жизни этот был первым.

Троица исчезла в темноте, а дочь подытожила: Мам, у нее потрясающий контакт с обоими.

И повторила специально для затупившей меня: КОНТАКТ

...

* * *

22

КОФЕ

Вспомнила забавное. Рассказик на тему: какой неожиданный сюрприз или подарок для родных/любимых вы делали. )))

Место действие Москва. Сколько-то лет назад.

...

Моя горячо любимая тетка (она настаивает, чтобы я именно так ее называла) в очередной раз лежала в клинике глазных болезней РАМН. В хирургии. Плохо видела. Устала. Слегонца раскисла — и это мы учитываем ее железный характер. И я решила дорогуюдрагоценную взбодрить.

Тетка моя из Анапы. Т.е. она по умолчанию любит море, хорошее сухое вино и кофе.

Да. Да. Да. Именно в таком порядке. Еще много чего всякого. От пионов до роз и жасмина, от рыжих котов до цифр, от кино до песен Челентано. И даже футбол ей близок. Важные матчи не пропускает.

Итак. Голубушка моя, после пары операций, явно нуждалась в чем-то воистину тонизирующем. Чтобы взбодриться. И племянница, я о себе, — пошла на дело.

Накануне вечером купила хорошие кофейные зерна. Смолола их для варки в турке... Турку, кофе, ложечку, хорошую кофейную чашку и блюдце я принесла с собой. Договорилась с раздатчицей в буфете. В семь с хвостиком уже приступила к таинству.

И со свежесваренным (вот только с плиты) ароматным кофе на подносе вошла в палату. Это был феерический успех. ))

Моя любимая Наталья Петровна как раз умылась, сидела в постели, расчесывалась. И тут: вуаля!

Палату наполняет благоухание.

Явление племянницы в образе: Чего изволите?

Держу поднос. На нем...

Турка, чашка с блюдцем. Ситечко. Салфетки. Сливки. Пара кусочков сахара. Ложечка. Что еще нужно для счастья? Сделала книксен. (Чуть не вылила кофе в постель... Я ж очень грациозная, вы в курсе.)

Тетка замерла. Втянула воздух. Шумно. Явно наслаждаясь крепким густым запахом, который плывет по палате.

И аристократично повелела: Подавай

))) Пила медленно. Смаковала глотки. Попросила еще.

Потом поцеловала меня в щеку, обняла.

И сказала, что эта пара чашек из самых вкусных утренних кофе в ее жизни точно. ))) А в кофе она толк знает.

И много в чем еще.

Но про Наталью Петровну и ярко красную шляпу расскажу в другой раз.

* * *

23

ЦВЕТЫ ЗИМОЙ

Дело было в Анапе. Кто не знает мою легендарную тетушку Наталью Петровну? Она настаивает, чтобы я ее называла ТЕТКА, да именно так, а меня принародно величает то Таткой, Таточкой — вполне, хорошо, то — как скажет/крикнет на весь рынок или магазин: Где мое ЧУЧЕЛО-МЯУЧЕЛО?... Теперь-то осознали, да? )))

Т.е. любимая тетка моя дело не житейское. А волшебное. ))

И питает слабость к саду/огороду/клумбам/кустам/винограду... И все-то у нее во дворе растет сказочно.

Прилетаю я однажды в первых числах января. На пару-тройку дней: повидаться, обняться, подышать свежим воздухом. Аэропорт Анапы был закрыт. Сели мы в Геленджике. Надо добавить для полноты картины, что в Москве перед самой посадкой доблестный/дивный банкомат сожрал мою карту. Хотела снять с собой денег. Да. Молодец. Очень вовремя сообразила. А налички в кошельке (по закону подлости) было рублей сто, край двести. Т.е. что сделает в такой ситуации нормальная девушка?

Сядет в самолет без денег? Без карты? Зная, что от Геленджика до Анапы еще добраться надо?

Кто Вам сказал, что Чучело-Мяучело это нормально?

Итак. Спустя пару часов с хвостиком я в Геленджике. А лечу-то сюрпризом. Что усугубляет. В кошельке практически зеро. Карточка ждет меня в Москве. Еще забрать ее предстоит. Настроение боевое. Звоню брату.

Не родному. А одному из трех тетиных сыновей. Кузену, если вспомнить термины. Ближе всех родных. Такое солнышко. ))) Мурлычу в трубку. Мол, дарлинг, тссс, я секрет... Блин. Нет. Я приятная неожиданность. Мама твоя не в курсе. Забрать меня из аэропорта Геленджика можешь?

Когда?

Сейчас?

Брат икает. Днюха у друга. За руль ни-ни. Тут садится телефон. А что? Мы ж легких путей не ищем.

Вы спрашиваете, где цветы? Обещанные в названии?

Подождите.

Добираюсь с попутной машиной (армяне лучшие, это правда) до города, верней до автовокзала. Успеваю (он на две минуты опоздал с отправкой! Везет, да? Мог уехать) на последний до Анапы рейсовый автобус.

Денег не хватает рубля или двух... Водитель машет рукой. Аб чем ты? (армяне лучшие, это правда)

Еду... Еду...

Водитель спрашивает, а как я пешком — без денег пойду и кстати куда? К тете? Ах. Ну... Делает небольшой — пять/десять кварталов крюк. А что? Вас в ночи рейсовый автобус не подвозил бесплатно не по маршруту? Бывает с нами умницами и красавицами. )))

Хотя дело тут не только в обаянии/милоте/симпатичности...

День такой был.

Верней ночь.

Небо чернильное. Воздух мокрый и холодный. Водитель бибикнул и помчался по положенному ему маршруту на автовокзал.

Стою у ворот. Звонить в дверь не хочется. Сюрприза же сердце жаждет.

Является мой второй брат. Ну идет по двору, а я его вижу/слышу и шепчу: Димыч! Тссс. Дим! Стой! Это я. Тихо. Где мама твоя? Отлично. Открой мне. Да не ори, что я тут.

На цыпочках крадусь в дом. На кухню. Тетка под какой-то фильм салат режет. Я в дверях, как в раме картинно замираю.

Напоминаю, она про мой визит не в курсе.

Поворачивается.

Улыбаюсь. Как кошка (там был кот, но это неважно) из истории про Алису. То есть загадочно на любимую Наталью Петровну смотрю.

Тетка садится на табурет. Потом вскакивает. Кидается меня обниматьцеловать. Выбегает на шум дядя. Под ногами вьются коты.

Влетает спаниель. Он лает.

В этом бедламе тетка и говорит: А пошли я тебе свои цветочки покажу!

Я не понимаю. Вы же в курсе, что хоть и Краснодарский край, но первые числа января.

Тетка меня тащит за руку во двор. В ночь. К качелям, которые у нее под виноградом напротив кухонного окна. А за ними в темноте... сладко благоухает.

РОЗАМИ...

Не спрашивайте как.

Роз было штук пять. Я их даже фотографировала. Друзьям присылала снимки.

Сидим мы на качелях. В обнимку. Наслаждаемся тонким цветочным ароматом, звездами, болтаем.

Зима на дворе, между прочим. И тетка меня спрашивает. Так хорошо... Пойдем на море? Завтра?

И мы разумеется сделали это. Но как я три дня подряд два раза утром/вечером окуналась в ледяное море с визгом и мяуканьем такой силы, что приходили полюбоваться кошаки всех окрестностей — совсем другая история.

ЗЫ: денег я тогда заняла у брата. На карманные расходы. И конечно не вернула ему. (((

Надеюсь, забыл. Дело давно было. Лет пять проскакало, протикало, не меньше

...

* * *

24

ОТСТАЛЫЙ МИШКА

...

Около десяти лет назад мы жили неподалеку и какое-то время близко общались с удивительной грузинской семьей. Папа — Гела. Мама — Хатуна. И четыре замечательных ребенка: Кристина, Ира, Рома и Саба. Все глазастые, энергичные, дружные.

А мама на удивление стройная, похожая на юную девушку, а не хозяйку в такой большой семье еще и улыбчивая, добрая, заботливая — во мне вызывала не зависть, а восторг и легкое искажение реальности. Ну не бывает таких женщин и все.

Елизавета дружила с Ирочкой. ))) Было много разных историй. От мимишных до дико смешных. Это я про общение моей энергичной девочки и хорошо воспитанной скромной Ирочки. )))) А на днях Елизавета напомнила мне совсем о другом. В доме, где наши друзья снимали квартиру, жила одинокая мама с умственно отсталым сыном. Помню, когда увидела его впервые — испытала легкую брезгливость. (Сорри, так и было. Из песни слов не выкинешь.) Распухший сопливый нос, с корочками болячек под ним, затравленные глаза. Во дворе этого взрослого/навсегда ребенка обижали. Били. Дразнили. Он не был агрессивным, сдачи не давал. И местное юное хулиганье этим пользовалось. А потом в дом въехали новые жильцы. Семья о которой я говорю. И их сосед... допустим, его звали Мишка... — мгновенно попал в сферу опеки. Рома и Саба стали его защищать! Приглашать к себе. Играть с ним. Угощать чаем. Терпеливо учить самым простым вещам. Итак...

Я увидела Мишку сразу после приезда семьи в дом. Содрогнулась. ((( А позже, месяца через три, снова с ним встретилась. Пришла забирать мою красотку, которая провела у друзей все воскресенье. Мне открыл дверь... Кто? Высокий, крупный, с добрым лицом, явно "тормознутый", но при этом счастливый парнишка. Да. Он не поумнел. Но выражение зашуганной дебильности с его лица, словно стерли. Как стирают надписи мелом со школьной доски. Мишка излучал щенячью радость. При этом не очень-то и мешал, не навязывался, крутился поблизости. Иногда громко хохотал. И если он при этом размахивал руками — кто-то из мальчиков... кажется Рома, легко его успокаивал, похлопав по ладони, плечу. Попросив быть тише... О чем я? Мишке не хватало внимания, терпения, защиты... Получив все это, пусть на время — он изменился. Разница была феноменальна. Стал похож на Фореста Гампа. Открытое приветливое лицо. В глазах внимание. Он стремился понять, что ему говорят. О чем просят. Мишка... Не знаю, как сложилась его судьба дальше. Мои друзья переехали в более просторную квартиру на окраине. Потом мы все потерялись. Осталось множество воспоминаний. И... наверное в чем-то они успели повлиять не только на Мишку. Но и на нас с Елизаветой. ))

Веселые. Щедрые. Дружные. Заботливые. Внимательные. Сплоченные. Талантливые. )) И умеющие делиться собой. Своей любовью и теплом. ) ) Спасибо им, за них самих. ))) О чем история? О ЛЮБВИ и семье... Наверное.

...

* * *

25

ЗАВОДСКАЯ ЕЛКА

До нового года еще топать и трудиться, но вот навеяло что-то сегодня. Вспомнилось. Как мы первого января в девять тридцать утра елку для детей заводских проводили. Ага.

Прочитайте еще раз. Прошу.

Первое января. Девять тридцать утра. Елка!

Итак, я и автор сценария, и режиссер представления, и даже — первое января же, в пяти эпизодических ролях — актер/актриса, ну и продюсер, куда без этого.

Исполнителям — тем, что доползли до ДК — не помогал никакой кофе. Дед Мороз вместо того, чтобы явиться как положено по сюжету — и как он благополучно выходил на елках с 24 по 30 декабря, по три раза в день....

Дед Мороз вывалился из-за кулис в самом начале действа. Лег (ЛЕГ) под елочкой. И мы с Бабой-Ягой едва смогли усадить его на стульчик, объясняя бодрым заинтригованным малолеткам, что дедушка наш просто сильно устал. Вот немножко отдохнет и.... нормуль.

Какое там нормуль! Каждую его реплику пересказывали то Баба-Яга, то я — лисичка, или я же — но уже обезьянка. Выглядело это так. Баба-Яга склоняется к дедушке. Делает вид, что прислушивается. И объявляет детям. "А дедушка наш вот что хочет вам сказать". Малышня наслаждается всеми — в том числе и абсурдными по вышеизложенным причинам перипетиями истории. ))) Мы стремаемся, но шоу маст гоу он! Движемся к финалу.

Бабушки, которые мужественно доставили внуков на елку — откровенно хихикают. Родителей почти не было, само собой. На старшее поколение упала это достойная задача — сводить на елочку первого января ребенка. )) Актеры в наших с Бабой Ягой лицах — пытаются хотя бы что-то воспроизводить. Дедушка откровенно подло и к тому же громко (!) всхрапывает. Но хоть со стула не падает — и то хлеб. А мы с Бабой-Ягой, за себя, за него, за того и этого парня — со всей женской русской отвагой.

Мы еще и шутили. Помню после какой-то экспромтом сказанной реплики Ягулечки — взрослые зрители заржали в голос, долго хлопали. )) Ближе к концу сказки я поняла, что такое рай. Это выход на последний поклон и раздача подарков.

ЗЫ: Потом мы залегли за кулисами на пол, на свои дубленки. Обнялись с Бабой-Ягой как родные сестры, а не то, что вы подумали. Прижались к друг дружке и отключились на пару часиков. (Да, не знаю, какой садист составлял это дикое расписание.)

Елка в полдень прошла уже почти нормально.

Очнувшийся Дедушка раздобыл нам кофе. Охранника ограбил, наверное. Никаких автоматов с варкой и продажей горячего напитка еще не было.

Принес растворимый, крепкий. В стакане один, в чашке — другой. Протянул нам с Бабой-Ягой.

И это было лучше всяких слов.

...

* * *

26

ПЫЛЕСОС

Думаю о нецелевом использовании пылесоса. ))) Так, навеяло воспоминания. ))) Дело было в Саранске. Лет двадцать с хвостиком назад. На веревке на балконе сушилось всякое разное выстиранное. И в том числе самые любимые мои ярко-красные трусишки....

Ах! Коварный ветер-фетишист сорвал их, потащил, но был остановлен веткой бдительного тополя. Воришка смылся, бросив покражу. )) Там, на высоте четвертого этажа, среди зеленых листиков, мое яркое бельишко и повисло.

Пошла снимать высохшие вещички. Оп. А где? Где пожарного цвета классные мои кружевные? И... Вот же они. Гордо реют на ветке. В трех с хвостиком метрах от балкона... )) Минут пять в отчаянии я крутилась по квартире. Потом взгляд упал на пылесос. ЭВРИКА! Но... три ж метра... В дверь позвонили.

Тогда мобильники еще не вошли в нашу жизнь. Люди пользовались городскими телефонами (у кого они были, а были не у всех). Или приходили внезапно без предупреждений. Уррррра! Заорала я. И кинулась другу на грудь. Он слегка поднапрягся. Ибо на эротику с моей стороны не рассчитывал и вообще пришел плакаться на жизнь. Пофиг! В нем два метра роста. И длинные-длинные руки баскетболиста. ))) Вытащила парня на балкон. Показала на дерево.

Он заржал.

Сунула в руки пылесос.

Друг скептически хмыкнул. Короче, как он ни старался — труба до белья не дотягивалась. )))

Я взяла швабры. Две штуки. Одну свою. Одну соседскую. Так, попросила ненадолго. )) Скрутила их между собой с помощью еще одной палки (лопатки для помешивания варенья) и скотча. Ага. Прикрепила трубу пылесоса к этой длинной конструкции. ))) Оцените кадр!

В небе надрывно воет пылесос. Друг держит его — сильно свесившись с балкона. Я шурую конструкцией из швабр и трубы в ветвях. ))) Снизу нас матом и междометиями подбадривают добрые саранские гопники.

Они еще высказывают свои версии того, как именно трусы попали на дерево.

Друг цветом физиономии сравнялся с моим озорным нижним бельем. Но терпит и помогает. Хороший парень.

И мне еще будут рассказывать, как это трудно в воздухе дозаправку самолета осуществлять, ловить топливный шланг на скорости... (На самом деле сложно до невозможности и является истинным показателем мастерства пилота, но об этом в другой раз.)))

Вся на нервах я вытянулась еще на см. И ДА! ДА! Ухватила добычу! ))) Снизу начали аплодировать. От хохота и смущения мой друг, нажимая кнопку, едва не выронил пылесос. ))

Я стояла, прижав трусишки к сердцу. ))) Гопники снизу кричали, что дефка молоток. И прочие комплименты. )))

* * *

27

ИЗ ШКОЛЬНЫХ ХРОНИК

ВОЗМЕЗДИЕ

Драться это хорошо или все же плохо? )) Об этом моя история. )) В то время я работала в гимназии, преподавала зарубежную литературу и МХК. ))

Итак. Веду урок у шестого класса, допустим, у А. )) Хотя неважно. Входит завуч и строго хмурясь, всех забирает к директору на разборку. Чтобы время не терять начинаю по случаю журнал оформлять, еще какую-то работу бумажную делаю.

Ближе к концу урока стучат в дверь, вразнобой спрашивают, мол, Наталниколавна, можно же? Возвращаются гаврики разной степени взмыленности/взъерошенности, но с хмурыми и решительными мордочками. Типа, несломленные после допроса партизаны. Ого, думаю. Ничего себе... Рассаживаются. Вздыхают. Врывается их классная. Просит у меня пару минут. Урок так и так пропал, конечно, — говорю. Хоть все пять, что до звонка остались. )) Классная встает у доски, обводит своих птенчиков горящим взором и говорит: "Вы молодцы! Молодцы! Я вами горжусь! На классном часе все обсудим". Выходит.

Вот только что сидели мокрые галчата и воробушки. Смотрю — нет. Орлята вокруг. Глаза блестят. Приосанились шестиклашки. И выражение лиц бодрее стало. Ага. Значит, директор их песочила. А класснуха — похвалила?! Спрашиваю, мол. Так и так. Что там у вас стряслось? И узнаю...

Одного ботаника у них, допустим — Витю... уже пару месяцев по какой-то причине третировали два бугая из десятого класса. Не самые добрые подростки, кулачищи с дыньку размером, доброты с гулькин нос, "миролюбия" на трех бультерьеров хватит. Витя никому не жаловался. Синяки увидели вчера на физре.. Случайно... Ну. Прижали одноклассника к стене. Узнали, что и как. И? Грамотно спланировали акцию возмездия.

Перехватили хулиганов на выходе с урока. Налетели все вместе со спины без предупреждения — двадцать пять человек! Мальчики набросились всей кучей. Сбили с ног. Прижали и держали за руки, за ноги, не давая встать. Били кулаками и портфелями! Девочки щипались, дергали за волосы. Т.е. тоже не бездействовали. Хулиганье сломалось, заскулило, запищало. Тут им и сообщили, что если еще раз, еще хоть разик, Витьку хоть пальчиком тронете — прибьем! ))

Вот за этот "подвиг" — гавриков и песочили. ))) Ну, говорю, один за всех? Все за одного? Кивают. Соглашаются. А как же, мол, иначе? Дневники открывайте, говорю. И ставлю им каждому — по пятерке за урок.

...

28

ИЗ ШКОЛЬНЫХ ХРОНИК

ЯПОНСКАЯ ГРАВЮРА

Идет урок, рассказываю про японскую поэзию. Про самураев, обычаи, кодекс Бусидо. Ближе к концу задумала и провожу мини-сочинение.

Десять минут.

Пять — семь предложений. Рассказ о любой понравившейся гравюре. На столе их выложила ворох. Класс зарылся в открытки. Растащили по своим местам.

Сопят, пишут.

А на одной из первых парт неожиданно тихий Игорек. Тонкий, бледный, вредный двоечник. С таким ядовитым языком, что просто мама дорогая. Молчит. Потом морщит лоб и тоже что-то царапает.

Сдают мне сочинения. Возвращают на место открытки. (Почти все. Замылили или потеряли одну-две, не больше.) Расходятся, болтают о своем, важном.

А я складываю их труды в стопку. И есть окно между уроками — сажусь сразу оценки ставить.

Дохожу до работы Игорька. Вылетаю за грань реальности.

Картинка была неожиданная для него. Думала, что хулиган схватил изображение конного самурая. Или что-нибудь в этом духе. Нет. Девушка (или актер в гриме девушки, была такая специфика в классическом японском театре — играли только мужчины) с крошечным круглым аквариумом. В нем золотая рыбка.

Вы бы что сочинили?

А теперь представьте, как вредный двоечник, ему одиннадцать лет — выводит кривыми каракулями что-то важное. Да, не только у меня скверный почерк. Сквозь все ошибки прорывается рассуждение Игоря, которое заслуживает быть процитированным.

"Передо мной японская красавица. В руке она держит (зачеркнуто). Изящной ручкой она держит маленький аквариум с золотой рыбкой. Думаю, что она такая же пленница как эта рыбка. Гейша или актриса? Мы никогда не увидимся. Но кажется, что я ее знаю. И мне ее жаль".

Перевела дыхание. И поставила отлично, несмотря на безграмотность. Не русский язык — мировая культура. Смысл рисунка Игорь прочувствовал круче иных искусствоведов.

Дня через три на меня налетела их класснуха. Что такое, интересуюсь?

-Почему у Петрова пятерка по вашему предмету?

-Потому, что заслужил.

-Чем?

-Умом, талантом.

Не знаю, чем Игорь занимается сейчас. Надеюсь, у него все в порядке.

А его жена в руке (зачеркнуто). Красивой ручкой время от времени держит подарок любящего мужа.

И не обязательно это маленький аквариум.

...

* * *

29

КОТ и АНГЛИЧАНКА

...

Время от времени предпринимаю попытки улучшить свой английский.

В 2009 году пару месяцев занималась с Машей. Барышня строгая, толковая, терзала меня

и грамматикой, и произношением...

Замечаю однажды, что у Маши губы дрожат и в глазах блеск нехороший. Вот-вот заплачет. Что случилось, спрашиваю. Она мне автоматически: "In English please"!

Выясняется, что на днях, когда она уходила на работу — ее милый домашний кот, который никогда не покидал квартиру, выскочил в коридор. Маша его рывок на темную лестничную площадку просто не заметила! Закрыла квартиру и ушла. Вечером дома она не обнаружила любимца. Стала звать. Нет, сначала пару часов методично обшаривала квартиру. В итоге вышла на площадку, начала звонить соседям и один из них, признался!!!, что утром видел на площадке черного кота. Решил, что бродячий. Загнал в лифт, съехал с ним вниз и выгнал (дал пендаля) из подъезда. При этом сосед стыда или неловкости не чувствовал. Просто проинформировал. Мол, так и так. Сорри.

Маша в шоке, хотя действия соседа понять можно. Вдруг ненавидит кошек, инфекции боится и т.д. В ужасе три или четыре часа она ходила по всем окрестным домам. Заглядывала в подвалы и звала своего драгоценного питомца. Безрезультатно.

Хотя один из дворников сказал Маше, что вроде крутился утром у подъезда похожий.

А потом слинял в неизвестном направлении...

Девушка решила не сдаваться, написала объявление о пропаже любимца. Украсила фоткой. Пообещала разумное вознаграждение (что такое разумная сумма она для себя тогда еще не определила) и принялась расклеивать свои воззвания по всем окрестным домам, заборам, подъездам, остановкам, магазинам, аптекам. Триста или четыреста объявлений. Впечатляет, да?

Пару-тройку дней никаких отзывов. Тишина. Как раз в такой момент я Машу и расспрашивала о том, что происходит. Пожелала удачи. Искренне. Слабо верила в успех, но Машины усилия меня впечатлили, и я подумала, что может, коту повезет. Подберет какая-нибудь добрая пенсионерка. Да и вернет потом, если наткнется на объявление.

Через какое-то время прихожу на очередное занятие. Учительницу мою не узнать. Глаза горят. Походка летящая. Плечи расправлены. Сияет, барышня. Сразу спрашиваю. Нашла? Она мне, естественно: "In English please"!

Как — спрашиваю я?? Маша показывает мне фотки на телефоне. Вот котик ест, вот спит. Меня с генеральной линии не сбить. Как нашла, говорю? Маша краснеет. "Это, — улыбается она, — самый крутой в моей жизни подарок от... он еще не мужчина. Он совсем мальчик. Я его не знаю". В итоге выясняется. Что накануне к ней в дверь позвонили. (Маша в объявлении указала и телефон, и адрес.) Она открыла. На площадке стоял мальчик. Вернее уже подросток. Лет 12 или 13. Очень худенький темноглазый и темноволосый пацан, национальность его Маша на глаз не угадала, не спросила — постеснялась, да и к слову не пришлось. Он вытащил из куртки и протянул кота. Сказал только одно слово: "Твой"?

Маша кивнула. Кот заорал от радости, перепрыгнул к хозяйке, закогтил, чтобы не вырвалась. Задрожал. Замурлыкал — все сразу. А мальчик сказал, мол, до свидания. Повернулся и пошел. Маша вылетела за ним на площадку. С кошельком в руках.

Он решительно отказался от денег. Маша говорит, что у взрослых не часто увидишь такое мужское и уверенное выражение лица. Он сказал, на плохом русском, с акцентом, но очень спокойно. "Мол, ты, женщина, ты очень переживала. Наверное, ты его любишь. Я увидел за два дня СТОЛЬКО твоих объявлений. Я подумал, что тебе больно. А у меня есть сегодня время, и вчера было. И я решил тебе помочь. Я искал. Спрашивал дворников. Всех черных котов мы звали по имени. И этот — откликнулся. Он высунулся из подвала. Ну... Я его поймал и принес тебе. Очень хорошо, что тот самый. Я рад".

Помахал рукой и уехал!

Сначала Маша ревела на площадке. Затем ревела дома. Потом мыла и кормила кота. А перед глазами у нее было лицо пацана, который сделал ей очень настоящий и мужской подарок. Просто так.

Она его больше никогда не видела. И говорит, что не забудет, даже когда (если не дай Бог) в глубокой старости впадет в маразм.

...

* * *

30

О книжках и разного возраста мальчишках

...

Муж моей подруги, отодвигая в сторону роман фэнтези,

(балуется изредка, таскает у сына самые-самые-самые по его пацанскому мнению тексты) заявляет неожиданно: "Почему?"!! (Нет, про кто виноват и что делать он не спрашивал.)

Похлопывая по обложке. Не кулаком (уже хорошо)

И горячо. Даже страстно продолжает.

"Вот почему всегда пишут хрень, мол ради этой женщины стоит умереть?"

Мы с подругой обомлели, ножи и прочие причиндалы поварские опустили. На хозяина дома смотрим. Мол, поясняй, дорогой наш. Ждем.

А он продолжает.

"Вот почему про умереть ради нее? Умереть легко. Бам и нет тебя. А вот про то, что есть на этом свете женщины, ради которых стоит ЖИТЬ? Почему про это не говорят?"

Умильно смотрит на свою жену. Потом на сковородку бросает быстрый взгляд...

Добытчик и все такое. Мы вздохнули. Ясно. Рассчитывает на две порции мяса. Но приятно подруге было очень-очень-очень.

...

* * *

31

ЧАСЫ

Опять же девяностые. Саранск один из самых бандитских городов страны. Из песни слов не выкинуть. Летали по городу жигули, чуть позже девятки... До иномарок не сразу докатились. В машинах бритые рябятишки в спортивных штанах, кроссовках. Стрелки/сборки/разборки. Стрельба/поножовщина.

А девушки, те что поглупей или просто понаивней — называли этих парней "крутыми". Влюблялись, встречались. Впрочем, на вершине пищевой цепочки водились любопытные экземпляры. Надо отдать им должное. С харизмой, умом. Некоторые из них тссс — живы. Точно знаю депутата и бизнесмена. Но речь не про этих орлов. Вернемся к нам, девушкам-красавицам.

Косы в мужскую руку толщиной, до попы. У меня глаза человеческого размера.

А у Оли... При всем при этом... Скажем так — Лив Тайлер отдыхает. И можете верить, можете не. Фото и близко не передают впечатления. Она еще и щурилась все время. Зато как распахнет глазищи. Зыркнет. Белки глаз в синеву отливают. Ресницы как крылья.

В моду вошли яркие пластиковые часы. С широкими кислотного цвета резиновыми ремешками. Дешевая штамповка. Но многим нравились. Мы фыркали и пренебрегали. Зато носили значки со смешными надписями. Как сейчас помню, из самых забавных у Оли был: "госпожа президентша". К часам я еще вернусь.

Дело было под вечер. Почему я про значок вспомнила. Видела на ней перед тем, как все случилось. Уехала домой — на троллейбусе. А Оля начала собираться ко сну. Папа на ночной смене. Мама к родственникам на Урал на неделю отчалила. Дома только Оля и старая бабушка. Которая в силу возрастных проблем иногда вела себя чуток не адекватно. Как и в этом случае. Открыла дверь на звонок, не посмотрев кто там. Что там... И отправилась к себе в комнату.

Оля вышла из душа в халате. Сначала расчесывалась. Потом взялась за сломанный карандаш для глаз. Специальных точилок в то время для косметических карандашей у нас не было. Широкие — в обычные точилки не влезали. Мы пользовались лезвием. Итак, Оля точит карандаш. Проверяет, хорошо ли вышло. Звонок в дверь она слышала, но внимания не обратила. Подумала, может соседка к бабушке заскочила за чем-нибудь.

Внезапно открывается дверь в спальню.

Являются двое быков. Один жевачку жует. Второй явно командует. Стоят в куртках, кроссовках, наглые и довольные. Мол, поехали. Побалуемся немного и вернем тебя обратно.

Оля на обоих посмотрела

— Вы о чем?

Парни поясняют матом, какие у них большие планы. И мол девочку целочку из себя строить ни к чему. То, что Оля ни с кем не встречалась, она даже не попыталась начинать объяснять. Не услышали бы. Возбужденные, предвкушающие, уже настроившиеся на секс...

Не поняли бы. Решили — ломается.

Были уверены, что она уже имеет опыт, погуливает. И при этом "серьезного какого пацана", чтобы заступиться мог — нет... Ура. Попользуемся.

Какая лживая тварь донесла до ребятишек эту лживую инфу мы так и не узнали.

Быки шагают внутрь комнаты. Оля заворачивает левый рукав халата до локтя. Хотя она — студентка только первого курса медфака... Рука твердая. Перед этим медучилище мы обе с отличием закончили. В больничках по ночам вместе дежурили.

Оля улыбается. По ее собственным словам — во все тридцать два зуба. И говорит громкоспокойно.

-Нет. Я с вами никуда не поеду.

В руке лезвие. Мальчики чуть с шага сбились. Кто ж эту девку знает? Еще по глазу полоснет. Мало ли. Начали стращать, мол, отнимем же все равно, только хуже будет. Не рыпайся. С двумя сразу не сладишь... С нами.

Тот, что бычил больше и жевал жевачку — дернулся. Схватить красавицу.

Оля увернулась. Отскочила. А потом в секунду — глядя в глаза второму бандиту, МОЛЧА провела по запястью. Дважды. Уверенно. Разрезы глубокие. Кровь не потекла — хлынула, ливанула. Оля лезвие не выпустила. Стоит. Смотрит. Потом для непонятливых повторяет.

-Я с вами никуда не поеду.

Первый сразу отступил. Шарахнулся от неожиданности. На второго оглянулся. Мол, что делать? А второй после секундной паузы зарычал, -

— Дура!!! Понял. Все. Больше не надо!

Кинулся в ванную. За полотенцем. Сначала ведь нужно полотенце на руку. Выше раны. Уже поверх ткани, он свой ремень как жгут затянул.

Мальчик знал, как останавливать кровотечения. Уже писала выше. Стрельба/поножовщина... Это был тертый калач.

Сам обул Олю, прямо в халате вывел из дома. Свою куртку набросил на плечи. Отвез в травмпункт. Из машины он всех друзей — кроме водителя, выгнал.

Сам решил вопрос с врачами. Чтобы карту не заводили. Попытка самоубийства — кому это на фиг надо. Сам дал доктору денег. Сам. Сам. Сам.

Оля молчала.

Крови было много. В машине Оля потеряла сознание. В травмпункт он ее на руках принес. А после всего вернул домой. Тоже на руках.

Когда прощался, сказал, как его зовут. Не извинялся. Не каялся, не бил себя в грудь, мол дебил. Не было.

Дал домашний номер. (Мобильных еще не водилось ни у кого.) Потом, кроме имени, сообщил и свое погоняло. Обещал, что никто и никогда больше к ней лапы не протянет. Достаточно лишь называть, кто готов приехать куда угодно, когда угодно, к кому угодно и ради нее горло порвать. Буквально.

-За тебя не просто убью. Загрызу. Так всем и говори.

Они никогда не встречались, не общались. Раз или два в год он звонил. Спрашивал как дела.

На запястье, чтобы швами бабушку и родителей не пугать — Оля надела широкий яркий напульсник. Как у теннисисток. Типа модно. А чуть позже, когда запястье выглядеть начало приличней — перешла на широкие часы. Пластмассовые. На левой руке.

Швы видела свежими. Впечатляло. Я же, кстати, их обрабатывала.

Резала она руку демонстративно, да. Сухожилие не задела. Но вену не одну, не две пропорола. И глубоко. Когда я ругалась, она мне пояснила. Нужно было МНОГО крови и сразу. Иначе не поверили бы. Это был единственный шанс.

И улыбнулась. А улыбалась Оля так, что те, кто видели — помнят всю жизнь.

...

* * *

32

НАДЕЖДА

...

Есть люди, которые излучают свет. И не считают, что совершают духовный подвиг. Просто живут, делятся собой. Наверное, у каждого из нас среди родных и близких найдется такая душа — с огнем в сердце. Но огнем, не испепеляющим дотла, а как костер в ночи — согревающим, добрым.

Надя живет в южном городе у моря. Натуральная блондинка. Чуть постарше моей младшей сестры. Стройная, стильная, яркая личность.

Родители не могли платить за учебу дочери. Кроме Нади в семье еще двое мальчишек. Старшие братья. Один в институт на бюджет исхитрился поступить, но в другом городе. Общежитие, еда, проезд, телефон, книги, одежда... Семья парню помогала. Тянулись изо всех сил. Он отличник и все такое. А Надя в школе на тройки училась. Не от тупости — просто не считала это важным. Больше читала книжки и танцевала в кружке в ДК, чем сидела за учебниками. За ум уже позже взялась.

Сразу после школы вышла на работу. На заочное поступила через год. Сама платила. Старалась. Пара лет у нее ушла в минус. Не наскребла денег, пришлось брать академический. Но потом накопила, снова справилась. Кем работала? Продавала молочные коктейли. Зимой в магазине. Весной-летом-осенью (в сезон) — на улице, ведущей к пляжу. Курортники всегда флиртовали с глазастой продавщицей. Но Надя на это не велась, легких романов не крутила. У нее работа, учеба, дом — дел хватало. И без лишних приключений.

Так и вышло, что только к двадцати семи годам, закончив филфак заочно — Надя решила менять работу, устраиваться в школу. А жила все это время с родителями и вторым братом. Который на бюджет не прошел. Поступил в колледж — платно. Опять родители его тянут. Старший еще не помогает. Только-только начал в другом городе работать. Уверял, что ни копейки лишней нет. Комнату снимает, то да се.

Год в школе прошел бурно, интересно. Надя втянулась, поняла, что ей возиться с детьми по душе. И что пусть деньгами этот путь не осыпан, но в общем и в целом — подходит.

В сентябре она с девчонками пошла на дискотеку. Надя редко себе это позволяла. А тут — день рождения подружки, теплый вечер, новое платье сшила. Я еще не упоминала, что Надя рукастая — шить и вязать для нее все запросто, легко и быстро получается? Старый бабушкин Зингер редко простаивал. В большой семье да с многочисленной родней, с друзьями и соседями — всегда нужно что-то пристрочить, поменять. К Наде обращались с просьбами. Она не отказывала.

Родня на Наде ездила бесплатно, а подружки и соседки кто деньгами, кто бартером каким-нибудь, отдаривались. Так ей белый в красный горох шелк на платье и достался. От пожилой соседки. Вместо платы за перелицовку пальто, двух юбок и еще чего-то по мелочи.

Летящая походка, светлые волосы, платье точь в точь, как у героини из фильма "Красотка", когда она на ипподроме появляется, производя сокрушительное впечатление на мужчин.

Надя сама себе в этом образе понравилась. И не только себе. Еще и нескольким горячим парням, которые решили, что очаровательная блондинка горит от желания пообщаться с ними поближе. Классика жанра.

Надя пока еще отбивалась словесно. Хотя за руку уже хватали. Не очень понимая, что делать дальше — не было у нее опыта разборок на танцах. Вроде взрослая барышня, вокруг все больше малолетки прыгают, а что делать не понимает.

Тут ей на плечи легли горячие ладони. Кто-то высокий чмокнул в щеку. Пристроил подбородок поверх ее макушки. (Это какой же рост у парня? В Наде-то сто семьдесят!) И спросил вроде как у девушки, но специально для приставших кавалеров.

-Извини, что опоздал. Не сердишься?

Надя покачала головой, чувствуя за спиной силу.

Стоящие перед ней хищники разочарованно отступили, решили не связываться. Надя тихо шепнула своему заступнику.

-Спасибо.

А он, развернув девушку к себе, просиял сверху белозубой улыбкой.

-Кирилл. Потанцуем?

Классный парнишка, подумала Надя, разглядывая приятного молодого человека. Высоченный, широкоплечий. Жаль, что не для меня.

Надя сказала, как ее зовут. И провела с Кириллом приятный вечер, не особо рассчитывая на дальнейшее. Когда он провожал ее домой, призналась, что намного старше. Кирилл мощными плечами пожал.

-И что?

-То есть?

-Какая мне разница? Если нравишься?

Ему был двадцать один. И он только-только вернулся со службы в армии. Положенный срок, плюс еще два года по контракту. Морская пехота. Да. Это не для слабаков.

Поступил учиться на инженера. Что-то связанное с самолетами, аэропортами. Встречаться начали не сразу. Месяца полтора Надя брыкалась. Все же ее царапало, что Кирилл младше почти на восемь лет.

А он спокойно появлялся рядом. Встречал после работы. Или приглашал на выходных в кафе, просто пройтись, поехать к знакомым в горы.

Надя боялась знакомства с его семьей. И не зря.

Мама и сестры приняли "старую" подружку в штыки. В глаза при Кирилле не хамили, только если мелкие шпильки вставляли по ходу беседы. Но без него — при случайных встречах — не стеснялись.

Надя что-то такое ему и выдала, когда в очередной раз спросил почему нет? Сидели рядом в машине. Кирилл подрабатывал таксистом.

-Ты же не с ними жить будешь, а со мной?

-Жить?

Когда Кирилл волновался, он напоминал неуклюжего щенка. Морщился, вздыхал.

-Надь. Давай снимем квартиру. Я сниму. И будем вдвоем.

Это они еще почти не целовались. Не говоря о большем.

Надя брякнула, что плохо относится к гражданским бракам. Кирилл пожал литыми плечиками.

-Хорошо. Распишемся. Просто свадьбы я пока не потяну. То есть снимать квартиру, жить вдвоем да. А вот вся эта байда с кафе и платьями мне не по карману. Сейчас.

Надя зарылась обеими холодными ладошками ему под куртку.

-Не нужна мне никакая свадьба.

-Да вроде вы девчонки балдеете от этих всех машин с кольцами, платьев длинных?

-Нет.

-Что нет?

-Свадьбе — нет. А тебе говорю — Да!

Долго молчали, взявшись за руки. На следующей неделе уже жили вместе. И заявление подали. А скандал, который Кириллу закатили мама и сестры — он перенес как осенний дождь. Наплевательски. Мол, однажды пройдет. Погода переменится.

Расписались в понедельник в девять утра.

Молодую жену Кирилл внес в уже обжитую ими съемную однушку на руках.

Жили дружно, классно. Надя иногда сама себе завидовала. Такой муж — веселый, добрый, сильный — не каждой девушке достанется. Два года пролетели как добрая сказка. Не без мелких перипетий, проблем, но захватывающе, интересно.

Надины мама с папой тоже немного ворчали насчет разницы в возрасте и плохих отношений с родными Кирилла. Но в целом приняли зятя в семью. Бабушка та вообще влюбилась с первого взгляда как девчонка. При каждой встрече скакала вокруг внучкиного мужа с желанием покормить повкусней. Кирилл от еды никогда не отбивался. Не раздавался вширь. Лишнее сразу сгорало.

Учился нормально. Таксовал тоже.

У Нади дела в школе шли просто замечательно. На третий год работы стала завучем. Пожилая директриса в ней души не чаяла. Прочила на свое место.

Решили родить ребенка. Надя перестала пить таблетки. И все было хорошо/чудесно. Беременность протекала легко. Никаких видимых осложнений. Даже утренний токсикоз стороной обошел.

Кирилл сам отвез Надю в роддом.

Дальше мне трудно представить, что почувствовала Надя узнав, что малыш жив, но никогда не будет полноценным. Оказывается, у него была жестокая и постоянная нехватка кислорода. Почему не обратили внимания, не заметили двойное обвитие шеи пуповиной? Почему не кесарили? Долгие часы схваток усугубили ситуацию... Ошибка это или просто судьба — не знаю.

Едем дальше.

Мальчик родился с необратимыми повреждениями коры головного мозга.

Врачи были безжалостны. Никогда не сможет ходить, говорить, что-то понимать. Практически растение. Проживет недолго. Предложили отказаться.

От сына?

Он не мог сосать грудь. Надя поила его — капая молоко на язык. Хотя бы глотал малыш сам — и то радость.

Первая группа инвалидности. Неутешительный прогноз. Домой ехали, как на кладбище.

Кирилл хмурился. Потом пропадать начал. Сначала на день-два. Затем на неделю. В два месяца малыша — собрал и увез свои вещи.

Надя обнимала сынишку и тихо завывала. Не билась головой о стену — это не в ее характере. Но окунувшись в черноту вокруг себя — тонула в ней. Не понимая, что и как делать дальше.

Помогла бабушка.

Та самая, что влюбилась в зятя.

Практически переехала к внучке. Часто оставалась ночевать. В свое время она полвека отдала медицине. Из которых лет тридцать оттрубила в хирургии медсестрой.

Бабушка повторяла, что Бог дал, что же делать. Будем жить. Держись, родная.

И учила внучку: как ухаживать за сыном так, чтобы не было пролежней, опрелостей. Придумывала, как и чем кормить. Делала массаж. Возила гулять, чтобы Надя могла днем отключиться и если не выспаться, то немного подремать.

На нервной почве Надя стала лысеть, покрылась аллергическими пятнами. Та еще красота.

Кирилл забегал раз в неделю. Давал денег. Привозил продукты. И вылетал за дверь чуть не вместе с косяком.

Надя рыдала.

Бабушка успокаивала.

-Он правильный, добрый. Просто не может смириться. Ты его пожалей.

-Я?? Его??

-Ему труднее это принять.

-Почему?

-Балованный, любимый. Ты в стороне в семье стояла. С краю. А ему все в руки давали. Вы по-разному жили.

-И что?

-Ты закаленная. А он не понимает такого удара судьбы. Не готов. Но ведь не гнилым вырос. Хорошим! Справится.

-Ох.

-Девочка моя. Ты как ива, рыдаешь, скрипишь, гнешься. А мужика, как большой дуб, такая беда пополам ломает.

Как-то под вечер бабушка уже ускакала к себе. Надя уложила сына спать. Сидела за машинкой. Она сильно похудела. Вся одежда болталась, как на швабре — взялась ушить юбку и джинсы.

Кирилл забежал с пакетами. Надя не укоряла. Не плакала. Убрала еду в холодильник. Спросила, не хочет ли чаю.

Он кивнул.

-Может, тогда поужинаешь?

Кирилл опять согласился. А надо сказать, он не ел и не оставался дома с двух месяцев жизни Леши. Когда ушел по-настоящему. То есть уже полгода.

Надя вспомнила, все, что бабушка говорила о Кирилле. Что ему больно и страшно, но не показывает. Что он порядочный парень, но не справляется с этой бедой. Что орать на него нельзя. Даже если очень хочется.

Надя налила борщ. Нарезала помидоры. И брякнула что-то вроде...

-Бедный мой.

Кирилла прорвало. Он не плакал, хрипел, как умирающий зверь. Тряс башкой, смахивая с лица слезы. Надя подкралась со спины. Обняла. Прижалась щекой к макушке.

Успокоившись, он все же поел. Даже попросил добавки. Долго молчал. Потом поцеловал жену в щеку и пошел к двери.

Надя следом. У нее сердце обрывалось от каждого его шага. Но не упрекала.

И он остановился. Спросил, не поворачиваясь.

-А если не справлюсь? И все равно сбегу? Через день? Через два?

Надя снова прижалась к широкой спине. Обняла.

-Значит, сбежишь.

Он уходил еще раз пять. Он метался между жизнью свободной легкой и с Надей, с больным сыном — около года.

А потом однажды, бабушка как раз осталась с мальчиком, вытащил Надю на море. Подальше от людей. На дикий пляж. Днем. В сентябре.

Надя окунулась. Она не очень дружила с водой. Там, где достает дно и кое-как по-собачьи. А Кирилл исчез на пару часов. На горизонте растворился. Он плавал как дельфин. Вылез мокрый, огромный, красивый. Вдруг встал на колени. Поцеловал Наде ладошки.

-Спасибо.

-За что?

-Что не орала... И прости.

-За что?

-За то, что не мог... Тебе трудно. А я рядом быть просто не мог.

Надя сцепила зубы, перевела дыхание, потом ответила, что ведь и не бросил же. Кормил, платил за квартиру. Поддерживал как мог.

Кирилл взял Надю на руки.

-Я тебя люблю. Таких других нет.

-Каких?

-Как ты!

Они шли вместе следующие трудные годы. Кирилл закончил учебу. Затем дополнительные курсы. На аэродроме он стал уважаемым специалистом очень быстро. Невероятно быстро.

Надя занималась репетиторством. Готовила старшеклассников к сдаче ЕГЭ. В их маленькой однушке было тепло.

Больной тихий мальчик в какой-то момент перестал вызывать ужас, страх, стыд, просто напряжение. Вместо этого к папе пришла тихая робкая жалость. За ней любовь.

Бабушка, перед смертью долго прощалась с Кириллом. Всех выгнала. И беседовала с зятем чуть не три часа. Со слезами на глазах они были оба. Умирая, именно Кирилла держала за руку.

А еще через пару месяцев Кирилл сам заговорил о втором ребенке.

То ли старушка просила об этом. То ли сам так решил. Надя с лишними расспросами к мужу никогда не лезла. Ценила то непрочное, пусть в чем-то и сложное счастье, которое у них теперь выстроилось. С родителями Кирилла так и не помирились. С его сестрами тоже.

Зато мама Нади обещала заменить бабушку на боевом посту. И хотя бы какое-то время помогать активно.

Ну?

Родили второго сына. Совершенно здорового шустрого парня. Тут жизнь брала свое по полной программе. Беременность протекала бурно. Токсикоз. Аллергия. Надя коротко стригла свои поредевшие волосы, прятала голову под кепками. Нашила себе смешных комбинезонов для беременных. В одном из них она встретила в парке Марину: молодую владелицу трех магазинчиков. Договорились о взаимодействии.

Комбинезоны от Нади не брали, а расхватывали. Расшитые яркими цветами и сердечками. Со вставками, поддерживающими живот. Удобные и красивые они и тогда, семь лет назад, и сейчас пользуются спросом.

Кирилл выходит в солидное начальство.

Взяли в ипотеку себе квартиру.

Мама дочку не подвела. Несколько раз в неделю помогает очень активно. По полдня, а то и дольше проводит с Лешей. Да, он жив. Вопреки всем прогнозам врачей.

Надя как-то так крутится, что времени хватает и на обоих сыновей, и на себя, и на мужа. На телик и чтение нет. Практически нет. Но что делать?

В этом году Андрей Кириллович пойдет в первый класс. Это вдумчивый, остроумный красавчик. Энергии море. Соображалка мощная. Проказы, которые он изобретает/устраивает, заслуживают отдельного описания. Но не сейчас. Возможно позже я порадую вас историями, которые в свое время совсем не повеселили сотрудников МЧС и родителей. Чтобы из-за шестилетки на уши встало двести человек? Думаете преувеличиваю? Сказано же: энергии море, соображалка мощная.

Вернемся к маме предприимчивого шустрого Андрюши.

Надя сказала, что беда — диагноз старшего сына — в чем-то, через боль и потери, оказалась дорогой к счастью.

Что она совершенно точно — была бы карьеристкой. Стала директором. Пропадала на работе. Упустила бы сына, если был бы здоров. Занималась бы им, семьей по остаточному принципу. А так — кружки (самбо и танцы), подготовка к школе — мама рядом.

А еще, что их отношения с Кириллом — когда наладились — стали чем-то невероятным. Близость и взаимопонимание на телепатическом уровне.

Да. Они подумывают о третьем ребенке. Кирилл хочет дочку. Такую же, как ее ласковая и добрая мама.

ЗЫ: роскошной гривы Надя не отрастила. Но лысины затянулись. Короткое каре выглядит как надо. Ухоженные светлые волосы. Маски с луком и красным перцем, маслом репейным помогли?

Или ЛЮБОВЬ?

* * *

33

ТРОФЕЙ

...

Наш дорогой друг. Шаварш Владимирович Карапетян. 11-кратный рекордсмен мира, 17-кратный чемпион мира, 13-кратный чемпион Европы, семикратный чемпион СССР, заслуженный мастер спорта СССР. Спас несколько десятков людей в нескольких авариях. Рассказал нам много замечательных историй из своей жизни. Делимся одной из них.

"Шла война. Мой отец Владимир был в то время совсем мальчишкой, на фронт его не призвали. Он учился в школе и работал, шил рукавицы, шапки для солдат. Без праздников и выходных. Это отправлялось на фронт. В тылу трудились отчаянно, с напряжением всех сил.

История, которую хочу рассказать связана с моим двоюродным дедом. Капитан Карапетян Мкртыч Серопович был фронтовиком. Очень храбрый человек, который многое видел, смог вернуться живым. Был ранен, имел награды. Весной 45 года капитан Карапетян, вместе с сослуживцами, подбил самолет. Летчик вынужденно совершил аварийную посадку. Мой дед и его товарищи взяли в плен фашистского генерала. А у того с собой была молодая немецкая овчарка: огромный храбрый пес. Он набросился на наших солдат. И, конечно, им пришлось применить оружие. Зверь упал.

Генерала повязали, собрали документы, оружие, другие трофеи. Тут капитан заметил, что пес дышит. И вместо того, чтобы добить его — взял себе. Тяжелый, весь в крови. Он не мог сопротивляться. Не скулил, хотя ему было больно. Терпел, как настоящий солдат.

Конечно, не сразу удалось приручить. От еды — отворачивался. Слабый был, лежал пластом, а рычал. Утробно, глухо.

И мой дед, капитан, с ним разговаривал. Садился рядом и говорил. Мол, пойми, мы оба с тобой воины. Ты храбрый хороший пес. Ты свой долг честно исполнял... Вот так дед с ним говорил, как с человеком. Сначала чуть поодаль, потом совсем близко. Не трогал, нет. Говорил и все. Воду приносил.

Вдруг однажды пес взял и ткнулся носом ему в руку. С этого момента он пошел на поправку. Стал понемногу есть. Признал моего деда за хозяина. И вот с уже здоровым, красивым сильным псом капитан Карапетян вернулся домой, в Армению. В наш город. Фронтовик, храбрый. А рядом идет большая немецкая овчарка. Это ведь даже не живой трофей. Это враг, который стал другом. Люди смотрели на них и любовались.

Когда я родился, пес был уже немолодой. Совсем старый, с седой мордой, но по-прежнему сильный и храбрый. Невероятно умный, все этому удивлялись! Он был изумительно дрессирован, обладал всеми навыками. Его нельзя было обмануть. Он не слушал чужих команд! То есть если чужой человек пытается подать ему команду: пес для начала рычит, предупреждает, что нельзя! И из рук ничего не возьмет ни у кого, если хозяин не разрешит. И с земли не поднимет. К детям он был удивительно ласковый. Терпел любые приставания. Мог убежать, если уж сильно довели. Но не тронуть. Немецкая овчарка была большой редкостью в те времена. На него смотреть приходили. И как я уже сказал, он ни разу не обидел ни одного ребенка.

Однажды дедушка подарил пса мне. Мне еще совсем маленькому. Я помню морду овчарки над своей детской кроваткой. Это из самых первых детских воспоминаний. Это была супернянька. Он от меня не отходил ни на шаг. Ой, какие проказы, какие шалости у нас были совместные! Не буду тут рассказывать. Но... было, было... А несколько раз он мне жизнь спасал. Помню, как вытащил меня из реки. Я уже захлебываться начал. Он достал меня, толкал, заставлял подниматься.

Многое с ним связано.

Не пес он был. Друг. Член нашей семьи. И похоронили его как следует. Как человека, а не собаку. Вырыли настоящую могилу, в саду, под нашим любимым деревом. Завернули в простыню. Уложили в гроб, который сделали мы — мальчишки: я и мои друзья. Мне тогда было семь лет. Я не плакал. Я прощался. Вспоминал. И сейчас его помню".

PS: с портретом капитана Карапетяна Мкртыча Сероповича наш друг шел Бессмертным полком. Собственно, тогда он и рассказал нам о дедушке.

...

* * *

34

ВИКТОРИЯ значит ПОБЕДА

...

ВИКА

Она терпеть не могла свое полное имя. Виктория — садовая клубника! Всегда представлялась коротким вариантом: Вика.

На старте у девочки было все, о чем только можно мечтать: заботливые родители, хорошие подружки, звучная — как у звезд цирка — фамилия. Идеальная или близко к такой — внешность. Отличная квартира на Проспекте Мира, куда так приятно было возвращаться. Сначала из школы, потом из ВУЗа.

СЕРГЕЙ

Он вырос в детском доме на Урале. В одном из маленьких городов. Ровесники его терпеть не могли. За несколько азиатскую физиономию? За молчаливый жесткий характер?

А еще вредный узкоглазый мальчишка не желал встраиваться в систему. Дрался свирепо. Одному из врагов погрыз ухо. Было. Было. Но не сдался. Не подчинялся старшим. Не обижал младших. Презирал вороватого директора и его тем же медом мазанных подчиненных. Смотрел так, что взрослые люди мурашками покрывались.

Воспитатели уверяли — этот точно станет бандитом. Но судьба раскинула карты иначе. В девяностые — не успел выпуститься из детдома — угодил в армию. Верно. Чечня.

ВИКА

Она училась между хорошо и отлично. Свободно говорила по-французски и по-английски. Бегала на театральные премьеры. Маме — известному в столице гинекологу — пригласительные приносили без всяких просьб, с благодарностями и поклонами.

Вика влюблялась то в актеров, то в преподавателей. Пережила пару мимолетных романов. В девятнадцать удачно, по мнению друзей и приятелей, вышла замуж за сына ректора — он на курс старше учился. Через год легко развелась, застав супруга с одной из самых близких подруг. Поплакала сутки, пострадала неделю и пошла дальше.

Жизнь баловала, сулила интересное и вкусное. Вика блестяще защитила диплом. Отшила бывшего, который пытался вернуться. Папа чиновник помог дочурке устроиться работать в популярный журнал. Все было просто замечательно.

СЕРГЕЙ

Угодил, новобранец, что называется, в хорошие руки. В этой части солдатами и боеприпасами не торговали. Еда была скудной, но приличной. Полковник — невысокий жилистый живчик — знал местные обычаи, законы и язык. Хотя сам вырос на севере страны. Зато по соседству с чеченской семьей, из ссыльных переселенцев или беглецов, осевших далеко от родных гор.

В первой чеченской кампании полковник пользовался определенной известностью по разные стороны баррикад. Он разувался у входа в дом, говорил со стариками вежливо, но твердо. Мог к месту процитировать суру Корана. Щеголял густой короткой бородой. В генералы выйти было решительно не суждено: слишком умный и самостоятельный (борзый). А еще — не уважающий кой-какое продажное начальство. И — вот глупость махровая — дающий это понять.

ВИКА

Ноябрьским темным мокрым вечером домашнюю чистую красивую девочку поздно вечером у выхода из метро подловили какие-то подонки...

Групповое изнасилование. Жестокие побои — она отчаянно сопротивлялась. Сотрясение мозга. Сломанные ребра. Поврежденная гортань.

И много чего еще.

СЕРГЕЙ

Хмурый Сергей — отслуживший полтора года, был с полковником, когда угодили в засаду. Вытащил из подбитой машины, взвалил как волк овечку на плечо, да и уволок в лес. Мертвым сослуживцам уже не помочь. А командир еще дышал.

Сергей — хотя сам был ранен — сгоряча не почувствовал. Какое-то время шагал легко и быстро. Потом стало тяжело. Затем и невероятно хреново. Но сдаваться Сергей просто не умел. Не его стиль. Так что, когда полковник очнулся и начал ворчать, приказывать — они — чудом, не иначе — уже оторвались от погони.

ВИКА

После пяти операций и долгого лечения Вика изменилась. Не внешне. Она напрягалась, когда незнакомые мужчины оказывались ближе, чем в паре метров от нее. Она не могла привыкнуть к своему новому — низкому и глухому голосу. Много плакала.

Ощущала себя грязной. Сидела в ванной по два часа ежедневно. Психологи не могли помочь. Хотя мама водила к самым, что ни на есть лучшим. Немного легче стало после общения со спокойным, светлым батюшкой, который не стращал паству, а на проповедях даже мог пошутить. Кошмары прекратились. Вика не расправила плечи, но стала учиться жить дальше. И это выходило не очень хорошо...

Вика то носила крест, то снова снимала. То ходила в Храм, то не появлялась годами. Избегала друзей и знакомых из прошлого. Уволилась из журнала. Сидела дома, переводила статьи. Трудилась удаленно. Сильно поправилась — стала налегать на сладкое. Из прежней светлой, яркой тонкой девочки она превратилась в пародию на саму себя.

СЕРГЕЙ

После госпиталя, присвоения звания сержант и вручения ордена Сергей получил от командира предложение стать военным. Уж надежных друзей-то (в отличие от благосклонного начальства) у полковника было изрядное количество. Рекомендация. Звонок товарищу. Обещание прислать не только будущего курсанта, но и настоящий кинжал девятнадцатого века. Так что, дембельнувшись, Сергей поехал не "в никуда не пойми кем", а конкретно — в Рязань — учиться. Важный момент...

В госпитале за несколько месяцев до этого зеленый солдатик приглянулся медсестре...

Жанна была старше на шесть лет. Побывала замужем, развелась. Симпатичная, стройная — нравилась и офицерам. Но всерьез (что многих удивило) ухватилась за рядового. Натурально взяла Сергея на абордаж. Мгновенно забеременела. Известие об этом Сергей как раз перед дембелем получил. Почесал в затылке. Решился. Он не подлец. Что же ребенку одному расти? А Жанна? От добра добра не ищут? Так что сержант с наградой на груди завернул сначала в Ростов. В военный госпиталь.

Расписались в два дня. Родители Жанны помогли, у них знакомые были в ЗАГСе. Молодая беременная жена осталась пока дорабатывать до декрета. А новоиспеченного мужа дорога жизни, как мы знаем, вела в Рязань.

Здравствуй, десантное училище.

ВИКА

Мама чуть не силой выпихнула дочурку замуж, за хорошего парня — ее аспиранта. Юра был младше Вики на два года, до полусмерти боялся своего научного руководителя. К жене относился заботливо, но прохладно. Между ними не было ни понимания, ни тепла. Но не ссорились — и то хлеб.

Вика старалась вести хозяйство, поддерживать порядок, готовить — раньше ее это не интересовало. А Юрий оценил не только московскую прописку (он приехал в столицу из Пензы), но и в целом те сферы, в которых теперь обитал.

С удовольствием ходил на театральные премьеры с тещей — жену вытащить в общество было затруднительно. Азартно работал теперь уже над докторской диссертацией. И ни капли не обижался, что супруга не захотела менять свою звонкую прекрасную фамилию на его пролетарскую обыкновенную.

СЕРГЕЙ

Было трудно, но уже привычно. Спасибо полковнику и его офицерам. Возможно двести вариантов. (Одна из забавных расшифровок аббревиатуры ВДВ.)

Отвечал через раз на длинные письма жены. Кода родилась малышка — ему дали неделю — повидаться с семьей. С семьей? А что это такое? У него есть семья? Взял на руки пищащий сверток. С недоумением посмотрел на Жанну. В домашнем халатике, пахнущая молоком и чистотой, она показалась невероятно привлекательной. О чем Сергей и сообщил. Жанна засмеялась. Обняла. Стала надеяться на счастье.

Какое-то время жили врозь. Но после окончания училища, Сергей забрал жену и дочь с собой. На место службы. Впрочем... Меньше, чем через год его ждала вторая чеченская.

Малышка и жена опять вернулись к родителям. А старший лейтенант поехал в уже хорошо знакомые горы, которые пили его кровь, знали — каков Сергей на вкус.

И звали к себе. Соскучились?

Вышел. Глянул в синее дивное небо. Словно домой вернулся. Как странно.

ВИКА

Вика хотела забеременеть и родить. Нет, не так. Вика заставляла себя хотеть стать мамой. Сделать их семью совсем полноценной, обзавестись детьми. Но сказывались последствия перенесенных травм. Пять выкидышей. А в финале — через несколько лет — внематочная беременность.

Вика потеряла сознание в магазине. Повезло, что врач скорой оказался профи. Понял, в какое отделение везти девушку. Даже предварительный диагноз поставил тот, который и подтвердили. Матку удалили. Вика отлежала в клинике больше месяца. Вышла зеленая, хмурая, с ранними морщинками на лбу. Стало ясно, что детей не будет никогда.

Юру эта новость неожиданно и сильно огорчила.

СЕРГЕЙ

В капитаны вышел почти мгновенно. То ли жизнь свою не слишком ценил, лез в самое пекло. То ли фортуна военная была к нему благосклонна. Получил еще несколько боевых наград. Стал майором. Был переведен на Урал. В гарнизон. Привез семью. Жанна в коллектив жен офицеров вписалась мгновенно. Хозяйственная, рукастая, веселая, легкая. Тетки постарше и ровесницы ее обожали. Сергея это не то, чтобы радовало, но грело. Он, подходя к домику, видел свет в окне. Каждый раз удивляясь и напрягаясь. Ждут. Встретят. Привычка к семейной жизни вырабатываться не спешила. Сергей терпел. Старался не обижать супругу.

Жанна не сразу, но родила вторую дочку.

ВИКА

Юрий ушел, когда забеременела одна из его первых аспиранток. Молодой профессор и красивая карьеристка. История старая как мир. Впрочем, в их случае, чувства могли быть и настоящими. Юра на квартиру не претендовал. Пробил себе и новой жене две комнаты в общежитии для преподавателей. А перед тещей и тестем извинился. Благодарил. Просил прощения.

Те поорали на зятя. Но не слишком долго и злобно.

Жизнь. Всякое бывает.

Вика осталась одна в двушке, доставшейся ей от бабушки. Недалеко от родительской квартиры. Она вся заледенела.

Как корой покрылась.

СЕРГЕЙ

Чем и как он мог быть недоволен? Жанна списывала их трудности на то, что Сергей просто не умеет быть мужем и отцом. Не было примера перед глазами.

Никогда не пилила. И как умела: старалась быть хорошей женой, матерью. Чувствовала, несмотря на трудности быта, на то, что вечно не хватало денег — что вытянула счастливый билет. Выскакивала замуж за тощего солдатика. Десяти лет не прошло — оказалась женой майора.

Многие офицеры из гарнизона Сергею откровенно завидовали. Не жена — сокровище. А он злился все сильней. Копилось напряжение. Повода не было. Отчего внутри такие тугие комки бешенства — Сергей не понимал. Старался позже приходить домой. Раньше убегал. Всю зарплату (слезы, а не деньги) приносил и отдавал жене.

С девочками поначалу был совсем холодным. Но слушал, если спрашивали о чем-то. Отвечал. Старался стать отцом. Думал, может оттого, что не мальчишки? Поэтому в груди ничего не шевелится?

Старшая росла маминой дочкой. А младшая с рождения взялась за папой ходить хвостиком. Сначала раздражало. Потом начал привыкать. И в какой-то момент почувствовал. ДОЧЬ... Его ребенок.

Жанна однажды зашла домой из магазина и чуть в обморок не упала.

Муж разобрал пистолет. Чистил его на кухонном столе. А малявка из-под его руки тянулась к оружию. Тыкала пальчиком в детальки. Спрашивала название — и какая для чего нужна! Сергей отвечал подробно.

Машка жалась щечкой к плечу отца. Глаза сияют. Такая счастливая и хитренькая. Гордилась собой — папа внимание уделяет. Заметила шокированную маму — показала язык.

ВИКА

Когда Юра позвонил в дверь и попросил о помощи — Вика хотела треснуть его по голове трехкилограммовым фармакологическим справочником. Думала за забытыми книгами и явился. Нет. Бывший муж вытащил из-за пазухи странное глазастое существо.

-Это Трикки.

-??

-У Верки началась дикая аллергия. Беременность, наверное, сказывается. Раньше не было. Трикки молодой совсем. Породистый, прям как ты.

-??

-Королевских практически кровей. Возьмешь?

-Юр, ты идиот.

-Наверное. Но Вера жалеет его. Хочет в хорошие руки пристроить. Не абы куда.

Существо со львиной и одновременно обезьяньей мордочкой, извернувшись, лизнуло палец близко стоящей Вики.

-Видишь, умный!

Вика засмеялась, впервые за десять лет. Трикки в ее руках был весь как комок счастья. Сердечко бьется. Взгляд мудрый и хитрый одновременно. Шерсть шелковая. Хвостик щекотно виляет по запястью.

-Ладно. Уговорили.

-Вот документы. Вот корм. Вот лоток и наполнитель. Звони по любым вопросам. О! Вот телефон заводчика. Трикки надо готовить к выставке. Это целая эпопея.

-Что?

-Говорю же. Высокая кровь. Золотые медали будет брать. Ну, пока. Я побежал.

И умчался, топая ногами по лестнице как слон. Или бегемот. Верочка слишком хорошо готовила. Юра округлился, набрал вес.

Приданое будущей звезды выставок лежало в сумке и пакете на полу.

Вика поставила Трикки рядом с его имуществом. Малыш посмотрел снизу в глаза новой хозяйки. Тихо гавкнул.

Мол, не дрейфь. Мы им всем покажем!

СЕРГЕЙ

Старшая дочь выскочила замуж — едва стукнуло восемнадцать. За веселого лейтенанта. Молодые через три месяца отбыли в Забайкалье. Служба дело такое. Провожали всем гарнизоном. Сергей неловко обнимая дочь, шепнул в макушку.

-Пиши. Звони. Не пропадай.

-А тебе не все равно?

Едко ответила она.

-Нет.

Посмотрела недоверчиво, но кивнула. Отпустил дочь. Понял — что-то важное теряет. И она видимо в глазах его уловила. Подбежала еще раз. Поцеловала в щеку.

ВИКА

Трикки получал первые медали и дипломы. Каким образом настолько дорогой пес оказался у небогатой аспирантки, — своей бывшей хозяйки, — Вика не уточняла. Подарок от родственников-заводчиков? От богатого любовника? Не в лотерею же Вера щенка выиграла. Пути судьбы неисповедимы.

Вика обрела новый круг знакомых. Заводчики. Ценители породы. Эксперты. Просто увлеченные люди. Судьи. Ветеринары. В этой сфере никому дела не было до биографии Вики. До черных пятен в ее прошлом. Прикус Трикки и безупречная линия его спины и лап интересовали народ гораздо сильней.

Родители смотрели на увлечение дочери сквозь пальцы. Перестали грызть. В конце концов — не виновата она, что такое со здоровьем. Смирились.

Трикки влез в душу родителей быстро. Обосновался там. На дачу к маме с папой Вика стала приезжать в десять раз чаще, чем раньше.

Хитрый песик с мамой пил чай и наносил визиты соседям. С папой — читал книги, писал статьи и играл в шахматы. Отец Вики обожал разбирать партии чемпионов, обдумывая гениальные комбинации.

С хозяйкой Трикки просто был. И она это ценила. Мог и гавкнуть. И не послушаться.

Но шелковая мордочка мгновенно оказывалась под рукой Вики, стоило только нахмуриться или загрустить.

СЕРГЕЙ

Младшая — пошла в третий класс, когда Жанне поставили неутешительный диагноз. Острый лейкоз. Сергей скрипел зубами. Друг — тоже подполковник завотделением в госпитале в Ростове, только руками разводил. Что тут сказать.

Несколько месяцев борьбы, мучений. Жанна таяла на глазах. Сергей просил прощения. За что? Что был плохим мужем. Что редко дарил подарки или общался по душам. Жанна не сердилась. Брала за руку. Просила заботиться о Машке. И не жениться на какой-нибудь гадине, которая будет плохо к девочке относиться. Мол, не спеши. Присмотрись к бабе как следует. Прежде чем в ЗАГС пойдешь.

-Да с чего ты взяла, что я женюсь? Нет у меня никого.

-Знаю. Но это сейчас.

Понимающая и ни в чем не упрекающая Жанна — это было слишком.

Сергей срывался на подчиненных. Все терпели. С детства известное ощущение — дикая злоба внутри, все росло, начинало пугать. Давило, рвалось наружу. Он не знал, что с этим делать.

Жена отмучилась в ночь перед Рождеством.

На похоронах было не слишком много народа. Старшая дочь на шестом месяце беременности, рыдала, обнимала отца. Забыла все обиды. Шептала: папа, папочка. Сергей гладил ее по голове. Дочь выросла красоткой. Один в один ее мама. Только юная. Приехали и старенькие родители Жанны. За внучкой.

Сергей малышку не отдал.

ВИКА

За Викой долго ухаживал женатый друг. Замминистра. Бывший одноклассник. Короткий роман не принес особых радостей. Но и не огорчил. Друг не хотел расставаться, но Вика в этой истории поняла, что быть любовницей — не ее путь. А отбивать, разводить, отнимать отца у детей — не хотела. Не то, чтобы она была особо высокоморальной персоной. Скорее болезненно воспринимала детскую тему. И не хотела стать причиной переживаний двух подростков сразу.

Вскоре дома у Вики появилась малышка пекинес. Дочь Трикки. (По договору от владельцев суки.) Которая и вовсе обещала быть бомбой международного размаха.

Вика сдала на права. С помощью родителей осилила покупку маленького б.у. Пежо. И занималась не только статьями, переводами. Но и собственным сайтом.

Налаживала связи с немцами, англичанами. Постила фото Трикки и его дочери Манон. На самом деле ее имя, как и у папули состояло из десяти слов. Не суть важно. Сократили до Мани.

Немножко похудела. К прежним пятидесяти кг не вернулась, но стала чувствовать себя гораздо бодрей.

СЕРГЕЙ

Спустя год он решился на учебу в Академии. Туда звали раз несколько. Сорок с хвостиком, не мальчик. Сергей подумал, что переехать в Москву не так уж и плохо. Пятиклассницу дочь можно устроить в хорошую школу. Бывший однополчанин обещал помощь. Его жена работает директором.

Почему бы и нет? Жить в квартире, где все напоминало малышке о маме — было непросто. Так что, трепещи столица — жди нас. Будем скоро.

Пришлось обложиться учебниками. С матами/перематами Сергей одолел вступительные экзамены (или что там их заменяет?). А военная биография и рекомендации у него были что надо и даже лучше.

ВИКА

После появления в ее жизни Трикки, Вика снова стала гулять. В том числе рано утром. И перед сном.

Излюбленные тропинки в парке. Множество знакомых собачников. Жизнь шла по расписанию. Пусть в ней и не предполагалось никаких чудес. Мама и пара новых подруг (эксперт и ветеринар), время от времени пытались знакомить ее с вдовцами и разведенными мужчинами.

Но Вика в сорок один с хвостиком совершенно не верила в семейное и даже простое женское счастье. Удовлетворялась планами создания своего питомника пекинесов. И победами на международных выставках.

Приболевшая Манон осталась дома. По этому поводу царапала деверь и скулила, когда Вика и Трикки вышли без нее.

Вечер был мрачным и дождливым. Трикки, попискивая, гордо шлепал по дорожке.

Мимо Вики абсолютно бесшумно пробежал высокий широкоплечий мужчина с быстрым умным взглядом. Вика встречала его не первый раз. Они даже начали иногда кивать друг другу. Вот и сейчас, мужчина поднял ладонь в знаке приветствия.

И помчался дальше.

СЕРГЕЙ

Когда в двадцати-тридцати метрах за спиной он услышал женский крик, собачье утробное рычание и тонкий визг маленького песика, развернулся мгновенно. Срезал путь через кусты.

Вылетел и увидел огромную тварь, перекусывающую пекинеса пополам.

Хозяйка жертвы неумело неловко стегала мастифа поводком по широкой спине. И рыдала от беспомощности.

Сергей мог бы сказать про эту женщину многое. Обувь, плащик, осанка — явно дамочка из хорошей семьи, при этом из тех, что не могут за себя постоять физически, если приключится надобность. Выражение глаз — заранее сдалась. Надломленная. Скорее заплачет, чем сожмет кулак и ударит.

Он не ждал от нее и такой попытки. А она как могла и не могла — сражалась за своего питомца. Трусиха? Домашняя девочка?

Уважуха. Преодолеть характер — дорого стоит.

Полковник (да, новое звание недавно получил) шагнул вперед. Рукояткой пистолета врезал твари между глаз. Не спрашивайте, зачем он бегал по парку с наградным оружием. Привычка, не моя придумка.

Убийца зарычал. Выпустил добычу. Сергей ударил второй раз. Не в полную силу. Но не слишком жалея. Не в лоб — в ухо. Теперь про агрессора можно было не беспокоиться.

Женщина склонилась к умирающему пекинесу. Всхлипнула.

-Трикки!

И повалилась в обморок. На грязный мокрый асфальт.

У ног полковника образовалась живописная композиция из трех тел сразу.

А хозяин мастифа издалека подавал голос. Звал своего ублюдка по имени.

-Макс! Макс! Фу! Ко мне!

Полковник зачем-то погладил по лбу маленького умирающего песика. Тот ткнулся окровавленной мордочкой в сильную ладонь, всхлипнул и замолк.

Сергей присел на корточки рядом с хозяйкой пекинеса. Грубовато — как мог — похлопал по щеке.

-Эй. Как вас звать. Эй.

Она открыла глаза. Застонала. Сергей подал руку. Помог встать.

-Ваш малыш вроде отмучился уже. Или без сознания. Но не жилец.

Она охнула. И спряталась от всего этого кошмара на груди у полковника. Он не сразу, но обнял. Притянул к себе. Перескочил на ты.

-Не плачь. Это не такая плохая смерть.

-Почему?

-Довольно быстро. Без долгих мучений. А в его понимании он еще и тебя пытался защитить. Значит — служил. Исполнял долг.

ВИКА

Вика смахнула слезы с лица. Заставила себя отклеиться от крепкой мужской груди. Узкоглазое лицо, шрам через бровь и ломаный/переломанный нос ее не смутили. Почему? Вика не понимала.

-Как зовут?

-Трикки.

Молодец она, однозначно. Не про себя, про песика ответила.

-Ты называла его. Помню. Я твое имя спросил.

Она смотрела снизу вверх в цепкие глаза. И молчала. Дурочка, да?

Подбежал хозяин мастифа. Следом появились какие-то люди. И даже — вот уж фокус жизни — полицейский.

Полковник давал показания? Скорее все давали показания ему. Настаивал на том, что преступление должно быть наказано. Опасная собака без намордника и поводка это неправильно. Хотя бы денежная компенсация владелице. И впаять уроду-хозяину сколько-то месяцев общественных работ!

Вика посмотрела на типа, который своими действиями, убил ее Трикки.

-Нет у него таких денег.

-В смысле?

-Трикки стоит больше миллиона. Но ... был бы жив... А теперь... Все равно для меня он был сокровище. Совсем без цены.

Всхлипнула. Покачнулась. Продолжила бормотать какую-то ерунду. И почувствовала, что ее придерживают за плечо. Господи! Как это было приятно.

Хозяин приходящего в себя мастифа и полицейский общались на повышенных тонах. "Свидетели" противоречили друг другу.

А Вика не могла отойти от мужчины. Она понимала, как выглядит. В грязном плаще. Помятая. С опухшим от слез лицом. Но не было силы выйти из невидимой сферы, окружающей незнакомца. Внутри было абсолютно безопасно.

У нее впервые за долгие годы ни одного страха не прыгало вокруг. Ни одна трусливая мысль не жужжала над ухом.

Она просто знала. Здесь и сейчас рядом с высоким немолодым седым мужчиной, который только что размахивал пистолетом — ну явный бандит же, а кто еще? — ей было тепло/спокойно/хорошо и не то, что паники — даже самого крошечного чувства боязливого.

Как такое может быть вообще?

Вика потянулась к его руке. Сама взяла за крепкую — шершавую изнутри, всю в мозолях ладонь.

-Я Вика. А Вы?

-Виктория. Мы на ты. Сергей.

Они посмотрели друг на друга.

СЕРГЕЙ

Полковник ощущал странное.

Дикая злющая сила в его сердце, та, что мучила с юности — льнула к этой женщине. С каждым вдохом и выдохом рядом с ней привычное бешеное напряжение отпускало. Хотелось быть поблизости, прикасаться, защищать. Слушать ее чуть хриплый, но такой родной голос.

Курит наверное, подумал он. Ничего, бросит... Уговорю.

Молчал, впитывая в себя родинку на виске, шелковые блестящие прядки волос, горький запах духов. А потом брякнул — корявый военный комплимент.

-Виктория, самое правильное имя у тебя.

-Почему?

-Победа.

СЕРГЕЙ и ВИКТОРИЯ

Трикки похоронили на даче родителей Вики. Верней Виктории. Больше она никогда и никому не представлялась Викой.

Новая жизнь началась тем непростым мокрым от дождя и крови ее маленького защитника вечером.

Разумеется, случалось разное. Машка с распростертыми объятиями будущую мачеху не встретила.

Родители Вики зятя поначалу тоже откровенно невзлюбили.

Как же. Чурбан неотесанный. Грубый. Простой. Молчит и глазками своими узкими как в прицел смотрит.

Ужас. Ужжжос.

Викторию и Сергея это не задевало.

Он больше не хотел выпускать ее узкую холеную ладонь.

А она льнула к нему плотно, как марка к конверту на письме с сообщением о том, что беды закончились.

ЗЫ: Виктория взяла простую, одну из самых распространенных в России — фамилию мужа. И счастлива. Скоро одним питомником для пекинесов будет больше. Хотя Сергею больше нравятся овчарки. Так что возможны варианты...

Сергей не спешит в отставку. Сначала Академия. Потом какие-то дополнительные курсы. Еще послужит Родине.

Дважды дед — открывает для себя и эту грань реальности. Собирается в гости к внукам. Чита. Не ближний свет.

Виктория нервничает, но понимает, что от поездки не отвертеться. Да, тащ полковник. И никак иначе.

Машка вредничает, но учится нормально. Грозится стать кинологом С Маней (так она называет Манон) уже известную вам — дочку Трикки, у нее взаимное обожание и почти телепатическое взаимопонимание.

Две молодые вредные самочки, что называется — нашли друг друга.

...

* * *

35

ЗОНТ

...

В этом году у меня не задерживаются зонты-трости. Сначала я их пол жизни копила: собирала, получала в подарок, один даже зажулила... На днях верну владелице. Чес слово.

Теперь устроила геноцид. Ни одного не осталось из вполне себе приличной коллекции.

Зонтопад разворачивался по всем правилам.

Шаг за шагом.

Один забыт в метро.

Второй сначала оставила в кафе — его вернули через месяц (узнали хозяйку во мне, видимо запомнилась))) — но через пару дней-таки посеяла в большом ТЦ, где была в магазинчиках, аптеке и сбербанке. И обходя все места по очереди на след день следов зонта не обнаружила. Квест успехом не увенчался.

Еще поломала (воспользовалась помощью урагана) трость моей подруги...

Еще один зонт у меня банально сперли.

Судьба трости номер пять: золотистой в листьях пока не установлена.

Шестую на конюшне посеяла дочь. Решила взять пример с мамы.

Седьмую любимую черную клетчатую с деревянной рукоятью ветер вывернул наизнанку. Спица не вынесла издевательства, повисла вниз, выдранная из гнезда. К тому же зонт отказался складываться. А закрытый насильно — норовил развернуться. Пришлось стреножить поясом и скочем.

С номерами три и семь решила дойти до мастера.

Само собой попала в ливень. Наши люди на такси в булочную не ездят. Т.е. в ремонт.

Вздыхаю под навесом остановки, как мокрый попугай. Два сломанных зонта, которыми нельзя воспользоваться, держу под мышкой. Такая сумасшедшая родственница Мэри Поппинс. В шляпке же. В длинной юбке.

Тормозит лексус. Высовывается худощавый седой водитель. И спрашивает у меня, не в Зарю ли я случайно? Видел там не так давно и опознал. Кивнула. Обрадовалась. Грациозно запрыгнула (зачеркнуто), влезла мокрой тушей (зачеркнуто), вползла (зачеркнуто) погрузилась в машину.

Раздавила мужику солнечные очки. А на фига бросать на сиденье? И зачем вообще они в такую погоду?

Ой. Это в благодарность за доброе дело, наверное. Ну не змея ли?

Очки мужик мне великодушно простил. Попросил не переживать. Мол, так им и надо.

Сначала рассказывал про дочь. Она у него умница, красавица, два языка, работает, замужем, родила дедушке внука и внучку.

Я грызла яблоко (угостил, свое с дачи). И кивала, кивала, кивала. На полдороге мы встряли в неожиданную пробку. И следствием будет короткая история.

У него все в жизни тоже с зонта началось. С черного красавца марки "Три кита".

Дело было почти сорок лет назад. Сан Саныч тогда звался Саней, верней — Саньком. Учился в пятом классе. Ну как учился — переползал с трудом, без желания. В четвертом даже оставался на второй год.

Дома было не очень хорошо. Верней хреново. Папа, когда пил — распускал руки. Лупцевал до полусмерти без всякого повода трех сыновей. А их маме меньше, но тоже доставалось. Хотя и не каждый раз.

В школе тоже дела шли не сахарно. Санька копил вредность, много дрался, злился. На учет в детскую комнату милиции попал из-за своих стычек. Стал числиться официальным хулиганом.

Осень выдалась не просто дождливая — ливневая. Зонта у Саньки не было никакого. А у некоторых старшеклассников появились классные черные с кнопкой. Нажал — с щелчком расправляется блестящий глянцевый круг. Счастливчики с зонтами "Три кита" задирали перед остальными — обыкновенными людьми носы.

Однажды в электричке Санька рядом с собой увидел вожделенный зонт. Мужик положил его на сиденье и увлеченно читал газету. У мальчика руки тянулись — взять, потрогать, подержать. Он даже подумывал, не схватить ли и дать деру, когда поезд остановится. Его — ловкого, верткого, так просто не догнать. Внешность у Саньки обыкновенная. Одежда тоже. Никаких особых примет. Ветка электрички не его. На этой он случайно. То есть через день-два или неделю этому же мужику не попадется на глаза. Ну?

До дверей всего три шага... Словом, Санька мялся и лелеял воровские, даже грабительские мыслишки. А незнакомец уткнулся в газету и вроде ничего не замечал.

Решившись, мальчик напружинился. Даже дышать перестал.

И тут в проходе между сиденьями, охнув, повалилась на пол женщина. Довольно грузная, не молодая, но симпатичная. Чем-то она напоминала Санькину маму. Застучала ногами, замычала и замерла. Как труп. Глаза закрыты, лицо белое в синеву.

Мужик, зонт которого Санька уже считал почти своим — мгновенно оказался рядом с упавшей. Руки его двигались без суеты, но быстро. Приподнял веко. Проверил пульс.

Вокруг ахали и причитали. Кто-то полез к мужику с вопросами. Тот не отзывался, был занят. Потом неожиданно обратился к Саньке: какая следующая станция? Уже Москва? Хорошо.

Секунду-другую они смотрели друг на друга. Саньке показалось, что его приподняли, взвесили. И все-все-все про него поняли, даже такое стыдное, что впору сквозь пол вагона на шпалы провалиться.

Взгляд незнакомца чувствовался физически. Но сказал мужик неожиданное.

-Помоги мне.

-Я?

Санька даже оглянулся. Вокруг были люди взрослые. Но незнакомец смотрел на него.

-Да. Пожалуйста. Вижу, ты парень надежный. Выручай. Возьми мою сумку, зонт. А я женщину вынесу. Скорая нужна срочно.

Это было нелепо. Считать его — как сказал незнакомец — надежным? Это было по-дурацки. Но неожиданно приятно.

Сумочку дамскую Санька тоже взял. Какая-то хлопотливая бабка сунула прямо в руки.

Нести саму потерявшую сознание — помог смурной работяга в ватнике. Он и незнакомец вдвоем справились. Санька шел следом, нагруженный чужими сумками, тащил зонт, газету и ждал, что будет дальше.

На перроне незнакомец отправил кого-то за милиционером, кого-то вызвать "скорую". Его послушались. Он уложил с помощью работяги — женщину на скамейку. Под голову ей — надо, чтобы было повыше — пристроили снятый до приезда врачей с работяги ватник и куртку владельца зонта. Санька топтался рядом. Дело обрастало разными любопытными подробностями. Прибыла бригада. Мужчина быстро передал фельдшеру свои наблюдения, назвал возможный диагноз.

В итоге, когда женщину забрали в больницу, ее сумка поехала с хозяйкой: Санька избавился от части поклажи.

Милиционер у всех присутствующих, кроме Саньки, зачем-то проверил документы. Работяга, вернувший себе ватник, закурил и пошел по своим делам. Незнакомец отряхивал куртку, одевался.

Санька стоял и смотрел. Потом, не удержавшись, подергал мужчину за рукав, спросил.

-А что с ней?

-Сердце.

-Спасут?

-Должны.

-А вы врач?

-Да.

-А какой?

-Военный.

-А как вас зовут?

Санька застеснялся. Как раз подходила электричка. Можно было сесть и доехать до вокзала, а он смотрел на незнакомца. Тот улыбнулся.

-Виктор Петрович. А ты?

-Саня. А звание у вас есть?

-Майор я. Спасибо тебе за помощь, Саня. Это твоя станция?

Санька промолчал. Виктор Петрович неправильно его понял. Протянул руку. Пожать. Как взрослому! Не торопясь. Спокойно.

И пожелал удачи.

Вскочил в электричку и был таков. Санька минуту или около того смотрел вслед. И уже потом увидел на скамейке зонтик.

Забытый Виктором Петровичем.

Или... Оставленный? Нарочно?

Правды Санька не узнал. Но и не докапывался до нее.

Зонт оказался вечным. Служит до сих пор. Хотя последние лет пять используется только на даче.

А сам Санька не угодил в колонию для малолетних преступников, которой грозилась класснуха. И после школы пошел не в ПТУ, как думали его братья, папа и мама. А сначала в армию, потом в мединститут.

ЗЫ: Виктора Петровича он никогда больше не видел. Но помнит.

...

* * *

36

ТЮЛЬПАНЧИК

...

На третьем курсе Наташа влюбилась в харизматичного сокурсника татарина. У него была густая шапка жестких темных волос, профиль как у гордого хана из сказки, красивые черные брови вразлет над яркими глазищами. Не парень — картинка. Они так и не поженились. Хасим бросил подружку, когда она отказалась избавиться от ребенка.

Наташа не сразу призналась родителям, только когда стало слишком заметно... Боялась ужасно. Характер у папы жесткий. Взгляды крайне консервативные. Трепетала под взглядом, ждала чего угодно. Мог и выставить за дверь. Тиран же. Полковник милиции в прошлом. На пенсию ушел после тяжелого ранения. Обошлось. Пару дней молчал. Потом махнул рукой и сказал: Ничего. Вырастим сами.

Малышка родилась в срок. С пушком темных волос и громким голосом. С приметной, как у ее генетического папы, родинкой на щеке. Назвали Дина. В графе отец — прочерк. А отчество взяли — Александровна, по дедушке. Дедушке первому она и улыбнулась — забрала в кулачок его палец, а потом и сердце.

Говорят, что метисы бывают эффектней и умней родителей, соединяют в себе самое лучшее. С Диной почти так и вышло. Может не сногсшибательная куколка получилась, но умная и прехорошенькая. Ресничками хлопала, как бабочка крылышками. Первое слово не мама, не дай — как у многих, а — Деда.

Деда и дедуль, так она его называла. В садик ходила гордо, держалась за руку большого защитника. На всех поглядывала с превосходством. У кого еще такой есть? Вот. А у меня рядом. И заботится. Дед учил внучку читать, писать, считать. Бабушка только за голову схватилась, когда увидела, что он первоклашке дроби объясняет за кухонным столом. Режет яблоки на половинки и четвертинки. И они их сообща складывают и вычитают.

С дедом Дина играла в шахматы. Читала старику перед сном... переписку Чехова. Непонятные слова он внучке объяснял сам и сразу. Каждое письмо, таким образом, зачитывалось дважды. Сначала медленно с разбором и осмыслением, а потом быстро, но с выражением.

Наташе было не до педагогических закидонов папы, она радовалась, что он малышке время уделяет. А то, что водит девочку в тир? Лучше было бы если в пивную? Нет. И пусть. Сначала Дина стреляла только из мелкашки. Позже доросла до пистолета. В спортшколу пошла. Первый взрослый разряд в двенадцать лет или около того. Не кот чихнул.

Детское очарование ушло. Дина стала менее хорошенькой. Куколкой ее уже не называли. Хотя коса в полторы руки толщиной. Выразительные блестящие глаза и брови. Взгляд суровый слишком? Вредный, цепкий, взвешивающий?

Но при этом сами черты лица — вполне славянские, милые. Носик — скулы — в маму и бабушку. Коротковатые ножки, невысокая, сбитая, крепкая. Как в семье шутили: устойчивая девочка. Ловкая и смышленая.

Дедушка внучку по-прежнему обожал. Продолжал воспитывать, учить. Бабушка тоже любила малышку. Детство у Дины было счастливым. А дальше многое пошло вкривь, вкось.

Женился младший брат Наташи — Алексей. Привел супругу к родителям. Дома стало ужасно тесно. С новорожденными близнецам получилось восемь человек в трехкомнатной квартире.

В этой чехарде и бардаке дедушка страдал, срывался, ругался. Потом и вовсе переехал жить на дачу. Не так чтобы благоустроенную. Бабушка металась меж двух огней. Наташа работала, старалась что-то придумать, но редакторские копейки не спасали. Дина перманентно ссорилась с дядей и тетей. Бабушку не задевала. Дедушку любила и слушалась. Близнецы поначалу ей были безразличны. Но понемногу она к ним привязалась. Забирала из садика. Выходила гулять на площадку. Старшая сестра для них была вполне авторитет. Тем более, что и учила правильным вещам.

Как дать врагу в нос максимально болезненно, а свои пальцы не разбить. Качественное исполнение подножки — в теории и на практике. Как сделать рогатку.

И тому подобное. Да, Дина росла пацанкой. Хотя коса по пояс и в ушках сережки — рубиновые капельки. Бабушка с дедушкой на десять лет подарили.

Когда Дина заканчивала школу, тетю Алену — маму близнецов сбил на остановке пьяный водитель. Он наехал на пять человек сразу. Трое в больнице. Двое насмерть. На похоронах Алены — Леша запил. И покатился под горку.

Бабушка и Наташа делали, что могли и не могли. Сами тянули детей. Их ведь не только обуть, одеть, накормить. То поликлиника, то подготовка к школе. Всем хлопот хватило. А тут и дедушка стал сначала сильно болеть (дали о себе знать старые раны), а потом и вовсе слег. Пришлось забрать его с дачи.

Алексей в пьяном виде был довольно тихим. В драку не лез. Никого особенно не задевал. Часами жаловался на жизнь, курил и хныкал на кухне. С утра от дыма глаза режет. А форточку закрывает, не проветривает за собой — холодно ему видите ли.

Бабушка сына страдающего жалела. Дедушка и Наташа с Диной не очень. Так что конфликты все же были. В основном из-за того, что близнецы неугомонные доставляли много хлопот.

Дедушка умер тихо, во сне. Дина ревела так, что потом неделю не могла говорить. Она вообще росла не плаксой. Слезинки из девчонки не выбьешь. А тут просто не помнила ничего, все в тумане. Ни как кидалась на гроб. Ни как от могилы оттаскивали силой трое мужиков сразу. Двое не сладили. Потом она потеряла сознание. Пришла в себя уже тихая. С головной болью, пересохшим горлом, и отчаянием.

Дедушка? Как ты мог меня бросить?

Мама с бабушкой тянули близнецов. Дядя Леша — пьяной тушкой лежал в зале на диване, щелкал пультом телевизора. Дина училась. Училась отчаянно и даже свирепо.

Когда выиграла городскую олимпиаду по биологии и пошла на Всероссийскую о ней первый раз написали в газете. Маленькая заметка и фотография.

Через неделю нашелся отец. Тот, который не вписан в свидетельство о рождении. Поджидал возле школы. Вылез из машины.

-Дина? Здравствуй.

-А вы кто такой?

Дина сразу рассказала маме. Та взялась за голову. Надо же. Стала спрашивать, чего хотел? Дина плечами пожимала. Общаться? Правда вышла наружу довольно быстро.

Хасима женили родители. Выбрали "правильную", "достойную" невесту. Да вот беда, единственный ребенок родился больным. А потом супругу подстерегла внематочная беременность. Других детей больше не будет.

Вот и вспомнил папа про незаконнорожденную дочь.

Дина на контакт не шла. Посылала прямым текстом. Развернется, косой махнет — только и видели.

-Я Александровна, понятно? Никакая не Хасимовна. До свидания.

Папа старался, старался, потом подъехал уже к Наташе. Просил прощения. Предлагал помощь.

Когда она взяла деньги у Хасима первый раз — Дина пыталась отнять шуршащие бумажки и вернуть папаше. Но бабушка и мама объединили усилия. Близнецы в первый класс пошли. Не шутка. Деньги нужны. Дина, пожалуйста!

Во второй — Дина даже не орала, не топала ногами. Берут и ладно. Плевать. Хотя было обидно. Но не то, что не на нее тратили — она сама наотрез отказывалась. Другое ранило. Дина долго не могла сформулировать. Разобраться: почему так противно. Пьяная дядина тушка и та злила меньше. Хотя, многое именно в алкоголизм отца близнецов упиралось.

В душе она презирала Хасима за трусливое бегство в кусты от проблем в юности. И брать помощь сейчас ей казалось — противным, неправильным. Но... Не драться же с мамой и бабушкой? Они поднимают близнецов. Считают каждую копейку...

Дядя страдал, не отлипая от экрана и не выпуская бутылки из руки. Время от времени пытался учить жизни сыновей или племянницу, от него отмахивались как от жужжащей мухи.

Дина училась.

Второе место на Всероссийской олимпиаде особых льгот в отличие от победного золотого — при поступлении не дает. Так что первый мед — Москва — остался мечтой. Пришлось грызть гранит медицины дома. Ладно. Есть магистратура, есть вершины впереди.

Дина бросила спорт. Но для души пострелять ходила. Дружила с отставниками — младшими коллегами деда, их детьми. Ухажеры находились всегда, но Дина от них отмахивалась. То ли пример мамы сыграл роль. То ли залетевшие в последний год учебы одноклассницы — показали, как опасно доверять мужчинам. Дина шла по жизни одна. До уровня, который ей задал дед — никто не дотягивал. И Дина зачем-то твердила одну из его любимых цитат: "Уж лучше одному, чем вместе с кем попало".

Студенты, преподаватели — она, конечно, нравилась мужчинам, — приглашали в кино. Дарили цветы. Но Дина ни с кем не встречалась. Писала диплом так, что он стал одной из частей диссертации. В научные руководители выбрала вредную, которую как огня боялись — профессоршу Галину Владимировну. Защитилась через два года после окончания вуза — блестяще.

Стала писать докторскую. Двадцать семь лет девчонке. Близнецы вот-вот в армию пойдут. Постаревшая мама и бабушка вздыхали над ее поведением, планами. Пытались знакомить — мама с журналистами, бабушка с разведенными или холостыми внуками своих подруг.

Дина всех отшивала. Отец продолжал стучаться в ее жизнь. Она здоровалась. Это все, чего Хасим добился за десять лет настойчивых попыток исправить хоть что-то.

Максималистка? Еще какая.

Про то, что она ждет принца на белом коне или графа на корабле с алыми парусами, а окажется старухой у разбитого корыта — привычно ехидничал пьяненький дядя Леша.

У него какая-то уникальная печень оказалась. Не просто жил — еще и выглядел, когда на пару дней трезвел и просыхал — почти нормальным человеком. Не харя зеленая — чуть красноватое, но лицо. А сыновья, внешне похожие на отца и вовсе — милашки.

Дина вовремя пристроила обоих в самбо. Еще во втором классе школы. К тренеру, которого дед уважал. Чтобы у мальчишек был нормальный пример перед глазами, а не только пьяный идиот и лентяй. Вроде помогло. Во всяком случае, оба именно с тренером советовались. К нему с вопросами горячими бегали.

Стукнуло двадцать восемь. Дина замечала на лице первые морщинки и никаких подарков от жизни не ждала. Работала на кафедре: Гюрза (прозвище Галины) взяла к себе.

Курощала студентов. Заканчивала работу над докторской. Писала платные кандидатские за деток ленивых состоятельных родителей. Жизнь шла своим чередом.

У Дины на рабочем столе под стеклом лежали две фотографии деда. На одной он юный, перед дембелем в армии. Широкоплечий, веселый, с яркой улыбкой. Немного смешной, даже. Стоит с другом, смотрит прямо в объектив. Пряжки на ремнях у обоих солдатиков сияют, как зеркала.

На втором снимке — дед, каким она его помнила, с трехлетней внучкой. Специально в ателье сходил, сделал этот двойной портрет. Седой пожилой мужчина. Чуть грузноват, но не расплылся. У внучки две косички — жесткие, толстые, торчат в стороны. И выражение невероятной гордости на круглой детской мордашке. А дед в пиджаке, но по выправке, взгляду видно — человек служилый.

Дина любила поглядывать на снимки. Знала их до мельчайшей подробности.

Все думала, был бы дед жив — не похвалил наверное, что одна. Что кроме работы/науки, ничего у нее нет.

С Артом без пяти минут доктор наук познакомилась в метро. Дина пару раз в году приезжала в Москву по делам.

Двухметровый светловолосый, растерянный иностранец — чем-то напомнил деда с армейской фотографии. Искал помощи. Оглядывался. Подошла, спросила: Говорит ли по-английски? Выяснилось, что да, но кое-как.

-Хэлп ми. Плиз.

Тем не менее, объяснились. В почте (с Дининого телефона зашли) Арт нашел номер, по которому ему надо звонить. Свой-то телефон у парня не вовремя умер. Достучались. Разобрались. В итоге Дина вывела иностранца с одной синей Смоленской, на другую синюю Смоленскую. Где его давно ждали с объятиями.

Арт приехал в Москву встретиться с девушкой, с которой почти год переписывался в сети. Крашеная в блондинку, очень симпатичная, ярко накрашенные губы, длинные красивые ножки, она с разбега повисла на груди великана. Да. Рядом смотрятся что надо. Дина представила себя... Метр шестьдесят пять, никакой косметики, строгий костюм — рядом с этим парнем.

Помахала обоим — пока, пока и пошла...

Арт догнал, взял за руку. Вроде как попрощаться. Дину тряхнуло. Его тоже. Что за дела?

Набрал на следующий день. (Где взял номер? У подружки во входящих нашел.) Ломая английские слова, попросил встретиться. Дина только засмеялась. Нет. Нет. Арт перезвонил вечером.

-Вай ноу?

На таком английском ссориться было бессмысленно. Дина пришла на "э кап оф ти" просто потому, что его милое открытое лицо ей снилось. Хотелось увидеть еще раз — на прощание.

Рядом с Артом стоял сухарь в дорогом плаще, в ярких очках.

-??

Удивилась Дина.

-Михаил. Переводчик. У Арта много вопросов и горячее желание узнать о Вас побольше. Поэтому я здесь.

Михаил сначала смотрел несколько косо. Решил видимо, что девушка охотится на иностранного жениха. Но за первый же час общения полностью оттаял.

Пили не чай, а кофе. Болтали. Арт задавал кучу коротких четких вопросов. Слушал внимательно. Дина веселилась. Михаил восхищался. Арт смотрел так, что начали гореть ушки.

-Хорошо стреляешь из пистолета?

-Не только из пистолета, Арт.

-Доктор медицины?

-Почти. Защита через месяц.

-Доктор медицины, не может быть.

-А ты кто?

-Офицер полиции.

И что-то снова изменилось. Дина зажала рот обеими руками. Прикусила губу. Хотелось плакать и смеяться. Дубль ее молодого дедушки спросил встревоженно.

-Дина? Что происходит? Ты из мафиозной семьи? У тебя стало такое лицо....

Тут Дина захохотала. Откинулась назад на стуле. Коса хлестнула Арта по груди. Он ее поймал, накрутил на запястье. Погладил пальцем, как ручную змею. Отпустил. Взгляды снова встретились.

-Бандиты тут ни при чем. Наоборот. Мой дед полицейский. Он меня воспитывал. Любимая внучка.

-Познакомишь нас?

-Дедушки нет. Уже нет. Но ты бы ему понравился.

Они созванивались, переписывались.

Дине было почти тридцать. Арт на три года моложе. Но это он проигнорировал. Отмахнулся. Верней, не так. Дина огорчилась. Арт не понял почему. Сказал — ерунда. Неважно. Хоть ты на десять лет будь старше.

Примерно через полгода Дина обнаружила себя замужем и в Голландии.

С той минуты, как Арт ей перезвонил, ситуация вышла из-под контроля. Дина растеряла суровость, броню, вредность, стремление настоять на своем — по дороге к семейному счастью.

Арта было приятно и правильно слушаться. А он никогда не давил. Спрашивал. Объяснял.

Из трудностей, которые предстояло преодолеть, первой оказался язык. Верней ЯЗЫК. Выучить голландский (это вам не английский или испанский), пересдать на нем экзамены на врача (или только фармакологию, простите, не уточняла, помню, что какие-то экзамены и не один)... На это ушло почти два года. Получить права, научиться водить машину (раньше не умела), разобраться с документами, финансами, обычаями. Все не так, как привыкла — тоже потребовало сил. Арт шутил, что драгоценное время его драгоценной жены не потеряно, а инвестировано в будущее!

Из необычного? Дине удалось подружиться с коровами тетушки Арта... Да, маленькая ферма и у каждой красотки есть имя. Не спрашивайте меня, поет ли тетушка Арта своим коровам. Может быть. Если и Дина запела, а коровы слушаются этих заклинаний и приходят на голос — не удивлюсь.

У Дины впереди оказалось еще много-много открытий.

Арт называет жену Тюльпанчиком. Есть целое семейство сортов Династия Триумф. (Дина Триумф Орандж) Арт их с детства обожал, обожает и будет обожать. Растут перед домом.

Доктор (полный доктор медицины, на минуточку!) и ее муж живут в пригороде. Что-то вроде деревни. Дружат с соседями и коллегами Арта. Профессия и статус Дины невероятно высоко ценятся окружающими. Ее хобби — стрельба — тоже весьма уважаемая штука.

Мама, бабушка и близнецы пока общаются с Диной по скайпу. На Родину она еще не приезжала. Хотя собирается каждый год.

Папа регулярно передает ей приветы. Арт вслух советы не дает, но лицом и взглядом намекает, мол, может попробуешь простить? Пора!

ЗЫ: Арт обожает готовить и не пускает жену на кухню.

Не спрашивайте, почему он неожиданно хорошо ругается матом.

Вспомните: Дина учила голландский...

Видимо, какие-то выражения, когда Дина отводила душу, страдая над подготовкой к очередному тесту, оказались особенно заразными.

...

* * *

37

СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО

...

Дело было десять лет назад.

Лена приехала в Город из деревни. Поступила на бюджет. Готовилась к этому сама, у родителей денег на репетиторов не было. Люди строгих правил, консервативных взглядов, отпуская дочь в столицу республики — просили, не позорить их, не шляться по мужикам.

Лена так и поступала. Вуз, общага, вуз, общага. В перерывах библиотека или редкая поездка домой. Тогда привычный маршрут менялся. Вуз, автовокзал, деревня, автовокзал, общага.

Сергей Петрович преподавал немецкий язык. Студенты его терпеть не могли — слишком строгий. Сухарь, а не человек.

Вдумчивая и старательная Лена привлекла его внимание совсем не третьим размером бюста, не большими как у коровы глазами — нет. Красоток на любой вкус в вузе всегда было много. Лена в отличие от сокурсниц никогда не опаздывала на первые пары. Вообще не халтурила. Всегда делала домашние задания. Записывала, не отводя взгляда от преподавателя. А может быть, и вторая волна кризиса среднего возраста постучалась в двери.

Словом, Сергей Петрович, как говорят молодые люди сегодня: залип. Увяз, как пчела в варенье.

Супруга Сергея Петровича — Анна Николаевна, его ровесница, тоже переживала кризис, но другого рода. Поженились во время учебы на инязе, здесь же в вузе и работали. Просто Анна на другом факультете. Преподавала латынь. Сама она язык обожала.

Non est via in medicina sine lingua Latina.

Чего не скажешь о студентах. Те вечно ленились и не спешили зубрить глаголы, чтобы постичь звучную красоту языка науки. Lingua latina non penis canis est.

А в последние полгода, год ей снились кошмары. Чудовищные. Одно и то же снова и снова в разных вариациях: паук пожирает бабочку. Вскакивала среди ночи, мокрая от пота, с бешено бьющимся сердцем.

Анна Николаевна не верила в психологию, а психиатров боялась до судорог. Так что все это время — заедала страхи шоколадом, срывалась на муже и сыне старшекласснике. И никому на свете не рассказывала о своей драме. Подруг близких не водилось. А коллегам на кафедре только дай повод язык поточить. Сожрут без соли и специй, причем заживо. И анестезией заморачиваться не станут. Анна работала на медфаке. В ее речи, хотя она и не была врачом, со временем появилось множество медицинских выражений.

Сергей Петрович предложил Лене дополнительные занятия. Бесплатно. Девушка демонстрировала впечатляющий прогресс. На втором году учебы она сносно говорила, читала и писала на языке Шиллера и Гете. Первую любовную записку Лена подсунула Сергею сама в тетради, несколько неровных строчек (на нервах) под выполненным домашним заданием, которое сдала наставнику на проверку. Признание было по-немецки. Сергей автоматически исправил в нем пару ошибок. Потом схватился за голову. Что? Что с ним происходит?

Анна не замечала неладного. Муж стал модничать? Тщательно выбирать джемпер? Поменял туалетную воду? До этого ли ей было? Кошмары усилились.

Сын на следующий год заканчивал школу. В этом надо было думать о дальнейшей учебе, а он козлил и цапался с учителями. Класснуха приглашала на разговоры по два раза в месяц. Анна не высыпалась, скрывала это от всех. Боялась оказаться шизофреничкой. Лучше с крыши вниз головой, чем в дурку на лечение. У Анны в юности туда попала подруга. Она ездила навещать Жанну. И помнит страшное с опухшим лицом животное, в которое милая ровесница превратилась всего за несколько месяцев.

Лене было лестно внимание солидного взрослого человека. Она и не заметила, как влюбилась. Стала мечтать, что Сергей женится на ней. Что она будет жить в городе, а не вернется домой, преподавать в деревенской школе, как запланировано родителями.

Лена и Сергей Петрович какое-то время просто держались за руки или обнимались после уроков. Девушка делала первые шаги сама. Всегда сама. Сама написала записку. Сама подсунула ладонь под его пальцы. Сама прижалась. Сама потянулась к губам. Сама расстегнула пуговицу на мужской рубашке.

Анна упала в обморок прямо на лекции. Скорая. Больница. Через несколько дней выяснилось, что у нее опухоль мозга. На первый взгляд доброкачественная. Это хорошо. Перевод в нейрохирургию. Дополнительное обследование. Вердикт: поздно спохватились. Это плохо. Опухоль одной стороной сидит на слуховом нерве, другой — подпирает, сжимает ствол мозга. Помочь может лишь чудо. Но волшебников в мире раз, два и обчелся.

Сын сидел на стуле у кровати и твердил, что все понял. Он нормально доучится. Перестанет ссориться с отцом. Помирится с класснухой. Только пусть мамусик справится с этим, не нервничает.

Сергей Петрович кинулся в решение задачи как в омут. Сначала пошел к декану факультета, на котором работала жена. У кого и есть контакты в медицинских кругах, как не у него? Но осторожный и трусливый руководитель не спешил помогать, дергать за самые важные нити.

Тогда напуганный, но мобилизовавшийся Сергей Петрович поднял все свои связи, знакомства. Через школьного друга, ставшего солидным столичным бизнесменом, смог добраться до одного из лучших в стране нейрохирургов. Понадобились деньги. Половиной выручил все тот же друг. Половину Сергей занял, плюс помогли взять кредит в банке. Светило приехало оперировать. Для местных врачей — учеба: наблюдать работу такого Мастера. Для Анны шанс на благоприятный исход. Бритая налысо, бледная, она цеплялась за руку мужа, когда в плечо уже кололи уколы перед тем, как забрать в операционную.

Анна просила не бросать сына, если что. Он, конечно, дикий и противный. С отцом ссорится. Но вырастет, поумнеет. Сергей кивал и чувствовал себя кругом виноватым. Ведь пару дней назад любовница призналась ему, что беременна.

Лена рассчитывала на предложение руки и сердца. Сергей взял паузу. А через неделю появился помятый, невыспавшийся и сказал, что не оставит жену. Она пришла в себя в реанимации. Врачи решают, когда ее можно будет перевести в палату. Непонятно, что с ней, как дальше. Но он сейчас и это совершенно точно, не уйдет из семьи. Лена ударила его по лицу. Раз. Другой. Очки улетели в угол кабинета. Сергей Петрович не уклонялся. Терпел. Заслужил. Чего уж тут.

Спросил, что она решила делать с ребенком? Лена ответила, не его собачье дело.

До операции Анна готовилась к самому страшному. Смерть. Глубокая инвалидность. Врач не скрывал, что прогнозы не самые сладкие. Она отвечала ему — вроде как отшучиваясь, самыми хамскими латинскими поговорками, которые только знала. Fortuna non penis, in manus non recipe.

Longus penis vitae brevis! И все в таком духе. Включая чтение коротких дико неприличных стишков на вульгарной латыни. Студенты всех веков сочиняли, не ленились. Этот плохо изученный классической наукой эпос — пошлый, смешной, ехидный — веселит не одно поколение профессоров.

Хирург тоже ржал, как конь. Гладил пациентку по плечу. И обещал, что такую ядовитую штучку, как Аня, будет спасать особенно старательно.

Операция шла восемь часов.

В реанимации было больно, противно, стыдно...

Одна катетеризация мочевого пузыря чего стоит.

В палате, когда туда подняли, все стало налаживаться. Взгляд хирурга, его голос — будили странные ощущения в душе. Неужели не врет и правда понравилась??

Он был рядом какое-то время. Потом вернулся в Москву. Но иногда звонил и лечащему врачу — Анну вел завотделением и самой Анне. Намекал на секс. Просил приехать в гости.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Забавная штука жизнь. Двадцать лет прожить, ни разу не изменив мужу, начать считать себя старой, мол так себе — уцененный товар. Чтобы внезапно — лысой, с распаханной башкой, без грамма косметики чем-то привлечь, как это пишут сегодня блогерши и психологи — "статусного самца", "высокорангового".

Лена мучилась. Любовнику про ребенка она нарочно сказала поздно. Чтобы не погнал на аборт. Да и наслушалась в общаге, что первая беременность, если ее прервать — может привести к бесплодию. А такой женской судьбы Лена себе не хотела.

Теперь, когда Сергей неожиданно оказался хорошим мужем, не бросающим жену в беде, Лена страдала, что сама себя загнала в угол. Только рожать. Но как жить дальше? Одной с ребенком? Примут ли родители? Скорей всего да. Хотя будут пилить и орать. Но это означает гарантированно вернуться в деревню, чего Лена отчаянно старалась избежать. Что делать? Кто виноват она знала — сама дура. Никто больше. На Сергея и его не вовремя заболевшую жену это особенно не перекладывала.

Конечно, стало заметно. Конечно, девочки в общаге стали спрашивать, кто отец? И знают ли родители? Лена терпела, молчала. Училась и под разными предлогами уклонялась от поездки домой.

После выписки Анна отказалась от сбора бумаг для комиссии, получения инвалидности и прочих сомнительных плюшек. Глаза видят. Одно ухо слышит. (Второе нет, на операции пришлось перерезать слуховой нерв.) Но это разве беда? Голова соображает. Руки ноги двигаются. Завотделением бормотал что-то про чудо. Про то, что конечно, надо проверяться. Делать снимки. Опухоль может вырасти снова. Все это понимают. Но здесь и сейчас — Анна вцепилась в жизнь зубами.

Приятной новостью стало, что кошмары совершенно прекратились. Она еще в больнице стала просто спать, а не колыхаться в липком бреду. Как же это хорошо на самом то деле. Лечь в кровать. Закрыть глаза. И плавно съехать в сон. Никакой жути. Утром проснуться. Сделать зарядку.

Владик, конечно, постепенно перестал себя вести паинькой. Опять поругался с отцом. И наловил двоек. Но... Acta est fabula! А жизнь продолжается.

Знала бы Анна, что ждет ее через несколько месяцев...

Сергей жил, как будто через него ток пропускают. Выздоравливающая жена, которая к тому же собралась вернуться на работу — это плюс. А вот сильно беременная молодая любовница, его студентка — это минус.

Он налегал на еду. Ругался с сыном. Попутно и неожиданно удачно загрыз претендента на освободившееся место завкафедрой. Получил назначение. Сам себе удивился. Купил Анне пакет фруктов и книги, которые она заказала — по списку. А второй пакет фруктов и конверт с деньгами (довольно скромная сумма) принес Лене.

Сидели рядом на лавочке в парке. Сергей Петрович, наконец, прокашлялся и спросил, что Лена думает делать. Подавать на алименты? Судиться?

-Не признаешь ребенка?

-Не могу. Жена будет переживать.

-А если суд и разборки — не будет?

Разговор зашел в тупик. Как и вся ситуация в целом.

Анна переписывалась с хирургом. Собственно это был практически роман, хоть и виртуальный. До секса по телефону не дошли. Но блуждали в окрестностях. Анна, дико такое говорить — похорошела. Наплевав на мнение провинциальное — довольно жесткое — не стала покупать парик. Короткий шоколадный ежик с сединой на висках ей по-своему шел. Такая а-ля Зимняя вишня моложавая тетка. Шрам зашили косметикой. Хирург не мелочился. Высший класс исполнения от и до. Под короткими густыми волосами тонкий белый рубец практически не было видно.

Анна скидывала доктору фотки — научилась делать селфи, гримасничала перед камерой, сопровождая послания нежными или грубыми латинскими выражениями. Хирург отвечал восклицательными знаками. И вопросами, когда ждать сладкую девочку в Москве?

Лену забрали в роддом за месяц до родов.

Она позвонила Сергею вечером из ординаторской. Сообщила, что решила отказаться от ребенка. Он согласился. Отказывайся. Да. Это твой ребенок. И твое право решать. Да. Все понял. Кивал — как будто она могла это видеть...

Повесил трубку.

Все вроде как благоприятно заканчивалось. Вот только разговор подслушал Владик.

Сын Анны и Сергея — вздорный и грубоватый, по своему, в душе был добрым парнем. Новость его шокировала. Он повзрослел рывком. Из мальчиков в юноши. В одну эту минуту. И через час подловил отца на кухне. Когда мама уже спала.

-Па. Что там с ребенком? Я не очень вник.

Сергей Петрович не упал в обморок. Все же не юная невинная барышня. Стал шипеть, сначала, что сын неправильно понял. Потом, что это не его щенячье дело. Потом, что сам все решит.

-Па. Мой брат или сестра поедут в детдом? Ты об этом?

Сергей уронил чашку. Облился почти кипятком. Взвизгнул.

В кухню вбежала Анна. В синей пижамке с желтыми звездами, со своей новой прической, она выглядела старшей сестрой Владика. Тот подхватил покачнувшуюся маму.

-Не волнуйся. Папа в порядке.

Сергей признался, что совсем даже нет. Но...

Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

-Анна, твой муж подлец.

-Давай по порядку. Что случилось?

Сергей отчитался довольно быстро. Уложился в пару минут, не больше. А закончил признание сакраментальной просьбой о пощаде...

-Прости меня, пожалуйста.

Супруг не встал на колени. Не посыпал голову пеплом или хоть чайной заваркой, за неимением сказочной печи или камина. Но вид принял покаянный.

Снял очки и начал дрожащей рукой протирать стекла. Была у него такая привычка. С вуза еще.

Анна налила себе чая. Добавила в него столовую ложку коньяка. Подумала и плеснула еще одну.

-Я правильно понимаю? У тебя есть любовница. Студентка.

-Была.

-У нее вот-вот родится ребенок. Твой.

-Да. Но...

-И она собирается отказаться от него?

-Да.

-Я должна с ней поговорить.

-Анна. Нет.

На следующий день после тихого часа палату к Лене вошла незнакомая невысокая очень коротко стриженная шатенка. Яркий шелковый платок на шее. Бордовые ногти и того же оттенка губная помада.

-Здравствуйте, Лена. Меня зовут Анна. И нам есть, что обсудить.

Сергей признает ребенка. Лена подтверждает, что он отец и, как и хотела, отказывается от малыша. Обретает свободу. Возвращается к учебе. А новорожденный вместо дома малютки — едет к папе. В его семью.

План простой. Понятный.

Но Лена попросила денег. На восстановление здоровья, как она пояснила. У семьи, которая только что выцарапала Анну из лап старухи в саване, и так был кредит и долги.

Торговались неделю.

Анна злилась. Лена капризничала, упиралась — пока с ней не поговорил Влад. Какие доводы он нашел, семья так и не узнала.

Роды прошли относительно легко. Забирать малышку через неделю приехали все вместе. Напряженный суровый папа Сергей Петрович в сверкающих очках с отполированными стеклами. Его стройная супруга в эффектном брючном костюме, с вишневым шелковым платочком на шее. И довольный как удав старший сын.

Он и взял конверт с малышкой в руки.

-Привет, мелкая.

Нет, Владу еще многое предстояло открыть и постичь. Недосып. Беготню. Гуляния с коляской. А позже — то в детский сад сестру отвести. То забрать. То сходить на утренник.

Он еще поймет, что малышка обойдется в сотни, тысячи часов его личного времени. И что он, конечно, будет по этому поводу орать, шипеть и разъяренно бить тигриным хвостом по своим полосатым бокам.

Но сейчас, в первую минуту их знакомства, Влад, заглядывающий в темно-серые умные глазки чувствовал только странное тепло в груди.

Бабушки и дедушки с обеих сторон протестовали довольно долго. Первыми успокоились родители Сергея. Это понятно. Вторая крепость пала через год или около того.

Дедушка по маме — до сих пор порою ворчит. Но уже по привычке. Веселая и хитрая внучка в отличие от колючего Владика, умеет подлизываться к взрослым. Эта мелкая кошка прячет коготки. И обожает брата до потери пульса.

ЗЫ: Лена вышла замуж за немца, познакомились в интернете. Как только закончила учебу — переехала в Германию.

Анна и Сергей назвали дочь Сашкой. В честь хирурга, романа с которым у Анны так и не случилось. Хотя переписываются до сих пор. И порой подолгу висят на телефонах. Да, Сергей делает вид, что не ревнует.

Владик, простите, Владислав Сергеевич, пару лет назад отучился на врача. Сейчас глубоко, глубже некуда, погрузился в любимую нейрохирургию. Как мы понимаем, он выбрал себе наставника уже давно.

Сергей по-прежнему рулит кафедрой. В деканы не метит. Но жизнь толкает его в этом направлении.

Анна до сих пор не может привыкнуть, что в школу вызывают не ругать, а хвалить. Что класснуха это не персонифицированный ужас, а добрый друг. Какие еще открытия ждут ее впереди? Дочь маму и папу любит, уважает.

Но первое место в ее сердце занимает брат.

Она даже внешне на него похожа. Вылитый Владик. Только покрасивее, потоньше.

Да глаза хитрые, кошачьи.

...

38

КРОКОДИЛ

...

Над нелепым стариком с палкой и его уродливой псиной во дворе было принято подсмеиваться. Слишком большая голова для собачьего коротковатого туловища. Кривые лапы, передние так вообще, словно вывернуты внутрь. Холодный цепкий взгляд исподлобья. Пара клыков торчит из пасти. Неудивительно, что страшилище прозвали Крокодилом.

У хозяина было подходящее имя — Геннадий. Шутка сама на язык просилась... Гена и его Крокодил. Прозвище к парочке прилипло намертво.

Дед, хоть и бедствовал старался поддерживать вид. Пальто почищенное, брюки стиранные. Но при этом видавшие едва ли не походы Суворова — ботинки, а сломанная дужка очков замотана синей изолентой.

Псину свою он щенком подобрал, верней, отобрал у малолетних мучителей, которые терзали дворняжку за гаражами. Это был первый случай в истории дома, когда мелкая гопота деда чуточку зауважала.

Пес вырос довольно широкоплечим, не отлипал от деда на их длинных прогулках. Слушался с полу взгляда. Вполне ловкая, хоть и покалеченная собака. Помним про передние кривые лапы, да? Плохо срослись. Самой простой масти — у кинологов это называется зонарный окрас — немного похоже на волка. Но вот пасть реально, как у тиранозавра какого-нибудь. Впечатляющая.

Дети во дворе над стариком немного подшучивали. Не злобно, по мелочи. В дверь позвонить и сбежать. Слушая, этажом выше, как он хромает, стучит палкой по полу, открывает, смотрит на пустую площадку и ругается сквозь зубы.

В этом нехитром развлечении участвовали многие. Света тоже, забавно же. Пока однажды хромающий Шарик — да у крокодила было имя, которое никто не помнил, не вывернулся из-под руки хозяина и не прискакал бодренько, неотвратимо — как возмездие в доброй сказке — на площадку пятого этажа. Где кучкой хихикали подростки. Он их не покусал. Просто убедительно скалил зубы и хрипло рычал. С пастью у псины был полный порядок.

Света помнила, что мальчишки чуть взбледнули и начали жалобно ныть, вниз, мол, деда Гена, дед Ген, ну забери ты своего Шарика. Позови. Че он тут на нас, бычит прямо. Мы не хотели. Мы не виноватые...

Старик снизу хмыкнул. И сказал, что мол ладно. Но вы, орлята, заканчивайте мне попусту в дверь трезвонить.

Все согласились. Что больше ни разу. Вот ни за что. Зуб даем. И все такое. Честно слово пацанское.

Шарик по тихому свисту своего пенсионера утек вниз.

Дело было в девяностых. Бандиты не стеснялись демонстрировать прохожим свою принадлежность к миру криминала. А старшеклассники с городской окраины всерьез спорили, кто из местных авторитетов — круче. В чью контору податься после школы.

Света была девушка видная, но ни с кем не ходила. Так это называлось в те странные жестокие времена. Ходит или не ходит.

Сильно подводила голубые глаза. Обесцвечивала гриву до платинового оттенка и гордилась прямыми длинными ножками.

Мечтала выйти замуж девушкой, чтобы один и на всю жизнь. Довольно странная позиция для нее, учитывая, что у мамы и ее подруг была бурная биография. И примера счастливой женской скромности перед глазами не водилось в принципе.

А мама у Светы зажигала. Минимум трое мужей, да еще трое сожителей. Но при этом тетя Клава была аккуратной хозяйкой: в квартире прибрано, пахнет вкусно борщами. А своих детей любила. Заботилась о них. Все бегали накормленные, причесанные. Мальчишек она с первого класса отправляла либо на бокс, либо на футбол. Чтобы не торчали у телевизора или во дворе, а были при секции. Тренеры Клаву уважали за такой подход. И росли ее дети вполне себе приличными людьми.

А то, что на кухне порой появлялся новый "мамин муж" — стало в семье делом привычным. Разбитная грудастая продавщица с громким голосом и красивыми глазами — нравилась многим. И надолго не оставалась одна, не смотря на свой пылкий характер, тяжелую руку, громкий голос и наличие четырех спиногрызов.

Так-то детей было пятеро. Но старшая умница и красавица уже подросла. И за ребенка не считалась.

Света привыкла к гаму и толкотне в их двухкомнатной квартире. Часто в выходные ночевала на другом конце города у старой бабушки. И по этому поводу считалась в доме — невестой с приданым. Будет куда мужа привести... Позже, когда-нибудь. Не вечно же будет жить девяностолетняя старушенция.

Света к папиной маме относилась не так потребительски. Она это знала, чувствовала, отношения были хорошие. Даже лучше.

Именно от нее, от своей дорогой бабушки девушка и шла домой поздно вечером в воскресенье.

От троллейбусного кольца до дома — двумя улицами, через освещенные перекрестки — минут двадцать быстрого шага. А если срезать через пустырь — в три раза короче получается.

Вот Света и поторопилась. Привычное дело.

Душитель, на счету которого было уже больше пяти жертв, поджидал добычу за гаражом. Накинул на шею петлю, повалил. Света билась, хрипела. Не могла вырваться. Перед глазами мелькали звездочки. Потом все потемнело. Света сдалась. Перестала трепыхаться. И?

Услышала как сквозь вату, издалека — утробный вой. Толчок. Петля на горле враз ослабла. Чужие хищные руки отпустили волосы. Упавшая Света дрожащими пальцами стянула с шеи удавку. Закашлялась. Не сразу, но встала на четвереньки. Проморгалась.

По земле в двух шагах от нее каталась, завывая, темная масса. Человек и собака. Сплелись, сцепились, не понять кто где.

Девушка сначала попятилась. Метров на пять отошла спиной. Скорее. Прочь. Тело требовало: Беги, дура!

Потом, резко передумав, вернулась. Заставила себя вмешаться. Подобрала кирпич. С визгом, на выдохе — ей было очень страшно, опустила оружие на мясистый мужской загривок. И услышала сбоку одобрительное.

-Правильно! Молодец!

С другой стороны гаража к девушке, запыхавшись и хромая, приближался старик хозяин Крокодила.

Дед Гена наклонился над телами, повернулся к Свете. Попросил шарф, ремень. Надо же связать нападавшего. Потом оттащил в сторону собаку. Шарик хрипел. То ли выживет, то ли нет. Весь в крови. Получил несколько ударов ножом.

Старик задумчиво посмотрел на сидящую Свету. Ее ноги перестали держать, девушка рухнула на землю. И поскуливала. Старик сказал жестко. Мол, детка, урода бил я. Поняла?

Она покачала головой. Высморкалась: "Что"? Он повторил негромко, но убедительно.

-Урода бил я. Ты ничего не помнишь. Напал, повалил. Потом отпустил. Ясно?

-Почему?

Дед вздохнул. Пояснил угрюмо.

-Смотри, какие у него дорогие джинсы, кроссовки фирменные. Не бедный гаденыш. Еще пришьют тебе превышение самообороны. Да, тебе — умнице и красавице.... А мне старому зона не страшна. Я такое повидал, лапушка. Этого ублюдка точно не пожалел бы. Просто не успел. Пока доковылял, ты сама управилась. Нет. Стоп. Вру. Я успел. И помог тебе. Бил я. Запомнила? Уходи в несознанку. Задушил, упала, ничего не помню.

Пнул лежащего ногой. Света кивнула. И повторила.

-Поняла. Да. Упала. Ничего не помню.

Света домой попала не сразу. Милиция. Скорая помощь. Показания. Дед все переживал, что Шарику никто не помогает. Свалили пса, как мусор на пол в коридоре. Когда их отпустили, он от дежурного с выхода, стал звонить каким-то знакомым ветеринарам. Просить приехать в отделение.

И как ни странно Крокодила удалось выцарапать у смерти. Во двор с хозяином он вышел уже через месяц или полтора. Еще более кривобокий и хромой.

Деду действительно присудили превышение. Ублюдок до суда не дожил. А его брат оказался авторитетом. Старикан уехал бы на зону лет на пять, не меньше. Но судебная машина не успела пережевать защитника и переварить: дед свалился с инфарктом. В больничке вскоре умер тихо. Во сне.

Пока был жив — тетя Клава навещала его с борщами, куриными бульончиками. У нее там медсестрой одна из подружек работала. Пропускала вне всякого расписания.

Пару раз Клава порывалась, когда никто не видит, встать перед соседом на колени, поцеловать руки. Геннадий не разрешал. Кривился и шутил, что ни в герои, ни в святые не годится. А за еду благодарил. И велел Клаве дочку непременно научить этой хитрой бабской науке — вкусной готовке.

Квартирой покойного мгновенно завладели какие-то племянники. Сразу стали делать ремонт. А вышвырнутого на улицу Шарика — Света подобрала и привела домой.

Мама Клава при всех ее недостатках была женщиной сильной и благодарной.

-Да не реви! Не реви! Как же не взять твое Крокодилище? Поместимся. Хотя... Если ты его к бабушке пристроишь — будет еще лучше. Она там одинокая сидит всю неделю. А тут такое... Счастье привалит старушке.

Шарик смотрел на тетю Клаву со смешанными чувствами. Вроде издевается, вроде всерьез говорит. Но... кормит. И не орет...

Таким образом, Крокодил обитал на два дома. То неделю у старушки. То неделю с братьями и Светой.

Он оказался долгожителем. Увидел Свету медсестру. И Свету студентку медфака. Ее мужа. И даже первенца.

На могилу к деду Гене выбирались изредка. Раз в году. Порой два.

Крокодил что-то понимал. Поскуливал и ложился на землю у креста. Прятал морду под лапами. Света никогда его не торопила. Ждала, пока сам поднимется.

Да, чтобы поставить в истории точку.

Сына Светлана назвала Геннадием.

* * *

39

ДИМИНО СЧАСТЬЕ

Жила-была милая девушка из хорошей семьи: образованные, заботливые, солидные папа с мамой, добрые бабушка и дедушка, не самый низкий статус социальный. В детстве у девочки были кружки, занятия языком и танцами, подружки, кино и театр. Красивые платья и модные туфельки. Таня порхала беспечно и легко. И казалась всем, да и себе самой — не слишком приспособленной к жизни барышней.

В вузе влюбилась, вышла замуж. Жених был что называется — их круга. Родные с обеих сторон выбор одобрили. Все было понятно, правильно. Молодые жили без ссор, путешествовали. После получения диплома, Таня заговорила о ребенке. Муж становиться отцом особо не спешил, но и не сопротивлялся. Месяц, полгода, год — не получается забеременеть. Обратились к врачам.

Тут Таня узнала, что несмотря на все возможности ее мужа Михаила, современную медицину, ее желания — она никогда не сможет сама родить и выносить ребенка. Для молодой девушки оказалось больно — осознать, что она пустоцвет. Да, бывают те, кого такая новость не ударит. Их довольно много в наши дни. Некоторые даже обрадуются. Предохраняться не надо, пить разную гадость. Но Таня искренне хотела родить детей, вырастить их. Для нее диагноз стал шоком.

Не сразу, через какое-то время, она решила — усыновим! Оформляли бумаги. Прошли через длинные бюрократические коридоры. Вместе с мужем приезжали в детский дом и однажды выбрали, взяли симпатичного малыша — Диму.

Какое-то время Таня чувствовала себя настоящей счастливой матерью. Дарила любовь и внимание тому, кто был лишен этого своими биологическими родителями. Малыш был спокойным. Особенных проблем не доставлял. Много спал. Улыбался. Таня покупала разные развивающие игрушки, не только звучащие кубики с буквами. Таня читала книжки о детском воспитании.

Муж не возражал, для него все происходящее было очередной женской прихотью. Порой он напрягался, ворчал, что слишком мало времени уделяется ему самому — хозяину дома. Но больших разногласий не возникало. Жили не бедно. Приходящая няня многие хлопоты брала на себя.

Проблемы начались, когда врачи поставили мальчику диагноз — умственная отсталость, в не самой тяжелой степени...

Но все же. В обычную школу Дима не пойдет.

Таня в такую двойную жестокость судьбы верить отказывалась. Советовалась с другими специалистами, показывала Димку снова, проходили с сыном новые тесты...

Увы.

Тут и выяснилось, что для Михаила все просто: ребенка надо сдать, вернуть в детдом.

А для Тани это невозможно, немыслимо.

И тогда муж с женой поссорились первый раз. Более того, Михаил, удивленный неожиданным сопротивлением до этого момента такой послушной и тихой супруги — выдвинул ультиматум.

Либо она возвращает Диму в государственное учреждение для сирот, либо Михаил уходит из семьи. Вернее, из их дома, принадлежащего мужу, уезжает сама Таня. Вместе с ребенком.

Неожиданно для всех, для своих родных, для мужа тоже — Таня выбрала сына.

Михаил сдержал слово, из дома выдворил это раз, подал на развод это два, а еще лишил Таню поддержки, это три. Оставил одну со всеми возникшими проблемами.

Сначала Таня кинулась к маме и папе. Где услышала практически слово в слово жестокие и разумные доводы, которые ей приводил Михаил.

Таня поняла, что она в пустыне. Без карты, компаса и воды. И не знает, есть ли впереди оазис. Но не бросила Димку. Будь у нее другой характер — стала бы судиться с бывшим мужем. С точки зрения закона (хотя закон что дышло, разное бывает) правда была на ее стороне. Можно было добиваться алиментов, части жилплощади...

Но...

На ребенке настаивала она. Муж лишь пошел на поводу. И втягивать его против воли в участие в жизни малыша Таня не захотела. Многие скажут — дура. И будут по-своему правы.

Это был ужасный год. До этого момента домашняя избалованная девочка никогда сама не зарабатывала денег. Не жила одна. Даже не умела готовить, убираться. Пришлось многое осваивать в пожарном темпе.

На их с Димкой счастье тетка по маме пустила в одну из своих многочисленных квартир. Дала ключи и сказала: Вперед. Помогать деньгами не могу. Но живите.

Таня набрала на дом какой смогла найти удаленной работы. Молодой специалист без опыта. Ага. Золотые горы предлагали и платили. Не смешите.

Сдала в ломбард часики, серьги и цепочки. Эти деньги тоже стремительно растаяли. Беспросветная ситуация. Отчаяние. Таня не смогла бы никому объяснить, почему сражается. Но продолжала бороться. Пела Димке песенки. Рисовала с ним. Рассказывала про окружающий мир. Она прочитала много книг про занятия с особенными детьми. И понимала, что ее ситуация пусть и кошмар, но не так, чтобы полный ад. Это не примиряло ее с судьбой, но капельку успокаивало. Димка на занятия реагировал. Буквы стал запоминать. Иногда правильно отвечать.

В аптеке рядом с домом случайно разговорилась с фармацевтом. Вскоре сблизились. Пустила Лену (девушка приехала в Москву из Пензы) жить к себе за очень скромную плату. Но и эти копейки были драгоценны.

Лена учила Таню простым секретам. И готовке, и экономии. Так в ее жизни появилась родная душа, настоящая боевая подруга.

Что-то стало со скрипом налаживаться.

Когда внезапно их с сыном посетила женщина из опеки, которая привела с собой фактического отца Димы — Георгия, Таня поняла, что сейчас не выдержит. И с ума сойдет.

В отличие от высокого, спортивного, правильного и достойного со всех сторон Михаила это был настоящий мужлан.

Не породистое сухое лицо как у бывшего супруга — округлая медвежья морда. Весь крупный, конкретно грузноват, с выпирающим животом, одет в джинсы со свитером. Свой небольшой автомагазин, руки без маникюра и грубая речь.

Неудивительно, что разгорелся конфликт. Слишком разные стороны встретились. Таня поругалась с Георгием, который никогда раньше не видел Диму, но теперь заявил, что хочет забрать мальчика. Последний аргумент, который Таня выложила Георгию — это то, что Дима с особенностями развития.

Что скажете?

Пришлось объяснять из ниоткуда явившемуся папаше, что именно означает словосочетание. Он не знал. Наконец понял. Переспросил растерянно, мол, особенности развития? Но ведь не полный дебил? Вижу же.

Мальчик из-под стола, куда залез в самом начале разговора, смотрел круглыми глазами на чужого мужчину.

К удивлению Тани, Георгия информация огорчила, но не остановила. Он пояснил, что готов взять Диму любым — ведь это его сын, о котором он узнал практически случайно. И сразу стал искать.

Тетка из опеки смылась еще в самом начале встречи. Таня страдала. Георгий давил, но не оскорблял. Просто не понимал, почему женщина упрямится. Он же такую обузу с нее снять хочет.

Обузу?

Димка выбрался из своего убежища. Приласкался к маме. Потом проявил интерес к часам незнакомого мужчины.

Таня смотрела на сына и не понимала, что лицо светится от нежности. И что это притягивает внимание казалось бы грубоватого и далекого от сантиментов Георгия.

Пришла с работы Ленка. Добрая фея!

Не стала включаться в спор. Утащила Димку на кухню.

Таня и Георгий остались одни.

Она успокоилась, подумала и предложила вариант, какой мог бы быть, если бы они были разведенными родителями. Георгий станет отцом. Будет помогать, заботиться, приходить, возможно, позже даже брать мальчика к себе на выходные...

И? Он быстро согласился. На прощание оставил деньги, все свои контакты. Договорился, что приедет в субботу.

Поженились меньше, чем через год.

Георгию за Таней всерьез ухаживать пришлось. При этом красиво. С цветами и приглашениями в театр. В их варианте в кино, на самом деле. Хотя в театр сходили раза два. Оба раза Георгий заснул на спектакле. Поссорились. Помирились. Таня в итоге с трудом согласилась на кино. А в концертный зал вытащить жениха даже и не пыталась.

Хотя хотела. Но в лицо суровой реальности смотрела. Приняла как есть. Не его это вариант. Не надо и мучить.

Так что, радовать невесту Георгий научился. Чего он до этой поры никогда в отношениях с девушками не умел, осваивать не спешил, не думал, что придется напрягаться. А тут такой сюрприз от жизни прилетел.

Переводчиком между родителями Димки в трудные моменты живо выступала простая и прямолинейная Ленка.

Уводила одного или другую в сторону и переводила с интеллигентного на рабоче-крестьянский и наоборот, какую-нибудь ерунду, которая встала очередной стеной недопонимания между Георгием и Таней.

Чувство выросла постепенно. День за днем. Час за часом.

Наполнило теплом и светом дом, сердца, судьбы.

Таня и Георгий обнаружили, что им хорошо вдвоем. За нардами. Что им нравится вместе смотреть глупые боевики и комедии. Что за массаж головы и шеи Георгий готов на сказочные подвиги.

Что Димка обожает рыбалку. И в настоящей охоте на щуку многим т.н. нормальным взрослым людям фору даст.

Друзья Георгия на этой почве приняли пацана в компанию. Он расцветать начал.

В итоге Георгий распробовал хорошее вино к рыбе. Вместо пива и водки. Хотя сыры с плесенью есть отказывается. И что? Тане больше достается. Водка и пиво из его мира тоже никуда не сбежали. С друзьями иногда самое оно.

Таня всеми близкими людьми мужа, его соратниками, товарищами по армии и бизнесу, была принята, одобрена.

Почему? А все просто. ДРУГ С НЕЙ СЧАСТЛИВ. И сына его, верней их — обожает. Чего еще ждать от бабы? Ах, простите. Два языка и тяга к классической музыке? Ну... могут у женщины быть недостатки?

Димка растет кем-то вроде Фореста Гампа. И общаться может, и читать, писать. Он добрый мальчик. А настоящая любовь родительская и не такие чудеса творит.

ЗЫ: Таня еще не помирилась со своими родными.

Но тетя в дом вхожа. Более того, именно с ней Таня и ходит на симфонии, оратории и прочую непонятную мужу музыку. В ту же оперу. На балет. И в театр. Кстати, кое-что из этого списка стало нравиться Ленке. Так что дуэт расширился до трио.

У Георгия теперь не один маленький, а три больших магазина. Он так и говорит, что с правильной бабой мужику везет. Его друзья согласны.

...

* * *

40

КРУТИЗНА

История случилась пятнадцать лет назад. Когда Дэн — Денис учился в школе.

Денис возражал, Денис уговаривал, Денис отказывался, но ему всё же купили эту дурацкую сумку для сменки "с далматинцами".

— Ну, посмотри, какие они лапочки! — умилялась мама, — Ты ведь любишь этот мультик! И вообще, все девчонки твои с такими лапулями! — заговорщицки подмигнула она.

Последствия появления в школе с такой сумкой были предсказуемы, но Денис слишком любил маму, чтобы обидеть её отказом от подарка. И вот он обречённо шагает на учёбу, неся в руке свою "метку позора". А на улице красота: небо почти безоблачное, кое-где снег ещё лежит, но уже чувствуется, что весна вступила в свои права...

У школы на углу стоят пацаны из его параллели, курят. Денис повернул злосчастную сумку картинкой к себе. Вроде не заметили, пронесло. Но впереди ещё раздевалка. Вот тут оно и случилось. Он сидел на скамейке, завязывал шнурки, когда в поле его зрения появилось четыре пары ног. По грязнючим "адидасам", которые их владелец носил уже год третий, он узнал Дёму Вертолёта.

Дёма — на всю школу известный хулиган. Его отец не раз сидел, брат старший сейчас в тюрьме, да и сам он не раз имел приводы в детскую комнату милиции. В его банде ещё трое таких же, как и он сам, асоциальных типов, не считая целой толпы прихлебателей.

— Что это за хрень, Денисик? — ох и противный голосок у Сёмы, самого мелкого из ближайшей свиты Вертолёта и самого острого на язык, — Собачек любишь? Ты смотри, какая сумочка! У сестры украл? Я к тебе в раздевалке на физре больше задом не повернусь, Денисик! — и вся шайка разразилась злобным гоготом.

— Отвали, Семёнчик. Мне её мама купила, — Денис закончил завязывать шнурок, поднялся, встав напротив хулиганов, и принялся спокойно упаковывать уличную обувь.

— Опа-на! Видали, пацаны, у нас тут маменькин сынок! Чё ты хотел вообще этой отмазкой доказать? Что твоя мама меня побьёт или что ты туда памперсы свои складываешь? — снова смех.

— Ничего не собираюсь тебе доказывать. Просто говорю прямо, что ты придурок, Сёмочка, — Денис повесил сумку на крючок и поверх неё — куртку.

— Чё сказал понял вообще, чмо? — окрысился Сёма, а его дружки приняли грозный вид и придвинулись ближе, — Думаешь, курточкой прикрыл свой ридикюль, уже отмазался? Да ты в курсе, что ты попал уже? — он подошёл ближе и схватил Дениса за воротник свитера.

— Отпусти. Отпусти, сказал: урок скоро! — стараясь оставаться спокойным, Денис перехватил Сёмино запястье. Неизвестно, что бы произошло в следующую секунду, но в этот момент в "беседу" вклинился посторонний: Сашка Таев по прозвищу Тайсон — без пяти минут КМС по боксу.

— Что, вчетвером смелые? А ну отошли! — он схватил Дениса и Сёму за плечи и с силой развёл в стороны.

— Ты чего лезешь вообще? Супермен самый? Или он твой дружок пассивный? — тут же вступился за свою "шестёрку" Дёма, предводитель банды, которого прозвали Вертолётом за сокрушительный удар ногой с разворота.

— Тебя не спросил, куда мне лезть, куда нет. Какие к нему претензии? — Саня не собирался сдавать позиции, но ему тоже не улыбалось одному оказаться против этой четвёрки.

— Он Сёму придурком назвал. Да ещё кадрил его. Должен теперь ответить по-пацански, — Дёма сложил руки на груди и прямо уставился в глаза Сашке.

— Только Сёмочку? Ну вот пусть с ним и разбирается, а вы тут ни при чём, — Таев принял ту же позу, что его оппонент и так же не моргая уставился на него. Несколько секунд продолжались эти "гляделки", потом Вертолёт всё же перевёл взгляд на Дениса.

— Слышал, чмо, что люди говорят? Сегодня после школы на пустыре за гаражами сразу. Кровью за свой базар ответишь. И не вздумай сбежать: мы тебя найдём всё равно, — после чего развернулся и пошёл в сторону классов. С небольшим опозданием, побросав многообещающие взгляды на Сашку и Дениса, пошли и остальные. Семён при этом выглядел довольно обеспокоенным.

— Ну что, Дэн, придётся драться теперь, — вздохнул Саня, — Но ты не переживай, я ребят позову, мы с тобой пойдём, чтобы эти уроды на тебя толпой не навалились.

— Спасибо, Саш, правда спасибо, — кивнул Денис, и они разошлись на занятия.

Вроде бы, свидетелей утреннего происшествия перед раздевалками было не так уж много, но по школе потихоньку поползли слухи. Денис видел, как перешёптываются другие ученики, мельком поглядывая в его сторону, как что-то обсуждают в рекреациях и коридорах, и то и дело слышится "Вертолёт", "Сёма", "Тайсон", "Дениска"...

После второго урока к нему подошёл Саня с двумя своими товарищами.

— Дэн, ты вообще как, думаешь, сможешь ему врезать? Хочешь, пока тебе пару приёмов покажу?

— Нет, спасибо, всё равно не запомню, только с толку собьёт. Он же из них самый чахлый, может разве что языком молоть. Так что врежу ему, наверное.

Парни довольно скептически посмотрели на Дениса: среднего роста, чуть полноватый, рыхлый парень не производил впечатления того, кто может ударить другого человека всерьёз. Всё же, от экспресс-курса по боксу он отказался, и ребята ушли обратно в свой класс ни с чем.

Тем временем где-то за школой, у подсобного сарайчика, где прятались от учительского надзора все курильщики, шёл другой разговор:

— Ты его мочи с ноги сразу, потом по морде. Вали и пинай, короче. Он рохля, чмошник, сразу отрубится, плакать начнёт, мамочку звать. Вот тогда поприкалываемся. Ты вот так его, видишь? — Дёма показал своему дружку быстрый удар ногой в живот. На нём же и показал, причём.

— Ох-х! Вертолёт, слышь, а вдруг он чё там как, мне врежет? — согнувшись пополам и обхватив себя руками прохрипел Сёма.

— А ты не ной и мочи его всё равно. Главное — быстро его завалить! — похлопал Дёма товарища по плечу.

— А если он с Тайсоном придёт? — продолжал ныть Сёма.

— Ну, так и мы не одни будем, ты чё! Пацаны, кто с нами лохам задницу надрать? — крикнул Вертолёт на всю курилку. Ответом ему были многочисленные одобрительные возгласы. Каждый мелкий хулиган в этой школе мечтал стать таким же крутым, как Дёма или получить право ходить вместе с ним в числе его ближайших корешей.

На третьей перемене Денис пошёл в рекреацию, посмотреть из окна на улицу. Уже собираясь возвращаться обратно, он обнаружил, что в коридоре между ним и классом, куда надо вернуться, стоят Дёма сотоварищи и смотрят на него. Обойти их никак не получится.

На той стороне "преграды" сгрудились одноклассники Дениса. Близких друзей среди них нет, и даже сосед по парте как-то не горит желанием помочь. Но ничего не поделаешь, надо идти.

Когда их жертва проходила мимо, один из дружков Вертолёта выставил ногу, как бы предлагая через неё перешагнуть. Денис так и сделал. Но в этот момент его сильно толкнули в спину и он нелепо грохнулся на пол под общий хохот.

— Вот так, ур-род, видишь, всем на тебя плевать! Мы тебя замочим, понял? Попробуешь убежать, мы тебя в школе всё равно встретим, никуда не денешься от нас! — и ушли, провожаемые испуганными и уважительными взглядами толпы.

Последний, пятой урок длился нестерпимо долго. Взгляды жгли больнее, чем ссадины на ладонях и коленях, но Денис внешне сохранял спокойствие. Одному ему известно, каких это стоило усилий. Наконец, момент настал. С огромным отвращением отправлял сменную обувь в проклятую сумку Денис, но бросать мамин подарок здесь было бы жестоко по отношению к ней.

Большой пустырь от школы отделял ряд гаражей, их надо было обойти. Денис поплёлся нехотя к месту будущей разборки, но за первым же поворотом его ждала весьма приятная неожиданность: около двадцати человек (или даже больше) парей во главе с Саней. Тут были все, кто так или иначе пострадал от рук Вертолётовой шайки или боялись оказаться следующим. Сами бы они, может, и не пришли, но Тайсон смог собрать их, потратив на это всё свободное время между уроками.

— Ну что, я же обещал, что мы присмотрим, чтобы всё было честно! — улыбнулся Сашка, подходя ближе и ободряюще хлопая Дениса по спине.

— Эм-м, спасибо, парни, надеюсь, вам это не выйдет боком!

— Это уже наши проблемы. А ты уж смотри, не подведи нас, врежь этому засранцу! — и они отправились нестройной толпой навстречу грядущей драке.

На пустыре их уже ждали. Толпа, собранная Дёмой имела едва не тройной количественный перевес. Кое-кто из них при этом покручивал ножик бабочку или ненавязчиво постукивал себя по ноге подобранной тут же палкой.

— Чё, заступиться пришли за это чмо? Идите домой, не позорьтесь, лохи! — встретил подошедших ребят Вертолёт.

— А тогда с тобой кто? Гарем твой? — ответил ему Тайсон. Дёму аж перекосило от злобы, но он сдержался, рассчитывая усилить эффект унижения после победы "своего".

— Хорош гнать и начали уже драться! — крик вожака гиканьем и улюлюканьем поддержала его шайка. Быстро образовалось два живых полукруга, а на получившейся между ними площадке остались только Сёма и Денис.

Семён принял вид вальяжный, насмешливый и медленно пошёл по кругу, держась боком к противнику.

— Что, Дениска, страшно тебе? Не боись, я тебе просто сразу нос сломаю, а если пощады попросишь, может, даже прощу! Ха! — он сделал ложный выпад в воздух перед лицом Дениса. Тот отшатнулся, но никаких ответных действий не предпринял.

Тогда Сёма развернулся и так же, по дуге, пошёл в другую сторону, обходя противника.

— Думаешь, крутой самый? Да ты просто кусок грязи, червь! Даже твои одноклассники над тобой смеются! А эти, — он кивнул в сторону Сани и остальных, — Тоже пришли над тобой поглумиться, так что ты не надейся. Хэч! — снова удар в воздух перед лицом Дениса, но на этот раз произошло то, чего никто не ожидал: резкий, чёткий ответный прямой, попавший точно Сёме в челюсть. Раздался неприятный хруст, Семён отлетел назад, но ему не дали упасть свои, подхватили, поставили на ноги.

— Ах ты тварь! — взвыл обиженный и ошарашенный таким поворотом событий Сёма и бросился на врага, намереваясь схватить его и повалить на землю, но Денис сделал полшага в сторону и встретил противника новым точным ударом в лицо. На этот раз Семён упал.

— Поднимите его! Сёма, ты чё? С ноги его мочи! С ноги, как я учил! — орал Вертолёт, подталкивая ближайшего дружка, чтобы тот помог Семёну. В то же время противоположная сторона ликовала, а Тайсон смотрел на Дениса с нескрываемым удивлением. Сам же "боец" только стоял на месте в ожидании дальнейших действий и дул на окровавленные костяшки правого указательного и среднего пальцев.

Наконец, Сёму подняли, и он снова начал своё хождение по кругу, на этот раз куда осторожнее.

— Да ты оборзел!!! Думаешь, если я тебя пожалел, можно мне хамить, тварь?! — и прыгнул вперёд, замахиваясь ногой для удара. Но и на этот раз манёвр не увенчался успехом: Денис перехватил ногу врага левой рукой и сразу же ударил его в скулу правой. Раз, другой, третий! Семён едва смог закрыть лицо, однако получил удар в бок и упал снова.

— Да ты чё, Сёма! Я тебя сам зафигачу сейчас! — разъярился Дёма, — Дайте ему зажигалку! — тут же двое подняли Семёна на ноги и вложили ему в руку дешёвый одноразовый "Крикет".

То же самое попытались предложить Денису, но он отвёл руку, тянущую ему "оружие" в сторону. Сёма же для уверенности чиркнул пару раз колёсиком, высекая искры, и ринулся в бой, нанося серию ударов, метящих в лицо противнику. Денис же только блокировал его атаки и ждал, когда нападающий выдохнется. Когда момент настал, он перехватил Семёна за воротник и ударил его точно в нос.

Брызнула кровь. Толпа Вертолёта разразилась проклятьями и угрозами, а ребята, пришедшие с Саней — победными криками. Сёма уже даже не пытался встать. Дёма подошёл к нему, наклонился, потряс за воротник, но ничего не добился, кроме невнятных всхлипов. Тогда он сам ещё раз ударил своего дружка и распрямился, поворачиваясь к его противнику.

— Думаешь, это всё, урод? Тебе конец! — и провёл свою знаменитую "вертушку". Денис не ожидал этого и упал, покатившись по земле. Тогда вперёд прыгнул Тайсон, одним ударом повалив Вертолёта, и завязалась массовая драка...

Спустя некоторое время на опустевшем пустыре остались только двое: Саня и Дэн. Они сидели на огромной ржавой трубе. Тайсон зажимал рассечённую бровь одноразовым бумажным платком, а Денис сидел, наклонившись вперёд, приложив к заплывшему глазу холодный металлический пенал. Некоторое время оба молчали. Наконец, Сашка нарушил тишину:

— Что ж ты молчал раньше, что драться умеешь?

— А зафем бы я стал об это трепаться? — распухшая губа мешала говорить.

— Ну, блин, как же: тебя бы уважали больше, а то держат за лоха, — пояснил Таев.

— Держали. Теперь не будут, — сквозь боль усмехнулся Денис.

— Тоже верно. Ты для этого с ними зацепился? Чтобы крутым стать? — недоверчиво покосился на товарища Саня.

— Нет. Он глупость всякую гнал, вот и зацепился фам, — покачал головой Дэн.

— Тоже правда. Но если бы мы не пришли, они б тебя все вместе запинали, — не без гордости отметил Сашка.

— Запинали бы. Но круче от этого не фтали. Скорее опозорились. Я бы всё равно ему по морде дал, — снова усехнулся Денис, — А что подумали бы — мне всё равно. У кого мозги есть, тот сам всё прекрасно понимает, таким показуха не нужна.

— И то верно. Знаешь, даже странно, что раньше это до меня как-то не доходило, — удивился Тайсон.

— Ты хороший парень, Саш, но слишком много придаёшь значения всяким мелочам...

Дэн встал, поднял злополучную сумку с нарисованными щенками далматинцами. Пора идти домой. Мама будет волноваться. Отругает за разбитое лицо. Он хотел этого избежать. Старался. Не вышло. Что же теперь.

В небе над двумя друзьями ярко сияло солнце, предвещая скорое лето, каникулы, радость!

...

41

ДЖЕК

Знакомый из родного города — Андрей, с детства мечтал про мордастую, наглую, с крепкой грудью собаку. Чтобы размером с теленка.... Вошла, взглядом внимательным гостей одарила — все ужаснулись. Кто под стол полез, кто на шкаф. Как-то так.

Хотел взять мастино. Но в итоге семья (жена) с трудом (криками и слезами) уговорили его на тварюшку пониже ростом. Но с пастью тоже полный порядок. И зубищи впечатляют. Ротвейлер, если что.

Джек оказался смышленным щенком. Андрей нашел хорошего кинолога. Честно ходил заниматься. Дома тоже поддерживал систему воспитания. Так что проблем с Джеком не было. Ну, обуви съел много, когда зубки резались. С кем не бывает. (Жена про свои любимые итальянские сапоги долго кричала, страдала. Пришлось новые купить. Те старые были, кстати. Может все и к лучшему обернулось.) Ну, намордники терпеть не мог, от слова совсем. С большим трудом приучили растущего парня к декоративному, который если что и не удержит — кожаный, широкий. Но по факту на башке болтается, прохожих успокаивает...

Каким кривым путем Андрея занесло на охоту — отдельный вопрос. То ли просто решил свалить подальше от домашних дел, хлопот на выходные, то ли по друзьям, которые помешаны на ружьях и стрельбе — соскучился. Словом, прибыли. Вместе с псом. Джек не доставал занятых делом профессионалов. Возле хозяина обретался. Вокруг поглядывал. К выстрелам он давно привык. Андрей довольно часто заезжал в тир.

И все шло своим чередом, пока прямо к машинам охотников не выскочил молодой подраненный заяц.

На него резво среагировало несколько собак. Они стремительно сомкнулись в кольцо, на какую-то секунду помешали друг другу ухватить, разорвать ушастого.

Тут к лающей толпе подбежал мускулистый, с широкой как лавка спиной, ротвейлер. Заинтересовался, наверное. А заяц закричал. Чтоб вы знали, звучит очень похоже на плач ребенка.

Дальнейшее — эпос. Джек ускорился, буквально в воздухе тенью размазался и вбил себя как танк в ряды велосипедистов, — в лающую огрызающуюся свору. Началось быстрое избиение тяжеловесом бойцом без правил — тощих бегунов.

Что уж там были за собаки... Каких пород? Не ведаю. Одна за другой взлетали в воздух или катились в сторону. Хозяева хватались за головы, сердца, кошельки, почки/поясницы... Орали матом. Командовали фу и все в таком роде...

Андрей смотрел молча, открыв рот, обалдел потому что.

Битва не затянулась. Стремительная схватка и чистая победа. Пять секунд, не больше.

В финале Джек расшвырял клубок собак. Встал гордо над раненым молодым зайцем, широко расставив мощные лапы и показал зубки. Утробное тихое рычание. И короткие вопросительные взгляды в сторону хозяина. Типа, понимаю, это все вообще не по команде... Случайно вышло как-то. Ты не против? Не сердишься? А?

Заяц довольно опасный зверь. Может задними лапами порвать. Но не бился. Не трогал защитника. Съежился у него под пузом и скулил тоненько.

Общество требовало добить ушастого, оторвать башку ротвейлеру, наказать самого Андрея. Потом мужики успокоились. В конце концов, кто считает на охоте синяки и шишки? А ни одна собака не пострадала слишком сильно. По мелочи только.

Андрей, предупрежденный опытными людьми, что зайчик не персонаж мультика, может подрать, покусать — расстегнул куртку. Вот дурак, да?

Завернул в нее все еще всхлипывающего зайца и пошел к машине. Чувствуя себя идиотом, который не может предать собаку.

Ведь Джек скакал рядом и радовался. Он прав. Он молодец. Он все сделал верно! Не надо обижать маленьких!

Вдвоем поехали, Андрей как оплеванный — Джек ликуя — восвояси. Верней, втроем! Зайца тоже надо посчитать.

Но не в город спешили. Свернули в поселок к дедушке.

Он старый, мудрый, внука любит. Может, поймет? Ветеран покрутил пальцем у виска. Смачно выругался. И сказал: "Неси в сарай. В пустую клетку".

Он там кроликов держал пушных, бабушке на вязание.

Андрей смотрел на зайца. Тот тихо плакал. Дед тоже присоединился к внуку и зверюшкам. С беломорканалом в крепких белых зубах. Ни одной пломбы между прочим. Постоял рядом. Похлопал Андрея по плечу. И вздохнул. Мол, теперь иди, дурашка, ищи ветеринара.... А что? Ты же его привез, если я верно понял, чтобы отпустить? Когда он поправится. А как он самостоятельно с такой бочиной? Вот помню, на переправе меня зацепило осколком. Тоже кровища рекой"...

Тетка, которую Андрей привез к дикому зайцу и смеялась, и хмурилась, и на Андрея задумчиво поглядывала, обрабатывая рану. Пообещала заглянуть через несколько дней. А Джек лежал чуть в стороне и глаз с клетки не сводил.

Потом горе-охотнички поехали домой, сдаваться жене Андрея. Она сильно не ругалась. Высказала мнение, немножко поязвила, да и позвала ужинать.

Навещать ушастика ездили еще пару раз. А чуть позже — выпустили.

Он несмело скакнул по полю. До леса метров десять — не расстояние. Джек догнал. Ткнулся мордой. Постояли рядом. Будто мысленно разговаривают. Андрей подумал, что ушастый зовет пса с собой. Мол, в натуре, что ты забыл рядом с этим двуногим? Давай жить на свободе... А Джек, оглядывающийся на хозяина, пояснял: "Ну.... Свобода это хорошо. Но тут у вас в этом диком счастье ацки холодно, клык на клык не попадает. Да и люблю я человека своего, привык".

На охоту Андрея и Джека больше никогда не звали. Еще бы.

А жена моего знакомого, когда думала, что он не видит, подкладывала "сладенькому заиньке" в миску кусочки повкусней. Да. Так и стала называть зверюгу.

-Зайка моя.

Или

-Зайчик. Зая.

Джек с хозяйкой не спорил. Дурак он что-ли. У кого в руках половник, тот и прав.

...

ОГЛАВЛЕНИЕ