Хитрожопый

Что тут началось... Казалось, к моей парте слетелся весь класс. Вопросы сыпались один за другим. Я бы не успел ответить, даже если бы хотел. Наконец, на это обратили внимание:

— Да дайте ему хоть слово сказать! Спрашивайте по очереди! — я не понял, кто из толпы это произнес, но был ему очень благодарен.

— Как тебя выбрали пилотом?

"Угрожая расстрелом".

— Это был сложный тест, в котором оценивалась способность быстро и нестандартно мыслить, психологическая профпригодность, навыки владения холодным и огнестрельным оружием.

Класс проглотил это, не усомнившись.

— А что у тебя за робот такой?

"Убожество тайваньской сборки".

— Секретная японская разработка. Сочетание последних достижений нашей науки. Внутренний биометаллический экзоскелет, приводимый в движение гидродинамическими сервоусилителями. Броня — многослойная, комбинированная с возможностью частичной регенерации. Источником энергии служит кварк-глюооный реактор. Энергии выделяется так много, что большая ее часть через кабель питает орудийные системы Токио-3. Управление — мысленное.

Класс как-то притих, но поверил и этому.

— А какое оружие есть у самого робота?

"Бесполезный одноразовый автомат и прогнож — зарезаться".

— Корпускулярно-волновой излучатель Хейта, способный поражать любые цели в пределах прямой видимости. Для ближнего боя — мономолекулярный клинок...

— Слушай, пацан, тебе не кажется, что ты совсем заврался? — громкий откуда-то с задних рядов, заставил окружившую меня толпу обернуться. А затем — и расступиться, позволив мне увидеть одетого в спортивный костюм парня.

"Наконец-то нашелся вменяемый!"

— А разве меня кто-то воспринял всерьез? — делаю наивно-удивленное лицо. — Ко мне подошли с несерьезным вопросом, я думал — пошутить хотят. Решил пошутить в ответ.

Класс смотрел на меня с каким-то обиженным разочарованием.

— Да вы что, серьезно, что ли спрашивали о том, не управляю ли я в свои 14 лет огромной и, наверняка, жутко сложной боевой машиной?

Класс начал думать.

— А перевелся я сюда из-за отца, — наконец-то сказал я правду. — Старого алкаша в приличное место не брали, вот он здесь и устроился полы подтирать.

Народ разочарованно потянулся в стороны. Теперь никто не верил, что я могу быть пилотом Евангелиона. А маленькая доля правды успешно потонула в мутном потоке дезинформации.

Я стоял на крыше школы и смотрел вдаль. Если бы меня кто-нибудь спросил, что я здесь делаю, то я бы ответил, что любуюсь окрестностями. Если бы поинтересовался кто-то из моей охранки — прикидываю, как буду воевать со следующим Ангелом. А на самом деле я прикидывал, как можно свалить из этого города.

Город имел статус закрытого со всеми вытекающими последствиями в виде тотального контроля въезда-выезда. Оставались свои собственные ноги, но я не сомневался, что как только покину пределы города, так сразу рядом обнаружится кто-нибудь из моей "охраны" и навязчиво начнет интересоваться, куда это я намылился.

"Но проверить стоит".

Так же следовало проверить возможность покинуть город "зайцем" или угнать какой-либо транспорт.

"Но ведь и убегать сейчас тоже нельзя!"

Да, мне уже объяснили, что цель этих так называемых "Ангелов" — устроить повторение Второго Удара. Только теперь эпицентр будет не в далекой Антарктиде, а в самом Токио-3. Нет, можно, конечно, попробовать смотаться аж в Америку или Западную Европу... А потом прожить остаток своих дней в атмосфере Фоллаута... Но почему-то не хочется.

"Вот только воевать на этих Евах тоже не хочется".

При ближайшем рассмотрении Евы оказались еще большей хренью, чем я думал о них изначально. И дело не только в том, что мой едва переваливший отметку в 40% синхроуровень обрекал меня на вечные лаги, глюки и тормоза.

Как оказалось, это были не роботы, а киборги. И повреждения их органических тел со всей полнотой ощущал пилот. Великолепно. Убить мало того, кто придумал такую систему. И помимо прочего — они регулярно еще и с ума сходили! Когда мне показали запись того, как самовольно мечется в ангаре Ева-00 ("еще более тупая версия Евы, чем моя!") с закрытой внутри Аянами, я понял, что с таким "оружием" никаких врагов не надо. И убрать все оружие с Евы — это самая правильная мысль.

Псих с автоматом намного страшнее безоружного психа. Хотя и второй тоже не подарок. Особенно, когда в нем 40 метров роста.

А когда в замкнутом помещении самовольно отстрелилась контактная капсула с пилотом, весело долбанувшись о потолок, стену, а затем и пол — я в ультимативном порядке потребовал установки авиационных ремней безопасности. Иначе я в этот прямоходящий гроб даже под угрозой расстрела не полезу. В конце концов, расстрел — это быстрая смерть. А тут — медленная и болезненная.

Аянами даже жаль стало.

"Аянами".

Пока не восстановили ее Еву — я единственный пилот и мне никуда не деться. Так что пока все так и остается — бежать мне бессмысленно. А вот потом — можно попытаться. Пилот у вас есть. Ева, чтобы поля нейтрализовать — тоже есть. Тактику использования Ев я вам предложил, за ноу-хау денег не беру, счастливо оставаться. Нет, искать меня, скорее всего, будут. Я только надеялся, что уже не по той категории срочности, что раньше. Без огонька, так сказать.

"Решено! Так и буду действовать!"

Через две недели установили первую батарею 240-мм минометов.

А еще через несколько дней напал Ангел. Возможно, это кальмароподобное создание сильно обрадовалось, когда против него вышла безоружная Ева. Возможно, он умер счастливым. Потому что через секунду после того, как Ангел начал нейтрализовать мое АТ-поле (самому мне фокусы с этим АТ-полем еще не очень удавались), его разорвало на ошметки залпом крупнокалиберных управляемых снарядов.

Я очень надеялся, что так будут проходить все мои бои с Ангелами. Чуть меньше надеялся, чем на то, что в бой мне вообще больше идти не придется.

Глава 3.

Стрельба по мишени.

Даже самую темную безлунную ночь

можно осветить хорошим фейерверком.

(о сущности праздников)

"Итак, какой маршрут у нас дальше путь по списку? Водный".

Я гулял по городу и прикидывал маршруты отступления. Или правильней — бегства. Маршрутов было намного больше, чем мне казалось на первый взгляд. В данный момент я рассматривал в качестве пути побега причал у озера Асино. Озеро никуда не вело и потому почти не имело охраны. У причала же стояло достаточное количество легких моторных лодок.

"Перебраться на другой берег озера. И повредить остальные лодки, чтобы получить фору во времени. Дорог там нет, на машине не догонят... Надо попробовать в эти выходные!"

Обратную дорогу до дома я посвятил обдумыванию и закупке различных мелочей.

— И что ты задумал на этот раз, Синдзи?

— Это у вас вместо "здравствуйте", Мисато-сан? — я прошел мимо своей соседки на кухню.

Мисато не отставала.

— Чего ты добиваешься? Того, чтобы тебя под домашний арест посадили? Тебе этого мало?

На последней фразе опекун указала на замаскированный под часы браслет на моем левом запястье. Браслет был ударопрочным, непромокаемым, неснимаемым и содержал маячок, указывающий мое месторасположение с точностью до метра.

"Интересно, а капсула с ядом там есть? Я бы обязательно уставил! Значит батя тоже установит".

— Считайте, что я просто тестирую вашу систему безопасности.

Одну попытку выбраться из Токио-3 я уже предпринял. Сразу после нападения Четвертого Ангела.

И пару дней водил преследователей по туннелям Геофронта. Ничего, ведущего радикально далеко за пределы Токио-3 и при этом — не охраняемого, я так и не нашел. Потом у меня кончилась еда. Да и про школу совсем уж забывать не надо было.

— Синдзи, ты помнишь, что ты все еще единственный пилот? — Мисато пыталась воззвать к моей ответственности. Или инстинкту самосохранения?

"Скорее второе, как бы странно это не звучало".

— Да не собираюсь я никуда убегать, Мисато! Я просто хочу развеяться и отвлечься от мысли, что застрял тут на неопределенный срок.

Не рассказывать же, что я чувствую дискомфорт, когда понимаю, что не могу никуда убежать? А так хоть какой-то заменитель...

"Скорей бы уже Аянами в строй вернулась".

Я готовил тайники по городу, часть из которых аккуратно сливал своей охране, внимательно отслеживающей все мои перемещения. Прикидывал маршруты отступления. Учился в школе, где завел знакомство с Судзухарой Тодзи — тем единственным здравомыслящим человеком, который не повелся на весь мой бред. В "NERV" — пытался общаться с Аянами и собирал компромат на отца. С одинаковым успехом.

Так прошла еще пара недель. И вот наконец наступил тот день, когда мне выдали черно-красную карточку с пофигистичным красноглазым лицом...

Я стоял перед дверью и быстро думал. Дверь ведет в квартиру Аянами. Дверь не заперта. Домофон не работает. И я быстро пытался понять, не ждет ли меня там что-то неприятно-опасное. Чуйка настойчиво предупреждала, что "что-то" меня там точно ждет.

"Я должен отдать Аянами пропуск. Если я этого не сделаю — она не сможет попасть в "НЕРВ" на реактивацию своей Евы".

И я продолжу оставаться единственным пилотом еще какое-то время.

Это все и решило.

Еще раз отметив на замке отсутствие наличия следов взлома, я аккуратно проскользнул внутрь. И, не проходя дальше коридора, — быстро огляделся.

Дверь в ванную — закрыта. Кухонная плита — грязная, части человеческих тел отсутствуют. Стены — бетонные, прибитые части человеческих тел отсутствуют. Кровать — грязная, человеческое тело с прилагающимся маньяком-насильником отсутствует.

Зато на кровати обнаружились женская школьная форма, нижнее белье и покрытые кровью бинты. Все это навело меня на определенные мысли.

И подтверждая их, с шорохом отодвинулась дверь в ванную. Прямо напротив меня замерла Аянами. Одетая в полотенце. Которым вытирала голову.

"Класс. Это все мне?"

Для своих 14 лет фигурка у Аянами была более чем замечательная. И так она выглядела даже лучше, чем в своем облегающем контактном комбинезоне. Куда лучше!

Почувствовав, как нарастает шум в голове и теснота в брюках, я кашлянул и отвернулся в сторону. Попутно освобождая девушке проход в комнату.

— Зачем ты пришел? — Аянами не спешила одеваться, проходить мимо меня или хотя бы попробовать прикрыться полотенцем.

"Издевается, что ли?"

Вид обнаженного женского тела неприятно будоражил неокрепшую гормональную систему. Хотя кого я обманываю? Очень даже приятно будоражил!

Я несколько раз пытался наладить с Аянами контакт. Неудачно. В принципе, не особо нужно, но она стала вторым после отца человеком, которого я не смог вывести из равновесия!

В сочетании с тем фактором, что батя был ее опекуном, — это интриговало. Что еще она от него переняла?

— Пропуск тебе передать.

По-прежнему глядя в сторону, я протянул ей небольшой пластиковый прямоугольник. Аянами молча забрала пропуск и только после этого скрылась из поля бокового зрения. По идее надо было уходить, но...

— Слушай, Аянами, а ты не... — я замолчал.

"Аянами не. Точно".

— Удачной реактивации, — пожелал я и ретировался за дверь.

Попытался ретироваться. Голос Аянами меня остановил.

— Ты сомневаешься в том, что она будет удачной? — похоже, она сама в этом сомневалась. Хотя ни в жисть в этом не признается. Даже себе. Особенно себе.

— Как бы сказать... — я деланно почесал в затылке.

То, что я не собирался присутствовать на этой реактивации уже достаточно четко говорило о моем к ней отношении. Мало ли что? Я не хотел быть рядом, если эта ломом деланная Ева опять начнет метаться по ангару.

— Командующий Икари сказал, что все пройдет хорошо.

"Тут уж скорее с доктора Акаги спрашивать надо", — хмыкнул я. Но будущий (надеюсь) пилот, шуршащая одеждой за моей спиной, поняла все по своему.

— Ты не веришь своему отцу?

Я вновь неопределенно хмыкнул.

"А ведь она уже второй раз подряд задает вопрос, на который ты не можешь четко ответить!"

Это тоже интриговало. И заставляло напрячь извилины.

— Прежде чем решить, могу я ("верить этому бородатому хрену") ему верить или нет, я должен оценить, что ему выгодно в данный момент ("Наебать меня или сделать так, чтобы я сам себя наебал") — начал я доводить до Аянами отцензуренную суть своих непростых отношений с отцом. — Если ему выгодно говорить правду — ему можно верить. Если ему выгодно обмануть — верить нельзя. Но тут есть две проблемы. Первая — я не знаю, что ему выгодно. А не знаю я этого как раз потому, бате этого не нужно. Мало этого, он может еще и выдать информацию с расчетом на несколько ходов вперед! Вот например:

Ему выгодно меня обмануть. Но зная, что я ему не верю, он говорит мне правду, но так, чтобы у меня была возможность в ней усомниться. Я воспринимаю ее как ложь и, исходя из этого, действую. Действую так, как нужно моему отцу! Ведь по сути я сам себя обманул.

"Короче, та же "камень-ножницы-бумага", только в исполнении очкастого манипулятора".

Шорохи одежды за моей спиной стихли.

"Или взять твой случай. Отец говорит, что у тебя все получится, ласково тебе улыбается, педобир старый, у тебя повышается мораль, ты все делаешь правильно, и реактивация проходит успешно. В итоге получается, что он сказал правду, и ты еще больше ему доверяешь".

Этого я вслух говорить не стал. Так гадить бате я не хотел. Тем более что здесь я себе мог нагадить. Вместо этого я сказал другое:

— Другими словами, все зависит от ситуации и мотивов отца, — "которых я зачастую не знаю" — Но ты ему доверять можешь, ему нет смысла здесь врать.

Последнюю фразу я произнес развернувшись лицом к Аянами. Не удержался от того, чтобы не проверить — оделась ли?

"Слабак!"

Домой я шел в расстроенных чувствах. Еще бы — до этого момента я был твердо уверен, что иммунен к гормональному воздействию на разум. По крайне мере, видом по-домашнему полураздетой Мисато я мог наслаждаться без какого либо вреда для психики.

"Видимо, сыграло роль то, что Мисато в два раза старше меня".

А стоило увидеть менее чем в метре от себя неодетую одногодку...

Я тяжело вздохнул. Вид обнаженного девичьего тела продолжал упорно маячить перед глазами.

"С этим надо что-то делать".

И я даже знал, "что". Но не знал, "где".

Хотя последнее значило только одно — надо найти того, кто знает. Внимательно оглядевшись по сторонам, я приметил подходящего человека. Тот неторопливым шагом шел метрах в двухстах позади меня. Решив не тратить время зря, я направился навстречу.

— Здравствуйте, — я проявил вежливость и задал вопрос не по делу. — Отдыхаете?

Мужчина смерил меня недоуменным взглядом ("Хорошо играет!") и все же ответил:

— Да, отдыхаю.

— А я думаю, что все же работаете, — на лицо наползла широкая довольная улыбка. — Скажем так, в "охране". И если я прав, то происходящее сейчас — ваша большая ошибка ("Спалили тебя, проще говоря"). Которая очень не понравится вашему начальству.