Кости лорда Эдда

А то, что можно было перековать— с ним работал кузнец Магно, а с прочими трудились юные оруженосцы, выводя с них ржавчину и вытесывая заново деревянную часть рукоятки. Лорд улыбнулся воспоминаниям юности, хотя тогда оруженосец Эдд страдал от занятий таким 'неблагородным' делом, хуже которого была лишь стирка белья рыцаря в походе. В замке стирала челядь, а в поле-конечно, он. Конечно. Рубаха и подштанники рыцаря не прибавляют к изучению военного дела ничего, кроме воспитания смирения и понимания того, что ради получаса рубки на поле ты должен неделю двигаться походным порядком, вплавь форсировать реки и ждать, когда тебе прикажут рубить. А потом будешь возвращаться домой, заботиться о раненых, о трофеях, чтобы взятые лошади не были угнаны и пр.-вот и приобретаешь понимание того, какое место в жизни занимает та или иная часть работы. Понимание этого приходит к юному оруженосцу позднее, ну, если раньше к нему не придет стрела.

Тогда он уйдет в обитель Подземного бога таким же лопухом, как и жил до стрелы.

Размышления лорда прервал треск сломанной ветки слева от него. Да, где-то там, шагах в десяти. Кто же это? Честно говоря, Эдду пока не хотелось влезать в серьезный бой. Он подозревал, что ведущие его боги постепенно прибавляют ему возможности, но пока воевать еще рано. Меч у него хороший, копье-ну, может, и сойдет, но вот руки и ноги... Он уже попробовал поработать мечом воздухе или по тонким деревцам. Как действовать, руки помнили, а вот силы в них...Наверное, как у ребенка. Может, у того же Эдда, когда его только отдали в оруженосцы. Кто же это там? Судя по сопению, это человек. Ни медведь, ни кабан так не сопят. А волк не пойдет к человеку у костра, да еще в начале лета. Заорать бы или протрубить в рог, только как?

Оттуда пока новых звуков не доносилось, даже сопение утихло. Тип затаился.

Как бы это его? И тут Эдд ощутил, что там, где должна была быть глотка у него как будто ком шерсти собирается, и вслед за ним что-то вроде волны кашля, которая этот ком стронет. Спустя полтора десятка ударов сердца (если бы оно билось) Эдд выдохнул в сторону тени в ночи:

-Эй! Покажись, кто ты!

Голос звучал как-то хрипло и непохоже на свой прежний, но это был ЕГО голос! И это снова у него!

В темноте снова зашуршало, треснула еще одна сухая ветка, и на освещенный костерком участок вышел человек. Причем знакомый-то самый юнец, что валялся без памяти на лугу. Ну, вот и одна отрада, что хоть ничего не сломал. Но, если сломать палец на руке, то сил идти хватит.

— Кто ты?

— Господин (тут голос юнца дрогнул), я Вейно, оруженосец рыцаря Дальберта из Рыжего Леса.

Позвольте милости спросить вас, из какого вы рода, чтобы я правильно обращался к вам.

Юнец соображает даже после падения с коня!

-Я Эдд, Верховный лорд рода Брекенпул, владелец Замков Имми, Черный холм, Дальняя Роща, Полуночный Огонь и тех, что завоевал мой меч, первый маршал Левого берега Гвента, победитель горцев в Долине Тени, имелфцев на Соломенном Поле и многих благородных лордов возле Красного Моста!

Добавлять, что он входил в Королевский и Регентский Советы не хотелось. История кончилась казнью, поэтому недовольство на династию еще сохранилось.

Юноша попытался что-то выдавить из себя, но губы и язык его не слушались. Вместо слов он бухнулся на колени. А вот это правильно: преклонивший оба колена перед лордом отдает себя в его власть, поэтому немедленная смерть ему не грозит. Ели Эдд или другой лорд обвинят его в чем-то, то оруженосца нужно спросить, делали он что-то против лорда, его имущества и почему делал. Когда толстый юнец ответит, лорд оценит сказанное, признает несущественным, провозгласит, что за преступление он подлежит казни и свершит ее. То есть у падучей звезды есть четверть часа жизни в худшем случае. А если он красноречив, то и больше.

Но Эдд не имел желания лишать того жизни.

— Подойди к костру и сядь стой стороны! Ты хорошо отстирал свои штаны?

Вообще-то они сегодня еще пахнуть не должны, но полезно напомнить юношам, что они еще не идеальны, чтобы не слишком заносились.

-Да, милорд, только кто-то забрал у меня мыло, поэтому вышло не очень уж.

Лицо юнца залилось краской.

Но его успели выдрессировать, что отвечать лорду нужно только про то, что тот спросил, и коротко. Ну, если вопрошавший не потребует описать все то, что оруженосец съел за неделю. Это хорошо.

— Что за красное сердце было у тебя на груди?

А, кстати, где оно? Потерял?

— Милорд, это знак тех, кто готов воевать за веру предков. Когда король Малькольм и его ближние приняли заморскую веру в Триединую Богиню и прогнали из столицы жрецов веры в восемь богов, то на Севере и Востоке стали нашивать такие знаки поверх гербов, что мы, ну, готовы...

А вот это интересно. Малькольм не только заставил его колышком голову прикреплять, он и войну за веру готов устроить. Эдд не раз говорил, что король не умеет обдумать свои мысли и не озвучивать их, если они окажутся глупыми. Или мать ему нашепчет разного продукта женского ума. А! Теперь понятно, что это вдовствующая королева Аделина надула в уши сыну эту мысль.

Ведь больше при дворе не было поклонников Триединой Богини, кроме нее и двух фрейлин.

О боги, неужели еще и ему воевать против королевы?

О раздражения Эдд спросил не о том, о чем хотел:

-Ты голоден?

-Да, милорд.

— Возьми в сумке две сыроежки и поджарь на прутике. Когда я был оруженосцем, лорд Роус говорил, что мне полезно засыпать голодным, и другие лорды тоже, хе-хе. Когда я был назван лордом, то стал поступать наоборот, и хуже от этого не было. Вот только утром я их не кормил, если мы ждали боя. Догадываешься, почему?

-Ннеет.

-Ну вот и подумай, почему, пока грибы поджариваются.

Юноша стал заниматься ужином, хотя не поесть перед сном ему было бы полезно, но Эдд не собирался заниматься физическими кондициями чужого оруженосца.

А как у хозяина стоянки этикет требовал что-то предложить гостю. Да тот, кто съел что-то от щедрот хозяина, не имел права ничего предпринимать против него в течении трех дней после отъезда. Нарушители этого правила были. но с тех пор все помнили, какая скотина был тот, кто сделал так. Кстати, ограничение касалось и хозяев, но тут Эдд, так как сам не ел, решил себя этим правилом не ограничивать. Не то, чтобы он хотел его нарушить, но просто зачем безногому обувь? Зачем безголовому шлем? Зачем паралитику ехать в седле? Это просто не про них и все тут.

Палочки с грибами уже были установлены в увеличенный костерок, поэтому Эдд прервал молчание:

-Что вы там делали на лугу такой кучей народу?

Называть это отрядами Эдду не хотелось, да и даже вымпела ни у кого не было. Толпа или куча, вот что, хоть в совокупности, хоть отдельно.

-Милорд, мы вдевятером ехали в Стенфорд, сопровождать леди Дасвелл обратно домой. Срезали путь через Ивовый ручей, но кто-то донес людям лорда Эмфри, что мы проехали через его поля. А там нет никаких паханых полей! Мы только могли примять траву на лугах, но даже не выбить! А они...

Юноша продолжал рассказывать, но все и так было ясно. У людей лорда Эмфри ничего не было— они не видели потравы, да и вообще ее могло не быть, не было и угрожающего превосходства сил, чтобы эти вот 'змеиные дети' без явного сопротивления взяли и поехали с ними. Вот они и затеяли перепалку, надеясь получить повод для задержания и доставки на суд лорда Эмфри за обиду их людям. Правда. это могли быть королевские земли, тогда уже надо будет жаловаться в столицу, но пусть об этом думает лорд Эмфри и начальник его '' войска'. Поскольку взаимная ругань не наказуема, если не было оскорбления богов и короля, то ничего и не будет. Ибо вовремя подоспел скелет с мечом.

Кстати, а как быть с ним, если кто-то из людей Эмфри отшибет себе копчик со смертельным исходом?

Еще хуже. Мертвые судебной ответственности не подлежат. Можно, правда, найти тех, кто практикует разные тайные и запретные ритуалы, и наслать на него выпадение оставшихся зубов и волос. Только так.

— Я понял твоей рассказ. Пора есть грибы, а то они догорят до угля.

Паренек с благодарностью начал жевать гриб, и, естественно, обжегся. Но героически проглотил, после чего, выпучив глаза, ощущал, как горячий кусок гриба сползает по пищеводу куда-то дальше. Знакомое дело, и ему приходилось так давиться еще не остывшей пищей. Удовольствия было мало, но что делать, когда в любой момент тебя могут срочно послать за какой-то надобностью. Еда же совершенно остынет. А если оруженосцев двое, то второй еще и доест то, что ты оставил. Случалось и так, что более старшие отбирали у младших. А жаловаться рыцарю или лорду считалось низким и подлым. Но набраться сил, чтобы надавать более старшему по голове -это произойдет еще нескоро. Правда, можно было устроить маленькую пакость в отместку, только лучше, чтобы никто не догадался, отчего вечером почищенная кольчуга внезапно оказалась мокрой, и скоро ее надо снова чистить...

Юноша поел и велеречиво поблагодарил за еду. Эдд ответил, что это не стоит благодарности, поэтому пусть он устраивается у костра и спит. Сам лорд теперь не спит, поэтому нет нужды, чтобы Вейно тоже бодрствовал ночью.

— Если позволит милорд, то я бы хотел спросить его о том, как он победил горцев в прежние времена.

Желания болтать у Эдда не было, но и острого приступа молчаливости тоже.

-Видишь ли, когда воин или военачальник собирается вступит в схватку, он должен осознать сильные и слабые стороны противника. Вот, глядя на тебя, другой оруженосец видит, что ты родился левшой, но твои родные тебя переучили на правую. Оттого ты сначала тянешься левой, потом вспоминаешь, что это не та рука, и срочно меняешь ее. А это может кончиться плохо. В то же время тебе не мешало бы похудеть. Если заставить тебя побегать за вертким противником, ты быстро устанешь. Но если ты резко и быстро бросишься на другого оруженосца и собьешь его собой на землю, то можешь выиграть схватку. Поэтому побеждает тот, кто смог использовать свои сильные стороны и не дал это сделать врагу.

Что касается горцев... Их не так много, и они живут кланами, между которыми есть много старых счетов. Поэтому не все они выходят на поле боя, и не все там стоят до конца, потому что не считают нужным пасть за вождя Ауто из клана Черных ястребов. Но сразу не побегут, ибо прослыть трусом нехорошо. Но если враждебный Ауто клан стоит на другом фланге, его не атаковали, но обстреливали из луков, то он как бы воевал до конца, особенно, если к моменту его ухода центр и правый фланг уже вырезаны. Они им не помогут, они держат строй, который и поручен. Понял, юный Вейно?

-Наверное.

-Придет время и поймешь, чем отличается полководец от просто хорошего воина. Оттого клан Красных Змей ушел с поля последним, когда все остальные кланы об...делались. Враги ничего не смогли с ним сделать, и даже не имели смелости и сил, чтобы их преследовать. А дальше их сочинители песен, громко играя на козьих мехах, добавят леденящих душу подробностей, как все было, к посрамлению неудачника Ауто и славе непобедимого клана Красных Змей.

Вижу, ты непонимающе глядишь на меня? Просто доверенное лицо лорда Брекенпула встретился с доверенным лицом Первой руки, то есть военного вождя клана и рассказал,что есть вот такая возможность посрамить Ауто и остаться самим целыми, а не быть потоптанными многочисленной конницей лорда Брекенпула. После неоднократного повторения и подаренного топора с позолотой до горцев дошло, что от них требуется.

Была, правда, некоторая вероятность, что Первая рука окажется каменноголовым и не поймет, но это опасение не оправдалось. Я не давал им денег, но, если бы они потребовали, то заплатил бы. Ведь треть сил противника стоят потерянного серебра. А вместо меня им заплатили пострадавшие в бою кланы. Ведь теперь их лучшие воины лежат в Долине Тени, и не могут защитить свои стала овец и коз — подойди и забирай!

Эдд замолчал, и этим воспользовался юноша:

-Милорд, простите мне мою глупость, но если эти Красные как их там не воевали против вас, то как их признают теми, с кем вы не смогли ничего сделать? Там же не будет ни убитых, ни раненых.

А юный Вейно не безнадежен.

— Вообще-то это не должно было меня беспокоить, и они могли и лично разодрать себе ногтями лица, чтобы выглядеть воевавшими. Или вообще ничего н делать.

Но я это предусмотрел, поэтому мои лучники стреляли по их строю стрелами с незакрепленными наконечниками. Она может ранить, но не убивает. Обычно. О чем доверенное лицо клана было предупреждено. А уж они сами могли положиться на волю богов или высовывать за щит руку или ногу. Да и потом к ним прибились рассеянные одиночки из других кланов, то есть дав возможность соверщить кровавую месть за прежние обиды. Кто-то их них, защищаясь от Красных Змей мог кого-то из них зарубить, покуда еще стоял на ногах.

Но повторю, что пусть об этом думает их Первая рука. Теперь продолжим по войну с горцами. Их жизнь обеспечивается тремя вещами. Первая из них-это скот, который летом отгоняется на горные пастбища. При них находятся мужчины кланов, поскольку ходить за скотом истинно мужская работа. Периодически к ним приходят родичи из долин, приносят еду и забирают сыр и что они еще там делают.

Второй источник— поля и огороды, на которых работают женщины. Могут, в качестве унижения, к ним пристроить пленного. Правда, те не понимают, что их унижают, и вскапывают огород, как если бы у себя дома.

Третье— минералы гор. Руда, лазурит, самородная медь, малахит. Их добывают в горах, а потом на лошадях увозят сначала в долины, а потом и дальше.

Что сделал я? Быстро и нежданно для горцев проскочил в Долину Тени и Долину Подснежников. Заняв их, я спутал горцам всю настоящую и будущую деятельность, поставив под угрозу возможность пропитаться предстоящей зимой. Если мои отряды заняли долины, то продукты, что приготовили на горных пастбищах, останутся там. Сыр будет, кстати, без соли, потому что ее на пастбище не подвезут. Добраться до всего их скота было бы не реально, но до некоторых пастбищ добрались и угнали скот. Моим войскам было чего поесть, а среди населения поднялась паника — вот уже пастбища разоряют, а что будет, если все разорят?

Обработка полей и садов? Ну какая тут обработка... Тем боле пленных я освободил и предоставил им право отомстить за все унижения. Запретил только разрушения святилищ и детоубийство. А что они сделают со сливовым садом и посевами— да что захотят!

Лишний повод для Первых рук кланов не сидеть и ждать, когда я буду уходить.

Как ты понимаешь, руду, камни и соль возить тоже нельзя. Все-таки и дороги сходятся в основных долинах, а там сижу я. Группа людей и один-два ослика могут пройти в обход, но что это дает? Немного.

Так что я вынуждал военных вождей пойти и сразиться. Ну и лично пригласил встретиться в Долине Теней и решить, кто из нас прав, а кто мертв.

Эду почему-то захотелось прокашляться, это с ним было раньше, когда он еще был жив, видимо, это тоже память того, чего уже нет.