Анэ

Гренн видел, что творила под лёгкими, по её словам, снадобьями сама Анэ. У них доступ к снадобьям разнится, как доступ к оружию у прочих рас. Люди кого попало к пушке не пустят. У ушастых — ещё строже. Но гном знает — у Анэ — высший допуск.

Выгребает несколько чёрных и красных шариков. Несколько мгновений держит на ладони. Потом глотает, закрыв глаза. Не оборачиваясь, протягивает руку.

— Меч свой дай!

У гнома их несколько, хотя он дерётся огнестрелом, но положение обязывает обвешанным оружием ходить. Эльфийка хватает.

Тут же сгибается, как в приступе рвоты, опираясь на два меча. Её не рвёт, но сильно трясёт. Гному не страшно. Это не отравление. Это как заряжаешь пушку пред выстрелом. Она сейчас зарядится...

Только... Тут гном похолодел. Вряд ли в критической ситуации подруга приняла обычные препараты. Он не видел раньше таких шариков. Пушку иногда заряжают двойным-тройным зарядом. Иногда рвёт. Иногда...

По Анэ проходит судорога. Потом она с неестественной скоростью распрямляется. Потом как завизжит.

— И-и-и-и-и!!!

Потом... Тех, кто пережили этот день, неважно по какую сторону они были это "И-и-и-и-и!!!" до смерти будило в кошмарах.

Эльфийка рванулась вперёд. Со скоростью ядра.

Гном сразу теряет её из виду. Кажется по порядкам врага ударил смерч. Валятся. Летят обрубки. Непонятно, где этот вихрь. Кажется, он повсюду. Словно просека в лесу за мгновения появляется. В воздухе ещё кувыркается отрубленная голова, а Анэ уже в другом месте.

— И-и-и-и-и!!!!

Тот, угрюмый, рядом с гномом стреляет. Приводит штык в боевое положение. Шагает вперёд.

— За Императора!

Гном понял, за что их дразнят тугодумами. Стреляет с двух рук. Роняет на землю ручницы. Выдирает клинки. Предки считали честным только бой на холодном оружии. Ну, и наплевать, что он лучший из подгорных, стрелок.

— Вперёд!

— И-и-и-и-и!!!!

Там уже пятятся. Там падают. Ороков и полуорков там тоже хватает. Равно, как и памяти их легенд.

— И-и-и-и-и-!!!!!

Она не сражается. Просто убивает. Всем, чем дотягивается. В неё стреляют. Точнее, в место, где была мгновения назад.

— И-и-и-и-и!!!!!

Залп картечи в упор и то вряд ли внесёт такое опустошение в ряды противников. Живой снаряд кромсает тела не хуже металлического.

Анэ просто не видно, так несётся. Оставляя за собой только мертвецов. Тот, со штыком, уже добегает. Ударом в грудь валит совершенно не сопротивляющегося врага. Гном валит следующих. Подтягиваются другие.

— И— и-и-и — и!!!

Конец! Конец этой войны! Пусть, не всё ещё закончено. Но этим — конец. Уже начинается увлечённый грабёж этих то ли лагерей, то ли стойбищ.

На полпути к одному из них стоят сотни солдат. Совсем рядом — добыча, но к ней не торопятся. Стоят солдаты неплотным кругом вокруг двоих. Гнома и распростёртой фигуры эльфийки. Ни одной раны на ней нет, но Анэ умирает.

Гном уже сколько раз стирает ей пену вытекающую изо рта. Он плохо разбирается в их анатомии. Кто-то из солдат шёпотом посоветовал снять доспех. Гном опять ругнулся про себя. Ей же так дышать будет легче! Принимается расстёгивать кирасу. Сделана эльфами, но по образцу дорогой офицерской. Люди обычно подражают эльфийским мастерам, но подруженька любила оригинальничать.

Солдаты едва успевают расступиться пред пятью несущимися всадниками. Чем там эльфы своих коней пред боем поят? После целого дня сражения совсем не уставшие. И всадники сидят, как влитые. Первым спешивается Леопард — командир "Пантер". Никто не знает, это имя или звание.

К нему со времён заключения Договора все только так обращаются. Он со времён Первого Императора "Пантерами" командует. Если бы не он, всё бы могло рухнуть ещё в середине дня. "Пантеры" буквально выдрали у варваров раненного Императора. До чего упорный — утром с коня сшибли — снова полез!

— Что с ней?

— Препараты приняла.

— Какие?

— Шарики.

Четыре эльфа неожиданно опускаются на колено, опираясь на мечи. Так они скорбят по погибшим. Леопард невозмутим.

— Сколько было шариков?"

Гном назвал. Цвет тоже. Гренн и не думал, что у ушастых могут так лица спасть. И как командир "Пантер" глянул на него!

— Ты мудак! От такой дозы — дохнут! У нас это зовут — "пьём два раза — первый и последний".

Гном его видел в куче боёв. Иначе бы — убил за оскорбление! И плевать, сколько у него телохранителей. Запоздало соображает: Старый Кот впервые на памяти гнома, да и всех остальных какие-то эмоции проявил. Леопард тоже опускается на одно колено. Гном не думал, что ушастые умеют плакать. Но она же жива... Гренн не знает их погребальных обрядов. Хотя, судя по угрюмым, всех рас, пехотинцам, если она умрёт — хоронить надо будет по их законам.

Чуть позже, приехал император с остальными "Пантерами". Хорошо держится после стольких ранений. Но из седла ему помогают выбираться. Гаркнул, чуть не упав.

— Ну как она?

Грубо! Но у самого слёзы текут.

Анэ в очередной раз выгибается. Опять белая пена вперемешку с желчью изо рта. Император становится на колено. При всех! Несмотря на ранение. Целует эльфийку в лоб.

— Спасибо за Победу, девочка!

И наплевать, что она на столетия старше его.

Гном роется в сумке. Вытаскивает маленькую серебряную фляжку. Выливает содержимое в горло Анэ.

— Что ты ей дал? — настораживается Леопард.

— Препарат один.

— Гномий?

И не дожидаясь ответа, совсем как человек в отчаянии, махнул рукой.

— Бесполезно! От этого умирают всегда.