Мальчик со звезд. Главы с 1 по 11

— Чего боится Титов? Ты же общаешься с Агафоновым и другими магами. Может что-то слышала?

— Во всех школах есть дети и внуки участников конгломерата, — сообщила тётя Эля после недолгой паузы. — Как я понимаю, они боятся, что через мальчика те могут выйти на тебя. Ты в программе защиты свидетелей, но тебе придётся появляться на собраниях, мелькать в школе. Тебя могут узнать и попытаться расквитаться с тобой через мальчика.

Иван чуть было не провалился под землю. Он, конечно, знал, что у дяди есть враги со времён войны, но он не думал, что всё настолько плохо.

— Я рассмотрела твоё предложение, — произнесла тётя Эля. — Мы с мужем можем его усыновить. Фамилию можно взять у этой солдафонки, прости, твоей тёщи Лазаревой. У Владимира есть родня на одной из колоний с такой фамилией, никто не будет задавать вопросов, если мы усыновим мальчика под фамилией Лазарев.

— Нет, — произнёс дядя. — Лазарев не самая подходящая фамилия.

Бабушка Василисы, Агриппина Лазарева, была официально признанной военной преступницей. Никто не знал, что она натворила, это было секретно, но трибунал признал ее виновной.

— Подумай, это наилучший вариант.

— Менять фамилию очень сложно, — заметил дядя. — Ты сама это делала.

— Эти трудности можно преодолеть. Если мы расскажем, как мальчика достают в школе из-за фамилии, я думаю, опека и суд пойдут нам навстречу, особенно после истории с нападением. А если мы поменяем фамилию, то Ивана можно будет отдать в любую школу, где есть выходцы из конгломератских семей. Тем более история с нападением на Ивана просочилась в парочку магических сетевых изданий.

— И что там пишут? — спросил дядя.

— Что магофобы напали на мальчика с фамилией Ланге и что от мальчика разит магией как алкоголем от пьянчужки.

— Ну фраза! — фыркнул дядя. — Сравнивать магические способности с опьянением.

— Скажи спасибо какому-то журналисту, — сказала тетя Эля. — Возможно, он мечтает получить премию в области изящной словесности. Титов в интервью утверждает, что способности у мальчика слабые, и что если из него получится маг, то самый обычный.

— Это говорит Титов, чьи магические способности до двадцати лет молчали в тряпочку, — хихикнул дядя. — Думаю, что у Ивана пока что слабый магический потенциал, а Титов просто юлит и боится мне это сказать. Не думаю, что выходцы из Конгломерата настолько отмороженные, чтобы мстить мне через столько лет. Тем более используя ребенка.

Послышалось постукивание ложки о край чашки, кто-то из взрослых размешивал сахар в чае.

— Кстати, надо позвонить Ивану, а то он как-то долго идет из школы, — с беспокойством в голосе произнес дядя.

Иван рванул к подъезду. Увы, в его 'детском' телефоне звук не отключался, поэтому если дядя услышит звонок, то о посиделках в кустах станет известно.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Иван стоял на пороге квартиры с ключом в руках. Впрочем, было поздно, дядя уже открывал дверь. Его джинсовый костюм был пыльным — после работы он не успел переодеться, а его длинные кудрявые светло-русые волосы были взлохмачены. Это означало, что дядя долго и напряженно над чем-то думал, а во время этого он всегда запускал руки в волосы и прическа после этого напоминала взрыв на макаронной фабрике.

— Опять подслушивал под окном? — добродушно спросил он

— Нет. — Иван выдавил улыбку. Не то чтобы дядя сильно ругался, но говорить правду он не хотел.

— Не забывай, что у Эли такой же прекрасный слух, как и у тебя, и она услышала, как что-то ломится сквозь ветки. А еще твоя белая рубашка испачкана в зелени.

Дядя был очень проницательным. Иван вздохнул.

— Ты опять будешь ругаться?

— Нет. Мне все равно предстояло поговорить с тобой и от части неприятного разговора ты меня избавил. Жду тебя на кухне.

Иван бросил сумку с планшетом на пол и пошел в ванную, вымыл руки и, не переодеваясь, отправился на кухню.

Тетя Эля добивала кусок торта, украшенный синими и зелеными розочками. Она ненавидела розовый цвет и никогда не покупала ничего розового. Но пирожные и торты без розового были редкостью, особенно в Верхних Ручьях. У четы Лебедевых, державших небольшую кондитерскую на соседней улице, без розового цвета был только этот торт, носивший название 'Сортавол' в честь планеты, и парочка шоколадных, на которые у Ивана была аллергия, поэтому тетя Эля обычно покупала этот или ограничивалась мешком мороженого, ассортимент которого был намного разнообразней в его безшоколадной и безрозовой части.

— Привет, — сказала тетя Эля. На ней было ее обычное желтое платье, на свободном стуле стояла бордовая сумка. Светло-русые волосы были собраны в какую-то дульку, напоминавшую цветок.

— Меня не хотят брать в школу, потому из-за омега-пространства я потерял магические способности? — выпалил Иван, как только оказался на кухне.

Тетя Эля покачала головой. Дядя подвинул ему табуретку, чтобы он мог сесть, и ответил:

— Я не знаю, Иван, честно не знаю.

— Агафонов и Титов те еще ужи, — добавила тетя Эля. — Мы от них ничего не узнаем. Но думаю, сейчас мы можем обсудить другой вопрос, вопрос твоего усыновления. Как ты мог слышать, если тебя возьмут в школу, то твой дядя будет в опасности.

Ивану стало не по себе. Ему не хотелось выбирать между дядей и учебой в магической школе.

Зазвонил телефон. Судя по мелодии, легкой птичьей трели, это была Василиса. Дядя вытянул руку с телефоном и сразу включил громкую связь.

— Ты прочла мое сообщение? — сказал он.

— Конечно, прочла! — воскликнула Василиса. — Ты хочешь отдать Ивана тете Эле?

— Знаешь, кажется, он не против, — дядя подмигнул ему.

Иван еще точно не знал, против он или нет.

— Папа! Ты серьёзно хочешь это сделать? — спросила Василиса. — Ты поссоришься с Титовым.

— Ну и что? — сказал дядя. — Титов против того, чтобы я отдал мальчика в какую-то другую семью, а против Эли он против не будет, он ее хорошо знает.

— Пап, ты чего?

— Титов когда-то был женат на матери Эли, поэтому формально она была какое-то время его падчерицей, — сказал дядя. — Я тебе это не рассказывал, потому что ты на дух не переносишь Элю.

Василиса на том конце обижено засопела.

— Папа!

— Третий или четвёртый брак из его семи, — добавила тетя Эля. — Кстати, можешь передать ему от меня привет. Единственная причина, по которой Ивана не отдали мне, — сказала тетя Эля, — так это потому, что эта ветряная сестрица моего мужа связалась с каким-то магом из бывших конгломератских. Мой муж чуть было не поплатился должностью за этот брак. И твоего отца с Титовым это решение не поссорит.

— Он сам хочет со мной поссориться, — зло ответил дядя, барабаня пальцами по столешнице. — Он мне ничего не говорит. Я хочу знать, есть ли у мальчика магия или нет.

— Титов говорил, что надо ждать, — сказала Василиса.

— Надо ждать, надо ждать, — передразнил ее дядя. — Я бы согласился подождать, если бы пару месяцев назад на Ивана не напали.

На крохотной кухне повисла тишина. Тетя Эля задумчиво изучала рисунок на дверце кухонного шкафа, словно пытаясь определить, был ли шкаф синим в серую крапинку или серым в синюю. Иван молча помешивал ложкой чай, кажется, пять минут назад чашку поставила перед ним тетя Эля.

— Я не отказываюсь от мальчика, — сказал дядя. — Просто подумай, если его все-таки возьмут в школу, мне придется там появляться на родительских собраниях и участвовать, во всяких мероприятиях, на которых должны участвовать родители. Это публичность. А теперь, после скандала с Агриппиной, мои свежие фото опять попали в сеть, поэтому каждый теперь знает, как выглядит Павел Ланге, знаменитый снайпер, охотник на магов и в придачу кузен Лесата Ланге. От моей репутации вреда будет больше, чем от моих врагов.

Василиса вздохнула на том конце линии.

— Хорошо, я тебя поняла. — И отключилась.

Дядя и тетя Эля еще некоторое время обсуждали различные вопросы, за это время Иван успел нормально пообедать. Дабы не мешать взрослым, он ушел с тарелкой в свою комнату. Едва он успел доесть, из кухни раздалась незнакомая мелодия — это точно не был телефон тети Эли. Схватив тарелку, он помчался на кухню. Дядя сидел на том же месте и сверлил глазами телефон, лежавший перед ним на столе.

— Василиса вам написала или вы стояли рядом? — начал дядя без приветствия. — Титов, я понимаю, вам это не нравится, но это мое решение.

— Кажется, я должен объясниться, — сказал голос по телефону. Без сомнения, он принадлежал старику и Иван был уверен, что его уже где-то слышал. — Мальчик рядом?

— Его здесь нет, — сказал дядя. И в этот момент Иван зашел с тарелкой на кухню. Тетя Эля жестами показала на стул и ничего не оставалось, как сесть и слушать. Дядя покачал головой.

Титов заговорил:

— Я понимаю, что ты хочешь отдать мальчика обучаться магии. Особенно после той истории. Мы с Агафоновым прикладываем все усилия, чтобы мальчика хоть куда-нибудь взяли. Но Совет Магов против, а нас двоих мало для принятия решения.

— Куда-нибудь? — спросил дядя. — Что это значит?

— Ни одна из магических школ не хочет брать мальчика. У мальчика пока что слабый магический потенциал, но это не так плохо.

— Так в чем причина? — нетерпеливо спросил дядя.

— Происхождение мальчика овеяно загадкой, — сказал Титов. — А война научила волшебников тому, что загадок лучше опасаться.

— Какая же мальчик загадка? — возмутилась тетя Эля, и постучала ложкой по пустой чашке, от чего та зазвенела.

— Мы ничего не знаем о его родителях, — сказал Титов.

— Это не удивительно, если они погибли под завалами, — сказал дядя.

— Павел, посмотри на вещи реально, Ка-Пен прогрессивная планета, а о родителях мальчика не нашлось никакой информации в уцелевших базах. Что-что, а медицинские файлы и банковские счета всегда сохраняются. При любых катастрофах, только если планету и все спутники не разнесет на молекулы.

Василиса говорила, что эти данные дублируются на орбитальных станциях, в отличие от данных правительства. Потому что потеря банковских и медицинских данных была способна вызвать катастрофу похлеще столкновением с астероидом. Правительственные данные не были столь ценны, и во избежание утечек их почти не дублировали.

— Возможно, мальчика усыновили, — сказал Титов. — Данные об усыновлении хранились в правительственных базах, которые пострадали. — А приемные родители мальчика, его воспитывавшие, имели другой генетический код и мы не могли найти их в банковских и медицинских базах. Мигранты, у которых могли забрать мальчика могли не проходить генетическую регистрацию. Это сама разумная теория, которая хоть как-то объясняет ситуацию. Но проблему нашу она решает, ибо шансы найти настоящий родителей мальчика исчезают.

— А есть и другие теории? — спросила тетя Эля.

— В других версиях — мальчик результат генетических экспериментов. Его ДНК могла принадлежать уже давно погибшим магам, предкам Лесата. Лаборатория могла пострадать под завалами и мальчика решили на время спрятать в посольстве, где он случайно попал к нам.

— Это полнейшая глупость, — произнёс дядя, которого этого тоже смутило. — Мы приняли за условие, что родители Ивана погибли на шахте. У него и так нет родителей, к нему цепляется Сиротский орден, по праву считая сиротой. А ко мне цепляется опека, недовольная вашим вмешательством. Если в первой теории есть хоть какой-то смысл, то вторая это полнейший бред.

— Прямиком из комиксов, где постоянно выращивают супермагов в лабораториях, — усмехнулась тетя Эля. — Хотя эксперименты на геноме волшебников не проводят уже тысячу лет.

— Есть и третья теория, — сказал Титов. — По ней, родители мальчика могут быть участниками государственного переворота на Деголе, промышленной планете, подконтрольной Риголе, с целью вывести планету из конфедерации. На Ка-Пене, все участники этой заварушки получили политическое убежища. Потому что переворот на Деголе спонсировался Ка-Пенским правящим классом.

— Еще политики здесь не хватало, — сказал дядя, хлопая себя ладонью по лицу.

— Это объясняет, почему мы не нашли никаких данных, — сказал Титов. — На Деголе проживала дальняя родня Лесата, наиболее рьяные противники генетической регистрации.

— Неудачники-революционеры, — вздохнула тетя Эля. — Давайте нам теорию, где родители мальчика состоят в каком-нибудь преступном синдикате.

— Есть и такая теория, — оживился Титов. — Есть несколько версий, в зависимости от того, какой преступный синдикат выбирать.

— А может будет хоть одна теория, где про моих родителей будет что-то хорошее? — не выдержал Иван. — Например, что они были героями, сражавшимися с темными магам? Или просто хорошими людьми? Врачами там, космическими пилотами или исследователями глубокого космоса?

— Он только что зашел, — соврал дядя.

Иван продолжал:

— Я изучаю математику, если взять за условие, что большинство проживающих во вселенной людей хорошие люди, то по теории вероятности мои родители скорей всего будут хорошими людьми, а не какими-нибудь негодяями, как вы хотите сказать.

— Что же, будем знакомы, я Григорий Титов, волшебник и член Совета Магов. — голос на той стороне стал мягче. — Я приношу свои извинения, за те глупые теории, которые тебе пришлось услышать. Старым волшебникам нечего делать вот они и придумывают всякие теории на досуге. Ты прав, скорей всего твои родители были самыми обычными хорошими людьми.

Эти слова не успокоили Ивана. Больше ни участвовать, ни слушать этот разговор не хотелось, поэтому он быстро распрощавшись, схватил сумку с планшетом и помчался в городской парк, оставив дядю и тетю Элю разговаривать с волшебником.

Тревожные размышления прервал звонок. Это был Миша, звавший его гулять. В тёплый период мама Миши всегда выгоняла его на улицу, дабы он не сидел в замкнутом помещении целый день. Потому Миша, вместе учебным планшетом оказывался в парке, где и делал уроки. Ещё мама запрещала Мише переписываться с помощью телефона, считая, что так он теряет навыки реального общения, поэтому Миша обычно звонил, и крайне редко писал сообщения.

Грузную фигуру друга Иван заметил издалёка. Миша всегда занимал одну из лавочек на центральной аллее, если она была свободна.

— Привет, что-то случилось? — спросил он. — У тебя вид кислый.

Иван пересказал вкратце случившееся.

— Тебя не хотят брать в школу? — спросил он, после того как Иван закончил рассказ.

— Получается, что так.

— Запишись в кружок по географии, — предложил Миша. — География — это не магия, но тоже интересно. Может, наша школа займет какое-нибудь место на следующей олимпиаде.

Миша состоял во всевозможных кружках, куда смогла запихнуть его мама. Она надеялась найти в сыне хоть какой-то талант, но у того была лишь тяга к чтению энциклопедий и ни в одном из кружков друг большого успеха не сыскал, кроме математического. Пао Марта настаивала, чтобы Миша ездил на олимпиады и прочие соревнования, но мама Миши, тётя Аня, боялась отпускать его куда-то одного, поэтому математику Мише пришлось бросить.