Пусть будет иначе

Ну, как, вы готовы? — спросил он Виктора, — через пятнадцать минут я буду у вашего дома.

Договорились, — Виктор дал отбой и повернулся к своей новой знакомой,

Как настроение? Возвращаться не передумала?

Девушка с сожалением посмотрела вокруг. Было видно, что ей здесь очень нравится. Вряд ли там, у себя, она видела такой комфорт и изобилие. Наверняка жила в маленьком доме, с удобствами на улице, или, того хуже — в бараке, где ютились еще восемь семей, где не могло быть никакой личной жизни, просто потому, что куда ни повернись, везде люди. Где, все вместе, они строят светлое будущее, просто потому, что про настоящее и думать противно. И все-таки она отрицательно покачала головой,

Нет, Виктор, не передумала. У вас я жила как в сказке, и буду вспоминать этот день всю свою жизнь. Но я тут чужая, и все мои друзья, и родные там. Мне надо вернуться.

Ну, смотри, Таня, как хочешь, — Виктор с сомнением посмотрел на девушку.

В одном я могу тебя заверить, ты здесь не чужая. Что-что, а друзья у тебя уже здесь есть. По крайней мере — двое. И уж больно страшное время наступает у вас там, в сорок первом. Поверь мне, это не Гражданская война, и даже не Первая Мировая. Слишком много будет смертей. Я просто очень боюсь за тебя. Больше того, я не хочу, вот так, расстаться с тобой, навсегда.

Он покачал головой и досадливо махнул рукою, понимая, что не смог убедить девушку,

Ладно, пошли.

Татьяна опять оделась в свое старомодное платье, и они вышли из дома. Возле парадной стоял старый "Соболь", до краев заполненный разной аппаратурой. Рядом с ним, приветливо улыбаясь, ждал их Николай. Он поздоровался с Виктором и поприветствовал Татьяну, заодно с любопытством оглядев ее одежду.

Ну, что, поехали? — спросил он, убедившись, что молодые люди устроились в автомобиле, и медленно вырулил на проезжую часть.

Виктор смотрел, как за окном автомобиля мелькали знакомые картины его родного района и не мог не отдавать себе отчет, насколько тяжело у него на душе. Наконец, они подъехали к забору, возле здания Московского вокзала.

Поезжай к проходной, внаглую, — подсказал Виктор.

Николай последовал совету своего друга, остановился перед шлагбаумом, загораживающим въезд на территорию строительства, и требовательно нажал на клаксон. Спустя минуту, из будки охраны вышел человек и направился к ним,

Вам чего надо? — довольно грубо осведомился он у наших друзей.

Петербургская кабельная сеть, — отрекомендовался Виктор, — А надо нам попасть в нашу трансформаторную будку.

Ничего не знаю, никого из посторонних не велено пускать, — отозвался охранник.

Кем не велено? — спросил его Романов.

Начальником стройки, товарищем Кубасовым.

Вот, что, — нахмурил брови Виктор, — Ты, наверное, не отдаешь себе отчета, с кем разговариваешь? Сейчас объясню: если ты не пустишь нас на наш объект, то сегодня же, я отрублю вам все электричество, а дальше, работайте, как хотите. А ну, быстро свяжи меня с Кубасовым!

Вероятно, тон, которым это было сказано, произвел должное впечатление на охранника, потому, что тот уступил напору нашего знакомого, и начал оправдываться,

Ну что шуметь, ей богу, где я в выходной день найду Кубасова? А относительно вас он мне никаких инструкций не оставлял.

Хорошо, — продолжал наседать на него Виктор, — Но у тебя же голова на плечах имеется? Видишь ты эту трансформаторную будку? Можешь ты понять, что один из трансформаторов находится в аварийном состоянии? Если мы не проведем сейчас ремонт, то может произойти авария и тогда весь район окажется без света. Приедут сюда телевизионщики, и мы укажем им на тебя и объявим на всю страну: "Из-за этого человека город понес убытки в двенадцать миллионов рублей". Как ты думаешь, сойдет это все тебе с рук? Вот то-то и оно, — добавил он, увидев, как изменился в лице его собеседник, — Так что лучше пропусти нас, от греха подальше.

Когда шлагбаум поднялся, и их автомобиль подъехал к трансформаторной будке, Николай принялся выгружать свои приборы и с помощью Виктора переносить их к щиту. Потом он долго расставлял, подключал их к различным клеммам, внутри шкафа и занимался настройкой своей аппаратуры. На все это ушло долгих три часа, во время которых, Виктор, и, особенно, Татьяна чуть не умерли от скуки. Они не мешали Николаю своими вопросами, но взгляды, бросаемые ими в его сторону, были весьма красноречивы.

Ничего не поделаешь, — пожал плечами Николай в ответ на эти взгляды,

Дайте мне еще немного времени. Схему действия этих приборов я уже понял, а принцип действия для меня пока остается загадкой. Но, во всяком случае, мы очень скоро попытаемся отправить Татьяну к ней домой. Беда в том, что я пока не могу гарантировать точность даты возвращения, и вообще, похоже, что время перехода дискретно. То есть, — объяснил он, увидев недоумение в глазах слушателей, — Этот аппарат не позволяет совершить переход в любую, произвольно взятую дату и в любое время. Кстати, Татьяна, а какое число было, когда ты воспользовалась этой машиной в первый раз?

14 июня, суббота, — ответила девушка и увидела, как побледнел Сергеев.

Вот, значится как? — протянул Николай и нахмурился.

Да что это с вами? — воскликнула девушка, — Перестаньте меня пугать. Что еще случилось?

Война, — ответил за друга Виктор, — Как я и говорил, большая война, и времени у тебя остается всего неделя.

Если бы, — исправил своего друга Коля, — Не пойму пока, почему? Но эта чертова дверь открывается только с интервалом в две недели, а значит, выйти вы туда сможете только 29 июня, а что-то я не помню, где проходила линия фронта в июле сорок первого года. Кроме того, хотелось бы получше разобраться с этой машиной, а на это мне потребуется еще месяц.

Приятели ненадолго снова замолчали, время от времени, бросая взгляды на Татьяну.

Послушай Таня, — наконец прервал это молчание Виктор, — А может ну его? Плюнь ты на все и оставайся с нами. Мы же знаем, что все равно наши победят, вот тогда и вернешься, сразу в сорок пятый.

Да? — слегка дрогнувшим голосом спросила его девушка, — И как ты это себе представляешь? После войны я прихожу домой и говорю своим родным: "Здравствуйте, вот и я!" А что я им отвечу на вопрос: "А где ты была дочка, когда, все твои знакомые гибли на фронте?" Сказать им: "Я гуляла по магазинам в будущем? Нет уж — увольте".

И столько горечи и презрения было в ее голосе, что Виктор невольно покраснел и тихо ответил,

Ладно, проехали. Только тогда уж извини, но одну я тебя туда не отпущу.

Как это? — не поняла его девушка.

А вот так. Пойду с тобой.

Да тебе то зачем это надо? Ведь ты не оттуда.

Сказал пойду, значит пойду — отрезал Виктор, — И все об этом.

Николай в изумлении посмотрел на своего друга, потом покачал головой,

Узнаю Романова. Сначала делает, потом думает. Но отговаривать тебя не буду — знаю, что бесполезно. Скажу только одно: Каждый месяц, двадцать первого и шестого числа, целые сутки дверь к нам будет открыта. Кроме того, я буду работать, как вол, но пойму принцип работы этой штуки, и сделаю все, чтобы вытащить тебя оттуда, но, в остальном, надейся только на себя. Ну, ладно, давайте прощаться, — Николай подошел к своему другу, обнял его и похлопал руками по спине. Потом он повернулся к Татьяне,

Не хочу говорить "прощай", до свиданья, Татьяна, — и он, внезапно обнял девушку и поцеловал ее в губы. Потом так же внезапно отпрянул от нее и отошел к своей аппаратуре, — Идите.

Глава 3.

Он нажал черную кнопку. Романов открыл дальнюю дверь шкафа. На этот раз, вместо глухой стены, за нею было черное пространство. Включив электрический фонарик, Виктор посветил по сторонам. Луч света вырвал из темноты пустую комнату с оштукатуренными стенами. Следом за ним в дверь проскользнула и Татьяна. На секунду Виктору стало не по себе, когда он понял, что весь его мир, в котором он родился и вырос, остался по ту сторону от этой двери. Он успел порадоваться тому, что здесь было темно, и его спутница не могла видеть выражения его лица в этот момент, но уже в следующий миг, он постарался взять себя в руки и шагнул к выходной двери. Он открыл эту дверь, выглянул наружу и застыл от изумления, так как снаружи ничего такого, о чем рассказывала Татьяна, не было. В первый момент он вообще подумал, что дверь открылась в никуда, так как за ней было абсолютно темно. Однако, посветив вокруг себя фонариком, Виктор определил, что находится в пещере, в одном конце которой был виден ход.

Куда-то мы не туда попали, — доложил он Татьяне и заметил, как испуганно дрогнули ее ресницы.

Погоди, дай я посмотрю, — сказала она и выглянула наружу.

Когда она снова повернулась к нему, можно было ни о чем ее не спрашивать: все и так было понятно по ее лицу.

Погоди Таня, я сейчас, — Виктор вернулся к еще открытой двери установки и позвал Николая,

Коля, ты слышишь меня?

Слышу, слышу, — в дверном проеме появилась знакомая фигура приятеля,

Что у вас там?

Мы не туда попали, там вместо подстанции, какая-то пещера.

Несколько секунд Николай молчал, обдумывая услышанное.

Получается, что они сменили место выхода, — наконец произнес он. — Самое обидное, что прежних настроек я не знаю, так что придется пользоваться этими, по крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь, как действует эта аппаратура. Полагаю, что в данном случае, следует просто вылезти наружу, определиться, что это за место, привязать его к карте и узнать точное число. На этом предлагаю первую вылазку закончить.

Хорошо, я так и сделаю, — согласился с ним Виктор. — Ты только не закрывай эту дверь. Мы скоро вернемся.

Он возвратился к Татьяне и передал ей этот разговор.

Ладно, — согласилась та, — В любом случае, нам нужно выбраться из этой пещеры и осмотреться на местности. А там уже будем принимать решение.

И она, к большому неудовольствию Виктора, первой двинулась по узкому проходу, к возможному выходу из пещеры. К огромному облегчению наших героев, впереди вскоре забрезжил свет, что могло оказаться и, в результате, оказалось концом расселины. Они находились на горном кряже, на высоте, примерно ста метров, и под ними простиралось бескрайнее зеленое море. На сколько хватало взора, везде был один нескончаемый лес. Он тянулся сплошной стеной до самого горизонта, и нигде не было видно ни людей, ни какой-нибудь техники. Успокоенный этой картиной, Виктор обрадовано произнес,

Слава богу! Все тихо. Не похоже, чтобы здесь, где-нибудь шли бои. Возможно, мы все-таки вышли до начала войны. Хорошо бы теперь определиться, в какую сторону нам идти?

Полагаю, идти нам следует на восток, — высказала свое мнение Татьяна, — А это, судя по солнцу, туда, — и она махнула рукой направо.

Объясни, — удивился Виктор, как это, по солнцу, ты определила стороны света, не зная времени? Ведь здесь может быть и не утро, как на наших часах, а вечер.

Хорошо, — не стала спорить с ним Татьяна, — Что ты предлагаешь?

Я предлагаю понаблюдать немного за солнцем.

Он срезал с куста ветку, очистил ее от листьев и воткнул ее в землю, отметив на земле место, куда доходила тень, после чего, сел на камень и принялся созерцать окружающую его природу, заодно, принимая солнечные ванны. Татьяна же вынуждена была смириться с его поведением, хотя и бросала на него, время от времени, нетерпеливые взгляды. Наконец, когда ее терпение уже готово было иссякнуть, Виктор поднялся с камня, подошел к ветке, воткнутой в землю, и измерил ее тень.

Смотри, — указал он девушке, на отметки, сделанные на земле, — Тень стала длиннее, значит, время уже перевалило за полдень. Судя по высоте солнца на небе, в таком случае, сейчас где-то в районе шестнадцати часов. Это в том случае, если мы находимся на широте Москвы или чуть южнее, а на это указывает характер растительности. Значит, идти нам надо налево. На удивление, Татьяна не стала спорить, она только легкомысленно махнула рукой,

Значит, пойдем налево. Лишь бы идти.

А по мне, так лишь бы дойти, — заметил Виктор, — А теперь, — заметил он, — Позволь мне, все-таки, идти впереди, хотя бы потому, что я мужчина.

И он пошел вдоль хребта, медленно спускаясь к его подножию.

В лесу стояла торжественная тишина, нарушаемая только жужжанием шмелей, да птичьим пением. Все это настолько не вязалось с войной, что Виктор уже подумал, что Николай что-нибудь напутал и забросил их в какой-то мирный год, когда вдруг издалека до него донеслись звуки канонады. Прислушиваясь к этим звукам, Виктор мрачно покачал головой: самым неприятным было то, что канонада звучала там — на востоке. Это означало, что они с Татьяной оказались в тылу у врага. Теперь, для того, чтобы попасть к своим, им надо было перейти через линию фронта. Как это можно сделать, да еще вместе с девушкой, Романов понятия не имел. Вообще-то, единственно правильным решением, в данной ситуации, было — повернуть назад и, пока не поздно, возвращаться домой в 2008-й год. Но он отчетливо понимал, что Таня на это не согласится, а бросить ее здесь одну он не мог. Не позволяла ему это сделать, если хотите, мужская гордость, и он был вынужден тащиться вперед, хотя все его существо восставало против этого. Наконец, уже на исходе дня, они вышли на просеку, вдоль которой стояли новые деревянные опоры линии электропередач. Причем, проводов на опорах еще не было. Очевидно, их еще не успели протянуть, так как возле опор Виктор заметил катушку, полную провода, подготовленного для раскатки. Но не это бросилось ему в глаза в первую очередь, а обгоревшие корпуса наших танков и мертвые тела наших солдат, лежавшие то тут, то там, между воронками от авиабомб. Видно было, что в этом самом месте, авиация Вермахта застигла наши войска на марше. Судя по положению машин, они двигались еще на запад, в сторону фронта. Танки сгорели, так и не поучаствовав ни разу в бою, так и не добравшись до фронта. С тяжелым чувством Виктор осматривал мертвые тела наших солдат. Конечно, он видел много фильмов про войну, но оказывается, увидеть смерть, вот так, воочию и при этом знать, что на месте этих солдат можешь оказаться и ты сам, это совсем другое дело. Он подобрал с земли винтовку, набил полные карманы патронами и сразу почувствовал себя немного спокойнее. Хотя, если разобраться, то чем могла помочь ему винтовка, доведись ему встретиться с танками противника, или даже несколькими пехотинцами? А, поди ж ты!

"Все-таки, не с голыми руками", — подумал он, — "В крайнем случае, будет из чего застрелиться".

На земле, возле сгоревшего автомобиля, он обнаружил тело молодого красноармейца. Судя по прямоугольникам на петлицах, это был капитан. Что неприятно удивило Виктора, это то, что убитый был на него похож. Что ни говори, а подобное сходство с покойным, не доставляет особой радости. Расстегнув его гимнастерку, Виктор достал его документы и сунул их себе в карман.

Пошли быстрее отсюда, — скомандовал он Татьяне, — Нечего нам стоять на открытом месте.

Оказавшись снова в лесу, они вздохнули несколько свободнее.

Выходит, все это правда? — сокрушалась девушка, — А я то думала, что вы меня просто пугаете, чтобы я с вами осталась. Но ничего, — добавила она, успокаиваясь, — Красная Армия быстро прогонит врага.