Мета-Игра. Пробуждение

ГЛАВА 3. ВХОД В МЕТУ

Юрий Андреевич не врал, когда говорил, что нейроморфный чип может поставить меня на ноги. Эта штуковина взялась за мое возвращение с порога между жизнью и смертью столь рьяно, что ни на что другое мой организм был неспособен, отдавая все резервы на восстановление поврежденных клеток.

Пока не пришел в себя, я и не догадывался, как долго все это длилось, но главное нейроморф сделал вовремя. Уже позже тетя Полина рассказывала, что когда они приехали со мной проститься, возбужденный лечащий врач повел их ко мне в палату.

— Пока преждевременно делать какие-либо прогнозы, и я не хочу вас обнадеживать, но в состоянии Матвея произошли кое-какие изменения, — сказал он, встав у моей кровати.

Я этого не помнил, как не помнил вообще ничего из реальности вплоть до полного восстановления. Видимо, нейроморфный чип каким-то образом отключил мое сознание, чтобы я не расходовал ресурсы на лишние мысли и переживания. Все это время я спал, но сон был не пустой темной бездной — в нем я видел себя внутри виртуальных миров, в которые успел переиграть за свою жизнь... Бродил по просторам World of Warcraft и Lineage, бегал с оружием наперевес по локациям шутеров, выполнял квесты в The Elder Scrolls... Но внезапно все закончилось, и на всю жизнь в голове отпечатались мои ощущения, когда я пришел в себя.

Матвей, восстановление твоего тела завершено!

Добро пожаловать в Мету!

Ты стартуешь со следующими условиями:

Уровень: 0 (недоступны основные функции).

Таланты: "Эрудиция", "Скала".

Класс: недоступен до достижения пятого уровня.

Выбери игровое имя: ...

Я замер в ожидании некой виртуальной клавиатуры, но ничего не появилось. Тогда я стал мысленно произносить варианты игрового ника, и все они, сменяя друг друга, проявлялись в зависшей в пространстве строке: Матвей, Мотя, Плут, Тактик, Таль, Фишер, Стейниц... Я часто менял ники, и они отображали эволюцию моих увлечений. Начинал я с "Моти", потом перебрал великих шахматистов прошлого, потом сделал упор на свою любовь к тактическим играм.

Но все же последним, и самым долгоживущим на это время был Найт. Так произносится английское слово Knight, и в играх с Сашкой я всегда был для него этаким рыцарем, пусть и нескладным, а он был моим верным оруженосцем. Кроме того, моим любимым временем суток была ночь, когда в тишине и спокойствии я мог погрузиться в любимые миры, будь то игра, книга или сериал.

На нем я и остановился, учитывая, что и моя последняя карта была выложена под ним в "Острове смерти".

Выбранное игровое имя: Найт.

Возможно однократное изменение выбранного игрового имени до достижения 10 уровня.

Найт, по результатам сканирования "Мета" определила, с какими игровыми характеристиками ты начнешь:

Тело: 1.

Разум: 1.

Чувство: 1.

Дар: 1.

Хорошей игры, мета-игрок!

Текст исчез, как только я дочитал его, оставив без объяснений, что значат эти четыре характеристики, но и не хотелось мне в этом пока разбираться. Сейчас важнее проверить результат...

Я открыл глаза... и будто вынырнул из вязкого и мутного болота под яркий солнечный свет — все органы чувств заработали одновременно. Некоторое время я лежал, зажмурившись и боясь шевельнуться, оглушенный валом нахлынувших ощущений. Запахи хлорки, лекарств, пыли, аромат супа из столовой, и я даже мог сказать, какого — рассольника, все это ударило в нос внезапно...

Так же неожиданно в уши ворвались шумы, которые мозг четко разложил на источники: звуки улицы, потрескивание тающего инея на стекле, голоса врачей, пациентов, медсестер и посетителей больницы, бормотание телевизора в коридоре и мелодия смартфона в соседней палате. Аналогично повело себя осязание и вкусовые рецепторы. Волоски на коже рук приподнялись, я ощутил легчайшее движение воздуха — сквозняка, проникшего из открывшихся дверей больницы и проскользнувшее через мельчайшие щели в оконной раме.

Очень осторожно я снова приоткрыл глаза, выглядывая в мир между ресницами, и даже так увидел потолок отчетливо и до мельчайшей трещинки.

— Жить буду, — выдавил я пересохшим ртом, и если не считать объяснимой сиплости, фраза прозвучала четко.

Жутко хотелось пить, а чувство голода грызло изнутри, точно завязанный в мешок хорек, но это были нормальные человеческие потребности, а в остальном я чувствовал себя абсолютно, на тысячу процентов, чертовски здоровым!

Чип не просто вернул меня к жизни, он убрал последствия родовой травмы.

Следующие несколько минут я прислушивался к себе, изучал тело, шевелил конечностями и крутил головой. С некоторой опаской ощупывал себя, щипал, убеждая, что это не сон. Определившись с этим, занялся своей сверхчувствительностью, и мне удалось приспособиться, более-менее отсечь все лишнее, чтобы воспринимать только важное.

А потом я встал. Сначала сел на кровати, затем поставил ноги на пол и поднялся. Постоял, убедился, что уверенно владею ногами, и сделал шаг, другой, третий на выход из палаты, в ту сторону, откуда шел умопомрачительный кисловато-мясной дух рассольника.

С радостным изумлением я шел по больничному коридору, твердо ступая и отмеряя шаги. Вместе с другими пациентами вошел в столовую и получил свою порцию супа, тарелку перловой каши с кусочком отварной рыбы и стакан душистого, пахнущего сухофруктами сладкого компота. И это было так обыденно, что я окончательно отмел мысли о том, что поехал крышей и вижу галлюцинации.

Желудок мог отвыкнуть от твердой пищи, но голос разума уступил голоду, и я набросился на еду с таким рвением, что вскоре стоял в очереди за добавкой.

Там-то меня и нашла поднявшая панику медсестра. А дальше началась такая кутерьма, что я на мгновение даже пожалел, что очнулся.

Для начала меня загнали назад в палату, уложили и приказали не вставать. Потом прибежал лечащий врач и назначил кучу обследований — от магнитно-резонансной томографии мозга до рентгена легких, не говоря уже об анализах всего, чего только можно.

Когда с этим, наконец, закончили, мне привезли ужин и все-таки накормили, но это только раззадорило аппетит, потому что выделили мне лишь тарелочку каши и стакан кефира. Я решительно потребовал еще еды, и в этот момент очень кстати прибыла тетя Полина с сияющим Сашкой и пакетом, откуда тянулся запах куриного бульона, который я учуял еще до появления родственников.

Увидев меня — впервые за почти полгода — в сознании, да еще и бурно ругающимся с медсестрой, Сашка издал боевой клич "Мотя!" и с разгона запрыгнул мне в объятия. Плачущая от счастья тетя Полина долго прижимала меня к себе, гладила по спине и изливала такой бессмысленный словесный поток, что я перестал вслушиваться, просто греясь в ее и Сашкиных объятьях.

Вокруг нас бегала медсестра, причитая, что я только очнулся, и мне нужен покой, и много чего еще, а рядом неловко топтался какой-то нескладный мужчина в военной форме, пока, в конце концов, не пришел старенький врач в роговых очках, и тогда все как-то сразу успокоились.

— Полина Александровна... — доктор откашлялся, а по тому, как он обратился к тете, я понял, что они знакомы. — Матвей, меня зовут Ярослав Исаевич Рац, я главный врач отделения нейрохирургии. Видишь, как оно вышло — ты у нас уже шестой месяц, а мы только познакомились.

Он протянул руку, и я пожал ее — маленькую, в старческих пятнах, и вялую.

— А где Юрий Андреевич? — спросил я.

— Какой такой Юрий Андреевич? — удивился старичок.

— Мой врач. Он почти каждый день ко мне приходил, разговаривал со мной...

Доктор переглянулся с медсестрой, и я заметил, как она покачала головой.

— Матвей, ты не мог никого видеть. Ты был в коме, да и занимался тобой только твой лечащий врач. Медбратьев с таким именем я у нас тоже не припоминаю. Возможно, это посттравматический...

— Да нет же, Ярослав Исаевич! Я точно помню! Я его и видел, и слышал!

— Мотька, Моть, успокойся... — тетя Полина взяла меня за руку. — Слушайся доктора, он же тебе объясняет, что...

Глядя на их обеспокоенные лица, я счел разумным не вступать в споры. Еще не хватало, чтобы меня посчитали сумасшедшим! Нет уж, хватит с меня больницы!

— Да, наверное, — я покивал головой, закусив губу. — Скорее всего, привиделось. У меня вообще странные сны были.

— Вот и ладненько, — почему-то обрадовался доктор. — Матвей, давай договоримся так. Видишь ли, то, что с тобой произошло — поразительно. Я не стану тебе морочить голову медицинской терминологией, так что объясню проще. Еще три месяца назад ты умирал, причем без всякой надежды на обратное — мозг регрессировал, внутренние органы сбоили и отказывали один за другим. Мы поддерживали систему жизнеобеспечения, но стоило ее отключить, и ты бы не прожил и часа. Но случилось чудо! Чу-до!

Ярослав Исаевич потер ладошки и улыбнулся. Зубы у него были редкие, потемневшие, но улыбка все равно вышла теплой благодаря сеточке морщин вокруг живых выразительных глаз.

— Внезапно, без всяких видимых на то причин и вопреки прогнозам, твой организм начал бороться! — торжественно объявил он голосом диктора советского радио. — Второго января дежурный врач, зашедший тебя проведать, обнаружил позитивные сдвиги в твоих показателях! А уже через сутки...

Из вежливости, слушая доктора, я не отводил от него взгляда, а говорил он долго, объясняя, что произошло и почему это чудо. Но чудо случилось в другом. Возле головы Ярослава Исаевича вдруг проявилась надпись, — точь-в-точь как в моем коматозном сне, даже шрифт тот же — четкий, рубленый, с буквой "о" в виде идеального круга.

Автоматический вывод профиля отключен.

Найт, желаешь получить больше информации об объекте "Ярослав Исаевич Рац"?

Не поверив своим глазам, я обвел взглядом присутствующих.

— ...а ведь подобный случай был зарегистрирован лишь однажды в марсельском военном госпитале в одна тысяча девятьсот... — вещал доктор.

Тетя Полина, Сашка, медсестра с бейджем "Виктория" и неизвестный мне седовласый военный внимательно слушали, а тетя разинула рот — Рац был отличным рассказчиком. На пороге палаты даже появился кто-то из посетителей — невысокий щуплый парень в черной куртке, видимо, тоже завороженный лекцией Ярослава Исаевича.

Я снова посмотрел на доктора, и текст был все еще рядом с ним. Парил в воздухе, будто приклеенный к седой голове Ярослава Исаевича. Причем, если тот тряс головой, текст не дрожал, но стоило доктору шагнуть в сторону, как надпись плыла вслед за ним. Виртуальная амортизация в действии.

Я перечитал текст, не понимая, как согласиться. Ни кнопок типа "Принять", ничего... "Да, — подумал я, — хочу".

В то же миг этот системный, как я его назвал, текст исчез, а над головой доктора проявилась надпись:

Ярослав Исаевич Рац (вне Меты)

Соответствие Мете: 14%.

Биологический возраст: 72/73.

Отношение: заинтересован.

Я остановил взгляд на непонятной дроби "72/73", и всплыла подсказка: "Объект прожил 72 из прогнозируемых 73 лет жизни. Прогноз основывается на текущем состоянии здоровья и образе жизни. Износ тела: 99,91%".

Рядом мигал вопросительный знак, и когда я мысленно прикоснулся к нему, внизу поля зрения зажглось прямоугольное окошко с мягко скругленными углами и курсивом:

Прогнозируемый Остаток Жизни (ПОЖ) — срок, который остался человеку при текущем образе жизни. Может изменяться. Рассчитывается системой методом аппроксимации (максимально приближенно, но не на 99,9%).

А вот что значит "соответствие Мете" не объяснялось, как и "отношение". Зато возле каждой строчки всплыло предложение оставить или убрать информацию при дальнейших показах профиля. Покопаться во всем этом мне не дали.

Ярослав Исаевич закончил объяснения, прочистил горло и сообщил, что они оставляют меня под наблюдением на следующие трое суток, после чего, если не будет никаких осложнений, выпишут.

Когда доктор ушел, я сидел в обнимку с Сашкой, взахлеб рассказывавшем мне о своей нелегкой жизни в первом классе и строгой маме, которая не разрешает ему играть на компьютере больше часа в день. Тетя Полина представила мне своего спутника — военного по имени Павел Данилович. Он похлопал меня по плечу, пожелал скорейшего выздоровления и покинул палату, сообщив ей, что подождет снаружи.

— А Вова где?

— А Володя на работу устроился! Водителем в фирму. Самого директора возит! — расцвела тетя Полина. — А Павел — это его какой-то знакомый, Володя попросил его свозить нас в больницу...

— А с твоей машиной что? — удивился я.

— Так Володя же на ней работает, — в свою очередь удивилась тетя Полина моей непонятливости и повторила: — Директора возит.

Мысленно хмыкнув, я решил не вдаваться в подробности. Что там за фирма и директор, которых устраивает старенькая машина тети Полины? И что с ее работой? Ей ведь для нее тоже машина нужна... Это казалось странным, но настроение было слишком прекрасным, чтобы разбираться сейчас. Выпишут — узнаю.

Мы поболтали еще, а потом меня стало клонить в сон.

— Ладно, Мотька, побежали мы, перед Павлом Даниловичем неудобно. Завтра приедем, что тебе вкусненькое привезти? Хочешь, пирожков напеку?

При мысли о теткиных пирожках — с луком, яйцом, зеленью, картошкой — я сглотнул. Видимо, мое лицо приняло такое мечтательное выражение, что тетя Полина все поняла и рассмеялась:

— Заметано, племяш. Будут тебе пирожки, как ты любишь!

Уходя, они тихонько прикрыли дверь, а я, счастливо улыбаясь, зарылся в подушку и закрыл глаза. Надо отдохнуть, для первого дня после комы событий слишком много — учитывая все мои бесконечные хождения по кабинетам для сдачи анализов.

Но уснуть мне не дали. Благодаря улучшившемуся восприятию, по тихому дыханию и едва уловимому движению воздуха я осознал, что в одиночной палате, кроме меня, появился кто-то еще. Поднял голову, всматриваясь, но не увидел никого.

— Понял, понял, — произнес насмешливый голос, и из тени в углу проявилась фигура. — Ну, здорово.

Это был тот самый невысокий парень в черной кожаной куртке, которого я принял за посетителя. Неуловимым движением он оказался возле меня и присел на стул.

— Нулевой? Понятно, только зашел. А я тут друга навещал, смотрю — на карте метка. Ну, думаю, кто такой? Я вроде всех знаю, новичок что ли? А так и есть — новичок!

Я считал информацию над головой странного визитера:

Скрай, мета-игрок

Заметив, куда я смотрю, он покачал головой:

— Не-не, даже не пытайся. Не выйдет. В этом прогнившем мире всеобщего обнажения душ на публику сохранение анонимности — одно из преимуществ любого игрока.

— Что за игра? — хрипло спросил я. — Что значит "Мета"? Скрай, тебя вроде так зовут?

— Не-а. Скрай — это просто ник. Прозвище. А что за игра, что такое "Мета" и все такое прочее, это не ко мне вопросы. Я так, мимо проходил.

— Но к кому обращаться? Я вправду новичок, но найти того, кто меня в это затащил, не могу. В больнице сказали, что такого человека здесь нет и не было.

— А, так ты у нас не просто новичок, ты рекрут! — Скрай понимающе кивнул. — Понятно. Тебя подрубил реферер.