1. Один шаг в пропасть

— Вильям передает вам поздравления в честь возвращения светлой гильдии, Кэрэа Рейни, и просит прощения за то, что не может прибыть. У него сегодня родилась дочка.

— У Вильяма жена из обычных людей и маленький ребенок, — нежно пояснила Гвендолин. — Он думает, что мы о них не знаем.

Главы внутренней службы и инфоотдела переглянулись с понимающей иронией. Не стоило гадать, кто станет предметом торга и пойдет в расход сразу после Вильяма, буде тому сделать нечто против воли высших. Трогать семьи противников запрещено, но, начав раз, сложно остановиться.

Олвиш так и остался в рунном круге, копаясь в настройках браслета. Проверял, правильно ли дошли все переданные Шеннейром указания; связь в Аринди, как и всегда, работала с неизвестной долей условности. Мне говорили, что дело в древних печатях, что создавали помехи и заглушали все сигналы, идущие через искажение, не позволяя Заарнею их почуять. По крайней мере, помехи они создавали до сих пор.

— Олвиш следит за тем, чтобы Северные не нанесли внезапный удар? — мне не было интересно слушать про личную жизнь темных и про то, что люди продолжают жить как обычно. Отваживаются заводить семьи. Жизнь шла своим чередом. Кто-то двигался вместе с ней. — Эвакуация западных поселений началась? Чем светлые могут помочь?

Организовать людей?

— Своих светленьких, светленький, оставь себе как утешение, — не поднимая головы процедил высший. Олвиш, старый добрый Олвиш. Я даже по нему соскучился — нет, на самом деле, но он вносил в мои отношения с моей жуткой гильдией нотку успокоения. — Тебе же без них жизнь была не мила. Уноешься ведь, если с ними что-то случится. Сопливые моралисты там не нужны...

— Олвиш, вы про себя не говорите, — разом ожил Нэттэйдж. — Вы уже там, работайте, морализм вам справку не дает. Эх, светлым хотя бы повезло со своими Элкайт. То ли дело Юлия. Вот это была волшебница. Настоящий боец. А Олвиш...

Глаза его засветились. Сдержаться и не упомянуть мертвую сестру при живом брате Нэттэйдж не мог. Олвиш вспыхнул так быстро, что я даже испугался.

— Не смей даже произносить это имя!

Вся мечтательность из взгляда Нэттэйджа исчезла вмиг, сменившись вызовом:

— А что? Не я же ее убил.

Замечание было не лишено логики — но Олвиша уже несло:

— Думаешь, никто не замечал, как ты на нее смотришь?!

Рыбы в аквариуме прыснули в сторону, пытаясь забиться в самый дальний угол. Миль замер на полушаге, я позабыл и о призыве сплотиться, и о том, что хотел всех помирить, и только душевное спокойствие Нэттэйджа осталось непоколебимым:

— Замечайте. Только не завидуйте. Достойный выбор, и скрывать мне нечего. Единственный крошечный недостаток... нет, единственная неприятная мелочь, что была связана с Юлией — это ее братья.

— Она же светлая! — в последней отчаянной попытке воззвал Олвиш.

Нэттэйдж сощурился и ровно спросил:

— И что?

Я почувствовал себя абсолютно лишним. Узнать, что Нэттэйдж подбивал клинья к сестре Олвиша, было последним, что я вообще хотел узнать. Хотя темному ничего не светило изначально. Элкайт — совсем не его уровень. Юлия бы раздавила Нэттэйджа мизинцем — но она даже не знала о том, что такой человек существует.

— Хотя бы при светлом про свои извращения молчали бы, — с отвращением скривился Миль. — Больные. Идемте, Рейни.

У входа была непонятная сутолока. Я замедлил шаг, наблюдая, как охрана в остроконечных колпаках преграждает путь семье Наро. Как слабые маги, вряд ли Наро могли долго противостоять, но их печати соединялись, образуя черную вязь классом гораздо выше. Но нападения не произошло; Михаэль заметил нас:

— Как вы посмели?!

Миль приостановился на лестнице и провел пальцем по губам, словно застегивая молнию; Михаэль замолчал, прошивая его каким-то диким взглядом. Миль повторил движение в обратную сторону, и Наро вновь заговорил, но уже чуть тише:

— Почему вы убили людей, уже приговоренных к изгнанию? Почему вы послали проклятие им вслед?!

Миль ухмыльнулся — уже открыто мерзко:

— Ваша южная ветвь была светлой.

— Ну и что?!.. — попробовал возмутиться Михаэль, и Миль вновь коснулся губ, заставляя того умолкнуть.

— Высшие светлые выкупили жизни друзей и родных своей жертвой. Эти жизни были оплачены. Но вы отреклись от своей родни. Вы не стали их защищать. Никто не хотел жертвовать собой... но мир так не работает, Михаэль. Или вы считали, что вы, Наро, особенные?

Наро смотрели на него с ужасом.

— Это неправильно... — слабо произнес кто-то.

— Что неправильно? Что вы выехали на связях, подкупе и родстве с Алином? К вам уже проявили милость, когда оставили в живых и позволили сохранить статус. Ваша светлая родня пошла в уплату, и нет, не благодарите, вам даже не потребовалось ничего делать, — Миль прошел мимо, чуть замедлившись, и доверительно прошептал: — Зато теперь их имущество полностью ваше. Вы вашей семейственностью достали, достали, всех бесконечно достали.

Михаэль с бессильной яростью смотрел ему вслед. Что он мог сделать? Когда корабль с изгнанниками достиг места ссылки, светлые Наро были уже мертвы.

* * *

— Среди изгнанников была очень высокая смертность в первые недели. Я бы сказал, даже невероятно высокая. Старики, дети.

— За них, — ответил он не сразу, — можете требовать отступные. Семейка Наро мне просто надоела.