— Только для личного пользования. Итак, не станем перебирать общеизвестные обстоятельства, однако, мне хотелось бы услышать о взрослых, принимающих участие в вашей судьбе. Кто они, чем помогают, не лишают ли вас свобод, столь ценимых молодыми людьми?

— Хм! — Гарри приналёг на еду, собираясь с мыслями. — Прежде всего, это моя тётя и её муж, в доме которых я вырос и провожу довольно много времени каждое лето. Мистер и миссис Дурсль, — сказал он покончив с яичницей, сосисками и зелёным горошком. — Признаться, я их сильно стесняю, отчего отношения у нас напряжённые.

— Одежду вам покупает тоже миссис Дурсль? — уточнил Жак.

— Не покупает, — улыбнулся Гарри. — На мне вещи, из которых вырос их с Верноном сын. Он заметно массивней, чем я, поэтому куртки и брюки так просторны. Вопросы же с длиной и размером обуви решаются выбором тех предметов, из которых кузен вырос два-три года назад, и которые оказались мне впору. Аналогично решаются вопросы с трусами, майками, футболками и прочими носками. Стирать и штопать не слишком сложно даже в мире магглов, а уж в школе, где всем заправляют домовики, вообще не обременительно.

— А как вы питаетесь, когда живёте у родственников? Ведь они магглы? Я правильно понял? — продолжил своё интервью Жак.

— Разнообразно, — ухмыльнулся Поттер, намазывая джемом второй тост. — Голодом меня не морят, хотя размер порции, обычно, кажется недостаточным. Иногда, если родственники раздражены, я бываю сильно ограничен в свободе. В такие периоды случаются и постные дни.

— А они вас не избивают? — продолжил расспрашивать француз.

— Смертным боем не бьют. Так, перепадает иногда затрещина от дяди Вернона. Или Дадли с дружками подкараулит на улице — тогда случается огрести полноценных люлей. Но я быстро бегаю и очень вёрткий, так что до членовредительства дело не доходит.

— А ещё какие-нибудь взрослые люди принимают участие в вашей жизни?

— Миссис Уизли — мама моего приятеля Рона. Она всегда меня очень жалеет, вяжет тёплые свитера и печёт вкусные пироги. Летом я бываю у них в конце каникул. Это настоящая отдушина — глоток чистого воздуха после пребывания в доме тётки. Братья и сестра Рона тоже хорошо ко мне относятся. С ними весело.

— Но это же не всё? Есть ещё кто-нибудь, на кого вы опираетесь. То есть, спрашиваете совета, прислушиваетесь к мнению.

— Из взрослых — нет. Даже мой крёстный, и тот в бегах за преступление, которого не совершал. Декан нашего факультета не слишком вникает в мелкие проблемы подопечных. Хагрид — учитель ухода за волшебными существами, добр ко мне, но он не очень хорошо разбирается в жизни людей, потому что сильнее интересуется зверями. Директор слишком занят, стар и непонятен... вернее, нам с Гермионой кажется, что он сам подбивает нас на опрометчивые поступки. Как-то он совсем потерял моё доверие.

— Скажите, Гарри, вы назвали Рональда Уизли приятелем. А ведь считается, что он ваш лучший друг.

— Так и было целых три года, но после того, как Кубок выбросил моё имя в качестве участника турнира, ниточка доверия между нами порвалась — он посчитал меня обманщиком. Было очень обидно. Сейчас-то он одумался, но прежней лёгкости общения уже нет.

— То есть сейчас другом для вас является только Гермиона Грейнджер? — заключил Жак.

— Да, сэр. Она помогает мне, чем может. А может она многое. Конечно, с девчонкой не обо всём удаётся поговорить откровенно, однако даже того, что доступно, хватает для того, чтобы жизнь наполнилась яркими красками и обрела простые и понятные цели.

— Вы близки?

— Сэр! Мне говорили, что джентльмены не обсуждают своих отношений с дамами ни с кем, кроме этих самых дам.

— Прости, Гарри. Что-то я увлёкся, — слегка смущённо пробормотал Жак. — Ты рассуждаешь, как взрослый человек. Хотелось бы узнать, каково твоё материальное положение? С одной стороны, Поттеры были состоятельными людьми. Они не могли не оставить тебе некоторых средств. С другой — ты вынужден скромно одеваться, хотя, я полагаю, некоторое количество монет в карманах водится.

— У меня есть банковское хранилище с большой кучей золота. Я видел его дважды. Перед поступлением в Хогвартс зашли туда с Хагридом, у которого имелся ключ. Потом ещё заглядывали в Гринготс с миссис Уизли взять денег на покупки к школе. А ещё мама Рона покупала учебники мантии и давала немного галеонов на расходы — то есть брала деньги сама.

Жак некоторое время молчал, наблюдая, как подросток методично опустошает тарелки — неспешно, но и, не теряя времени. Наконец он спросил:

— Скажи, если бы на основании выбора, сделанного Кубком Огня, тебя признали совершеннолетним, как бы ты к этому отнёсся?

— Давайте, сначала выясним, какие плюсы и минусы даёт мне столь сильное изменение статуса? — Гарри закончил с тостами и потянулся к пирожным.

— Из плюсов — возможность колдовать где угодно и когда угодно. Кроме того, ворота Хогвартса впустят и выпустят тебя в любое время днём или ночью. Гоблины по твоему требованию аннулируют старый ключ от банковского хранилища и выдадут тебе новый.

— Ещё я смогу вступить в брак, — кивнул Гарри, — поступить на работу в Министерство Магии, и, если совершу преступление, загреметь в Азкабан на полную катушку.

Жак кивнул, ничего не добавляя. Ему нравился этот разговор.

— Выходит, получив доступ к деньгам, оставленным мне, я должен буду вести им счёт, управлять расходами и... а откуда берутся доходы?

— Деньги в хранилище кладут сами волшебники, — пояснил француз. — Или приносят их гоблинам и просят положить.

— Нужно зарабатывать, — вздохнул Поттер. — Но это пока потерпит, потому что на учёбу мне наверняка хватит — куча-то в хранилище довольно большая. Зато держать под контролем расходы... это же должно быть довольно хлопотно.

— Управление своими финансами — обязанность каждого взрослого человека, — развёл руками Делакур. — Если, конечно, у него нет достаточно квалифицированного домового эльфа. А, скажите, Гарри, перспектива вступления в ранний брак вас не пугает?

— Вы о том, что случилось между мною и вашей старшей дочерью? — обострил Поттер. — Пугает, конечно. Флёр капризна, избалована и взбалмошна. Думаю, когда она повзрослеет и остепенится, я, возможно, остановлю свой выбор на ней. Но не сейчас.

Жак покраснел, выпучил глаза, но не выдержал и заливисто расхохотался. Он то похрюкивал, то всхлипывал, то маловнятно лепетал: "Пти... пти... гарсон", Наконец, вытерев платком глаза, француз перевёл дух:

— То есть, ты не возражаешь, против признания тебя совершеннолетним?

— Пожалуй, озвученные перспективы меня устраивают. То есть, я согласен стать взрослым, но из этого ничего не выйдет — не удастся сослаться на выбор, сделанный древним артефактом, потому, что участию малолеток в этом турнире препятствовала возрастная черта, проведённая директором Дамблдором, а не магия создателей Кубка.

— Ты верно уловил суть, однако, не имеешь ни малейшего представления о принятии решений подобного рода. Я имею в виду работу бюрократической машины. Успеха не гарантирую, но попытка не лишена надежды на успех. Главное — я заручился твоим согласием.

— То есть, вы приложите серьёзные усилия, чтобы в кратчайшие сроки выдать за меня Флёр? — сообразил Гарри.

— В точку, молодой человек! В самую точку.

— А моё желание имеет значение?

— Конечно, имеет. Но этот вопрос не ко мне. Я просто поработаю над созданием возможности. Ой! Чуть не забыл. Хотя, это ведь чистая формальность. Гарри! Как ты относишься к перспективе смены опекуна?

— Сейчас им считается крёстный. Он подписывает разрешения на посещение Хогсмита по выходным, и это меня устраивает.

— Понятно, — улыбнулся Делакур. — А это ничего, что я тебя, то мистером называю, а то, просто по имени?

— Без разницы, — сыто кивнул Гарри. — И вообще, вы меня закормили, ошеломили и запутали.

========== Глава 7. Поработители ==========

— Думаю, закончим на этом. Хотя, если у тебя появятся вопросы — пиши.

— Уже появился, мсье! Флёр обещала мне в обмен на ту самую услугу сообщить, как волшебники проводят привязку домовых эльфов? Но вот как-то ей вдруг стало не до того. То есть услугу она получила, но плату за неё не внесла. А подойти к ней и потребовать, я не имею морального права, потому что теперь она от меня зависима — нельзя использовать эту связь, чтобы чего не вышло. Вы мне не поможете?

— Хм! А смогу ли я попросить тебя об ответной услуге?

— Конечно, сможете, но сначала о привязке.

— Вопрос несколько щепетильный, однако, вы юноша взрослый и сдержанный, — наклонившись к самому уху подростка, француз прошептал несколько фраз и отчаянно покраснел. Гарри не стал задавать уточняющих вопросов, а поблагодарил за угощение, попрощался и вернулся в замок — у них с Гермионой планировалось занятие по отражению заклинаний в условиях "без подготовки".

Увы — планам не было суждено осуществиться. Подруга после завтрака ушла в спальню, чтобы полежать, да так там и оставалась. Лаванда заглянула к мальчикам, чтобы взять у Гарри одну из книг, но о причинах недомогания подруги ничего не сказала. У девочек имеются секреты, которые они успешно хранят сообща. Просидев полдня в библиотеке и сделав всё, что задали на следующую неделю, Гарри совсем приуныл — ему не то, что хотелось потискаться, хотя это тоже, но даже пересказать подруге свой утренний разговор с Делакуром оказалось невозможно. От огорчения он пропустил обед, но ближе к ужину желудок указал ему на допущенную оплошность. Пришлось мотнуться на кухню за сэндвичами.

Эльфы были, как обычно, услужливы, но выглядели понуро.

— Винки совсем плохо, — вздохнул Добби, повесив свои уши. Он всегда отвечал на вопросы Гарри Поттера, сэра.

— Возможно, мне удастся ей помочь, — спохватился парнишка. — Могу я с ней переговорить?

Домовушка лежала на тряпице в уголке и обнимала почти пустую бутылку сливочного пива. Присев рядышком, юноша склонился губами к её уху и прошептал:

— Согласна ли ты, Винки, служить мне?

— Да, — ответила эльфийка, приободрившись.

— А место, где можно без помех провести ритуал, ты подскажешь?

— Да, — взяв гриффиндорца за руку своей, похожей на лягушачью, лапкой, Винки перенесла того в незнакомый коридор к картине, где присутствовали тролли в балетных пачках. Здесь, покачиваясь от явного перебора спиртного, домовушка несколько раз прошла туда-сюда вдоль абсолютно гладкой стены, в которой образовалась небольшая дверка с высоким порогом. За ней оказалась каморка, освещённая огарком оплывшей свечи и сундук, поверх которого лежал тощий матрасик. На него, сняв с себя и штаны и трусы, Поттер и уселся. И обречённо раздвинул ноги.

То, что свисало, было крошечным и сморщенным — предстоящее действие казалось противоестественным и неаппетитным. Откинувшись на стену, у которой располагался сундук, Гарри обречённо закрыл глаза — дальнейшее действие совершенно не требовало его участия — остальная работа выпадала на роль Винки, смотреть на которую было откровенно больно. Маленькая, вся в складках собственной обвисшей кожи она представляла собой поистине апокалиптическое зрелище. Но и не помочь бедняге было решительно невозможно — как ни ужасно выглядело предстоящее, для домовушки этот шанс оставался единственным.

Потом были прикосновения к самым чувствительным для любого молодого человека местам — благо, плотно сжатые веки надёжно страховали сознание юного волшебника от негатива, а тактильно всё происходило безболезненно. Появился намёк на ощущение наполненности — сработали рефлексы. Затем — продольное движение и мощное чувство сдавленности.

Распахнув глаза, Гарри с удивлением увидел плотно насадившуюся на него Винки. И, ни туда, ни сюда. Шершаво и твёрдо, словно в тисках. В дополнение к картине выпученные глаза и взметнувшиеся чуть не к потолку уши.

— Ой, что же Винки наделала! Винки поступила неправильно! Винки ошиблась! — запричитала домовушка.

— Спокойно! Прорвёмся! — попытался успокоить Поттер. Успокоить и себя и этот бестолковый мешок с несчастьями, усевшийся на него встречно. — Ну-ка, не дёргайся. Нет, знаю, что я не гигант, но как оно вообще могло туда поместиться?

— Тут проходила голова новорожденного, — объяснила партнёрша по столь неожиданному совмещению. — Поэтому диаметр не столь критичен. А длина проникновения при такой позе невелика.

Винки пошевелилась, открывая обзор — действительно, чуть не половина детородного органа осталась снаружи.

— Понял. Не шевелись, — пощупав плотно обтянувшие его ставшие тугими губки, Поттер стал терпеливо массировать прилегающую территорию, чувствуя, что хватка слабеет, шершавость смягчается, и хоть какое-то движение становится возможным. Наконец, потихоньку пошло. На выход. А, если на вход? Тоже пошло, хотя и труднее. Так спешить некуда, тем более что стало даже приятно. Еще чуточку, ещё разок и прошли пульсации, а там и извержение не заставило себя ждать. Хотя, и оно происходило с преодолением сопротивления.

Выбираться даже с такой крошечной глубины пришлось в четыре попытки — сила удержания оказалась просто огромна. А потом стало необходимо удерживать тельце домовушки от попыток нанести себе увечья — она очень переживала, что доставила волшебнику такие неудобства. Наконец, скрутив крошку своими конечностями, Гарри приступил к допросу.

— Как правильно проводится привязка домовушки к хозяину?

— Домовушка должна губами, которые во рту, извлечь из хозяина каплю магии.

— Правильно. То есть, наши данные совпадают. Но почему ты наделась на меня другими губами?

— Винки слишком много выпила. Винки так счастлива, что снова будет служить. Аппарация получилась сама собой.

— То есть, ты насадилась на меня за счёт аппарации?

— Винки очень метко аппарирует, хозяин.

— Почему ты назвала меня хозяином?

— Твоя магия попала в меня — между нами теперь прочная связь.

Встав с сундука, Гарри увеличил его и матрас, улёгся и притянул к себе Винки.

— Это ты виновата, что я устал, и что у меня болит самое чувствительное место. В наказание будешь тихо лежать рядышком и рассказывать мне про возможности домовых эльфов вообще, и свои в частности.

* * *

Проснувшись, Гарри невольно ощупал прижавшееся к нему тельце — оно сильно изменилось. Теперь это был уже не мешок старого рванья, а мягонькое и упругое существо, пусть и скромного размера. Нашлись попа, талия, икры и даже крошечная, с мандаринчик грудь. Вернее, две опрятные сиськи. Под кожей спины ощущались мышцы.

— Ты словно стала моложе.

— У хозяина сильная магия. В ней задор, бодрость и... э... если хозяин желает, Винки сделает новую привязку. Правильную.

— Конечно, ещё глоток магии тебе не повредит, — улыбнулся парень. — Но, боюсь, до вечера я не смогу тебе помочь. Кстати — ты ведь очень образованное существо. В твоей речи часто проскальзывают абсолютно грамотные фразы. Но потом ты начинаешь говорить коряво, путая падежи и спряжения. Зачем?

— Слуга должен выглядеть придурковато. Тогда хозяину спокойнее.