Лето Эпох

Вовка пожал плечами.

— Я вообще, раньше, за собой такого не замечал... Ты — он в смятении снова перешел на, ты — права сейчас закрою двери и пойдем, пешком до станции минут пятнадцать, там электричкой до...

Он запнулся на полуслове, внезапно, что-то обдумывая — В... Город-то, нам теперь тоже нельзя... Солнечногорск городок хоть и не маленький, но и уж точно не Питер, а уж, тем более, не Москва. Хотя, рискнем, помотрим...

Они, молча, шагали по пустынным улицам поселка.

— Володь... — Света вновь дернула его за рукав — А может, пойдём в милицию, расскажем всё честно, вернём деньги. Там разберутся, помогут, а?

— Я тоже об этом подумал. Вот только... Ты не представляешь, что такое наша милиция. Мне приходилось сталкиваться с ними на службе. И ничего хорошего я о них сказать не могу. По сути те же бандиты, только в погонах. И пока мы с тобой доберёмся хотя бы до майора своё получим сполна, даже сверх того... Ну, ладно я, выберусь, если этот мой новый дар раньше не выбьют, а ты..? Ты видела себя в зеркале? Ты красивая — при этих словах Вовка зарделся и стал слегка заикаться, даже с шага сбился — ... В общем, тебе туда точно нельзя.

Несколько минут прошло в молчании. Вовка сам того не замечая всё ускорял и ускорял шаг. Девушка уже не поспевала за ним и схватила за руку — не беги так, Володя, я не успеваю. У тебя ноги на полметра длиннее...— Она смахнула со лба выступившие капельки пота. Вовка сбавил шаг, и они пошли вровень.

— Я знаю, что делать... — После минутного молчания вновь подала голос Света, и не глядя на спутника, продолжала — надо найти моего мужа, он учёный... И... Он должен нам помочь. Или хотя бы профессора Звинарского. Правда столько лет прошло... Жив ли? И я хочу увидеть свою дочь.

С последними словами она громко всхлипнула. Вовка не останавливаясь, взял в руку ее ладонь и крепко сжал. Но Свету было уже не остановить, она рыдала в голос — это он во всём виноват, его чёртов эксперимент... На этот раз сержант не стал успокаивать девушку, но и руку не выпустил из своей. Еще минут пять она болталась сзади Вовки как хвостик, свободной рукой размазывая по лицу слёзы. Хорошо, что дорога на станцию была пустынной, да и поселок остался далеко позади.

На станции Вовка нашел водопроводную колонку. Нажал на рычаг. Вода хлынула, забрызгав ноги.

— Умойтесь Света, нам нельзя в таком виде к кассам, там наверное патруля как со... В общем много. А может и к кассам-то тоже.

Пока девушка шумно умывалась, он обдумывал дальнейшие их действия. Деваться некуда. До Питера на электричке не доберёшься. Так и так нужно было возвращаться в Солнечногорск. И права Света, надо найти ее мужа или этого, как его, профессора Минаева, что ли. Это хоть какой-то выход. А там видно будет. А если всё пойдёт не так... В любом случае он ее не бросит.

Но, ни в очереди к кассам, ни на перроне никаких предвиденных осложнений не произошло и они через два часа благополучно прибыли в город. Светлана за время недолгого путешествия окончательно пришла в себя, и даже робко улыбнулась, немножко стыдясь перед чужим человеком своей истерики.

На привокзальной площади она увидела магазин одежды и тут же потянула туда сержанта. Он недоуменно посмотрел на нее.

— Ты всю жизнь будешь в форме ходить? Пошли... У нас же теперь... денег много ...

Как только они перешагнули порог и за ними мягко прикрылись прозрачные двери. Глаза советской молодой женщины разбежались от изобилия. Полки, полки, ряды, ряды, одежда женская, мужская, детская... Она застыла у входа, приоткрыв рот. Владимир мягко подтолкнул ее внутрь, краем глаза заметив как на привокзальной площади, скрипнув тормозами, остановились сразу два милицейских микроавтобуса и, оттуда посыпались, оцепляя площадь, бойцы ОМОН. Но Свете он ничего говорить не стал, хотя сердце в груди тревожно забилось. Но и здесь им опять повезло. Они оказались уже вне зоны милицейской проверки. Через полчаса из дверей магазина вышли двое молодых людей, одетых не броско, буднично и обычно. Света не удержавшись, облачилась в полный джинсовый костюм, прижимая к груди объемный пакет с различными женскими аксессуарами и косметикой.

— Знаешь — прошептала она — я такого у нас даже не видела... А джинсы с рук стоят столько, что...

Вовка тоже одел купленные просторные серые брюки и легкую светлую куртку, поверх обычной спокойного тона футболки, вместо тельника, на ногах белые кроссовки. Свою одежду они засунули в приобретенный здесь же чемодан-сумку на колесах. Он приобнял Светлану за плечи и прошептал — так надо — торопливо увлекая ее по проспекту подальше от вокзала.

4

Санька — Сохатый, Александр Георгиевич Пряшкин бежал, тяжело бухая по асфальту ставшими вдруг неподъемно тяжелыми ногами. Каждый шаг отдавался острой вспыхивающей болью в голове.

— Какой год... Какой год, посмотри... Муд.. Баран... Дурака нашел... Голова — то, голова как болит... О-оо...

Он резко свернул за угол ближайшего дома, на ходу оглянувшись. Двое в форме неспешным шагом двигались в его сторону. Нырнув под сень раскидистых акаций, окруживших лавочки и карусели в просторном дворике посреди квадрата старых пятиэтажек Санька тяжело плюхнулся на одну из обшарпанных, старых деревянных скамеек — А будь, что будет... Сил больше нет. Может и не... Хоть бы...

Он обхватил раскалывающую голову руками и, закрыв глаза, уронил ее на колени.

Через пару минут появились и милиционеры. Они остановились напротив скамейки, где сидел Санька-Сохатый и, недоуменно оглядывали детскую площадку. Один из них произнес — здесь нет другого выхода, он не мог никуда деться. Да и жителей здесь я всех знаю. Нет среди них такого. Если только в каком-нибудь подъезде спрятался.

— Похоже, у него ключ есть от подъезда или кто-нибудь впустил... — отозвался второй.

Санька, широко раскрыв рот от удивления, смотрел в упор на стражей порядка, не решаясь произнести ни слова. Даже головная боль отступила, но не исчезла совсем. — Ни фига себе... — Больше в голову ничего и не пришло.

Потоптавшись еще несколько минут, они не сговариваясь, двинулись обратно.

Сашка Пряшкин сидел на лавочке, всё также, обхватив голову руками, и собирал разбегающиеся мысли. Боль поутихла и напоминала о себе легким головокружением с тошнотой.

— Вчера ованец был... Рыло приперся... Я уж уходить собрался... У него нюх, блин, на деньги и бухло. Я ж на почту хотел зайти, матери денег отправить, да и, пожрать чего-нибудь купить. У меня в общаге шаром покати. Уж третий день мужики в обед кормят... Кстати... А Рыло-то... Он ведь в будку трансформаторную полез... Я видел как его шандарахнуло... Потом шар этот... Потом... Потом... Не помню ничего. Потом... Потом опять посреди улицы, вроде та же и не та... Голова гудит с похмела... Дальше, кажется, ломанулся в общагу, да блуданул с пьяну. Мужик какой-то с лестницы спустил... Еще и пнул в ж ... Скотина. Я запомнил и припомню. Эх, Ленка, Ленка — мысли внезапно переключились совсем на другую, но тоже болезненную для него тему — Чо, она мне вчера сказала..? Мне парень нужен нормальный, не бухарик как ты, папашка и так всю жизнь мне и мамке обгадил. И дверь перед носом закрыла. А Рыло еще ржал рядом... Чуть не заехал ему... А с чего это я бухарик-то? Даже пузыри с вызовов не беру и денег тоже. Мужики оборжались. Ну сорвался вчера... Ну... Не-ет, она, наверное, права... Вязать надо с этим делом. Правильные слова говорил взводный перед дембелем — если в деревню не вернёшься, оставайся в городе, в технарь поступай. После армии без экзаменов берут. Тем более, десять классов у тебя есть, хоть и деревенских. Только смотри не забухай... Я так и хочу осенью... Ладно, хватит об этом. — В голове опять что-то переключилось, мысли спутались — На работе наверно уже крику и рёву... Скажу, что в одиннадцатом завис с утра уже, то и опоздал, каналии там третий день текут, и никто лезть не хочет...

Сашка поднялся со скамьи и огляделся — в общем, всё вроде бы как всегда, но, что-то... Что-то не так. А ладно... Он широко и твердо шагая, выскочил на оживленную центральную улицу и вновь оторопело замер — о-о бл... Я думал с похмела померещилось... — И опрометью бросился назад, во двор.

— Блин, блин... Что же мне делать? О -о..Где это я..? Стоп, стоп, спокойно. Спокойно Саня, без паники — прошептал он — Та-ак... Соображай, соображай, думай... А вот, тот, вспомнил, сержант из десантуры. И чо, он там говорил?... Вспоминай, вспоминай давай... И девчонка с ним была... Красивая... Точно, на Ломоносова живет... Она ж узнала меня. Надо быстрее туда, на Ломоносова бежать. Может найду... Или спрошу кого... Может видел кто?

Крадучись, словно разведчик во вражеском тылу, Санька — Сохатый пробирался по городу, через центр на улицу Ломоносова. Город вроде бы и тот же, но в то же время другой, чужой, не знакомый. На месте старых деревянных кварталов выросли девяти и больше этажные высотки, узкие грязные некогда улочки, сейчас закатаны в асфальт с высоким бордюрным камнем. Худосочные деревца с тощей зеленой кроной торчат из стриженых газонов. Незнакомые блестящие автомобили снуют как ошалелые по проезжей части. Но общее направление старого города, отложившееся в памяти, угадывалось и, похоже, осталось прежним.

— Где-то здесь — Санька покрутил головой, выискивая знакомые ориентиры. — Да, точно здесь, вон и табличка на доме — "ул. Ломоносова", вон скверик с детской площадкой... А дома нет... Вместо него зеленый железный забор, а за ним полным ходом идет строительство.

Сашка, понуро опустив голову, поплелся в оставшийся прежним скверик. Устало плюхнулся на почерневшую от старости, щербатую давно не крашеную скамейку. И снова мысли разбрелись по неизведанным глухим закоулкам сознания, так что и вернуть их и собрать воедино стало почти невозможно. Так и просидел он отрешенно, забыв про время, несколько часов. А мимо шли и шли люди. Одни почти бежали, прижав к уху какие-то коробочки, другие вальяжно вышагивали, размахивая руками. Пробегали легкие быстроногие девчушки в невесомых платьицах, шумно пронеслась ватажка ребятни. Вот идут двое, парень тянет за собой одной рукой чемодан на колесах, другой девушку... Девушку..? В голове что-то звякнуло, как будильник на последних витках заведенной пружины. Санька вскочил и метнулся наперерез этой паре, даже еще не сообразив, куда и зачем.

— Тр-р, граница, куда спешишь?

Вовка поспешно сделал шаг в сторону, заметив бегущего прямо на них человека, и сразу узнал его. Света невольно подчиняясь движению руки спутника, оказалась у него за спиной. Сашка чуть не врезался носом в стену дома, проскочив мимо, но вовремя успел остановиться. И не дав себе вдохнуть, скороговоркой выпалил — я к вам, я с вами, не бросайте меня, пожалуйста. И из глаз сами по себе пробежали неконтролируемые скупые слезинки.

— Ну-ну, граница... Успокойся.

Из-за плеча выглянула Светлана. Санька сразу отвернулся, смахивая с лица неожиданную влагу.

— Вас, кажется, Саша зовут? Сохатый... Это фамилия?

Санька отрицательно закрутил головой, поворачиваясь — не, ни фамилия, а...

— Понятно — не дал ему договорить Володя — давай знакомиться... Я Владимир, девушку зовут Света. Что ж, как говориться нашему полку прибыло. Еще один попаданец.

— Кто..? — Света перевела взгляд на Вовку.

— Ну, в книжках, таких как мы называют. В свободное время на службе любил читать. Обожаю фантастику. А еще я обожаю вкусно поесть. Вы как, не против?

Света при этих словах нервно сглотнула выделившуюся обильную слюну. Она только сейчас поняла, как голодна. Сашка согласно тоже кивнул головой — только у меня пусто — и, сунув руку в пустой карман, растопырил там пальцы.

— Это ничего, не переживай граница. Вот только где? Я в этом районе не часто бывал.

— Там, дальше, через два дома, раньше столовка была — подсказала девушка — пойдем?

Столовка оказалась на месте, только сейчас она носила звучное название "ПИЦЦЕРИЯ"

— "Пиццерия" — прочитала Света — что это?

— Пицца... Ну, это... Пирог такой, а сверху там колбаса, огурцы, помидоры и всякие другие вкусности. За границей раньше это была пища для нищих, а теперь, у нас, да и у них тоже, почти деликатес — в полголоса просвещал Вовка, своих новоприобретенных друзей, пока они входили внутрь.

Когда девушка — официантка принесла заказ, Вовка широко улыбнувшись, слегка прикоснулся к ее руке — Извините Оксаночка ...

Девушка отстранилась и перевела взгляд на парня — мы знакомы?

Не отвлекаясь от сервировки стола, спросила она.

— Нет, но... Он поглядел на прикрепленный к ее груди "бейдж".

— А-а — рассмеялась она — я недавно здесь работаю. Еще не привыкла. Вы что-то еще хотели заказать?

— Нет, хочу спросить... Тут раньше институт был недалеко, через два квартала, научно исследовательский, не знаете?

— Раньше, это когда?

— Ну, лет двадцать назад...

— Сколько..? Ну вы даете, меня еще тогда и на свете-то не было — вновь рассмеялась девушка. Вот может дядя Петя наш знает, он сторожил у нас и вроде как охрана — последние слова она произнесла шепотом — вон он, за столиком у окна, тот, что с усами.

Она выпрямилась и громко позвала — дядя Петя, подойди, пожалуйста.

Дядя Петя оторвал усатое лицо от газеты — ты меня, девочка?

— Да, дядя Петя.

Пожилой мужчина тяжело поднялся и через весь зал грузно, но воинственно зашагал к их столику.

— Что у вас молодые люди, хулиганить изволите?

— Да, нет дядя Петя — успокоила его девушка-официантка — они просто спросить хотят.

— А, ну, это другое дело, поговорить я завсегда... Девочка принеси-ка мне пивка — обратился он к девушке.

— Дядя Петя, вам же нельзя — укоризненно произнесла та.

— Неси, неси давай... Учить она меня будет...

Официантка пожала худенькими плечиками и убежала из зала.

— Институт говоришь? — обмакнув усы в пенный напиток, проговорил дядя Петя — Да, помню, был тут такой, в семидесятых, кажется. Громкое было дело, темное и непонятное. Милиция весь город шерстила, искала какую-то женщину, и труп тут неподалёку нашли, обгоревший. Говорили, что тот мужик сам в трансформаторную будку залез. Еще парня искали... Толи токаря, толи сантехника. Вроде как с ним та мадама и сбежала, детё и мужа бросила...

При этих словах Сашка Пряшкин дернулся. Чуть стол не опрокинул. Но Вовка вовремя пнул его в лодыжку под столом и тот, скривившись от боли, что-то невнятно промычал.

— Во-во — приняв его мычание за осуждение, продолжал дядя Петя — и как таких земля носит — и надолго припал к высокому, тонкого стекла, бокалу.

— А потом? — нетерпеливо поторопил Вовка, крепко сжимая в кулаке дрожащую Светину руку.

— Потом? А, что потом? Закрыли институт. Народ разогнали. Кого арестовали и, кажется, увезли. В народе говорили, что в Питер, а может и в Москву. Точно не скажу. А, вы журналисты, поди?

Вовка кивнул и тут же снова задал вопрос — а кто-нибудь еще может об этом помнить, я имею в виду, кто непосредственно при этом, при... Ну, жил, тогда?

— Ну, не знаю, может Борька Лещенко. Он тогда работал там. Кажется. Это сосед мой.