Кабацкая знать

Сам Рейстандиус ехал на белоснежном коне в центре колонны. В простом кавалерийском седле, которое как кастрюля с крышкой — не выпадешь, если даже уснешь невменяемо пьяный. Без каких-то знаков различия, каких-либо меток, позволяющих опознать в старике Магистра. Простой темно-зеленый плащ с капюшоном и серебряной пряжкой. Непосвященный запросто принял бы всадника за купца. Выдавали лишь внимательные бледно-голубые глаза, опутанные сетью морщинок. У торгашей таких не бывает...

В заблуждение могли ввести и украшения волшебника. Золото и серебро нейтрализуют магию. Ограничивают носителя в способности ворожить. Но Рейстандиус потому и был Магистром, причем вторым человеком Магистерия, что обладал огромной... даже гигантской силой! Лишь один человек в Империи превосходил колдуна — Верховный Магистр Астердиус. Так что несколько побрякушек не играли никакой роли. Дабы как-то заметно ограничить способности мага нескольких колечек и пряжки было недостаточно. Здесь нужны десятки, а то и сотни килограммов драгоценного металла.

Вздрогнув, Рейстандиус поднял глаза на повозку и натянул поводья, отставая на несколько шагов. Груз находился внутри сундука из черного дерева, не просто единственного вещества, неподвластному золоту, но и отличному изолятору. Не говоря уже о том, что черное дерево от природы обладало левитирующими свойствами — простая телега неминуемо развалилась бы под тяжестью груза. А эта, пусть и оставляя глубокие колеи, уверенно везла поклажу. Но лучше от таких вещей колдуну держаться подальше...

Увеличив дистанцию, Магистр вновь задремал. Теплый, ласковый весенний ветерок трепал мага по щекам, забираясь в седую бороду. Лесные запахи щекотали нос и пьянили своей свежестью. Голова Рейстандиуса, покачиваясь, клонилась все ниже и ниже...

Сон прервал перестук копыт. Кто-то приближался. Всадник. Тяжелый. Волшебник даже различил металлический звон брони. Воин!

Сбросив дремоту, колдун встряхнул руку, приготовившись бросить заклятье, но из-за поворота показался один из стражников головного дозора. Охранник скакал рысью, явно в неправильную сторону. Не отсюда туда, а наоборот — оттуда сюда.

— Что такое? — настороженно поинтересовался маг.

— Женщина, господин! — взволнованно произнес рыцарь. — Там — женщина!

— И что, э... как там тебя...

— Каринтий, господин, — напомнил воин.

— Да-да, Каринтий. Ты из-за каждой бабы, встреченной на пути, будешь возвращаться и докладывать? — недовольно проговорил волшебник.

— Но она — голая, господин!

Остальные охранники восторженно загудели. Не то, чтобы голая женщина в Империи была редкостью... в банях таких — вообще пруд пруди. Есть еще и другие заведения, где женщины не просто голые — нет! Они одеты так, что хочется поскорее раздеть! Раздеть и их, и раздеться самому! Сорвать крохотные лоскуты полупрозрачной ткани и завалить в кровать. Если кошелек позволяет — даже не одну. Но голая женщина всегда представляет интерес для мужчины, независимо от того, одет он, или нет.

— Женщин голых, что ли не видел? — проворчал Рейстандиус.

— Таких — нет, — признался стражник. — Она очень красивая! И связанная!

Восторженный гул усилился многократно. Глаза спутников загорелись. Начальник не отпускал их отдохнуть с самой Моры. В Барбуке — так вообще день и ночь только и делали, что сторожили груз. Это в сундуке, когда все рядышком, и надежно закрытым замком, слитки представляют собой неподъемную ношу. А россыпью превращаются в легкую добычу, столь желанную для воров. Почти сутки стражники перетаскивали ценности в "Золотой ручей", чтобы освободить сундук, сделав его подъемным для транспортировки в место ремонта. Потом — почти столько же — грузили обратно. А между этими двумя событиями — зорко бдели, охраняя слитки. Там не до отдыха было...

И времени потеряли немало. Теперь предстояло поспеть на север в срок, максимально сократив постой в городах и трактирах. Так что веселий не ожидалось еще долго. А тут — прямо на дороге — такое развлечение! Женщина! Красивая! Связанная!

— Молодая? — спросил кто-то дозорного.

— Вполне, — заверил он. — И вообще она вся такая...

Каринтий сделал несколько пассов руками, предпочитая описать незнакомку жестами, нежели словами. Что с него взять? Воин... рыцарь из Тысячи Магистерия. Красноречию их не особо обучают. В основном — работать руками. Не пустыми руками, а вооруженными мечами, кинжалами, топорами — всем, что может быть использовано в качестве оружие. И этому делу их учили весьма успешно — иначе Империя не была бы Империей. Давно соседи растащили бы по кускам.

То, что солдат не смог обрисовать руками, он дополнил, несколько раз причмокнув губами. Бесспорно, каждый из слушателей... вернее — зрителей, представил связанную женщину по-своему, но красота ее ни у кого не вызвала сомнений.

Вынужденная остановка привела к тому, что повозку догнал тыловой дозор. И те оказались не меньше мужчинами, чем все прочие!

Путь до незнакомки прошел гораздо быстрее и веселее. Рыцари, обычно, пока трезвые — хмурые и молчаливые, громко и с хохотом обсуждали девушек, какие у кого были в дальних странствиях, какие услаждали воинов после очередной страшной сечи, полной боли, крови и ужасов. Магистр, пусть и пребывал в возрасте преклонном, и, в силу своего положения, подчеркнуто державший дистанцию, соблюдая субординацию, но и сам — большой любитель развлечься с девушками, желательно возраста не старше своей внучки, случись такой появиться, с жадностью слушал охранников. Эх, молодость! И, даже, сам рассказал историю, как, будучи юным капелланом, отправился с дипломатической миссией на юг, за Срединное море, где женщины, черные, словно смоль, ходят по улицам с одних бусах. А уж как они танцуют!

Вскоре показался второй дозорный. Воин, спешившись, стоял у края дороги, где, к двум Х-образным доскам, закрепленном в вертикальном положении, и томилась пленница.

Девушка оказалась не просто хороша собой — она превзошла все ожидания Рейстандиуса. Молодая, если и старше двадцати лет, то всего чуть-чуть. То есть как раз в возрасте, столь обожаемом колдуном. С волосами — черными, как уголь, и кожей, белой, как снег. Овальное личико с алыми, как цветущая роза, губами, зелеными, словно штормовое море глазами и длинными густыми ресницами. Груди, не маленькие, но и не огромные, как арбузы, торчали двумя идеальными холмиками, увенчанные крупными, как вишня сосками. Животик — плоский, с крохотным пупком, а ниже... аккуратный треугольник курчавых волос, не скрывающий, но подчеркивающий то, чего жаждет получить мужчина от женщины.

Каринтий не соврал. Девушка и впрямь была надежно привязана к доскам грубыми веревками, впившимися в ее нежную кожу. Такая слабая, доступная, беззащитная...

— Ты чего не освободил ее, дубина? — хрипло спросил волшебник у оставшегося дозорного.

Во рту внезапно пересохло. Язык прилип к гортани и еле ворочался. Кровь покинула мозг, превратив могущественного мага в зеленого юнца.

— А вдруг она убежит? — пожал плечами рыцарь. — Бегать за ней, ловить, снова связывать...

— Вы же не сделаете мне дурного? — наивно поинтересовалась пленница.

Обнаженная, спутанная веревками, она вовсе не выглядела напуганной.

— Нет-нет, что ты, — возразил Магистр. — Не бойся, дитя, ничего плохого с тобой не случиться...

— Только хорошее, — хохотнул кто-то.

— Чего стоите, остолопы? — рявкнул волшебник. — Освободите даму! Добровольцы есть?

— Я! — воскликнул хор голосов.

Спрыгнув с лошадей, солдаты всей гурьбой бросились развязывать красавицу, больше мешая друг другу, чем помогая. Лишь кучер остался на месте, отрешенно посасывая трубку и выпуская тоненькие струйки дыма.

— Странно все это, — произнес он.

— Согласен, странно, — согласился Рейстандиус. — Почаще бы таких странностей!

— Птиц совсем не слышно... а в лесу, в это время года, их должно быть полно, — продолжил свою мысль извозчик. — Спугнул их кто-то...

Магистр замер, сощурившись. Какой же он дурак! Всего одна голая девка лишила его разума. Его, второго человека в Магистерии! И еще десяток бывалых воинов! конечно все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой! Мудрость приходит с сединой, но иногда седина приходит одна...

— Назад! — завопил колдун.

Но не успел. Крест с девушкой в то же мгновение взвился вверх, с ломая ветви и срывая листву, а в неудавшихся спасителей прилетел противовес — огромное бревно. Кто-то, вовремя предупрежденный, успел отскочить. Кто-то плашмя бросился на землю, нырнув под снаряд.

Волшебник не успел. Годы брали свое. Бревно подбросило его и еще троих рыцарей высоко в воздух. Раздался треск ломаемых ребер, звон сминаемой стали. Рейстандиус на сумасшедшей скорости врезался в вековой ствол, хрустнувший под натиском магической оболочки, и грохнулся в кучу валежника.

Глава 4

— Вперед! — завопил Лад.

Он первым выскочил из ямы, накрытой дерном, послужившей отличной засадой. В старомодном шлеме, похожим на ведро, с мечом в одной руки и кинжалом в другой, разбойник выглядел весьма устрашающе, и, будь конвоиры обычными стражниками простого купца, то уже разбежались бы в страхе.

Секрет успеха наемной охраны заключается в том, чтобы предотвратить нападение одним своим присутствием. Цель любого грабителя — не устроить честный бой, с книксенами и реверансами, а, как следует из названия — пограбить. Как показывает практика, грабить беззащитного путника намного проще, чем окруженного воинами. В идеале — и вовсе спящего или мертвого. Но мертвые, как правило, уже ограблены.

Так что, завидев хоть мало-мальски вооруженный конвой, большинство бандитов предпочтет подождать другого, менее осмотрительного или более прижимистого купца. Наемники — тоже не дураки положить голову за чужие барыши, и, стоит запахнуть жареным, обычно сваливали подобру-поздорову. Не так хорошо им платили.

Но эти стражники оказались не робкого десятка. После отрывистой команды они сомкнулись в линию, ощетинившись мечами.

Ладинтий, воин тоже опытный, моментально сориентировался и завел четверку своих бойцов с фланга, отрезая защитникам каравана путь к лошадям.

Не растерялся и кучер. Щелкнув вожжами, он сорвал повозку с места, но ненадолго. Разбойники предусмотрели такое развитие событий и сверху просвистело второе бревно, прошедшее широкой дугой над самой поверхностью дороги, ломая ноги передним коняшкам. С жалобным ржанием бедные животные рухнули наземь, обездвиживая телегу. Распрячь их, развернуть экипаж во время боя — нечего и думать.

Нэш, в причудливом плаще, сотканном из свежих ветвей, с еще зелеными листьями, спрыгнул с дерева и с кошачьей проворностью забрался на козлы.

— Даже не думай, — оскалился парень, приставив нож к горлу возничего.

Тот, злобно скрипнув зубами, убрал руку с кнута, свернутого в кольцо. Юнец колебался. Налетчики условились сразу — живых свидетелей не оставлять. Но и убивать безоружного в планы Нэша не входило.

Поняв причину замешательства, извозчик резко ударил по руке молодого грабителя, выбивая нож. И сразу добавил ребром ладони под коленную чашечку, сшибая противника с ног.

Разбойник взмахнул руками, словно крыльями, но не удержался на телеге и рухнул на вытоптанную дорогу. Перехватив инициативу, криво усмехнувшись, возничий поднялся во весь рост и, наслаждаясь своим превосходством, провел рукой по кожаной косе, разматывая кнут.

За что и поплатился. Стрела вошла в висок караванщика по самое оперение, высунувшись с противоположной стороны головы. Это Лия, заброшенная противовесом на верхотуру, заняла позицию и завладела луком. Прекрасная, как нимфа, она даже не потрудилась что-нибудь накинуть на себя, воюя обнаженной.

Одолеть стражников оказалось несравненно сложнее. Потеряв одного воина, пронзенного Седом копьем в спину, рыцари встали в кольцо, окруженные разбойниками. Отвечая на редкие выпады, они, защищенные щитами, оставались неуязвимыми. Никто из нападавших не рисковал подойти ближе, чем длина меча. Куда им с их коротенькими кинжалами? Люди Ладинтия тоже не спешили умирать.

Стрелы, выпущенные девушкой, со звоном рикошетили от шлемов, не причиняя вреда осажденным. Прицелиться в тело, защищенное кольчугой, мешали щиты.

— Мы можем стоять так до утра! — пригрозил дезертир гулким из-за напяленного на голову ведра.

— А мы — три дня! — парировал один из легионеров.

— Был бы у меня мой топор — раскроил бы ваши котелки, как орехи! — мечтательно произнес гном.

— Сложите оружие и мы позволим вам уйти, — предложил Рэд. — Или вам платят достаточно, чтобы унести золото и на тот свет?

Ответом стали несколько смешков. Охрана каравана была слишком уверена в неприступности своей обороны.

— Как хотите... Шми! — прокричал рыжий.

С высоты полетел глиняный горшок с запечатанным парусиной горлом. Первая посудина прошла мимо, врезавшись в дорогу и разлетевшись на черепки, из которых полилось масло, смешанное со смолой. Второй угодил в бацинет одного из рыцарей, расколовшись и обрызгав защитников огнеопасным составом. Сообразив, что за горшками последует факел, а сгрудившись в кучу воины представляют собой отличную мишень, караванщики бросились врассыпную, нарушив боевой порядок. Чего и добивались налетчики.

Помимо брони — шлемов, хауберков и щитов, в схватке немаловажна и тактика. Боевой строй, который не позволит противнику окружить воина, ударить в малозащищенную спину, найти брешь в доспехах. Это в славных легендах и детских сказках один воин героически бьется с десятком врагов. На деле у любого человека, как максимум, две руки. Одна — для меча, вторая — для щита. Так что эффектно противостоять удается не более, чем одному противнику. А противник дураком бывает редко. И редко играет в благородство, что на войне равносильно глупости. Потому и нападает не по очереди, а одновременно, с двух сторон, завоевывая преимущество и затрудняя защиту.

Теперь, в рассыпавшемся строю, на каждого легионера приходилось по одному грабители из шайки Лада. На шестого — сразу четверо: Трап, Рэд, Сед и Рух.

Нанося удары мечом, блокируя клинок стражника кинжалом, дезертир теснил своего партнера к дождевой канаве на краю тракта. Разбойник не торопился, экономя силы, выжидая момент, когда охранник допустит ошибку.

И дождался! Враг открылся на долю секунды, чем и воспользовался налетчик, сделав молниеносный выпад, пробивая кольчугу и пронзая плоть. Полилась черная кровь — Ладинтий поразил печень и жить караванщику осталось недолго. Ухватившись за край щита, бандит ногой отпихнул неприятеля в траву. Быстро оглянувшись, убедившись, что немедленного вмешательства не требуется, воин полоснул лезвием по мешковине, скрывавшей герб на щите.

— Посмотрим, кто ты такой...

Разорвав ткань, Лад замер. Кулак в боевой рукавице, сжимающий молнию — знак легиона, Тысячи Магистерия. А в углу — два ключа. Обладатель щита взял две крепости! Серьезный противник!

За несколько секунд, что дезертир отвлекся на поверженного врага, положение на поле боя успело измениться. Рух лежал в дорожной пыли, а роскошная белая жилетка окрасилась кровью. Но гном чудовищным ударом своей дубины смял шлем стражника, от чего голова брызнула мозгами, словно смелый помидор, смятый каблуком сапога.