Сердце дракона. Книга 1

— Просто Вам своими глазами нужно увидеть, почему я так выгляжу.

— Ну что ж... Я принимаю Ваше условие!

Я вышла за дверь и тут же упала. Разговор с начальством отнял у меня много жизненных сил и оставил раздавленной. По телу пошла мощная судорога. Нужно взять себя в руки! Я поднялась и сосредоточилась на том, что бы больше не допустить такого.

С каждым днем все легче. Я иду к своей цели успешнее, чем предполагалось.

Я добралась до дома не в самом лучшем настроении. Взглянув в зеркало в маленькой прихожей, я еще раз отметила, что у директора школы были все основания для его просьбы. Я выглядела не как прилежная ученица, а как ночная бабочка, поп звезда и воротила в одном лице.

Стянув с себя кепку я тряхнула волосами, сбросила куртку, ботинки двинулась наверх, в ванную, где умылась. Обычно днем я этого не делаю. Перед Чарли я тоже по привычке ношу боевой раскрас. И он часто делает мне замечания по этому поводу. Привычка сильная штука! Перед посторонними лицо не показывать. Это было мое главное кредо уже очень долгое время. Теперь погоже с этим нужно было заканчивать... Эх... пойдут нелегкие будни.

Я подняла глаза к зеркалу над раковиной. Косметика мылась, с волос капала вода, а лицо смотревшее на меня из зеркала было невозможно прекрасным.

5.5

Люди предсказуемы. Когда вечером Чарли вернулся домой, я готовила ужин и сервировала стол. А он на меня пялился. Открыв рот. Сказать он, видимо, не мог ничего, дар речи отняло, поэтому он все так же смотрел и смотрел. Пришлось чуть ли не под руку вести его к столу и усаживать. Он ел, как я подразумеваю механически и, наверное, не замечал, что именно.

Эх... Те кто говорят, что красивым людям живется легче — прав. Но людям, которые красивы неземной красотой лучше не показываться другим на глаза. Об этом говорила вся моя биография.

Когда к Чарли, наконец, вернулся дар речи, он выдавил.

— Ты похожа на маму.

Да, я знаю. Мне стало грустно.

Утром, когда Чарли немного привык, сообщил, что мне пришла почта и там не одна посылка. Но мне нужно было ехать в школу, поэтому я оставила процесс разворачивания посылок на вечер. Тем более что я точно знала, что именно мне должны прислать и это могло ждать.

Я была сегодня ранней пташкой. Еще бы, не хотелось, что бы на меня глазела ВСЯ школа, можно ограничится только своим классом и парочкой сонных ребят. Первым делом я пошла к директору.

По нашему уговору я одела обычную одежду — синие джинсы и совершенно безликую темную кофту с V-вырезом, волосы завязала в пучок, надежно спрятав нем красные прядки. Обычный стиль подростков моего возраста. Если бы не лицо и фигура.

У большинства, вернее у всех встреченных мною людей, реакция в точности повторяла реакцию Чарли — они словно примерзали к месту и разинув рты на меня глазели. И я была уверенна — меня абсолютно никто из них не узнал! Ни у кого из "пораженных" мною людей не хватит смекалки и воображения, что бы объединить воедино два образа.

Надо же мне было встретить на пути Розалии с Эмметом. Их реакция не отличалась от большинства, разве что у Розалии на лице застыло выражение глубокого недоверия. Кажется, она не ожидала в жизни встретись особь, которая могла сравнится с ней по красоте. Мне эта мысль понравилась. Хоть один плюс за сегодня — снять корону с королевы красоты удается не каждый день...

Директор Джонс от остальных не отличался. На свой урок я его вела точно так же как Чарли вчера вечером. В директорском кабинете меня посетила, на мой взгляд, гениальная мысль. Выдать себя не за Беллу, а за мифическую Джейн Смит. Так я убью двух зайцев — сохраню и секрет и право на маскировку.

"Красота спасет мир" — к этому слогану я бы добавила "и уничтожит его". Я сидела на занятии за последней партой и рассматривала портреты над доской. Рядом со мной сидел мистер Джонс и часто поглядывал в мою сторону. Тоже самое делали абсолютно все сидящие в классе. Уже прошло 10 минут урока, а лекция так нормально и не началась — учитель сбивался.

Я просто встала и вышла из класса, за дверью я облокотилась о косяк и стала ждать, когда наконец выйдет мистер Джонс. Он таки вышел. Я подняла одну бровь и повернулась к нему:

— Ну как? Можно уже одевать кепку?

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом сказал:

— Одевайте, что хотите! — и быстро зашагал по коридору. Я смотрела ему вслед и не могла сдержать злорадной улыбки.

6

Я просчиталась. Несмотря на то, что я натянула на глаза кепку и сменила кофту, а вместо шпилек обула вездесущие армейские сапоги, кое-кто заметил из какой машины появилась "Джейн Смит". Это было видно по горящим глазам Джессики Стенли, которая втиснулась возле меня в очередь к раздаточным столам на обеде. В момент, когда болтовня между мной, Генри и Анжелой на секунду прекратилась, Джессика решила познакомится:

— Привет. Ты же новенькая! Изабелла Форест, верно?

— Белла, — поправила я.

— А я Джессика! Очень приятно с тобой познакомится! Не хочешь сесть к нам за столик, я хочу познакомить тебя со своими друзьями.

Итак, меня только что пригласили в высшую лигу. По крайней мере для этой школы, ну... если не считать Калленов. Да и вообще я заметила, что здесь к семейству с бледной кожей относились насторожено, считали их гордецами и дружить особо не стремились. Но восхищались. И сплетничали.

— Если Генри и Анжела не против к Вам пересесть. Мы просто пообедать собирались вместе...

По немного скривившемуся лицу Джессики я поняла, что приглашение касалось только меня. Ну что ж, посмотрим как эта зазнайка выветрится. Но Джессика, выдавив доброжелательную улыбку, произнесла:

— Конечно! Ребята, вы же не против?

Анжела посмотрела насторожено на центральный стол в столовой, где уже усаживались "звезды", промямлила:

— Почему бы и нет.

У Генри отняло дар речи, поэтому я просто взяла его под руку и потащила в сторону центрального стола. Вчера бегала по кабинетам, сегодня таскаю под руки людей. Что будет завтра?

Вблизи Тайлер и Майк оказались такими же, как и казались вначале. Детьми. Казалось еще немного и они начнут меня дергать за волосы. А вот Джессика и Лорен оказались не только заносчивыми особами, но еще и сплетницами. Первое, что спросила меня Джессика, после краткого представления, это кого я подвозила сегодня утром. Ух, пронесло! И я ответила:

— Девочку. Симпатичную такую. Ей к директору было нужно. Не знаю зачем.

Девочки явно были разочарованы. Они надеялись хоть на какую то информацию. А тут на тебе! Мимо!

Слово за слово и я с ребятами разговорилась — о самых обычных вещах косметике с девочками и о машинах с мальчиками. Не то что бы мне были эти темы сильно интересны, я просто поддерживала разговор. А вот мои собеседники буквально таяли от удовольствия. Анжела и Генри за весь обед не сказали ни слова. Анжела видимо стеснялась, а Генри так поразила эго нынешняя компания, что он до сих пор не мог прийти в себя.

В итоге мы получили приглашение присоединится к их компании завтра.

Для того, что бы быть популярным много ума не нужно. Для того, что бы быть популярным в средней школе — его не нужно совсем. Он скорее мешает. Так я размышляла, через несколько дней сидения за "самым популярным столом". Не один из ребят сидящий с нами, ни на йоту не сравняется с интеллектом Генри, которым я восхищалась, настолько он отличался от остальных. Я вообще думала что он, возможно, станет великим ученым. "Не возможно, — поправила я себя. — А когда-нибудь". У него как раз такой склад ума — задавать вопросы и давать на них ответы. А таких добрых и отзывчивых людей как Анжела единицы, и она тоже хорошо училась. Беседы за столом же сводились к моде, шмоткам и спорту. Для подростков популярен тот, кто крут. А крутыми подростки могут быть только за счет родителей. Ведь какая в принципе разница в итоге выберут ли тебя королем и королевой бала, если за стенами школы раскинулся огромный мир с безграничными возможностями. Мне было немного жаль, что Анжела и Генри не видят этих возможностей. Вот они сидят здесь, по обе руки от меня и думают, о том что сидят за самым "крутым" столиком в столовой, и боятся даже открыть рот, ибо не выдержат неодобрения и презрения со стороны своих "продвинутых и крутых" одноклассников. Глупо. Но ничего не поделаешь, это социум, так было всегда и революцию я устраивать не собиралась. Правда и обидеть моих друзей я тоже никому не дам. С этой мыслю я расслабилась и позволила голосам звенящим за столом течь в любом русле, не слыша смысла, как будто я слушаю радио. В принципе было не плохо, не нужно было реагировать на каждую реплику. Вот так и находят покой в толпе. Эх, с каким бы удовольствием я бы достала сейчас наушники и слушала бы музыку! Когда мы сидели за самым неприметным столиком только с Генри и Анжелой у меня никогда таких мыслей не возникало. Я улыбнулась.

— Интересно, где же все-таки Эдвард Каллен? Впервые вижу, что бы кто-то из их пятерки отсутствовал, — сказала Лорен, чем сразу привлекла мое внимание. Конечно же, внешне это на мне никак не отразилось.

— Не знаю, может заболел, — ответила Джессика. — Хотя не помню, что бы кто-то из них вообще хоть когда-нибудь чихал!

— Мне, честно говоря, все равно! Они мне не нравятся и я это никогда не скрывал! Как можно быть такими ненастоящими! Они ни с кем не общаются. Видимо считают себя птицами слишком высокого полета! — сказал Майк, с чувством. Резко, но зато открыто. Открытые люди лучше, чем темные лошадки, правда с ними не так интересно.

А потом впервые за два дня подал голос Генри, но так тих, что слышала только я. Да и остальная компания начало обсуждать более занимательный предмет — предстоящие танцы:

— Мне тоже Каллены не нравятся. Но не все о только двое.

— Кто же? — спросила я тихо и осторожно.

— Эллис и Эдвард.

— Но почему?

Он взглянул на меня:

— Они смотрят иногда на меня как-то странно. Вернее это было раньше. За день или два до твоего приезда все началось. Теперь Эдварда нет. А Эллис на меня теперь вообще не смотрит. Иногда мне кажется, что все это мне показалось. Но неприятное чувство еще не прошло. Но я был рад, что Эдвард уехал. Может, если он приедет, все начнется опять.

— Не начнется, — сказала я твердо, глядя ему в глаза. — А если начнется, то мы спросим в чем дело!

Он только кивнул. Видимо к нему вернулось доброе расположение духа.

Его слова меня немного удивили. Генри сам по себе был не очень заметным, как я могла судить из своего пребывания здесь. А Каллены — сверх заметными. Их ничего не связывало. Может Генри действительно все показалось.

Если Майка не заботило отсутствие Каллена младшего в школе, а Генри этот факт радовал, то о себе я этого сказать не могла. Меня это мучило. Все еще.

Следующее занятие у меня было вместе с Анжелой и мы вместе шли к аудитории. Я решила начать разговор:

— Что-то после того как мы сменили столик за обедом ты очень тихая стала.

— Ты тоже не особо разговорчивая, — тихо прошептала она. Это было что-то новенькое.

— Думаешь? — спросила я.

— Да, я думала что ты такая только со мной и Генри, а ты оказывается такая со всеми.

— Какая такая?

— Ну... ты никогда ничего о себе не рассказываешь. Совсем. Иногда, мне кажется, что ты просто появилась из воздуха и начала жить только когда приехала сюда.

Правда говоря мне от этих слов стало жутковато. Нет, конечно, я не появилась из воздуха...

— А ты бы хотела что-то знать? — спросила я очень тихо.

— А ты бы мне хотела что-то рассказать? — она взглянула мне прямо в глаза.

Никогда не думала , что Анжела может быть такой. Солгать ей было бы богохульством. И я сказала, наверное, первую откровенность за все время пребывания в Форксе:

— Раньше я бы сказала нет, а теперь не знаю, — я говорила так тихо, что сомневалась, что она меня услышала.

— Когда будешь знать, скажешь, — улыбнулась она мне. Мне сразу стало легко. Это не девочка, а чудо! Она молчит, но все видит. А главное понимает.

Я улыбнулась ей в ответ. Мы обе явно были довольные вошли в класс. "У меня появилась подруга" — мне казалось, это было нашей общей мыслью.

Потом Анжела созналась мне, что сегодня вечером у нее никого дома не будет и она хотела пригласить меня в гости. Мне было очень приятно, и отказываться не хотелось, тем более, что жили мы, как оказалось, совсем рядом.

Дом Анжелы мало чем отличался от дома Чарли. Планировка та же, а мебель другая, без изысков. В Форксе люди жили просто.

Мы с подругой решили приготовить домашнюю пиццу. Пока мы готовили, я не сдержалась и спросила:

— Анжел, я конечно рада, что ты такая не любопытная, но мне все же интересно. Почему тебя не интересует кто я и откуда и как я жила раньше? Мало ли, может я преступница?

— Не думаю, что ты в таком случае жила бы в доме шерифа! — она усмехнулась.

— А может как раз поэтому! — засмеялась я в ответ.

— Ну тем лучше, значит шериф Свон все держит под контролем! — она подняла скалку, как жезл.

— Все равно не понимаю. Мне бы было интересно.

— Все тебе интересно! — засмеялась она. — И потом, даже если бы ты была преступницей, мне все равно, — тихо призналась она. — Ты нас спасла.

Смех стих.

— От чего? — спросила я еще тише.

Она села. Руки опустились. У нее был вид очень усталого человека. Я подсела к ней вплотную. Мне не нравилось ее выражение лица.

— Генри..., у него были проблемы. Но я надеюсь ты никому не скажешь! — сказала она сильно волнуясь.

— Конечно нет! Я — могила! — заверила я ее.

У Генри были большие проблемы до твоего приезда, — начала она. — Он, как ты наверное заметила не самый популярный мальчик в нашей школе. Но он умный и такой хороший, покладистый. В общем, для мальчика, он слишком мягок и... и его сделали козлом отпущения. Те ребята, которые приставали к нему в день твоего приезда, они... они издевались над ним постоянно. Он мне много не рассказывал. Все было наверное еще хуже, чем я думаю! — она всхлипнула и я обняла ее рукой за плечи. — Его выворачивало по утрам! Так сильно он не хотел идти в эту чертову школу! Учителя ему не верили, а потом он и пытаться перестал что-то говорить. Отец одного из хулиганов шишка в городском совете, очень приличный гражданин. Отец у Генри очень строгий. Из тех, что считают, что мужик должен быть всегда мужиком. А мама безвольная... Так что с их стороны поддержки ждать не приходилось. Для него жизнь была адом. Настоящим адом. Он раз поехал в Сиэтл и купил там... — она зарыдала. — пппи..сто..лет, — рыдания полились сплошным потоком и я поняла то, что мне хотела сказать маленькая девочка. Это действительно было страшно. — Только не думай про Генри ничего плохого! Прошу тебя! Я не должна была говорить!

— Я ничего плохого не думаю! — я взяла ее заплаканное лицо в ладони. — Поверь мне! Слышишь!!! Не думаю! — я сильно обняла тельце, которое сотрясали страшные рыдания.

— А потом приехала ты и изменила все... — прошептала она мне в плече.

— Давай так. Ты сейчас немного успокоишься. Мы поставим пиццу в духовку, а потом позвоним Генри и пригласим в гости, ведь пиццы и чая хватит на всех!