"Дополнение к Предполудню" номер 2

* * *

Линкос действительно изобрели именно тогда. Совпадение. Но применительно к данной нашей реконструкции — совпадение слишком уж своевременное... :)

Эпизод 5 Про Остров Свободы

1

— Борис Аркадьевич... — Витька помялся, но все же потом сказал: — Я хотел спросить, что вы думаете по поводу Кубы?

— Кубы? — удивился Зернов. Но потом, видимо, тоже что-то сообразил. — А, вы, наверное этих спорщиков слушали! Они после передачи новостей просто закипели оба! Точно?

— Ну... да, — в очередной раз вынужден был подтвердить проницательность начальства Витька. — Но ведь и в самом деле, Борис Аркадьевич! Ведь Куба рядом с Америкой — что стоит американцам высадить серьезный десант и навести там свои порядки? Они же так делали не раз уже... И что мы можем им противопоставить?

— Про атомную бомбу, наверное, говорили? — начальник экспедиции опять оказался на высоте, точно назвав предмет обсуждения. Дождался Витькиного кивка и непринужденно ответил: — Я полагаю, что они не о том спорят. Атомная бомба здесь не является решающим аргументом.

— А что тогда? — в полном недоумении сказал Витька.

— Да, в двух словах тут не расскажешь, — согласился Борис Аркадьевич. — Все же привыкли, что сильнее атома ничего нет...

— А разве есть? — спросил Витька. — Ну, то есть, сейчас вот появился нейтрид. И антивещество... Но реально это ведь все та же ядерная область физики...

— В общем, да, — традиционно уже кивнул Зернов. — Тем более что диалектический материализм учит нас, что материя первична, а сознание вторично. И согласно уже историческому материализму смена производственных отношений обусловлена изменением производительных сил. Но материализм исторический при этом уточняет, что хотя общественная надстройка и зависит от производственного базиса, но она не предзадана им. И в некоторых случаях общественное сознание вполне может опережать уровень общественного бытия... Гм, давайте я вам попроще объясню, — предложил он, увидев выражение Витькиного лица. — Диамат с истматом для вас пока сложны, конечно.

Витька с облегчением кивнул и приготовился слушать. Но вместо объяснений начальник экспедиции спросил:

— Скажите, Громов, на что рассчитывали американцы, когда в прошлом году устраивали десант контрреволюционеров на Плайя-Хирон?

— А... — сказал Витька, растерявшись от неожиданности. — На что? Ну, на то, что десант получится удачным, наверное...

— Да, — согласился Зернов. — Само собой, они не планировали, что операция провалится. Но на основании чего они строили свой расчет?

— А... — повторил Витька. — Это... Ну, не знаю. Не учли, что кубинцы так быстро среагируют?

— Это тоже, — подтвердил Зернов. — В числе прочего. Но главный расчет у них был на то, что на Кубе начнется восстание против Фиделя Кастро.

— А с чего, — сказал Витька, — они так решили?

— Да, это действительно выглядит странно, — опять согласился Зернов. — Но только потому, что они не признают марксовой исторической теории, в силу чего не учитывали того самого опережающего общественного сознания. Они же видели, что было на Кубе перед тем, при Батисте: стоило высадиться горстке революционеров Фиделя — и народ встретил их с энтузиазмом, а армейские части переходили на их сторону одна за другой. Этакий карнавал, весьма характерный для Латинской Америки с их традициями "пронунсиаменто" — больше балагана, чем войны. Да и до Батисты так же было... Вот в США думали, что кубинцы остались такими же — что стоит только появиться новым повстанцам, как все пойдет точно так же... А Плайя-Хирон показал, что совсем даже не так. Население и не подумало поддерживать высадку — население поддержало Кастро.

— А... — в третий раз сказал Витька, посмотрев на Зернова уже откровенно беспомощно.

— Ну вот смотрите... — терпеливо заговорил Борис Аркадьевич. Но и ему, видимо, потребовалось время, чтобы найти наиболее простые доводы, потому что он ненадолго задумался. Но после паузы продолжил: — Атомной войны давайте касаться не будем. Это все же крайне маловероятно...

— Почему? — с надеждой перебил Витька.

Зернов опять ненадолго задумался. Но все же ответил:

— Это долго объяснять, если всерьез... И уведет нас от темы... Давайте просто примем к сведению, что ни нам ни американцам нет никакого смысла воевать друг с другом в ядерной войне именно за Кубу. Это просто стратегически бессмысленно...

— А на Корею вон они же хотели бомбу сбросить! — возразил Витька.

— Хотели, — тут же согласился Зернов. — Но не сбросили же! И это показатель. Хотя в то время наш атомный арсенал был куда скромнее нынешнего — тем не менее США не рискнули. А сейчас захотят рисковать еще меньше. Тем более Куба не Корея, находится рядышком со Штатами и зачем им получать у себя под боком зону радиоактивного заражения вместо цветущего острова? Нет, не станут они ничего такого делать, я в этом уверен... А вот захватить Кубу — вполне им по силам. Ну вот и представьте, что будет, если они действительно Кубу оккупируют? Как ту же Японию после войны... Что получится?

2

— Что? — как завороженный повторил Витька.

— Так ведь можно легко предположить, как в США представляют такую оккупацию — именно как японскую! Американские войска высаживаются, оккупируют остров, устраивают там свою администрацию, восстанавливают права собственности и прочие дореволюционный порядки... Так ведь?

— Ну... — ответил захваченный врасплох Витька. — Наверное...

— Вот! — Зернов поднял указательный палец. — Так все и представляют! В частности — оба знакомых нам спорщика. Совершая элементарную ошибку.

— Какую? — опять не понял Витька.

— Ту, что я указал, говоря о Плайя-Хирон: Куба теперь не та, что при Батисте. И даже не та, что Япония при императоре, приказавшем сдаться и объявившем во всеуслышание, что он никакой не бог, а самый обыкновенный человек... Здесь, на Кубе, мы теперь имеем народ, который решил пойти по новому пути развития и во главе которого стоит вождь, который никогда не сдастся, в отличие от японского императора... Практически как в Корее. И что в таком случае получат американцы вместо покорно подчиняющейся колонии? — Зернов вопросительно посмотрел на Витьку.

— Э-э... — сказал тот. Подумал и неуверенно пожал плечами.

— Они получат партизанскую войну, — внушительно произнес Зернов. — Не на жизнь а на смерть!.. А партизанить на Кубе можно долго — это как раз Фидель и показал — его группа была несоизмерима по силам в сравнении даже с армией Батисты, но пользуясь поддержкой населения, могла оперировать весьма успешно. В случае захвата острова американцами будет то же самое — только в еще большем масштабе... Потому что при Батисте кубинцы всего лишь хотели избавиться от Батисты — прошу прощения за тавтологию — в надежде, что при новой власти будет лучше — а сейчас, в случае интервенции, у них попытаются отнять их собственноручно выбранное будущее — как у нас в сорок первом... А это, сами понимаете, совсем иной расклад. Что и продемонстрировал Плайя-Хирон!.. Вот поняли ли это американцы — это другое дело... Но ничего хорошего для себя в случае войны с Кубой они не получат...

— Но Куба же рядом с США... — жалобно сказал Витька. Так и не получивший ответа на свой вопрос, как ему казалось.

— Но для подготовки к крупномасштабной десантной операции нужно время, — сказал Зернов. — И десантные транспорты, которые необходимо будет сосредоточить в близлежащих портах. И войска перебросить... Такую подготовку скрыть будет невозможно. А, значит, и внезапного удара — как у нас в начале войны — не получится... И захватить весь остров сразу у них не выйдет — просто чисто технически. Максимум — как и в десантных операциях на Тихом Океане — они захватят побережье, да и то не факт, что всё!.. Да даже если и все — то контролировать его в полной мере у них не получится, для того нужны будут просто огромный силы. А значит — сражающимся в глубине территории войскам и партизанам Кубы можно будет организовать снабжение. С соседних территорий. На которых США не очень-то жалуют... И вот это-то и есть тот фактор, что будет посильней атомной бомбы — революционное сознание масс и международная солидарность в борьбе с империализмом. Которую мы, СССР, безусловно поддержим всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами... И вот это-то в Соединенных Штатах понимают совершенно ясно... А то, что Куба от нас далеко... При нынешних технических возможностях это не очень критично. Вон та же Индонезия от нас — не сильно ближе Кубы, а мы ей оказываем очень даже масштабную помощь. Так что не в бомбе дело, Виктор, а в том, чьи убеждения правильней. А правильней — наши. Потому что за нас — объективные законы исторического развития человечества!..

Эпизод 6 Савелий Петрович Репнин, Никола Рыбкин. Следопыты

1

Зачет по знанию скафандра был самым трудным.

Что было понятно: скафандр был личным прибором каждого, и знать его следовало куда серьезнее, чем остальное оборудование. Примерно так же обстояло с устройством жилого купола, а вот с радиостанцией и вездеходом знакомство предполагалось только поверхностное — как устроено и как пользоваться, не более. А про космический корабль Витьке не было сказано вообще практически ничего — секретно: "Полетишь в пассажирском салоне, как на обычном самолете. Больше тебе знать не требуется". Скафандр же — другое дело: нужно было знать, как он устроен, как работает, как его надевать, как пользоваться... Причем не только теоретически, но и на практике тоже — чтобы к прилету на Луну иметь навык работы в такой одежде, что для Витьки было существенно. Собственно, основную часть времени Витька скафандром и занимался. Пока больше теоретически... Но вот после проверки теории должна была настать пора практики...

Дополнительное осложнение на зачете возникло из-за того, что его решили использовать в качестве демонстрации двум новым членам их группы. Тем самым "специалистам от Стены" или, как назвал их приехавший с ними Краюхин, "следопытам". Причем следопытами оба оказались самыми настоящими — таежными охотниками. В потертых пиджаках поверх ношеных солдатских гимнастерок, в солдатских же галифе, заправленных в самодельные сапоги из сыромятной кожи — ровдуги, как она, оказывается, называлась — с продубленными солнцем, ветрами и морозами лицами, в выцветших солдатских панамах на головах... Не хватало только по "оленебою" за спиной, но знаменитую винтовку с лихвой заменяли современные чехлы охотничьих ружей (Витьке до ужаса захотелось узнать — что там, в этих чехлах. Особенно теперь, после того, как он прошел у Юры Анохина курс обучения обращению с пистолетом и даже отстрелял на стрельбище две обоймы... Ну интересно же? Да и зачем им на Луне ружья? (Сам же Зернов говорил, что оружие там не нужно) Или они их просто так с собой прихватили — по охотничьей привычке, сайгаков тут пострелять собираются между делом?)... В общем, как ни удивительно — сперва-то Витька действительно принялся таращиться на "настоящих таежных охотников", как он их про себя окрестил — но потом присмотрелся и заметил, что видом они практически ничем почти что не отличались от местных степных аборигенов, на которых Витька уже успел тут посмотреть за прошедшие недели. Поставь любого из них к верблюду — и никак не скажешь, что откуда-то с севера...

Звали их: Савелий Петрович Репнин — старшего, высокого, жилистого русского, лет пятидесяти, с совершенно зачудительной бородой, короткой, широкой, больше всего напоминающей обрубленный топором веник, и Никола Рыбкин — маленького, лет двадцати пяти, якута, безбородого, с постоянно смеющимся лицом, но при этом молчаливого и неспешного настолько, что эта постоянная улыбка вовсе не делал его глупым. О себе они рассказывали одинаково скупо — Репнин: "Воевал. Потом — на Севере...", Рыбкин: "Охотник я. С детства по пушнине". А о таинственной Стене и того меньше: "Загадка там, ничего пока не ясно..." Довершали картину, пожалуй, по охотничьему ножу у каждого на поясе — у Николы в кожаных вышитых чем-то ножнах, а у Савелия Петровича — в совсем простых деревянных. Ну кому и зачем в современном городе нужно таскать с собой ножи? Если, конечно, ты не шпана... Но ножи были, конечно, тоже интересные — не хлеборезы самодельные, настоящие финки...*

2

Зачет Витьки — фактически вынужденную ознакомительную лекцию (А куда денешься, если и Краюхин пожелал присутствовать?) — по устройству скафандра новички выслушали с максимальной серьезностью и вниманием. Чувствовалось, что хотя для них это все совершенно ново, но и важность космического снаряжения они прекрасно понимают. Хотя вопросов не задавали. Зато Дьячук с Краюхиным словно сговорились заставить Витьку провалиться — от них вопросы так и сыпались...

И про самый первый слой — термобельё, легкий комбинезон, прошитый тонкими пластмассовыми трубками с протекающей по ним водой — систему поддержания комфортного режима температуры... Про специальный подгузник, позволяющий при необходимости справлять нужду прямо в скафандре — Витьке было и смешно и неловко, но он понимал, что если придется работать в скафандре десять часов, пить и есть в нем же — а это тоже было предусмотрено — то и противоположное действие тоже произвести может потребоваться — причем с такой серьезностью, словно для экзаменаторов это было самое обычное дело... Но, в общем, ответил все правильно, от фырканья воздержался... И про второй слой — высотно-компенсирующий костюм — пришлось излагать максимально подробно, чуть ли не добуквенно по инструкции, что это специальный шнурованный костюм, позволяющий обеспечить внешнее давление на тело, равное обычному атмосферному, в то время как в самом скафандре оно будет всего 270 миллиметров ртутного столба, четверть атмосферы. А иначе просто двигаться станет невозможно — проверили уже и конструкторы и на той же Луне: первоначально скафандры рассчитывались на давление в 400 миллиметров. Но, как оказалось, герметичная оболочка и при этом давлении раздувается так, что практически ни рукой ни ногой пошевелить почти невозможно — только путем неимоверного усилия... Ну, причину всякий, кто имел дело с камерой автомобильного колеса, поймет легко — поди ее, накачанную, согни... Сейчас конструкцию скафандра доработали с учетом полученного опыта, но все равно давление решили убавить до самого минимума — примерно как на вершине Эвереста. Ну вот чтобы защитить организм в этих условиях — и предназначался этот самый высотно-компенсирующий костюм.

Затем шел собственно скафандр — от греческих слов "скаф", судно, лодка, и "андр", человек, то есть "лодка для одного человека" — герметичная оболочка из нейтридной пленки. Заодно защищающая космонавта внутри от всех видов излучения и возможных попаданий микрометеоритов, надежнейшая броня, какую только можно представить, трудно даже подумать, как бы можно было сконструировать скафандр без нее. Одна беда — то самое давление воздуха внутри. Даже и 270 миллиметров раздувало оболочку как ту самую автомобильную камеру. В этом Витька успел уже убедиться, работая с учебным скафандром — надутый, тот превращался в неуклюжую жесткую куклу — практически как автомобильное колесо. Правда для улучшения подвижности на локтевых и коленных сгибах имелись специальные "мягкие шарниры" — особым образом выкроенные участки из нейтрида же, уменьшающие усилие для сгибания рук и ног, но реально Витька их пока не опробовал. К скафандру прилагался шлем — металлический, покрытый той же нейтридной пленкой, с прозрачным иллюминатором перед лицом из зеркального стекла, как у солнцезащитных очков и дополнительным сдвигаемым на лоб светофильтром. В шлеме по нижнему краю иллюминатора располагался пульт индикаторов, показывающий состояние работы устройств и механизмов скафандра — удобно, достаточно скосить глаза вниз и все увидишь...