"Хитроумный и бесстрашный маг..." — это Мичиграну понравилось. Ободряюще звучало и " восторжествует рыцарь над драконом".
— Хорошо написано, — согласился маг. — Значит рыцарю, хочет он или не хочет, надо идти сражаться с драконом. А ты тут причем? Дался тебе этот дракон. У вас что, нет других преданных Фестонию монахов? Только откровенно.
Буркст стал внимательно вглядываться в лицо Мичиграна, пытаясь понять, притворяется тот, или действительно не понимает. А если не понимает, то почему этого мага рекомендовали как хитроумного.
— В башне у дракона всегда имеются сокровища, — напомнил он.
Мичигран кивнул. Он с самого начала этого разговора считал, что монах не может стремиться к подвигу, даже к бессмертному. Времена неустрашимого драконоборца Фестония давно прошли. А к сокровищам, монах, который еще к тому же и гном, стремится должен. И ждал откровенного признания.
— Теперь верю. А откуда тебе известно, что у рыцаря есть такое пятно?
— Сам видел, — заверил Буркст. — Пятно есть, и запись в священной книге есть, сам читал. Не сомневайся. Только говорить об этом никому не следует, — предупредил он. — Сам понимаешь, кроме нас, никто об этом не должен знать.
— В книге так и написано, что восторжествует он над драконом с нашей помощью?
— Да, — подтвердил Буркст. — Так и написано.
— Значит, наш славный рыцарь уложит дракона и вернется с победой. А про нас там еще что-нибудь написано? Мне интересно: мы тоже вернемся, или дракон нас разорвет на части?
— Про это ничего в книге не сказано, — монах задумался. — Но если ничего не сказано, то можно считать, что и мы вернемся с победой. Риск, конечно, есть, — признался он. — Но без риска в таком деле не обойтись. Когда оправляешься за сокровищами всегда есть риск.
— Верно, — согласился Мичигран. — Но тому, кого разорвет на части дракон, никакие сокровища уже не нужны. А что за балаган с картой? — поинтересовался он. — Карта ведь липовая и ты это знаешь.
— Надо было указать рыцарю, в какую сторону ехать, — без смущения объяснил Буркст.
— Ясно, сами нарисовали, — ухмыльнулся Мичигран. — Так я и думал. И золотой с рыцаря содрали. — А что, там действительно дракон есть? Ты в этом уверен?
— Конечно. Не прямо там, где нарисовано, но в тех местах... Кое-кто из наших братьев видел там большого дракона. Значит должны где-то быть и башня, и какая-нибудь принцесса.
— Вашим братьям не привиделось?
Буркст с укоризной посмотрел на мага:
— Они об этом их пресветлости Хоангу доложили. Координатору Ордена не врут. Значит видели.
— Вообще-то, работаете вы основательно, — не мог не признать Мичигран. — Нам, магам, до вас, монахов, далеко.
— Ну, так как?! — спросил Буркст.
— Нет! — односложно ответил Мичигран и налил себе из четвертого кувшина.
— Что нет? — попросил уточнить монах, наполняя и свою чашу.
— Я не поеду.
— Шестнадцатая часть сокровищ, — предложил монах.
— Ищи дурака, — добродушно посоветовал маг. Вообще-то, на четвертом кувшине хорошего пива, шестнадцатая часть сокровищ выглядела заманчиво. За нее можно было и самого свирепого дракона пощекотать. Но Мичигран перестал бы себя уважать, если бы продешевил и дал себя провести пройдохе-монаху.
— Это очень много, — попытался уговорить собеседника Буркст. — Ты сразу станешь богатым человеком. Купишь себе большой дом с высокой трубой из красного кирпича, как у самого бургомистра. Вырастишь сад с грушами и сливами, выроешь пруд и разведешь в нем золотых рыбок...
— Я не люблю золотых рыбок, — прервал его Мичигран. — Я люблю золотые монеты.
— Ты их и получишь. Одна шестнадцатая — это очень много. Ты можешь взять всю свою долю золотыми монетами. Это окажется так много, что ты не будешь знать куда их деть, что с ними делать. Он прекрасен, блеск золота, — соблазнял монах.
— Ты мне зубы не заговаривай, святой отец. Если одна шестнадцатая это так много, то зачем вам с Калантом остальных пятнадцать частей? — как можно ехидней поинтересовался маг. — Это ведь еще больше.
— Благородному рыцарю мы выделим тоже одну шестнадцатую, — сообщил монах. — А лично я не возьму ни единой монеты. Остальное золото пойдет на благое дело: строительство кораблей для обороны наших земель от харахорийских пиратов. Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, завещал Обители бороться с этим нечестивцами, беречь наши земли от их разорительных набегов.
— Не надо лукавить, отче. Лукавство большой грех, — Мичигран с добродушной улыбкой уставился на монаха. — Все в Геликсе хорошо знают сколько монахи расходуют на строительство кораблей, и сколько на процветание таверны. Кстати, святой отец, я давно хотел спросить, да не у кого было, как это вашему святому и воинствующему драконоборцу Фестонию удалось родиться дважды? — Лично мне очень трудно представить себе такое.
— Не богохульствуй, сын мой, и не впадай в пагубную ересь, да простят тебя великодушные святые угодники, — монах сделал хороший глоток. — Двойное рождение святого Фестония — есть чудо. И сомневаться в нем — великий грех. В него следует верить глубоко и бескорыстно, ибо это истина, — по прищуренным глазкам монаха сложно было определить, насколько глубоко и бескорыстно простирается его вера.
— Это трудно, святой отец.
— Стремись, и тридцать три святых мученика помогут тебе преуспеть в благородных помыслах, — посоветовал монах. — Одну десятую всех сокровищ и кончик хвоста дракона.
— Третью часть, — не задумываясь потребовал Мичигран. — Третью часть всех сокровищ. Я все-таки Великий Маг, лучшего мага для этого дела вы в Геликсе не найдете. Ты сам сказал, что в книге записано: "Хитроумный и бесстрашный маг" — это про меня. Третью часть сокровищ. А кроме того весь хвост, уши и кусок шкуры.
Буркст с уважением посмотрел на мага.
— Святое братство геликской Обители с этим не примирится, — заявил он. — Да и зачем тебе так много? — но чувствуя в Мичигране достойного соперника несколько уступил. — Одну восьмую... И без шкуры.
— Третью часть сокровищ, хвост, левое ухо и кусок шкуры со спины! — пошел ему навстречу и маг.
— Нельзя быть таким алчным, сын мой! — возмутился монах. — Скромность и бескорыстие — есть лучшее украшение. Сам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний всю свою праведную жизнь не имел ни одной золотой монеты.
— Я всегда восхищался его бескорыстием. Но я не святой и никогда им не стану, — оправдал свою тягу к золотым Мичигран.
— Не зарекайся, сын мой, не зарекайся. Ладно, так и быть, только из уважения к тебе лично: шестую часть сокровищ, третью часть хвоста и левое ухо.
Они закончили четвертый кувшин. Буркст сходил в таверну и принес еще. За хорошим пивом разговор шел интересней и время летело быстро.
Утром, когда Калант проснулся, налили и рыцарю, но самую малость, исключительно в лечебных целях. Он с отвращением смотрел на чашу темного пива и отказывался, но под нажимом Буркста и Мичиграна вынужден был выпить. Темное пиво ему помогло и вскоре Калант смог присоединиться к дискуссии о том, как справедливо разделить трофеи после победы над драконом. Спор был жарким, ни монах ни маг не хотели уступать, но, в конце концов, они сумели придти к соглашению. Прекрасную принцессу и бессмертную славу победителя без всяких споров отдали Каланту. Ему же голову дракона. Пусть повесит в своем замке на зависть и устрашение соседей. Монахам — достались шкура дракона, весь хвост, сердце, печень, огневые железы и три лапы. А Мичиграну часть славы (реклама магу тоже нужна ), передняя правая лапа и большой коготь с задней левой лапы. Сокровища, по настоянию Мичиграна и полной поддержке его Калантом, решили разделить поровну, на три части. К чести рыцаря следует сказать, что он совершенно не стремился завладеть этим золотом, просто он был сторонником справедливости. А с учетом того, что убивать дракона придется Каланту, Бурксту пришлось пока согласиться с его мнением.
— Теперь, когда мы договорились о том, что делать с добычей, — Мичигран поморщился, вспомнив дурацкий дележ шкуры неубитого дракона, — давайте, решим, как станем воевать с чудовищем? — предложил он. — Но сначала промочим горло...
Пиво было свежим, приятно веселило и маг позволил себе сделать паузу, чтобы опустошить очередную чашу. Монах тоже не заставил себя уговаривать и потянулся к кувшину.
— Прежде всего об оружии, — продолжил Мичигран. — Нам нужен заговоренный меч, копье с наконечником из митрила, хоть бы один огнеупорный щит, а для общей безопасности — каждому по специальной кольчуге. Ну, и еще кое-какая мелочь. Что у вас из этого уже есть?
Вопрос мага застал Каланта врасплох. Он посмотрел на свой меч, на висевшие в углу доспехи и убедился, что они не относятся к предметам названным Мичиграном. Но рыцаря это не смутило.
— Все нужное мы достанем, — уверенно сообщил он магу.
— Вы собрались сражаться с драконом, а у вас до сих пор нет заговоренного оружия? — удивился тот.
— Мы как раз готовимся достать такое оружие. Буркст, расскажи все, что тебе удалось узнать, — велел рыцарь монаху.
— Я три ночи просидел в библиотеке Обители. Там холодно, сыро и никого нет, — пожаловался Буркст. — Как осенней ночью на коровьем кладбище. Тараканы все время падали мне на голову а крысы чуть не обглодали мои ноги.
— Но ты узнал что-то полезное?
— Узнал... Я узнал все, что можно было узнать. Считается, что есть около сотни освященных амулетов, предохраняющих от драконьего зуба, ядовитой слюны и огня. Но это вранье, большинство из них подделки.
— Главное для нас — оружие, — напомнил рыцарь. — Что ты узнал об оружии?
В книгах я нашел упоминание о семнадцати мечах и одиннадцати копьях, способных пробить драконью шкуру; кроме того, зарегистрировано пятнадцать щитов и семь кольчуг, защищающих от пламени.
— Прекрасно! — обрадовался Калант. — Как много, оказывается заговоренного оружия. Мы непременно приобретем добрый меч и подходящее копье. Нет ли в книгах упоминания, где они находятся сейчас?
— Есть, — без особого энтузиазма сообщил Буркст. — Я нашел несколько каталогов. Солидные издания с цветными рисунками, указаниями размеров доспехов и оружия, краткие рекомендации по их применению. И цены... — монах издал вздох напоминающий стон.
— Дорогие? — забеспокоился рыцарь. Он прошелся пальцами по оставшимся на камзоле серебряным пуговицам. — Я обойдусь без кольчуги и щита. Только добрый меч и хорошее, крепкое копье. Хватит ли у нас средств, чтобы купить их?
Буркст замялся.
— Если мы не сумеем купить их, возьмем оружие в аренду, — быстро нашелся рыцарь. — После победы над драконом мы все вернем, а сверх того еще и хорошо заплатим из золота, которое добудем.
Буркст пробормотал что-то неразборчиво.
— Что ты бормочешь? Выкладывай, где можно достать оружие? — потребовал рыцарь. — Где оно сейчас хранится?
— Где... Где... В башнях у драконов. Мы же не первые ... В этих землях рыцари двести лет с драконами воюют. За эти годы драконы все заговоренное оружие и доспехи собрали и теперь хранят в своих башнях.
Отважного Каланта сообщение монаха не смутило.
— Мы возьмем у какого-нибудь дракона в аренду меч и копье, — решил он. — Всего на несколько дней. А после сражения сразу вернем. Думаю, это будет не так уж дорого.
— Твоих пуговиц не хватит, даже на самую короткую аренду, — сообщил Буркст.
— Я дам честное слово, что полностью расплачусь сразу после битвы. Мое слово дороже всех волшебных мечей и копий вместе взятых.
Каланту и в голову не приходило, что битва может закончится по-разному. При одном из вариантов он не сумеет сдержать слово и расплатиться. Ни Буркст, ни Мичигран не посчитали возможным напомнить об этом рыцарю. Но своим следующим сообщением монах окончательно похоронил идею краткосрочной аренды.
— Мы не можем взять оружие в аренду, потому что не знаем, где находятся драконы. А арендовать меч и копье у дракона с которым ты собираешься сражаться... — монах красноречиво пожал плечами, — вряд ли он пойдет на это.
— И я не пойду, — тут же заявил Калант. — Благородный рыцарь не может сражаться с оружием принадлежащим противнику. — Он задумался и тут же нашел выход: — Оружие мы достанем. Мы поедем в Неокс и купим его у гномов. Гномы куют самые лучшие мечи.
— Что они там куют!? — у Мичиграна было немало знакомых гномов. — Что они там куют!? Нет, благородный рыцарь, гномы ковать перестали.
— Как это? — удивился рыцарь. — Всем известно, что гномы копают и куют. Они всегда копали и ковали. Это их любимая работа. Гномы очень искусные мастера.
— Это они раньше копали и ковали, — Мичиган невесело усмехнулся. — Другие времена настали, рыцарь, и гномы сейчас ищут где полегче и где поприбыльней. Которые пошустрей ударились в торговлю. Возят товары из Геликса в Неокс, потом из Неокса в Геликс. Некоторые с жителями островов торгуют. Остальные — на разных работах: что-нибудь вскопать, что-нибудь отнести, что-нибудь украсть.
Хотел сказать, что особенно ленивые гномы подались в монахи, где можно вообще бездельничать, но решил не ссориться с Буркстом.
— Гномы совсем ковать перестали? — не мог поверить Калант.
— Ну, не совсем, — Мичигран посмотрел на Буркста. — Те что сумели разбогатеть даже расширили свои кузницы, стали хозяевами больших шахт. Но сами не работают. Нанимают гоблинов и троллей, те и копают и куют.
— А что гномам оставалось делать?! — заступился за сородичей Буркст. — Жить как-то надо. Заговоренные мечи и кольчуги экономически невыгодны. Работы с ними много, а спросом они не пользуются. Приходится заниматься ширпотребом для обывателей и сувенирами для туристов. Такое и гоблины выковать могут.
Начиналось, как это обычно случалось у Мичиграна, неплохо. И шкуру дракона разделили, и принцессу спихнули рыцарю, и сокровища, по честному — ровно на три части. А потом оказалось, что нет подходящего оружия, чтобы сразиться с драконом.
"Вот и хорошо, — подумал Мичигран. — Я и не рвался в эту битву. А без правой лапы дракона вполне обойдусь. Раньше обходился и сейчас обойдусь. Если щедрый рыцарь Калант подарит мне одну из своих пуговиц, этого может хватить на неделю. А там видно будет. Возможно встретится благородный рыцарь, у которого кроме пуговиц есть и монеты".
Буркст насупился. Отступать от задуманного он не хотел и не мог. У него было указание Координатора Ордена, их пресветлости Хоанга: сопровождать рыцаря и помочь ему убить дракона. Их пресветлость не сомневался, что рыцарь победит, так пристало ли сомневаться монаху?!
— Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний сокрушал драконов простой дубиной, — напомнил Буркст. — Если будет на то его добрая воля, то благородный рыцарь Калант победит нечисть и обычным мечом.
У Каланта был воистину рыцарский характер.
— Да, я сражусь с драконом и уничтожу его своим славным мечем Калибуром! — подтвердил отважный юноша.
Его храбрости и настойчивости можно было позавидовать. Он опять энергично зашагал по комнате: из угла в угол, из угла в угол. Голос его уверенно гремел а шпоры уверенно звенели.
