Последний полёт Баклана

В общем, стало понятно, что без серьёзных вычислителей, обеспеченных данными точнейших приборов ориентации, даже и думать нечего о подобных способах перемещения.

* * *

Следующая часть была посвящена реактивному движению в межпланетном пространстве. Тут сразу указывалось на то, что важнее всего скорость истечения газовой струи, и в этой области нет ничего лучшего, как разогнать ионы электрическим или магнитным полем. Дальше начались подробности про сильную и слабую фокусировки, конструкции ионизаторов, и прочие тонкости, которые снова пришлось перелистнуть. Вывод оказался простым. Нужна длинная труба, в которой всё получается наилучшим образом. А если научно — линейный ускоритель. Так вот, за всё приходится платить. Такие двигатели не слишком тяговиты. При этом увесисты сами и потребляют прорву электроэнергии, что вынуждает звездонавтов возить с собой атомную электростанцию, которая требует тяжеловесной защиты.

В результате тяги ионников хватает на придание кораблю достаточно скромных ускорений. Одно "G" для быстроходных военных и посыльных кораблей — очень хороший показатель, достигаемый на форсаже, при чудовищном перерасходе рабочего тела. Редко удавалось увеличить этот показатель. А десятая часть ускорения свободного падения считалась прекрасным значением для грузовых судов.

Понятно, что ни о каких взлётах с планет с атмосферой или заметным тяготением на этих движителях не идёт и речи.

* * *

Раздел, посвящённый взлётам и посадкам на населённые планеты, Вир изучать не стал. Этому уделена значительная часть объёма книжки, а до интересующих его вопросов тактики он ещё не добрался. А ведь надо еще просмотреть главы, описывающие конструкции боевых летательных аппаратов.

* * *

Собственно, здесь всё оказалось логично. Эти самые аппараты конструкторы старались всеми силами облегчить, чтобы возросло ускорение при той, относительно небольшой тяге, которую развивают двигатели. На ажурном каркасе крепилась тонкая обшивка из лёгких и прочных сплавов. Упоминались титан, цирконий, технеций и куча других компонентов. В общем, скорлупа тонкая, но герметичная и прочная. Дальше начинались вариации. Для помещений постоянного пребывания членов экипажа, для мест, где люди бывают эпизодически или в нештатных ситуациях — везде своя защита от проникающей радиации, теплоизоляция, вентиляция, освещение и так далее и тому подобное. На счёт брони или энергетических экранов, про которые так красиво показанот в фильмах или симитировано в голографических играх — ни звука.

То есть случаются местами листочки металла потолще или экранчики из прочных не очень тяжелых композитных материалов, имеются подкладки, распределяющие энергию внешнего удара по существенной площади, вспениватели для заделки пробоин и другие фенечки, но это не сплошняк, выдерживающий попадание снаряда главного калибра или ракеты, а мероприятия по уменьшению последствий попадания осколков и шрапнели.

В общем, пора перелистывать книжку до описания вооружений.

* * *

Здесь оказалось более-менее знакомо. Снаряды, ракеты, лазеры. Причём лазеры — оружие ближнего боя. Дальше мегаметра луч слишком рассеивается. Это, конечно, можно скомпенсировать увеличением мощности, но тогда нужен более мощный и увесистый реактор, для перемещения которого вместе с кораблём требуются более мощные движители, для которых необходим более мощный и ещё более увесистый реактор. Или накопители энергии, занимающие немало места, что вызывает увеличение корпуса и требует дополнительной массы на конструктивные элементы крепления и защиты. Сказка про белого бычка с нарастанием размера, быстро упирающегося в элементарные финансовые возможности стоителей космолётов и их заказчиков.

Одним словом, концепция применения лучевого оружия сложилась, и отклонения от её принципов на практике проверены. Делались попытки построения ужасных и могучиих лучевых дестроеров. Они даже служили на флотах, но как-то, ни в чём себя не зарекомендовали и были списаны по истечении срока эксплуатации, продлевать который за счёт капитального ремонта или модернизации не сочли нужным. Дороговато обходилось их содержание при той же численности экипажа.

Упоминания численности экипажа в этом контексте Вир откровенно не понял. Но разбираться было некогда. Зато не отказал себе в удовольствии посмотреть короткий видеосюжет — выстрел лучевой пушки главного калибра по цели. Корабль — сплошной лазер, снабженный ходовыми двигателями, внешне похожий на гипертрофированный шестопёр.

Вот он на позиции во всей красе. Перья охлаждения наливаются светом, последовательно проходя спектральные участки, на всех диапазонах вплоть до рентгеновского, имитированного голографером условно. Отмечается слепящее яркое излучение с нарастающей интенсивностью и частотой.

Сам поражающий импульс наблюдателем отмечается не слишком выразительно в момент, когда свечение элементов теплоотводящих конструкций достигает апогея. В отдельном кадре показано частичное взрывное испарение мишени с оплавлением выступающих элементов.

Затем, в течение четверти часа после прохождения максимума перья остывают до верхней температурной границы готовности контура охлаждения к работе после теплового удара. Корабль готов к следующему выстрелу.

Картинка впечатляющая, но чересчур монументальная для того, чтобы придумать условия ведения боя с противодействующим кораблём, при которых это надёжно сработает. Следующими по дальности поражения считались пушки, так что перешёл к ним.

* * *

Пороховое оружие полагалось эффективным на небольших расстояниях. Поэтому его ставили на малые атакующие кораблики с ограниченным радиусом действия. Тут применялись жидкотопливные двигатели, которые интенсивно расходовали горючее, превращающееся при сгорании в рабочее тело, так, что на час полёта его хватало, только если не сильно притапливать. Для доставки таких штурмовиков и истребителей к месту использования и служили авианосцы, самые крупные из которых несли до десятка малых машин.

Собственно, нападали на противника штурмовики, а истребители неприятеля пытались их сбить, а свои истребители мешали чужим и, в свою очередь, пытались их уничтожить, а по всем им лупили турельные пороховые пушки с борта цели. Так вот, на штурмовиках ставили орудия покрупней, а на истребители — поменьше. Хотя, и те, и другие снаряды одинаково эффективно поражали любой летательный аппарат. Столкновения такого рода обычно заканчивались большими потерями и повреждениями с обеих сторон.

В качестве боеприпаса пороховых орудий использовали или болванки, или осколочно-фугасные снаряды, в расчёте на прямое попадание. Дальше в этот раздел углубляться смысла не было, поскольку на Баклане ни истребителей, ни штурмовиков не имелось. Имеется ввиду — пилотов. Готовых к вылету машин без единого снаряда — полный штат. Шесть штурмовиков и четыре истребителя. А неприятельские корабли надежно идентифицированы и по работе двигателей, и по характеристикам радиопосылок, да и оптика многое позволила разглядеть. Раомина не ошиблась с названиями подразделений, в составе которых числились эсминцы, эскорты и патрульные корабли. Ничего, несущего москитные силы на них, нет и в помине. Тяжелые военно-космические силы, по-видимому, к мятежу не присоединились.

Так вот. О главном калибре. Это разгонные пушки с длиной канала ствола во весь корабль, и установлены они параллельно его главной оси. Обычно — попарно, так, чтобы стреляя синхронно, компенсировать момент вращения, создаваемый отдачей. Ставят их на крейсера, линкоры и авианосцы, потому, что на то, что мельче, они просто не умещаются. Попытки создания укороченных вариантов для эсминцев признали неудачными — маловата скорость вылета снаряда. Да и мощность, потребляемая ими, неважно вписывается в энергетический баланс скоростного корабля среднего радиуса действия.

Так что дальнобойной артиллерии у неприятеля просто нет.

Тут сразу надо сделать поправку на то, что под дальнобойностью понимается не расстояние, на которое улетает снаряд, а дистанция, на которой есть вероятность попасть. Из пороховых орудий стрелять дальше, чем на полсотни километров бессмысленно — конус разброса слишком широк. А вот разгонники дают шанс на поражение даже с десяти мегаметров, потому что хорошо повторяется траектория полёта снаряда. Одна беда — не видно его в полёте. Отчего пристреливают эти пушки, словно снайперские винтовки, и поправки на действие гравитации окружающих небесных тел на траекторию снаряда — целая наука.

В общем, были бы снаряды, имелся бы и шанс отбиться. Ладно горевать. Пора почитать про ракеты.

* * *

Про те ракеты, что предназначены для ближнего боя с запуском со штурмовиков по крупным целям, и с этих целей по штурмовикам, пропускаем, тут написано много, но их здесь ждать неоткуда. Займёмся теми реактивными боеприпасами, что предназначены для поражения объектов, находящихся на существенных расстояниях. Про малокалиберные Вир смотрел материалы недавно. Сейчас просто отметил, что двигатели у них твердотопливные, то есть один раз включаются и работают до исчерпания горючего.

Несмотря на относительную простоту, эти средства поражения весьма эффективны, обнаруживаются с трудом, причём на расстояниях, когда уже опасны. А боевая часть у них, как правило, начинена шрапнелью, причём заряд, обеспечивающий её разлёт, скромный. Испытаниями установлено, что так получается сокрушительней. Действительно, самая трудная задача в космосе — попасть. А встреча с твёрдым предметом для корпуса любого корабля — серьёзное испытание. Относительные скорости всегда оказываются большими, поэтому пробиваемость получается существенная.

Ну, а теперь самое страшное. Жидкотопливные ракеты. Их еще именуют торпедами. Они существенно крупнее своих малокалиберных "коллег", имеют двигатели, которые могут менять тягу и даже выключаться, чтобы часть пути до цели проходила по пассивной траектории. Системы управления таких боеприпасов способны выбирать разные варианты маршрута для достижения цели, назначенной при старте, менять поведение в зависимости от характера обнаруженного противодействия или маневра преследуемого корабля.

Это — серьёзная угроза. А на эсминцах и эскортах таких "гостинцев" десятки. Из методов противодействия рекомендуется применять любые средства поражения, постановки помех и ложных целей. Заградительный огонь тоже одобряется, особенно дробью, создающей на пути завесу из мелких твердых предметов — торпеды обычно не бронируют.

* * *

Выключив голопроектор, Вир некоторое время смотрел в одну точку. Характер опасности понятен. Непонятно куда бежать и за что хвататься. На этом корабле он отлично сумеет найти любое помещение, добудет перекусить и знает, куда сложить собранный из постов вентсистемы мусор. А как не позволить себя уничтожить? Имеется в виду "Баклана". Они нынче едины.

Поразмыслил, и вызвал информацию о собственном корабле. Редкостное уродство. После логичных и завершённых силуэтов боевых кораблей, с изображениями которых он недавно ознакомился, это нагромождение нелепостей сильно резануло глаз. Представьте себе кирпич, обвешанный полуцилиндрами ангаров, башнями стыковочных консолей, выносами камер наблюдения, на которых угнездились турельные установки ракет и противоракет, оборонительных пушек и радарных решёток.

С первого взгляда, очевидно, что сначала поверх стен бывшего космического дома прилепили пушки, потом между ними втиснули ангары, затем радиаторы энергоустановки и так далее, в каждом случае полагая, что кроме того, чем дополняется корабль сейчас, больше уже ничего не потребуется. Присмотрелся к разрезам — сходная картина. Внутреннее оборудование тоже устанавливалось последовательно и бестолково. Как курятник, к которому пристроили сначала собачью конуру, потом хлев, беседку и жилой дом с погребом на чердаке.

И сейчас во все стороны торчат направляющие без ракет, орудия без снарядов, ангары со штурмовиками, лишенными боезапаса и пилотов. И лазерами. Безопасными учебными лазерами — имитаторами, способными прожечь только мишенную пленку, лишённую отражающего слоя. Если кто-то хочет расстрелять беззащитный корабль, так вот он, в идеальном состоянии.

* * *

Женщины занимались стряпнёй. Не на кухне, а в столовой, в месте, где вектор центробежной силы создавал скромное, но устойчивое тяготение. Чуть наискосок. Пахло уксусом и, почему-то ацетоном. В прозрачных пластиковых баках скапливался белесый осадок, и было его уже очень много. А мобильные манипуляторы, которых неправильно называли то роботами, то киберами, то мумиками, толкли таблетки, смешивали жидкости, растворяли, остужали, сцеживали, промывали и осушали на тряпицах горки белых кристаллов. Приточная вентиляция гнала ледяной воздух, а вытяжная удаляла его, создавая постоянный отток.

Этот "продукт" фасовался и заклеивался в бумажные стаканы, которые тут же обтягивались прочной плёнкой.

— Диоксид ацетона, — объяснила Жанна, не дожидаясь вопроса. Смотри. — Она насыпала щепотку кристаллов на тарелку и поднесла к нему огонёк зажигалки. Яркая вспышка однозначно указала на то, что у них есть порох. И его пакуют в картузы для турельных пушек. Которые зарядят вот теми самыми пакетами, где гайки, винты и шплинты перемешаны со стекляшками, разломанными брикетами прессованного мусора... да чего только не насобирали.

— По четыре выстрела на каждый ствол, — в голосе Раомины звучит гордость.

— Похоже, сможем достойно встретить одну-две ракеты, — нельзя сказать, чтобы Виру полегчало, но глубина отчаяния, поглотившего его чувства, стала чуточку меньше. — А вот для главного калибра от силы сотню болтов удастся подготовить. Потом — хоть репой стреляй.

И замер. Репы много. Конечно, саму её магнитное поле тащить не станет, но вместе с болтом — за милую душу. Вернее, не за душу, а за болт потащит, а уж он своей шляпкой "прихватит" и репку. Не для того, чтобы она увеличила его поражающую способность, а чтобы не дала в стволе болтаться и сбиваться с верного курса. Откалибровать эти снаряды трубой с заточенной кромкой — не проблема.

Только неспокойно как-то на душе при взгляде на белые кристаллики пороха. Ладно, потом додумает. Надо перекусь оформить.

* * *

— Вир! Почему у тебя такое странное имя. У него есть какое-то значение? — Жанна не прочь потарахтеть, потому что после еды нужно снова приниматься за работу, а видно, что устала.

— Это потому, что у них система учёта строилась исходя из скудости технических средств, предназначенных для хранения данных, — императрица вступила ещё до того, как парень успел набрать в грудь воздух.

— У кого это, у них? — малышка, похоже, не в курсе, кто такие подрядовые, для чего они служат и откуда берутся.

— У Емлян. Здешних аборигенов. С планеты, на которой в этой системе живут люди.

— А тогда почему их технические средства скудные? Тут ведь империя, значит, должна быть канцелярия, а в ней обязательно имеются терминалы, контроллеры баз данных и прочие записнушки.

— Емля в империи недавно, лет семьдесят. А перед этим существовала сама по себе, пока их не отыскали, — терпеливости Раомины можно позавидовать. И объясняет хорошо. Вот ей за это ещё желе. Видно же, что понравилось.