Дорога на Росенту

— Хорошо, Ларс.

— Ну вот и договорились.

Ларс предсказуемо устроил свое седалище на стул для приемов. Взял со столика клубок, покрутил в руках.

— Это что?

— Клубок, видимо.

— Что он тут делает?

— Понятия не имею. Но он уже тут был, когда ты в прошлый раз приходил.

— А, да. Наверное, сиделка оставила.

Видно было что капитан мнется, не зная как построить разговор. Помочь ему, завести светскую беседу, обсудить погоду ? Какое, в пень, обсуждение погоды, я даже не знаю какой за окном сейчас сезон. На окно ничего не наморожено, значит не зима. Но не факт — вдруг тут зимы теплые.

Капитан, подумав, видимо решил поступить в соответствии со своим же предложением 'быть проще'. И сразу перешел к делу.

— Реман, тебе Гарт все рассказал о том что с тобой случилось?

— Ну не знаю насчет 'всё', но рассказал. На наш дом было нападение какой-то сильной нечисти.

— Лича.

— Да, лича. Лич пришел откуда-то с гор и, почему-то, напал на нас.

— Мы выясняем сейчас откуда он пришел. Продолжай. Что ты ещё понял из рассказа Гарта?

— Погибли все, кроме меня, мне тоже досталось.

— Ещё?

— Мой отец был бароном. Но что-то случилось, и он был вынужден перебраться с семьей сюда, в приграничье. Обосновавшись здесь, он укреплял защиту, подозревая что может быть нападение.

— Да. Он это допускал. Да и мы поглядывали за тем направлением.

— Тогда не могу понять — почему лич смог прорваться, если отец был в готовности?

— Понимаешь, Норен, твой отец, готовился совсем к другому нападению ... Те кого он опасался, к нечисти не имеют никакого отношения. И есть у нас с Гартом ещё одна мысль по этому поводу ...

— Расскажешь?

— Позже. Пока нечего рассказывать, нужно проверить. Что ещё сказал Гарт?

Ну да, так я и поверил что ты не успел узнать все у самого Гарта.

— Ну, ещё он сказал что ты мой родственник.

— Я брат твоей матери. Сейчас я остался твоим самым близким родственником. Собственно, Норен в том числе и из-за нашего семейного родства перебрался в эти края.

— Т.е. у меня нет бабушек с дедушками ?

— Нет. Мой отец, твой дедушка, погиб пятнадцать лет назад, в кампании с Крастом, тебя тогда ещё не было. Наша мама, твоя бабушка, умерла три года назад. Ты, возможно, её вспомнишь, хотя виделись вы не слишком часто.

— А по линии отца?

— Твой дед, барон Россаро, и его жена погибли во время нападения эльфов.

— Эльфов?

— Да. Утверждается что это были эльфы.

— Ты говоришь, утверждается? — вычленил я главное.

— Не осталось никого кто мог бы подтвердить что это были эльфы. Нападение произошло на лесной дороге, погибли все кто был с бароном.

— Тогда почему решили что это эльфы?

— Так заявил расследующий нападение претор провинции.

— А у тебя есть сомнения в этом. — утверждающе кивнул я.

— Есть. — не стал отпираться Ларс. — Да, у меня есть причины сомневаться.

— Что это за причины?

— Реман, я потом тебе это расскажу. Обещаю. Пока это тебе ни к чему.

Интересно, почему мне это пока ни к чему? Опасается что я ринусь мстить за дедушку, что ли? Глупо. Но какие-то резоны у него есть, вероятно. Позже нужно будет расколоть, обязательно нужно — если я буду врастать в местные реалии, история семьи будет важна. Как и семейные скелеты в шкафу.

— Давай поговорим о тебе, Реман. — сменил тему Ларс.

— Слушаю, дядя.

— Ситуация такая, что я должен взять над тобой опекунство.

— Опекунство?

— Да. Ты дворянин. До восемнадцати лет ты не самостоятелен.

— Почему? И в чем несамостоятельность?

— Потому что ... В общем, самостоятельным считается тот дворянин, который вошел в возраст, позволяющий поступить на императорскую службу. А это не ранее восемнадцати лет.

— Странное условие.

— Почему странное? — удивился дядя — Дворянство это опора Империи, предназначение дворянина в службе Императору. Пока не можешь служить — ты ещё не полноценный дворянин.

— А если можешь, но не служишь?

— Если Империя потребует — будешь служить.

— Иначе потеряешь дворянство, как я понимаю?

— Правильно понимаешь. Возвращаясь к опекунству...

— Погоди, дядя. А если бы у меня не было тебя?

— Тогда бы тебя взяло на воспитание государство, ты бы рос в кадетском корпусе.

— Ясно. А чего я лишаюсь без опекунства?

— Многого. Ты не распоряжаешься своим леном.

— А он у меня есть?

— Есть. Маленький и проблемный, но есть. И с него идут небольшие отчисления. Сейчас они на счету отца, потребуется переоформление, без опекуна это не сделать. Счет, до совершеннолетия, будет переоформлен на опекуна. Там немного, иначе бы Норен смог бы держать нормальную охрану, но что-то быть должно.

— Это всё?

— Нет. Ты не сможешь никуда поступить на учебу, согласие на это должен давать родитель или опекун. А без образования ты не найдешь своего места в обществе.

Ну да, ученье свет, знаем. И, скорее всего, тут ещё и неформальные братства выпускников какие-нибудь, по типу выпускников 'Лиги Плюща'.

— Есть ещё что-то?

— Есть, но это основное.

— А как будем оформлять?

— Через месяц у меня поездка в Никерис, столицу провинции, поедешь со мной, там все и оформим. За месяц ты уже встанешь на ноги, Гарт пообещал твердо.

— Ясно. А что я буду делать этот месяц?

— Вы же с Гартом уже всё обсудили?

Ну да, обсудили. И ты тоже с ним все обсудил, уверен.

— Обсудили. Гарт сказал что сейчас главное восстановить мою грамотность.

— Правильно сказал. Он и займется. Он, и его помощник. В усадьбе тебя учил ваш маг, грамотный и славный дедок был, ещё твоего отца учил. Здесь же кроме наших магов больше некому. Может быть ещё кого-то из лейтенантов привлечь, но я не могу им этого приказать.

— А Гарту?

— А Гарт мой друг, ему приказывать не нужно. Он сам вызывался.

— Хороший друг ...

— Лучший! Но ты от него ещё наплачешься, поверь.

Почему-то я ему поверил.

Снова остаюсь один. Лежать надоело. Но с альтернативами плохо — попытка встать на ноги не привела ни к чему, могу только ворочаться.

Что же делать-то, как ускорить процесс реабилитации?

Устраивать лежачую зарядку мне не рекомендовал Гарт. Мотивировка запрета — усилия, затраченные на физические упражнения, отнимут резервы у процесса восстановления аурных каналов. А оно мне нужно? Но и валяться в кровати не хочу.

В 'том мире' я периодически посещал тренажерку, мог полгода ходить по три раза в неделю, затем забрасывать на несколько месяцев, затем опять возвращаться. В тренажерках подобных мне часто называют 'пляжниками'.

Но даже такие набеги кое что мне давали. Баловался железом, имел представление о системах тренинга, о физиологии процесса, о катаболизме и анаболизме, о циклах восстановления, понимал как лучше прокачать нужную мышцу, хоть и не был профессиональным 'качком'. Но вот как укрепить мышцы не загружая их? Мда, проблема.

Вспомнились теории о том, как 'раскачать мышцы силой мысли'. Бред и ересь, конечно. Для любителей рубрик 'как похудеть ни в чем себе не отказывая', и 'как заработать миллиард ничего для этого не делая'. Мышцы от усердных мыслей о них не растут — процесс принудительного отращивания мышц сложен и суров, это физиология и метаболизм организма, у организма даже типы мышечных волокон разные, и каждому типу требуется своё.

И что? Сдаться и лежать бревном?

Ну уж нет. Нельзя прокачивать мышцы — будем прокачивать каналы. Гарт не сказал как это делать, но поступим по аналогии с физическим тренингом: хочешь что-то прокачать — загружай, заставляй работать с нагрузкой. Значит будем пытаться. Придет Гарт — уточню.

И тут в голову начинает стучаться мысль. А почему, собственно, если я намерен устраивать 'прокачку каналов усилием мысли', не качать эту мысль в отношении мышц?

Какая мне разница-то? А так даже легче — можно предметно сконцентрироваться на чем-то.

Сказано — сделано.

Закрыл глаза, расслабился. Сосредоточился на ощущениях в руках, попытался мысленно погонять теплую волну от плеч в предплечья, и обратно.

Волна гоняться не хотела.

Сосредоточился сильнее, даже почувствовал как веки непроизвольно стали сжиматься ещё плотнее.

Волна упорна не гонялась. Вероятно, следует что-то изменить.

Решил отказаться от волны. Попробовал мысленно напрячь мышцы кисти левой руки. Рука стала сжиматься в кулак. Стоп, отбой. Это я её не мыслью сжимаю, это я её банальным, устаревшим, способом сжимаю. Попробуем иначе. Приказываю себе отключить всю руку, вплоть до кисти, и только после этого пытаюсь дать приказ на кисть.

Отключилась? А шут её знает, как лежала так и лежит. Кисть жмется? Жмется. Из-за силы моей мысли, напрямую воздействующий на нервно-мышечные синапсы, или из-за того что сигнал к мышцам пошел проверенным путем, по всем требуемым нервным волокнам?

Что-то мне подсказывает что не нужно себе льстить. Тогда попробуем ещё вариант ...

Провозился до ужина.

Тазика на ужин не было.

Но, в дополнение к бульону, принесли приличный кусок хлеба. Нормально — порадовались мы с желудком, да и зубам теперь будет чем заняться.

Хлеб был... непривычным. Он был сероватый, с толстой коркой, с необычным привкусом. Может тут другое зерно на него идет?

Хотя стоп, может вкус и обычный, просто вкусовые рецепторы подростка всё воспринимают иначе, не так как у тридцатилетнего мужика? Ну, как версия. Чувствую, разных версий о многих вещах мне, в скором времени, предстоит выработать не один десяток.

После ужина занятия по 'радиоуправлению' телом продолжились.

Успехов не наблюдалось. Иногда мне казалось, что не хватает всего лишь какой-то малости, что достаточно лишь немного посильнее напрячься, получше сконцентрироваться, что я уже ощущаю что-то на самом краю своего сознания, еще усилие, и... Но вот чего именно не хватает, какой именно малости — было непонятно.

Решил попробовать новый способ — одновременно и воздействовать на руку, и наблюдать за тем что происходит.

Придумать — это мы легко, за придумать это к нам.

Только вот как это сделать ? Налечь с мысленными усилиями на руку, затем метнуться сознанием обратно и посмотреть что изменяется? Ага, и на что смотреть, если сознание у меня не Фигаро, который и там и здесь? Сознание у меня одно, и оно занимается чем-то одним — или пыжится с рукой, или смотрит.

Так, а почему. собственно, чем-то одним? Елы-палы, ты же программист, ты же знаешь что такое многопоточность, тебя же не удивить параллельными тредами, чего тормозишь-то ?

Ну да. Знать-то знаю. Только вот как это внутри самого себя реализовать?

Думаем. Берем за основу то, что любой человек изначально является многозадачной системой. Я сам мог одновременно завтракать, читать новости на ноутбуке, фоном слушать музыку и, краем сознания, отслеживать перемещения Ленки по квартире. Сознание само распараллеливает эти процессы, определяя приоритет и ресурсы для работы с каждой задачей.

Значит что? Значит нужно попытаться уловить это состояние, и ограничить его двумя задачами, отключив все лишние.

Начинаем улавливать.

Отключаться я, как мне кажется, за несколько часов уже научился. Или просто моя комната находится где-то в глухом крыле здания и меня ничего не беспокоило. Но приятнее думать что это именно я глушу для себя весь внешний мир, такая мысль повышает мою самооценку.

Всё, мир, я тебя не вижу, не слышу, не чувствую, я вижу только себя, брысь отседа.

Сосредотачиваюсь на себе, пытаюсь окончательно абстрагироваться от внешнего мира, вырезаю его из сознания.

Что дальше делать ?

Не знаю. Если не знаешь — значит нужно продолжать делать то чем занимался. По принципу 'что тут думать, прыгать нужно'.

Пытаюсь как можно полнее отключиться от всех внешних раздражителей. А как узнать отключил я их или нет? Вдруг они уже отключены, а я тут стараюсь, извожу себя?

Попробуем совсем отстраниться от всего, даже от самого себя, чтобы даже стук сердца не отвлекал и не сбивал настрой.

Делаю мысленное усилие, как бы отдаляя сознание от себя. Выключить ощущение тела, поймать такое состояние когда тело перестанет чувствоваться единым целом со мной.

Добросовестно тужусь исполнить этот план. Получилось?

Что-то вдруг где-то зачесалось. Не отвлекаться! Не отвлекаться, сказал! Раздражаюсь.

И, вдруг, до меня доходит странность.

Изумленный, замираю — я же уловил что тело хочет почесаться, но не имею понятия о том где именно! Сознание эту информацию не пропустило, заблокировало, передало только суть потребности!

Вываливаюсь во 'внешний мир'.

Рука непроизвольно лезет под накидку и начинает почесывать подреберье. Ага, вот что у меня чесалось, рубашка в этом месте как-то неудобно скомкалась.

Эйфория. Гордость — я смог чего-то достичь! Чего именно — пока не понимаю. Но раньше-то я этого не умел! Да при чем здесь не умел — я даже и не подозревал что такое вообще возможно! Я — уникум!

Минут пять лежу свыкаясь с мыслью — мои потуги не бесполезны! Плевать на первоначальную цель, плевать на раскачку каких-то каналов — я смог что-то новое! Сам смог!

Накатывает энтузиазм — нужно срочно повторить!

Не спешить! — останавливаю я себя. Спокойно! Не торопясь снижаю и окончательно гашу накал эмоций, жду снижения частоты сердцебиения, начинаю запускать свою 'отключку'.

Всё, вошел в то самое состояние. Теперь будем дальше экспериментировать.

А как экспериментировать-то? Ждать когда опять что-то зачешется что ли? Мысль не кажется удачной, нужно что другое пробовать. Что?

Вернуться к первоначальной идее? Попробовать совершить какое-то действие, наблюдая за ним со стороны?

Разобьем на этапы. Первый этап — научиться смотреть в себя, второй — пытаться что-то сделать не переключаясь из первого.

Отстраненность у меня уже получилась, теперь нужно бы как-то её скомбинировать со 'смотрением'.

После нескольких попыток, первый этап завершается успехом — у меня уже стабильно получается вглядеться внутрь себя, причем рассеяно, не ассоциируя 'картинку' с собой. Ощущение: вроде бы это именно я наблюдаю, и вроде как и не я.

Что я вижу? Да ничего конкретного, картинка выглядит как какая-то темно-серая абстракция. Но понятно что она имеет прямое отношение ко мне.

Так, стараемся ее удержать. Одновременно пытаемся сделать то что пытался делать изначально, т.е. напрямую воздействовать на мышцы левой кисти рук.

Срыв, абстракция пропадает. Не беда, повторим.

Снова бесформенная, но неоднородная серость. Новая попытка, новый срыв.

Отдохнем.

Может я зря сразу с кисти начал? Может начать с чего попроще, с пальчика, например? Пробуем.

Абстракция с каждым разом возникает всё быстрее. Не так чтобы уж очень быстро, но мне разница заметна. Проявляется картинка, задерживаюсь не решаясь продолжать дальше. Концентрироваться на усилии нужно очень дозировано, иначе 'зрение' пропадет. Медленно, делая перед самим собой вид 'не очень-то и хотелось', тянусь мыслью к указательному пальцу. В серой мути неожиданно начинает проступать светлое пятно. Отдергиваю сознание от пальца, пятно исчезает.