Дорога на Росенту

Глава 1

Темнота. Боль. Океан боли. Боли, распадающейся на части, и боли, вновь сливающейся в большую Боль.

Нет ничего кроме боли.

Свет.

Вспышка света. Жуткого беспощадного света.

Страшного тем, что он рвал уже привычную Темноту.

Страшного? Что такое страшно?

Исчезновение Боли, и исчезновение Всего.

Нет ничего.

Но что-то изменилось. Какие-то новые ощущения.

Ощущения?

Что такое ощущения? И что такое новые?

Разве может существовать что-то ещё, кроме Боли и Темноты?

И света. Но света больше нет.

Удивление. Удивление приятнее боли.

Удивление — это тоже новое.

Опять исчезновение всего.

Темнота. И боль. Но боль, не поглощающая и раздирающая, боль изнуряющая. И опять это новое что-то.

Что? Думать.

Думать? Я могу думать? Боль не может думать. Или может? Или я не боль?

Темнота, все исчезло.

Ажурная беседка на краю скалы над морем.

— Зачем он тебе?

Девушка требовательно смотрит на развалившегося и аппетитно грызущего яблоко собеседника.

— Зачем? — повторяет вопрос мужчина — Не знаю. Так получилось.

— Не увиливай от ответа. Зачем?

— Я действительно не знаю, Анессия... А тебе точно нужен ответ?

— Я спросила.

— Любопытство. Любопытство и жалость. Нам положено быть сострадательными, каждый из адептов уверен в этом. Версия устраивает? — хмыкнул мужчина.

Брови собеседницы, названной Анессией, скептически изогнулись.

— Нет, Веллер, нет. Что стряслось на этот раз?

— Случайность.

— Велер, не темни.

— Что ж ты такая недоверчивая... В кои веки говорю серьезно, и мне не верят. — лицо Веллера приняло преувеличенно обиженное выражение. — Но всё это действительно вышло случайно, я просто немного подтолкнул его с Путей.

Сочный хруст возвестил о серьезном уменьшении яблока.

— Рассказывай.

— Ему не повезло, когда мы с Кореном улаживали в его мире дела с Марценом.

— С Марценом? Кто-то опять попытался его проявить?

— Угу. Корен отследил ритуал на Дармании, но мы едва не опоздали. Там кто-то грамотный был. И аккуратный — маскировал эманации, успел зайти далеко. Сбили настройку, но процесс уже заканчивался. Адептов уничтожило откатом после срыва ритуала, но Марцен все равно успел проявится, его закинуло в Хаос, через него выкинуло в стазисный мир. Потеряли время на расчет и поиски, пока искали...

— Нашли?

— Нашли, конечно. Но едва не напоролись — Корен немного пострадал. Резвый, пакостник, этот Марцен, успел как мог подготовиться, понимал что за ним придут. Собрался с силенками, не ожидали что у него их много. Да и мы в таких мирах находимся в ограничении. Не то чтобы это нас могло остановить, но в драку пришлось лезть резко, наспех. Навалились, выдернули из того мира. В том же месте оказался этот абориген. Мы появились в тот момент, когда Марцен собрался его опустошить. Дальше нам стало не до местного. Когда закончили, обнаружил что аборигена выбросило на Пути. Без подготовки. На сегмент Хаоса.

— Марцен?

— Запечатан.

— Надежно?

— Надежно? Мы эту тварь уже два раза запечатывали, и каждый раз были уверены, что в этот-то раз с ним точно всё — огрызок яблока полетел в море. — Похоже мы что-то не учитываем.

— А с человеком что?

— А что с ним? Он выдержал. Я, вообще-то, поражен — из стазисных миров люди обычно более устойчивые к Хаосу, но тут рывком, вообще без подготовки ... Не ожидал. Нашел, подтолкнул на выход.

— Долго его искал?

— Прилично. Ты же знаешь — Пути вещь такая, в них только Огарен что-то понимает. Вот из-за Огарена-то и искал, не хотелось, чтобы он до человека раньше добрался. Корен, как поисковик, лучше меня, но ему не до человека было — Марцен его хорошо достал.

— Куда выдернул?

— Толкнул с Путей по следу канала Марцена, теперь личность человека должна реплицироваться где-то в мире откуда пошёл призыв.

— Будешь отслеживать?

— Изредка

— Протекция?

— А зачем? Парень Хаос без подготовки вынес, кое-что ему и без меня перепасть должно. Для начала будет достаточно — если не дурак, то сам поднимется. А если дурак, то и смысла нет.

Сознание приходит толчками.

Толчок. Глаза начинают открываться. Серая пелена.

Новый толчок. К серой завесе в глазах добавляется шум в ушах.

Еще толчок. Шум начинает оформляться в голоса. Сознание не улавливает смысл голосов. Напрягаюсь, пытаясь понять. Не получается. Глаза смыкаются, сознание устало гаснет.

Снова прихожу в себя. Тишина. Пытаюсь разлепить глаза. Удается.

Перед глазами все плывет, сознание пытается опознать что-то знакомое, зацепиться за картинку. Безуспешно.

Хочется спать. Закрываю глаза. Засыпаю. Не проваливаюсь в темноту, а засыпаю.

Просыпаюсь от какого-то звука. Открываю и скашиваю глаза вбок, пытаясь увидеть источник звука. Источник звука найден — тяжелый стул, который двигает мужчина. Мужчина, одетый в какую-то форму. Что за форма непонятно, но по каким-то признакам понимаю что это именно форма.

Что за мужчина тоже не понятно. Раньше не встречал. Наверняка не встречал. Лет тридцати с небольшим, высокого роста, каштановые волосы и густые усы, телосложение... Телосложение ближе к худощавому, жилистое.

Еще раз в сомнениях пытаюсь вспомнить, где же я мог его видеть. Нет.

Точно не встречал. В последнее время усы без бороды носят не часто. Борода без усов бывает, усы же без бороды встречается редко. А почему, кстати?

Задумался. Может это заговор барбершоперов? А этот тип, может, с ними в ссоре по какой-то причине? Какая ерунда в голову лезет.

Так, стул, мужчина, форма, усы... Где я вообще, а?

— Очнулся, парнишка? — в голосе усатого послышалась теплота.

Парнишка? Он это мне? В недоумении смотрю на него.

Не понял. Малышом бы еще обозвал, Карлсон в униформе. Мужик, я не сильно моложе тебя. Да и по росту не уступаю.

Пытаюсь возмущенно что-то сказать, но связки не слушаются, из пересохшего горла раздается сип. Во рту опаленная пустыня. Усатый спохватывается, берет со столика кружку, приподнимает мне голову, подносит кружку к лицу.

Тяну руки к кружке. И остолбенело застываю.

Руки не мои!

Руки не мои. У меня нормальные мужские руки, с обкусанными ногтями, с волосами в допустимых количествах.

Здесь же... Это детские руки! Или подростковые, но точно не взрослого мужика.

'Очнулся, парнишка? ' — вспыхивает в голове фраза усатого.

Ступор. Растерянность. Мысли хаотично носятся в голове, сталкивась, разлетаясь, и снова сливаясь друг с другом.

Это как? Это что?!

Усатый подталкивает кружку в руки. С усилием приподнимаюсь, беру кружку двумя руками, смотрю на нее бессмысленным взглядом, тяну ко рту.

— Пей. Подталкивает кружку вместе с держащими её моими руками заботливый посетитель.

Механически пью. Благодатная жидкость струится внутрь меня.

Выхлебываю до конца, обессилено опускаю руки с кружкой, пытаюсь откинутся на подушку. Меня понимают — руки мужчины осторожно опускают мою гудящую голову. Закрываю глаза.

— Устал. Поспи пока. Ладно, пошел, сообщу Гарту как вернется, заглянет.

Слышу шум отодвигаемого стула, неторопливые шаги, негромкий хлопок двери.

Остаюсь один.

Или не один? Сколько бывает при шизофрении?

По-моему, шизофрения это что-то другое. А-а, какая мне, в общем-то, разница. Какой диагноз не поставь — со мной проблемы. Или у меня. Или у меня со мной проблемы.

Еще раз оглядываю комнату. На предмет определиться не в психушке ли я. Может быть та форма на усаче была формой санитара? Нет, не похоже. Слишком она какая-то не медицинская. Темно-зеленая. Врачей же больше увлекает белый цвет. С двумя рядами металлических медных пуговиц. Вот ни разу не видел на халатах у врачей начищенных медных пуговиц. Что ещё ? Вроде что-то на плечах было. Или не было? Погоны ? Не разглядел снизу, но похоже что погоны.

Скорее форма наводит на мысль о армии. Но вот прическа какая-то неуставная ...

Военный какой-то странной армии ? Угу, арми оф ловерс, съехидничало подсознание.

Что в комнате? Деревянный пол. Деревянные же столик и стул. Добротные, сделанные умело, но без излишеств. Некрашеные, похоже покрытые олифой или лаком. На столе кружка с кувшином. Клубок шерстяных ниток со спицами. Кровать, на которой лежит мое-не мое тело. Холстяная синяя накидка вместо одеяла. Стены оштукатурены. Окно. Двустворчатое. Небольшое. Без форточки. Подоконник, так же некрашеный. На подоконнике какой-то девайс с завитушками и двумя свечами. 'Канделябр', подсказала память нужное слово. Или подсвечник? Наверное, если несколько свечей и завитушки, то канделябр.

Так, а зачем он тут? Смотрю на потолок. Точно — ни люстры, ни простого патрона с лампой. На стенах ни розеток, ни проводки.

Опс. Это что за натюрель такой, где же я все-таки?

Откидываю накидку, начинаю смотреть на свои мощи.

Не впечатляют. Мощи одеты во что-то типа кальсон и легкой ночной рубашки с коротким рукавом. Никогда не носил кальсон, и никогда не пользовался завязками на штанах.

Тело. Бледное. Худое. С наметками мышц. На вид телу... Задумался. Наверное 12-14. Пусть будет 12. Может старше, зеркала нет, но что-то худовато выгляжу.

Закрыл глаза, снова задумался.

Для бреда все как-то реально слишком.

'Высокая детализация графики' всплыл в голове термин.

Ущипнул за руку посильнее. Больно, блин!

Реальность в ощущениях, нда.

Итак, что имеем?

Имеем бред не похожий на бред.

Но все равно бред.

Откуда я тут??

А где я должен быть?

Память подсказывает — с мужиками на даче.

Вспоминаю что было последнее. Дорога со станции, рюкзак с мыльно-рыльными, трусами-носками и набором наживок на окуня и щучку. Шел с электрички к Сереге на его загородное 'ранчо', где с мужиками наметили провести три дня. Взял отгул на пятницу, двинулся с утра, остальные на авто вечером должны подъехать. Баня, шашлыки, рыбалка в местной невеликой речке. Вместо всего этого ... кальсоны с завязками....

Что же случилось-то?

Шел не по дороге, по ней идти дальше, срезал через рощицу, там тропинка натоптанная, по ней многие ходят. И на опушке что-то со мной случилось. Что?

Вспоминай. Вспоминай — даю себе приказ.

Так, вышел на опушку, шел по ней. За опушкой небольшой лесной околок, и метров через триста от него дачные массивы, но туда я не добрался.

Что же случилось-то на опушке?

Что-то было, но из головы выскальзывает, как будто что-то мешает.

Одно точно — дальше опушки я не ушел.

Начинаю тереть виски. Руки слабые, виски трутся не очень усердно.

Думай, думай ... Вспомнил!

А на опушке случилось что-то дикое. Вначале обдало холодом. Сразу и снаружи, и изнутри. Волосы сами собой зашевелились, ноги ослабели, тело перестало слушаться. Затем с двух сторон от меня что-то начало сверкать и ... И всё. Больше ничего не помню.

Так, логически рассуждая (ага, шизофреник рассуждает о логике), моё появление в этих кальсонах как-то связано с теми вспышками на поляне.

Предположим, сюда я попал после тех вспышек.

Остаются вопросы — где я, и почему так резко помолодел.

С версией о омоложении тоже проблемы. Это не я. Это не мое детское тело. Не знаю, как доказать, но не мое, и всё.

Какие ещё могут быть версии? Попаданец? Как в направлении фантастики, в которых главного героя сбивает автомобиль, после чего персонаж неведомым образом оказывается веке так в 16-м, в теле какого-нибудь Петра-1, или вообще его сестры Софьи?

Гм, не хочу в Софью. Так что даже если я и попаданец, то, похоже, не по беспределу.

Взять версию за основную?

Ну а почему нет, всё равно информации никакой, можно городить любые предположения, пусть пока эта побудет главной, какая пока что разница. Версия с поехавшей крышей приятнее, крышу теоретически можно починить. Но что-то мне говорит, что не нужно обманываться лишними надеждами.

И что мне делать дальше?

На душе стало тоскливо.

Незавершенный проект, квартира, напрягающая по ипотечным выплатам, машина, зависшая в ремонте, подруга с которой поругался, из-за чего и принял приглашение зависнуть на даче, всё это стало казаться таким уютным и желанным, таким трогательным и теплым ...

Почему я не понимал как это здорово — просто жить привычной жизнью в привычной обстановке, с привычными радостями и огорчениями? Все бы отдал что бы вернуться в тот день, на ту станцию, и пойти другой дорогой. Или вообще никуда не пойти. Дождаться электрички и уехать обратно.

Но отдать мне нечего. Да и некому.

Под эти мысли опять заснул

— Привет Гарт, заходи. Давно вернулся?

— Привет, Ларс. Только разгрузился, и тем же ходом к тебе.

— Вина?

— Спасибо, Ларс, позже, пока еще дела в лаборатории.

— Как поездка прошла? Всё вытряс?

— Почти по списку, капитан. Зажали пару позиций по реактивам, но они не критичны, да и небольшой запас у меня ещё остался.

— Радует.

— И удалось выпросить лишних накопителей.

— Лишних у нас тут не бывает, тебе ли не знать. Сколько и каких?

— Два десятка малых, пять средних, теперь зарядами укомплектованы по штату. Даже немного сверхкомплектно, но я тебе этого не говорил.

— Надо же, что-то нашло на штабных, и по списку отоварили, и сверху насыпали ... С чего такая щедрость-то у бригадных хомяков?

— Из столицы распорядились, приказано не жаться по обеспечению приграничных гарнизонов заслона, ожидают каких-то пакостей на восточных границах.

— Ожидают, говоришь ... — Ларсен задумчиво подергал уголок усов — Из штаба какие-нибудь бумаги передали?

— Есть пакет, в сумке, сейчас достану.

— А на словах что-то? С чего в столице заерзали, не узнал?

— На словах ничего. По столичным ...Это не по нашу душу у них суета, но на всякий случай и нам снабжение подняли, ходят слухи что и саму бригаду будут усиливать до полной комплектности. В общем, это севернее у орков пошли разборки, главный из их вождей съел что-то несъедобное. Скорее всего — острое. И стальное. Только не понимаю — какое нам-то дело до тех разборок.

— Не понимаешь? — протарабанил пальцами дробь по столешнице капитан. — А вроде умный.

— Но-но !

— А ты подумай. С почившим Шурокеном, чья Орда граничит с нами, у Империи был договор, который Шурокен старался не нарушать — не до нас ему было, с востока давили тумены из диких степей, поэтому с нами ему выгоднее было дружить, сдерживал особо ретивых. Всякое, конечно, случалось, ты сам почитывал сводки с первой заставы. Местных степных князьков, которые считают себя самыми умными и везучими, всегда хватает, но на то и Пограничный корпус чтобы таких анархистов встречать. Да и Шурокен иногда помогал — ему эти анархисты как иголка в седле. А вот за дикими восточными туменами стоял шурокеновский двоюродный братец. Который, скорее всего, и станет новым Каганом. Ну и что сейчас будет, когда этот братец сядет на желтую кошму хана всех ханов?

— И что будет? — заинтересовался Гарт.

— Понятно что будет, — хмыкнул Ларс — наши, наверняка, пошлют к нему послов с предложениями о договорах. Орки, так же наверняка, будут тянуть. В это время начнутся граничные стычки и набеги — беспредельщиков держать в узде пока некому, А послам никакого ответа до того момента пока этот племянничек не укрепиться на троне не будет. Орки будут тянуть. Будут уверения, будут почтения, будут жалобы и пожелания. А вот когда укрепиться ... А тогда и тем более ему не нужны будут никакие договоренности. И тогда на нашей восточной границе станет совсем горячо. Погорячее даже чем на границе с Крастом. Поэтому и усиливают нашу границу, чтобы сразу дать понять оркам что тут у них ничего не выгорит. Думаю, что вскоре в наши места ещё частей перекинут. Хотя ты прав — нас это не особо затронет, у нас тут северная оконечность гряды, орки крупными отрядами не сунутся. А вот ещё севернее, первой и второй заставам нашего участка — тем да, достанется, особенно первой.

— Может быть, может быть. Хотя если к нам сунутся через перевалы. А мы проспим... Нас тут три неполных сотни на участок. До соседних гарнизонов по четыре дня пути что на север, что на юг. И пять до расположения бригады в Лооконе. Навались на нас серьёзно, и кисло придётся, особенно если не сможем вернуть все рейдовые отряды.

— Ладно, это всё политика, нашим умам ею заниматься не по уставу — свернул разговор капитан.

— Накопители, говоришь лишние? Через три часа группа сержанта Кортина в рейд к малому хребту выходит, от патрульных голубями пришло сообщение — наткнулись на что-то странное в пещере, похоже кто-то из темных что-то пытался провернуть, но неудачно. Обеспечь группу на всякий случай по запасным комплектам накопителей из старых запасов, новые пока не трогай. Набор амулетов стандартный. С группой идет твой помощник — посмотрит и оценит что там произошло, вот ему дай средний из новых. Тебя бы послать, но ты с дороги, да и Реман ...

— Понял, сделаю. Что с Реманом?

— А ты думаешь с чего я тебе тут вино предлагал? — лицо Ларса расплылось в улыбке — Очнулся, Реман! Только что от него. Смог руки поднять, попить ... Сейчас спит, слабый ещё совсем. Зайди к нему попозже, сейчас не тревожь, посмотри как он.

— Да то что?! Все-таки выкарабкался... Если спит, то теперь жить точно будет. А знаешь, откровенно говоря, не особо верил. Всё же я обычный гарнизонный маг, со специализацией в боевку а не в лекарство, из профильных курсов только полевая медицина плюс гарнизонные. Типа борьбы со вшами, поносами и лошадиными лишаями... А тут магическое поражение, тут нужен или маг-лекарь хорошего уровня. Или магистр из непрофильных, куда мне с моей второй степенью мастера.

— Ну да, ну да, обычный гарнизонный маг, да ...

— Я серьезно. Я свои возможности знаю. А мой помощник вообще два года после выпуска, в бакалаврах бегает. Может теперь, в связи с усилением, подкинут кого ещё, но губу раскатывать не нужно, никого лучше чем совсем зеленого выпускника в дальний край нашей периферии отправить не получится. А если кого и получится, то или на первую заставу ушлют, или, если маг сообразительный, в штабе бригады осядет, и гарнисскими битюгами его оттуда будет не вытянуть — граница она для таких как я неудачников.

— Ладно, не прибедняйся, с личем же ты разобрался, хотя говорил что тот был не по уровню.

— Ты не прав. Лича я смог сделать только потому, что отец Ремана со своими людьми успели умотать эту тварь. Ну ты помнишь — стационарная защита была пуста, значит её успели полностью включить. А защита там была ... Знаешь же что Норен допускал возможность визита к нему людей от герцога. Поэтому не скупился на защиту. Плюс в усадьбе маг, хоть и артефактор-бытовик, но крепенький старичок, дело свое знал, обеспечил каждого из людей Норена своими нестандартными артефактами защиты от нежити. Против такого как этот лича они не тянут, силен был, откуда только взялся, зараза, обычного-то они смогли бы прибить. Похоже с гор откуда-то занесло. Но все равно эти артефакты шансы у защитников поднимали. И твари, судя по всему, серьезно досталось. Так что, когда мы с дежурной группой примчались, лич был уже сильно потрепанный. И держались они против него долго. Жаль мы все равно не успели, в живых остался только Реман. Да и то ... Нет, не верил я что Реман пойдет на поправку — на аурном плане все очень плохо. да и самой голове досталось. Но если очнулся, с этим уже можно работать. Если что, вызовем какого-нибудь магистра-лекаря из Никериса, в столице провинции они точно есть.

— А магистр бригады ещё не вернулся из столицы?

— Узнавал. Нет его ещё, и не понятно когда будет. Думаю, ещё пару недель ждать не стоит. Сам понимаешь — из столицы возвращаться в нашу дыру не сильно спешат. К тому же он сам из Корада, причину задержаться дома и потянуть с отъездом всегда найдет. В бригаде по задержке никто ничего не скажет — кому хочется портить отношения со столичными. Так-то он маг сильный, мне в некоторых отношениях до него расти и расти, не понимаю с чего его к нам вообще занесло. Ладно, я побежал в лабораторию, потом укомплектую группу сержанта, затем к Реману, может проснется.

Белье ему меняли?

— Всё свежее.

— Это хорошо — если организм заработал, значит, сейчас обильно потеть начнет. Да и не только потеть, до сих пор-то его только на элексирах-энергетиках держали, а сейчас питаться начнет, кишечник и мочевой заработают. Распорядись чтобы сиделки чаще у него находились. И пусть бульон сготовят. Соленый, его организму будет нужна соль.

— Распоряжусь.

— Всё, я умчался. После ужина посидим, зайду к тебе, с тебя обещанное вино.

Вечер, гостиная капитана.

Двое в креслах, лицом к камину.

— Лидайское? — Гарт, с видом знатока, слегка втянул воздух над бокалом, сделал маленький глоток, покатал вино на языке, удовлетворённо кивнул головой и, приподняв фужер, стал смотреть на рубиновое содержимое, пытаясь сквозь него разглядеть огонь очага.

— Оно, — кивает Ларс — пока ты болтался по штабам, ребята из второй сотни накрыли караван с контрабандой. Ну и несколько бочонков 'повредились при задержании'.

— Какая досада. — хмыкнул маг.

— Это да, у нас почему-то повелось так что бочонки в караванах не всегда переживают задержание. Прямо рок какой-то. Хрупкие они, наверное. Хоть и дубовые. А тут лидайское, И надо такому случиться, в этот раз аж три бочонка на списание ушло.

— Даже три ?

— Два мне. От заботливого личного состава.

— Кто в караване был?

— Гном проводником, семеро орков охраной, два десятка людей.

— Как взяли?

— Патруль обнаружил твой сработавший 'тихий сторожок' на Зеленом распадке, считали информацию — от пяти десятков живых вместе с конями. Прошлись по следам, прикинули маршрут, послали голубей. Выслал заслоны из свободных, полусотне вахмистра Борана повезло — перехватили уже на выходе из распадка у Рогатой горки. Взяли удачно. Разведка Борана их обнаружила на подходе, Боран поставил три десятка лучников сверху, десяток с арбалетами засели у выхода из распадка, десяток с мечами поставил в их прикрытие. Орков перебили сразу, остальные руки задрали. Героев там не оказалось. Вот были бы наши местные ходоки, или соренцы, тогда да, поогрызались бы до последнего. Нашим-то терять было бы нечего, на каждом и без того висит грехов, а соренцы... Соренцы это соренцы, упертые ребята. Но Боран правильно рассчитал — нашим-то проводник ни к чему, а соренцам ни к чему орки в охране.

— Гном?

— Гном удрал. У этих коротышек нюх на неприятности, на входе в распадок приотстал, когда у орков начали артефакты защиты хлопать от перегрузки при обстреле, бороду за спину и ходу. А ловить гнома в горах, это так себе идея, Боран даже пытаться не стал. Да и не к чему с гномами лишний раз без нужды конфликтовать. Толковый вахмистр, службу понимает как нужно. Заодно своего лейтенанта натаскивает.

— Что ты мне его расхваливаешь, не знаю его что ли... А где, кстати, эти лишенцы? Что-то не видел никого, да и в крепостной конюшне новых лошадей не заметил.

— Так это ещё три дня назад было, их лейтенант второй сотни вчера утром в таможенную управу в Кирсоне увел.

— К таможенникам, как я понимаю, потому что без сопротивления обошлось. Иначе бы я их встретил по дороге — ты бы их не в Кирсон отправил, а в окружной погнал бы, напрямую к имперским дознавателям. Логично — до окружного пять дней в одну сторону, а до этого городишки день пути. И у дознавателей эти бочонки могут всплыть.

— Да плевать им на бочонки, это не их интерес.

— А лейтенант-то на кой вызвался с ними тащиться? Сержанта за глаза бы хватило.

— Ха! Плесени еще трофея из кувшина. У нашего юного Даркена в Кирсоне симпатия образовалась.

— Да? В этом захолустье на полсотни дворов кто-то смог очаровать нашего пылкого воителя? Это кто там такая хваткая? Даркен у нас натура возвышенная, на рыцарских романах взращенная. Ему сочная дочка трактирщика не подойдет, ему романтИк подавай. Хотя-я... Как человек прослушавший курс по гарнизонной медицине, могу доложить — если юный организм после училища сидит два года в гарнизоне, а из променадов только беготня по горам, он и кобыле может начать сонеты петь, не то что на дочку трактиршика коситься. Или он решил отбить жену у старины Фелла, бургомистра? Она, конечно, раза в два старше нашего Даркена, и в дородном теле. Но в молодости тоже читала про рыцарей и благородных дам, которые через страницу падют в обмороки от обилия чувств. А жена бургомистра может качественно хлопнуться, этого не отнять, с грохотом.

— Откуда знаешь что читала жена Фелла ? — подозрительно прищурился капитан.

— Это ты, прямо сейчас, меня в чем-то подозреваешь? Ты её видел ? Да я ...

— Пошляк ты старый, Гарт. — фыркнул капитан. — К бургомистру сестра приехала, с дочкой.

-И?

-И Даркен с ней столкнулся, когда я, перед твоим отъездом в Лоокон, отправлял его к таможенникам за уточнениями по конфискату партии сукна.

— Так ты, выходит, специально этих контрабандистов отправил в Кирсон, ради Даркена? Сводник старый.

— Ну дык, отец я солдатам или где?

— Отец, отец.

Тишина, нарушаемая потрескиванием поленьев в очаге. Вздох капитана.

— Ладно, зубоскал, говори, не тяни.

— Жить будет. Точно. С остальным... Не знаю Ларс, не знаю. Сейчас, когда он вышел из комы, потоки в ауре стали расправляться и наполняться, и мне не все в них нравиться.

— А конкретнее?

— Понимаешь, то что не все каналы равномерны, это нормально после долгой комы. Хотя и приятного в этом мало — застой аурных потоков у магов мало чем от застоя крови отличается, могут быть и отмирания, и 'загнивания'. А у Ремана были магические способности, судя по ауре. И это странно. Вот не понимаю, как я раньше этого не видел.

— Не видел раньше?

— Не видел. Впрочем, я и не приглядывался особо — для сканирования ауры нужно переходить в аурный сэтж. А я, будучи в гостях у Норена, его включал только когда, с артефактором общался. Ну еще пару-тройку раз, наверное. Но ведь все равно Реман должен был мне попадаться на глаза в такие моменты. Наверняка же должен был, он все время где-то неподалеку крутился. Но я не видел почему-то. Наверное, просто не ждал — старый маг не сообщал что у Норена сын с магическим потенциалом, я и не изучал его. Да должен был я это увидеть, должен был! Странно, это, Ларс. Отдохнуть мне надо. Ларс, дай мне отпуск, а?

— Перебьешься. — привычно отмахнулся Ларс. — И что тебя еще гнетет?

— Сама аура. Как тебе сказать... Она не совсем обычная. Нет, она человеческая, и от лича к ней ничего не прилипло, это однозначно. И если не смотреть внимательно, влезая на более глубокие слои, то и не увидишь.

— И что ты увидел, если завел речь о человечности, что тебя насторожило?

Гарт отхлебнул вина, задумался.

— Мне сложно судить, я не специалист по аурам. Нет, я не прибедняюсь — чтобы серьёзно разбираться в аурах нужно быть хорошим теоретиком. Или лекарем — тех учат углублённо, им без этого никак. Я же здесь в своем соку варюсь, библиотека из того что сам привез, да немного от предшественников осталось, там по аурам мизер, самые основы. Говорил же тебе — пошли меня в Никерис, там хорошие книжные лавки. А мне экзамен на следующую ступень через два года пытаться пройти.

— Толку-то, ты там все равно бы не в книжных лавках зависал.

— Угу, обижай беззащитного меня, обижай. — послышалось демонстративное обиженное шмыганье, прерванное глотком из бокала.

— Гарт, кочерыжку тебе в ухо, не тяни!

— Извини, Ларс, отвлёкся. В общем, я рассматривал ауру Ремана 'глубоким взглядом', на всех уровнях до которых дотянулся. И на третьем уровне у него есть узлы с сиреневым отливом.

— И что это значит?

— Ничего. Кроме того, что до сих пор такое встречалось только у эльфов. У некоторых.

— У эльфов? Они тут при чем?

— Думаю, что не при чем. Да и узлы эти не эльфийские, хоть и есть отдаленное сходство. Нам показывали, что-то еще помню.

— Что за узлы ?

— А я знаю? Просто запомнил. Ещё раз говорю — я не аурник. Что-то знаю, на своем уровне, но третий слой только разглядывать могу, если поднатужусь.

-Тогда что?

-Может реакция ауры на поражение нанесенные личем? Может так идет восстановление? Не могу сказать, просто не знаю. Но точно могу сказать другое — у Ремана возможны проблемы с памятью. Кроме гематом в мозгу, у него на втором аурном плане каналы задеты, а там участки, связанные с выходом на память.

-Гм. Он не будет...

-Овощем? Нет. Процесс восстановления идет довольно бурно. Но что он будет помнить, а что нет ... Его бы сейчас хотя бы в Никерис, там бы нашлось кому контролировать и направлять процесс срастания каналов, а так они будут срастаться хаотично. Сам за это не возьмусь, не рискну, моя компетенция в первом слое, дальше трогать ничего не осмелюсь.

— И в худшем случае?

— В худшем случае твой племянник не узнает своего дядю. И много чего ещё не будет помнить.

— Не беда. Познакомимся заново. Маргов лич, ну откуда его только принесло? — капитан поднялся с кресла, подошёл к окну и невидяще уставился в стекло, заложив руки за спину.

— А вот это я тебе, скорее всего смогу сказать.

— Говори. — Ларс с интересом обернулся к продолжавшему расслабленно сидеть в кресле гарнизонному магу.

— Ответ наверняка там куда с группой и моим помощником выдвинулся сержант Кортин.

— Думаешь он оттуда пришатался?

— Уверен. Я дал своему помощнику 'око святых', Традил знает как с ним работать.

— И что ожидаешь?

— Следы мощного, очень мощного некровыброса. И остатки серьезной магии.

— Если даже ты прав, то ничего внятного там не обнаружить, столько времени прошло от нападения. А ведь лич еще должен был оттуда дойти.

— Если я прав, то 'око' отработает нормально. Я знаю ту пещеру в малом хребте. Она экранирована очень толстыми пластами кварца и озерца над ней. А у нечисти магия с водой плохо дружит, озеро обратно часть выброса должно было отразить. Так что остаточные следы должны сохраниться. Да и лич был слишком уж силен, значит там было отнюдь не сельское колдунство.

— Темный ковен?

— Боюсь, что да. Личи, знаешь ли, от насморка не появляются.

— И какой силы должен быть маг чтобы стать таким личем?

— Минимум от магистра второй ступени. Понимаешь, становясь личем маг в чем-то становится сильнее, но в общем уровне теряет где-то пару ступеней. Этот был посильнее меня. Но не больше чем на ступень. Мастер третьей ступени. Так что могу сказать точно — магистр второй ступени при жизни.

— И откуда здесь взяться магистру второй ступени, к тому же знающему местные горы?

— Не знаю, Ларс, не знаю

— Может с той стороны приперся?

— Вряд ли, зачем бы ему было сюда тащиться — с той стороны укромных мест достаточно.

Установившаяся тишина нарушилась задумчивым голосом Гарта.

— Ларс, я вот тут подумал... А не послать ли нам деликатный запрос в Лоокон, имперским расследователям? Не пробить ли им что там с магистром, где он болтается?

— Маргов хвост! Ты думаешь...?

— Возможно.

— Почему ? Пойми — я спрашиваю не из-за недоверия. Нужна уверенность чтобы так подставиться с запросом. Хотя если это он, то... У кого-то в штабе если не голова, то погоны точно отлетят. Нет, нельзя нам светится с такими вопросами перед бригадными.

— Погоны это как положено. Хотя у бригадных вины, собственно, и нет. Он в бригаде был на особом положении, никто к нему не лез, да и из Корада имел прикрытие, связываться с таким себе дороже. Есть у тебя варианты как это поделикатнее сделать?

— Думать нужно, вот так с наскока ничего в голову не идет.

— А вдруг, все же, я ошибаюсь?

— Ты сам-то веришь в это?

— Нет. Тут ведь в чем ещё дело ... Даже будь лич на уровень сильнее меня, всё равно бы я его ухлопал. Но он был не просто сильнее, у него гипертрофия направлений была — он меня очень хорошо придавил 'землей'. А я лично знаком только с одним магом, который бы так давил бы именно по 'земле', обычно по другим стихиям.

— Не доказательство.

— Согласен. Но главное в другом. Не мог мастер-три развалить ту защиту что стояла на усадьбе. И магистру сложно пришлось бы.

— Но ведь развалил же.

— Развалил. А чего не развалить если ты её изучал?

— В смысле? — удивился капитан.

— Бригадник два раза был у нас. И оба раза затем заворачивал к Норену. Они по столице знакомы были. Артефактор говорил мне что показывал защиту, когда тот заинтересовался.

— Дела-а-а ... И что со всем этим делать ?

-Подождем ещё пару недель, вдруг вернется?

-Подождем. Ну почему, когда хочется хорошей, честной крепкой гномьей водки, под рукой только эта вонючая лидайская гадость?

Утро. По левой щеке, щекоча, шарится солнечный луч. Прижмуриваю веки посильнее, хочется еще поваляться до срабатывания будильника на мобиле. Хорошо было бы нырнуть в быстрый сон, добрать немного впрок, до самого подъема. Но солнце против моих планов, лучами упрямо светит в лицо. Чертыхнувшись (ну вот что мне стоило вечером плотнее задернуть шторы), не открывая глаз, поворачиваюсь на правый бок. Мелькает ребяческая мысль закинуть руку за спину и показать солнцу средний палец.

Довольный собой, улыбаюсь, хотя и понятно, что больше не усну. Да и не ладно, покатаю пока в голове предстоящий день.

А какой сегодня день? Может выходной? А то что-то солнце как-то слишком осмелело, может будильник промолчал по случаю субботы и я поспал подольше?

Начинаю чувствовать какой-то дискомфорт, пытаюсь понять в чем причина.

Может всё же проспал?

И тут в мозгу выстреливает понимание причины дискомфорта — не может солнце светить слева! Окно всегда было справа!

Резко распахиваю глаза и бессмысленно таращусь в оштукатуренную стену.

Что за... Откуда тут стена взялась? Несколько секунд глубокой прострации.

В голове стремительно мелькает киносцена с Мягковым, с его вопросом Наде 'где я, а?'.

Вздергиваю голову, диким взглядом окидываю пространство вокруг, и со стоном роняю ее обратно на подушку.

Не приснилось.

Ну как? Ну почему?!

Ну зачем это? Ну при чем здесь я?!

Верните меня назад, сволочи, кто бы вы не были!

Что я вам сделал? Я обычный программист, идите вы все со своими ... С чем именно 'со своими' сформулировать не могу, но все равно пусть идут !

Накатывает тихая истерика.

Лежу ни о чем не думая, все мысли вытеснены отчаянием и тоской.

Жалко себя до жути.

Сколько находился в прострации — не знаю. Вышел из нее со звуком открываемой двери.

Резко пришел в себя.

И заволновался — а вдруг появится тот, кто мне все объяснит. Извинится, неуклюже пошутит, и... И я дома, в общем. Неважно как, но вдруг?!

Явления спасителя не произошло. Вместо него в комнату вошла женщина неопределенного возраста, в накрахмаленном переднике и чепчике.

Закрыв за собой дверь уставилась на меня, постояла секунд десять, опять открыла дверь, и ни слова не сказав вышла.

Вот и поговорили, хмыкнул я внутренне.

Попробовал сесть на кровати. Нет, не вышло, какая-то слабость. Ничего не болит, но сил подняться нет.

Второе явление чепчика произошло минут через пятнадцать.

На этот раз в комплекте с ним был поднос с глубокой чашкой, исходящей аппетитным паром.

Сглотнув невольную слюну, я мгновенно проникся глубоким уважением к этой чудесной женщине.

-Жрать! — кричал мой организм. — Скорее! И больше!

Я был солидарен с организмом.

Из-под покрывала раздалось утробное бурчание.

Женщина усмехнулась, поставила поднос на столик, помогла мне приподняться над подушкой в полусидящее положение, села рядом на деревянного предка моего офисного кресла, и взяла в руки чашку. С ложкой. Деревянной, естественно.

-Доброе утро, рэнн Реман. Мастер Гарт сказал, что вы сегодня проснетесь, и проснетесь с очень хорошим аппетитом. Но пока что вам нельзя ничего кроме бульона.

Я открыл рот в недоумении.

Какой еще рэнреман, какой еще мастер, и почему мне нельзя ничего не бульонного?

В открытый рот очень ловко втиснулась ложка с горячим варевом.

-Свиной бульон, рэнн. Мастер сказал, что он вам полезнее куриного. А завтра перейдем на супы.

-Умм, — ответил я, хапнув горячей жидкости.

Бульон покатился по пищеводу в недра изголодавшегося организма. Организм встречал его с победным шумом.

Это он чего? Бульона никогда не видел, что ли?

Дальше меня ничего больше не отвлекало, все мысли были сосредоточены только на ложке.

-Ну вот и покушали, рэнн.

Из кармашка фартука был извлечен и поставлен на столик ближе ко мне колокольчик на ручке.

-А это если вам что-то захочется. Ну вы понимаете. Не стесняйтесь, звоните в колокольчик, вам услышат.

Я не понимал, конечно, но кивнул.

-Простите, — каркнул я непривычным голосом. А этот мастер ...

— Мастер Гарт, ренн. Он к вам скоро заглянет, я доложу ему что вы позавтракали. Всего доброго, рэнн, звоните если потребуется.

Я кивнул. Дама с прямой спиной поднялась со стула, слегка подприсев взяла поднос и, так же с прямой спиной, вышла из комнаты.

Вот же я свинтус, даже не узнал как её зовут.

Таак... Что-то опять не то, какой-то диссонанс.

Что она говорила?

Нет, не то. Что-то было неправильное в разговоре, но не смысл того что она говорила.

Может, как она говорила?

Да, именно — как?

Какое-то непривычное звучание речи. И, в то же время, я воспринимал ее как обычную. И даже ответил. И она меня поняла.

Это что, я не в средних веках России, я где-то в европах? И откуда-то знаю местный язык? Откуда?

Ну, предположим, на английском я спикаю бодро. Но за века он сильно изменился. Да и не он это, точно не он. И это обращение, рэнн, вроде не было такого нигде в Европе.

А где было?

А нигде не было. Вроде бы.

Были всякие доны, сеньоры, герры с месье и прочими панами, а вот ренны не вспоминаются.

А не помучить ли мне горло? Не поработать ли голосовыми связками?

А, пожалуй что, и помучить, и поработать.

-А. — тихонько сказал я, начав с начала букваря.

-Мама мыла раму — перескочил сразу в раздел 'букварь для продвинутых'.

Гм, это я сейчас на каковском про маму-то? На местном или родном?

Сделал некоторое усилие и, с контролем как говорю, произнес нетленку про мытье рамы по-русски.

Есть! Это был точно русский.

А теперь расслабиться, и повторить.

Так, а вот теперь это уже был не русский.

Выходит, для меня сейчас местный органичнее чем родной? Как это может быть? А откуда у меня словарный запас местного языка?

Стоп, потом додумаем, кто-то идет по коридору.

Быстро вырабатывать линию поведения, быстро! Какая тут может быть линия? Я это совсем не я, и кальсоны не мои, а я взрослый дядя на самом деле? Не поймут. Могут и на каком-нибудь костре сжечь, для профилактики. А что тогда? Я же ничего тут не знаю! Даже кем был этот малец и что с ним случилось без понятия.

Вот! Именно! Линия — я ничего не помню, я ничего не знаю, что-то случилось, мне было плохо, сейчас лучше, но помнить не начал.

Все, готовность!

Дверь открылась, в комнату зашел новый посетитель.

Новым посетителем был среднего роста темноволосый, склонный к небольшой полноте, энергичный мужчина, чуть помладше первого визитера. И, так же как и тот, носивший форму темно-зеленого цвета.

— Привет пока еще на этом свете, болезный! Проснулся? — жизнерадостно улыбнулся от входа посетитель.

— Здравствуйте — осторожно ответил я. — Проснулся — констатировал очевидное.

— Ага, говорим уже, значит. Марла мне сообщила — удовлетворенно кивнул живчик, устраиваясь на стуле.

— Ну, Реман, ты везунчик. Провалялся почти месяц бревном, но выкарабкался. Я ж тебе и помочь-то толком не мог. Сразу как вытащили из завалов, подлечил переломы, снял болевой шок, остановил кровотечение, и всё. Затем с Традилом только поддерживали тебя на 'Дыхании Жизни', и раз в пять дней запускали чистку организма — хорошо 'Скребок' у нас в наличии в лаборатории. Что от нас, двух 'дуболомов', толку, в таких случаях, при сильных магических поражениях. Вот скажи — почему на военном факультете магов не натаскивают по углубленному курсу медицины? Вот почему считается что наше дело калечить, а лечением пусть другие занимаются?

'Каких ещё магов?' — мелькнуло в мозгу, ошеломленном общительностью сидевшего.

— Не знаю ...— оторопело ответил я.

— Не знаю — передразнил мужчина, — и я вот тоже не знаю.

'А что от меня-то хочешь?' — поднял на него глаза.

Опа, а глаза-то у него внимательные, пока языком мелет, он меня зачем-то пристально разглядывает.

— Ладно, извини, это я о наболевшем, — перепрыгнул с темы подготовки магов собеседник — мы тут испереживались. Не дай Светлые ушел бы ты за Грань, капитан бы из нас с Традилом сделал бы мишень под арбалеты на стрельбище, потерю племянника он бы не простил.

'Ещё и Арбалеты?' — ещё одно удивление.

Мозг начал закипать. Маги, арбалеты, чей-то племянник, обилие слов — все это просто придавило после спокойного одиночества.

— Извините. А как вас звать?

Пауза. Задумчивый взгляд, устремленный на меня, мужчина немного наклонился ко мне.

— Мда, Реман, я был прав, похоже последствия те, что я и предвидел.

— А что вы предвидели, мне можно узнать? И что вообще со мной случилось, где я?

— Так, парень, помолчи немного, успеешь узнать, расскажу.

Задумчивый взгляд изменился на острый, сосредоточенный. Даже глаза, как показалось, слегка потемнели. Стало неуютно.

С минуту мы молчали.

-Понятно, — наконец откинулся на спинку стула посетитель, — понятно.

-А звать меня Гарт. Гарт Лабронек, гарнизонный маг, мастер второй степени. Скажи, что ты помнишь последнее? То что ты меня не помнишь, я понял. Но что помнишь о семье, о том где был, кто ты, в конце концов? У тебя аурные поражения, местами довольно значительные. Так что провалы в памяти объяснимы. Хорошо бы понять на какую глубину.

-Ничего не помню. Совсем ничего. Я не знаю кто я. Я не понимаю где я сейчас нахожусь.

-Хоть что-то?

-Ничего.

-Что это? — резко спросил Гарт указывая на кувшин.

-Кувшин.

-Это? Палец указал на окно.

-Окно.

-Кровать, — предвосхитил я следующий вопрос, — на ней я.

-Так... Так... Ну что же, похоже базовый понятийный аппарат не затронут, вылетели личные воспоминания и события. Исправимо, наверное. Или это восстановится само, или, при возможности, позже покажем тебя хорошему 'мозгоправу', есть у меня знакомый...

-Доктор, тьфу, т.е. Гарт, а что мне делать-то теперь?

-Тебе? А ничего пока не делать. Валяться в кровати, отъедаться, спать побольше. Эх и завидую.

-А зачем валяться-то?

-А ты пробовал вставать? — с интересом посмотрел на меня маг.

-Ну, пробовал.

-И как?

-Понял, вопрос снимается.

-Понял он, — проворчал маг, — ничего ты не понял. С телом у тебя все в порядке, не считая мелочей. У тебя, после того как ты вчера в себя пришёл, началась регенерация каналов. Довольно быстрая, ожидал худшего. Все силы организма сейчас ударно идут на эти процессы. Так что ешь и валяйся. Встать завтра сможешь, наверное. Ненадолго. 'Дыхание жизни' больше тебе давать не будем, и так передозировка вышла, нужно будет завтра заняться очисткой от него, восстановление быстрее пойдет. Будешь два дня на бульонах, затем посмотрим.

-Просто так лежать? Скучно же.

-А что тебе, сказочки рассказывать, что ли? Большой уже, четырнадцать лет стукнуло.

-Четырнадцать?

-Маргов нос, совсем забыл что не помнишь. Хм, 'я забыл что ты не помнишь' — вот как-то я это интересно сказал.

-Гарт

-Да

-Расскажи мне про меня. И про мир.

-Ого... А с чего начать-то...

-Мне все равно.

-Так, — задумался Гарт, — давай тогда начнем с семьи...

И снова проснулся от звука открываемой двери. Служанка, теперь я знал как её зовут, опять принесла мне большую миску наваристого бульона.

-Обед, рэнн Реман. Давайте я помогу вам приподняться.

-Спасибо, Марла.

Обед улетел с тем же энтузиазмом что и предыдуший завтрак, несмотря на то, что чашка была больше утренней. Интересно, на ужин мне уже тазик принесут? А согласен, несите.

-Марла...

-Да, рэнн?

-Мне бы это...

-Ясно, рэнн.

Марла нырнула куда-то под кровать и извлекла изделие, которое в прежнем мире называлось 'уткой'.

После того как дело было сделано и Марла удалилась, я стал размышлять о том что узнал от Гарта.

Информации было много, общались с Гартом мы не меньше двух часов. После чего меня сморило.

Проблема была не в самом количестве информации и ее глубине как таковых. Маг не углублялся в детали. Я бы обозначил то что он рассказывал, как 'вводная лекция'. Основная проблема была в разнообразии информации и ее новизне, в выходе за пределы моего устоявшегося мировосприятия.

Поэтому я ее старался максимально фиксировать в памяти, оставив разбираться 'на потом'.

Кстати говоря, Гарт настаивал на том чтобы я запоминал как можно подробнее, пояснив что это является тренингом поражённых аурных участков.

И вот сейчас это самое 'потом' наступило, самое время для систематизации тех данных, что вывалил на меня маг.

С чего начнем? С себя, любимого? Пуркуа бы и не с себя.

Но мой настрой был сбит — за дверью послышались чьи-то уверенные шаги.

Да чтоб тебя! Не палата больного, а проходной двор какой-то. Ну, кого там ещё несет?

Я, с неприязнью, уставился на дверь. Вот не люблю когда меня отвлекают от работы. А размышления о своей непростой судьбе и туманных перспективах — что может быть более ответственным для лежачего больного попаданца? Разве что поглощение бульона.

Дверь с уже привычным скрипом отворилась, и пропустила в комнату того, кого я уже видел в самое первое посещение. Капитан Ларс. Дядюшка. Теперь я уже знал как зовут этого высокого усача.

— Привет, Реман!

— Здравствуйте, рэнн капитан.

Капитан поморщился.

— Реман, ну зачем ... Давай будем проще в общении, и на 'ты'.

— Хорошо, Ларс.

— Ну вот и договорились.

Ларс предсказуемо устроил свое седалище на стул для приемов. Взял со столика клубок, покрутил в руках.

— Это что?

— Клубок, видимо.

— Что он тут делает?

— Понятия не имею. Но он уже тут был, когда ты в прошлый раз приходил.

— А, да. Наверное, сиделка оставила.

Видно было что капитан мнется, не зная как построить разговор. Помочь ему, завести светскую беседу, обсудить погоду ? Какое, в пень, обсуждение погоды, я даже не знаю какой за окном сейчас сезон. На окно ничего не наморожено, значит не зима. Но не факт — вдруг тут зимы теплые.

Капитан, подумав, видимо решил поступить в соответствии со своим же предложением 'быть проще'. И сразу перешел к делу.

— Реман, тебе Гарт все рассказал о том что с тобой случилось?

— Ну не знаю насчет 'всё', но рассказал. На наш дом было нападение какой-то сильной нечисти.

— Лича.

— Да, лича. Лич пришел откуда-то с гор и, почему-то, напал на нас.

— Мы выясняем сейчас откуда он пришел. Продолжай. Что ты ещё понял из рассказа Гарта?

— Погибли все, кроме меня, мне тоже досталось.

— Ещё?

— Мой отец был бароном. Но что-то случилось, и он был вынужден перебраться с семьей сюда, в приграничье. Обосновавшись здесь, он укреплял защиту, подозревая что может быть нападение.

— Да. Он это допускал. Да и мы поглядывали за тем направлением.

— Тогда не могу понять — почему лич смог прорваться, если отец был в готовности?

— Понимаешь, Норен, твой отец, готовился совсем к другому нападению ... Те кого он опасался, к нечисти не имеют никакого отношения. И есть у нас с Гартом ещё одна мысль по этому поводу ...

— Расскажешь?

— Позже. Пока нечего рассказывать, нужно проверить. Что ещё сказал Гарт?

Ну да, так я и поверил что ты не успел узнать все у самого Гарта.

— Ну, ещё он сказал что ты мой родственник.

— Я брат твоей матери. Сейчас я остался твоим самым близким родственником. Собственно, Норен в том числе и из-за нашего семейного родства перебрался в эти края.

— Т.е. у меня нет бабушек с дедушками ?

— Нет. Мой отец, твой дедушка, погиб пятнадцать лет назад, в кампании с Крастом, тебя тогда ещё не было. Наша мама, твоя бабушка, умерла три года назад. Ты, возможно, её вспомнишь, хотя виделись вы не слишком часто.

— А по линии отца?

— Твой дед, барон Россаро, и его жена погибли во время нападения эльфов.

— Эльфов?

— Да. Утверждается что это были эльфы.

— Ты говоришь, утверждается? — вычленил я главное.

— Не осталось никого кто мог бы подтвердить что это были эльфы. Нападение произошло на лесной дороге, погибли все кто был с бароном.

— Тогда почему решили что это эльфы?

— Так заявил расследующий нападение претор провинции.

— А у тебя есть сомнения в этом. — утверждающе кивнул я.

— Есть. — не стал отпираться Ларс. — Да, у меня есть причины сомневаться.

— Что это за причины?

— Реман, я потом тебе это расскажу. Обещаю. Пока это тебе ни к чему.

Интересно, почему мне это пока ни к чему? Опасается что я ринусь мстить за дедушку, что ли? Глупо. Но какие-то резоны у него есть, вероятно. Позже нужно будет расколоть, обязательно нужно — если я буду врастать в местные реалии, история семьи будет важна. Как и семейные скелеты в шкафу.

— Давай поговорим о тебе, Реман. — сменил тему Ларс.

— Слушаю, дядя.

— Ситуация такая, что я должен взять над тобой опекунство.

— Опекунство?

— Да. Ты дворянин. До восемнадцати лет ты не самостоятелен.

— Почему? И в чем несамостоятельность?

— Потому что ... В общем, самостоятельным считается тот дворянин, который вошел в возраст, позволяющий поступить на императорскую службу. А это не ранее восемнадцати лет.

— Странное условие.

— Почему странное? — удивился дядя — Дворянство это опора Империи, предназначение дворянина в службе Императору. Пока не можешь служить — ты ещё не полноценный дворянин.

— А если можешь, но не служишь?

— Если Империя потребует — будешь служить.

— Иначе потеряешь дворянство, как я понимаю?

— Правильно понимаешь. Возвращаясь к опекунству...

— Погоди, дядя. А если бы у меня не было тебя?

— Тогда бы тебя взяло на воспитание государство, ты бы рос в кадетском корпусе.

— Ясно. А чего я лишаюсь без опекунства?

— Многого. Ты не распоряжаешься своим леном.

— А он у меня есть?

— Есть. Маленький и проблемный, но есть. И с него идут небольшие отчисления. Сейчас они на счету отца, потребуется переоформление, без опекуна это не сделать. Счет, до совершеннолетия, будет переоформлен на опекуна. Там немного, иначе бы Норен смог бы держать нормальную охрану, но что-то быть должно.

— Это всё?

— Нет. Ты не сможешь никуда поступить на учебу, согласие на это должен давать родитель или опекун. А без образования ты не найдешь своего места в обществе.

Ну да, ученье свет, знаем. И, скорее всего, тут ещё и неформальные братства выпускников какие-нибудь, по типу выпускников 'Лиги Плюща'.

— Есть ещё что-то?

— Есть, но это основное.

— А как будем оформлять?

— Через месяц у меня поездка в Никерис, столицу провинции, поедешь со мной, там все и оформим. За месяц ты уже встанешь на ноги, Гарт пообещал твердо.

— Ясно. А что я буду делать этот месяц?

— Вы же с Гартом уже всё обсудили?

Ну да, обсудили. И ты тоже с ним все обсудил, уверен.

— Обсудили. Гарт сказал что сейчас главное восстановить мою грамотность.

— Правильно сказал. Он и займется. Он, и его помощник. В усадьбе тебя учил ваш маг, грамотный и славный дедок был, ещё твоего отца учил. Здесь же кроме наших магов больше некому. Может быть ещё кого-то из лейтенантов привлечь, но я не могу им этого приказать.

— А Гарту?

— А Гарт мой друг, ему приказывать не нужно. Он сам вызывался.

— Хороший друг ...

— Лучший! Но ты от него ещё наплачешься, поверь.

Почему-то я ему поверил.

Снова остаюсь один. Лежать надоело. Но с альтернативами плохо — попытка встать на ноги не привела ни к чему, могу только ворочаться.

Что же делать-то, как ускорить процесс реабилитации?

Устраивать лежачую зарядку мне не рекомендовал Гарт. Мотивировка запрета — усилия, затраченные на физические упражнения, отнимут резервы у процесса восстановления аурных каналов. А оно мне нужно? Но и валяться в кровати не хочу.

В 'том мире' я периодически посещал тренажерку, мог полгода ходить по три раза в неделю, затем забрасывать на несколько месяцев, затем опять возвращаться. В тренажерках подобных мне часто называют 'пляжниками'.

Но даже такие набеги кое что мне давали. Баловался железом, имел представление о системах тренинга, о физиологии процесса, о катаболизме и анаболизме, о циклах восстановления, понимал как лучше прокачать нужную мышцу, хоть и не был профессиональным 'качком'. Но вот как укрепить мышцы не загружая их? Мда, проблема.

Вспомнились теории о том, как 'раскачать мышцы силой мысли'. Бред и ересь, конечно. Для любителей рубрик 'как похудеть ни в чем себе не отказывая', и 'как заработать миллиард ничего для этого не делая'. Мышцы от усердных мыслей о них не растут — процесс принудительного отращивания мышц сложен и суров, это физиология и метаболизм организма, у организма даже типы мышечных волокон разные, и каждому типу требуется своё.

И что? Сдаться и лежать бревном?

Ну уж нет. Нельзя прокачивать мышцы — будем прокачивать каналы. Гарт не сказал как это делать, но поступим по аналогии с физическим тренингом: хочешь что-то прокачать — загружай, заставляй работать с нагрузкой. Значит будем пытаться. Придет Гарт — уточню.

И тут в голову начинает стучаться мысль. А почему, собственно, если я намерен устраивать 'прокачку каналов усилием мысли', не качать эту мысль в отношении мышц?

Какая мне разница-то? А так даже легче — можно предметно сконцентрироваться на чем-то.

Сказано — сделано.

Закрыл глаза, расслабился. Сосредоточился на ощущениях в руках, попытался мысленно погонять теплую волну от плеч в предплечья, и обратно.

Волна гоняться не хотела.

Сосредоточился сильнее, даже почувствовал как веки непроизвольно стали сжиматься ещё плотнее.

Волна упорна не гонялась. Вероятно, следует что-то изменить.

Решил отказаться от волны. Попробовал мысленно напрячь мышцы кисти левой руки. Рука стала сжиматься в кулак. Стоп, отбой. Это я её не мыслью сжимаю, это я её банальным, устаревшим, способом сжимаю. Попробуем иначе. Приказываю себе отключить всю руку, вплоть до кисти, и только после этого пытаюсь дать приказ на кисть.

Отключилась? А шут её знает, как лежала так и лежит. Кисть жмется? Жмется. Из-за силы моей мысли, напрямую воздействующий на нервно-мышечные синапсы, или из-за того что сигнал к мышцам пошел проверенным путем, по всем требуемым нервным волокнам?

Что-то мне подсказывает что не нужно себе льстить. Тогда попробуем ещё вариант ...

Провозился до ужина.

Тазика на ужин не было.

Но, в дополнение к бульону, принесли приличный кусок хлеба. Нормально — порадовались мы с желудком, да и зубам теперь будет чем заняться.

Хлеб был... непривычным. Он был сероватый, с толстой коркой, с необычным привкусом. Может тут другое зерно на него идет?

Хотя стоп, может вкус и обычный, просто вкусовые рецепторы подростка всё воспринимают иначе, не так как у тридцатилетнего мужика? Ну, как версия. Чувствую, разных версий о многих вещах мне, в скором времени, предстоит выработать не один десяток.

После ужина занятия по 'радиоуправлению' телом продолжились.

Успехов не наблюдалось. Иногда мне казалось, что не хватает всего лишь какой-то малости, что достаточно лишь немного посильнее напрячься, получше сконцентрироваться, что я уже ощущаю что-то на самом краю своего сознания, еще усилие, и... Но вот чего именно не хватает, какой именно малости — было непонятно.

Решил попробовать новый способ — одновременно и воздействовать на руку, и наблюдать за тем что происходит.

Придумать — это мы легко, за придумать это к нам.

Только вот как это сделать ? Налечь с мысленными усилиями на руку, затем метнуться сознанием обратно и посмотреть что изменяется? Ага, и на что смотреть, если сознание у меня не Фигаро, который и там и здесь? Сознание у меня одно, и оно занимается чем-то одним — или пыжится с рукой, или смотрит.

Так, а почему. собственно, чем-то одним? Елы-палы, ты же программист, ты же знаешь что такое многопоточность, тебя же не удивить параллельными тредами, чего тормозишь-то ?

Ну да. Знать-то знаю. Только вот как это внутри самого себя реализовать?

Думаем. Берем за основу то, что любой человек изначально является многозадачной системой. Я сам мог одновременно завтракать, читать новости на ноутбуке, фоном слушать музыку и, краем сознания, отслеживать перемещения Ленки по квартире. Сознание само распараллеливает эти процессы, определяя приоритет и ресурсы для работы с каждой задачей.

Значит что? Значит нужно попытаться уловить это состояние, и ограничить его двумя задачами, отключив все лишние.

Начинаем улавливать.

Отключаться я, как мне кажется, за несколько часов уже научился. Или просто моя комната находится где-то в глухом крыле здания и меня ничего не беспокоило. Но приятнее думать что это именно я глушу для себя весь внешний мир, такая мысль повышает мою самооценку.

Всё, мир, я тебя не вижу, не слышу, не чувствую, я вижу только себя, брысь отседа.

Сосредотачиваюсь на себе, пытаюсь окончательно абстрагироваться от внешнего мира, вырезаю его из сознания.

Что дальше делать ?

Не знаю. Если не знаешь — значит нужно продолжать делать то чем занимался. По принципу 'что тут думать, прыгать нужно'.

Пытаюсь как можно полнее отключиться от всех внешних раздражителей. А как узнать отключил я их или нет? Вдруг они уже отключены, а я тут стараюсь, извожу себя?

Попробуем совсем отстраниться от всего, даже от самого себя, чтобы даже стук сердца не отвлекал и не сбивал настрой.

Делаю мысленное усилие, как бы отдаляя сознание от себя. Выключить ощущение тела, поймать такое состояние когда тело перестанет чувствоваться единым целом со мной.

Добросовестно тужусь исполнить этот план. Получилось?

Что-то вдруг где-то зачесалось. Не отвлекаться! Не отвлекаться, сказал! Раздражаюсь.

И, вдруг, до меня доходит странность.

Изумленный, замираю — я же уловил что тело хочет почесаться, но не имею понятия о том где именно! Сознание эту информацию не пропустило, заблокировало, передало только суть потребности!

Вываливаюсь во 'внешний мир'.

Рука непроизвольно лезет под накидку и начинает почесывать подреберье. Ага, вот что у меня чесалось, рубашка в этом месте как-то неудобно скомкалась.

Эйфория. Гордость — я смог чего-то достичь! Чего именно — пока не понимаю. Но раньше-то я этого не умел! Да при чем здесь не умел — я даже и не подозревал что такое вообще возможно! Я — уникум!

Минут пять лежу свыкаясь с мыслью — мои потуги не бесполезны! Плевать на первоначальную цель, плевать на раскачку каких-то каналов — я смог что-то новое! Сам смог!

Накатывает энтузиазм — нужно срочно повторить!

Не спешить! — останавливаю я себя. Спокойно! Не торопясь снижаю и окончательно гашу накал эмоций, жду снижения частоты сердцебиения, начинаю запускать свою 'отключку'.

Всё, вошел в то самое состояние. Теперь будем дальше экспериментировать.

А как экспериментировать-то? Ждать когда опять что-то зачешется что ли? Мысль не кажется удачной, нужно что другое пробовать. Что?

Вернуться к первоначальной идее? Попробовать совершить какое-то действие, наблюдая за ним со стороны?

Разобьем на этапы. Первый этап — научиться смотреть в себя, второй — пытаться что-то сделать не переключаясь из первого.

Отстраненность у меня уже получилась, теперь нужно бы как-то её скомбинировать со 'смотрением'.

После нескольких попыток, первый этап завершается успехом — у меня уже стабильно получается вглядеться внутрь себя, причем рассеяно, не ассоциируя 'картинку' с собой. Ощущение: вроде бы это именно я наблюдаю, и вроде как и не я.

Что я вижу? Да ничего конкретного, картинка выглядит как какая-то темно-серая абстракция. Но понятно что она имеет прямое отношение ко мне.

Так, стараемся ее удержать. Одновременно пытаемся сделать то что пытался делать изначально, т.е. напрямую воздействовать на мышцы левой кисти рук.

Срыв, абстракция пропадает. Не беда, повторим.

Снова бесформенная, но неоднородная серость. Новая попытка, новый срыв.

Отдохнем.

Может я зря сразу с кисти начал? Может начать с чего попроще, с пальчика, например? Пробуем.

Абстракция с каждым разом возникает всё быстрее. Не так чтобы уж очень быстро, но мне разница заметна. Проявляется картинка, задерживаюсь не решаясь продолжать дальше. Концентрироваться на усилии нужно очень дозировано, иначе 'зрение' пропадет. Медленно, делая перед самим собой вид 'не очень-то и хотелось', тянусь мыслью к указательному пальцу. В серой мути неожиданно начинает проступать светлое пятно. Отдергиваю сознание от пальца, пятно исчезает.

Да!

Есть! Я сделал это! Кто молодец? Я молодец! Ай да Максик, ай да сукин сын!

Ещё? А давай!

-Не понял.

Вздрагиваю, вся картинка мгновенно разлетается, открываю глаза.

-Что?

-Не понял, говорю. Ты чем сейчас занимался? — на меня смотрит сидящий на стуле Гарт.

Первый порыв — похвастаться, поделиться своим триумфом. Ну хорошо, пусть не триумфом, пусть просто достижением. Но ведь достижением же! Моим, личным!

Но внезапно решаю — рано, вначале сам разберусь во всем.

Включаю непонимание.

-Ты о чем, Гарт?

-Я тут за тобой уже какое-то время наблюдаю, очень любопытно.

-Что именно любопытно, Гарт?

-Многое, Реман, многое. У тебя сильный прогресс в восстановлении. Просто стремительный — еще вчера все было куда грустнее.

-Ну, так это же хорошо?

-Это отлично. Но, непонятно. А самое непонятное знаешь что? — пронзительный взгляд мага уставился мне в лицо.

-Э-э, нет, Гарт, не знаю.

-Самое интересное, это то что я сейчас увидел. Твои каналы пульсировали.

-Восстанавливаются, наверное?

-Несомненно восстанавливаются, не отрицаю. Но проблема в том, что процесс восстановления выглядит иначе. В теории, они должны постепенно набухать и расширяться. Про самопроизвольную пульсацию что-то никогда не слышал.

Неопределенно пожимаю плечом, всем видом показывая что понятия не имею почему вдруг у меня там что-то пульсирует, а не возбухает согласно теории. Типа сам разбирайся, я тут не при чем.

-Так что ты делал-то? — голос заинтересованный.

'Плюшками баловался' — едва не срывается с языка ответ.

-Как ты советовал — пытался загрузить мозг, думал о том, что ты и Ларс мне наговорили, пытался вспоминать, ну и всё такое.

Отмечаю для себя, что в разговорах сбиваюсь с 'Ларса' на 'дядю' и обратно. Надо как-то стандартизировать обращение. Дядей называть? Неа, не воспринимаю его своим дядей. Решено — пусть останется Ларсом.

-Да? — голос недоверчивый. Очень недоверчивый.

-А что я еще могу делать-то? — классика, вопросом на вопрос, пусть сам отвечает.

-Т.е. ты ничего больше не делал? — не верит, похоже.

Не знаю как можно красноречиво молчать, но именно это я и делаю.

-Непонятно. Надо будет мне, всё же, приналечь на аурный раздел. — Гарт не до конца верит, но уже начал сомневаться.

Признаться что ли? Ну уж дудки, из вредности не признаюсь, вот нечего меня на бульонах держать.

-Так я чего пришёл-то, — спохватывается Гарт — скидывай накидку, будем чистить организм.

-В смысле, чистить организм?! — я заподозрил неладное, воображение услужливо нарисовало внушительных размеров клизму. Средневековую такую.

-Я же тебе уже говорил про 'Дыхание жизни'. Ты действительно именно память тренировал? — ехидничает лечащий маг.

-Извини, я не о том подумал. — с облегчением повинился я. Картинка клизмы истаивает.

-А о чем ещё ты мог подумать?

-О помывке. — выкрутился я.

-Тебя регулярно протирали, встанешь — дальше будешь мыться сам. Ты скидывай накидку, скидывай.

Маг протянул руку, взял со стола небольшой ящичек который я до этого не заметил. Кстати, клубок со столика уже исчез. Я и не видел когда его забирали. Вероятно, Марла заходила когда я развлекался своей умственной йогой. Значит отключка была качественной, взрослой.

Откидываю покрывало.

-Гарт, а это за штука такая, 'скребок'?

-Да ничего сложного. Армейская модель, пользоваться может любой криворукий, как в армии и положено.

-Гаарт, — тяну я — ну расскажи.

Действительно любопытно — это же магия, это не Акопян с платочками.

-В любой воинской части, в снаряжении подразделений входят флаконы элексира, 'Дыхание жизни'. Это такая штука, которая, при возникновении потребности, будет питать организм бойца энергией напрямую. Флаконы нужны для случая если, к примеру, кого-то тяжелораненого требуется куда-нибудь дотащить, в пути поддерживая в нем остатки жизни. Или, как крайний вариант, когда кончились продукты.

-Почему крайний?

-Потому что я не заведующий продуктовым складом, а маг! И тратить инградиенты на растяп, которые не озаботились взять в рейд нормальный запас продуктов... Поверь, Реман — злой маг это хуже чем немного поголодать.

-Так ты, выходит, жадина, Гарт?

-Я не жадина, я маг! — возмутился Гарт. Прозвучало это уморительно.

Я насмешливо наблюдал за его возмущением. Перехватив мой взгляд, Гарт осекся.

-А ты изменился, Реман, очень сильно изменился.— понизил тон маг.

-Так что там с элексиром? — я быстро спрыгнул с опасной темы.

-А-а, элексиры... Их готовят штатные маги подразделений, по стандартной рецептуре. Т.е. у нас этим занимаемся я с Традилом. Но на них идут реактивы. Которых вечно недостает.

-А этот 'скребок', зачем он нужен?

-А есть и вторая, после злого мага, причина не злоупотреблять 'Дыханием жизни'. За все приходится расплачиваться. С элексиром дело обстоит так же. Он питает напрямую, через энергетические каналы самого организма.

-Аурные что ли?

-Нет, энергетические, это несколько другое, хотя они и тесно связаны. Когда позже стану тебя учить, узнаешь.

Учить — это хорошо. А то тут пыхтишь, тыкаясь наошупь, ничего не понимая.

-Так вот, энергия, конечно, поступает, но и каналы зашлаковываются. А это может быть и фатальным, если серьёзно передозировать.

-Вот непонятно сейчас было.

-Будешь учиться — разъясню. Возвращаясь к 'скребку'... Это тоже типовая армейская модель. Как раз и создана для того чтобы чистить каналы после использования элексиров. Ну и ещё против кое чего. Диапазон действия у него небольшой, но со шлаком после 'Дыхания' справляется нормально.

-А без него ты не сможешь?

-Я?! Могу конечно. Но я же маг армейский. А, значит, ленивый. Пусть амулет работает, нечего ему без дела валяться.

Коробочка была приложена к телу в районе селезенки, маг притопил вглубь коробочки какой-то шпенек, и у меня перехватило дыхание.

Ощущение было, как если не курить несколько дней, затем натощак дернуть сигарету с ментолом. Затуманилась голова, по телу пошла какая-то искусственная свежесть. Через минуту все прекратилось.

-Чувствуешь что-нибудь?

-Чувствовал. Сейчас нет.

-Отработало, — удовлетворённо кивнул маг — когда 'скребку' больше нечего вытягивать, он отключается.

-А тот шлак, ну который эта штука собирает, куда он потом девается?

-Традил почистит когда вернется. — отмахнулся Гарт, настоящий армейский маг.

-Гарт, тебе не кажется что наш мальчик сильно изменился?

-И ты тоже это заметил?

-Что думаешь?

-То что он вообще изменился — это нормально, парень потерял огромный кусок памяти, он не помнит себя. А чем, по сути, каждый из нас является, как не набором приобретенного индивидуального опыта, наработанных на основе опыта поведенческих штампов, реакций и стандартов оценок? Нет, то что изменился — это меня не смущает.

-А что смущает?

-То что я вижу — это больше похоже не на формируемую, а на уже сформированную личность. Это мне и непонятно. Он и до потери памяти не имел сложившегося характера, был типичным подростком на семейном воспитании под присмотром матери. Пусть не глупым. Пусть с хорошим, для его возраста, багажом знаний. Но не более того.

-Возражу. Может такое быть, что в результате были отброшены те моменты, которые как раз и не давали сложиться его личности в целое, противоречия между зарабатываемым опытом и установками, которые пытались внедрять ему те, кто был авторитетен уже по самому статусу взрослого? Может. Заметь — у него не осталось инстинктивного почтения перед старшими, он держится на равных. Т.е. он, вероятно, потерял парадигму 'старших нужно уважать, потому что они всё знают лучше'. Возможно, он про такое утверждение просто не помнит. Отсюда и общение на равных, и остальные странности.

-Ларс.

-Что?

-Это кто тут сейчас такое длинное и умное сказанул?

-Да ну тебя. Я серьезно. Наш мальчик, похоже, резко повзрослел.

-Похоже.

-И это хорошо. Начни с ним завтра заниматься.

-Завтра Кортин с Традилом должны вернуться.

-И что? Найди время, не нужно затягивать с этим.

-Хорошо. Ларс...

-Да?

-Ты меня не убедил по Реману. Я его поизучаю поплотнее.

-Изучай. Плотнее.

Наконец опять тишина. Приходила Марла, проделала уже привычные манипуляции с уткой, теперь мне никто не мешает.

А ведь Гарт, когда пришел, не видел чем я занимался. Или не понял. Моя разновидность 'умственной йоги' тут не принята? Или принята, но не распространена? Или распространена, но её трудно отследить? Надо бы всё это аккуратно узнать у мага. Ладно, это все потом, а сейчас — вперед!

С нетерпением ныряю 'в себя', и включаю внутренний обзор.

Ого, тут у меня, оказывается, произошли изменения. Темно-серая абстракция изменилась — заметно просветлела и стала более упорядоченной. Возможно, это результат работы 'скребка'.

Упорядочивание абстракции — это хорошо, всё же мне больше по душе логическое понимание, чем интуитивное. И вообще, как говаривал один ИТ-представитель заказчика — 'скучный и некрасивый, но понятный мануал, всегда лучше чем любые красивые интерфейсные аллюзии'.

Проблема в том, что ни красивого, ни некрасивого мануала у меня нет. Его мне предстоит создавать самому, копаясь и разбираясь в этих 'интерфейсных аллюзиях'. Не сломать бы чего, ненароком.

Повторяю тоже самое, что делал и в прошлый раз — пытаюсь мысленно воздействовать на палец. И, так же как в предыдущий раз, в месте приложения усилия возникает светлое пятно. 'Отдергиваюсь' — пятно исчезает, воздействую снова — появляется. А с пальцем-то что, он дергается? А кто его знает. Мда, проблема. Может положить на него что-то, затем проверить свалилось или нет? Так ведь нечего положить. И, откровенно говоря, не очень верится что я добился именно того, что ставил себе как задачу изначально.

 Всё, перерыв на подумать. Вываливаюсь из этого 'виртуала'.

 А чего, собственно, я добивался ? Ну вот для чего я затеял эти эксперименты?

 Ну, ясно что одной из побудительных причин была сама ситуация. В которой я оказался ограничен рамками своей лежанки, и которая побуждала меня занять себя хоть чем-нибудь. И это нормально — когда занимаешься хоть чем-то, то создаешь себе иллюзию влияния на обстоятельства.

 А ещё?

 А ещё я хотел научиться воздействовать на мышцы напрямую, минуя стандартную процедуру передачи сигнала по цепочке нервных волокон, не задействуя весь передаточный механизм.

 А зачем бы мне это было нужно?

 Исходил из предположения, что передавая сигнал непосредственно в требуемую точку, я буду серьезно экономить на расходе энергии организмом. В ином случае энергия уходит на работу группы мышц, а не конкретной мышцы. И даже не группы, а групп мышц. Вот как напрячь, к примеру, только широчайшую мышцу спины ? А никак, только в комплексе с другими, например во время подтягивания. А тут раз — и будьте любезны, хоть левая, хоть правая, хоть вообще отдельный пучок мышечных волокон.

 Т.е. КПД, по идее, должно значительно повысится, и я с намного меньшими тратами энергии смогу привести тело в порядок после длительного лежания в кровати. Нормальная цель?

 На первый взгляд — да. За исключением того что, по обещанию Гарта, завтра я смогу вставать с кровати и меня переведут с бульончиков на более серьезную и калорийную пищу. Т.е. можно будет уже не 'экономить' и не ограничивать себя по нагрузкам. Ну, в меру, конечно, не ограничивать.

 Тогда, получается, все мои потуги только ради того чтобы развлечь себя, попробовав ускорить всего лишь на день процесс мышечной реабилитации?

 А вот и нет — если что-то стало получаться, из этого можно попробовать разработать комплекс тренировок для себя.

 Это же мечта качка — уметь нагружать только ту мышцу, с которой хочешь акцентированно поработать. Тогда это тело можно будет приспосабливать под нужды этого мира. А этот мир, судя по всему, суров — тут не только магией друг друга калечат, но и в доспехах бегают, машут и тыкают в супротивников тяжелыми и острыми железяками. Брутальный такой мир. И мне в нем предстоит жить. Причем, по крайней мере пару лет, жить предстоит не в цивилизации, а на местном фронтире. Да и далее, как я понял Ларса, разминутся с военной стезей мне будет проблематично. Пусть даже в виде местного имперского военизированного образования. Посему задачу подтянуть свое тело ставлю как актуальную.

 Ну что, как говаривал один почитатель кукурузы из прошлого мира — наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи.

 Вероятно, я пока не смогу разобраться с тем на что наткнулся, не хватит знаний. Но ведь ещё несколько часов назад у меня и этого не было. А знания ... Что возможно — вытяну из Гарта. Остальное придется получать 'методом научного тыка'. Ну а что, чем не метод познания мира? Вполне себе метод, и очень даже рабочий.

 Но, все же, дернулся палец или нет, как проверить ?

 И тут взгляд падает на колокольчик который оставила на столе Марла.

 Вот оно!

 С кряхтением дотягиваюсь до колокольчика, мучаюсь пристраивая его таким образом, чтобы от шевеления пальца он откатился в сторону, отмечаю для себя его положение, лезу обратно в свой 'транс'.

 Воздействие, выскакиваю из транса, смотрю. На месте, паразит, даже не сдвинулся.

 Мда, орешек знаний тверд, похоже. Ничего, разгрызу.

 Может я не туда 'тыкаю' ? Может быть. И даже наверняка не туда — в этой картинке моего внутреннего мироустройства ещё разбираться и разбираться.

 А может я неправильно 'тыкаю' ? И это может быть. И с этим тоже нужно разбираться.

 Но время у меня есть, время пока что мой единственный ресурс.

 И, не теряя времени, вновь приступаю к попыткам опрокинуть колокольчик.

 

 

 Утро начинается с попыток физических свершений.

 Попробовал сесть — получилось. Если и не рывком, то вполне достойно. Посидел, привык к новому положению тела, осторожно встал. Встать получилось очень даже ничего, лучше чем ожидалось, хотя и хуже чем мечталось, голова слегка закружилась. Но это эффект после долгого лежания — вестибюлярка расслабилась. Немного походил вдоль стола и кровати — шаг, конечно, не пружинный и не чеканный, но ноги по комнате переставляются именно туда куда намечаю. Живем!

 Продолжилось утро завтраком. Пшенная каша, с маслом, с хлебом, с кружкой молока. Наслаждаюсь вкусом. Марла с умилением смотрит как я уминаю завтрак. Пусть смотрит, я благосклонен — порция была совсем не сиротская.

 Уф, закончил, отвалился. Настроение отличное. Уничтожение завтрака я производил сидя на кровати, но уже за столом.

 После завтрака заявился Ларс. С гордостью продемонстрировал ему свои успехи и заявил что как выберусь отсюда, начну одной левой гонять его мечников. Ларс намек понял, сказал что как окончательно окрепну, приставит инструкторов которые станут меня гонять, да и сам займется.

 За Ларсом появился Гарт. С книгой и небольшой квадратной доской в руках.

 Обмен приветствиями, повторная демонстрация мой спортивной формы, её одобрение, зависание мага в ступоре на предмет обследования моей ауры, повторное и более уверенное одобрение, и предложение в форме вопроса:

 -А не приступить ли нам к учебе?

 И приступили.

 Книга оказалась местным букварем. К моему разочарованию, такого же эффекта что с речью у меня не произошло — буквы были не то что незнакомы, они были непривычны.

 Но, все же, изучение алфавита это не изучение нового языка. Для человека которому в ВУЗе приходилось постоянно сталкиваться и с новыми областями знаний, и с сильным углублением в те что ранее знал на поверхностном уровне, изучение нового алфавита и складывание из букв слов и фраз, не представляло проблемы.

 Дело двигалось бодрыми темпами. Маг приписывал это прогрессу в аурном восстановлении, и выражал надежды на окончательное восстановление памяти. Не стал его разочаровывать. Страницы перелистывались, мел скрипел по доске, в голове укладывались основы местной грамматики.

 -Гарт, а у тебя нет каких-нибудь книг ? Например какие-нибудь сказки, — ага, легенды и тосты дополнило подсознание фразу — что-нибудь попроще для чтения, чтобы закрепить навык.

 -Сказок нет, — почесал висок Гарт — да и зачем они тебе, может тебе лучше что-то более серьезное?

 -Да мне 'глаза набить' , на простых текстах это лучше получится. Но раз нет — принеси что-нибудь другое, что считаешь нужным.

 -Принесу описания стран, географию тебе тоже нужно вспоминать. Давай пока перерыв утроим, мне он тоже нужен — от службы-то меня не освобождали. После обеда занесу книгу и продолжим.

 -Договорились.

 После ухода Гарта походил по комнате, выглянул в окно. Комната оказалась на втором этаже, с неё открывался вид на какие-то постройки непонятного назначения. Судя по траве — за окном стояло лето.

 Немного поприседал, покрутил тело, сделал наклоны. Затем сел на стул (наконец-то на нем сидит не кто-то, а я сам свое седалищем умостил), раскрыл книгу, и стал удовлетворять свой информационный сенсорный голод. Всё как в нашем букваре — буквы, пример слов с буквами, несложные предложения. Похоже, тут пришли к схожим приемам начального обучения. Мамы с помытой рамой нет, тут пахарь пахал пашню. Логично — у всех мамы разные, у некоторых мамы понятия не имеют как эти рамы мыть, зато знают кому приказать чтобы их помыли. Пролистал на несколько раз. Ну всё, готов, несите вашу географию.

Географию принесли после обеда. На обед была опять каша, но на этот раз к ней в дополнение куриный окорочок. Ну вот, перешли и к мясному, значит, жизнь стремительно налаживается.

-Гарт, а откуда у тебя взялся букварь ? У тебя что, есть семья ? — раньше как-то вопрос наличия семьи у мага не поднимался.

Маг поморщился.

-Нет у меня семьи, — прозвучало немного раздраженно, что можно было понять как 'пацан, не лезь не в свое дело' — букварь взят из крепостной библиотеки.

Ну да, понятно, далеко не каждому нормальному мужику захочется давать пояснения по своей личной жизни какому-то контуженному тинейджеру. Другой вопрос, что боевой маг и нормальный мужик, в моем представлении, не совсем одно и тоже — я вообще о боевых магах как-то раньше не слышал. Да и сам я тинейджер только пару дней как, ещё недавно я бы смог поискать способ как под пиво вытащить его на откровенность про 'понимаешь как у меня получилось... '. Но не сейчас. Сейчас со мной никто не станет расслабляться ни под пиво, ни под односолодовое виски, даже если такие коммуникационные напитки здесь вообще существуют.

-Значит, здесь есть библиотека ? — а вот это интересно.

-Маленькая, но есть. Гарнизон тут размещается давно, за это время сменилось множество народа, некоторые жили с семьями, вот букварь как раз от них остался.

-А что ещё из учебников есть ?

-А какие ещё тебе нужны ? — удивился Гарт — Парень, ты уверен что тебе нужны именно учебники? Не рано? Ты уже знаешь куда и к кому пойдешь дальше?

Не понял. Почему вопрос о учебниках вызвал удивление?

-Гарт, а как без учебников? — мне не нужно изображать удивление, оно искреннее.

— Что значит как? — удивление Гарта не менее искренне чем мое.

— А как я могу изучать базовые предметы без учебников?

— Базовые? Хм, интересный термин. А что ты под базовыми предметами подразумеваешь?

Так, или лыжи не едут, или я что-то недопонимаю. Если есть букварь с 'пахарем на пашне', явно типовой, то, по логике, должны быть и свои типовые учебники. От местной алгебры с 'от перемены мест слагаемых' и местными же 'таблицами Брадиса', до местных же биологий с типовыми опусами про тычинки и пестики и видами-родами. Ну и разные авторитетные типовые назидания, на предмет того, что же имело в виду и какие мысли пыталось вызвать у читателей такое-то солнце кассанийской литературы в такой-то главе такого-то романа, где главный герой зарядил секирой по голове почтенной престарелой женщине, неосторожно заимевшей лишние пять сольдо. Ну или как тут местная валюта называется.

-Гарт, ты принес букварь, сейчас принес учебник по географии. А что с остальными?

-Да с чего ты решил что по географи я принес именно учебник?

Спокойствие, только спокойствие, как говаривал один летучий мужчина в самом расцвете лет.

-Гарт, — пытаюсь говорить мягко, сдерживая раздражение. Раздражение пацана на взрослого, это не самое умное, и не только в моих условиях — а что тогда ты принес?

-То что принес — это не учебник, это книга, написанная неким Сормено Рикконом, 'О разных странах и дивных народах, населяющих обитаемый мир, о моих путешествиях и наблюдениях в дальних странствиях, описанные мною собственноручно'.

-Какое-то вычурное название, совсем старая что ли ?

-Почему это вычурное? — обиделся за неведомого Сормено маг — нормальное название. А книга да, не совсем новая, но и не старая.

-Не совсем новая — это сколько же ей лет ?

-Сормено Риккон жил во времена деда нашего императора.

-Так она же, небось, устарела давно ? — ошарашенно спросил я.

-Ну устарела немного. Но горы на своих местах, моря на своих, гномы и люди на своих, чего тебе ещё нужно-то ?

-Ну там карты какие-нибудь ... — осторожно поинтересовался я, сконфуженный таким подходом к географии.

-А на кой они тебе ? Уже собрался куда-то ? — насмешливо посмотрел на меня Гарт.

-Нет, но что бы хотя бы знать ...

-Что тебе сейчас нужно знать, там есть. Чего нет — спросишь, расскажу. Карты ему подавай ...

-Гарт, а что такое тогда учебник?

— Учебник — это пособие в курсе предмета, которое принято как основное в конкретном училище или академии у ответственного по курсу.

-Ты хочешь сказать что в каждом учебном заведении, у каждого преподавтеля может быть свое учебное пособие?

-Ну да, — маг явно удивлен моему непониманию — а как еще-то? В каждом заведении свой преподаватель, со своим знанием, пониманием и опытом, каждого из них приглашает ректор, считая что именно этот преподователь подходит его заведению лучше других, именно преподаватель определяет что является правильным а что неправильным, что полезное, а что пустое.

Ну и дичь — мелькнуло в удивленной голове. Никак не вязалось — типовой учебник начальной грамоты, и произвольный выбор пособий и концепций в остальном, наличие организаций 'продвинутого обучения', и отсутствие какой-либо унификации при изучении предметов.

-Ты хочешь сказать, что в каждом учебном заведении учат на разном уровне и везде разному?

-Конечно. И лучшие заведения у нас, в Кассании — в голосе Гарта почувствовалась сдержанная гордость.

Мда, все же, вероятно, что-то было в концепции единых образовательных стандартов и подготовке кадров по единым методикам. А здесь... Средневековье какое-то. Хотя что значит какое-то, обычное средневековые, с канделябрами и посудинами под кроватью для регулярных потребностей организма.

-Хорошо, я понял — покривил душою — давай переключимся на этого Сормено Риккона. По нему тебя самого обучали?

-Нет. Но ничего другого тут нет.

-Ладно, пусть будет этот Сормено Маклай. — вздохнул я, мысль о том что остальные предметы также будут изучаться по принципу 'а вот то что нашлось, да и все равно у каждого свое мнение' не грела абсолютно. Стать что ли, позже, местным великим просветителем-методистом ? Вряд ли оценят. Да и дожить ещё до этого 'позже' нужно.

-Риккон.

-Что Рикон?

-Сормено Рикон, не Маклай. Маклай был магом, автором трудов по трансмутации вещества.

-Физиком что ли?

-Каким еще физиком?

-Не обращай внимания. Так о чем там этот, который не Миклухо и не Маклай, писал?

И началась вводная по мироустройству Дармании.

Краткая географо-историческая суть, в изложении мага, была совсем уж краткой. Известный мир Дармании состоял из трех континентов. Возможно их было больше, но достоверно известно было о трех.

Тот на котором мы находились, назывался Первым. Ну, дело понятное — для любой лягушки именно свое болото главное. Лежащий юго-западнее назывался, неожиданно, не Вторым, а Мессалией. Континент был поменьше Первого, и лежал не так чтобы далеко, пусть и не близко, но имелась большая проблема — обитатели Мессалии совершенно равнодушно относились к тому что их зона обитания не называется 'Первым', и не испытывали совершенно никакого пиитета к представителям 'главного континета'.