"Метель или Барыня - попаданка". Общий отредактированный файл

Так что когда подошел вечер, я была настолько вымотана, что раздав всем ЦРУ (ценные руководящие указания), накрутив и тут всем хвосты, заставив навести в доме с утра полный порядок, все помыть и прибрать, наварить побольше легкого бульона для Маши и каши со щами для всех остальных людей, отбыла в свой флигелек, чтобы и там все проведать и посмотреть. Дашу я оставила в доме в помощь Катюшке, чтобы они вместе следили за порядком и если Маше будет хуже, срочно бежали за мной, или отправили мальчишек, а если все в порядке, должны придти позже, мне надо передохнуть.

Поскольку в руках у меня были вещи, я попросила все того же Степана, который был как раз во дворе и с которым я уже почти сроднилась после всех переживаний, помочь отнести их в маленький мой домик, чем-то напоминавший мою квартирку, да и по размеру бывший чуть больше ее. Он кликнул в помощь мальчишек— казачков, те сложили их на маленькие санки и с веселыми криками быстро довезли их до флигеля. Они же принесли дров и растопили печь. Степан, уходя, поклонился мне напоследок низко в пояс со словами: 'Спаси Вас, Бог, барыня за Вашу доброту, это ведь не Антип, а Вы нас спасли, да и барышня без Вас совсем бы померла...', и утер слезу, да и я, почувствовав надвигающиеся слезы, только и смогла молча поклониться ему в ответ, чем привела его в еще большее смущение. Так мы и расстались.

Глава 4. Планы и действия.

Войдя в домик, я решила осмотреться и перепрятать свои запасы, пока их никто не заметил. В углу комнаты был отгорожен ширмами небольшой уголок, типа будуара, где стояли сундуки, трюмо с зеркалом на подставке, на котором лежали дамские приспособления для наведения красоты — какие-то гребешки, зеркальца, веера, пуховочки, пудреницы, еще какие-то вещи. Я сложила в сундуки все свои вещи и так и села около них, разбирая и рассматривая вещи. Нашла шикарное черное старинное платье, расшитое стеклярусом, старые шляпки в рассыпающихся коробках, и стала все разглядывать.

Все-таки, как много мы потеряли, перейдя на фабричные одежду и изделия! Пусть их материалы не такие мягкие, а фасоны— неудобные для нас, швы плотные и трут с непривычки кожу! Пусть! Просто вещи ручной работы, а они все здесь были такими — интереснее, живее, несут на себе отзвук не только эпохи, моды, но и эмоции людей, которые их делали, тепло их рук! Я решила померить платье, которое прекрасно подошло мне по фигуре, надела шляпку и подошла к зеркалу. Мне надо было удостовериться, что я не изменилась, осталась собой.

Так и было — на меня смотрела дама, хоть и немного отличная от моего привычного вида, более взрослая, зрелая, исчез мой привычный макияж, волосы стали гуще и длиннее, были уложены в какую-то красивую хитрую прическу, изменилась и осанка, голова выпрямилась, я перестала сутулиться, чем страдала от постоянной проверки тетрадей и работы за компьютером, походка стала более плавной и спокойной — все-таки в длинном платье не побегаешь так, как в мини-юбке или тем более в брюках, пальцы рук вытянулись и утончились, кожа побелела и стала мягкой и гладкой, но общие черты были моими, что меня порадовало. И возраст был мой, но если в будущем я ходила в разряде "девушек", а то и "девочек", то здесь я была уже солидной дамой в "годах", вдовой— капитаншей! И обращались ко мне "Ваше благородие", как в песне!

Я представила себя в этом наряде на Новогоднем вечере, хихикнула, вообразив реакцию наших дам, и решила прихватить его в будущее. Надеюсь, получится, вещи же мои перенеслись все, кроме сотового, видимо, современным гаджетам здесь не место.

Сколько я просидела около сундуков и трюмо, не знаю, мне все было интересно, я чувствовала себя как в музее, в котором все можно трогать руками и спокойно рассматривать, но пришлось заняться другими делами. Сейчас мне надо было попытаться определиться с денежными вопросами. Для этого я нашла все шкатулки, раскрыла их и стала смотреть, что там было. В них нашлись несколько колец, неплохое колье, красивый браслет, цепочка с крестиком, все это, насколько я поняла, было моим приданным, на которое муж не смел покуситься.

Отдельно в другой шкатулке лежала небольшая пачка банкнот и небольшая кучка серебряных и несколько золотых монет. Разбиралась я в их соотношении и покупательной стоимости пока приблизительно, но общее впечатление было таким же, как и в будущем: 'Денег нет, но вы держитесь!' Вряд ли эта сумма была достаточной для обеспеченной жизни без проблем.

Так что надо было подумать, на чем здесь можно заработать и как это сделать, так как дворяне, тем более женщины, не могли напрямую чем-то торговать, а обращались в откупщикам, мелким и крупным скупщикам, да и делали это ограниченно, в основном несколько раз продавая и перепродавая лес, будущий урожай, другие запасы, закладывали свои имения и крестьян, им принадлежавших.

Причем большинство имений были заложены и перезаложены много раз, все жили в долг, в кредит, как сказали бы сейчас! Всюду главенствовали мужчины, дворяне все служили по воинской или штатской части, те же, кто выходил в отставку, или сами управляли своими имениями, в основном некрупными, как у меня, или вращались в свете, поручив все дела своим управляющим, которые нередко обманывали хозяев и притесняли крестьян.

Мое еще счастье, что Смоленская губерния, в которой было наше имение, хоть и была большой по площади, но основное ее население было крестьянским. Крупных землевладельцев было мало, в основном мелкопоместные или беспоместные дворяне.

Да и соседей дворян было мало — пять-семь семейств , которые друг к другу в дела не лезли. К тому же я, как вдова, была более свободна в своих действиях, а так бы мой круг ограничился бы тремя пресловутыми 'К'— 'Киндер, Кирха, Кухонь', как в шутку переделал это выражение один мой знакомый, что мне, воспитанной на принципах современного женского равноправия или даже главенствования в семье, конечно, было бы не по нраву.

Еще благо, что все продукты были своими, в супермаркеты ходить не надо, все почти делали сами. Решила я чуть позже разобраться и с этим, определиться с запасами, посмотреть, в чем есть нужда.

Никто из дворовых не шел ко мне, значит, все было в порядке и я решила вернуться к себе, написав целый список вопросов, которые надо уточнить, села вновь в свое кресло, уже целенаправленно представила метельный вихрь и вернулась спокойно домой, вызвав на этот раз небольшое неудовольствие кота, которого я шутливо звала иногда Мурзелло Марковичем, стряхивавшего со своей черной шкурки несколько снежинок, попавших на него.

В моем запасе было не так уж много времени, надо было приготовиться к урокам, почитать литературу, уточнить все про те времена и прочее, и прочее. Просидев за Интернетом почти два часа, так что голова уже пухла от прочитанных книг, форумов, знаний и проблем, я решила пройтись немного в ближайший магазин, хоть купить продуктов на запас на время своих возвращений и немного развеяться. Рождественская Москва — это прекрасное зрелище, метель утихла, снег еще был чистым и искрился на свету, сияли огнями украшенные витрины, все суетились, куда-то бежали, несли пакеты и коробки, загружали багажники машин целыми тележками продуктов, как будто завтра все запасы кончатся. Но мне нравилась эта суета, я вновь с удовольствием в нее окунулась.

Увидела в магазине елки и решила украсить там, в прошлом, такую же, накупила цветной бумаги, красок, карандашей, решив озадачить всех изготовлением простейших игрушек. Хотела сделать еще соленое тесто, из которого так любили лепить разные поделки мои ребятишки, но передумала — слишком расточительно это покажется простым крестьянам, для которых в большинстве случаев и ржаная мука в радость, боюсь, меня не поймут и осудят.

Села вновь в кресло — а я обратила внимание, что переносилась я теперь всегда сидя, уже привычно представила метельные вихри и вновь оказалась в своем домике. Под окнами топтались мальчишки, пришедшие за мной. Я сначала испугалась, что Маше стало хуже, но оказалось, что все в порядке, барышня слаба, но уже пытается вставать. Пришлось идти быстрее к ней, делать выговор, что ходить ей еще рано, пусть только встает понемногу по естественным делам.

Вызвала я и управляющего, которого звали Василием Васильевичем. Был он раньше мелким чиновником, к которому обращался по каким-то вопросам дядюшка-опекун. Чем-то он ему понравился, скорее всего, своим желанием во всем угодить да показными якобы знаниями во всех вопросах, и тот назначил его управлять нашими делами. Оказавшись 'большим начальником', да еще и без особого пригляда, начал он, освоившись, понемногу подворовывать, присваивая себе мелкие доходы с продаж леса, сена, притеснять крестьян и т.д.

Я вызвала его в кабинет и стала демонстративно рассматривать бумаги и канцелярские книги, которые нашла в столе в кабинете. Даже я, небольшой знаток бухгалтерии, увидела, что записи были специально запутаны и по ним выходило, что например, один и тот же участок леса на дрова продавался несколько раз, а деньги, вырученные от его продажи, тратились на неведомые покупки каких-то гончих собак, потом перепроданных кому-то. Короче, я не выдержала и достаточно сердитым голосом стала указывать ему на эти 'косяки'.

Василий Васильевич сначала лебезил передо мной, называл 'матушкой', все пытался поцеловать ручку, но уличенный документами и моими словами, начал слезно меня умолять не прогонять его. Мне стало немного жаль этого уже не молодого человека, да и консультации его были бы мне полезны, и я оставила его в доме, но от дел отлучила, сказав, что сама временно буду управлять делами, пока не найду нового управляющего, а о его проступках напишу опекуну.

С Лукерьей мы осмотрели все запасы, я удостоверилась, что основные продукты есть в достатке, в кладовой висели круги самодельной колбасы, шикарные окорока издавали обалденный запах настоящего копченого мяса, стояли крыночки и крынки со сметаной, маслом, лежали даже круги простого сыра, похожего больше по вкусу на брынзу, но очень вкусного. Была и мука и крупа, много репы и не так много привычной нам картошки, основные овощи. Короче, здесь все было в порядке, надо было приобрести в будущем только риса и основных приправ, типа перца, корицы и гвоздики, которые здесь хоть и были, но стоили дорого и продавались только в уездном городе, куда еще предстояло попасть. Сахара, за неимением сахарной свеклы, здесь еще не знали, заменяя его медом. Можно будут попробовать ее развести, хотя и производство сахара дело очень замороченное, непростое, я могу просто использовать ее сгущенный сироп— патоку.

Лукерья оказалась хорошей рукодельницей, умела, как и все в те времена, прясть пряжу и вязать, спицы, хоть и костяные, так и мелькали в ее руках. Но вязали не только на спицах, но в технике одноигольного вязания, которая имитирует лицевую гладь и при этом получая две плоские части, потом обвязывающиеся, соединяющиеся в общую вещь.

Умели вязать и на пяти спицах привычные нам носки с пяткой и резинкой по верху. Вообще носков вязали очень много, вязаные носки играли важную роль в свадебных церемониях и различных ритуалах, составляли вместе с варежками значимую часть приданого. В основном носки были исключительно однотонные, чаще всего серые, но иногда сверху цветными нитками вышивался или вывязывался простой геометрический или растительный узор. В деревне считалось, что невеста одаренная и умелая, если она собственноручно одаривала родню мужа связанными носками, и чем разнообразнее узоры и больше носок, тем более мастеровитая будет будущая супруга, потом такие дорогие подарки надевали лишь по праздничным дням. Специальные носки ручной работы вязались из шерсти красного цвета, который означал 'красивый', 'значимый'.

Вязали и варежки, которые делились на мужские — попроще, без резинки, чтобы было удобнее работать и легко скинуть с руки, пот утереть или перекурить. Женские варежки, естественно, были миниатюрнее, наряднее, многоцветнее. Обычно надевалось несколько пар рукавиц: сначала вязаные (их называли 'исподочки'), а затем меховые — мехом наружу ('мохнатки'). Для работы сверху надевали холщовые, кожаные или связанные из конского волоса варежки. По праздникам носили 'исподочки' с орнаментом, в будни — однотонные. В 19 веке девушки и молодые замужние женщины из зажиточных семей по большим праздникам носили 'накулачники' ('митенки') — длинные узкие перчатки без пальцев. Вязали их из белых хлопчатобумажных ниток и были они редкими. Мужских перчаток не было, что не всегда было и удобно, особенно для солдат, которым приходилось снимать варежки во время стрельбы. На это стоило обратить внимание и ввести их в быт, да и деньги заработать на этом можно.

Все это мне рассказала Лукерья, да и сама я многое узнала чуть позже и взяла себе на заметку, что можно попробовать вязать более крупные теплые вещи — жилетки, кофты, свитера, джемпера, разные юбки и даже платья. Я думаю, в нашем климате они быстро приживутся и понравятся, войдут в моду. Я ее попросила связать для подруги варежки или носочки и подарить их позже Инне и Танюшке. Я и сама умела все это делать, но была слишком занята всеми делами.

Маша, оказывается, чудесно умела вышивать, что и доказала мне, попросив достать из шкатулочки и подарив прекрасный платочек со словами: 'Это Вам за всю доброту, Крестная!', чем смутила меня до слез. Я ожидала увидеть и крючки, но, как я потом узнала из Интернета, впервые узоры для вязания крючком были опубликованы в голландском журнале "Pеnеlopе" в 1824 году. В России вязание крючком стало популярным к концу XIX века. Непорядок получается, надо обязательно их ввести в жизнь, вязать крючком в чем-то даже проще, чем на спицах, а изделия выходят намного интереснее и красивее. Сделаю себе заметку для памяти, озадачу местного кузнеца их изготовлением, дело не хитрое — делаю же здесь крючки для рыбалки, остроги , а принцип почти такой же.

Даже Дашутка с Катюшкой, скромно пискнув, что 'бабушка их и на коклюшках научила работать', тут же достали откуда-то подушечки для работы и свои палочки и стали быстро ими перебирать, приведя меня в полный восторг.

Короче, все оказались загружены работой на несколько дней. Степан и Антип тоже не сидели без дела, они вместе с молодыми парнями приводили в порядок двор, расчищали снег.

Все были оживлены, заняты работой, наш старый домик как-то встрепенулся, подтянулся, довольный, что в него вернулась такая активная жизнь. Даже наш старый дворовый пес Жучок, спавший все дни в своей будке, вылез из нее и глядя на всю эту суету, почесал себя в удивлении за ухом, типа, 'что тут творится, что деется', залез снова от греха подальше в свое нагретое тепло.

На что я еще обратила я внимание, что только время здесь сжимается и разжимается, дни же совпадают, но вот даты — нет, в связи с разными календарями и стилями летоисчисления— "старым и новым", календарь отставал на 12 дней. И если у нас было 24 декабря по "новому стилю", тут только 12 число, и если у нас все готовились к Европейскому Рождеству, несколько затмившему наше родное, православное, то тут все было спокойно, и Рождество ждали только через две недели, как и положено по старому стилю.