Правильные вещи

— Я думаю, чтобы твоя смерть выглядела естественной, — глухим голосом ответил Левий. — Поверь, я не знал об этом. Риль!

Он сделал шаг вперед и протянул руку, пытаясь прикоснуться к королю, но тот отшатнулся он него.

— Даже не подходи ко мне, — процедил Рильен и, резко крутанувшись на каблуках, направился к выходу, знаком приказав Зейдану и лекарю следовать за собой. Левий, бессильно опустив руки, смотрел ему вслед.

— Мейрен, пожалуйста, если узнаете что-либо от этого вашего Шахра, сообщите нам, — отвлек его негромкий голос Эрена. — Король сейчас в ярости, но он отойдет и будет рад любой информации.

Левий с удивлением посмотрел на капитана, а тот, больше не произнеся ни слова, поклонился и поспешил за своим королем, оставив ширазца в полной растерянности. Мейрен покачал головой. Сейчас самым важным фактором становилось время. Он быстро огляделся по сторонам и, выцепив взглядом скучковавшихся у стены соотечественников, направился к ним.

— Цирри Шахр вез с собой что-нибудь странное? — поинтересовался он. — Что-то, к чему не давал прикасаться, например?

— Не припомню такого, — нахмурился Темий, представлявший Торговую Гильдию Шираза. — Мы не очень с ним общались, он на редкость неприятный человек.

— И вино прятал! — влез в разговор его сын, взятый отцом с собой исключительно с целью показать, что такое серьезные переговоры, и вбить немного ума в пустую голову девятнадцатилетнего оболтуса. Темий побагровел и уже собирался заткнуть забывшего приличия юнца, но Левий знаком велел тому продолжать.

— Так вот, — увлеченно затараторил парень. — Я у него целый ящик углядел. Кувшины такие красивые, запечатанные. Дай, думаю, один сопру, зачем ему столько? А он меня за руку поймал, в ухо дал со злости. А сам глазищами сверкает, головой трясет, даже орать начал! Не смей, кричит, лапы сюда совать, убью! Ну я и дал деру...

— Мейрен, — внезапно дернул его за рукав Темий, — а ведь степная чума всегда приходила из воды. А потом уже люди заражались друг от друга... Если в кувшинах вместо вина была вода Гиблого озера, цирри Шахр мог отравить источники Гарвея. Мы приехали десять дней назад, у него было время.

— Мейрен, — пробился к нему молодой ширазец, которого Левий не знал. — Местные лекари ведь не умеют бороться с чумой, они будут лечить больных обычными методами. Я обучался медицине при дворе вашего отца, мой наставник много рассказывал про древние лекарства. Я знаю, как их готовить!

— Это очень хорошо! — обрадовался Левий. — Сейчас мы...

— Мейрен! — окликнули его от дверей. — Господин Нейл просил передать, что они с советником Шахром в ваших покоях!

— Жди меня здесь, — приказал Левий молодому знахарю и со всех ног бросился к себе.

Советник выглядел возмущенным, но в его глазах то и дело проскакивало торжество, и Левий только укрепился в своих подозрениях. Он махнул рукой каршину, и тот деловито принялся за дело.

— Ваш отец будет в ярости! — плюясь слюной, визжал цирри Шахр, пока Нейл спокойно и методично прикручивал его веревкой к стулу. — Что вы себе позволяете?!

Левий не обращал внимания на его вопли, ожидая возвращения слуги, посланного в покои советника. Тот обернулся быстро.

— Вот, — протянул он Левию большой глиняный кувшин, и Шахр разразился бранью. — Он был единственный, больше нет.

— Открывай, — велел мейрен каршину, и тот, обнажив меч, одним ударом снес с горлышка окаменевшую смолу, которой запечатывали винные сосуды. Затем плеснул немного содержимого на ладонь.

— Это вода, — сообщил он Левию. Мейрен медленно повернулся к белому от ужаса советнику.

— Я ничего не знаю, я ничего не знаю, не знаю, — скороговоркой забормотал тот и задергался, пытаясь освободиться. — Я ничего не скажу!

— Приступай, — коротко кивнул Левий и отвернулся к окну. Бормотание за его спиной сменилось изумленным восклицанием, а затем вскриком ужаса. Мейрен прикрыл глаза. Комнату пронзил жуткий вопль.

К Рильену его пропустили, проводив настороженными взглядами, видимо, Эрен приказал не препятствовать мейрену, за что тот ему был очень благодарен. Король стоял у окна, распахнув его настежь, и то, как тяжело давался ему каждый вдох, очень не понравилось Левию.

— Уходи, — не оборачиваясь, бросил Рильен. Эрен, встретивший мейрена у дверей, осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

— Там внизу мой лекарь, — обратился к нему Левий. — Он может научить ваших целителей, как правильно лечить пустынную чуму. Если поспешить — многих удастся спасти. Но его не будут слушать, если...

— Если не прикажет кто-то из своих, — понял Эрен и с отчаянием покосился на короля. Тот низко склонился над подоконником, упираясь в него ладонями, и зашатался. Левий, не раздумывая, бросился к нему и едва успел подхватить на руки, когда он начал оседать на пол.

— У него жар, — сообщил он подоспевшему на помощь Эрену. — Боги, как быстро!

— Но почему? — встревожено поинтересовался капитан. — Я думал, болезнь развивается шесть дней!

— Или шесть часов, как повезет, — пожал плечами Левий, поднимая потерявшего сознание короля, чтобы перенести в спальню. — А ему зараженную воду подлили в первый же день. Вашего слугу подкупил Шахр. Он, правда, наврал мальчишке, что там снотворное, чтобы Рильен был рассеян на переговорах, но... Я думаю, что сейчас болезнь уже сама покарала виновного.

— А этот ваш Шахр? — с ненавистью спросил Эрен, открывая дверь в спальню короля. — Я бы очень хотел с ним поговорить.

— С ним сейчас разговаривает Нейл, — успокоил его Левий и бережно положил Рильена на кровать. — Поверь, после этого разговора, он больше никому и ничего не скажет. Я тебе гарантирую.

Эрен бросил на него уважительный взгляд.

— Мейрен, вы сказали, что от этого есть лекарство. Вы можете помочь королю?

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил его Левий. — А ты иди, найди внизу моего лекаря и заставь своих его слушаться. Как угодно, но они должны делать то, что он скажет. И вода! Нельзя пить воду из источников! Придется найти иной вариант.

— Слушаюсь, мейрен, — быстро кивнул капитан и поспешил к выходу. Левий, заметив, что его качнуло от резкого движения, стиснул зубы: Эрен явно держался на одном чувстве долга.

— Этот свалится в лучшем случае к утру, — прошептал он, когда за капитаном закрылась дверь. — Боги, отец, о чем ты только думал?!

Он опустил взгляд на покрытое испариной лицо Рильена, на коже которого начали проступать бледно-розовые пятна, и ощутил жгучую ярость. Ну уж нет! На этот раз чума не получит свою жертву!

Часть 5

Ему снилась мать. Такая, какой он ее запомнил: с болезненно-прозрачной кожей, истончившаяся, так до конца и не восстановившаяся после рождения единственного ребенка. Она редко покидала свои покои, в основном по официальным случаям, когда ее присутствие требовалось этикетом, но иногда у нее хватало сил на недолгие прогулки с сыном. Рильен лелеял в памяти скудные воспоминания, словно величайшую драгоценность, ведь это было все, что у него осталось от женщины, умершей, когда ему было пять лет. Это, и еще внешность, которой, как утверждал отец в минуты расположения духа, он пошел в мать.

Во сне она улыбалась, светло, приветливо, но почему-то немного грустно. Рильен протянул к ней руку, но она отрицательно покачала головой, не позволяя ему приблизиться. Это вдруг показалось ужасно несправедливым: он так мечтал ее увидеть, так скучал, а при встрече даже не мог прикоснуться к ней. Рильен порывисто шагнул вперед, и женщина решительно выставила ладони перед собой, приказывая оставаться на месте. Одновременно его мягко обхватили за плечи, оставив странное ощущение едва уловимого узнавания, и потянули обратно. Он закричал, не желая уходить, рвался из удерживавших его рук, но все было напрасно. Шаг назад — и им завладело пьянящее ощущение полета, а затем накатила чернота.

Все тело пронизывало ощущение чрезвычайной легкости, но приподнять руку или ногу оказалось непосильной задачей. Даже глаза удалось открыть лишь со второго раза, однако это не сильно помогло: зрение отказывалось фокусироваться, и Рильен видел перед собой лишь размытую сероватую мглу, из которой донеслось приглушенное:

— Тише, тише. Не так резко.

Голос был знакомым, но сил думать о том, кому он принадлежал, не было. Под затылок просунули ладонь, чуть-чуть приподняв голову над подушкой; губ коснулся край чашки с горьковатым на вкус питьем, и Рильен послушно выпил все до последней капли, а затем снова провалился в сон. Он просыпался еще несколько раз, буквально на несколько минут, безропотно пил все, что ему давали, и опять засыпал, не отдавая себе отчета в том, где он находится и кто поит его отварами, после которых становится легче. Его мало волновало, чьи пальцы гладили его по лицу, стирая испарину, чей голос шептал что-то ободряющее, чьи руки обнимали, бережно, согревая и принося покой. Главное, что каждый раз, когда он приходил в себя, этот человек был рядом, и Рильен тянулся к нему, как к единственному якорю, удерживавшему его по эту сторону жизни.

На этот раз пробуждение далось ему куда легче. Рильен открыл глаза, впервые за последнее время ощущая себя выспавшимся и бодрым, а затем попытался пошевелиться. Правую руку придавила какая-то тяжесть, и он слегка приподнял голову, чтобы разглядеть причину дискомфорта. В кресле, придвинутом вплотную к кровати, спал Левий, уронив голову на локоть короля.

В первый момент Рильен улыбнулся, просто радуясь присутствию рядом друга, а затем на него обрушились воспоминания о том, что произошло. Боги, чума! Он резко вскинулся, порываясь встать, и это разбудило Левия. Ширазец приподнял голову, недоуменно заморгал и, окончательно проснувшись, уперся ладонью в грудь Рильену, заставляя лечь обратно.

— Пусти, — процедил тот сквозь зубы, отталкивая его руки. — Я должен знать, что с моими людьми. Эрен! Что с Эреном?

— Твой капитан пришел в себя еще вчера, — сообщил ему Левий, решительно пресекая все попытки подняться. — С ним Нейл, так что можешь быть спокоен. Чума сходит на нет, уже несколько дней, как никто не заболевал. Имеются проблемы с водой, но временно мы их решили. Рильен, немедленно ляг обратно, я не позволю тебе умереть сейчас и пустить под хвост мой двухнедельный труд!

— Это ты был со мной? — прошептал Рильен, откидываясь обратно на подушки. — Ты все это время был со мной. Почему?

Левий взглянул на него так, будто хотел ударить, и сухо процедил:

— Я все еще рассчитываю на подписание договора, если ты о нем помнишь. Да и получить в должники короля Ортога многого стоит. Мы, кочевники, так хитры и коварны, везде ищем выгоду. Ты непрерывно твердил это в бреду.

— Я не понимал, что говорю... — пристыженно выговорил Рильен. — Это была горячка.

В глазах Левия сверкнули злые огоньки.

— А когда ты не дал мне сказать ни слова в свое оправдание, это было что? Ты очень легко обвинил меня в предательстве.

— Левий... что произошло? Откуда появилась болезнь?

Мейрин внимательно вгляделся в его лицо и вздохнул.

— Я тебе все расскажу позже, — смягчаясь, ответил он. — А сейчас, как насчет поесть?

Рильен почувствовал, что страшно голоден, и энергично кивнул головой, сразу же пожалев об этом. Когда чернота перед глазами рассеялась, Левий уже протягивал ему тарелку с жидким варевом, выглядевшим не слишком аппетитно.

— Твердую пищу ты сейчас есть не сможешь, — пояснил мейрин в ответ на недовольный взгляд короля. — Да и готовить изыски сейчас некому, а из меня повар аховый.

— Это сделал ты? — оживился Рильен. Он приподнялся на локтях, подождал, пока Левий подложит ему под спину несколько подушек и, взяв у мейрена тарелку, не спеша начал есть. Ширазец, чтобы не мешать ему, отошел к окну.

Рильен исподтишка бросал на него быстрые взгляды, гадая, о чем тот думает сейчас. Левий выглядел безумно уставшим, осунувшимся, будто он долгое время не спал

"А ведь действительно не спал, — со стыдом подумал Рильен, вспоминая брошенные в гневе слова. — Мне было проще обвинить его, чем разбираться в ситуации. Почему? Я ведь никогда раньше не терял голову. Правда, я и по карнизам не ходил... Что он со мной делает?"

— Я не считаю, что ты ищешь выгоду, — сказал он, глядя в спину Левию. Тот не обернулся. — Я должен был выслушать тебя, ты ведь так рискуешь из-за меня. Сперва с письмами, теперь с этим договором. И я не понимаю, почему?! Что стоит такого риска? Ты сам говорил мне, что не стал бы жертвовать собой из чувства долга. Тогда почему?

Левий в одно мгновение оказался рядом, и пустая тарелка выскользнула из рук короля. Он инстинктивно вжался спиной в подушки, ошарашенный абсолютно бешеным взглядом мейрена, который, лихорадочно облизнувшись, наклонился к королю.

— Хочешь знать, почему? — прошипел Левий. Он выглядел устрашающе: бледный, взвинченный, будто последние слова привели в действие давно взведенную пружину. Рильен поморщился от боли: пальцы Левия сомкнулись на его плече стальной хваткой. — Хочешь?!

Не дожидаясь ответа, он подался вперед и прижался губами к губам Рильена, вовлекая его в поцелуй. Прикосновение обожгло, словно огнем. Король рвано выдохнул, чувствуя, как внутри разгорается отражение того самого безумия, которое пылало в черных глазах напротив, парализуя волю и сопротивление. Сознание плыло, сломленное чужим напором и слабостью после болезни, и это возбуждало, но одновременно пугало до дрожи. Какой-то еще не до конца умершей частью рассудка он понимал, что происходящее невозможно и неправильно, но не находил в себе сил оттолкнуть мейрена. Единственное, что он смог, это перестать отвечать на сводившую с ума ласку. Левий моментально почувствовал его настроение и отстранился, вглядываясь в глаза короля. На его губах заиграла горькая усмешка.

— Я пришлю к тебе слугу, — сказал он так спокойно и безразлично, будто не целовал его только что с сумасшедшим пылом. — Когда ты поправишься, мы подпишем все нужные бумаги и разъедемся в разные стороны.

Он выпрямился, и Рильен с трудом подавил желание остановить его, вернуть то ядовитое безумие, которое только что пьянило обоих. Нельзя. Это было бы неправильно. Очевидно, все эти чувства отпечатались на его лице, потому что взгляд Левия стал холодным.

— Выздоравливайте, Ваше Величество, — с легким поклоном сказал он и вышел из спальни.

Всю следующую неделю Рильен отсыпался, набирался сил и жадно слушал Эрена, перебравшегося в его покои. Капитан рассказал ему про замысел цирри Шахра, про отравленную воду, про предателя-мальчишку, едва не убившего своего короля, и про то, что ширазцы оказали просто неоценимую помощь.

— Не многие из наших остались на ногах, — рассказывал Эрен, — а среди них заболел только один человек. Если бы не они — ухаживать за больными было бы просто некому. Я испытываю по этому поводу смешанные чувства, — пожаловался он. — Получается, я обязан жизнью этому проклятому каршину! Это бесит, но с другой стороны... я благодарен ему.

— Что с водой? — спросил его Рильен, которого неприятно кольнули последние слова. Сам он так и не поблагодарил Левия, ни разу больше не зашедшего к нему в комнату. Эрен покачал головой.