— У вас такое могущественное тело, все, что вам необходимо сейчас, так это тратить чуть больше времени на тренировки.
Она бы не смогла достичь таких результатов в боевом мастерстве, если бы не прислушалась к этому совету.
Это все потому, что она была не такой как ее сестра, которая была благословлена тремя дарами — мудростью, талантом и очаровательной внешностью.
"10,000 — наша боевая мощь, в то время как их боевая мощь оценивается в 40,000. Все, что нам нужно для победы, это держаться до прибытия подкреплений с юга, или пока враги не отступят….мы могли бы и сами здесь разобраться, если бы таких как я было бы человек десять"
Если бы присутствовали члены Девяти Цветов, избранные из—за своей боевой мощи, то они могли бы устроить хорошую битву, однако, факт того, что нынешняя ситуация представляет собой огромную проблему, очень настораживает.
"Если мы хотим выиграть время, нам нужно контратаковать противника во время первого наступления. Это приостановит их и даст нам время, в котором мы так нуждаемся. В конце концов, враг не в полной мере знает, каковы наши силы, не так ли?"
Она так же серьезно рассмотрела предложение ударить первыми.
Они могли собрать свои силы у восточных ворот и сокрушить врага там одним по истине мощным ударом, прежде чем действие развернется вокруг западных ворот.
Однако, она быстро пришла к умозаключению — что все может быть потеряно, если они потерпят неудачу. Вполне вероятно, что западные ворота будут сломлены основными силами врага, прежде чем они успеют победить небольшой отряд, расположенный у восточных ворот, и, следовательно, город падет.
И, конечно же, между их силами существовала непреодолимая пропасть. Им просто необходимо было компенсировать этот разрыв в боевой мощи, если они хотели победить.
"Но просто невозможно."
Ремедиос поморщила лоб и окинула взглядом значки расположенные на карте.
Она надеялась на вспышку вдохновения, что снизошла бы свыше. Однако, ничего подобного не произошло.
— И… Много у вас идей?
— Да. Поговорим наедине.
Она внимательно слушала предложения паладинов, вдохновляясь, просила больше и больше идей пока они совсем не закончились, а придумывать уже больше нечего. Только потом, звонкий стук в дверь прервал глубокую тишину в комнате.
— Капитан, вы здесь.
Персона, вошедшая в комнату, был ни кто иной как заместитель командира — Густав Монтанис. Возникло такое чувство будто она была спасена колоколом. Казалось, что остальные паладины чувствовали себя так же, ибо можно было заметить проблеск надежды на их удрученных лицах.
— Ахх, ты как раз во время. Я хотела спросить, есть ли у тебя какие—нибудь идеи.
Ремедиос подбородком указала на карту, развернутую через весь стол. Показалось, что Густав уловил смысл ее жеста, так как он кивнул.
— У меня есть парочка предложений, но могу ли я обсудить их с вами заранее?
— Хм? И каковы они? Подойди и расскажи мне.
— Ахх…
Густав продолжил более тихим тоном.
— Честно говоря, дела немного ухудшились. Некоторые люди хотят знать будет ли Король—Заклинатель участвовать в сражении.
Король—Заклинатель не будет принимать участие в этом бое. Это нужно было как и для пополнения маны, которую он расходовал до сих пор, так и в случае если план Ялдабаофа заставит его расходовать ее здесь.
Ремедиос с трудом приняла первую причину, так как ее младшая сестрёнка Келарт может восстановить свою ману за сутки. Однако, все остальные чувствовали что Король—Заклинатель не относится к тем же стандартам что и люди, учитывая тот факт что он взял целый город в одиночку, и после чего Ремедиос не сказала ни слова более. Если подумать то здесь присутствовали так же и священники, так что другие восприняли это нормально.
Однако, даже Ремедиос смогла бы принять вторую причину.
Кто знает, может Ялдабаоф прячется прямо во вражеских рядах?
Они привели сюда Короля—Заклинателя для битвы с Ялдабаофом. Им пришлось выбирать лучший из двух вариантов, она бы хотела видеть их обоих избитыми до полусмерти, но тогда был бы шанс, что Король Заклинатель мог проиграть. Поэтому для нее было вполне естественно поддерживать Короля—Заклинателя, чтобы он мог в полной мере использовать все свои способности, даже несмотря на то, как она презирала нежить.
Несмотря на это, до сих пор были те, кто хотел, чтобы Король—Заклинатель вышел на поле. Некоторые из дворян, оставшиеся в городе, предложили огромные суммы денег, — которые сделали глаза Ремедиос настолько широкими, что они выглядели так, будто они вот—вот выпадут из ее пустой головы — чтобы побудить его сражаться, но Король—Заклинатель не принял их предложения.
— Что не так? Король—Заклинатель не будет сражаться в этом бою. Вы тоже должны об этом знать, верно? Просто расскажите им об этом и мы закончим с этим.
— Капитан. Мы не можем им об этом сказать. Если ситуация ухудшится — нет, даже если все наладится, это повлечет за собой много шума.
Она не могла этого понять. Почему Король—Заклинатель не сражается?
После прочтения всех вопросов которые были "написаны" на лице у Ремедиос, Густав нахмурился и ответил:
— Это потому, что люди, которые наблюдали за нами, забирающими назад город, знают, что есть вещи, которые мы, паладины, не можем сделать, но которые Король—Заклинатель может выполнить только с поддержкой двух людей.
Она до сих пор не понимала что Густав пытается ей сказать.
— Это может расстроить некоторых людей, но так оно и есть. Что в этом плохого?
— Нет, все что я пытаюсь сказать, это то, что по их мнению Король—Заклинатель заслуживает большего доверия чем мы, паладины. Если люди этого города поймут, что Король—Заклинатель — самый надежный и могущественный актив, которым мы располагаем — не станет сражаться, то их дух полностью падет.
— Заслуживает доверия? … Ты же осознаешь, что он нежить, не так ли?
— Неважно, нежить он или нет. Он освободил город и вытащил людей из рабства. С их точки зрения Король—Заклинатель — герой.
— Герой?
Ремедиос повторила слова Густава, не понимая их смысла.
— Люди думают, что он герой? Но он нежить, разве нет? Они ненавидят жизнь и любят смерть. Он бросил заложников — нет, он убил их, не моргнув и глазом, не так ли?
— Им все равно. Также … было бы одно, если бы они просто считали его героем. Но после этого люди начнут думать о Короле—Заклинателе как о своем спасителе. Если все пойдет не так, это может повлиять на Святого Короля …
— Святую Королеву, ты хотел сказать —, лицо Ремедиос приобрело хмурый взгляд, — Я уже много раз говорила, но Госпожа Калька должна быть где—то заперта. Погибло много паладинов и священников во время битвы с Ялдабаофом, но мы нигде не нашли Госпожу Кальку и Келарт. Он бы не таскал её с собой, если бы она была мертва. Я уверена, она захвачена в качестве заложника.
— Я оговорился, Капитан. Я чувствую, текущая ситуация вызовет проблемы для правящего режима Её Величиства.
— Проблемы для Её правления?
— Да… Наши силы были разбиты и никто не остановил вторжение полулюдей. Появятся люди, которые устремятся в сторону Высшего существа, того, кто смог бы их защитить.
— Но он нежить… ты знаешь?
— Я же уже говорил, не имеет значение то, что он нежить. Он помог им в час нужды, разве не так?
Ремедиос всё ещё не могла осознать этого.
— Но воевал не только Король—Заклинатель, не так ли? Мы тоже сражались, под флагом Святой Королевы
— Да. Вы правы. Мы сражались, даже простой народ сражался. Но даже с учётом всего этого, если Король—Заклинатель сделает больше, чем мы, тогда люди оценят его лучше, чем Святую Королеву и будут пытаться сделать его новым правителем.
— ХА!? —, Ремедиос повысила свой голос. — Как это произошло? Мало того, что он герой, так ещё эту чёртову нежить оценивают лучше, чем Святую Королеву? Ты хоть понимаешь что ты сказал?
— Нет, такова точка зрения людей
— Хороший или нет, он всё ещё нежить! Как думаешь, сколько страданий перенесла Её Величество ради своего народа? Как вообще люди посмели…
— Пожалуйста подождите, Капитан!
— Что значит, пожалуйста подождите? Про что ты вообще толкуешь, Густав? Нет, во что ты истинно веришь?
В объятиях ее сильных эмоций Ремедиос ударила кулаком по столу. Яростный удар, нанесенный героическим человеком, уничтожил область стола под ним и выколол кусок, который упал на землю. Странная картина повреждений выглядела так, как будто какой—то гигант выдавил край стола, и это указывало на то, насколько она была сердита.
— Пожалуйста, успокойтесь, капитан. Мы все знаем величие и доброту Ее Величества как само собой разумеющееся. Король—Заклинатель или любое другое существо из нежити не может сравниться с великой Святой Королевой. Но мы знаем это только потому, что стояли на стороне Святой Королевы.
— Ты умственно отсталый? Даже если у них никогда не было аудиенции с ней раньше, никто не будет уважать нежить другой страны больше, чем правителя своего собственного народа! Ты бредишь!
— Капитан! — Густав воскликнул в тоне, который был близок к воплю — Даже если Король—Заклинатель — нежить и король другого народа, он все равно был тем, кто освободил их от мучений! И это что—то… что—то, что мы с Её Величеством, не смогли сделать!
Густав излил эти слова в эту огромную комнату, и они эхом разошлись по ней, вместе со звуком его попыток успокоить дыхание
— … Вы все так думаете?
Паладины, которые ранее были в комнате, все смотрели друг на друга, когда они слышали тихий голос Ремедиос. После этого один из них заговорил, на его лице была смертельная решимость
— Естественно, мы паладины не считаем Короля—Заклинателя героем. Но при этом, мы так же осознаём, что простой народ может считать его героем.
После этого заговорил другой человек.
— Большинство людей знают, что Король—Заклинатель завоевал этот город силой всего лишь двух … нет, одного человека. Те, кто не видел власти Короля—Заклинателя, в свою очередь, преувеличивают эти слухи, еще больше обожествляя его.
Последний добавил:
— Это факт, что Король—Заклинатель предложил помощь стране, которая не была ни союзником, ни дружественной его стране. Если мы проигнорируем тот факт, что он нежить … эти действия будут квалифицироваться как героические.
Казалось бы Ремедиос была единственной, кто не могла смириться с таким положением дел. В таком случае, как она должна ответить на вопрос Густава после того, как все это случилось?
Это было правдой, что отсутствие на передовой их героев может привести к падению боевого духа, и в последующем, раздумья об этом могут привести к еще большей суматохе. Вражеская армия превосходит их в соотношении четырех к одному. Это было естественно, что у всех создалось плохое настроение при мыслях о том, с чем им предстоит столкнуться.
— Почему мы не обрисовываем миру Короля—Заклинателя в качестве злодея, ведь так мы убьем двух зайцев разом? Как нам сообщить людям, что Король—Заклинатель не желает больше им помогать?
— Лгать об этом будет очень плохой идеей, — сказал Густав. Настроение людей, как вода в дамбе, незадолго до ее прорыва. Если они узнают правду каким—либо способом, или узнают о том, что мы пытались скрыть правду, это может привести к неконтролируемым последствиям.
— Хорошо, мы не должны сообщать ложь. Мы можем идти только окольным путем.
— Если люди подумают, что это ложь, то она и станет ложью.
— Тогда все, что от нас требуется, это не позволить кому—либо встретиться с Королем—Заклинателем, разве не так?
— Но что тогда делать, если вспыхнет бунт или кто—то захочет переговорить с ним? Прикажете убить их?
— ….Я не хочу этого делать.
Густав тяжело вздохнул.
— Это разочаровывает. Король—Заклинатель продемонстрировал слишком огромную силу. Я чувствую, что мы бы не оказались в таком положении, если бы взяли город самостоятельно… если беда не приходит одна, то страна в конечном итоге может оказаться разорванной на части. Кто смог бы остановить Короля—Заклинателя от того, чтобы провозгласить эту землю анклавом Колдовского Королевства?
— Это страна принадлежит Ее Величеству и люди, которые проживают тут, принадлежат ей! Но точно не этой нежити! И кроме того, ты думаешь, что окружающие страны согласятся с этим!?
Ремедиос снова стукнула кулаком об стол. Однако, лицо Густава не изменило свое выражение, и он вставил свое замечание:
— Это очень проблематично. Капитан, вы ведь сами их видели, правильно… этих монстров в городе. Ни одна другая нация не желала бы становиться врагом Колдовского Королевства, которое обладает такой пугающей военной мощью. Было бы разумнее закрыть свои глаза на все то, что происходит в Святом Королевстве, которое сейчас бессильно… и если это место станет анклавом Колдовского Королевства, то оборонная сила сократиться вдвое, чему будут очень рады соседние государства. И если люди захотят, чтобы это произошло, то у Короля—Заклинателя будет еще одна причина к действиям.
— Ты хочешь сказать, заместитель капитана, что быть страной под управлением нежити гораздо лучше, чем быть теми, кто даже не может сам себя защитить?
Густав кивнул на вопрос паладина.
— Это так.
— Густав. Совершила ли я ошибку, приведя Короля—Заклинателя сюда?
— Конечно нет, капитан. Это был наиболее лучший вариант в то время. Однако… это правда, что мы сильно полагались на силу Короля—Заклинателя. Как я ранее и сказал, если мы могли бы освободить тюремные лагеря только своими силами, то не оказались в такой ситуации. Насколько нам известно, пока что люди могут бояться и ненавидеть Короля—Заклинателя из—за его принадлежности к нежити.
— Что тогда следует сделать нам?
— Мы должны использовать это, чтобы купить время, и нанести удар по вражеской армии сами. Если мы не сможем этого сделать, даже если в дальнейшем уничтожим Ялдабаофа… эта война все также будет продолжаться.
Ремедиос подняла свой взгляд к верху.
— Тогда так и сделаем. Черт бы побрал этого Короля—Заклинателя… он заранее все это спланировал?
— Я не знаю… Я действительно не знаю. Но он мог это сделать.
— Может быть он желал расширить свое владение? Ведь Колдовское Королевство очень маленькое?
— Я не могу сказать, что оно очень маленькое, но это правда, что Колдовское Королевство имеет только один город и землю вокруг него, а также, по слухам, равнину, которая порождает огромное количество нежити.
Тогда ясно, почему он обратил внимание на земли Святого Королевства. Было более чем достаточно доказательств, чтобы прийти к такому выводу.
