Керченский узел2

— Пшонкин, — позвал сержант оного из своих пацанов. — Сиди тут и смотри в оба за проводником. Если, что пойдет не так и в меня начнут стрелять, то ты сразу его кончай. Понял?

— Неожиданно, — удивился я такому крутому повороту событий. — Это с чего вдруг такие перемены? Или Рыжиков изначально планировал, что на встречу я не пойду? — спросил я у сержанта.

— Не вашего ума дело! — нервно хмурясь отозвался Метла. — У меня свой приказ. Ваша забота — довести нас до места, вы справились, так, что дальше — сидите под кустиком и отдыхайте.

— Ясно, — отмахнулся я. — Сержант ты гранату без чеки в руке зажми и держи так, чтобы её видно было. Очень хорошо помогает в переговорах. Если там враги, то они должны захватить тебя живым и граната в руках помешает им это сделать. И автомат со всей снарягой здесь оставь, так ты будешь легче и если, что, то драпать будет сподручней, а мы тебя с горочки огнем прикроем.

— Не учи ученного! — гордо выпятив грудь, заявил сержант. — Я не собираюсь драпать!

— Это ты зря, лишнее геройство на хер никому не надо, — спокойно ответил я на эмоциональный выпад сержанта. — Ты главное, не тормози, если почувствуешь, что что-то идет не так, бросай гранату за спины встречающей стороны и сразу же тикай.

Метла ничего не ответил и лишь многозначительно посмотрел на бойца с фамилией Пшонкин и пошел в сторону виднеющегося недалеко архитектурного ансамбля из разрушенных двух длинных коровников.

— Тебя как звать Пшонкин? — спросил я у своего сторожа.

— Валера, — отозвался молодой боец. — А вас?

— Стас, но можно по батюшке — Палыч. А ты значит у нас Валера. Валерон! Прям как певец Сюткин или Меладзе. Хочешь я тебя буду называть — Сюткин?

— Нет, не хочу.

— Зря, на войне клички быстро присваивают, а с твоей фамилией быть тебе Пшенкой или Кашей. Согласись не очень благозвучно.

— А, Сюткин, что лучше? Это, вообще, кто такой?

— Ты не знаешь Валерия Сюткина? — искренне удивился я. — Гонишь? Группа 'Браво'! Их хиты: 'Оранжевый галстук', 'Вася', 'Дорога в облака'? Не слышал?!

— Нет, — смущенно пожав плечами, ответил боец.

— Ну, а о Меладзе слышал?

— Слышал. Он брат продюсера группы 'Виа Гра', а там у девок сиськи зачетные, — мечтательно произнес Валера.

— Ладно, о бабах поговорим потом, — строго произнес я. — Дай бинокль, твой сержант уже добрался до коровников. Не фиг клювом щелкать, предупреди остальных чтобы смотрели в оба, — приказал я.

Пшенкин тут же принялся исполнять приказ. Хорошо, что он оказался такой легко внушаемый и не упертый, как Метла. Вся эта триада, о певцах и кличках нужна была только для того, чтобы установить контакт с молодым бойцом.

Глядя в оптику бинокля, я наблюдал за перемещениями сержанта Егора, по кличке Метла. Двигался паренек весьма умело — низко пригнувшись и быстро передвигая ногами пробежал пустое пространство и упал у одной из стен. Немного полежав в траве, видимо в этот момент он прислушивался, сержант осторожно поднялся и скрылся из виду, обойдя коровник.

— Ну, что там? — спросил Пшонкин.

— Пока все нормально, не мельтеши Сюткин, жди. Давай немного сменим позицию и выдвинемся вперед, вон на тот холмик? — показал я рукой.

— Зачем? — напряженно спросил боец. — Егор велел ждать его здесь.

— А затем, что если Метлу все-таки спеленали, то его сейчас уже потрошат и он как миленький расскажет, где мы его ждем. Ты же не хочешь, чтобы нас сейчас накрыли огнем из АГээСа?

— Нет, не хочу, но Егор, когда вернется вломит мне звездюлей.

— Скажешь, что я тебе угрожал револьвером.

— Каким еще револьвером?

— Вот этим, — оскалившись, я показал ему 'Наган'.

— А, э-ээ?! — удивился боец.

— Все Сюткин, не тупи, полезли за мной, — приказал я, и низко пригнувшись двинул к соседнему холмику, который находился чуть в стороне, — давай, не отставай.

Пшонкин немного помедлил, но все-равно двинул следом за мной. Хороший пацан, выйдет из него толк. К холмику, похожему своей формой на раздавленный кекс мы вышли за семь минут, передвигая ноги и внимательно осматривая округу и считал про себя, фиксируя время.

— И, что дальше? — спросил Пшонкин,

— Ждем и глядим в оба.

Больше вопросов Пшонкин не задавал, чем еще больше повысил градус уважения к нему.

Дождь прекратил сыпать с неба и даже тучи немного разошлись в стороны, явив нам кусочек чистого неба. Того и гляди потеплеет, птички зачирикают, и голуби начнут срать на головы.

Из-за угла коровника показались две фигуры. Одна принадлежала сержанту Егору, по кличке Метла, а вторая незнакомому человеку, чьию морду закрывала 'баба клава'.

— Идут, — прошептал я. — Метла с кем-то. Второго держи на прицеле, — предупредил я Пшонкина. — Если, крикну 'бей'! Гаси его на хер! Понял?

— Понял, — отозвался Пшонкин, — но Метла мне вломит, как бог есть вломит!

— Не бзди Сюткин, — успокоил я Валеру, вглядываясь в фигуру спутника Метлы.

Что-то в походке второго было знакомое, как будто я его уже где-то видел. Ну, вот знаешь ты человека, часто с ним общаешься и запоминаешь как он ходит, как держит руки во время движения. Вот и сейчас я мог руку дать на отсечение, что походка второго мне была знакома. Причем не просто знакома, а пиздец, как знакома. Как будто это был кто-то из моих парней.

Как будто...это был...

Да, нет, не может быть...

Да, ну на фиг! Он же погиб. Сгорел в танке, расстреливая скудный БэКа трофейного 'Булата'. Как он мог здесь оказаться?!

Пашка Сахаров по кличке 'Сникерс'...Живой!!!

— Сюткин у тебя балаклава есть? — враз осипшим голосом, спросил я.

— Да.

— Дай сюда!

Глава 3

— Вот такие пироги с котятами, — закончил я свой рассказ. — Ну, а ты как докатился до такой жизни? Как, вообще удалось выжить, да еще и затесаться к вражинам в доверие?

— Повезло. Из горящего танка меня вытащил укропский механик, помнишь, тот самый, которого мы вместе с танком захватили. Я без памяти был, очнулся уже на пункте сбора раненых. Оказалось, что контузия. Укры меня приняли за своего, у них та еще неразбериха в армии, по сути, там и армии никакой нет, так сборище различных частей и подразделений, которые не понятно кому подчиняются. От госпитализации я отказался, пересидел в батальонном военно-полевом госпитале, а когда окончательно встал на ноги, оказалось, что часть к которой я приписан полностью уничтожена. В общем, напросился в механики одной из автобаз в Ленинском районе, где понемногу занимался вредительством и сбором разведданных. За последние три месяца активной работы уничтожил шестерых офицеров и совершил три диверсии.

— Нормально, — похвалил я друга.

— На самом деле можно было и больше сделать, просто я максимально шифровался. Но только ты не подумай, что из-за страха быть раскрытым, нет, просто, я с самого начала верил, что в скором времени наши вернуться и мы перейдем в наступление.

— Сникерс, я бы в жизни не заподозрил тебя в трусости, — успокоил я Сахарова. — В тупости или лени, заподозрил бы. Это легко, но не в трусости!

— Блин, Псих, как же я по тебе соскучился. Уж теперь мы точно, что-нибудь такое замутим, что укры такими кровавыми слезами умоются...

— Товарищ Белый, извините, что я вас перебиваю, — вмешался Рыжиков. — Но, давайте все-таки что-то делать! Сейчас нет времени трепаться, вспоминая прошлое.

— Белый! — в очередной раз съязвил я. — Сникерс откуда такая погремуха? Типа, сахар — белая смерть?

— Крылов! — истерично взвизгнул старлей. — Я бы вас попросил!

— Проси, — смилостивился я.

Сникерс спрятал улыбку и сделал вид, что смотрит в другую строну. Я в очередной раз взглянул на бывшего подчиненного и лишний раз убедился, как быстро на войне меняется человек. В нашей старой команде Сникерс был самым молодым, бесшабашным и озорным. Эдакий, сельский дурачок. В старые времена, он ко мне обращался исключительно на 'вы' или по отчеству.

А сейчас? Сейчас перед мной был совершенно другой человек. Жесткий, злой с пустыми, холодными глазами. Седая голова, шрамы от ожогов. Сникерсу пришлось тяжело, врагу такого не пожелаешь. Жить среди тех, в кого совсем недавно ты стрелял, среди тех, кто убивал твоих товарищей, кто на твоих глазах расстреливал мирных жителей. Притворяться своим среди чужих. Это тяжело, это невыносимо....

Честно говоря, когда я заметил, что связной — это Сникерс, то вначале подумал, что он враг! И когда я снял при нем балаклаву, то в руке за спиной у меня был пистолет, если бы хоть один мускул на лице Сахарова показал, что он 'не рад' меня видеть, я бы открыл огонь нисколько не сомневаясь.

— Да, что это такое? — по бабье всплеснул руками Рыжиков. — Крылов, вы здесь на птичьих правах, чего вы, вообще, в разговор влезаете?

— Рыжиков, тебе надо что-то делать с твоей интеллигентностью, в бою она сильно мешает, слишком долгие у тебя команды. Надо проще. К примеру: на хуй свалил из палатки, ушлепок! Причем это тоже долго. Хороший командир одним взглядом дает понять, что хочет от подчиненного, — посоветовал я стралею.

— Товарищ Белый, давайте все-таки вернемся к нашим баранам. Еще раз спрашиваю, что нам делать? Какие задачи выполнять? — Рыжиков, сделал вид, что я пустое место и вновь засыпал вопросами Сникерса. — Время идет, а мы здесь сидим без дела!

— Лейтенант я же уже говорил, что мне нужно было вас только встретить и обеспечить выполнение поставленных вами задач! — ответил Сахаров.

— Но, мне никаких задач не ставили, это вы должны мне поставить задачи! — настаивал Рыжиков. — С командованием я связаться не могу, из-за соображений секретности, вы мне задач не ставите. Что мне делать?!

— Самому себе поставить задачи, — предложил я. — В чем проблема?

— Крылов?! Ну, хватит уже! Выйдите, вон! — старлей вскочил с ящика и наполеоновским жестком указал на выход из палатки.

— Я, то выйду, — с видом обиженной гимназистки произнес я, — но, что вы без меня делать будете? К примеру, в прошлом году, когда стало известно, что через несколько часов начнётся военное вторжение на полуостров, то именно моему отряду предстояло сорвать вражеские планы. Кстати, действовали мы именно в этих местах. Так, что мне выходить или остаться?

— Оставайтесь, — обреченно махнул рукой Рыжиков. — Вы же здесь давно уже товарищ Белый, посоветуйте, где лучше всего нанести удар по врагу? — обратился старлей к Сникерсу.

— Старлей, а ты молодец, другой бы на твоем месте сразу бы бросился вплавь на ту сторону пролива, — похвалил я Рыжикова, но заметив, что он чуть ли не взорвался от моей похвалы, тут же перешел на деловой тон. — Сникерс, а ну накидай нам целей. Что тут у вас можно взорвать?

— Вы хотите целей? Их есть у меня. Значиться так, — Сахаров достал из кармана карту города и его окрестностей, и принялся тыкать в неё пальцем. — Вот тут у нас старый карьер, село Бондаренково, здесь же располога карательного батальона 'Готенланд'. Мы ударим по ним ночью, потом на машинах отойдем вдоль моря и ударим по Багеровскому аэродрому, там стоят шесть вертолетов, ремонтная база и цистерны с горючкой. Ты же помнишь, Псих, что по ним можно отстреляться издалека с близлежащих холмов. Ударим из 'ПТУРов' и 'Утесов'. Дальше, ныкаемся в Багеровских каменоломнях и как только враг успокаивается, вновь наносим удар. Целей много, да и каменоломней, где спрятаться тоже хватает.

— Нормально, — прокомментировал Рыжиков. — Предварительную разведку надо проводить?

— Нет, я там все лично разведал, — ответил Сникерс. — Месяц на пузе лазил.

— В каменоломнях придётся сидеть не меньше недели, — вслух подумал я. — В полной темноте, сырости и холоде. Рыжиков у твоих бойцов нет тех, кто боится замкнутых пространств? Клаустрофобия, если по-научному?

— Не знаю, — пожал плечами Рыжиков, но тут же поправился. — Если надо, потерпят! Ну, а вы, что скажите на предложения Белого?

— План, конечно, хорош, но как-то мелковат. Местечково! Размаху не хватает!

— Понятно дело, — развел руками Сникерс. — Это у тебя Псих обычное дело захватить вражескую броню и Грады и хреначить укров целыми полками!

— Это, да, я такой. Ну, ладно, как говорил Леонов, в фильме 'Джентльмены удачи', фенита ля комедия! — с этими словами, я закатал рукав куртки и показал надпись, сделанную на коже несмываемым, хирургическим маркером — 1882.

— А?! — Рыжиков удивленно распахнул рот. — Так, вы что и есть наш командир, теперь? Зачем комедию ломали и сразу не назвали пароль?

1882 — это пароль, который должен был быть назван старшему лейтенанту Рыжикову, тем, к кому переходит в подчинение он и его подразделение.

— Комедия нужна была для того, чтобы понять, что ты из себя представляешь лейтенант Рыжиков. Вдруг, ты бы сразу сказал, что надо валить отсюда подальше или сразу сдаться в плен.

— Тоже, такое скажите, — скривился старлей. — Как это может быть, чтобы своих бросить или в плен сдаться? — искренне удивился Рыжиков.

— Вот, к примеру, жил-был себе полковник, с хорошим послужным списком, начальство его любило, подчиненные его боготворили, главное родину он любил, до колик в животе, патриотом был, а как войнушка началась, так он подчиненных бросил, по факту врагам сдал весь полк. А есть другой пример, сержант заперся в танке и давай из пушки стрелять, ему в рацию кричишь, что мол, Сникерс, гад, бросай броню, у неё гусля сбита, вали оттуда. А он в ответ: ни хуя, у меня еще снаряды есть, я танк не брошу. Так и сгорел! Мог уйти, но не ушел. Правда, Сахаров?

— Ой, Палыч, не начинай. Как сложилось, так сложилось. Не сгорел до конца и слава богу.

— Все, теперь, по сути. Сникерс как планировалось перевозить и доставлять людей?

— В моем хозяйстве три большегруза, прицепы 'Тонар', таскаем песок. В близи Керчи нас никто не проверяет, ну и по Ленинскому району тоже нормально все. На них и хотели перевести бойцов, прикрыли бы брезентом, никто бы не заметил.

— А дальше сможешь доехать? — заинтересовался я. — До Джанкоя или хотя бы в Советское?

— Нет. Там 'блоков' больше, чем мандовошек у блядей на звезде. По-любому досмотрят.

— А как досматривают? Заставляют груз высыпать?

— Нет. Штырями щупают и все. А что?

— Если мы на дно ящики уложим со снарягой, а сверху песочка насыпим. Заметят?

— Хрен его знает, — пожал плечами Сникерс. — Ты чего задумал Псих? Хочешь в самое пекло полезть? Там же укров, бармалеев и пиндосов, как собак не резаных.

— Ты по делу скажи. Сможешь провести груз или нет?

— Смогу. Деньги есть. Если просто ящики на дне, то легко. Куда вести и когда?

— Второй вопрос. В Золотом по-прежнему браконьеры стоят?

— Ясный — красный стоят, куда они денутся? Им, что одна власть, что вторая, по-фигу! Рыбка идет, копейка капает! А чего от них надо?

— Короче, план такой: народ переправим к нужному месту на филюгах браконьеров, а всю снарягу ты довезешь.

— Тогда еще раз спрошу: куда груз надо вести?

— Вот сюда, — через минуту ответил я, показав нужную точку на карте полуострова. — Сможешь?

— Смогу, — твердо произнес Синкерс. — А ты уверен?