Ликий. Недомолвки и недоговоренности

— Я отвлекаю? Но как?

— Так как умеешь, — деланно усмехнулся он. — Просто колдуй на них свою магию: одними шарами кидайся, другими — защищайся. Это ты сумеешь?

Колдовать и кидать? Просто колдовать и кидать шары?

— Это — сумею. А что будешь делать ты? — поинтересовался я, скорее для очистки совести, чем из истинного интереса.

— А я буду делать то, что умею лучше всего — буду крошить черепушки. — Он демонстративно взмахнул своей страшной дубинкой.

Мне не очень нравилась идея играть роль приманки. Очень. Но большего, увы, я и не мог.

Сказать, что я был готов к предстоящему бою, значило откровенно соврать. Меня пугало все — мысль о том, что я впервые буду пользоваться своими умениями для настоящего боя. Мысль о бое, где будут литься кровь и пот. И, конечно же, мысль о том, что я могу не справиться с возложенными на меня обязательствами.

И это пугало. Пугало до дрожи.

— Главное, ты не бойся, — заговорил вдруг Борка на удивление теплым тоном. — Ты знаешь, сколько лет было нашему самому младшему пастуху? Шесть. Всего шесть лет. И знаешь, он тоже стоял на защите стада. Потому что главное в этом деле не сила одного человека, а слаженность всей команды.

Его слова меня немного приободрили. Но — ненадолго.

Ну, Габи — дай мне только вернуться...

— Что, готов, юный повелитель воды?

— Я готов, э-э-э, щетинистый повелитель смертоносной дубины, — как можно бодрее ответил я.

— Начали!

Я повернулся к приближающимся уродинам.

— Водяной шар! — громко воскликнул я. Из-за близкого присутствия большого количества воды мое заклинание сработало быстро и без ошибки — в ладони возник небольшой прозрачный шар размером с обычное крупное яблоко.

— Получай! — Согласно моей воле, прозрачное яблоко метнулось в сторону ближайшей жабы, и с хлюпаньем врезалось в ее вздутый бородавчатый бок. Разбилось, расплескалось, и бесследно растеклось, не причинив абсолютно никакого вреда. Морда жабы повернулась в мою сторону, и ее огромные глаза жадно уставились на меня.

Отлично. Я сумел привлечь внимание одной. Теперь осталось только повторить этот фокус с другими.

Я отскочил на пару шагов назад и вновь приготовился к бою.

— Водяной шар! — В моей руке снова собралась новая прозрачная масса. — Держи! — и я метнул ее в сторону второй серокожей. — Водяной шар! — не стал мешкать я, призывая новую мокрую сферу. — Получи! — Еще один снаряд полетел в сторону очередной лупоглазой противницы.

Я ликовал. Сражаться с жабами, а особенно навредить им я не мог. А вот отвлекать? Это я мог, и мог играючи.

Кособокие жительницы озера возмущенно заквакали и принялись неуклюже ползти ко мне. Я все ждал, что одна из них резко прыгнет и собьет меня с ног своим телом, положив конец этой неоправданной авантюре. Но жабы отчего-то не прыгали, что мне было только на руку.

Бой продолжался, и я разошелся не на шутку — старался не стоять на месте, прыгал из стороны в сторону, отскакивал. И атаковал, атаковал, атаковал. Все новые и новые водяные шары слетали с моей ладони, врезались в их грузные покатые бока, заливая их раскрытые пасти, слепя их выпученные от ненависти глаза. И отвлекал, отвлекал, отвлекал ужасных жаб на себя.

Одна из них вдруг оказалось неожиданно близко и, раззявив пасть, метнула в мою сторону свой распухший лиловый язык.

— Водяной шар! — скомандовал я. Вмиг рядом со мной возник новый водный кокон. Язык жабы ударился в него, и отскочил назад с противным чавкающим звуком. Что ж — пусть мои заклинания и не наносят врагам вреда, но защищать они меня могут запросто.

— Берегись! — Крик Борки вернул меня в мир битвы, но поздно — склизкая туша сбила меня с ног, и я грохнулся спиной на влажную землю. Широкий рот жабы резко раскрылся, и к моей незащищенной шее шустро потянулся склизкий язык. Я думал, жаба попробует обвить им мою шею и попытается так задушить. Но нет — язык твари с силой ударил меня по горлу.

Боль была невыносимо страшной — мне показалось, что меня в шею ударили кулаком. Я даже почувствовал, будто моя шея со звоном лопнула. Я сжался, ожидая последнего, смертельного удара. Но он все не наступал и не наступал.

А потом вдруг перед глазами возникла мозолистая ладонь.

— Держи, — услышал я чей-то голос.

— А? — Я не сразу осознал, что происходит вокруг меня.

— Сильно тебе досталось. Держи мою руку — я тебя подниму.

Видя, что я не спешу реагировать на его руку помощи, Борка схватил меня за плечо и рывком поставил на ноги. Какое-то время у меня перед глазами мелькали какие-то круги, и стоял странный шум в ушах. Больше всего досаждало горло — оно горело и пульсировало, словно кто-то надел мне на шею тугой горячий ошейник.

Вскоре слабость и боль начали потихоньку исчезать, и все постепенно вернулось в норму.

— Мы... победили? — неуверенно поинтересовался я. Вместо ответа Борка показал мне на шесть неуклюжих тел, распластавшихся в зеленой траве. Я поглядел на их проломленные черепа, на пятна крови, заляпавшие кусты, землю и дубину моего боевого напарника.

На мгновение мне снова стало нехорошо.

— Пойдем-ка отсюда, — предложил я моему спасителю.

— Давай, — согласился он. — Но прежде чем мы двинемся. Нам стоит уладить один момент.

— Какой? — не сразу понял я.

И парень принялся объяснять.

— Почему тогда, на базаре, ты мне не сказал мне, что ты не настоящий маг?

— Я настоящий! — Слова Борки меня обидели. — Самый что ни на есть настоящий.

Но Борка не соглашался.

— Маг — это человек, который может и умеет колдовать. А ты что? — с обвинением молвил он.

— Нет. — Я уверенно покачал головой. — Маг — это всего лишь человек, у которого есть таланты к магии. Только и всего.

— Да нет же. — Борка не желал отступать. — Магов берут на службу. Магам дают работу. Они прогоняют разбойников. Они убивают тварей. Они спасают людей от бед. Понимаешь? Маги — это сила. А ты? У тебя-то силы нет.

— Да — маги могут многое. — С этим утверждением спорить я не стал. — Но маги бывают разные. Разве ты не никогда слышал, что бывает маги-ученики, маги-мастера, великие маги и даже архимаги?

— Нет, не слышал. — Борка задумчиво почесал подбородок. — Я же простой скотобоец. Мне о таких деталях и ведать-то не положено. — Парень пожал плечами. — Я думал, как? Если кто-то называет себя магом, то это значит, что этот кто-то уже многого достиг. — Закончив объяснение, он с упреком взглянул на меня. — Ты сказал, что ты являешься магом, и что тебе нужна моя помощь. Я подумал, что мне не придется рисковать и сражаться. Что я просто буду тебя прикрывать со спины. И две серебряные монеты за такое дело это небывало хорошая награда. Но если бы я знал, что все обернется так...

Конечно, я чувствовал себя несколько виноватым. И возможно, мне стоило перед ним извиниться. Наверняка стоило. Но...

Но на ум мне пришел совершенно другой ответ.

— Недомолвки и недоговоренности, Борка — обычные спутники любого соглашения. Сумел разобраться с ними — молодец. Не сумел — будь вынужден с ними мириться.

Услышав такой ответ, скотобоец сначала нахмурился, затем прищурился, но под конец широко и искренне улыбнулся.

— Что ж, уел. Значит, теперь мы квиты. — Он снова обвел взглядом место недавней битвы, ровную гладь озера и мерно колыхающуюся стену осоки. — Мы с тобой наделали тут столько шума, — с усмешкой добавил он. — Давай-ка поскорее уйдем отсюда — кто знает, какие еще твари решат заглянуть сюда на огонек.

Я согласился.

"Обожаю недомолвки и недоговоренности", — с ликованьем подумал я, и с чистым сердцем потопал за своим напарником по мокрой от влаги тропинке.

* * *

Видимо, Борка действительно не стал держать на меня зла, поскольку наше общение пошло так же легко, как и прежде.

— Ох и лицо у тебя тогда было — обхохочешься, — заливаясь смехом, весело промолвил напарник.

— Что тут удивляться? Я испугался, — честно признался я. — Если бы эти жабы начали прыгать, а не ползти, то от нас бы и мокрого места не осталось.

— Ликий, Ликий. — Борка покачал головой. — Если бы ты хоть немного разбирался в животных, то знал бы, что задние лапы у жаб довольно короткие.

— И что? — не понял я.

— А то, что жабы не лягушки, и прыгать они не умеют, — нравоучительным тоном заметил он.

— Я же не здешний, помнишь? И я всю жизнь проработал в поле. Вот и не знал об этом. И потому испугался. — Я пнул валяющуюся шишку. — И, знаешь, что? — добавил я, насупившись.

— Что?

— Мне за это не стыдно, — ответил я, гордо вскинув голову.

— Не стыдно?

— Не стыдно. Нисколечко не стыдно. Потому что у смелости должна быть причина. А у меня быть смелым — причины нет, — веско заметил я. — Пока еще нет.

— Хрящи и голяшки — вот, значит, как ты считаешь? — с усмешкой заметил он.

— Да. Так именно так я и думаю.

Я снова пнул несчастную шишку. Ну, правда, чего на пустом месте храбриться? Младенцу место в яслях, ребенку — во дворе. Мальчику место в школе, а юноше — на поле, в подмастерьях, или к чему там боги дали талант. Я не умею драться, поэтому в драку даже не лезу. Я не умею охотиться, потому не хожу на охоту на зверя. Я не умею по-настоящему колдовать, и потому не спешу петухом храбриться. Кто сумел, тот и на коня сел — так говорят у нас. Я — не умею. Вот и не сажусь.

Мы обошли россыпь крупных угловатых камней, почти полностью поросших лохматым мхом.

— Зато ты меня удивил, — не удержался от комплимента я. — И в следах ты разбираешься, и браться со зверем умеешь. А иногда ты как скажешь чего-нибудь этакое...

— Так я ж тебе все объяснил, — ответил довольный Борка. — Чтение следов мне досталось от времени работы в пастухах. Смелось при битве со зверем — тоже. Ну а когда я стал скотобойцем, к смелости прибавилось знание.

— Ну а словечки? Эти твои мудреные фразочки? Ты что их из книжек вычитал?

— Какое там. — Борка так энергично замотал головой, что волосы захлестали его по щекам. — Многое я услышал от моего отца. Но кое-что заметил и сам. Жизнь такая штука — только смотри да спеши подмечать...

Подмечать? Да жизнь одна сплошная скука — никакого тебе веселья, никакого там развлечения. Одна забота, ответственность да обязанности. Хотя... Хотя то, что я из простого работника оказался в магах... Эта история заслуживает того, что сделать о ней зарубку. И какой из нее следует вывод? Что жизнь иногда способна поставить все с ног на голову? Возможно, возможно.

Наконец-то чёрный лес разошелся в стороны, и над небольшим мелколесьем замаячила вершина недалекого холма. Еще через какое-то время мы оказались у самого его основанья. И — оказались не одни.

В ближайшей стене холма, окруженный густыми зарослями разросшейся крапивы, виднелся темный неширокий проход — вход в ту самую пресловутую пещеру. А рядом с входом стояла одинокая юношеская фигура. Хотя нет, не стояла — она постоянно передвигалась по небольшой поляне: то шла к входу в пещеру, то прочь от него. То садилась на землю, то вскакивала, и снова мерила землю шагами. И непрестанно разговаривала, и разговаривала сама с собой.

— Это и есть наш Гарей? — спросил меня Борка, тщательно вглядываясь в фигуру издалека.

— Хм. — Я снова вгляделся в беспокойный силуэт: кряжистый, широкоплечий и коротко стриженый юноша оказался одетым в широкую походную куртку и темные, заляпанные тиной, штаны. Судя по его лицу, он был где-то нашего с Боркой возраста.

Он или не он? С другой стороны — кто еще мог оказаться в это время в Чернолесье, да еще и так близко к пещере дралема?

— Чего гадать? Давай просто спросим. — Сказав это, я смело направился в сторону маячившей фигуры. А чего бояться? Человек не жаба — от пары слов не накинется.

— Эй, привет, — приблизившись, крикнул я, и дружелюбно замахал рукой в знак приветствия. — Ты Гарей?

Услышав мой голос, парень подскочил, словно его ужалила опасная ядовитая змея. Что ж, бывает. Но, странное дело — разглядев меня, и убедившись, что я не зверь, не монстр, и не разбойник, он явно не почувствовал облегчения.

— Да, я Гарей, — ответил он явно без всякого восторга. — А вы кто такие?

— Я — Ликий. А это — Борка. — Не оборачиваясь, я указал пальцем себе за спину.

Рыжеволосый увалень снова окинул нас мрачным взглядом.

— Что вы здесь делаете? — сурово спросил он, переводя напряженный взгляд то на меня, то на стоящего рядом Борку.

— Мы тут по просьбе, — начал объяснения я, но Гарей тут же меня прервал.

— Да что б вас.... Что б вас... Песьи дети! — выругался он и стукнул кулаком по воздуху. — Вас прислала Габи? — спросил он, и тут же себе ответил. — Да, точно. Это Габи. Габи. Будь она не ладна — больше же просто некому.

— Послушай, дружище. — Я широко улыбнулся, попытавшись таким образом его успокоить. — Да, нас прислала Габи.

— Я так и знал. Так и знал! — снова прервал меня он.

— Но почему это так тебя расстраивает? Ты же должен радоваться, что такая девушка о тебе беспокоится, — снова продолжил я.

— Вот именно, — раздался за моей спиной громкий голос Борки. — Она послала нас за тобой в Чернолесье. За тогой. Нас. Она. Это одно говорит о многом.

— Ага. — Странно, но голос Гарея не стал теплей ни на крошечный уголек. — Послала, ага. Это как раз в ее духе. — Он гневно топнул ногой.

Хм... Может Гарея все-таки ужалила какая-то очень ядовитая змея — другой причины его странного поведения я придумать никак не мог.

— Послушай, ты же радоваться должен, а не злиться, — попытался я его успокоить.

— Радоваться? С чего, бес побери, мне радоваться? — Гарей продолжил закипать, словно котел, поставленный на огонь. — Я пошел в Чернолесье, как я и обещал. И я дошел до пещеры, как и намеревался сделать.

— Вот и хорошо, — похвалил его я. — И что же не так?

— Вы. Вы не так, — злобно сказал Гарей. — Вас не должно тут быть. Вы набрались глупости, и пришли сюда. Сюда, когда я... — Он запнулся на полуслове, словно человек, кто чуть не выболтал что-то важное. — Словом вы, песьи дети, мне все испортили. Из-за вас весь мой план просто коню под хвост.

Мы пришли, и этим все ему испортили? Да тут радоваться надо, а не исходить злобой, как какой-то полоумный дед.

— Я немного знаю о твоих планах, — попытался я зайти с другой стороны. — И я хочу сказать, что...

Но крепыш беспардонно перебил меня снова.

— Ничего ты не знаешь. Не знаешь и знать не можешь, потому что я... — Он снова замолчал, не в силах сладить с нахлынувшими чувствами. — Я тут чтобы, чтобы... — Он вдруг часто задышал. Его брови свелись в одну линию, кожа лба натянулась. Глаза сузились, а брови напряглись. Казалось, он вот-вот бросится на нас, чтобы оторвать нам наши чересчур любопытные головы.

— Да ладно, что теперь говорить. — Гарей неожиданно сменил гнев на равнодушие. — Чему быть, того не миновать. А вашей вины тут действительно нет. Видимо, наши боги хотят, чтоб все свершилось так, как мною оно и было задумано.

А? Что? Чего? Я снова терялся в догадках, не в силах уразуметь причин увиденного.