— Тэ тридцать четыре восемьдесят пять сгодятся? Больше у меня подходящих нет. "Ис" первый медленнее, хотя броня куда мощнее при таком же орудии. Бронетранспортёр у меня один, в смысле, всего одна марка. Есть ещё два тягача, но они не быстрее передвигаются, чем "ис". Может, грузовики?

— От шальной пули не хочется терять бойцов, — он отрицательно покачал головой. — "Восемьдесятпятки", пожалуй, сойдут.

— Сколько?..

Мимо засады прошли три колонны пехоты, прежде чем появилась та, которую мы ждали — механизированная. Несколько десятков танков, бронетранспортёров и немного грузовиков-топливозаправщиков. Место было подобранно такое, где из-за изгиба и понижения дороги вражеская техника неизбежно рвала положенную дистанцию и скучивалась. Мало того, это место отлично простреливалось с нескольких сторон.

Основная часть нашего отряда мне была не видна, так как я с небольшой группой находился там, где мы остановим головную часть колонны. А вот её центр и хвост сейчас вползает в прицелы шесть Т-34-85 и трёх ЗСУ-37. Ещё одна зенитка стояла рядом со мной. Дополнительно технику поддерживали несколько расчётов дивизионных орудий "зис", имевших калибр 76 миллиметров. К сожалению, после скоротечного засадного боя их придётся бросить на позициях, перед тем забрав прицелы и подорвав. Пушки были намного дешевле танков и не уступали тем в могуществе, хотя и имели меньший калибр. Пушки дополнялись двумя расчётами крупнокалиберных пулемётов и тремя пулемётчиками.

Стоит упомянуть, что все экипажи и расчёты были гвардейскими, которые в полтора-два раза превосходят по своим боевым характеристикам обычных солдат. Так же рядом с танками сейчас находится Соболев. А он ещё больше усиливает окружающих своим присутствием. Не удивлюсь, если наводчики будут без промаха слать снаряды в цель.

От мест засады до дороги было восемьсот-тысяча метров. Для "тридцатьчетвёрок" и "зис" это нормальная удобная дистанция боя. Это через два года танкистам придётся подходить к вражеским танкам метров на триста, чтобы поразить тех. Сейчас, в сорок первом, восьмидесятипятимиллиметровая пушка с баллистикой зенитного орудия с километра легко пробивает лобовую броню самого крепкого немецкого танка или самоходки.

"Понеслось", — подумал я, когда головной танк, вроде бы "тройка", скрылся в облаке дыма, земли и огня от сработавшего фугаса. Заряд сапёры установили ещё ночью, воспользовавшись окном в движении. Таких зарядов было установлено пять и все они сейчас сработали, уничтожив три танка.

Пыль ещё не осела, когда недалеко зазвучали выстрелы орудий и раздались взрывы. Чуть позже к ним подключились пулемёты, чьи трели едва-едва можно было различить в какофонии боя.

Рядом оглушительно заработала автоматическая пушка самоходной зенитки. С восьми сотен метров её тридсатисемимиллиметровые снаряды легко пробивали танковую броню, рвали гусеницы и насквозь дырявили бронетранспортёры с солдатами внутри.

Спустя несколько минут боя радист сообщил:

— Пришёл сигнал "Иволга", товарищ Борисов!

— Понял, — кивнул я и крикнул старшине, находящемуся в нескольких метрах от меня. — Пора уходить.

Наш отряд соединился через пять километров на грунтовой дороге, протянувшейся вдоль большого лесного массива. Шесть Т-34-85, четыре ЗСУ, пять бронетранспортёров. Позади же на шоссе поднимались в небо десятки чёрных столбов дыма и звучали взрывы от снарядов, сгоравших в подбитых танках.

Впрочем, на этом наша эпопея не закончилась. Не прошло и часа, как вдалеке показались две тройки самолётов, идущих с юго-запада. Когда они приблизились достаточно близко, то стали хорошо видны их характерные силуэты.

— Лаптёжники, — пробормотал Ветров. — Ух, гады.

Отряд повернул в лес и замер под деревьями. Зенитки остались недалеко от опушки и навели свои стволы на приближающихся врагов. Видели ли те их? Скорее всего. Но почему-то от своей атаки не отказались и первая тройка, включив сирены, вошли в пике, готовясь сбросить свой смертоносный груз на нас.

Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

ЗСУ открыли огонь одновременно, сосредоточив его на пикирующих машинах. И так точен он оказался, что сразу же два "юнкерса" взорвались в воздухе. Третий задымил и едва сумел выйти из пике.

Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Четыре зенитки не дали и шанса врагу выжить, буквально разорвав того в воздухе. И тут же, когда в небо вспухло дымно-огненное круглое облако на месте третьего самолёта. Перевели огонь на вторую тройку врагов.

Гвардейское звание, статус ветеранов и присутствие майора Соболева сделали из зенитчиков вестников смерти, не знающих промаха. Их снаряды опустили на землю ещё одного "лаптёжника". Из шести машин обратно повернули лишь две, причём одна сильно дымила и неровно летела.

Этот воздушный бой поднял бар энергии до трёхсот единиц.

Глава 2

"Докладная записка полковнику Ханнегерну.

Следственной группой, расследующей нападение на колонну 114 танкового полка, установлено следующее. Примерно в 15 часов 35 минут 29 августа на шоссе Ковель-Луцк была устроена засада частями РККА из ранее разбитых и рассеянных войсками Вермахта. Засада состояла предположительно из десяти-пятнадцати новейших русских танков Т-34 и четырёх дивизионных орудий калибра 76-мм. Так же в качестве зенитного прикрытия русские имели от четырёх до шести самоходных зенитных артиллерийских установок среднего калибра.

Предположительно в ночное время, воспользовавшись отсутствием движения по шоссе, русскими сапёрами были установлены несколько мощных фугасов. Возможно, для них были использованы снаряды от орудий калибра 152мм. Наши сапёры оценили качество установки, как выполненное с высоким мастерством. Предположительно, это дело рук одной из диверсионных групп русских, заброшенных в наш тыл, где они встретили группу окруженцев и вошли в её состав.

На месте засады обнаружены снаряды от русских орудий калибра восемьдесят пять миллиметров. Предположительно это калибр новых русских танков, о которых наша разведка не докладывала или сама не имеет этих сведений.

Так же на месте засады остались четыре дивизионных орудия кал. 76 мм, два пулемёта кал. 12,7 мм, которые были приведены в полную негодность взрывами. Уничтожены они были собственными расчётами перед отступлением.

Не обнаружены следы, которые указывали бы, что русские понесли потери. Смею предположить, что у них нет ни одного убитого, возможно, нет и раненых.

В 16 часов 30 минут от воздушной группы, отправленной на поиски дерзких русских, поступило сообщение, что они заметили группу танков с бронетранспортёрами в количестве примерно двадцати единиц юго-восточнее от места нападения на колонну 114 танкового полка. При попытке провести бомбометание группа потеряла четыре самолёта ещё до сброса бомб. Также один самолёт получил серьёзные повреждения, и ему пришлось уйти на вынужденную посадку далеко от аэродрома.

Таким образом, никаких сведений о точном составе русского механизированного отряда у нас нет. Нет информации о том, какие он понёс потери.

Начальник следственной группы, капитан О. Шмидт".

* * *

Перед нами в трёх километрах впереди находился небольшой посёлок. Сейчас он был занят немцами. Обойти его не представляло возможным, так как последний густой лес был тот, в котором сейчас мы прятались. Дальше почти пять километров тянулись поля, лесопосадки и за ними находилась река с мостом. Не бог весть какой, с бревенчатым настилом на каменных "быках", но через него проходили колонны грузовиков и танков. Охранялся пехотным взводом, подкреплённым бронетранспортёром с пулемётом и двумя зенитными установками "флак" калибром двадцать миллиметров. Дополнительно имелась позиция с тремя лёгкими пехотными миномётами. Мощь достаточная, чтобы отбить нападение отступающих отрядов красноармейцев, вооружённых преимущественно винтовками и очень редко ручными пулемётами.

Первоначально план предусматривал нападение на мост ночью. Но Соболеву вдруг попала вожжа под хвост, и он решил не ждать ночи и всё закончить днём. Хотя, может, в чём-то он был прав.

— Товарищ майор, — к танку, который выбрал себе Соболев, почти подбежал Ветров, — снайпера на позицию вышли.

Пять снайперов и группа осназа несколько часов назад ушла вперёд, чтобы устроиться рядом с мостом и метким огнём поддержать наступление нашей группы. Потому как бой в посёлке охрана моста услышит обязательно и подготовится к нашей встрече. Двадцатимиллиметровые пушки "тридцатьчетвёркам" разве что гусеницы могут сбить. Но за ними будут ехать ЗСУ и бронетранспортёры с пехотой. А эти машины толстой бронёй не могут похвастаться, и защищают свой экипаж лишь от винтовочных пуль, причём не всегда. И вот чтобы зенитчики не наделали делов, сейчас наши снайперы устроились в двух-трёх сотнях метров от моста, взяв на прицел вражеские позиции.

— Отлично, — обрадовался офицер и замахал рукой, привлекая внимание экипажей бронетехники. — По машинам!

Его команду продублировали по радиостанциям командиры боевых машин. Каждый танк, каждый БТР и зенитка были оснащены надёжными радиостанциями, что пошли в войска в сорок пятом году. На текущий период подобная штука кажется фантастикой. Да что говорить, если многие командиры Красной армии сейчас думают, что рации будут отвлекать военнослужащих от боя. Бред? Ещё какой!

На текущий момент, так сказать, сводная группа состояла из почти двухсот пехотинцев, семи ЗСУ-37, одиннадцати Т-34-85 и пятнадцати американских "лендлизовских" тяжёлых бронетранспортёров, вооружённых браунингом пятидесятого калибра и несущих в своём стальном нутре двенадцать человек. Небольшая часть штурмовиков и гвардейцев устроились на танковой броне за башней. К такому все они были привычны, если верить их словам. Впрочем, что-то такое я слышал и читал до попадания в прошлое. Командование Красной армии до самого конца войны не видело необходимости обеспечивать войска защищённой техникой для доставки солдат прямиком на поле боя или даже сразу на вражеские позиции после нанесения по тем удара артиллерией и авиацией. Вместо БТРов повсеместно использовался десант на танках и самоходках. У меня невольно всплыли в памяти слова из старого военного фильма про экипаж самоходки:

" — Чуть что — сигай с машины и в траву.

— Как тятёрка?

— Как тетерев-косач".

Вот и прыгали солдаты "в траву", пока после войны руководство не озаботилось конструированием собственных БТР.

Хотя, может всё дело в том, что ресурсов просто-напросто не хватало на всё, особенно на абсолютно новую для русской армии технику, под которую ещё нужно было создавать новые уставы.

Единственное, что меня беспокоило — и не только меня — надёжность бронетранспортёров М3, которые я "призывал" вместе с отделением гвардейцев ветеранов. На пересечённой местности был риск, что у них соскочат гусеницы. Уже трижды на двух машинах случилась такая неприятность, когда сводная группа пересекала поля и двигалась не по лесной дороге, а напрямик по лесу.

Из леса отряд вытянулся бронированной змеёй, и стал разворачиваться в боевой порядок чуть менее чем в двух километрах от посёлка. Впереди четыре "тридцатьчетвёрки", разбитые попарно, так как атаковать Соболев собирался с двух сторон — по главной улице и с фланга по ячменному полю. За каждой парой танков шла ещё одна группа тяжёлых машин с десантом. А за ними уже все остальные — БТР и ЗСУ. Последние должны были поддерживать огнём своих автоматических пушек танки, подавляя даже самый микроскопический намёк на сопротивление у врага.

Как только первая четвёрка танков окажется на окраине посёлка, то встанет в ожидании десанта и БТРов, так как без пехоты соваться в тесную застройку для бронетехники смерти подобно. Пусть сейчас ещё у немцев нет опыта ведения боёв на городских улицах и бревенчатые хаты — это не кирпичные многоэтажки Сталинграда и Берлина, но рисковать никто не хотел.

Отдельный танк был выделен для меня. Его дополнительно прикрывал бронетранспортёр и зенитка. Случилось что — меня станут вытаскивать в первую очередь, и если придётся, то при этом бросят танкистов сгорать заживо. Для этого у бойцов была вода в канистрах, земля в мешках и мокрый брезент.

Впрочем, что-то я отвлёкся.

За всё время, пока танкисты разворачивались и растягивались в цепь, из посёлка не прозвучало ни одного выстрела. Устроился я на месте радиста, а тот был отправлен в БТР. Видимости практически не было, жутко пахло соляркой, было тесно и немного страшно. Рядом сидел в новеньком тёмно-синем комбинезоне механик.

"Блин, и что я не прописал в чит-мод тэ-сорок-четыре? — с запоздалой досадой подумал я. И броня толще, и просторнее, и надёжнее. Пусть не воевал, но в игре-то это было не важно. Вот в танчиках гоняют аж на эскизных танках, постоянно то увеличивая их мощь, то нерфя".

Место радиста было не самое удобное для быстрой эвакуации да и опасное — броня здесь тонкая в сравнении с башней. Но никого другого из членов экипажа я заменить не мог. Без радиста же танк мог обойтись. Мне предстояло воспользоваться люком в днище прямо перед собой. Неудобный и небольшой, но если припечёт, то вылезу, как намыленный. Хм, надеюсь.

Когда машина дёрнулась вперёд, то я чуть не разбил себе затылок о какой-то выступ позади и справа. Спасибо шлемофону, который смягчил удар. Грохот двигателя, лязг гусениц, неопределяемые стуки — вот что я слышал. Через пару минут их разбавили несколько выстрелов из пушек впередиидущих танков. Но прозвучали они приглушённо, словно, стреляли где-то далеко, а не в сотне метрах впереди.

Ехал танк минут пять-шесть до полной остановки. И за это время меня так укачало, что я стал мечтать о пакете или любой другой одноразовой таре. Ещё быть чуть-чуть и случилось бы полное фиаско.

"И зачем я ел?", — промелькнула мысль в голове.

— Они сбежали! — в ушах прозвучал сильно искажённый голос командира. Скорее я по интонациям понял, что это он, чем по голосу, так как ТПУ искажало его до неузнаваемости. Каждый танкист практически говорил одинаково. — Немцы удрали, как вши перед вошебойкой.

— Слышал, что сержант сказал? — крикнул мне механик, подавшись в мою сторону. — Смотались гады, только пятки сверкали.

— Угу, — кивнул я.

— Мутит, друже? — быстро определил он.

— Угу, — вновь кивнул я.

— Ты уж потерпи, а? Немного осталось.

Немцы без боя оставили поселок. Если кто из них не успел удрать, то сейчас прятался в подполье и погребах. А вот оставшееся население, не ушедшее в эвакуацию, высыпало на улицу с радостными улыбками и восторженными криками. Сам я этого не видел, рассказали другие. И делали это с мрачными лицами и тоской в глазах.

Я их понимал.

Как только стало ясно, что бой немцы принимать не желают, Соболев отдал приказ двигаться дальше по дороге, выслав вперёд один танк и бронетранспортёр в качестве разведки. Останавливаться и что-то пояснять жителям он не стал, успев крикнуть несколько фраз, что они не армия, а отступающие части, поэтому не стоит так демонстрировать свою радость, чтобы потом не попасть под экзекуцию захватчиков. Услышали или нет — он не стал проверять.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓