Темное Прошлое

Алин вздохнул, и отпил из стакана глоток вина.

— Теперь представим, что мы сейчас возьмем — и раскроемся. Что будет? Люди станут завидовать магам. Бояться нас. Начнется охота на ведьм. Это грозит истреблением для нашего рода. Маги не перестанут рождаться, их будут определять и убивать. Так уже было. Магия идет не от тела. Не от ДНК и не передается по наследству. Магами нас делает наша душа, которая устроена чуть-чуть иначе. Но это различие дает нам возможность колдовать. Подробности можешь выспросить у Незула. Он некромант — он изучал души годами, я лишь знаю основы. Так или иначе — мы не выбираем себе душу. Это душа находит ребенка, и по какому признаку — не ясно. Может быть вообще без разбора.

— Подожди, ты хочешь сказать, что душа не появляется вместе с человеком?

— Конечно, а ты что, думал — появляется? Нет, душа в нас вселяется. Чаще всего в утробе матери, иногда чуть позже... Бывают и исключения, но редко.

— Позже? — я был окончательно сбит с толку.

— Да. Бывает, ребенок пару недель живет без души. А бывает, правда редко, что душа в младенца так и не вселяется. Тогда, через несколько месяцев, организм сам создает себе душу.

— И что тогда?

— Тогда эта душа, своего рода, чистый лист бумаги. Можно слепить из человека что угодно — озлобленного тирана или благодетеля. В этом случае все зависит от родителей. Конечно, всегда многое решает воспитание, но в данном случае — вообще все. Правда, такие люди никогда не бывают магами. Есть мнение, что магический потенциал присущ только тем душам, которые успели сменить несколько тел. Правда, это только теория — перемещения душ просто нельзя отследить.

От обилия информации у меня начала болеть голова.

— Так или иначе, — продолжил Алин, — люди не могут искоренить магов. Нет способа повлиять на нашу рождаемость, сделать меньше или больше. Но они могут убивать всех, с проявлениями магии. Так уже было, и именно поэтому мы скрылись от остального мира. Никто не знает, что случится, если магов вдруг станет слишком мало. Может, вообще ничего. Во вселенной полно планет, и там тоже в существах есть души.

— Правда?

— А ты думал только мы такие исключительные?

Если честно, до этого момента я именно так и думал. Решив оставить эту тему на потом, я задал еще вопрос:

— Ну ладно, зачем континент скрыт от Внешнего мира, я понял. Но почему нельзя дать людям зажигалки и прочую мелочь?

— Видишь ли, начав привозить сюда хоть что-то, мы не сможем остановить экспорт. Люди будут хотеть все больше и больше, захотят новых изобретений. Либо мы установим постоянную торговлю с Внешним Миром, что, в итоге, приведет к экономическому кризису, либо заводы появятся тут. В любом случае, это приведет либо к бойне, если мы начнем казнить бунтующих граждан, либо к технической революции, и лет через сто тут будут те же города, что и во Внешнем мире.

Алин прожевал кусок мяса, запил его вином и продолжил.

— Только надо ли это? Нет. В первую очередь не надо самим жителям. Ты обратил внимание на лица людей, пока мы шли сюда? Они спокойные, чистые... Довольные, что ли... Они работают на себя, никто их не ограничивает. А теперь сравни эти лица, с лицами людей Внешнего мира. Вечно унылые, недовольные, напряженные. Большинство людей там не живут, а существуют, вращаясь в вечном цикле жизни. Сутра ровно в девять — на работу. В шесть часов — домой. В выходные — развлечься...

Я хотел, было, задать новый вопрос, но нашу беседу прервали самым беспардонным образом.

В таверну ворвался десяток людей, которые быстро заняли позиции рядом со всеми, кто сидел в баре. Двое подошли к нам.

— Давайте сюда свои деньги. Живо! — сказал один. Я сидел к ним спиной и не видел лица.

— Нет, — твердо сказал Алин, — Уходите. Придется довольствоваться деньгами остальных посетителей.

Грабители задумались. Из кухни слышались жалобные причитания хозяина таверны.

— С какой это стати, — наконец выдавил бандит.

— Уходите, — сказал я. Меня сильно раздражал тот факт, что рука одного из них лежала на спинке моего стула, — третий раз повторять не будем.

К нашему столику подтянулось еще несколько парней. Вместе они явно осмелели.

— Старик и дохляк! Надо же, ребята, кто нас собрался останавливать! — вся компания дружно захохотала.

Старик? Должно быть, он не видит меня, а ориентируется только по хриплому голосу.

— Тебе помочь? — Спросил Алин, обводя взглядом людей за моей спиной. Судя по тому, как он это делал, собрались уже все разбойники.

— Нет, сынок, — подмигнул я ему, — сегодня эти юноши научатся кое-чему.

Грабители снова зашлись хохотом. Алин попивал вино и с интересом наблюдал за мной.

— Например, тому, — продолжил я, — что стоит обращать внимание на то, что лежит на тарелке у предполагаемой жертвы.

Алин расхохотался, в то время как смех за моей спиной смолк.

— Идиоты, — послышался сдавленный шепот сзади.

— Итак, — сказал я, поднимаясь со стула и поворачиваясь к ним лицом, — Возвращаем золото клиентам и хозяину, добавляем ему немного за беспокойство и уходим, так?

Несогласных не нашлось. Впрочем, грабители не торопились исполнять мой приказ.

— Ну? чего стоите? Кыш!

Последнее резкое слово заставило их отшатнуться. Впрочем, я успел выхватить сумку, в которую один из них собирал все деньги.

Я потянулся к ближайшему из них, чтобы вытолкать всю компанию к выходу, но, как только из рукава показались мои когтистые пальцы, грабители дали деру. Я кинул сумку хозяину

— Раздай клиентам их деньги.

Алин, держа в руке наполовину обгрызенную морковь, подошел ко мне.

— Нам тоже лучше бы уйти. В конце концов, скоро появится стража.

— Стража? Так теперь мы вне закона?

— Нет, что ты! Подумаешь, бандиты. Но вопросы задавать будут, и задержат нас на пару часов. Мне как-то не хочется.

Мы покинули заведение, и пошли куда-то направо. Закат уже окрасил небо в рыжий цвет, а на улицах стало более людно — видимо, горожане шли домой со службы.

— А искать нас не будут?

— А зачем?

— Ну, мы же свидетели! — похоже, я сказал это слишком громко, так как несколько человек покосились на меня, и тут же отвели взгляд, когда я посмотрел в их сторону.

— На тебя напали — ты избавился от обидчика. Это в порядке вещей. Тебя поищут, но не слишком усердно, — сказал Алин, сворачивая в какой-то переулок, — а завтра вообще забудут.

— Забудут?

— Конечно. Ничего выдающегося ты не совершил, никому особо не навредил. Никто не станет нанимать детективов, чтобы узнать что случилось. Вот если ты обойдешь десять ресторанов и в каждом прикончишь по грабителю — тогда может и станут тебя искать, — мы вышли на широкую прямую улицу, мощеную камнем. Видимо, это был какой-то богатый район, — У нас тут все совсем не так, как ты привык. Ты можешь делать что угодно, пока кто-нибудь не нажалуется властям, или пока твои действия не коснуться знати. Ты можешь грабить маленькую деревню и запугивать ее жителей, отбирая золото. Но пока они платят дань столице никто не пошевелится. Другое дело, что население этой деревни рано или поздно возьмет вилы и устроит на тебя охоту. Но если ты достаточно силен — можешь попробовать. Хотя и не советую.

— Ты говоришь так, будто хочешь устроить из меня преступника, — я был в недоумении. Я-то рассчитывал, что меня постараются наставить на путь добра и благодетели.

— Я говорю так, как есть. А твое дело — решить, что в данной ситуации приемлемо для тебя. Я могу только советовать, а не приказывать или запрещать.

— Ясно. Интересный тут подход ко всему, есть над чем подумать...

— О, ну это ты еще успеешь. А теперь — мы пришли.

— Куда?

— Сюда. Ах, да, ты же еще не умеешь читать. Это пункт перемещений. Сейчас переправимся поближе к башне этого... Незула.

Пункт перемещений располагался в древнего вида одноэтажном деревянном здании, которое, однако, производило вид довольно ухоженный. Похоже, хозяева отнюдь не бедствовали.

Войдя внутрь, мы оказались в небольшой комнате, на стенах которой висели картины, писанные масляной краской и маленькие круглые светильники из голубого стекла. Что именно заставляло их излучать свет, рассмотреть было невозможно.

За стойкой стоял человек со смуглой кожей и нетипичными для местных чертами лица. Зевнув, он, с заметным даже мне акцентом, спросил наши имена и деньги. Последовав примеру Алина, я отсчитал несколько монет и назвал имя. После этого, человек за стойкой утратил к нам какой-либо интерес, а мы прошли в следующую комнату.

— Кто это был?

— Это хозяин. Он только собирает плату и записывает имена в книгу доходов. Вообще, можно назвать любое имя — ему все равно, — ответил Алин, прогуливаясь по помещению.

Только теперь я заметил, что все стены комнаты были покрыты картами.

— Вообще-то, я имел ввиду, почему он не похож на остальных. А что это за место?

— Это комната, где мы выбираем пункт назначения. Платим мы не за время, поэтому можешь изучить карты. Кстати, рекомендую — более подробные найти очень сложно. Что до хозяина, то он Сатх, житель Велатраса, пустынного государства севернее Сатиса, за Нейтральными землями, — Алин остановился напротив подробной карты материка и указал на верхнюю его часть.

Атаней и правда был огромен, а от названий рябило в глазах. Нет, это карту нужно изучать много часов, а никак не несколько минут. Но я сказал себе, что при первой возможности ознакомлюсь с местной географией подробнее.

Гораздо больший интерес у меня вызвала карта мира, где были нарисованы все континенты планеты. Атаней располагался в Тихом Океане, и имел сложную форму.

— И что, я могу отсюда перенестись, скажем, в Нью-Йорк?

— Нет, во внешний мир нельзя. Только специально уполномоченным лицам, да и то не отсюда, а из крепости.

— Тогда зачем тут висит эта карта?

— Наверное, просто так, — предположил Алин.

— Чтобы вы могли оценить, в какой климатической зоне находится ваш пункт назначения, — пояснил гнусавый голос из дальнего конца комнаты. До этого я и не подозревал, что с нами в помещении есть еще человек, — многие путешествуют во время отпуска.

— Нам нужно попасть как можно ближе к башне некроманта Незула, — сообщил Алин еще одному смуглому типу, который подошел к нам, — Это бывшая сторожевая башня восточного берега южных нейтральных земель. Тут, — Алин показал пальцем на карте, — вы не скажете, какой пункт ближе всего к ней?

— Сейчас узнаем, — спокойно сказал служащий, — но моя обязанность напомнить вам, что в нейтральных землях никто не несет ответственности за то, что с вами может случиться.

— Да-да, неважно. Мы как-нибудь справимся.

Проводник подошел к конторке, располагавшейся в дальнем углу комнаты, взял в руки увесистый фолиант, открыл его, и, облизав пальцы, стал быстро листать. Посмотрев ему через плечо, я увидел, что на пожелтевших от времени страницах чередуются рисунки, какие-то карты, чертежи и формулы. Некоторые участки книги были полностью исписаны рунами, когда как на других текста не было вообще. Одни только формулы, причудливые чертежи и рисунки. Некоторые страницы вообще были оставлены пустыми, тогда как другие исписаны от края до края мельчайшим почерком.

Наконец, наш гид нашел, то, что искал, и повел нас к карте.

— Итак, — сказал он, — самое ближайшее поселение — Онгрот, но оттуда вам придется ехать по болоту, а в это время года там небезопасно, — пока он говорил, на карте красноватым цветом отметился сам город, и путь, который нам предстояло проделать. Причем гид, казалось, вообще не колдовал, — Есть еще Кенп, это небольшая охотничья деревушка, оттуда поедете через лес. Он так же опасен, как и в остальные времена года. Ну, знаете, дикие звери и тому подобное... Но оттуда ехать на двадцать миль дальше.

— Ничего, у нас все равно целая ночь впереди, — кивнул Алин, — мы отправимся в Кенп.

— Очень хорошо, — сказал гид, направляясь к конторке, чтобы положить книгу, — пройдете через эту дверь.

Проем, на который указал наш гид, был завешан плотной темной тканью. Алин смело направился туда, и, отодвинув занавеску, прошел внутрь. Я последовал его примеру, и, к своему удивлению, оказался в комнате, очень похожей на ту, что мы пару секунд назад покинули. Тут все тоже было увешано картами, но ковры были другими, и вместо стеклянных светильников горели свечи. Не задерживаясь в этой комнате, мы прошли в следующую, где за стойкой стоял человек, не обративший на нас никакого внимания, а оттуда вышли на улицу.

На дворе стояла ночь, и моросил дождик. Здесь было намного холоднее, чем в городе, который мы только что покинули.

— Что-то я не понял, а когда мы успели...

— Когда проходили через дверь с занавеской. Правда, интересный фокус? Секретом такого перемещения владеют только Сатхи. Вот почему служат в этих пунктах путешествий они.

— Хорошо устроились... А что мы теперь будем делать?

— Пойдем и наймем повозку. Не пешком же нам топать!

Деревня оказалась совсем маленькая, домов десять — пятнадцать, не больше. Алин сразу направился в таверну, которая, видимо, была центром местной цивилизации.

Меня он оставил на улице, пояснив, что в нейтральных землях народ гораздо хуже относится к нелюдям, чем в больших городах. Стоять мне, правда, пришлось совсем недолго. Через пять минут, Алин вышел из здания и повел меня на задний двор.

— Я нанял нам крытую телегу и кучера. Не самую удобную, но это, по видимому, лучшее, что мы сможем здесь достать.

Зайдя за угол, я остановился как вкопанный.

— Что такое? — поинтересовался мой спутник.

— Я ожидал увидеть лошадь... — промямлил я, — а это... Это. Это... что это?

— Жраг, ручная ящерица. Не бойся, она не кусается.

Жраг представлял собой огромную длинную рептилию, метра в четыре от носа до хвоста, с тонкими костлявыми лапами. Он больше всего был похож на маленьких ящериц, которые летом греются на камнях, только гораздо больше.

— И что, мы на нем поедем?

— В карете, которую он повезет за собой. Да не волнуйся, это ничем не хуже лошадей. Только немного быстрее.

В это время кучер начал запрягать зверя в повозку, которая, к моему облегчению, выглядела вполне обычно. Я же с интересом изучал ящера. Он издавал звуки, похожие на тонкий писк или скрип, постоянно суетился и перебирал лапами. Тело его было покрыто разноцветной чешуей, примерно в четверть ладони чешуйка. Об окрасе я мог только догадываться, так как в темноте ночи все представлялось мне оттенками серого.

— А чем он питается?

— Птицами, — ответил кучер.

В подтверждение его слов, ящер вдруг перестал юлить, насторожился, и поймал пролетающую метрах в пяти над нами летучую мышь. Сделал это он с помощью длинного языка, как у хамилиона, причем так быстро, что даже я едва успел это заметить. Проглотив добычу, зверь снова оживился и начал пищать.

— И прочими мелкими животными, — подытожил кучер.

Наконец, все приготовления были закончены и мы, погрузившись в повозку, поехали куда-то по дороге.

Коляска действительно шла быстро, но при этом на удивление плавно, так что Алин, уставший за день, вскоре заснул под шуршание колес. Мне же спать не хотелось уже трое суток, и я сомневался, требуется ли это вообще. Я сидел, смотря за окно, и думал о том, какая жизнь меня ждет в этом новом мире.