Над Миссисипи, часть 1

И когда его брат звонко доложил: "Первое отделение, командует сержант Заборщиков", Сергею еле удалось не улыбнуться.

После торжественного построения, новоприбывшие разошлись по указанным им казарменным домикам. Вдруг в дверь комнаты, которую Юра теперь делил с командиром второго отделения, постучали. Вошел Сергей, обнял Юру и сказал:

— Как здорово, что ты здесь. Давно из дома?

— Да нам дали неделю отпуска, так что позавчера только уехал оттуда.

— Ну и как родители?

— А вот, кое-что тебе прислали. — Юра выложил пару бутылок калифорнийского вина из Калистоги, сумку с мамиными пирожками. Порылся в карманах рюкзака и передал Сергею коробочку с маленьким золотым крестиком, присовокупив:

— Мама велела, чтобы ты носил.

А еще протянул ему книгу:

— А это от Лизы.

Книга оказалась учебником языка идока.

— Зря это она, времени нет.

— Так язык-то красивый. Да и тебе будет легко, у тебя ж он в подсознании, небось...

— А ты-то откуда знаешь, что красивый?

— Так хочется же знать язык, на котором начинала говорить твоя возлюбленная.

— Так. Это еще что за новости?

— А что? Мы с Лизой повенчаемся следующим летом.

— Она ж тебе сестра!

— Ну не по крови же! Мы уже получили благословение от батюшки.

— Ну смотри. Только не обижай ее. Ты ж у нас известный ловелас.

— Был. А теперь мне больше никто не нужен.

Сам же Сергей был однолюбом. В прошлый отпуск посетил Юрия Алексеевича Кии, Юриного крестного и папиного лучшего друга, где и познакомился с Валентиной, Юриной дочкой. И через два дня уже просил благословения у Юрия Алексеевича, которое было ему обещано к следующей весне, буде они все еще будут готовы сочетаться браком. На вопрос Юрия о том, куда он спешит, Сергей сказал со всей серьезностью, что папа уже однажды упустил свой шанс, причем с Валентиной же, тетей этой Валентины, и что ошибку отца он повторять не собирается... У него намечался в сентябре отпуск, и Валентина должна была приехать к нему в гости; в военном городке на Длинном Острове были теперь и дома для супружеских пар, и гостиница для временных визитеров, а Каменец уже превратился в небольшой, но весьма приятный город, соединенный с Длинным Островом длинным же разводным мостом.

А вот паром в Форт Даглас существовал до сих пор, но вот торговля несколько хирела в последнее время. В САСШ все обострялись трения между Севером и Югом. К этому добавилась известная история, когда американские переселенцы в мексиканский штат Техас вдруг объявили о своей независимости. Русская Америка поддержала Мексику и не пропустила добровольцев из САСШ в Техас через Миссиссиппи, в результате чего добрались лишь единицы, которым пришлось плыть из Джорджии вокруг Флориды. Впрочем, условием, поставленным Мексике, являлось то, что те американцы, которые не участвовали в мятеже, смогут остаться, и когда Мексика решила избавиться ото всех поселенцев, им ненавязчиво напомнили об этом обещании. В результате, несколько тысяч колонистов остались в Техасе, но отношения между штатами стали ухудшаться очень быстро. Сказалось отстутствие внешнего раздражителя.

Глава 9. 15-17 сентября 1831 года

— Программа "Наш мир", с вами ведущий Никита Андреев. Сегодня истек срок ультиматума, согласно которому Южная Каролина потребовала рассмотрения своих требований под угрозой выхода из САСШ. Решится ли Южная Каролина на такой ход? Или это было блефом? Сегодня у меня в гостях профессор Нижне-Калифорнийского Университета Иван Мышкин и генерал Алексей Заборщиков, Герой Русской Америки и доцент Форт-Россовского Военного Училища. Начнем с профессора Мышкина.

— Вся история САСШ — доказательство того, что никогда ни один штат не выйдет из этого союза. Тем более южные штаты, паразитирующие на северных. Покричат и образумятся. Поймут, что рабство — зло абсолютное, и что северные штаты хотят только добра.

— Спасибо, профессор. Генерал?

— Да, Никита. Южане — люди гордые. Они скорее будут голодать, чем позволят северянам читать себе мораль. Заметьте, что рабовладельцами является подавляющее меньшинство населения, но рабство поддерживают все. Может быть, если бы не было такого давления, то оно бы само отмерло, но пока давление есть, они от рабства не откажутся. Более того, ультиматум в начале был не ультиматумом, а предложением о переговорах по ряду проблем, и лишь насмешки отдельных политиков, таких, как Генри Стоу, ужесточили тональность и привели к этому ультиматуму.

— Генерал, я съем свою шляпу, если вы окажетесь правы.

— Профессор, согласен. А я свою фуражку.

— Господа, пари мне нравится. А когда подведем итоги?

— Две недели, господин профессор?

— Согласен. По рукам!

К Андрееву подходит человек с листком бумаги. Андреев смотрит на листок и вдруг произносит:

— Южная Каролина только что объявила о своей независимости. Так что, профессор, давайте, ешьте шляпу.

— Вы меня не так поняли. Я говорил образно.

— То есть не будете?

— Нет, конечно!! Я что, сумасшедший?

— Да ладно, — произнес Алексей. — Не хотите, не надо...

— Господа! Господа! Еще один вопрос: что будет дальше? Господин профессор?

— А ничего не будет. Повозмущаются и успокоятся.

— А что скажете вы, господин генерал?

— Думаю, что-то будет. Ведь в Конгрессе сейчас больше северных штатов. Мейн, Массачусеттс, Нью-Гемпшир, Вермонт, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсилвания, Огайо, Иллинойс, Мичиган. А на Юге только Северная и Южная Каролина, Джорджия, Алабама, Миссиссиппи, Теннесси, Кентукки, Вирджиния, Мэриленд, Делавер... То есть и в Конгрессе, и в Сенате у северян большинство. Добавьте к этому президента Адамса, который, хоть и хороший человек, вряд ли наложит вето на решение Конгресса, да и сам из Массачусеттса. Так что, думаю, ждать войны. Причем скоро.

— Это он говорит только потому, что хочет больше ассигнований на оружие. А нам его больше не надо. Мы и так на первом месте по расходам на вооружение.

— Профессор, не буду отвечать на ваши инсинуации, но скажите: вы-то в армии служили?

— Нет, у меня сколиоз и плоскостопие, меня не взяли. Но мой сын от первого брака и сейчас в армии. На границе с САСШ, на Длинном Острове.

Сидящие перед телевизором Юра Заборщиков и ефрейтор Андрей Мышкин посмотрели друг на друга.

— Юр, знаешь, он со мной не разговаривал с раннего детства, когда маму бросил, да и тогда все, что я от него слышал, было "отойди! не мешай!"

— Да ладно, Андрюха, не бери в голову. Интересно, кто прав — мой батя или твой?

— Боюсь, что твой. Хотя стремно все это... Но ты помнишь Старое Нассо и наших друзей? (Старое Нассо — прозвище Колледжа Нью-Джерси)

— А как же? Вот батя был абсолютно прав про южан. Я с ними не был согласен про рабство, но вот ребята весьма неплохие. Хотя и упертые.

— Да, мне они нравились куда больше северян...

— Ну и что будет?

— Война будет. Здесь, наверное, стрелять не будут, а вот чуть южнее, там, где Кентукки и Теннесси, там, боюсь, начнется. Ты ж видел новые пароходы в порту Форт-Дагласа?

— Ну да.

— Только интересно, как наши отреагируют.

— Слушай, а ты за кого?

— За южан, понятно. Имеют право. А ты?

— Ну и я. Впрочем, посмотрим, что будет.

Через два дня, к форту Даглас подошел катер с флагом Русской Америки. Сержант армии САСШ подхватил концы и привязал его к причалу. Увидев человека в форме полковника, он взял на караул.

— Сержант, проведите меня к вашему полковнику.

Подполковник Джонсон, командующий фортом Даглас, вышел навстречу гостю.

— О, господин полковник, чем обязан?

— Да вот, хотел обсудить с вами обстановку.

— Эти южане, увы, изменили присяге. Из всех моих офицеров с Юга, не осталось ни одного.

— Они поступили примерно так же, как генерал Вашингтон после Декларации Независимости.

— Этого нельзя сравнивать, сэр. Там мы боролись за свободу. А здесь они совершают противоправные действия.

— Ну, если Вы так считаете... У меня другой вопрос. Что именно вы собираетесь предпринять в отношении нашей общей границы?

— Любое судно из порта любого южного штата будет задержано и интернировано.

— Если в ваших водах, ваше право. Но по соглашению от 1825 года, наши воды до 200 футов от нашего берега включительно открыты для судоходства всех невоенных судов, вне зависимости от флага. И пока я не получу инструкций, что этот договор более не действителен, я вынужден пропускать любые невооруженные суда, вне зависимости от флага.

— Но сэр, это относится только к признанным странам!

— Возможно, но подобного рода разъяснения я должен получить от своего командования. Пока таковых нет.

— Но может быть, что южные суда попытаются спрятаться в ваших водах!

— Любое военное судно мы интернируем, ВНЕ зависимости от флага. А вот гражданские, если инструкции не будут изменены, и если они не подойдут слишком близко к правому берегу реки, имеют на то право.

Глава 10. 2-3 октября 1831

— Юр, ко мне невеста завтра приезжает.

— Да знаю. Я уже договорился с Сергеем, даем тебе три дня отгула. И насчет номера в гостинице уже договорились. Потом посмотрим, номер в сущности им пока не нужен, визитеров мало, может там и дальше жить, комендант согласился. В разумных рамках, понятно.

— Эх, хорошо, когда командир роты твой брат...

— Да ладно... Для тебя все сделал бы и так, а вот мне ничего не спускает. Говорит, чтобы не было похоже на фаворитизм. А куда твоя приезжает?

— Да поездом, на вокзал, завтра в девять.

— Вот и поедешь, дадим тебе машину. Но в темпе, ладно?

— Спасибо! Только я водить не умею.

— Ладно, договорюсь, сам поведу. Мне все равно ночью дежурить, а в восемь уже смена караула. Но надо бы тебе на права сдать, ты ж знаешь, в армии это просто.

На следующий день один из грузовичков, приданный батальону, лихо затормозил на привокзальной площади Каменца. Андрей побежал в здание вокзала. Через двадцать минут вышел, держа за руку красивую смуглую девушку.

— Знакомься, Жанна, это мой командир и друг Юрий Заборщиков. Юра, это моя невеста, Жанна Робишо. Из Нового Орлеана.

— Enchanté!

— Очень приятно, — без тени акцента сказала Жанна.

— Asseyez-vous, mademoiselle! — распахнув дверцу, сказал Юрий.

Та села и сказала, — Merci bien!

Рядом примостился Андрей, и Юрий погнал машину обратно на Длинный Остров.

— Как же у вас здесь красиво, — сказала Жанна.

— Да ладно, вот где красиво, так это в Новом Орлеане, — сказал Юрий.

— А вы там бывали?

— Да, приходилось. Когда отец там гарнизоном командовал, мы с мамой туда поехали. И с братом и сестрами.

— А кто у вас отец?

— Алексей Заборщиков, — сказал Андрей.

— Однако! — сказала Жанна. — Герой Битвы на Озерах!

— Он самый, — сказал Андрей.

— Да ладно, — сказал Юрий. — Он — это он, а я — это я. А Андрюха мой старый друг. Мы с ним и в училище вместе жили, и в американский университет вместе ездили. Только я вернулся сразу после этого на службу, а он еще провел два года в Новоархангельском Университете.

— Ну, если так, можно на ты?

— Конечно!

Тут Юрий припарковался у гостиницы, вышел из машины и взял Жаннин чемодан.

— У вас три дня отгула, и, Жанночка, если будешь дольше, то тоже без проблем, попробую устроить так, чтобы у Андрея было побольше свободного времени.

— Ничего, Жанна, знаю я его, ты уедешь, тогда он меня и припашет...

— А то! — сказал Юрий и удалился.

Глава 11. 5 октября 1831 года.

Двое молодых людей сидели на камне у воды. День был солнечный и теплый, индейское лето как оно есть.

— Жанна, не уезжай, если Юра сказал, что у меня будет время, значит, будет.

— Андрюш, мне учиться надо, ведь я недавно в наш университет перевелась, а в университете программа несколько другая. А до Нового Орлеана полтора дня ехать. Давай лучше ты ко мне на Рождество приедешь. Юра тебя отпустит?

— Да мне как бы отгул к тому времени опять полагается. Думаю, отпустит. Особенно, если ты попросишь!

— Заметано. Он же меня завтра отвезет? Тогда и попрошу.

Тут они вдруг услышали удар грома.

— Слушай, а что это там происходит? Вроде же солнечно...

— Жанна, это больше похоже на пушку.

По реке с юга шло суденышко под американским звездно-полосатым флагом, а на корме надпись, Southern Belle, и чуть пониже, Memphis.

В форте опять громыхнуло, и недалеко от корабля встал фонтан воды.

— Странно. Корабль-то вроде в наших водах.

Southern Belle вдруг резко подало влево и пошло в направлении торговых причалов Длинного Острова.

В форте громыхнуло опять, и ядро со свистом пронеслось над южанином.

— Они что, не знают, что это наши воды?

Андрей вскочил и побежал наверх по берегу. — Жанна, не вставай, опасно! Я сейчас приду!

Взошел наверх и начал махать расположенной недалеко радарной станции.

Оттуда вдруг грохнул холостой предупредительный выстрел.

— Порядок.

И Андрей начал спускаться вниз, к камню.

Форт Даглас еще раз окутался дымом, и ядро, просвистев над корабликом южан, вдруг ударилось о берег.

— Жанна, не высовывайся! — закричал Андрей. Но, посмотрев вниз, увидел на месте своей подруги кровавое месиво.

— Жанна!! — истошно завопил Андрей. И подбежал к тому, что еще недавно было такой любимой, желанной и красивой девушкой.

Он бросился к ней, но увидел, что у нее не было головы. Упав и обняв то, что осталось, он зарыдал навзрыд.

Он не видел, как вдруг загрохотали пушки, смешивая батарею форта Даглас с землей, и как военные корабли вышли на линию границы, нацеливши орудия и пулеметы на левый берег. К нему уже бежали люди в пятнистой форме, впереди всех Юрий. Ему было все равно.

— Лучше бы они меня убили, — рычал он. — За что? За что? Она им ничего не сделала!

Подошедший медик вколол ему успокоительного, и Андрей упал в забытье.

Подошедшую к причалу Southern Belle осмотрели, никакого оружия или другого военного груза не нашли. Везла она всего лишь груз хлопка для оптового рынка Длинного Острова, и совершенно не ожидала нападения. Более того, она прошла довольно далеко по Миссиссиппи вдоль берегов, контролируемых северянами, и до этого нигде никто ей не заинтересовался.

Потом подплыл корабль из форта Даглас. С него спустились несколько человек в синей форме, один из которых был при сабле и с серебряным листом на воротнике. Он представился майором Эвансом, заместителем командующего форта Даглас, и сказал, что прибыл, чтобы выразить протест против уничтожения орудий форта и потребовать выдачи корабля южан. Когда ему сообщили, что это произошло только после того, как одно из этих орудий убило девушку, он сказал, что это была провокация южан, и усомнился в том, что на борту Southern Belle не было вообще оружия, а тем более пушки такого калибра. После чего полковник Егоров, начальник гарнизона Длинного Острова, сказал, что до того, как последуют извинения со стороны командования форта Даглас, плюс обязательство никогда больше не стрелять по русским водам, любое движение военных судов САСШ в пределах досягаемости артиллерии острова, а также любая попытка восстановить батарею форта, будет расценено как акт агрессии, и на это последует соответствующий ответ. В ответ Эванс еще раз заявил о своем решительном возмущении и вернулся на свой берег. До границы его сопровождал русский катер с наведенной на него пушкой.