В палатке было сумрачно, но все же можно было различить силуэты спящих людей и неяркие сейчас краски предметов, а еще стоял густой, непередаваемый запах гниющей плоти, лекарств, сапог Дерека...
Парень поморщился и повернул голову. От волос Тессы пахло не в пример приятнее — чем-то неуловимо свежим и сладким. Дерек втянул носом живительный аромат и, скосив глаза, горько вздохнул: красивая девчонка... — тонкие брови, длинные ресницы, отбрасывающие кружевные тени, аккуратный носик, пухлые яркие губы... На щеках Тессы сейчас играл легкий лихорадочный румянец от духоты, а сама она во сне казалась такой маленькой, такой беззащитной, с прижатыми к груди, сложенными крест-накрест руками... и шелком рассыпавшихся по его плечу волос...
Дерек подавил еще более горький вздох — это не красивая девушка, это жена его господина... и она может вскоре проснуться, — метнулись мысли парня в правильном направлении, — поэтому надо срочно на выход и в ближайшие кусты или за дерево...
Закусив губу, Дерек аккуратно высвободил плечо из-под головы Тессы и сразу же подложил свою импровизированную подушку. Девушка сморщилась, но не проснулась. Тело мужчины со шрамами ломило от того, что весь остаток ночи проспал на спине, не меняя позы. Еще более аккуратно Дерек сдвинул миниатюрную ножку со своих ног и, мысленно ругаясь грязными словами, пополз к выходу, надеясь, что выданные во временное пользование штаны выдержат напряжение его некстати вспомнившей, что он молодой мужчина, плоти.
— Ты куда? — сонно спросила Тесса, потянувшись, как большая кошка, всем телом.
Дерек замер:
— Уже утро... — тихо прошептал он, не поворачиваясь.
— Уум... если дождя нет — оставь вход открытым-ммм..., — зевнула она, мило прикрыв рот ладошкой. — Душно...
— Хорошо...
Дерек даже сапоги натягивать не стал — во-первых, не до сапог, во-вторых, они противно-мокрые.
Яркий свет поднимающегося солнышка заливал все вокруг радостным розовато-желтым светом. На листьях россыпью бриллиантов блестели дождевые капли, а лесной воздух казался опьяняюще-свежим после душноватой полутьмы палатки... Дерек хотел было потянуться, вдохнуть этой призрачной свободы полной грудью, но, вспомнив про свою немаленькую проблему, резко передумал и, не обращая внимания на обжигающе холодную мокрую после дождя траву, вылупившихся на него мужчин, рванул в растущие неподалеку кусты, к большому толстому дереву...
Кто-то из варваров, разминающих мышцы и пытающихся согреться в спаррингах, проводил его понимающей ухмылкой, кто-то отпустил шутку, но Дерек уже облегченно млел, уперевшись одной рукой о ствол дерева, скрывающего его от лагеря на небольшой полянке, слушая мерное журчание и наслаждаясь наступающим облегчением...
* * *
Вечером пришлось остановиться раньше — Орису стало совсем худо. Недалеко от дороги находилось небольшое озеро, решили остановиться там. Ильяс организовал своих людей разбивать стоянку на ночь.
Карим предложил 'вычистить' рану, иначе боец Аслана потеряет ногу.
Тесса кусала губы — Орис всего на год старше ее мужа — совсем молодой мужчина, но он сейчас уже не приходил в сознание, беспрерывно бредил и метался на импровизированном ложе.
— Я не очень хорошо себе представляю хирургическое вмешательство, — призналась она. — Вот функции сестры милосердия — другое дело...
— Просто поможешь мне? — ободряюще улыбнулся варвар. — И Ренальдина пусть будет на подхвате.
Тесса кивнула, только обеспокоено взглянула на сидевшего неподалеку мальчишку в женском платье. Его и так трясло — какой из него помощник — он крови боится...
— Дерек, иди сюда, — позвала она другого раба...
Операция прошла успешно. Нога, конечно, теперь будет со страшным шрамом, но под штанами — не видно. Главное, что обе будут целы.
Перенервничавшая девушка выглядело устало. Карим, Дерек и еще двое, помогавших удержать Ориса, которого резали по-живому, пошли на берег озера отмываться от крови. Тесса оттерла кусками разорванной простыни кровь, грязь и пот вырубившегося от боли, обессилившего 'пациента', прикрыла его чистой простынкой и сейчас, пошатываясь, собирала грязные тряпки, чтобы пойти прополоскать их.
Увидев хозяйку, Рени отлепился от колеса одной из повозок и поднялся:
— Тесса, давай я помогу...
— Пойдем, помощни... ца, — криво усмехнулась девушка.
Рени опустил глаза. Едва увидев, что из себя представляет нога раненого парня, когда ее размотали, готовя к операции, его чуть не стошнило. И, если бы не Дерек (он подхватил позеленевшего мальчишку, вывел вон, пошлепал по щекам, приводя в чувство, затем прислонил к колесу стоявшей неподалеку повозки и велел глубоко дышать) — мог бы вообще потерять сознание.
На берегу все еще были варвары. Голые мужские тела искупавшихся и теперь обсыхающих ребят, расслабившихся после омовения, смутили Рени. Наверное, у него они ассоциировались с нагими телами рабов. Тесса не смущалась, но ей самой хотелось сполоснуться, поэтому она кивнула в сторону — подальше ото всех.
Заходя в воду, увидела, как вдалеке на волнах качается распластанное тело. Тесса приложила ладонь козырьком и напрягла зрение — Дерек... Заплыв почти на середину озера, он, возможно, представлял себе, что свободен...
Девушка отвела взгляд и взялась за тряпки. Рени стоял по щиколотку в воде, неуклюже подобрав подол длинного платья. Он бы и хотел помочь, но вид и запах окровавленных лоскутов действовал на него угнетающе, и его мутило.
В прохладной воде свежая кровь отстиралась быстро, выходя на берег, Тесса оглянулась — Дерек плыл обратно, преодолевая расстояние мощными уверенными гребками. Девушка невольно залюбовалась — он был похож на какую-то огромную рыбу, чувствующую себя в родной стихии, разрезая поверхность небольших волн озера, бликующих на солнце. Мысли сразу же вернулись к мужу — Аслан также любил воду и также далеко мог заплывать даже в незнакомом месте, не переживая, что не хватит сил вернуться обратно... Как он там со своими людьми? Все ли в порядке?...
Она тоже умела плавать в отличие от большинства женщин, но так далеко не рискнула бы.
Тесса вздохнула и, сгибаясь под тяжестью мокрых тряпок, вышла на берег.
— Ренальд, помоги отжать, — окликнула Тесса раба, увлекшегося созерцанием больших синих стрекоз, порхающих у самой воды над росшими у берега кувшинками.
Мальчишка встрепенулся и быстро подошел:
— А как?
— На, держи крепко этот конец, — выбрала она из сброшенной на траву стопки мокрого белья верхнюю.
Когда все было отжато, Тесса велела подобрать влажные вещи и отправляться за ней.
Рени, все-таки умудрившийся изгваздаться и замочиться, теперь путался в длинном подоле, шагая за хозяйкой по высокой траве. И сосредоточенно думал только о том, чтобы не навернуться. Мокрый подол оборачивался вокруг ног, прилипал к коже, спутывал движения.
Дерек уже был на стоянке. Короткие мокрые волосы перьями топорщились на его голове. Тесса приостановилась. Ее взгляд заскользил от затылка к сильной шее, переходящей в напряженные плечи, скользнул по широкому торсу, сосредоточился на узкой талии, на потеках воды на штанах, чуть-чуть подвисающих на ягодицах... "А месяц назад они выглядели упругими и невольно привлекали внимание", — отметила про себя девушка, производя дальнейшую 'инвентаризацию' живого имущества мужа.
...стройные мускулистые ноги... красивые большие ступни, не искалеченные неудобными колодками обуви...
Тесса подавила вздох — этот парень чем-то неуловимо походил на Аслана... Но не он...
И дело даже не в том, что волосы разной длины, что у похудевшего за последний месяц Дерека не застегнутые ремнем штаны немного съехали на бедра, а Аслан никогда не допускал такой небрежности в одежде. (Видимо, хозяева-работорговцы перевели покалеченного раба на хлеб и воду, поняв, что вряд ли получат за него приличные деньги). Даже в кажущемся расслабленном состоянии, Дерек готов был к тому, что ударят в спину. Он находился среди людей, с которыми его оставили — и это были знакомые его хозяина, а он лишь раб, все еще не смирившийся со своей участью, вынужденный подчиняться обстоятельствам...
Вокруг велись обычные мужские разговоры, слышались грубоватые шутки, кто-то развешивал свои постиранные вещи, кто-то из степняков решил, что все высохнет прямо на теле, кто-то чистил оружие или просто наслаждался передышкой и беззастенчиво дрых, дожидаясь, когда позовут ужинать... Варвары общались между собой, но не обязаны были обращать внимание на сопровождающего жену их родича. По крайней мере, что-то обсуждать, не касающееся того напрямую...
Раб со шрамами на поллица даже среди этих воинов, нейтрально настроенных к нему, был чужаком...
— Дерек, — окликнула Тесса.
Он резко развернулся и тут же подошел к ней:
— Помочь развесить?
Девушка кивнула:
— В палатке есть веревка, натяни, пожалуйста, чтобы не мешала остальным, и у Рени забери вещи, я хочу искупаться, пока не похолодало.
Дерек помрачнел, вспомнив, как эта веревка использовалась недавно, и невольно потер запястья, словно сбрасывая наваждение...
Тесса заметила этот жест, но промолчала — не утешать же его теперь — не в ее власти было дать ему вольную — настоящий воин предпочитает смерть пленению и рабству...
Только вот возвращаясь к берегу озера, она поймала себя на мысли, что если (не допустите Всевидящие и Великие Духи!) Аслан когда-нибудь попадет в плен, она предпочла бы, чтобы он остался жив, потому что у живого все равно есть шанс вернуться к тем, кто его любит и ждет, а у мертвого нет уже ничего...
Плетущийся позади Ренальд ойкнул. Девушка обернулась. Мальчишка поднимался с травы.
— Рени, подбери подол повыше — нас уже не видно, — усмехнулась Тесса, глядя, как тот неловко поднимается, потирая ушибленные коленки — ну до чего неловкий!
— Ну, чего ты застыл? — с наслаждением окунувшись в воду, обернулась девушка на жмущегося у берега раба. — Иди сюда!
— Я плавать не умею...
— Не надо плавать, просто иди сюда, здесь не глубоко, — поманила она его рукой.
Мальчишка осторожно, маленькими шажками продвигался вперед, все более напряженно зажимаясь от прохладной воды.
Тесса не удержалась, вспомнив, как дурачились в детстве, и, подплыв ближе, резко ударив тыльной стороной ладони по воде, окатила его волной.
Мальчишка задохнулся, сдерживая возмущенный крик.
— Иди сюда живо! — скомандовала она, видя, что у него тело покрывается гусиной кожей.
Не дожидаясь, когда дрожащее недоразумение заставит войти себя еще дальше, она обогнула его в воде и встала за спиной. Глубина была всего по пояс.
Быстро растерев спину и руки, почти прижалась, перейдя на грудь. Рени замер, а Тесса вдруг толкнула его обратно на берег, звонко шлепнув по попе для ускорения, (отчего на белой ягодице отпечатался розовый след ее ладони). Рени ойкнул, подпрыгнув, и помчался к берегу, потирая обиженную часть тела.
Девушка звонко расхохоталась, откидываясь в воду на спину.
— Быстро вытирайся и одевайся! — велела она. — И не подглядывай, а то глаза сломаешь...
Как только она это произнесла, Ренальд невольно оглянулся и чуть не шлепнулся. Пока его госпожа заходила в воду, он раздевался сам и не смотрел на нее. Но когда она намывала его, касаясь спины упругой грудью, стояла так близко, что он почувствовал, как жар (почти такой же, как ночью), снова разгорается внутри. Тесса натирала его спину и руки, и заледеневшая кожа разгоралась под ее ладонями, но то, обжигающе-горячее, что зародилось от соприкосновения их тел, расползлось, растеклось по жилам, замерло в животе, перекручивая внутренности, и было ни на что не похоже... Страшно, потому что приятно и немного больно... А сейчас, увидев обнаженное тело молодой девушки, Рени хотел отвернуться, но не мог себя заставить. Щеки и уши пылали, он непроизвольно прижал руку к занывшему паху и непонятно почему 'ожившей' плоти. Организм вел себя очень странно и непривычно. Ренальд еще слишком хорошо помнил, что ему всю жизнь говорили, что вожделение — это грех — и вдруг с ужасом понял, что это и есть то самое 'вожделение'... Но ведь Тесса — его госпожа, законная жена его господина! Понимание ситуации резко отрезвило неискушенного мальчишку, с облегчением отметившего, что болезненно скрутивший приступ прошел и он снова в норме, если не считать все так же пылающего лица.
Стремясь поскорее выполнить наказ хозяйки, он поспешно вытерся и напялил на себя ненавистное платье.
— Отвернись! — велела Тесса, выходя из воды.
Ренальд быстро отвернулся и на всякий случай даже зажмурился.
Девушка забавлялась, глядя на метания мальчишки — она-то хорошо себе отдавала отчет в том, какое впечатление она производит на мужчин и даже, оказывается, на таких юнцов...
Тесса оделась и подошла к нему, помочь зашнуровать на спине платье.
Ренальд замер, наслаждаясь близостью и легкими уверенными прикосновениями. Снова стало тепло и холодно одновременно. Девушка почувствовала, как он дрожит:
— Ты замерз? — развернула она раба к себе лицом.
— Н-нет, то есть, да, — почти не соврал он, просто не понимая, что с ним происходит.
— Ты — вОда! Догоняй! — несильно толкнула Тесса Рени и отбежала.
Он стоял, хлопая глазами.
— Ну, давай же, догоняй, — улыбаясь, предложила девушка, — согреешься...
— А что я должен делать? — Ренальд готов был выполнить приказ, но искренне не понимал, что от него требуется.
— То есть? — Тесса нахмурилась. — Ты что, в 'салочки' играть не умеешь?
— Нет, — поник Рени, не понимая, в чем провинился.
— Угу... — девушка потерла переносицу и подошла ближе. — А во что ты с ребятами играл в детстве?
— Я не играл... — еще тише повторил мальчишка, обхватывая плечи руками.
— Ну ладно, ты мне потом расскажешь, почему так получилось, а сейчас, пока ты не замерз и снова не расчихался, я тебе объясню простые правила: я до тебя дотронулась — 'осалила', теперь я убегаю, а ты должен меня догнать и дотронуться, тогда водить буду я. Понятно?
Рени облегченно кивнул, и светлая открытая улыбка тронула его губы. Она так шла ему, преобразив симпатичную мордашку, что Тесса замерла — словно солнышко выглянуло в ненастный день.
— Солнышко... — прошептала она, неосознанно потянувшись и потрепав мальчишку по светлым лохмам. Потом мотнула головой. — Догоняй!
Девушка рванула прочь, Ренальд — за ней, догнав неожиданно для самого себя очень быстро, едва коснулся ее спины и тут же отступил.
— Правильно?
— Умничка! — похвалила хозяйка. — Теперь ты убегаешь — я догоняю. Вперед!
Рени рванул вперед, но тут же запутался в подоле платья и чуть не шлепнулся.
— Подол подбери! — рассмеялась девушка, приостанавливаясь, чтобы дать ему фору.
Заливистый смех вперемешку с шутливыми подколками жены лаэра и осторожная радость в голосе Мелкого переместились в сторону стоянки...
Дерек застегнул штаны, брезгливо вытерев ладонь об траву, и, откинувшись на спину, растянулся на земле, подставляя изуродованное шрамами лицо вечернему солнцу. Размеренное дыхание медленно возвращалось к парню. Губы кривились в горькой улыбке, а из уголка правого глаза скатилась слеза, обжигающей дорожкой по виску куда-то за ухо. Бывший воин зло растер ее ладонью и резко сел — не надо было соваться сюда — Тесса же ясно сказала, что хочет искупаться...
