Фанфик по Наруто: Новые грани старого

Тот напрягся. Теперь он еще и выпучил глаза и старался как можно реже моргать.

— И еще одно. Проигравший платит победителю 5 рю.

— С чего это еще?! — сорвался мальчик, — мы так не договаривались.

— А ты можешь проиграть?

— Нет, конечно! Сам потом пожалеешь, — и приложил все усилия к наблюдению.

Теперь он просто излучал напряжение. Казалось еще чуть-чуть, и лопнет. Сидел он в своей типичной позе — подложил под себя ноги по-турецки и уперся ладонями о колени. Я хихикнул и удобно расположился на траве.

— Еще кое-что....

— Ну что еще?

— Если вдруг уснешь, то не жалуйся, что пропустил момент. Сдвинешься куда-нибудь на метр, пока листок не упал — то проиграешь. Устанешь ждать и пойдешь домой — проиграешь.

— А ты что?! Почему только я, даттебайо!!!

— Успокойся, эти правила относятся и ко мне тоже.

Прошел час. Я спокойно раздумывал о теории чакры, уставившись куда-то в сторону листа. В библиотеке пока не удалось найти ничего стоящего пристального внимания, но опять же в пространных рассуждениях первого и второго Хокаге нашлись небольшие заметки о природе и свойствах чакры, которая присуща каждому шиноби, независимо от клана и мастерства человека. То есть нечто вроде изначальной или общей чакры. Хокаге называли её обычной. Данный вид чакры присутствовал в жизни каждого человека, даже у самого бездарного шиноби она по идее есть, хоть и в малых количествах. Почему я называл её изначальной? А оказалось, что существуют особые типы чакры — инь и янь, но были они не у каждого шиноби, не говоря уже об обычных людях. Казалось бы — инь это энергия духа, а янь — энергия тела и, смешиваясь, эти две энергии и образуют чакру. Я тоже так думал раньше, пока не напоролся на непонятные оговорки об использовании чакры инь или янь в определенных дзюцу. Долгие теоретические исследования вызывали недоумение. Из работ первого можно было сделать вывод, что образование инь и янь чакры зависит от превалирования той или иной энергии в организме и коэффициента смешивания энергий при образовании чакры. Это может сильно усилить шиноби при правильной тренировке. В работах же второго прямым текстом говорилось, что в случае перекоса одной из энергий в организме человек должен испытывать затруднения в использовании чакры или же может и вовсе оказаться неспособным использовать её. Не знаю. Зная характер и некую глупость первого можно предположить, что тот просто напросто что-то напутал, но опять же, нельзя настаивать на этом, зная его силу и отношение к деревне. Может, эти факты должны как-то дополнять друг друга? Если вспомнить ту историю из прошлой жизни, то здесь где-то бегают два гения в тайдзюцу — Майто Гай и Рок Ли. То есть один еще пока не гений и скоро должен разочароваться в себе из-за бездарности в ниндзюцу. Может, стоит посмотреть на него? Хотя, я мало что увижу. Если брать в пример этих двух рукопашников Конохи, то прав скорее второй, так как их ситуация сильно смахивает на перебор Янь энергии при смешивании чакры. Но опять же ссылаясь на мангу, возникает вопрос в уникальных умениях кланов. Например, Театр Теней. Это не кеккей-генкай. Об этом ни разу не говорилось у Кишимото, а скорее представлялось как дзюцу, которое из-за определенных качеств нельзя или невероятно сложно скопировать. То же самое касается цепей Кушины, матери этого оболтуса, что сидит... уже нет.

— Эй! Оболтус! Листок еще не упал! Сдвинешься — проиграл.

— Ха-ха-ха! У меня просто ноги затекли.

Ага, как же. Наверняка решил, что я заснул и решил по-тихому сорвать лист с дерева — во время размышлений я ушел в себя и закрыл глаза. Ставлю сотню рё и бороду третьего на уловку. Хотя к черту бороду.

— Какой же ты ниндзя, если ты не смог перетерпеть затекшие ноги?

— Ты не говорил, что надо сидеть, и вообще, даттебайо! Это так скучно!

— Что же, давай, тогда поговорим.

— А наша битва?

— Ниндзя должен уметь делать много дел одновременно. Например, бегать и одновременно складывать печати. Логично?

— Ну, ага.

— Значит, заодно и потренируемся распределять внимание на два или три вида деятельности. Как тебя зовут?

— А! Извини! Меня зовут Узумаки Наруто! Будущий величайший шиноби и Хокаге!

— О! Узумаки! Тот самый клан?

— Что значит тот самый клан? — нахмурился он, — и представься уже сам!

— Прости. Андзу Йошики.

— И?

— Что?

— Ты уже забыл про клан, даттебайо?!

— А, твой? Так вот. Давным-давно, был такой клан — Узумаки. Они почти с самого начала союзниками листа и хорошо дружили с кланом Сенджу — основателями Конохагакуре. Они были мастерами печатей и барьеров, слыли хорошими ремесленниками и невероятными бойцами. Но где-то лет десять-двадцать назад их деревню — Узушиогакуре уничтожили, а оставшиеся Узумаки разъехались в разные деревни.

Наруто сидел в ступоре. Кажется, он впервые задумался о своей принадлежности какому-либо клану. Он так сильно ушел в себя, что не заметил, как покрашенный листок, наконец, сдуло с ветки вглубь парка. Я проводил его взглядом и окликнул парня:

— А тебе что, родители не рассказывали это?

— Я сирота...

— О, ага, прости, — хотя я и так знал, — и где ты живешь?

— В приюте Конохи. Это в той части деревни, — махнул рукой в сторону.

— Как думаешь, сколько сейчас времени?

Тот сощурился, уставившись на солнце.

— Наверное, где-то 7-8 часов вечера.

— И во сколько тебе надо быть в приюте?

— Ну... Вообще-то часов в 6.

— Ты что, заставляешь волноваться воспитателей?

— Никто за меня там не волнуется, — надулся он, — и вообще, я хотел ... Ааа!!!

Наконец-то заметил. А я-то думал еще век ждать придется.

— Что, лист? Забудь, он давно оторвался и улетел куда-то туда, — я указал пальцем центр парка.

— Усоцке! Тогда бы ты побежал за ним!

— Просто ты сказал тогда, что сирота. А сирот обирать зазорно. На держи свои 10 рю.

Упс.... Кажется, он разозлился.

— Бакаяро! Я все равно стану Хокаге! — видимо, обиделся он больше, чем рассердился. Наруто повернулся и пошагал куда-то в сторону своего приюта. Я же потихоньку размял ноги и повернулся к выходу.

— Завтра! Мы устроим реванш завтра, и не вздумай не прийти!

— Сам не струсь!

— Еще чего!

* * *

— Так, все дела на сегодня закончены. Хаяши, отнеси эти бумаги в архив.

— Хай.

Дверь за чуунином закрылась, и Хокаге устало откинулся на спинку кресла.

— Коготь, какие новости?

— Только одна. И это насчет джинчуурики. Сегодня он, убежал из приюта, но его сразу нашли.

— Опять?

— Да, но ничего опасного или подозрительного. Правда, есть неизвестный фактор.

— Что такое?

— Джинчуурики вступил в контакт с ровесником. Им почти сразу удалось найти общий язык. У Муравья появились подозрения насчет него. Нам мало известно насчет его родителей. По документам отец — Кандзири Баки, после того как его отправили в Стражу Огня, упоминается только в ежемесячных отчетах о состоянии здоровья и в нескольких рапортах о происшествиях. Умер за два месяца до рождения ребенка. Мать — Коёши Андзу. Переехала в Коноху 6 лет назад, но нет никаких следов пребывания в деревне за следующие 4 года. Сейчас работает в общественной...

— Хватить, Коготь. Она надежный человек. Я знаю её историю и её проверял Корень.

— Значит те 4 года...

— Да, она проходила под юрисдикцией Корня. Естественно у вас нет следов по ней.

— Но где тогда её сын...

— Жил в моем клане. Поэтому я знаю, что ему можно доверять.

— Это... она была под полной опекой Корня?

— Да.

— Понятно. Разрешите спросить?

— Конечно.

— Она или её сын обладают кеккей-генкаем?

— Уже нет....

— Простите?

— Семь лет назад Коёши Андзу обладала секретом крови клана Андзу. Тогда она жила в храме Огня.

У нее было два источника чакры.

— Но... это...

— Да, это давало ей возможность смешивать все стихийные виды чакры, которыми они могла овладеть.

Старик встал с кресла и направился к окну, продолжая дымить.

— Данным секретом крови обладали лишь женщины клана Андзу до того, как родят сына. Это — то самое условие, после которого секрет крови теряется. В храме Огня её растили в целомудренности, но она влюбилась в нашего чуунина и забеременела. Первые четыре месяца она это скрывала, и за это время определился пол ребенка. И кеккей-генкай теперь потерян, пока у молодого Андзу не родится дочь.

— Понятно.

— Ладно, Андзу допускается к джинчуурики. Вся ответственность на мне.

— Есть.

* * *

С того дня продолжалось наше с Наруто соперничество. Мы придумывали соревнования, и пытались обойти друг друга. Первые дни он приходил постоянно, причем все время проигрывал, Но через неделю его визиты сократились. Полагаю, в эти дни он тренировался самостоятельно. И после этого он начал выигрывать. Впрочем, иногда я все равно поддавался, но делал это более незаметно для ребенка. Например, ту проверку на терпение, проведенную в первый день, во второй раз я сдул — заснул-таки. А иногда проигрывал на самом деле. Как в соревновании по поеданию рамена. Тут без шансов.

В воскресенье, за три-четыре дня до поступления в академию я пригласил Наруто к себе домой. Естественно, мама была дома и видимо пыталась приготовить что-то новое, судя отвратительному запаху с кухни. Так что я просто провел его в свою комнату.

— Ух ты, ты живешь здесь один?

— Ага, впрочем, скоро и тебе выдадут комнату. Поступая в академию, ты становишься как бы почти взрослым. Так что, выходцы из сиротского приюта получат по комнате в общежитии.

— Круто! Я буду жить самостоятельно?

— Да, только не устраивай там свинарник. Иначе к себе меня можешь даже не звать.

— Больно ты мне там нужен! Это же будет моя квартира!

— Комната! Да, с ванной и туалетом, но комната!

— Не завидуй! О! А что это у тебя? — Наруто направился к моим книжным полкам. Но естественно сами книги его мало интересовали.

Он просунул руку меж книг и вытащил на свет шар обмотанный полосками бумаги.

— Не трогай! — я подбежал и отобрал шар из его рук, — это моя ослепляющая бомба.

— Твоя? — недоверчиво посмотрел на меня, — опять врешь, что ли?

— Когда это я тебе врал?

— Ты такой же, как и я! Ты не мог создать бомбу сам по себе!

— Я много читаю. А в знаниях — сила. Как, например, ты хочешь стать Хокаге, если не создашь ни одной своей техники?

— А я создам! Нам пока нельзя использовать чакру! Ты сам говорил!

— Да я и не отказываюсь! Но вот он я — уже создал бомбу, а ты что сделал?

— Рррр! Я сделаю свою бомбу завтра! Иона будет лучше твоей!

— Ха! Посмотрим!

Дверь в мою комнату тихонько приоткрылась.

— Йошики? У тебя гость?

— Ага, мам. Заходи, — мама, улыбаясь, просунула голову в приоткрытую дверь:

— У тебя появился друг? Ты же никогда не дружил ни с кем!

— Вот ты еще громче кричи, тебя не вся Коноха слышит!

— Хи-ха-ха! Ну не будь букой, Йошики! А как тебя зовут, мальчик?

— Узумаки Наруто! Приятно познакомится! — почти прокричал мальчик.

— О, клан Узумаки? Сожалею, о вашей деревне, и, да — приятно познакомиться. Ну что же, мальчики, спускайтесь обедать, я, кажется, испекла торт.

— Кажется?! — я возмутился.

— Это же мой первый раз. Ну же, давайте, попробуйте.

Наруто, отчего-то весь красный, спустился за мной на кухню.

— Я лишь надеюсь, что меня выпишут до первого дня Академии.

— Не будь букой, садитесь. Я старалась сделать тебе сюрприз перед Академией.

— Ладно, если это подарок, то мы съедим все. Наруто!

— Чего? — встрепенулся задумавшийся мальчик.

— Это еще одно соревнование. Кто первый съест всю свою часть торта до крошки, тот победил! Согласен?

— Конечно, даттебайо!

— Тогда вот, — я разрезал подозрительно пахнущий торт на три части, и положил одну перед мамой.

— Это подарок, Йошики! Ешьте все! Я чая попью с печеньем. И... хах, наверное, все же закажу доставку.

— Ла-адно, — я разрезал оставшуюся часть и передал половину Наруто, — ну что, готов?

— Всегда!

— Тогда... итадакимас!

Я накинулся на очень большой для моего детского организма кусок, отложив мелкий на потом.

Наруто решил поступить также. Первые два-три кусочка я проглотил не прожевывая. Но оказалось, вкус у торта был не так уж и плох. Видимо запах, который я чуял, шел не совсем от него.

— Ка-чан, это твой первый торт?

— Эээ, какой ты все-таки смышленый... Первый пришлось выбросить...

Теперь я решил не торопиться, а нормально прожевать и утрамбовать торт лучше. Раз уж рвотных позывов не предвидится, то зачем торопиться? Я отпил чая с молоком и продолжил трапезу.

Наруто тем временем, тоже прочувствовал вкус, увлекся и наяривал ложкой на скорости ветряной мельницы в бурю. Он уже съел больше половины и сейчас пытался сказать что-то вроде: "Вкуснятина" с забитым ртом, что у него мало получалось.

— Бубабиба!

— Прожуй сначала!

— Я говорю... ух, вкуснятина!

— А ты думал!

Продолжили есть. Теперь уже я дошел до половины, а Наруто с трудом доканчивал большой кусок. А ведь еще остался маленький, хе-хе. Мама с улыбкой смотрела на нас. У нее закончился чай, и она отправилась наливать еще одну. Время шло. Я только приступил к маленькому куску, а Наруто остановился на половине.

— Что такое, Наруто? Торт не вкусный?

— Сейчас-сейчас. Чуть отдохну и доем.

— Уже выдохся? — ехидно улыбнулся, — не хватает сил?

— Да погоди ты, даттебайо!

— Да, кстати, не удержишь в себе — проиграл.

— Да понял я! Понял!

Я же продолжал есть. Уже стало труднее. Но место в желудке еще оставалось, и к тому же, я запивал все чаем, тогда как мой противник даже не прикоснулся к своей чашке, так что беспокоиться не о чем. Я почти докончил свою половину, и запивал чаем, когда заметил, что мой оппонент плачет. Господи! Да что еще у него случилось? Я отложил ложку и уставился на него.

— Да ладно, Наруто! Можешь доесть торт потом. Да и так уж важно для Хокаге уметь быстро кушать сладости.

— Нет, я не поэтому...

Мама с беспокойством переводила взгляд меня на Наруто. Тот сглотнул остатки торта и вытер рукой глаза. Я вздохнул. Видать, действительно туго ему приходится там, в приюте. Не знаю, как меня угораздило оказаться при живой матери, принимая во внимание интерес Корня Конохи. За это надо благодарить судьбу.

Я встал со своего места и подошел к матери.

— Мам, можно Наруто будет обедать у нас время от времени? Просто у него нет родителей, и он живет в приюте.

— Что? Конечно же! Бедненький! Можешь хоть каждый день приходить. Жалко только на ужин. Мы с Йошики обедаем у меня на работе.

— Проблемно же! У нас денег не хватит! — возмутился я, — этот прожора только и думает, как поесть! У нас же каждое утро будет пустой холодильник! Может, лучше кошку заведем? Не Наруто же нам заводить, даттебайо!

— Эй! Я вам не кошка! — возмутился тот срывающимся голосом, — и даттебайо — это моя фраза! Даттебайо! — и рассмеялся. Глядя на это, я почувствовал, как у меня с души уходит тревога. Все-таки, раньше я знаю его историю. Знаю лучше всех живых в этом мире. Но теперь это был не придуманный персонаж, а живой человек, еще совсем ребенок.