Опричник I

Стрельцов мне Иван Васильевич обещал дать, правда лишь сотню, и то лишь до начала зимы, а кроме них выделил две сотни посошной рати с Рязани, на тот же срок. Еще обещали для бережения окрестностей полсотни татар, из числа посланных из Касимова в Муром с неделю назад, покуда своими ратными людишками не обзаведусь. Пока грек писал грамотки для воевод на Рязани да Муроме, Висковатый пояснил, что хоть корм посохе и полагается иметь, но не единожды было, что положенного тяглецам сполна собрать не могли и народишко к концу года с голоду пух. Так что лучше прикупить и хлеба и скота, лишним сие точно не будет.

Возвращаясь к себе, я вспоминал настороженный и в то же время пытливый взгляд Адашева. Всё время тот зыркал на меня, явно оценивая. Не думаю, что он сильно опасался самой возможности моего влияния на царя, но подозреваю, что такой вариант явно учитывал. Зная его характер и дальнейшую судьбу оптимально с ним не пересекаться вообще. Чувствую, пока он в силе — конкурентов не потерпит.

...

Вечером, при свете закатного солнца, пробивающегося через оконце, я засел за подсчеты. Цены я уже примерно знал, теперь осталось прикинуть потребное количество хлеба и соли. Здешняя минимальная норма потребления пятнадцать пудов зерна на человека в год, из этого и буду исходить. Кормить мне эту ораву придется до конца октября, так что минимум по пять пудов надо брать. Получается полторы тысячи пудов по десять копеек за четверть, или сорок два рубля двадцать восемь алтын и три денги. Плюс соль, пятнадцать грамм в сутки или по трети пуда на человека. Это еще три рубля. Бычков на мясо купим в Муроме, там они дешевле. Рыбы наловить и сами сможем.

Прикинул затраты на обслуживание домны на семь сотен пудов чугуна в сутки, получилось совсем уж лихо: пять с половиной сотен человек, на которых придется тратить почти по двести рублей в месяц! Причем это только денежное содержание, а плюс еще провиант, одежда и обувь и много что еще. Купить-то всё это мужикам будет негде. Похоже, не выходит у меня каменный цветок — будем урезать, причем вшестеро по объему выплавки. Пересчитал заново. Получилось уже более вменяемо: всего тридцать восемь рублей и двенадцать алтын в месяц, так что денег которые останутся после закупки провианта и затрат на плотину, хватит надолго.

Провиант для рабочих я посчитал до начала сентября, то есть до конца следующего года, с этим, учитывая местный обычай платить жалование лишь раз в год, особых проблем не возникнет. Одно обидно — затраты всего втрое ниже, а объем чугуна уже вчетверо, что ни говори большие домны экономичнее, но сейчас увы, не потяну. Построить еще, куда ни шло, но эксплуатация в копеечку влетит, есть риск, что концы с концами не сойдутся, и придется идти на поклон к ростовщикам. А процент у них совсем небожеский! Те же попы пятую часть с долга за год считают, да еще мудрят с записью долга так, что глазом моргнуть не успеешь, как всё им отойдет.

Когда смеркалось, заглянул Иван Михайлович, пожурил за подставу, мол, государь был шибко недоволен, что заранее он ему суть дела не разъяснил. А когда успеть: едва приехав, сразу меня потребовал к себе привести? Я развел руками, уж извини, так получилось. Не давая ему развивать далее скорбную тему государевой немилости, спросил, принято ли, ежели есть потребность в деньгах заложить, али продать государев подарок, скажем ту же шубу. Висковатый усмехнулся и ответил, что это многие делают, и ежели нужда припечет да надумаю продавать, то он сам готов купить, уж больно соболя хороши. Спросил о цене, внимательно отслеживая невербалику. Дьяк задумался, почесал затылок и сказал, что рублей сто он даст. Соврал, естественно, глаза вон как забегали, когда отвечал, явно дороже шуба стоит. Впрочем, пока я торопиться не буду, успею продать если что.

Вспомнив о сынишке стрельцова брата, спросил, можно ли его взять как толмача с собой. Глава Посольского приказа махнул рукой — забирай, раз нужен, указ чтоб быть ему при заводе, завтрева напишу, после чего, попрощавшись, ушел.

...

С утра нашел Висковатого, забрал грамоты к Муромскому воеводе большого полка Василию Семеновичу Серебреному, да к стрелецкому голове, Михайло Дмитриевичу Ласкиреву, что переходил под мое начало. Заодно и указ о том, что быть Сеньке Васильеву, сыну Заболоцкого писцом при заводе гишпанского мастера Лехандра Торесова, а жалования положить за счет завода же два рубли в год серебром, да хлеба десять четвертей. Я когда увидел приписку про хлебную выдачу, сделанную явно другой рукой и более светлыми чернилами, тут же понял, чьих рук сие дело. Да и размер у нее изрядный, Сеньке можно хоть сразу по приезду в Выксу семейство заводить — прокормит!

Ай да Михалыч! Отомстил качественно за подставу, ничего не скажешь, причем месть тонкая, с истинно восточным коварством, кто не знает тот сразу и не поймет. Но я то этой эпохой интересовался и представляю, как хлебные цены скачут в зависимости от урожая. В этом году тридцать пять пудов обойдется менее двух рублей, а в начале 1570-х придется тратить по семнадцати с полтиной, да что там говорить — не далее чем через три года во время сбора урожая пойдут дожди, а за Волгой озимые побьет морозом. Вот только цен 1557 года по Москве, Рязани да Мурому в летописях не сохранилось, но если ориентироваться на 1560 год, когда пшеница была по одиннадцать алтын, то мне хлебное жалование писца в двенадцать рублей встанет.

С другой стороны, работников голодом морить не с руки, так что сельским хозяйством придется заняться вплотную — земли мне для этого отведено изрядно. Насколько помню, в Выксунском районе около пятнадцати тысяч гектар пашни, по нынешним меркам это около тринадцати тысяч десятин, остальное леса, луга и болота. На одну десятину тут сеют пару четвертей или полкади, то есть чуть более центнера на гектар. При урожайности сам-двадцать получается сто сорок пудов с десятины. Сейчас же и сам-пять за счастье считают, а ежели более, то и за чудо. Насколько помню, почвы за Окой в основном местами супесчаные, местами дерново-подзолистые, а это далеко не чернозем. Но с другой стороны там леса, а если по палу сажать, то в первый год сам-десять, считай в кармане, а если с погодой повезет, то и сам-двадцать. Вот только это удовольствие недолгое, пару-тройку лет и всё — ищи новое место или удобрения.

Хотя в том же Египте и без них обходились, там с ежегодными разливами Нила столько ила на полях оседает, что урожай сам-сто практически норма, а у нас и климат холоднее и лето короче, да еще и кроме навоза на поля вносить нечего. Впрочем, насчет удобрений вопрос решаемый. Читал я в конце восьмидесятых статью про сапропель, который пополам с торфом самое то. К тому он же еще и природный гербицид с фунгицидом в придачу. Одна беда, сушить их нужно и смешивать, а без механизации это дело уж приличных трудозатрат потребует, ни много, ни мало, а пару тысяч пудов в первый год на десятину положить нужно, а желательно раза в полтора-два больше. Такие объемы на телегах возить надорвешься, так что нужно по месту смотреть, где торф и сапропель есть, а затем по близости соответственно и пахать.

А вот для картошки земля в Выксунском районе в самый раз, жаль, что ее-то пока в Московии и нет... Стоп! Я же пакет не выложил, которые мне друг из Финляндии привез! Там кроме семян картофеля еще и перцы, и томаты, у нас таких купить негде, вот и попросил прихватить собой из родного Эспоо. Машинально схватился то место где карман на штормовке, слава богу, на месте пакет, не сперли! Висковатый истолковал мой жест по-своему и усмехнулся: и в самом деле, со стороны, похоже, будто я за сердце схватился. Ладно, будем считать, что мы в расчете.

...

Попрощавшись с Иваном Михайловичем, я отправился за Семеном в Посольский приказ, дорогу в который мне указал дьяк. Причем его объяснения были настолько примерными, что здание оказалось вообще в противоположной стороне от указанной. Подозреваю, что таких шуточек с его стороны еще немало будет — явно затаил обиду. Эх, сводить бы его в шинок, да напоить до поросячьего визга с последующим братанием! Вот только где тут подобные заведения, и есть ли они, я не в курсе. Помню, некоторые иностранцы писали, что все их по приказу государя вынесли загород, но вот в какое время? Уже или позже? Единственный годный вариант — спросить у своего нового толмача, который как я полагаю явно засланный казачок, уж больно всё складно получается: те же именины, и грамоте учен, и латынь...

Неспроста это. Но я-то и не против такого расклада: лучше заранее знать, через кого дезу сливать, всё одно экономия времени. Теперь еще его самого бы найти, темновато в приказе, писцы сидят, сгорбившись над грамотами, перьями скрипят, а важный дьяк ходит меж столов, да подчиненных шпыняет, почем зря. На меня едва глянул, и дальше пошел — эка невидаль, проситель пришел, да судя по одежке не из знатных. А надел бы я шубу с царского плеча, он, поди, мигом в чувство пришел. Ну да ладно, сам приведу, это я умею, благо в свое время года три с инспекциями ездил, по поручению товарища Лаврентия.

Не сдерживая командирского рыка, объявил, что прибыл по государеву делу и ткнул местному бюрократу грамотой чуть не в морду. Тот моментально принял подобострастную позу, и по складам сочтя документ, велел Заболоцкому живо собираться, а, дойдя до строк, где было расписано жалование парня, так и сел на лавку, заохав. Видать от души Висковатый расщедрился. Сенька, услышав озвученное, зарделся, как красна девица, и метнулся кланяться, но я остановил сие, выразившись в том смысле, что это де лишь полагающийся оклад, а коли рвение его в делах, сообразным будет, то и сверх того будет дадено. А как иначе? Перевербовку начинать нужно сразу, чтобы знал, кому он обязан, и чья рука на самом деле кормит. Хотя проверять буду регулярно, и не да бог проколется.

Пока парень собирался, я осмотрелся вокруг, и, заметив сырость и плесень по углам приказной избы, попенял дьяку о нерадивости и преступном небрежении. Тот непонимающее округлил глаза. Пришлось пояснить, мол, будучи у латинян имел беседу с известным врачом и профессором Миланского университета Джироламо Кардано, который открыл мне секрет, что недуг кровохарканья вызывается плесневелыми испарениями, а лечения от него никакого нет. И надобно чистить гнилые места раз в неделю, обдав кипятком, а опосля каждый день проветривать, дабы смрадный воздух изошел вон.

Едва вышли из приказа, спросил Сеньку, где можно угостить Висковатого винами заморскими, за труды и содействие, как это в гишпанских землях полагается. Тот пожал плечами, мол, невместно ему о сем знать, ибо в лета еще не вошел, чтоб хмельное пить, а коли, есть нужда, то вина у иноземных купцов на Гостином дворе купить можно. Но сегодня среда, день постный, потому всё одно хмельного православным нельзя.

Ну, нет, так нет. У нас и других дел навалом. Посему сразу пошли к стрельцам, опасаясь, как бы они ни отплыли без нас. На причале нашли Ласкирева и предъявили ему государев указ. Впрочем, оказалось, что волнения напрасны, всё одно ранее понедельника, ни о какой отправке и речи быть не могло — струги пока не проконопачены да не осмолены, к тому же половина стрельцов еще не прибыла.

...

Следующие дни прошло в суете: на пару с Семеном мы обегали половину Москвы, закупая всё что, может потребоваться для строительства завода. Нужно было практически все. Тот же шанцевый инструмент, и пусть у посошной рати есть свой, но как всякий инструмент он имеет свойство ломаться. Интересовали меня в первую очередь кирки и лопаты. Вот тут-то меня и ждала засада — лопаты в то время были в основном деревянные железом лишь по кромке окованные, а кирки отсутствуют как класс! Конечно, супесь и песок ими копать можно, но скорость работы замедлится как минимум вдвое. А ведь желательно еще со стороны верхнего бьефа положить экран из суглинка, чтобы уменьшить фильтрацию воды чрез плотину. Кирки тоже могут потребоваться, хотя камень для дренажного банкета можно и привозной использовать. Ну не помню я, есть ли он где поблизости от Мурома. С другой стороны, там его не так уж и много нужно.

В общем, как ни крути, а местные кузнецы, кого не спрашивал, за вменяемое время нужное количество шанцевого инструмента отковать не взялись. Поэтому я в итоге плюнул и решил делать всё на месте, для чего прикупил комплект инструмента для кузницы за пять рублей. Вышло недешево, но по-другому никак, тем более что за сотню лопат у меня запросили как минимум восемь рублей, а мне их нужно вдвое больше. Да и ждать запрошенный мастерами месяц, я никак не мог. Посчитав, во сколько мне обошелся инструмент в пересчете на пуд железа, понял, что ушлый дьяк меня кинул с самого начала. За грубо выкованную наковальню, молоты, клещи и прочий инструмент пришлось выложить двадцать алтын за пуд, а ядра, которые должны быть намного точнее, оценили всего в восемь алтын и две денги за пуд. Уберег, понимаешь ли стервец государеву казну от разорения!

Впрочем, не я первый начал эту игру, посмотрим, чья в итоге возьмет, тем более что при литье чугуна в земляную форму я свои триста процентов прибыли получу! Хотя если честно, то и более: литье даже в мое время один из самых дешевых и технологичных способов, шестипудовое ядро ковать из трех десятков криц куда как сложнее и дольше. Потому и цены на готовые изделия тут аховые, в шесть-семь, а порой и в десять раз дороже самого железа. Да и топлива на выплавку в домне намного меньше нужно. У здешних домниц потери тепла запредельные, потому как мелкие они и без горячего дутья. Соответственно и выход железа скромный, а потом еще и крицы во время выбивания шлака в горне греть нужно и не раз...

У нижегородских купцов взяли несколько точильных кругов, причем, что интересно, все как один с квадратным отверстием для посадки на вал. Заскочили на Пушечный двор, забрать кружала для обмера ядер, и опять-таки меня удивили местные мастера своей ушлостью: постарались сбагрить тяжелые в работе заказы, и повесить на меня все крупные калибры, в том числе и для не отлитой пушки. А там диаметр ядра ни много, ни мало, почти две трети метра. Посчитал в уме вес и ехидно спросил через толмача, а точно ли их из чугуна лить надобно? А то из камня тесать — это не к нам, у нас там его и ломать негде, и каменотесов нет. Почему не с чугуна? Вес считали? Нет? А надо бы, потому как семьдесят два пуда ядро выйдет. Если и сможете закатить в жерло, порвет вашу пушку при первом выстреле.

На лай подошел мастер, поинтересовался, в чем вопрос. Выслушав, взял у незадачливого дьячка, Государев наказ, зачеркнул там несколько строк и забрал у меня наиболее монструозные кружала. Когда опозорившийся дьяк убежал, от греха, я спросил нельзя ли прикупить немного пороха. Увы, всё зелье на Пушечный двор шло через казну, и продавать на сторону его запрещалось. Впрочем, с пустыми руками я не ушел: сторговал у мастеров две дюжины бракованных пищальных стволов. Надо сказать, ковали их тут вручную, сворачивая разогретую полосу металла в трубку, проковывали, пока она не сваривалась по шву. Затем рассверливали будущий ствол. А под конец, заварив казенник, пробивали затравочное отверстие и испытывали. Несмотря на мастерство кузнецов у некоторых экземпляров при выстреле усиленным зарядом шов прорывало.