Глава 66

Встретили меня тихо. Не было лишних слов про тревогу, скучание и прочего, не было и вопросов лишних. Найлус привычно — воплощение спокойствия, которого в нем не было: слишком крепко прижаты мандибулы к щекам, глаза чуть сужены и потемнели, осанка излишне идеальная. Психует, но хорошо держит лицо. Аэтера мне приветливо улыбнулся, осмотрел мою крапчатую рожу, улыбнулся шире и... ушел на кухню. Вернулся быстро и принес еду: наваристый мясной суп с овощами и мелко поломанной лапшой, еще теплую лепешку и какую-то кашу с мясом. Есть хотелось до помрачнения. До пробуждения организм пребывал в шоковой спячке, но за время полета я немного пришла в себя, а тело вспомнило, что оно уже неделю не евши.

— Спасибо...

Асур улыбнулся, протянул мне приборы.

— Проблемы были? — спросила я, вылавливая из супа кусок мяса.

— Нет.

Ответил мне Найлус. Рослый турианец подошел и подсел рядом на невысокий пуфик, сравнявшись со мной в росте.

— На связь никто не выходил?

Гаррус коротко отрицательно качнул головой.

— Даже запроса от диспетчера не было.

— Ну и ладно. Меньше связи — проще жизнь.

Найлус усмехнулся. Медленно он начинал расслабляться. Чуть свободнее стала поза, мягче и плавнее движения, на лице — богаче мимика, пропала скованная выверенность движений. Не могу сказать, что они успокоились, но хотя бы откровенно психовать перестали.

Пока я ела, в кают-кампании царила тишина. Меня не дергали вопросами. Когда я доела Аэтера унес посуду, и когда он вернулся, устроился на диванчике напротив, Найлус задал вопрос, который не давал им покоя:

— Как ты?

Простой абстрактный вопрос. Задай его мне кто-то иной, и ответ был бы настолько же неинформативным и неинтересным, как и сам вопрос.

— Пока не знаю. — честно ответила я, сыто обмякая в удобном кресте. — Цитадель Памяти убрать получилось, но вместе с ней я сломала всё, что было в моей голове. Все конструкты, связи, установки и прочее. Всё! Сейчас у меня такая каша...

— Но разум не пострадал. — тихо произнес Гаррус.

Не знаю, чего в его словах больше: уверенности или веры.

— Если бы разум не пострадал, я бы очнулась в тот же день. — мягко сказала я, легонько погладив его по пальцам лежащей на подлокотнике моего кресла руки.

Голубые глаза чуть расширились.

— Разум рухнул вместе со всем остальным. Полагаю, как и личность. — я качнула головой. — При таком ударе разваливается вообще всё. Я использовала довольно радикальный метод, фактически форматирующий мне мозги. Разум восстанавливается за счет того, что хранится глубже на духе. И за счет накопленной ноосферы.

— Мог не восстановиться?

— Разум в любом случае восстановится, как и личность, но вот какие они будут... — я развела руками. — Пока я не наблюдаю в себе различий, но пока и не восстановились ассоциативные и причинно-следственные связи в зоне памяти, которые могут спровоцировать изменения.

Мужчины молчали, слушая, а Кира замерла, судорожно всматриваясь в мое лицо. Что она искала? Что желала увидеть? Не знаю.

— Базис личности неизменен, но изменения в личности и психике — это норма развития разума. Даже за время жизни такие изменения происходят благодаря жизненному опыту, накапливаемым знаниям, окружающему социуму и множеству других факторов. Даже прочитанная книга, удачно легшая в нужный момент на правильное настроение, может радикально изменить разумного. — качнув головой, я потерла переносицу. — В моем случае может начаться подгрузка огромного массива информации. Как она начнет ко мне приходить? Непонятно. Какие именно события начнут всплывать — не знаю. Интерпретировать их будет сложно и мне нельзя делать однозначных выводов, пока я не получу всю картину прошлого, потому как кусочная информация может сильно исказить восприятие и понимание событий.

— Помощь понадобится? — тихо спросил Аэтера.

Пожалуй, асур, прошедший через пробуждение памяти, лучше всего меня понимает и осознает сказанное на личном примере.

— Не исключаю. Возможно, понадобится мозговой штурм для осмысления бессвязных образов или для отработки событийных цепочек. Не знаю. Рано пока об этом говорить. — сделав паузу, я добавила: — Но могу сказать точно: моя мораль, мое понимание правильного и допустимого, мои методы и в общем взгляд на мир могут сильно измениться. Будьте к этому готовы.

Найлус качнул головой, неопределенно взмахнул рукой, словно не нашел подходящего жеста.

— Ты менялась весь полет. Знаешь, кого я увидел на "Нормандии"?

Теперь знаю...

— Идеалиста.

— ...уверенного в своих силах и полноте знаний. — мягко добавил он.

Турианец улыбался кривоватой улыбкой, но яркие зеленые глаза были полны грусти.

— За время полета я видел, как ты менялась. Сперва неявно. Но потом... — он качнул головой, нервно дернул мандибулами. — За идеалистом проступала другая личность. Менее терпимая, более злая и резкая. Уставшая от грязи жизни, но привыкшая к ней. Умеющая управлять желаниями и идеалами других. Циничная. Беспощадная. Зрелая.

— Нет монстра страшнее, чем тот, что спит в недрах разума... — прошептала я. — Поразительно, что ты дал шанс мне. Бодрому и наглому идеалисту, каких ты видел сотни.

Найлус хмыкнул.

— Время, когда я мог бы отказаться от идеалиста, я провел в лазарете твоего корабля, который не мог покинуть. — ирония промелькнула в вибрирующем голосе острым ядом. — Новерия расставила всё по местам и закрыла последние... сомнения.

— Но пустил ты меня в свой близкий круг раньше...

— К тому времени сомнений стало больше уверенности. — еще одна клыкастая усмешка при спокойном расчётливом взгляде. — Дать шанс и разочароваться лучше, чем упустить единственный шанс и верное время.

— Как сейчас?

— Как сейчас.

Расчётливая циничная сволочь с проницательным взглядом вивисектора. Но моя сволочь, которая меня осознанно любит. Моя обожаемая сволочь.

— А что если изменения тебе не понравятся? — вкрадчиво спросила я.

— Мне изменения не понравятся, если я снова увижу наивного идеалиста.

Какой у него был тон! Вкрадчивый, нежный как шелк удавки, сладкий как яд и столь же опасный.

— Уже не увидишь...

— Шанс был?

— Риск был. — поправила я. — Если бы я допустила срабатывания защитного протокола Цитадели Памяти или... не нашла способ ее разрушить.

Вот теперь в зеленых глазах ярко проступил... запоздалый страх, порадовавший меня более любых его слов. Все же, он боится моего отката к прошлому состоянию. Все же, ему нравится монстр во мне, а не блаженная наивная идиотка с идеями о спасении мира.

Хорошо.

Но плохо, что Гаррус столь задумчив и молчалив... Но он не будет говорить. Особенно сейчас. Позже, ночью, в тишине и покое, можно будет задать ему прямой вопрос с надеждой получить прямой ответ. Но не сейчас.

— Есть еще последствия.

Найлус подобрался, Гаррус вышел из своих мыслей.

— Всё, чего я достигла в работе с собой, тоже развалилось.

Они даже не сразу поняли, что я имею ввиду!

— Магия. Метаморфозы. Менталистика. Все это мне сейчас недоступно.

Вот теперь проняло! По глазам вижу.

— Надолго?

— Непонятно. Энергосистема напрямую зависит от души и тела. Тело практически не пострадало, но оно из-за специфики мира полностью зависит от энергопотенциала души, а с ней есть проблемы.

Мой голос не дрожал только потому, что я себе этого не позволяла, как не позволяла откровенно нервничать или, что хуже, паниковать.

— Она расколота... — мягко произнесла я. — Ранее расколы перекрывала Цитадель и не давала их обнаружить. Я верила, что со мной все нормально. Да, травмы есть, но вроде как некритические.

— Но?

Я развела руками.

— С падением Цитадели я узнала занятный факт: перерождаются таким образом только те, кто не переживет естественного развития. Такие жизни, взятые взаймы в несуществующем еще мире, — шанс на исцеление. Но из-за присутствия Цитадели душа не заживала: она стояла на этих расколах насмерть. Теперь ее нет. Но нет и того, что держит все в куче.

Мои слова — правдивая ложь. Физически нет ничего, что могло бы удержать мою душу от распада, но выживают и с большими травмами, если... находят Якоря. То, что поможет удержаться, не развалиться. Цель. Близкие разумные, благодаря которым можно найти силы и Силу, чтобы восстановиться в их тепле и заботе. Раны на душе лечит только чужое тепло. Или огромное время и покой. Покоя мне не видать, но я практически сразу зацепилась за тех, кто для меня стали Якорями. Те, к кому я испытываю очень яркие чувства сродни со влюбленностью и любовью. Любовь возникает со временем. Осознанно, с понимаем партнера, с осознанием его недостатков и достоинств. Сразу возникает лишь желание обладать и потребность. А потребность у меня есть. Как было желание обладать голубоглазым сокровищем, способным подарить то, что не получишь ни за какие деньги, знания и власть.

Стала ли я их ценить и обожать меньше от осознания этих фактов? Нет. Зато у меня пропали иллюзии и появилось понимание произошедших странностей, которые я не могла объяснить: как я, менталист, могла допустить развитие столь сильной привязанности.

Оказалось, все куда проще... Не было никакой привязанности. Было обретение Якоря, повлекшее за собой и привязанность, и зависимость, и обожание и, как следствие — осознанную любовь.

— Могут быть... осложнения? — тихо спросил Гаррус.

Сколько же тревоги в его глазах...

— Нет. Если вы будете рядом.

Тревога дополнилась непониманием и растерянностью, облаченные в слова простой просьбы Найлуса:

— Поясни.

— Якоря.

Простое и четкое слово.

— Вы — мои Якоря. Те, кто удерживают меня в стабильном состоянии и даете возможность залечить травмы. — голос даже не дрогнул. — Все как у Аэтеры. Ему Сарен держит стабильной психику, вы мне — разум и душу. У него — импринтинг, у меня — привязанность сродни зависимости. Итог примерно один, но проявляться может по-разному.

Найлус понял сразу: взгляд у него изменился. А вот как он на это отреагировал: узнаю потом. Гаррус же осознал подтекст не сразу. Но когда понял... лишь его пальцы крепче сжали мне ладонь с немой поддержкой и защитой.

Вот уж точно — сокровище...

— Но, не будем о грустном. — я улыбнулась. — Раз мозги не развалились сразу, значит, придут в норму и в стабильную адекватность. Меня больше беспокоит потеря магии и свободной метаморфозы. Но это вопрос времени. Насколько большого — покажут ближайшие дни. Когда сойдет стресс и начнется перераспределение энергетики по телу, тогда и посмотрю, что там у меня на самом деле с ядром и организмом. Панику наводить не надо, но помощь мне не помешает.

— Какая? — тихо спросил Гаррус.

— Вечером расскажу. — мягко ответила я.

Тупил он недолго: голубые глаза расширились в осознании, а потом парень смущенно отвел взгляд.

— Сколько тебе надо времени? Примерно. — голос Найлуса вновь стал спокойным, окрашенным едва уловимой задумчивостью: что-то обдумывал.

— Как минимум дней десять. Там посмотрим.

Найлус постукивал когтем по подлокотнику, но звука не было: коготь вяз в обивке и не причинял вреда мебели.

— Сделаем два перегона. Есть небольшая курортная планета. Не особо популярная, для среднего класса, но достаточно посещаемая, чтобы можно было там остановиться на большой срок и затеряться в толпе туристов и отдыхающих.

— Спасибо...

Найлус улыбнулся. В зеленых глазах тревога уступала место уверенности: у него появились ответы на его вопросы и пропала неопределенность.

— За что? — ирония искрилась весельем, но не ядом.

— За то, что терпишь рядом двух... — я глянула на затаившуюся Киру, — трех неуравновешенных особей.

Он хмыкнул.

— Тогда стоит поблагодарить Гарруса за то, что он как-то терпит нас всех...

Парень на такое растерянно моргнул, забавно шевельнул носом, а мы... рассмеялись. С облегчением. Точка накала пройдена, неприглядная правда вывалена, вопросы заданы, ответы дадены, но... между нами ничего не поменялось. И это хорошо.

— Ладно. Пошутили и хорош. — я непроизвольно зевнула: организм наелся и теперь хотел отдыхать и чинить последствия моего рукоделия. — Уводи нас отсюда, а я, все же, пойду отдыхать и приводить себя в порядок. Не обещаю проснуться быстро, но тут как организм позволит.

Найлус медленно кивнул, встал.

— Отдыхай. Когда прибудем на место — сообщу.

— Сколько займет времени перелет?

— Трое и двое суток.

Хорошо... Как раз штормить перестанет, организм залечится, отлежится и начнет восстанавливать энергосистему, но ядро еще не успеет выйти на полную мощность и, тем более, не дойдет время вступления в силу и нам не придется опять спешно искать какой-то удобный остров в океане.

Уже в каюте, лежа в постели, я задумчиво смотрела в потолок. Сонливость накатывала неспешно, тело расслабилось и уже отдыхает, а мозги еще работают. Самое время поразмышлять о занятных поворотах событий. О том, как, порой, радикально и неожиданно меняются все планы и вроде бы предопределенный и распланированный порядок дел. Еще месяц назад я была свято уверена, что мое развитие завершилось, я вошла в силу, и все будет хорошо. А что теперь?

Тихий смешок вырвался сам собой, жутенький в тишине каюты.

А теперь я снова слабая как восстанавливающийся после травм человек. Я снова лишена магии. Я не могу меняться. Но... это не так критично, если подумать: я могу всё, что мне надо сделать чужими руками и с помощью того, что я помню. А память о будущем этого мира меня не оставила. Мне удалось сохранить знания из Цитадель, но они пока недоступны. Только то, что уже подгрузилось в мозг и во временную ноосферу разумного: знания про мир, в котором я нахожусь.

Этого достаточно. Остальное я добуду сама.

Ватная сонливость притупляла мысли, и я перестала ей противиться. Пора спать. А завтра... Завтра буду смотреть, что у меня осталось от меня.