Император с женой и почти трёхлетним сыном жили в одной большой спальне. Не хотел Павел Андреевич, чтобы наследник обитал в отдельной комнате под присмотром какой-нибудь мамки или мамок. А днём за Андрюшей присматривал пожилой ветеран, чуявший опасность на расстоянии. Анастасия Михайловна вначале хотела этому воспротивиться, ибо привыкла с детства к совершенно другому образу жизни, но император все споры моментально пресёк. Мол, чему хорошему могут научить пацана дворовые девки? Только избаловать! Пусть лучше делом полезным занимаются. И занимались...

Перенесёмся теперь на третий этаж, где занимались делом. А каким? Для начала уточним, что этаж был поделён на три зоны. В одной работали ювелиры. Помимо различных украшений они ещё изготавливали часы, а так же измерительные приборы и инструменты. Если вначале мастера делали всего понемножку, то со временем непроизвольно разбились на группки, ориентированные по конкретным направлениям. Что ж, препятствовать подобной тенденции черныши посчитали глупостью, поэтому разбили людей по интересам, а рабочие помещения друг от друга отделили. Получилось девять мастерских, в которых в общей сложности трудилось шестьдесят три человека. Так как все ювелиры работали с электроинструментом, то были связаны гостайной. Естественно выезжать в другие страны они не могли.

Во второй зоне как раз работали привезённые Анастасией Михайловной девушки. Здесь находилась швейная мастерская, которая обслуживала нужды дворца. Конечно, первое время их пришлось многому учить. Кто мог видеть швейную машинку до приезда в Звёздный? А ножницы?.. Не те уродливые железки, больше похожие на орудие пыток, а нормальные с колечками и гвоздиком посередине? И это не считая кучи других приспособлений... В общем, гоняли девок в первое время до седьмого пота. А вот к работе на кухне никого не допустили. Там всем заведовали Красновские жёны, плюс Бурков негласно приглядывал...

Третья зона представляла из себя общежитие, в котором проживал обслуживающий персонал дворца. В женских комнатах размещалось по четыре девушки, а в мужских по шесть парней, так как кровати у них были двуярусные. Всего же общежитие насчитывало двести человек. Все они питались бесплатно, правда, заходить в столовую в рабочей одежде запрещалось, лишь в официальной. У мужчин она состояла из клетчатого костюма серых оттенков, белой рубашки, красного галстука и лёгких кожаных мокасин чёрного цвета. Женщины носили клетчатые жакеты, только бежевых тонов, длинную юбку аналогичной расцветки и розовую блузку с жабо. Их гардероб дополняли нейлоновые колготки, лёгкие шляпки а-ля тюрбан и красные туфельки-лодочки на небольшом каблуке.

Поднимемся на самый верх — на крышу... На ней круглосуточно дежурили по восемь гвардейцев. Кроме этого стояли четыре сорокопятки. Грубо говоря, весь город, который находился ниже дворца, был под их прицелом. А ещё между дворцом и городом стояла пятиметровая стена и пустое пространство шириною в сто метров. Раньше это пространство занимал лес. Но потом его вырубили, а взамен посадили мелкий колючий кустарник. Эдакая полоса отчуждения, отделяющая один район столицы ЮАР от всех прочих. Для чего же были нужны такие меры предосторожности? Начнём с того, что дворец стоял не сам по себе. Справа от него располагались различные здания и сооружения, в которых "ковалось" материальное благополучие города, да и в целом всего государства. Отдельным особняком замер монетный двор. Чадила кирпичными трубами ТЭЦ. На сотни метров растянулись всевозможные склады. Шумели и пыхтели десятки цехов, в которых производили абсолютно всё, начиная от ниток с иголками и заканчивая пушками, паровыми двигателями и различными станками. Высилась дроболитейная башня. Витали запахи лаков, красок и древесины. Дышали жаром литейные участки. Гудели пиролизные установки и автоклавы. Прятались под землёй пороховые погреба. Неприятно попахивало от цехов по обработке кожи... Слева от дворца раскинулись сотни огородных полей, теплиц и хранилищ. По соседству с ними примостились коробочки животноводческих ферм, где разводили коров, кроликов, птицу и прочее... В общем, весь этот промышленно-сельскохозяйственный комплекс занимал территорию в двести гектаров, на котором трудилось семь тысяч человек. Дворец же по большому счёту являлся административным зданием. Поэтому в своё время и был разработан план по развитию страны, разбитый по пятилеткам, чтобы освободить пространство возле дворца от кучи построек, а местность облагородить парковыми аллеями и садами. Конечно, убирать предполагалось не всё. Монетный двор точно трогать никто не собирался. И не только его... Но это уже другая история.

Глава 3.

Шурин.

21 января 1482 года. Наступил пятый день, как караван из морских судов, следовавший маршрутом Архангельск — Звёздный, вошёл в Столовую бухту. Правда,

Вошёл далеко не в том составе, в каком был изначально. После посещения Юрьевска одни корабли ушли в сторону Алжира, другие отправились к берегам Нигерии, третьи убыли в столицу ЮАР на несколько дней раньше прочих (не стоило всех везти скопом). Тем более предстоял "переход" через пустыню. Прямой маршрут вокруг Африки продолжали скрывать... Зато сегодня все вновь прибывшие могли познакомиться со столицей ЮАР. Почему именно сегодня, а не четыре дня назад? Так ведь карантин, который никто не отменял... Хотя по большому счёту знакомство началось ещё в день прибытия. Уже на подходе к порту всякий человек, стоящий на палубе корабля, мог разглядеть мрачный Пик Дьявола, платообразную вершину Столовой горы и остроконечную скалу Львиная Голова, от которой тянулся длинный хребет, заканчивающийся возле самого берега. Этот хребет прозвали Туловищем Льва. Прямо от него тянулся хвост... пардон, двухкилометровый мол, защищающий порт от океанских волн, пригоняемых северо-западным ветром. У основания "хвоста" встала на стражу первая пятиконечная крепость, охраняющая как порт, так и сам город. На берегу перед этой крепостью примостились новенькие кирпичные бараки на тысячу человек, а правильнее — карантинные помещения, куда и попадали все вновь прибывшие. В сотне метров от карантинных помещений недобро поглядывало решётчатыми окнами двухэтажное здание портовой таможни.

Вторая пятиконечная крепость застыла на четыре километра восточнее первой. Она заняла свой пост между берегом и основанием Пика Дьявола. Под её бдительным оком находились проходы в город со стороны материка, а также корабельные верфи, от которых тянулся ещё один двухкилометровый мол перпендикулярный первому. Вместе они образовывали безопасную для стоянки морских судов гавань. Рядом с верфью белело продолговатое двухэтажное здание из силикатного кирпича. Там будущие моряки постигали морскую науку. Со временем здесь планировалось построить адмиралтейство. Сам же порт для удобства был разбит на несколько частей: отдельно тянулись причалы для лодок, отдельно для рыболовецких судов, отдельно для торговых и военных кораблей. Особняком возвышалась парадная пристань, облицованная голубым мрамором и украшенная каменными скульптурами древнегреческих воинов. Здесь встречали особо важных гостей. Кроме причалов, возле которых теснились пакгаузы (временные склады), были оборудованы зоны для отдыхающих, то есть пляжи, где люди могли искупаться, позагорать, поиграть в спортивные игры, перекусить. От любопытных зевак эти участки огораживались живым забором, созданным из вечнозелёных кустарников.

Выйдя с территории порта, человек упирался в стык двух дорог, покрытых бетонной брусчаткой серо-бурой расцветки. Одна соединяла между собой обе крепости, а вторая поднималась вверх и вела в город. Вдоль дорог росли аккуратно высаженные пальмы и серебряные деревца. На полях паслась домашняя скотина. Шагая прямо, минут через десять-пятнадцать человек оказывался возле первых зданий. Слева его приветствовал мотель-кафе с философским названием "Приют для странника", а справа магазин с нескромной вывеской "Одежда на любой вкус". Выше магазина располагался "Госбанк ЮАР", напоминающий мини-замок. Здесь можно было обменять имеющиеся у тебя деньги на местную валюту, получить кредит, отдать на хранение свои сбережения. Кроме того в банке выдавали зарплату рабочим, которые трудились на казённых предприятиях. Внутри госбанка постоянно дежурила охрана. Через дорогу напротив банка за высокой фигурной оградой, отлитой из чугуна, пряталась двухэтажная кирпичная коробка здания полицейского управления. Со временем оно грозилось превратиться в министерство внутренних дел Южной Империи.

Дальше дорога разветвлялась, а человек оказывался перед широкими дубовыми воротами, декорированными бронзовым литьём, над которыми красовалась дугообразная вывеска "Центральный рынок". Территория рынка занимала площадь в четыре гектара и была обнесена трёхметровым забором из пустотелых шлакоблоков трёх цветов: бордового, жёлтого и светло-синего. Вместе они создавали единый ступенчатый узор. С каждой стороны забора имелось по трое ворот. Вокруг рынка буквой "U" шла улица Торговая. Вдоль неё тянулись разноцветные палисадники, поверх которых выглядывали крыши и окна двухэтажных коттеджей. По краю тротуара через каждые пятьдесят метров замерли столбики ночных фонарей, а через каждые двести метров чернели абиссинские колодцы или в простонаречии — колонки.

Человек, оказавшийся перед рынком, мог обойти его справа или слева, но чаще предпочитал идти напрямую. В любом случае он выходил на улицу с необычным названием Поперечная, где его взору открывался комплекс трёхэтажных семейных общежитий, расположенных буквой "П" со школой и футбольным полем посередине. Справа от общежитий пестрел весёлый детский парк с различными каруселями и аттракционами. Слева раскинулась просторная площадь, в центре которой возвышалось здание театра. Житель 21 века, глядя на это сооружение, назвал бы его домом культуры советской эпохи, уж больно архитектура соответствовала... Кроме театра, площадь ещё была знаменательна тем, что по ней проходила "Аллея Славы" наподобие Голливудской. Любой житель города, прославившийся чем-то хорошим, мог увековечить своё имя в центре медной звезды, вмурованной в мраморную плиту.

Выше и параллельно Поперечной улице, шла улица Театральная. На обоих её концах разместились гостеприимные мотели, а между ними щеголяли призывными вывесками кафе, магазины, ателье, парикмахерские, аптеки. Слева от Театральной игрался солнечными бликами искусственный пруд квадратной формы. Вокруг него расположился парк с множеством разнообразных кустов и деревьев, между которыми проходили неширокие гравийные дорожки. По краям дорожек периодически попадались удобные скамеечки. За парком раскинулся оживлённый большак. По нему в сторону дворца и обратно двигались десятки телег и повозок, бегали шустрые рикши, скакали всадники, крутили педали обладатели велосипедов. Жизнь на нём замирала лишь с наступлением сумерек. За большаком цветастым морем колыхалось луговое разнотравье, через которое серой змейкой извивалась узенькая грунтовка, ведущая к Чудову и Вознесенскому монастырям, что стояли по соседству друг с другом. Там юноши и девушки обучались наукам.

Справа от Театральной улицы находилась квадратная площадь под названием Большой Сбор. Один край площади занимала вместительная трибуна, сама же она была расчерчена сеткой белых линий. Здесь проходили всевозможные праздники и парады. Так же площадь использовали в качестве плаца для занятий по строевой подготовке. Вверх от площади тянулась улица Победы, радующая глаз стороннего наблюдателя симпатичными коттеджами и зеленью фруктовых садов. Периодически тут и там можно было увидеть, как рабочие строительных специальностей трудятся над возведением очередного дома...

К улице Победы под прямым углом примыкала улица Центральная. В её центре (пардон за тавтологию) величаво застыла городская ратуша, на остроконечной башне которой установили часы. Теперь жители Звёздного всегда знали точное время. Напротив ратуши белели свежей известью стены новенькой церкви. Всё-таки население города росло, и потребность в культовых сооружениях только увеличивалась... Кроме храма и ратуши в глубине улицы расположилось неприметное двухэтажное здание министерства безопасности Южной империи. Оно так же, как и полицейское управление, пряталось за чугунной оградой, вдоль которой росли высокие густые деревья.

К улице Центральной в виде редких зубчиков расчёски примыкали ещё три её коллеги: Лечебная, Каменщиков и Весёлых хохотушек. Первая могла похвастать двухэтажной больницей, кирпичные стены которой были отштукатурены и выкрашенные в нежно-персиковый цвет. Вторая славилась своими мастерами, а третья задорным нравом и невестами. Замыкала весь вышеперечисленный список улиц — улица Молодёжная. Она стояла к дворцу ближе всех. Здесь же находилась первая городская церковь, которую черныши построили собственными руками...

Примерно всё это услышал Василий Верейский от своего сопровождающего, который вёл князя на приём к императору. Конечно, показан был далеко не весь город. Брата императрицы ознакомили лишь с основной его частью. Но для чего? А это мы скоро узнаем...

Пройдя через парадную часть дворца, чтобы гость отведал ещё порцию впечатлений, сопровождающий и сопровождаемый очутились в приёмной императора. Здесь дежурный офицер велел чуть-чуть подождать. Василий тем временем перекрестился на образа, чьи лики внимательно взирали на всех входящих, полюбовался на пузатый аквариум с рыбками, долго и с серьёзным лицом рассматривал картину, на которой изображалась битва при Фермопилах. Мало кто знает, как на самом деле погибли 300 спартанцев и в чём их истинный подвиг. А подвиг в том, что они не тупо сдерживали армию персов... Осознавая невозможность удержать противника, который, благодаря предательству, может легко их обойти, спартанцы ночью напали на его лагерь. Цель была одна — Ксеркс. Внезапное нападение вначале дало преимущество. Паника и неразбериха позволили царю Леониду добраться до шатров персидских военачальников и даже убить брата Ксеркса. Однако ранний рассвет быстро раскрыл малочисленность его отряда. Персы тут же восстановили порядок в своих рядах и на открытой местности легко расправились со спартанцами, засыпав их градом стрел и копий. Правда, на картине, которую так внимательно рассматривал князь, сюжет был несколько иным. На нём отважные гоплиты, выстроившись в фалангу, уверенно сдерживали наступающего врага.

— К сожалению, все воины, что ты видишь справа, погибли, — услышал князь за своей спиной и поспешил обернуться.

Перед ним стоял высокий светловолосый мужчина лет сорока — сорока пяти. Его аккуратно подстриженные волосы обрамляла изящная золотая корона, выполненная в виде лаврового венка. Голубые глаза незнакомца излучали спокойствие и лёгкую грусть. Прямой нос имел слегка увеличенные крылья, которые в минуту гнева делались ещё больше. В уголках пухлых губ пряталась то ли усмешка, то ли ирония. Волевой подбородок был гладко выбрит. А вот одеяние мужчины Василий описать бы не смог — не видел он раньше такого... Неизвестный носил чёрный бархатный фрак, богато расшитый золотым орнаментом. Из-под фрака виднелся жилет аналогичной расцветки и молочно-белая сорочка, воротник которой скрывала тёмная галстук-бабочка. На тщательно отглаженных брюках заметно выделялись ровные стрелки. Смоляной блеск остроносых лакированных туфель невольно притягивал к себе взор...