Так и здесь, если и в эти семнадцать лет видений, и сразу после, казалось, вот оно, очередная жизнь прожита и закончена, то чуть погодя и логические неувязки полезли, и несоответствия. И полное отсутствие новой информации — во сне мозг пользуется тем, что знает или может додумать.

Громеш — это понятно. Бедняга полежал на камне, я пропал, он остался, парню обидно. Хотя, спрашивается, какого хрена я десять лет там сидел и ждал у моря погоды, зная отвратительный характер шумеров. Если бы это действительно был я, подготовился бы, появление Кира ведь не стало неожиданным. Пусть он в моем сне сделался повелителем потоков, но Белова, Лиза и Вика его бы в тонкий блин раскатали с помощью других одаренных, стрелкового оружия и РПГ. Первые несколько дней после перехода любой псион уязвим, а с возможностями моих знакомых и систем наблюдения отследить новичка в этом мире — задача не из сложных. К тому же Лиза не из тех, кто заводит любовь до гроба с первым встречным, пусть по жизни она была девочка скрытная, но голова-то на месте.

Но скорее всего до появления Кира я бы просто не дожил. Уфимцевы первые постарались бы от меня избавиться, бывшие одаренные, когда кругом столько настоящих, не то что не нужны — мешают. Год-полтора может и дали бы побарахтаться, а там или утонул, купаясь в ванной, или на солнце обгорел до неузнаваемости.

Ира и Сергей... Вполне возможно, что так и будет, Беловой нужно рожать, и первые два ребенка должны быть от одаренного, иначе все дети без дара будут, Ашши это ей при мне объясняла, да и вообще, не слишком они друг другу подходят. Хотя любовь зла, полюбишь и моего брата. Нет, я его тоже люблю, и горло за него перегрызу, если понадобится, в переносном смысле — есть гораздо более эффективные и эффектные способы убить человека, но розовые очки давно уже не ношу. С детского сада. Поэтому вариант с Кешей вполне возможен, я бы даже сказал, наиболее вероятен. Один круг общения, возраст подходящий, среди новых колдунов полно подростков, а тех, кто умудрился до тридцатника дожить, нет почти.

Еще и эта девочка, дочь Илани. С чего я вообще решил, что это — она, а не он, да еще вилами по воде писано, моя это или не моя, ну да, такую возможность я допускал, верно. Но точный и правдивый ответ на это без очной встречи, наверное, только одна женщина могла дать, которая меня не слишком любила, скорее даже ненавидела и презирала. Интересно, мой памятник возле кафешки во владениях дяди Толи она уже снесла?

Элика, тут вообще просто. Воспоминания скорее были моими о ней, чем ее собственными. Мысли обо мне у нее проскользнули, в последнюю сотую долю секунды? Мои тапочки смеются. Нужен был бы я на том камне вместо Кира, давно там лежал. А что касается двадцати миллиардов... Сразу после того, как очнулся, я мог поклясться, что прожил каждую смерть. Но точно так же я сейчас был уверен, что, даже если попробую вспомнить хотя бы тысячу, это будут одинаковые ощущения с небольшими вариациями.

Опереточный Первый, дед-дракон. Ну дракон понятно откуда, на колонне я его видел в том храме в пограничном мире, где проходил местный вариант испытания на профпригодность. Там еще и другие животные были. Ясен пень, если есть Тринадцатая, все те, кого я перечислял, когда эн Телачи убивал, и Третий, то и Первый должен где-то там затесаться. Первый — значит старший, старик, все логично.

И как вишенка на торте — покупка острова. Вылезло из подсознания мещанство, хомячество и прочие никуда не пропавшие привычки. Казалось бы, избавился, нет, живут еще во мне. Планеты мало уже, иногда подумываю, не захапать ли все звездное скопление, а до кучи и Смоленское княжество, я ведь Рюрикович не хуже остальных, ворон вон как от меня балдел, даже грустил, когда я из того депрессивного мирка свалил.

Самое важное и серьезное, это соображения насчет временных флуктуаций — да, определенно так и должно быть, в кристалле Уриша об этом много чего было, в том числе что-то вроде анимации в реальном времени, только очень детализированной. Из-за оранжевой звезды дисбаланс времени между двумя реальностями нарастал, островок относительной стабильности заканчивался самое позднее через полторы-две тысячи лет, а потом клубок реальностей ждало ускоренное старение. По экспоненте, там и вправду намечались в недалеком будущем миллионы, а то и миллиарды лет за одну секунду в настоящем, изначальном мире, и остановиться этот процесс должен был, по расчётам старика Уриша, когда Оранжевая коллапсирует в какого-то пси-карлика и навсегда исчезнет из мира шумеров. По меркам мира-ноль, это случится очень нескоро, примерно через пятьдесят миллиардов лет. А в изначальном мире продет около десяти тысяч.

. Но я об этом и так знал, нового-то ничего не приснилось. И что с этим делать, я даже не представлял. Уничтожить мир-ноль, чтобы прыгающей звезде некуда было убегать? Как два пальца о пластобетон. Только не сейчас, других дел хватало. Самое большее, стоило задуматься, чего это меня так приплющило, волноваться из-за этого пока было рано.

Кота рядом не было, не то чтобы я испугался вероятности, что больше этого черного засранца не увижу, и то, что увиденное было какой-то возможной версией развития событий, теоретической, тоже допускал, но для спокойствия позвал эр-асу. Тот мне ответил, слабо, но уверенно и спокойно, мол, есть пока дела поважнее, чем наш турпоход. И вообще, по моим внутренним часам семнадцать лет назад он не особо волновался, когда я полез исправлять контур, наверняка знал, чем все закончится. А может быть, я преувеличиваю, и он просто такой обожравшийся золотом флегматик.

Мы вчетвером стояли у подножия черной башни. Другой — эта была пониже раза в полтора, и выглядела не такой заброшенной. На вымощенной камнем площадке у входа была припаркована черная машина на толстых колесах, размерами с микроавтобус. От площадки в лес шла дорога, залитая пластобетоном, похоже, стандартным материалом не слишком продвинутых миров, с разметкой и надписями перед висящей в воздухе голограммой ярко-красного шлагбаума, которая площадку и дорогу разделяла.

Охраны возле шлагбаума не было, никого не было и в машине, наверняка вместо людей тут наблюдение камеры вели, и нас уже засекли. Мир не совсем отсталый, даже в космос летали когда-то, автоматика и инфо-технологии на каждом шагу. Эскадрон местных правоохранителей уже спешит, помнится, в прошлый раз нас встречали шеренги штурмовиков из Звездных войн, а ведь компания тогда была не такая представительная, хоть по численности и схожая.

Близнецы оглядывались вокруг. В общем-то, понятно, это не на другой континент слетать. Хотя Земля — она везде одинаковая, даже экология не слишком поддавалась многообразию человеческого воздействия. Даша что-то втолковывала Кириллу, тот кивал, следуя взглядом за пальцем сестры.

— Ты что-то сказал, дорогуша? — Ашши скучающим взглядом смотрела на башню, словно на какое-то малозначительное, но досадное препятствие. — С тобой все в порядке? Какой-то ты бледный, словно переутомился. Знакомое место? С моим кристаллом все хорошо?

Ах да, кристалл.

Разжал ладонь, целехонький и полностью заряженный портальный маяк тут же был схвачен проворной женской ладошкой. Пока ани наслаждалась приобретением, а близнецы приходили в себя, проверил, как поживает подселенец в моей голове.

Таймер был выключен, точнее говоря, совсем пропал. Красный восклицательный знак тоже исчез, на его месте появилась прежняя коричневая кучка с лопатой. И несколько надписей.

"Осторожно, вы перешли в нестабильную реальность. Покиньте ее при первой же возможности."

"Портальные маяки не работают, пользуйтесь альтернативными способами переноса."

"Система перегружена, для перехода в другой узел пользуйтесь аварийным маяком в нестабильных областях. Аварийные маяки активированы на время дисбаланса системы."

"Внимание. Маяки расположены в нестабильных областях. Нестабильные области могут быть опасны."

"Включить поиск нестабильных областей? Активация займет 48 часов."

"Внимание. Получены новые инструкции. Перейдите в блок переноса."

"Переход в блок переноса заблокирован. Для входа в систему воспользуйтесь поиском нестабильных областей."

— Что? — изобразил я чрезвычайную занятость. — Ты что-то сказала?

— Пора прощаться, зу Марк Уриш, — Ашши как-то грустно и мягко улыбнулась. — Или ты прыгнешь первый?

Вдали показалась черная точка. Казалось, она не едет по дороге, а плывет над ней. Хотя почему казалось, летела, спешила к нам.

— Переход заблокирован, — обрадовал я Маас-Арди, — но если хочешь рискнуть, давай. Знаешь, что такое нестабильная область?

— Ты врешь, милый, — неуверенно произнесла она. — Эй, вы, не видите, кто-то приближается, чему я вас учила. Охранять! Да не деревья, а мой чемодан, олухи. При чем здесь нестабильная область?

— Это нестабильный мир, в нем не работают кристаллы переноса, но есть нестабильные области. Перенестись можно только оттуда, — черный ховер остановился метрах в пятидесяти от нас, завис над дорожным полотном, оттуда выпрыгнули две фигурки. Только балахонов им не хватало, их с успехом заменяли черные шлемы с забралом, и доспехи, словно скопированные из саги про Звездные войны. За год местная мода не изменилась. — Хотя, может, с кристаллом и прокатит. Попробуй.

Ашши недовольно поглядела в сторону ховера, а потом взгляд ее прояснился. Я хорошо понимал женщину, надо ведь ей было сорвать на ком-то злость, на мне — опасно, на близнецах — слишком привычно. Гости для этого подходили как нельзя лучше.

Одна фигурка осталась стоять возле летающего танка, другая на своих двоих направилась к нам. Зу Маас-Арди плотоядно улыбалась, плазменный шарик уже горел над ее левой ладонью, а ту гадость, что формировалась над правой, я даже не знал, как обозвать.

— Гляди, — кивнул я на это безобразие, обращаясь к Кириллу, — вот как надо, а ты пукалку свою достал. Пуля доспехи не перешибет, видишь, там словно радужная пленка по всей поверхности? Активная защита, что-то посерьезнее надо, миномет, например, или бластер какой-нибудь. Не догадались с собой взять?

Кирилл помотал головой, Даша прыснула, и убрала пистолет. Из них двоих сестра была посообразительнее, и реакция у нее была получше. Со временем это сгладится, девочки взрослеют быстрее, и дар у них поэтому развивается раньше. Но слабее, как правило. Хотя не в этом случае.

— Лейтенант Союза пяти общин Соболев Пятый, военная милиция, — представился самый храбрый из экипажа ховера, а может — самый главный, на практически русском языке, немного проглатывая гласные и выделяя шипящие. Он равнодушно посмотрел на плазменный шарик, не в первый раз такое видел, судя по всему. — Прощения просим, господа и дамы, но не могли бы вы показать разрешающий колдовской знак?

— Храбрый, — одобрительно сказала Ашши. — И красивый.

Усмиряющая в этом вопросе разбиралась лучше меня, на вид обычный парень, светловолосый и светлоглазый, выше меня на полголовы. Молодец, не стушевался и не поддался, сделал знак сопровождавшим — ховер тут же нацелил на нас пушку.

— И тупой, — продолжала ани. — Ты, дурачок, куда полез со своей защитой? На танк надеешься? Так он тебя не спасет.

Похоже, лейтенант военной милиции это прекрасно понимал, но все равно сдавать назад не собирался. Значит, и подкрепление наверняка вызвал, для таких вот наглых колдунов предназначенное. Ведь что-то такое было у меня в закромах, валялось уже почти год. Из серии — положил, не понадобилось, забыл, но не выбросил. Достал из загашника серебряную пайцзу с иероглифами, покачал на шнурке.

Соболев отобрал у меня амулет, внимательно разглядывал некоторое время. Потом провел ладонью возле серебряной пластины, оранжевые искорки сверкнули. А лейтенант-то не из слабеньких, такой даже вот с близнецами на равных сможет огненными шариками покидаться.

— Я не знаю, что это такое, — честно предупредил лейтенанта, — но думаю, сойдет.

Тот вернул мне пайцзу.

— Ханьские пропуска больше не действуют, так что не советую их показывать кому-то из администрации Союза. Понимаю, положение пока сложное, еще не всех оккупантов додавили, но вы вроде не похожи на таких, которых они могли напугать. Вот девушка у вас какая... — он хотел сказать, мощная, но запнулся, подбирая эпитет понейтральнее.

— Красивая, — подсказала Ашши.

— Да, — согласился лейтенант спокойно. — Это тоже. Не могли бы вы представиться?

Я сделал знак, чтобы другие не торопились. Особенно Даша, ее-то красивой не назвали.

— Боярин Марк Львович Травин, — слегка поклонился, — пятый круг.

И ворона над ладонью показал, черная фигурка взмахнула крыльями, исчезла. Но перед этим я какой-то слабый отклик почувствовал, словно тот, прежний фамильяр отозвался.

Лейтенант поморщился, будто лимон съел.

— Это не в моей компетенции, — как-то нехотя сказал он. — Начальство будет через несколько минут. Могу я попросить тебя и твоих спутников. И спутниц, конечно. Подождать здесь?

— Ты подождешь здесь рядом со мной, дорогуша? — ани чуть ли не прижалась своей немаленькой грудью к краснеющему лейтенанту. — Расскажешь что-нибудь. О себе, своих увлечениях. Ты ведь увлекаешься разными полезными для здоровья вещами? Например, можем поплавать голышом, тут вроде речка недалеко.

— Я бы с удовольствием, — Соболев чуть отодвинулся, слегка покраснел. Молодец, долго держался, против ани еще ни один мужик не выстоял, кроме меня. — Но служба ждать не будет. Отряд незарегистрированных ханьцев замечен неподалеку, надо их к миру принудить, а то страх теряют иногда, думают, что старые времена могут вернуться. Вся надежда на нас, защитников веры и отечества.

— Ну как такому отказать, — Ашши поскребла пальцами по пластинам на животе лейтенанта. Радужная защита раздвигалась, казалось, еще чуть-чуть, и доспехи тоже начнут растворяться, а там и до обнаженки недалеко. — Поторопись, милый, я буду ждать.

Соболев дернулся, танк подлетел почти вплотную, забрал командира и ушел в чащу направо от башни, по оврагу.

— Боярин, значит? — Ашши уткнула в меня свой взгляд. — Марк Львович Травин, пятый круг. Да ты, я смотрю, везде побывал, знакомых себе завел. Вот не люблю я таких людей, вроде копаешь их, копаешь, как на ладони, а потом раз, и кот у него. Или бах, и призрачный меч. Или пятый круг и железяка странная. Пайцза. Слово-то какое неприятное, противное. В твоем языке так вообще матерное почти. Ты, дорогуша, из тех людей, которые полны загадок, только загадки твои какие-то с нехорошими ответами.

— Здесь мы с моим другом Ас-Эрханом встречались, — напомнил ей я.

— Ну да, слышала, что его в какой-то глухомани заперли. Только он здесь помер скоропостижно, от радостной встречи, до того счастлив был повидаться с тобой. Ладно, боярин пятого круга, что нам делать?

— Стойте здесь, — распорядился я. — Я хоть тут и не в первый раз, но так, пробежался быстро и удрал, как только возможность появилась. Многое не знаю. Судя по этому милиционеру Пятому, народ здесь мирный, но не робкий, так что не нарывайтесь понапрасну, и постарайтесь обойтись без ненужных жертв. А я пойду, прогуляюсь, знакомые места отыщу, понастальгирую.