↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
I dare do all that may become a man, who dares do more is none.
(W.Shakespeare "Macbeth", act 1, scene vii)
ПРОЛОГ.
Стеклянная стена выходила прямо на океан. Сегодня непогодилось, и волны хлестали прямо о прозрачную преграду. Силовое поле было отключено, брызги соленой воды оставались на толстом стекле и высыхали мутными белыми пятнами под лучами солнца.
— Никак не решишься усесться в кресло нашего отца? — Кир Громеш дотронулся до прозрачной стенки осторожно, словно брызги могли попасть ему на ладонь.
— Нет, — регал-командор Иту Громеш стоял рядом, равнодушно глядя на стихию.
— Тогда в чем дело? Теперь ты — нун, я должен при встрече с тобой падать на колени и полировать пол лбом. Только это мне сейчас и остается, а ведь раньше мы были братьями.
— Перестань, Кир. Ты прекрасно знаешь, что мы никогда не были братьями. В том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Ты с детства ненавидел меня, я к тебе тоже не слишком хорошо относился, это нормально для такой семьи, как наша.
Кир оторвался от стекла, подошел к Иту, посмотрел прямо в глаза.
— Тогда для чего я здесь? Хочешь убить меня своими руками, а не руками подручных? Теперь, когда у меня нет дара, это гораздо проще.
Иту внезапно рассмеялся. Кир вздрогнул — он никогда не видел, чтобы его брат не то что хохотал, даже просто улыбался.
— Если бы я действительно хотел тебя убить, ты давно уже был бы мертв, — так же внезапно успокоившись и приняв привычный равнодушный вид, сказал командор. — Ты видишь только крохотную часть того, что происходит. Понимаю, твоя жизнь вдруг стала совершенно другой. Вчера ты был усмиряющим и наследником, а сегодня обычный лу, без способностей и особых перспектив. Твой бывший учитель, кстати, мой тоже, ан Траг, оказался нуном Апа-Илту, из тех Апа-Илту, которым наши предки целовали туфли и обмахивали веерами. Царство Кут снова существует, так же, как и его покровительница, проклятая богиня Эреш-кигаль, которая лишила тебя дара. Точнее говоря, передала его своей энси. Я ничего не пропустил?
— Кроме того, что ты приказал убить нашего отца?
— Семейная традиция, — пожал Иту плечами. — Твой прадед поступил так же, и наш отец, когда его двоюродный брат начал терять дар, тоже собирался его убить. Не получилось, эн Наамар-Уту вовремя сбежал, забрав внука, зато мать Марики и Тоалькетана удалось уничтожить, свалив все на ее отца. И под это дело вырезали всех Уришей, кроме одного, да и тот уже мертв. Что там говорить, мой собственный сын прикончил свою жену, правда не сам, на это ему духу не хватило, ан Ура попросил. Мы пожираем себя, как сказочный змей из древних сказаний, вцепившийся в свой хвост. Когда-то очень давно мы ценили жизнь каждого из ас-ариду превыше всего, а вот три с половиной тысячи лет все пошло наперекосяк, и с каждым столетием — все больше и больше. Но я позвал тебя не для этого.
Кир чуть наклонил голову в сторону, вопросительно глядя на старшего брата, но ничего не сказал.
— Когда вы были в мире, который оказался изначальным, пропал твой наемник, Ник Арраш. Ты помнишь, как это произошло?
— Да, — младший Громеш поморщился, — повелитель, из этого изначального мира, его убил. Я оставил всю информацию в семейном архиве. Там были свидетели, и Тодин, и Линник, и Марк. Запись стерта, потому что Марк прикончил этого повелителя, не знаю, как он это сделал, но с этим прыгуном вообще много странностей было. Марк был неплохим парнем, даже жаль, что умер.
— Нет.
— Что — нет?
— Марк не умер. По крайней мере, так утверждает энси царства Кут. И в этом наша проблема. Когда отец поручал тебе проследить за ним, да, я это знаю, он приказал, если что-то пойдет не так, убить прыгуна.
— В этом не было необходимости.
Иту достал золотую пластину со странными значками, протянул брату.
— Что это?
— Это твое ядро, богиня возвращает тебе его. Сейчас, авансом.
— После того, как отобрала?
— Поступки богов могут казаться странными, но это только потому, что мы ошибаемся, когда относимся к ним, как к людям, и приписываем им человеческие логику и эмоции. Зажми эту штуку между ладонями, а когда впитается, заберись в медкапсулу на пару часов, этого хватит, чтобы вернуть все. И даже больше.
— Что я должен сделать за такой щедрый дар?
— То же, что и должен был. Убить Марка Уриша. Когда и как, я тебе потом расскажу.
01.
"Внимание! Угроза дисбаланса миров. Текущая реальность временно заблокирована. Всем обладателям модулей переноса — покиньте узел переноса до истечения выделенного срока."
"Вход в систему невозможен. Выбирайте альтернативные способы перемещения."
"Портальные маяки не функционируют. Выбирайте альтернативные способы перемещения. Выбирайте реальности, находящиеся в резонансном состоянии. Список нестабильных реальностей доступен в блоке переноса. Блок переноса временно недоступен."
"Элементы системы, оставшиеся в узле переноса после истечения выделенного срока, будут уничтожены. Поместите их в межхранилище и дожидайтесь восстановления работы системы."
"Вся информация о состоянии системы доступна в блоках переноса."
И значок "андер констракшн" сменился на мигающий красный восклицательный знак.
Не то чтобы я тянул время, в одной неделе почти сто семьдесят часов, десять тысяч минут или шестьсот пять тысяч секунд. Сердце обычного человека пускает кровь по телу примерно раз в секунду — наполненные кровью предсердия сокращаются, кровь через открытые клапаны нагнетается в желудочки. Стоит предсердиям расслабиться, и тут же происходит сокращение желудочков. Клапаны, отделяющие предсердия от желудочков, поднимаются, захлопываются и препятствуют возврату крови в предсердия, а аортальный и лёгочный клапаны открываются. Наступает самый длинный период в работе сердца — отдых. Во время него кровь из вен возвращается в предсердия и частично стекает в желудочки. И так шестьсот тысяч раз. В ритме модуля, отсчитывающего время до того момента, как я потихоньку начну становиться обычным человеком.
И не сказать, что я был не готов к этому, слишком недолго в этой жизни мне довелось побывать кем-то особенным. Сверхъестественным. Легким движением руки я швырял огонь и распоряжался судьбой целой планеты, а точнее — звездной системы, посылал людей на смерть и сам ходил по самому краю.
Никаких иллюзий у меня не было, модуль не скрывал, что случиться после того, как встроенные часы пропадут. Все элементы системы исчезнут, в том числе и он. Сначала закроется интерфейс, и перестанет отвечать. Доступ в систему будет закрыт окончательно. Пропадет доступ в системное хранилище, ядро начнет быстро уменьшаться, и уже через месяц я почти перестану видеть линии бору. А еще через полгода — чувствовать. Тогда же пропадет способность хоть что-то делать с этой энергией. Максимум год медленной деградации — прощальный подарок системы не оправдавшему ее надежд прыгуну. Золотая карточка са-гир тут не поможет, другой такой же модуль, как я Лизе сделал, мне не светит.
Вместе с модулем исчезнут и остальные элементы системы — эр-шатх, портальные маяки, пластины са-гир, эр-асу.
Погладил кота по гладкой шерстке, вот о ком я буду скучать.
До этого момента модуль должен закрыть все операции, и я останусь очень обеспеченным человеком. Смогу купить себе яхту, большую, метров триста длиной, набить ее травкой и шлюхами, и, когда время придет, отправиться в дальнее плавание. Способности Беловой никуда не денутся, в моих силах будет первое время их даже развить, а вот с сестрой возникнут проблемы. Неизвестно как подчиненный модуль поведет себя без основного, не успев закрепиться, скорее всего только-только начавшее формироваться ядро будет развиваться без поддержки медленно, и разовьется ли, еще вопрос. Хотя и другой вариант возможен, приживится без внешнего подчинения и увеличится до максимума.
А, пускай, как говорится, легко пришло, легко ушло.
Я зажег светляка под потолком — глубокая ночь, четыре дня как вернулись из Америк, у всех кроме меня возникли какие-то дела, которые надо было срочно решить. Ира с Сергеем пропадали на службе, какие-то на их счет начальство указания получило, Настя — та постепенно превращалась в звезду нетрадиционной медицины, с клиентами из высшего чиновничьего света, так что на эту неделю у нас ее забрали. Но обещали вернуть. Прямо пяткой в грудь били, что отдадут по первому требованию. Ашши с близнецами что-то там взрывали и выкапывали на новом военном полигоне километрах в трехстах от меня, готовя его к усиленной эксплуатации
А я ничего не делал. Прокрастинация. Полное отрешение от дел. Обычные люди смотрят телевизор, а я смотрел на таймер и мигающий восклицательный знак.
Расслабился, закрыл глаза, тут же открыл, и заорал — от боли.
Кот вцепился зубами в бедро и рванул мышцу на себя. Пока я останавливал хлещущую кровь, и залечивал рану, этот блохастый садист сидел и смотрел на меня. Стоило новой коже покрыть только что приживленный кусок мяса, опять потянулся — к другой ноге.
— Да понял я, понял, — вздохнул, потянулся в никуда, достал лист бумаги, кубик. Сполз с дивана на пол, положил перед собой на ковер. — Не бывает неразрешимых задач, да? Бывают неочевидные решения.
Провел ладонью над листом, на поверхности пергамента проступили контуры высокой башни в лесу. Мы сколько угодно раз могли бросать кубик, кристаллы-то я выдрал, и потом связь миров разрушил. Значит, есть другой способ, о котором я знаю, но не догадываюсь.
Хотя, что-то эта башня не нравится мне. Цепляет взгляд какое-то несоответствие. Уриш был тот еще прохиндей, мог и две оборудовать. Или три.
— Хоть бы намекнул, — укоризненно поглядел я на кота. — Самому небось туда хочется?
Кот улегся на пол на спину, подставил живот для почесывания, словно это не он только что рвал меня на клочки. Говорят, что, когда гладишь кошек, это успокаивает, и думается лучше. Не знаю, мне не особо помогало.
Кот не предаст, кот не уйдет,
Коту можно гладить толстый живот...
Хорошо, проблемы надо решать по степени важности. Я набрал первый номер.
— Лиза, спишь? Бери билет на первый же рейс и прилетай. Срочно. Да, никаких вопросов.
А потом позвонил еще раз, на другой континент. Другой Лизе.
— Мне нужно десять монет. Завтра. Не знаю, где ты их возьмешь, твои проблемы. Нет, долг с тебя не спишется. Ашши не в курсе, и ее это не касается. Да, можешь рассказать, но завтра ману должны быть у меня. Хорошо, пусть связывается. Нет, никаких подробностей. И я тебя не люблю.
Матерный английский беден, но сестра Ашши неплохо говорила на эме-гир, а там таких выражений было хоть отбавляй.
Утром следующего дня я был бодр и весел. И готов что-то делать, так бывает, когда сидишь, вроде все плохо и не идет, но мозг в это время работает, ищет решение, и наступает момент, когда на подсознательном уровне ты знаешь — пора.
Лиза, которая сестра, приехала в десять, требовала объяснений, а на предложение подождать заперлась в моей комнате. Хотела плазмой мне в лоб залепить, но почему-то передумала. Раньше времени я ее накручивать не стал.
Черный Джип Компасс с неприметным номером подъехал к нашему участку в полдень, я уже ждал у ворот. Мужчина в черном же костюме, белой рубашке и кедах на босу ногу отдал мне чемоданчик, молча пожал руку и уехал.
— Ну и что за спешка? — сестра недовольно хмурилась. — У меня между прочим итоговая аттестация, смешно, но я собираюсь получить диплом. По возможности — красный. Вся эта магия-шмагия не заменит знаний по анатомии.
— Сядь.
— Марк, я тебя таким серьезным не видела с тех пор, как твоя секретарша забеременела.
— Она не... Откуда ты знаешь?
— Спроси лучше, кто об этом не знал. Ладно, давай, проводи надо мной свои шаманские опыты.
Лиза уселась в кресло, закрыла глаза.
— Можешь смотреть.
Я открыл чемоданчик, на красном бархате лежали десять монеток с дыркой посредине.
— Вау, сколько ты говорил они стоят, по сто лямов каждая? Тут ярд в евро?
— Ага, почти, — я достал первую пару монет. Если сработает, отлично, нет — второй кандидат на очереди.
Приложил одну монету на висок, вторую на лоб, белая волна пошла прямо из груди, с каждым разом все лучше и лучше, даже жаль, что все скоро может закончиться. Лиза терпеливо сидела и терпела — это с врожденным ядром ману впитывается легко и приятно, с искусственным — через боль. Только губы кусала до крови и сознание теряла периодически.
Четыре монеты впитались за десять минут. Первая пара шла тяжело, даже сердце один раз остановилось. Вторая — легче, но тоже повозиться пришлось.
— Что чувствуешь? — Лиза пришла в себя минут через пять после того, как последняя золотая капля впиталась в кожу. Я не торопил ее, тут главное не переборщить.
— Не пойму, — сестра откашлялась кровью, — черт, со мной точно все в порядке?
— Ты же врач, вот и проверь. Появилась в твоем внутреннем интерфейсе команда "отвязаться"?
— Да, — Лиза старательно приводила себя в норму. — И что это значит?
— Потом объясню. Выбери — автоматически при потере управляющего компонента. И будь на связи.
— И никому не рассказывать? — сестра хитро улыбнулась.
— То, что ты золота в себя впитала на двести миллионов евро? Можешь кому угодно об этом сказать, у нас в стране каких только психов нет.
Лиза рассмеялась.
— Негативный сценарий почти подправил, — сообщил я коту, недовольному такими широкими жестами. — И не жадничай, уже вон, практически золотом гадишь.
Эр-асу фыркнул и запрыгнул к Лизе на колени — получать свою долю пси-поглаживаний.
А потом мы втроем пошли к собачкам.
Рык и Шарик настолько обжились у родителей, что казалось, будто только их за хозяев и считают. Но так только казалось, один представитель клана Громешей поставил на них свой знак. Не потому, что хотел в какой-то момент отдать важный приказ, после которого семья пенсионеров перестанет существовать, просто ему так было удобнее — приезжать, поддерживать энергетический каркас и следить за питомцами.
Анура я за это не винил, наоборот, даже благодарен был ему, но вот чужие закладки оставлять не следовало.
— Проследи, — попросил я кота, который внимательно смотрел за тем, что я делаю.
Эр-асу зевнул, потянулся и коротко мяукнул. Доберманы повалились на землю, брюхом вверх, и боялись даже пошевелиться.
Чужой знак снялся легко, собаки дернулись было, но я уже ставил свой. А потом заставил Лизу положить им руку поочередно на головы, будет у них новая хозяйка. Заодно и проследит, чтобы собачки не болели и хорошо, точнее говоря — правильно себя вели.
Следующей на очереди была Вика, вернувшаяся от друзей. Она словно даже не почувствовала, что получила допинг из двух ману. Ладно, хуже не будет. Девочка ни о чем не спрашивала, в ее недолгой еще жизни столько всего чудесного было, что впитывающиеся монетки, так, мелочи.
— Спасибо, дядя Марк, — только и сказала она, и снова занялась игрой на приставке. Джойстик юная колдунья не использовала, прекрасно обходилась мысленными приказами, причем, как мне показалось, игровые персонажи приобретали такую свободу действий, которая самой игрой предусмотрена не была.
А потом я целые сутки разгребал то, что накопилось. Переводил деньги, оформлял недвижимость и доли в компаниях, писал письма и инструкции. Может быть, все это не понадобится, и тогда можно просто все отмотать назад. Но вдруг не повезет, и выгорит то, что я задумал. Эн Телачи был уверен в успехе, а мне до повелителей один шаг. Или прыжок. Или еще что-то. В прошлый раз исчез неожиданно, без подготовки, и ничего, все живы и здоровы остались. Но лучше, чтобы с подготовкой.
И еще сутки провел с близкими, хотел сначала всех вместе собрать, но решил, лучше ничего особенного не предпринимать. Мать словно почувствовала, все спрашивала, не случилось ли что. И отец тоже, хоть вопросов не задавал, видно было, что беспокоится. С друзьями было проще, они к моим закидонам привыкли.
А вот Катя, которую Леха Милославский с собой притащил, словно все поняла.
— Если когда-нибудь увидишь Артура, передай, что между нами все кончено, — твердо заявила она. — И еще, я на него не обижаюсь.
— А на меня? — на всякий случай уточнил я.
— Еще не решила. С одной стороны, ты мерзавец, Марк. Обаятельный мерзавец. Подло сбежал, на звонки не отвечал, и вообще вел себя как последняя сволочь, а потом снова соблазнил, и снова бросил. А с другой, ты меня спас. Наверное, в тебе есть какие-то хорошие качества, вот только чтобы они проявились, кто-то должен умереть.
Довел таймер до двенадцати часов, чтобы наверняка. Прикинул, где лучше все это сделать — подходило любое безлюдное место, так, чтобы не помешал никто. Была тут недалеко заброшенная деревенька, с шизанутыми московскими варягами, там хоть появляйся, хоть исчезай, никто не заметит, оставленных хозяевами домов на отшибе стояло штук семь.
Белова привычно сидела за рулем, мы уже выехали за ворота, и уперлись в черный Эскалейд, преграждавший нам дорогу. Прямо перед ним стояла Ашши. Не спеша подошла, распахнула переднюю пассажирскую дверь, и плюхнулась на сиденье.
— Что уставился, дорогуша? А вы двое, грузите мои вещи в багажник. Кирилл, загони машину на участок, и документы не забудь в бардачке оставить.
Близнецы послушно перегрузили объёмный и очень тяжелый чемодан, Даша примостилась рядом со мной, через пару минут к ней присоединился Кирилл.
— Поехали, милая, — Ашши погладила Иру по щеке, — ты с каждым днем все хорошеешь. Я буду по тебе скучать.
Белова покраснела, обернулась.
— Едем, Ира, — разрешил я. — А ты не приставай к моей невестке. Золовке. Кто ты мне, а?
— Сноха? — Ира пожала плечами, выруливая на шоссе. — Никогда в этом не разбиралась.
— Вот-вот.
— Настя остается, — Ашши все эти замечания были как с гуся вода, — у нее бабушка, и родители возвращаются, и первая настоящая любовь, наверняка несчастная. А близнецов здесь ничего не держит.
Я только головой покачал. Если ани что-то решила, значит, спорить бесполезно. Сделал последнюю попытку.
— А если ничего не выйдет?
— Тогда, дорогуша, я разочаруюсь в тебе. И отберу кота, слабакам эр-асу не положены. Ты, мой черный красавчик, будешь у меня как сыр в масле кататься, ману на завтрак, обед и ужин, я богатая, у меня их полно.
Кот как-то нехорошо призадумался.
У дома, стоящего возле опушки леса, мерседес остановился. Гости из Москвы жили на другом конце деревни, там и строения были поприличнее, и сеть лучше ловилась. А покосившаяся изба еще явно довоенной постройки никому была не нужна, бревна пока держались, но после стольких лет разбирать дом если только самоубийца решился бы, того и гляди все рухнет.
— Вылезайте, — скомандовал я. Близнецов как ветром сдуло, а вот Ашши осталась сидеть.
Я вздохнул, не поднимать же руку на женщину, достал две золотые монетки.
— Это тебе, Ира. Наклонись, вот так. Потерпи чуть-чуть.
Когда монеты впитались, нарисовал на ее лбу три символа, Ашши пыталась рассмотреть, что там такое, но куда ей. Это только мы, пока еще обласканные системой, можем такое себе позволить.
— Ты надолго? — Ира вымученно улыбнулась.
— Если повезет, то через час выйдем, и я тебе отзвонюсь. Если нет, приезжаешь сюда через пять-шесть часов, вещи, которые останутся внутри, заберешь. Все инструкции придут тебе и Сереге завтра на почту. Ну как, чувствуешь что-нибудь?
— Дорогуша, — Ашши осуждающе покачала головой, — должно несколько дней пройти, прежде чем это проявится. А ты, милая, приглядывай за его семейством.
— За нашим, — поправила ее Белова.
На что ани только усмехнулась.
В доме было пыльно и темно, кот недовольно чихнул, пришлось приводить все в порядок. Внешне, если выйти за дверь и посмотреть на избу со стороны, ничего не изменилось, зато внутри стало гораздо уютнее.
Я расчистил посреди комнаты место примерно три на три метра, положил на стол лист, кубик, проклятый кинжал и две монетки. Ашши с интересом наблюдала, в очередной раз проверяя, все ли с собой взяла, и шпыняла близнецов. Кирилл вяло отбивался, а вот Даша — та только в мою сторону и смотрела. Тем более что посмотреть было на что.
Процесс соединения миров — очень энергоемкий и долгий. Ас-эрхан Уриш на это затратил годы, наверное. Или десятилетия. Надо было разместить кристаллы на достаточной высоте, чтобы они действовали как антенна, найти два похожих места в каждом мире, вызывая кратковременные проекции, а потом создать межмировой тоннель. На очень короткое время, настолько короткое, что не измерить, но этого хватило, чтобы один мир соприкоснулся с другим. Словно два шарика дотронулись друг до друга, отскочили, между ними натянулась нить и тут же порвалась. Так он сам утверждал в своем кристалле.
Кристалл, та очень незначительная часть, которую удалось расшифровать еще там, в системе Оранжевой, помимо наблюдений за порталами и колебаниями переходов самой звезды содержал и кое-какие записи об опытах Уриша. Еще до того, как засранца заперли, он целую теорию разработал. И потом в ссылке ее на практике опробовал. Мне оставалось этот путь повторить — не факт, что сработает, наверняка за двести лет, проведенных на задворках реальностей, Ас-Эрхан что-то менял и дорабатывал, но у меня двухсот лет не было. Был только модуль, который играл в подобие игры "горячо-холодно", и кот, на которого я надеялся.
Фактически он обошел систему, прыгнул без нее. Гений. У меня был якорь — изображение места, куда надо было перейти. И были две части системы. Мой модуль и кот. Долго думал, тогда еще, для чего нужны проклятые кости. В той, боярской реальности, они помогли найти место, из которого осуществлялся переход. Если я правильно догадался, этот путь записывался каким-то образом в кристалл, и тот вместо мира-ноль переносил владельца в нужное место.
На таймер даже смотреть не нужно было, оставалось восемь часов. Времени достаточно, чтобы Белова вернулась, и забрала меня отсюда.
— Дорогуша, я сгораю от нетерпения, — напомнила о себе Ашши.
— Попытка номер один, она же последняя, — торжественно объявил я. И положил кубик на стол.
Кот пихнул его лапой, покатившись по столу, и оказавшись на листе пергамента, кубик закрутился на месте. Все быстрее и быстрее. Вспыхнул, остановился. Тройка. Я ожидал результата получше, хотя бы пятерку, но ладно, что есть, то есть.
Поднял проклятый кинжал, крепко сжал в ладони, чтобы не передумать, и разрезал себе вену на руке.
Ашши ахнула, дернулась вперед, но тут же остановилась, она видела расползающуюся черноту, и только, а я видел, как эту черноту окружает все уплотняющееся кольцо сверкающих белых нитей. И пока они не зарастили рану, выдавил немного крови на лист.
Кровью это можно было назвать с большой натяжкой — густая жидкость фиолетового цвета растеклась по пергаменту тонким слоем, закрыв всю поверхность. И начала формировать рельеф. Рисунок на пергаменте обрел глубину, башня, так та вообще вытянулась на десять сантиметров вверх. Как там в кристалле Уриша это описывалось? При правильном использовании кубик давал максимум шесть измерений. Пространственные, указывающие на точное место, время — чтобы не застрять при перемещении на неопределенный срок в нигде, и еще два. Пятое отвечало за размер портала, а шестое — было обозначено непонятной закорючкой. Может, сам Уриш не знал, что оно делает, наверняка не сам до этого дошел, а может, не хотел всего раскрывать.
Подготовительную работу я провел, оставалось повторить слепок схемы, настолько сложной, что по сути, слабым звеном была именно она. Я даже предполагал, что некоторые линии просто не вижу, и в лучшем случае ничего не выйдет. А в худшем — нас размажет по внереальности. Хотя что это я, у меня тут есть гораздо более опытная псионша.
— Где ты взял эту гадость, дорогуша? — Ашши внимательно разглядывала схему. — Наследство Уриша? Только он мог придумать подобные мерзости, вот откуда эн Телачи все это взял, от своего старого дружка. Так, я вижу, что эти части нужно разделить. Наложить на двух жертв. И потом уже, когда они умрут в жутких муках, соединить. Как знала, прихватила близнецов с собой, с кого начнем, с парня или девушки? Предлагаю сначала Кирилла убить, так проще будет с его сестрой справиться.
02.
— Да пошутила я, что же вы такие нервные, — Ашши накладывала схему на карту. Аккуратно, ниточку за ниточкой, или стежок за стежком. Обычно схема формируется в мозгу, или что там у псиона вместо него, и активируется моментально, но тут ани решила подстраховаться. — Дорогуша, смотри, эта линия на твоем изображении здесь, а должна быть — левее.
— Надо как на изображении, — я любовался работой Ашши. Линии бору стекали с ее ладоней и ложились в нужном порядке, словно 3д-принтер что-то печатал. Вслух я такое говорить не стал, еще обидится.
Близнецы вон обиделись и испугались. Что они твердо успели усвоить за время обучения, так это то, что шутки Ашши отличаются от серьезных намерений только степенью воздействия. Типа убить, или шутя что-то сломать.
Наконец конструкт был готов, и я отметил на нем три точки шумерскими клинышками, добавив недостающие штрихи.
Время — однозначно. Мне бы не хотелось оказаться в другом мире через тысячу лет, застряв при переходе.
Мощность портала — тоже. Нас четверо, плюс кот, который по реальностям гуляет сам по себе, и чемодан Ашши. Итого круг диаметром в два метра. Меньше диаметр — меньше допуск по времени.
И непонятную закорючку, не столь важно, что она означала, но, если старикан поставил, надо использовать. Более того, выпади единица, я бы именно эту закорючку и вставил.
Клинышки замерцали, поднялись в воздух и впитались в кристалл.
— Чего только не повидала за сто восемь лет, дорогуша, — тихо сказала Ашши, — но такое — в первый раз. Что дальше? Переносимся? Погоди, я должна взять чемодан. Эй, Кирилл, Даша, что вылупились? Вещи мои, быстро.
Мы отошли от центра комнаты, где сиял кристалл. От него отделялись красные искорки, отлетали на метр и оставались на полу, образуя окружность. За пару минут она сделалась почти непрерывной, и начала мерцать — знак, что пора бы уже и пассажирам занять свои места, согласно купленным билетам. Кота — в центр, в первый класс, близнецов поместили рядом с ним, а мы с Ашши оказались в экономе. Пространственные характеристики не заданы, разбросать нас могло метров на триста, и уж лучше кот будет с наименее подготовленными членами команды. И багажом — огромный роскошный чемодан занял свое место поближе к домашнему животному.
Что внутри кожаного монстра, ани решительно отказывалась говорить, и я в догадках терялся, чего можно вывезти с моей Земли такого ценного. Может быть, там что-то из запасников Гугенхайма, Лиза, ее сестра, могла из Америки подогнать. Я в этот музей как-то раз попал как-то раз исключительно из небоходимости, спутница очень желала приобщиться к современному искусству, а вот мне — не зашло. Ашши — зашло, она прям в выражениях не стеснялась, когда рассказывала мне, что за чудесные экспонаты там видела и почти купила вместе с музеем и половиной города. Импрессионизм ее не привлекал, а экспрессионизм — очень даже.
Помню, один мой приятель, искусствовед, дававший экспертные оценки для аукционов, говорил: "Если взять детскую мазню, и сказать, что это написал какой-нибудь умерший дорогой художник, галереи драться будут за этот листок, потому что дети рисуют не обьекты, а эмоции. А так — детская мазня и есть детская мазня, и кроме родителей никому не нужна."
Тогда, в принципе, не жалко, только настоящие ценители искусства могут восхищаться картинами Поллока, которые тот продавал в начале сороковых Пегги Гугенхайм за сто пятьдесят долларов, а через семьдесят лет их оценивали уже в сотню миллионов. Кусок холста, раскрашенный кое-как, не стоил и тех ста пятидесяти, по моему мнению. Кто знает, возможно, Ашши почистила мою реальность от всякого мусора.
Видно было, что одни искорки моргали с большей частотой, чем другие. Постепенно они синхронизировались, кроме одной — она никак не желала гаснуть и вспыхивать так же, как другие. Уриш и такое предвидел, нужно было заменить кристалл другим. Но другого-то как раз у меня не было.
— Давай, дорогуша, сделай что-нибудь, — Ашши нахмурилась. — Не могла же я в тебе ошибиться.
Я тоже не мог, эта последняя красная искра вела себя совершенно не так, как должна была. Она словно издевалась, подмигивая нам совершенно не в такт. Посмотрел на кота, это уже на уровне рефлекса было, если что-то идет не так, надо понаблюдать за эр-асу. Спокоен — значит, ничего опасного для его кормильцев нет, нервничает — вот тут как раз время для паники.
Кот был совершенно спокоен. Более того, он потянулся, выгнув спину, потом подошел к шикарному чемодану Ашши и начал точить когти, как обычный домашний питомец. Хваленое кевларовое покрытие расползалось под его когтями, словно обычный пластик. Что же в этой искорке такое знакомое?
На память пришел только один символ, вот его я и создал. И словно треугольной стеной, окружил моргающий огонек.
Вспышка. Сознание возвращалось какое-то время, я сидел на холодном каменном полу, в центре сложного белого рисунка. Никого из моих спутников поблизости не было, более того, метрах в десяти пространство превращалось в туман. Не просто свет так падал, или не хватало освещения, там не существовало ничего.
Неужели удалось войти в систему? Я попробовал пошевелиться. Руки-ноги слушались, ничего не болело, привычно попытался наложить защитную схему, но белые символы эме-галь, возникая, вспыхивали и тут же исчезали. Непривычное ощущение.
— Бесполезно, — раздался голос из того места, где не было ничего, и на свету проявился маленький дракончик. Он забавно взмахнул крыльями, пытаясь усесться на то, чего нет, потом дунул огнем, и под его лапами проявился пол. Дракончик приземлился, потоптался на месте и превратился в низенького бородатого старика — с изрытым глубокими морщинами лицом, узловатыми артритными кистями, лысиной на весь череп. Одет был старик в какой-то серый балахон.
— Не обращай внимания, — он сощурился, разглядывая меня, — каждый сходит с ума по-своему. Вот ты, Марк, как любишь?
— Вообще-то, — осторожно ответил я, — хотелось бы узнать, куда я попал. А потом уже в себе копаться.
— Справедливо, — дедок хмыкнул. — Ты в системе. Не знаю, как тебе удалось, но ты сюда попал. Этого не должно было случиться. Тебе повезло, и в то же время не повезло.
— А остальные?
— С этим сложнее, — старик ласково улыбнулся. Вообще настроение и выражение лица у него менялось чуть ли не каждую секунду. — Третий символ, Марк, не стоило его вообще вставлять в общую схему. Как думаешь, что он значит? Эта непонятная закорючка, которой ты сначала нарушил движение энергии, а потом, заблокировав управляющий элемент, вообще все испортил? Да что там, наверняка не знаешь. В нашем языке нет четкого сопоставления звуков и символов, как ты уже успел заметить. Один и тот же знак в разное время, в разных местах и у разных людей может означать совершенно разные вещи, потому что алфавит — двумерный, а у эме-галь минимум четыре измерения. Ты поставил предохранитель, который позволяет, если перемещающий контур нарушен, произвольно изменять последовательность действий.
— Не понимаю?
— Сто тысяч лет, Марк. Ты перенес всех на сто тысяч лет. В изначальный мир.
— И где они?
— Очевидно, мертвы, — старик сочувственно покачал головой. — Первая волна была лишь подготовкой, теперь в этой галактике не любят людей. Точнее говоря, им больше нет там места.
— А другие миры?
— Того мира, который ты помнишь, уже не существует. Наверняка ты изучил кристалл, знаешь, что Оранжевая звезда порождает разницу во времени, которая увеличивается по экспоненте. Изначальный мир остался почти там же, где и был, сто тысяч лет для него не срок, а остальные существенно от него оторвались. Разрыв уже составляет сотни триллионов лет, черные дыры исчезают, мертвое пространство готово превратиться в ничто.
— Погоди, — что-то этот дедок мне не нравился. Может быть, тем, что подсознание его просто обожало. — Мы должны были не в изначальный мир переместиться.
— Нет, но ты сам это устроил, не стоило трогать управляющий элемент. По сути, я тебе благодарен. Ты исполнил просьбу хранителя Третьего, а фактически — мою, вызвал Эрши, мы боролись с ней плечом к плечу, хоть и не смогли победить. Так что иди сюда.
Он поманил меня рукой, в пространстве возникла невысокая стелла с двумя красными кристаллами на уровне груди.
— Дотронься до любого. Считай, это последний подарок системы.
Плохо соображая, я протянул руку, прикоснулся пальцами к пульсирующему красному камню.
— Ты можешь выбрать, Марк. Положишь ладонь на правый, выйдешь из системы. Окажешься в изначальном мире, не там, где твои друзья, там слишком опасно. Еще остались обособленные мирки, где нет к-рангов, точнее их хозяев, они еще не добрались туда. Лет двести-триста у тебя будет, способности тоже никуда не денутся, станешь там вождем, заберешь себе самых красивых баб, будешь как сыр в масле кататься до самой смерти.
— Я так понимаю, второй вариант с подвохом?
— Да. Вселенная — лишь гибкий инструмент. Можно согнуть, но сломать сложно. Я могу вернуть тебя в тот момент, когда ты только начал накладывать символ на искру, только изменю его. Твоя реальность отделится от остальных, даже может быть начнет расширяться дальше, за пределы галактики, раньше-то не могла, все уходило на создание других реальностей, а в этом случае они разделятся и останутся в статичном состоянии. Не будет больше не слияний, не разветвлений. Это порок системы, и его можно исправить. Да что там, представляешь, у тебя будет собственный мир?
— И в этом есть одно "но"?
— Да. Проблема в Оранжевой, как ты ее называешь. Этот новый символ — он найдет проекцию звезды в твоем мире, хоть ее здесь не существует, и исказит. Оранжевая по сути — вирус, нелегальный путь к изначальному миру. Доступ она обеспечивает, но общая ткань реальностей от этого страдает, и система поэтому нестабильна. Не будет Оранжевой — система восстановится, но мир-ноль — исчезнет. Ваши реальности оторвет от изначального мира, расхождение прекратится. Хотя это, по сути, не так важно.
— Те, кто живет в мире-ноль, умрут?
— Исчезнут. К сожалению, во вторичных реальностях люди — это проекции, и даже когда миры сливаются, по сути две проекции одного человека сливаются в одну. Поэтому так мучительно происходит слияние разных по типу миров. А вот у жителей мира-ноль проекций нет. Те из них, кто останется в других реальностях, или в изначальном мире, выживут. Остальные не умрут, просто перестанут существовать.
— Знаешь, — я скептически посмотрел на камни, — это как вопрос к родителям, кого из двух детей они хотели бы оставить в живых.
— Оба ребенка мертвы, Марк. Я не предлагаю тебе оставить одного в живых, я предлагаю тебе одного воскресить. Тебе решать, по сути, мне хватает изначальной Вселенной, она не ограничивается одной галактикой. Люди — всего лишь одна из бесконечного многообразия форм жизни. К-ранги, энергетические существа, да что там, существуют такие, которые просто невозможно вообразить. Как тебе разумные атомы? Или разумные звезды? В общем решай, других вариантов нет.
— И много у меня времени?
— Вечность. Тут нет ни времени, ни пространства. Ты не стареешь, не можешь умереть, не можешь спать. А у меня эти потребности есть. Так что оставляю тебя одного. Выбрать-то все равно придется.
— Погоди, — я пытался потянуть время. — Так ты — Третий?
Дедок расхохотался.
— Нет, Марк. Я — Первый.
Десять лет прошло с тех пор, как Белова забрала нас обратно. Самые мрачные прогнозы не оправдались. Ашши не убила меня за то, что я не смог переместить ее в родной мир, и вместе с сестрой занялась космической экспансией. Одаренные потихоньку исчезали с Земли, не все, а те, в ком жила авантюрная жилка — обратная сторона Луны, а потом Марс и астероиды ждали первых космических захватчиков. Деятельная натура ани чувствовала себя на планете как в клетке.
С Лизой, сестрой, тоже было все хорошо. Модуль прижился, наша семья получила собственную одаренную. Умную, рассудительную, практичную — полную противоположность мне. Так что не чувствовал я себя ущербным. Да, способности практически пропали, светляка еще мог зажечь, но не более того. Оставалось надеяться, что оставшиеся сто-сто пятьдесят лет жизни пройдут спокойно, без пришельцев — почему-то я верил Первому, раз он сказал, что мира-ноль не существует, значит, нет больше потенциального рассадника путешественников по реальностям. Тех, кто в угоду своим желаниям или амбициям спокойно мог разрушить какой-нибудь мир, с людьми, животными и кометами. Не то чтобы я не чувствовал свою вину за целую реальность, двадцать с лишним миллиардов человек, причем большая часть — совершенно не виноватых в поступках ас-ариду. Но когда пришлось выбрать, из двух зол предпочел то, где мои родные живы и здоровы.
Остров Кайо-Коко я купил девять лет назад, когда способности начали потихоньку исчезать. Песок там напоминает сахарную пудру, а если лечь в воду лицом вниз, то можно любоваться морскими звездами, устилающими дно. Я любовался уже почти год.
— Марк, — отвлек меня от размышлений голос жены. — Лиза звонит.
— Иду, Леночка, — я несколькими гребками бросил тело к берегу, далеко не заплывал, зачем, вода идеально чистая везде. — Что она хочет?
— Вот сам узнай, — Лена мою сестру недолюбливала. Может быть, потому, что та мешала ей мной командовать, а может — потому что наши коты любили ее больше, чем хозяйку.
— Марк, привет, — на вылезшем экране появилось лицо Лизы. — Слушай, я хочу тебя кое с кем познакомить, не только тебя, вас всех. Похоже, я выхожу замуж.
— Не шути так, — строго сказал я. — Это уже пятый, и если и он сбежит, я утоплюсь.
Лиза рассмеялась.
— Братик, отжимай свои плавки, и через два дня жду вас в нашем доме. Кстати, Ира тоже обещала прилететь.
— Она-то зачем? — Белова уже пять лет как развелась с Серегой. Спасибо Ашши, та ей обьяснила, что одаренная должна иметь детей от обладающего ядром, а не унылой физиономией и занудством.
— Ты же ее командир. И вообще ты к Ире несправедлив, она всегда на твоей стороне. Как и Катя.
— Она что, тоже будет? — Неземная любовь Уфимцевой и Кеши разбилась как раз о Белову. По моему представлению, эти две симпатичные женщины должны были друг друга ненавидеть. А они наоборот, подружились.
— Так, все, — Лиза не любила долго трепаться. — Через три дня на ранчо. Форма одежды свободная. И мне не нравится родинка у тебя над левой бровью, приедешь, посмотрю.
Уж что-что, а это я мог сделать и сам, медицина не требует большого расхода энергии, и то, если лечить кого-то еще, а для себя, любимого, достаточно тех крох, которые остались.
Мать на молодости лет занялась фермерством, купила огромный участок в Эквадоре, и теперь выращивала там бананы и коров. Так что это было настоящее ранчо, на четырех квадратных километрах паслись стада.
Рык и Шарик встретили меня с достоинством, чуток приправленным опаской, хоть и прошло десять лет, кота они не забыли. Я тоже. Погладив собак, обняв родителей, уселся рядом с Беловой,з а это время она почти не изменилась. Чуть-чуть. Внешне — в лучшую сторону, характером — в худшую, одно другое компенсировало.
— Как жизнь, командир? — Ира приехала без Кеши, но с Катей. И поэтому Сергей искоса бросал на нее глубокомысленные взгляды, которые она игнорировала. — Киснешь?
— Ага, — я проводил глазами Вику, за это время превратившуюся в уверенную в себе молодую девушку. — Может, бросить здесь все, махнуть на Луну?
— Лена тебе махнет, — Ира помахала Сельчанской, еще одна близкая подруга. Вот ведь гадюшник прямо на груди пригрел. — Ногой. Какой у нее пояс по каратэ?
Я хотел отшутиться, но тут мать выбежала на огромную веранду центрального дома эстансии, что-то прокричала.
— Лиза приехала, — перевел я с кухонного на русский. — Сейчас своего кавалера будет показывать.
Белый лимузин заехал на круг возле дома, остановился у входа. Слуга распахнул заднюю дверь, оттуда выпрыгнула моя сестра. А из другой появился хорошо знакомый мне человек.
Уставшие гости давно разошлись по комнатам, дом темнел окнами — ни в одном не горел свет, все звуки утихли, и только мы с Лизиным женихом сидели в глубоких креслах под старой бальсой, укрывшей нас ветками и создавшей подобие отстранённости. Я раскурил сигару на двадцать минут, помахал ей в воздухе, отгоняя москитов. Хотя они и так меня не кусали, просто по привычке.
— Они не мучились, считай это подарком в честь нашей бывшей дружбы, — Кир Громеш проделал то же самое, оставляя в воздухе белый след. — Дар богини. Не удивляйся, в мирах многое изменилось. Хочешь меня убить?
— Хочу, — честно ответил я. Хотя, честно сказать, в душе была пустота. Как только я увидел Кира, я понял, что произойдет. Бежать, сопротивляться, что-то делать было бесполезно, на шее Лизы висела белая удавка, и она ее не чувствовала. За то время, что мы не виделись, наследник Громешей сильно вырос, похоже, повелителем стал. Такой может и всю планету уничтожить. — Убил бы, если мог.
Кир ничего не ответил.
— Как ты сюда попал? — первым нарушил я затянувшееся молчание.
— Кристаллы-то остались, — Кир пожал плечами, затянулся сигарой. — Десять лет твой мир был закрыт, но теперь снова сюда можно попасть.
— Что будет с остальными? — Я обвел рукой круг. Широко.
— Они останутся в живых, никто не будет устраивать здесь геноцид, да и с Маас-Арди ссориться не с руки.
— А с Уришами можно?
— Марк, сам понимаешь, когда убиваешь одного ас-ариду, месть неизбежна. Ты убил десятки тысяч, не считая всех остальных — и ассу-аридес, и обычных людей. Двадцать миллиардов тех, у кого не было проекций. Рано или поздно это должно было случиться, не я, так кто-то другой. Лучше я.
— Сколько?
Кир улыбнулся. Почти ласково.
— За то, чтобы убить тебя, другие сами готовы платить, в очередь выстраиваются. Мне повезло. Так что ману тут не при чем.
— Как все произошло?
— Я не знаю, в это время был на Оранжевой, она, кстати, теперь навсегда в изначальном мире, и доступна для порталов. Но ан Траг утверждает, что это не случилось мгновенно. Люди распадались, пусть доли секунды, но они это чувствовали. Мучились, умирая. Наверное, это больно, когда реальность вместе с тобой рвется на мелкие кусочки.
— Ан Траг спасся?
— Да, и те, кто был на Оранжевой и в соседних системах — тоже. И в других реальностях. Около трехсот тысяч человек.
— А...?
— Нет, прости. Она оставалась в мире-ноль, и Илани с ребенком, и Тодин с рыжей Линник. И Павел, и Тоальке. Ты словно нарочно убил всех, кто тебя любил, или хотя бы терпел. Возможно, оно того стоило. Более того, уверен, ты не мог поступить по-другому. Я — тоже. Ты готов?
Я кивнул. В принципе, если не для чего жить, то проще и не жить. Я сам сделал выбор, дал себе лишних десять лет. И по сути жизнь тем триллионам, что живут в изначальном мире — теперь у них есть шанс, возможно, они смогут отбиться от вторжения, с поддержкой оставшихся шумеров это более вероятно, чем без нее. И еще подарил жизнь тем людям, которые остались в отколовшихся реальностях, теперь они не будут сливаться, проекции останутся самостоятельными личностями, а время с основной вселенной синхронизировалось. Да и Громеш жив, по сути, только благодаря мне, так что, наверное, я все-таки сделал что-то хорошее. Вот только не для себя и своих близких.
И поэтому это не имело ровно никакого значения. Первый не совсем был прав. Если один из двух детей оживет, другой все равно останется мертв.
Глаза закрывать не стал, успел увидеть и даже почувствовать, как черный кинжал пронзает мое сердце.
А потом пришла боль. Боль каждого из двадцати миллиардов человек, их действительно рвало на куски, каждого — около одной сотой секунды, так что еще почти семь лет внутри себя я переживал то, что переживали они. Я был молодой женщиной с далекой планеты, и важным эгиром, и многими другими. И Эликой — она почти не страдала, одаренные блокировали в себе боль и ужас. И маленькой девочкой со светлыми волосами, очень похожей на меня, которая плакала, чувствуя, как растворяется в нигде. Я проживал последние мгновения их жизни как искупление, и только потом умер.
Вроде как.
03.
— Какого черта?
Это я произнес, уже стоя на траве. И покрепче выражений еще добавил.
Траве другого мира. Даже ногой потопал — настоящая, зеленая, жесткая. Щипать себя за руку не стал, бесполезно, что такое привиделось, оставалось только догадываться. Но уж очень реально все это было, десять лет до смерти и семь лет после, словно действительно со мной произошло. Причем первые несколько секунд я чуть с ума не сошел от остаточных эмоций, потом как-то все стало распадаться, словно сон — вот просыпаешься, и кажется, что произошло только что очень важное что-то, очень реальное, прямо как откровение снизошло. Можешь в деталях все описать и рассказать, эмоции зашкаливают. Но проходит чуть времени, и понимаешь, что на самом деле приснились какие-то фрагменты обычной фигни, а промежутки между ними ты додумал и сам запомнил. Еще минута — и сон почти забывается. Ну или помнится что-то действительно яркое и необычное, но точно осознаешь, что это не взаправду происходило.
Так и здесь, если и в эти семнадцать лет видений, и сразу после, казалось, вот оно, очередная жизнь прожита и закончена, то чуть погодя и логические неувязки полезли, и несоответствия. И полное отсутствие новой информации — во сне мозг пользуется тем, что знает или может додумать.
Громеш — это понятно. Бедняга полежал на камне, я пропал, он остался, парню обидно. Хотя, спрашивается, какого хрена я десять лет там сидел и ждал у моря погоды, зная отвратительный характер шумеров. Если бы это действительно был я, подготовился бы, появление Кира ведь не стало неожиданным. Пусть он в моем сне сделался повелителем потоков, но Белова, Лиза и Вика его бы в тонкий блин раскатали с помощью других одаренных, стрелкового оружия и РПГ. Первые несколько дней после перехода любой псион уязвим, а с возможностями моих знакомых и систем наблюдения отследить новичка в этом мире — задача не из сложных. К тому же Лиза не из тех, кто заводит любовь до гроба с первым встречным, пусть по жизни она была девочка скрытная, но голова-то на месте.
Но скорее всего до появления Кира я бы просто не дожил. Уфимцевы первые постарались бы от меня избавиться, бывшие одаренные, когда кругом столько настоящих, не то что не нужны — мешают. Год-полтора может и дали бы побарахтаться, а там или утонул, купаясь в ванной, или на солнце обгорел до неузнаваемости.
Ира и Сергей... Вполне возможно, что так и будет, Беловой нужно рожать, и первые два ребенка должны быть от одаренного, иначе все дети без дара будут, Ашши это ей при мне объясняла, да и вообще, не слишком они друг другу подходят. Хотя любовь зла, полюбишь и моего брата. Нет, я его тоже люблю, и горло за него перегрызу, если понадобится, в переносном смысле — есть гораздо более эффективные и эффектные способы убить человека, но розовые очки давно уже не ношу. С детского сада. Поэтому вариант с Кешей вполне возможен, я бы даже сказал, наиболее вероятен. Один круг общения, возраст подходящий, среди новых колдунов полно подростков, а тех, кто умудрился до тридцатника дожить, нет почти.
Еще и эта девочка, дочь Илани. С чего я вообще решил, что это — она, а не он, да еще вилами по воде писано, моя это или не моя, ну да, такую возможность я допускал, верно. Но точный и правдивый ответ на это без очной встречи, наверное, только одна женщина могла дать, которая меня не слишком любила, скорее даже ненавидела и презирала. Интересно, мой памятник возле кафешки во владениях дяди Толи она уже снесла?
Элика, тут вообще просто. Воспоминания скорее были моими о ней, чем ее собственными. Мысли обо мне у нее проскользнули, в последнюю сотую долю секунды? Мои тапочки смеются. Нужен был бы я на том камне вместо Кира, давно там лежал. А что касается двадцати миллиардов... Сразу после того, как очнулся, я мог поклясться, что прожил каждую смерть. Но точно так же я сейчас был уверен, что, даже если попробую вспомнить хотя бы тысячу, это будут одинаковые ощущения с небольшими вариациями.
Опереточный Первый, дед-дракон. Ну дракон понятно откуда, на колонне я его видел в том храме в пограничном мире, где проходил местный вариант испытания на профпригодность. Там еще и другие животные были. Ясен пень, если есть Тринадцатая, все те, кого я перечислял, когда эн Телачи убивал, и Третий, то и Первый должен где-то там затесаться. Первый — значит старший, старик, все логично.
И как вишенка на торте — покупка острова. Вылезло из подсознания мещанство, хомячество и прочие никуда не пропавшие привычки. Казалось бы, избавился, нет, живут еще во мне. Планеты мало уже, иногда подумываю, не захапать ли все звездное скопление, а до кучи и Смоленское княжество, я ведь Рюрикович не хуже остальных, ворон вон как от меня балдел, даже грустил, когда я из того депрессивного мирка свалил.
Самое важное и серьезное, это соображения насчет временных флуктуаций — да, определенно так и должно быть, в кристалле Уриша об этом много чего было, в том числе что-то вроде анимации в реальном времени, только очень детализированной. Из-за оранжевой звезды дисбаланс времени между двумя реальностями нарастал, островок относительной стабильности заканчивался самое позднее через полторы-две тысячи лет, а потом клубок реальностей ждало ускоренное старение. По экспоненте, там и вправду намечались в недалеком будущем миллионы, а то и миллиарды лет за одну секунду в настоящем, изначальном мире, и остановиться этот процесс должен был, по расчётам старика Уриша, когда Оранжевая коллапсирует в какого-то пси-карлика и навсегда исчезнет из мира шумеров. По меркам мира-ноль, это случится очень нескоро, примерно через пятьдесят миллиардов лет. А в изначальном мире продет около десяти тысяч.
. Но я об этом и так знал, нового-то ничего не приснилось. И что с этим делать, я даже не представлял. Уничтожить мир-ноль, чтобы прыгающей звезде некуда было убегать? Как два пальца о пластобетон. Только не сейчас, других дел хватало. Самое большее, стоило задуматься, чего это меня так приплющило, волноваться из-за этого пока было рано.
Кота рядом не было, не то чтобы я испугался вероятности, что больше этого черного засранца не увижу, и то, что увиденное было какой-то возможной версией развития событий, теоретической, тоже допускал, но для спокойствия позвал эр-асу. Тот мне ответил, слабо, но уверенно и спокойно, мол, есть пока дела поважнее, чем наш турпоход. И вообще, по моим внутренним часам семнадцать лет назад он не особо волновался, когда я полез исправлять контур, наверняка знал, чем все закончится. А может быть, я преувеличиваю, и он просто такой обожравшийся золотом флегматик.
Мы вчетвером стояли у подножия черной башни. Другой — эта была пониже раза в полтора, и выглядела не такой заброшенной. На вымощенной камнем площадке у входа была припаркована черная машина на толстых колесах, размерами с микроавтобус. От площадки в лес шла дорога, залитая пластобетоном, похоже, стандартным материалом не слишком продвинутых миров, с разметкой и надписями перед висящей в воздухе голограммой ярко-красного шлагбаума, которая площадку и дорогу разделяла.
Охраны возле шлагбаума не было, никого не было и в машине, наверняка вместо людей тут наблюдение камеры вели, и нас уже засекли. Мир не совсем отсталый, даже в космос летали когда-то, автоматика и инфо-технологии на каждом шагу. Эскадрон местных правоохранителей уже спешит, помнится, в прошлый раз нас встречали шеренги штурмовиков из Звездных войн, а ведь компания тогда была не такая представительная, хоть по численности и схожая.
Близнецы оглядывались вокруг. В общем-то, понятно, это не на другой континент слетать. Хотя Земля — она везде одинаковая, даже экология не слишком поддавалась многообразию человеческого воздействия. Даша что-то втолковывала Кириллу, тот кивал, следуя взглядом за пальцем сестры.
— Ты что-то сказал, дорогуша? — Ашши скучающим взглядом смотрела на башню, словно на какое-то малозначительное, но досадное препятствие. — С тобой все в порядке? Какой-то ты бледный, словно переутомился. Знакомое место? С моим кристаллом все хорошо?
Ах да, кристалл.
Разжал ладонь, целехонький и полностью заряженный портальный маяк тут же был схвачен проворной женской ладошкой. Пока ани наслаждалась приобретением, а близнецы приходили в себя, проверил, как поживает подселенец в моей голове.
Таймер был выключен, точнее говоря, совсем пропал. Красный восклицательный знак тоже исчез, на его месте появилась прежняя коричневая кучка с лопатой. И несколько надписей.
"Осторожно, вы перешли в нестабильную реальность. Покиньте ее при первой же возможности."
"Портальные маяки не работают, пользуйтесь альтернативными способами переноса."
"Система перегружена, для перехода в другой узел пользуйтесь аварийным маяком в нестабильных областях. Аварийные маяки активированы на время дисбаланса системы."
"Внимание. Маяки расположены в нестабильных областях. Нестабильные области могут быть опасны."
"Включить поиск нестабильных областей? Активация займет 48 часов."
"Внимание. Получены новые инструкции. Перейдите в блок переноса."
"Переход в блок переноса заблокирован. Для входа в систему воспользуйтесь поиском нестабильных областей."
— Что? — изобразил я чрезвычайную занятость. — Ты что-то сказала?
— Пора прощаться, зу Марк Уриш, — Ашши как-то грустно и мягко улыбнулась. — Или ты прыгнешь первый?
Вдали показалась черная точка. Казалось, она не едет по дороге, а плывет над ней. Хотя почему казалось, летела, спешила к нам.
— Переход заблокирован, — обрадовал я Маас-Арди, — но если хочешь рискнуть, давай. Знаешь, что такое нестабильная область?
— Ты врешь, милый, — неуверенно произнесла она. — Эй, вы, не видите, кто-то приближается, чему я вас учила. Охранять! Да не деревья, а мой чемодан, олухи. При чем здесь нестабильная область?
— Это нестабильный мир, в нем не работают кристаллы переноса, но есть нестабильные области. Перенестись можно только оттуда, — черный ховер остановился метрах в пятидесяти от нас, завис над дорожным полотном, оттуда выпрыгнули две фигурки. Только балахонов им не хватало, их с успехом заменяли черные шлемы с забралом, и доспехи, словно скопированные из саги про Звездные войны. За год местная мода не изменилась. — Хотя, может, с кристаллом и прокатит. Попробуй.
Ашши недовольно поглядела в сторону ховера, а потом взгляд ее прояснился. Я хорошо понимал женщину, надо ведь ей было сорвать на ком-то злость, на мне — опасно, на близнецах — слишком привычно. Гости для этого подходили как нельзя лучше.
Одна фигурка осталась стоять возле летающего танка, другая на своих двоих направилась к нам. Зу Маас-Арди плотоядно улыбалась, плазменный шарик уже горел над ее левой ладонью, а ту гадость, что формировалась над правой, я даже не знал, как обозвать.
— Гляди, — кивнул я на это безобразие, обращаясь к Кириллу, — вот как надо, а ты пукалку свою достал. Пуля доспехи не перешибет, видишь, там словно радужная пленка по всей поверхности? Активная защита, что-то посерьезнее надо, миномет, например, или бластер какой-нибудь. Не догадались с собой взять?
Кирилл помотал головой, Даша прыснула, и убрала пистолет. Из них двоих сестра была посообразительнее, и реакция у нее была получше. Со временем это сгладится, девочки взрослеют быстрее, и дар у них поэтому развивается раньше. Но слабее, как правило. Хотя не в этом случае.
— Лейтенант Союза пяти общин Соболев Пятый, военная милиция, — представился самый храбрый из экипажа ховера, а может — самый главный, на практически русском языке, немного проглатывая гласные и выделяя шипящие. Он равнодушно посмотрел на плазменный шарик, не в первый раз такое видел, судя по всему. — Прощения просим, господа и дамы, но не могли бы вы показать разрешающий колдовской знак?
— Храбрый, — одобрительно сказала Ашши. — И красивый.
Усмиряющая в этом вопросе разбиралась лучше меня, на вид обычный парень, светловолосый и светлоглазый, выше меня на полголовы. Молодец, не стушевался и не поддался, сделал знак сопровождавшим — ховер тут же нацелил на нас пушку.
— И тупой, — продолжала ани. — Ты, дурачок, куда полез со своей защитой? На танк надеешься? Так он тебя не спасет.
Похоже, лейтенант военной милиции это прекрасно понимал, но все равно сдавать назад не собирался. Значит, и подкрепление наверняка вызвал, для таких вот наглых колдунов предназначенное. Ведь что-то такое было у меня в закромах, валялось уже почти год. Из серии — положил, не понадобилось, забыл, но не выбросил. Достал из загашника серебряную пайцзу с иероглифами, покачал на шнурке.
Соболев отобрал у меня амулет, внимательно разглядывал некоторое время. Потом провел ладонью возле серебряной пластины, оранжевые искорки сверкнули. А лейтенант-то не из слабеньких, такой даже вот с близнецами на равных сможет огненными шариками покидаться.
— Я не знаю, что это такое, — честно предупредил лейтенанта, — но думаю, сойдет.
Тот вернул мне пайцзу.
— Ханьские пропуска больше не действуют, так что не советую их показывать кому-то из администрации Союза. Понимаю, положение пока сложное, еще не всех оккупантов додавили, но вы вроде не похожи на таких, которых они могли напугать. Вот девушка у вас какая... — он хотел сказать, мощная, но запнулся, подбирая эпитет понейтральнее.
— Красивая, — подсказала Ашши.
— Да, — согласился лейтенант спокойно. — Это тоже. Не могли бы вы представиться?
Я сделал знак, чтобы другие не торопились. Особенно Даша, ее-то красивой не назвали.
— Боярин Марк Львович Травин, — слегка поклонился, — пятый круг.
И ворона над ладонью показал, черная фигурка взмахнула крыльями, исчезла. Но перед этим я какой-то слабый отклик почувствовал, словно тот, прежний фамильяр отозвался.
Лейтенант поморщился, будто лимон съел.
— Это не в моей компетенции, — как-то нехотя сказал он. — Начальство будет через несколько минут. Могу я попросить тебя и твоих спутников. И спутниц, конечно. Подождать здесь?
— Ты подождешь здесь рядом со мной, дорогуша? — ани чуть ли не прижалась своей немаленькой грудью к краснеющему лейтенанту. — Расскажешь что-нибудь. О себе, своих увлечениях. Ты ведь увлекаешься разными полезными для здоровья вещами? Например, можем поплавать голышом, тут вроде речка недалеко.
— Я бы с удовольствием, — Соболев чуть отодвинулся, слегка покраснел. Молодец, долго держался, против ани еще ни один мужик не выстоял, кроме меня. — Но служба ждать не будет. Отряд незарегистрированных ханьцев замечен неподалеку, надо их к миру принудить, а то страх теряют иногда, думают, что старые времена могут вернуться. Вся надежда на нас, защитников веры и отечества.
— Ну как такому отказать, — Ашши поскребла пальцами по пластинам на животе лейтенанта. Радужная защита раздвигалась, казалось, еще чуть-чуть, и доспехи тоже начнут растворяться, а там и до обнаженки недалеко. — Поторопись, милый, я буду ждать.
Соболев дернулся, танк подлетел почти вплотную, забрал командира и ушел в чащу направо от башни, по оврагу.
— Боярин, значит? — Ашши уткнула в меня свой взгляд. — Марк Львович Травин, пятый круг. Да ты, я смотрю, везде побывал, знакомых себе завел. Вот не люблю я таких людей, вроде копаешь их, копаешь, как на ладони, а потом раз, и кот у него. Или бах, и призрачный меч. Или пятый круг и железяка странная. Пайцза. Слово-то какое неприятное, противное. В твоем языке так вообще матерное почти. Ты, дорогуша, из тех людей, которые полны загадок, только загадки твои какие-то с нехорошими ответами.
— Здесь мы с моим другом Ас-Эрханом встречались, — напомнил ей я.
— Ну да, слышала, что его в какой-то глухомани заперли. Только он здесь помер скоропостижно, от радостной встречи, до того счастлив был повидаться с тобой. Ладно, боярин пятого круга, что нам делать?
— Стойте здесь, — распорядился я. — Я хоть тут и не в первый раз, но так, пробежался быстро и удрал, как только возможность появилась. Многое не знаю. Судя по этому милиционеру Пятому, народ здесь мирный, но не робкий, так что не нарывайтесь понапрасну, и постарайтесь обойтись без ненужных жертв. А я пойду, прогуляюсь, знакомые места отыщу, понастальгирую.
— Вечно тебе все самое интересное достается, дорогуша, — обиженно протянула Ашши. Близнецы молчали дисциплинированно, но видно было, что и у них такое же мнение сложилось.
Внутри башни не было видно ни души. Сама она была ниже той, что мы почти год назад обследовали, но толще и основательнее. Просторный холл заканчивался небольшим аппендиксом с лифтами, возле трех кабинок горели фиолетовые кружочки. Помнится, в прошлый раз мне пришлось забраться на самый верх, прежде чем я нашел камушки. Если предположить, что все башни оборудовались по единому принципу, то мне надо на обзорную площадку — утолщение я и снизу видел. Можно было бы телепортироваться, или прыгнуть и взлететь, но тут камеры везде, зачем заранее показывать вероятному противнику свои сильные стороны. И слабые тоже.
Для вызова лифта требовался какой-то идентификатор. Можно было сломать нафиг всю эту защиту, но зачем портить то, что люди делали, если есть возможность другим путем пойти. Помнится, в другой башне была лестница, и вообще, тут должен быть пожарный выход.
Нужная стальная дверь была заперта только на магнитный замок, который открывался при отключении питания — такое я мог организовать не напрягаясь. Нажал на ручку, аккуратно затворил за собой, восстанавливая сигнал, а то еще тревогу объявят. Лестничный пролет шириной в полтора метра был освещен неярким матовым светом. Пожарная лестница шла, судя по всему, по спирали вокруг здания, через каждые сорок ступеней на лестничных площадках такие же двери, как внизу, были закрыты. За третьей, восьмой и десятой по счету определялись люди, и даже несколько одаренных, что они тут делали, не знаю, год назад такие места особым успехом не пользовались.
— Шестьсот восемьдесят, — посчитал я последнюю ступеньку.
Дальше хода не было, только наружу. Эта дверь поддалась без проблем, она была не заперта, и выводила практически на точно такую же площадку, как и в прошлый раз, диаметром метров в двадцать. Внизу Ашши что-то втолковывала близнецам, стоя возле черной машины, тыкала пальцем в корпус. Чемодан сиротливо стоял неподалеку, интересно, чего она там набрала с собой. Хотя нет, и так представляю. Сувениры из моей реальности. Магнитики на холодильник, как минимум.
Город виднелся в северо-восточном направлении, километрах в двадцати. Дорога шла к нему прямая, и совершенно пустынная. А вот над городом появилась черная точка, значит, кто-то решил нас с воздуха накрыть. Или посмотреть сверху вниз. Лететь ему несколько минут, за это время надо успеть. В прошлый раз был выход на крышу, но сейчас никаких узоров колдовских я внутри не заметил, и браслет совершенно индифферентно отнесся к выходу на крышу. Придется в горячо-холодно играть.
Затейник Уриш на этот раз запрятал камушки прямо в основании обзорной площадки. Узор из напитанной бору резьбы шел по нижнему краю на участке в три метра. И как раз в толще этого участка нужные мне красные кругляшки и находились. Браслет их почуял только совсем близко, значит, заряда там осталось всего ничего. В толще перекрытия образовались две воронки, вынесшие на поверхность два красных желудя, спрятал их в карман, потом, подумав, переложил в карман понадежнее.
Все, теперь этот портальный маяк зачищен, надеюсь, того, что я сделал, достаточно, чтобы конкретно возле этой башни никто не появился. Ту, первую, не разглядеть отсюда, а находится она под углом в сто двадцать градусов, если считать центром город. Логично предположить, что и третья есть, придется к ней тоже наведаться, обезопасить себя.
Черная точка укрупнилась, разделилась на три каплевидных летательных аппарата, тут я такие уже видел. Так что мешкать не стал, плавно прямо с обзорной площадки прыгнул вниз, к своей боевой группе и чемодану. С неба мой маневр заметили, два истребителя зависли чуть в стороне на высоте метров пятидесяти, развернулись, беря нас на прицел, а один приземлился на площадку. Остановился в двух метрах от каменной поверхности и в пятнадцати метрах от нас.
Мой старый знакомый почти не изменился. Все та же короткая стрижка, небольшая бородка и шрам на нижней губе. И знакомые по фотографиям черты лица. Даже балахон был все тот же, точнее — такой же, только во взгляде добавилось властности. Позади него выстроились пятеро бойцов в футуристических доспехах, посолиднее тех, что на лейтенанте были. И двое в балахонах, скрывавших лицо, с почти готовыми схемами возле ладоней. По классификации Силы Грановича Ухтомского — никак не хуже четвертого круга.
— Тебе это место медом намазано, боярин? — вместо приветствия спросил мой вероятный родственник. — В прошлый раз вроде сказано было, что тут не рады тебе и твоим спутникам.
— Вы знакомы? — влезла в разговор Ашши. — Как здорово. Марк, дорогуша, ты должен представить мне этого прекрасного воина.
Прекрасный воин поморщился. Его подручные колдуны приготовились, чтобы показать нам кузькину мать.
— А я не знаю, как его зовут, — я только головой покачал, действительно, Хотетовский в прошлый раз сразу представился, а этот так до конца и не раскрылся. — Извини, боярин, не знаю твоего имени. Ты ведь у нас человек-загадка.
Загадка поднял руку, останавливая своих подчиненных, которые того и гляди были готовы нас на кусочки порезать и на атомы распылить.
— Радомил, — представился он.
— Хорошо. Зу Ашши Маас-Арди, представляю тебе моего дальнего родственника, боярина Радомила Сергеевича Травина. От тут самый главный. Так ведь, Радомил Сергеевич?
04.
Еще почти триста лет назад на этой Земле существовали отдельные государства. Был даже Союз пяти общин, с эмблемой в виде пятиконечной звезды, населением, говорившим на русском языке, причем на диалекте, очень близком к современному для меня варианту — загадка, на которую ответа не было. Остальных государств было немного — три в Америках, одно в Европе, одно на Ближнем Востоке, Китай, а вернее — Империя Хань в Азии и Австралии, и разделенная на зоны оккупации Африка. Населения было меньше, чем у нас, едва ли миллиард набирался, территорий — свободных больше, чем заселенных, поэтому страны тут особо не конфликтовали. Торговали, иногда ссорились, но так, чтобы огнем и мечом, за веру, царя и отечество, не было такого. Цари были, вера — тоже, отечество — куда без него, но эти вот аборигены научились жить более-менее мирно, до поры, до времени.
Все началось около семисот лет назад из-за Антарктиды, которая растаяла — переборщили с угольными электростанциями, а атомные еще не придумали. И вообще, о дружбе помнили, а про экологию даже не заморачивались.
Прибрежные районы материков затопило, а самым дешевым транспортом, как известно, является морской. Так что и портовые города тоже скрылись под водой — особенно пострадал Китай, потерявший множество островных территорий. Население отступило на несколько километров, потом еще на десяток. и еще. И так бы и отступало дальше, борясь со стихией и последствиями собственной глупости, но кто-то, поглядев на Луну, сказал — вот оно, место, где нет воды и где никто никого не затопит.
Большие государства могли себе многое позволить, война за ресурсы в этом мире отсутствовала напрочь, даже хватало всем и на все, а если надо было больше, то для этого существовала Африка. Так что с момента изобретения лампочки и до запуска первого спутника Земли прошло меньше пятидесяти лет. Еще через десять лет нога человека наступила на лунный реголит, а через пятьдесят на видимой стороне Луны, защищенной от астероидов Землей, красовались купола первых поселений и космодромы подскока.
И пошло по обычной для техномиров колее, на которую если выезжают, то уже не остановить. Холодный синтез, чистые металлы, фазовая решетка и полный распад. Освоение Луны, понимание того, что не размер — главное, и переселение на астероиды. Запуски первых межзвездных зондов, поиск пригодных для жизни планет и синхро-связь. Все уместилось буквально в триста лет — прогресс, если его не тормозить, идет по экспоненте, только бы людей хватало.
Несмотря на это, человечество держалось за материнскую планету. Даже те, кто родился в космосе, на станциях или планетах, считали Землю своей родиной. Но на этой Земле решили, что слишком жирно будет вот так отдать независимость людям, которые кроме пустоты вокруг и не видели ничего особо. Первой начала Центральная Америка, внезапно предъявив права на Марс лишь по той причине, что именно ее представитель первым ступил на эту планету. Тут же Северная решила, что Луна по той же причине принадлежит ей. Европа возмутилась и забрала себе пояс астероидов вместе со спутниками Юпитера. По иронии судьбы, большая часть Луны и карликовых планет была заселена выходцами из Союза пяти общин. Союз, вместо того, чтобы возмутиться, решил проблему силовым путем, ударами с орбиты превратив четыре столицы в руины. Впрочем, Европе было на это наплевать, почти все население уже жило в Африке, истребив последних аборигенов.
Китай, которому не досталось ничего, долбанул по старинным американским врагам из всего имеющегося в наличии оружия, те не остались в долгу, и на двадцать лет планета погрузилась в хаос. Когда все началось, Союз решил эвакуировать своих граждан, тех, которые остались в живых, часть космодромов в Африке была захвачена, часть — лежала в руинах, но за три года что-то сделать удалось. Эвакуационные пункты по всей стране собирали людей, вывозили в район Чада, где их грузили на транспортники и отправляли на лунную орбиту, а оттуда — в пояс астероидов.
Почти четверть граждан Союза при этом погибла, некоторые решили остаться дома и охранять огромные территории, куда уже струйками проникали китайцы, убегая из зараженных радиацией областей. Земля стала местом, где жить опасно, а помереть — легко. Автоматические фабрики, пока их не вырубили с орбиты, выпускали беспилотные танки и самолеты, которые сразу же летели и ехали уничтожать другие такие фабрики, люди вообще в этой ситуации были лишние.
Внеземные области отгородились, объединились, прервав вражду, и с Землей любые контакты были прерваны.
Поругаться всегда проще, чем помириться, Земля зарастила раны, даже ледяная шапка на Антарктиде почти восстановилась, климат тоже стал пригодным для жизни, но те, кто ушел в небо, возвращаться не торопились — все наукоемкое производство было там, где ресурсы и условия, в космосе. Там открыли межзвездные путешествия, скольжение и линзирование, уже почти три сотни лет из областей, близких к Земле, не шли сигналы, только спутниковая группировка на орбите осталась наблюдать за потомками общих предков, и рассылала информационные сообщения, где, собственно, вся эта история и рассказывалась.
Те, кто остался, об ушедших к звездам почти забыли, своих проблем хватало — оживить старую технику, отобрать у соседа урожай и женщин, сожрать и оттрахать отобранное, переместиться на сто километров восточнее и повторить. Города лежали в руинах, китайцы гонялись друг за другом, американцы строили храмы и резали там своих соотечественников, европейцы в Африке постигали прелесть наркоты и тропических болезней, а оставшиеся граждане Союза укрепились на небольших островках некогда огромной территории и погрузились в феодализм. Города, подобные тому, который мы с Белосельскими посетили, были раньше разбросаны по всей территории от Балтийского моря до Байкала. Те, которые за Уралом, ханьцы разрушили, а вот на европейской части около полутора десятков осталось. И они кое-как держали оборону на остатках былых запасов.
Через двести лет после исхода здесь появился последний из клана Уришей, который развлекался, соединяя миры, подбрасывая карты и вызывая туристов — а нестабильность дала возможность местным приобрести новые способности. Ну и прогрессорствовал немного, для собственного удобства.
А еще через двести один охреневший от безделья боярин с такими же отморозками и ленивым, но кровожадным котом этот мир от Уриша избавил, оставив Союз на растерзание другому боярину, ждавшему этого сотню лет.
Радомил с нами общаться не слишком хотел, но свой город посетить позволил. Ждать мне надо было еще почти двое суток, пока модуль разродится и покажет, где находятся нестабильные области, и небольшая экскурсия по местам боевой славы была как раз кстати. И на поле не мешает наведаться, где должен стоять небольшой курган, Ирий хорошо землю укрепил, на века. Вместе со всеми я туда не поеду, а вот один — обязательно. И к третьей башне неплохо бы съездить, а то лишние шумеры мне тут не нужны. Оставалось только надеяться, что активность старика Уриша этим городом ограничивалась.
Истребители улетели, забрав с собой сурового предводителя аборигенов, а нам дали возможность прогуляться пешком, настрого предупредив без персонального приглашения в центральный комплекс зданий не соваться.
— Выслать отсюда я вас не могу, — признал мой родственник, — но настоятельно рекомендую вести себя тихо и с местными не ссориться. За год многое поменялось. Так зачем ты вернулся, боярин?
— Я за наследством, — пояснил ему. — Оказалось, твой бывший начальник мой дедушка, и то, что он оставил — мое. На планету эту не покушаюсь, но вот если кристаллы какие остались, записи или фотографии в деревянной рамке, заберу.
— Если не отдам? — уточнил собеседник. — Попытаешься взять силой?
— Нет, но думаю, мы найдем, как договориться. Наверняка мы по-родственному сможем этот вопрос решить. Да и ненужное барахло тебе ни к чему, правда?
Радомил скептически усмехнулся.
— Хорошо, вернемся к этому позже.
И протянул мне кольцо. Черное, опутанное схемами очень плотно.
— Это пропуск, и одновременно кошелек. В сомнительные места не суйтесь.
На этом посчитал разговор законченным, развернулся и запрыгнул в свой истребитель. Туда же организованно загрузились его охранники. Один балахонник только, когда залезал, чуть капюшон откинул и Ашши подмигнул, на это она такой улыбкой его одарила, что молодой парень чуть мимо люка не промахнулся.
— Дорогуша, — ани отобрала у меня кольцо, зажала в ладонях, довольно улыбнулась, — ты все сделал, что хотел?
Я кивнул.
— Ну и молодец, а теперь я желаю чистую удобную постель, хорошую еду и какую-нибудь легкую музыку, и это только для начала. Мне твоя сестра рассказывала, что ты по молодости машины угонял?
— Не угонял, а перегонял, — поправил я. — Две большие разницы.
— Как скажешь, милый. Вот эту тачку надо перегнать, — и она показала на черную машину рядом с входом.
Ну а что, логично, стоит тут пепелац, считай, ничей, на время же берем, не навсегда. Подошел к машине, где дверь, можно было только по форме определить — спереди более вытянутая, видимо. Приложил ладонь к поверхности, браслет тут же считал данные встроенного блока управления, проанализировал, дал доступ. Бороздка пошла по корпусу, деля его на две неравные части, расширилась, и вот у нас уже две двухколесных машины получились.
В заднюю часть, отлично поместился чемодан, а в передней — из шести вмонтированных в пол кресел я поднял четыре, на передние мы с Ашшей уселись, близнецы — позади. Машина управлялась джойстиком, вся информация проецировалась на стекло, из которого, собственно, корпус и состоял. Точнее говоря, из прозрачного изнутри материала, который в нужных местах затемнялся. Полоска, показывавшая уровень заряда, занимала половину отведенного для этого места.
— Полбака, — привычно сказал я. — Надеюсь, хватит до города доехать.
И отдал приказ начать движение. Передняя и задняя части машины сомкнулись, она плавно тронулась, и набирая скорость, помчалась к городу.
По сравнению с прошлым моим путешествием город преобразился, его приводили в порядок ускоренными темпами. От центрального комплекса со звездным шпилем во все стороны по крайней мере на километр шла мощеная площадь, разрезанная лучами парков, за ней начиналась собственно городская территория. В прошлый раз совершенно разрушенная, сейчас она была полностью расчищена и отстроена. Широкие проспекты огородились домами в несколько этажей, пять концентрических окружности дорог шли через каждые два километра, деля город на кварталы, на каждом перекрестке высилась небольшая башенка, явно военного назначения. Три кольца вокруг центральной площади были полностью застроены, на площадках между третьей и пятой окружной дорогой шло активное строительство. На улицах было малолюдно, изредка проносились такие же, как наша, машины, над головами пролетала разного назначения авиация, окна, выходящие на проспект, были забраны ставнями.
— Словно в осаде живут, но их это не волнует, — высказала свои впечатления Ашши. — Куда твой строгий дядюшка сказал ехать?
— Строго говоря, он мне двоюродный дед, только из другой реальности, — уточнил я. — Гостиница в квартале семь дробь четыре. Это на другой стороне. Мы как раз по второму проспекту едем, на площади сейчас сделаем пол круга, и выйдем на седьмой. Там по правую руку и будет этот квартал. Между третьей и четвертой окружной. Могли бы и по ним поехать, но так, через центр, интереснее.
Квартал 7/4 еще застраивался. Дома по периметру уже стояли, а вот внутри, на большой территории почти в восемь квадратных километров, было пусто. Город отхватил часть леса, какие-то островки растительности еще сохранялись. Но по центру строилось явно что-то промышленное, прямоугольные корпуса возвышались на три десятка метров, окон в стенах предусмотрено не было, и смотрелось это все жутковато. Гостиница нашлась в одном из зданий периметра, она полностью занимала пятиэтажное здание, такую же безликую коробку из пластобетонных конструкций. Ну хоть окна тут были, и даже балконы, выходившие на небольшой пруд.
Машину мы оставили возле входа, на небольшой четырёхъярусной стоянке. Там уже висели три такие же, угнанную нами подняли на второй ярус, если владелец объявится, пусть забирает, мы вроде внутри ничего не испортили. Кирилл хотел написать что-то вроде "Киря и Даша были тут", но я его остановил вовремя — как раз на третьем слове.
Девушка за стойкой была явно чем-то увлечена. Перед ней висел прозрачный прямоугольник, мы через него девушку видели, а вот она нас — нет. Пальцы ее подрагивали, наверное, что-то печатала, я уже собирался покашлять, но за меня это сделала Даша.
— Эй, — бывшая детдомовка подошла к стойке, облокотилась, — подруга, чего залипла? Просыпайся, клиент попер, бабки принес.
— Ой, — девушка смутилась, мило покраснела, прямоугольник пропал. Зря, она не просто там время убивала, что-то научное читала. — Простите, у меня экзамены скоро. Я — Лена, администратор. Вас четверо? Два номера?
— Четыре, — уточнил я. — Только мы тут недавно, хватит денег?
И протянул ей кольцо.
— Черное, — выдохнула девушка. — А почему вы в наш квартал? Не в первый? Ошиблись, наверное?
По виду Кирилла я бы сказал, что мы ошибемся, если отсюда уедем. Он эту девицу прямо жрал глазами. По мне, так ничего особенного, да, миленькая, черты лица слегка кукольные, фигура слегка полновата, но это ее совершенно не портило. Даша тоже заметила, что брат ее дышит через раз, пихнула его в бок, кулак показала. А Ашши — на чемодан, мол, вот за этим надо следить, а не за всякими первыми встречными.
— Нет, мы именно сюда, — подтвердил я. — На сколько дней мы можем остановиться?
— Навсегда, — улыбнулась местная. — Черные кольца, они с бесконечным лимитом. Я такое первый раз в жизни вижу. Расскажу подружкам, что в руках держала, не поверят.
— Отлично, дорогуша, — Ашши отобрала колечко, — самый лучший номер — мне.
Молчаливый молодой человек в униформе легко подхватил чемодан и потопал к лифту. Ашши шла за ним, мы с Дашей — следом, а Кирилл задержался, ездил по ушам бедной девушке, та вроде не против была. Молодые, пусть развлекаются, пока возраст позволяет. Номер оказался не то чтобы шикарным, просторная комната, кровать, встроенный шкаф, голо-панель на стене, окна с режимом затемнения, стандартный санузел — никаких горшков или бассейнов, все чисто и аскетично. Рядом с кроватью стоял письменный стол, над ним горел прямоугольник анкеты. У противоположной стены два небольших диванчика стояли друг напротив друга, разделенные невысоким столиком.
Первым пунктом шел не вопрос о гражданстве или имени, или еще каких-то персональных данных, нет, я должен был ответить, как мне посчастливилось родиться — естественным путем или в результате клонирования, причем последний вариант разделялся на два, обычный или ускоренный вариант.
Симпатичное место. В сети, куда я залез сразу по прибытии, и все эти сведения о мире узнал, ну за исключением Уриша и всего того, что с ним связано, про это ни слова не было. Вообще местная паутина была скудновата, в основном какие-то справочники, защищенные доступы к управлению производствами, развлечений почти не было. Наверняка тут есть свой даркнет, только вот модуль его пока не нашел.
Технологический уровень этого мира от шумерского отличался, но технологические подходы были похожи, поэтому модуль здесь работал практически без ограничений. В связке с браслетом он подключился к блоку управления кварталом, легко, словно для него это управление и создано было. Чувствовалось наследие Ас-Эрхана, если амулет, который у меня родственничек тогда еще отобрал, действительно тут всем заправлял, то немудрено, что и браслет мог.
Так что при желании я мог остановить или ускорить постройку корпусов для производства оружия, отключить центр контроля за атмосферой, нанять или уволить работников, ну и статистику по всем, кто в квартале находился, получить.
Мы четверо обозначались как гости с рейтингом минус пять, что означало строгий контроль за нашим передвижением, тратами и прочим. До самого опасного — отрицательной семерки, было рукой подать. Разобьем вазу какую, или вон Кир девушку соблазнит, и все, выход из гостиницы закрыт будет, рейтинг понизится до семи, и нас расстреляют. Так что изменил его на минус первый, вроде как доброе дело сделали, тысячу старушек перевели через дорогу. Или еще что-то, кто знает, из-за чего тут эти рейтинги изменяются.
Тут же рейтинг понизился на единицу, и пришло короткое сообщение о том, чтобы дальше так не игрался. Браслет не заблокировали, куда им против шумерских технологий, не доросли еще, но без внимания не оставляли. Бдили.
— Дорогуша, — Ашши вошла в мою комнату без стука. — Ты обещал рассказать мне о нестабильных областях.
— А если бы я был неодет?
— Я надеялась, милый. Но на нет и суда нет. Так что там?
Таймер в моем мозгу показывал еще сорок часов, о чем я Ашши и сообщил.
— Печаль. Да, дорогуша, я чего зашла. Похоже, в этом мире мы из ас-ариду не одни. Точнее говоря, я.
05.
До третьей башни я домчался за десять минут — нашу разношерстную компанию оставил в гостинице, Ашши, та не слишком-то и желала увидеть одного из своих, у Кирилла продолжался мощный гормональный шторм, а Даша уснула. Ну да, девочка, столько впечатлений. Немудрено. Нервы железные.
Перекрестки были разноуровневые, останавливаться не пришлось. И дорожной полиции не было видно. А вот на подъезде меня уже ждали — два ховера перегородили дорогу, нацелив пушки прямо на нашу беззащитную машину. Я вылез, не спеша подошел к танкам, помахал рукой, выставил средний палец с надетым кольцом.
Никакой реакции, за исключением того, что раньше эти оба монстрика с хоботками отслеживали только машину, а теперь один нацелился в меня. Так и стояли с минуту, пока очередной звездный десантник чином повыше не разрешил пройти мне пешком. Жестами показал, куда идти, а когда я отвернулся, изобразил фак. С кольцом, значит, я правильно поступил.
Над площадкой висели знакомые черные капли истребителей, под ними стоял Радомил, покачиваясь с пятки на носок, увидев меня, он снова сморщился, вот за что так не любит, непонятно. Роднее меня у него тут нет никого, плюс избавил его от строгого и несправедливого хозяина, можно сказать, на блюдечке город преподнёс. Хотя мог бы и себе забрать. Должен целовать мне ноги, а не морду воротить.
И тут же одернул себя, вот откуда у меня такие мысли стали в последний год появляться? Город, планета, звездная система, что дальше, Марк? Галактика? Галактика Марка? Или вселенная?
Пришелец сидел на лавочке возле входа. Рыжий, тощий, среднего роста, в черных узких брюках, заправленных в мягкой кожи сапожки, и черном же камзоле с золотой вышивкой и каким-то аляповатым орденом на груди, с мечами и бантами. Улыбка у ас-ариду была открытая и дружелюбная.
— Привет, Марк, — помахал он мне рукой, похлопал рукой рядом с собой, — сто лет не виделись. Как ты? Отлично выглядишь, прям красавчик.
Радомил скривился настолько, что, казалось, у него лицевые мышцы свело. Я не особо обратил внимания на такую невоспитанность, подошел к рыжему, сел рядом.
— Привет, Ним. Ты один?
Вместо ответа Арраш раскрыл ладонь, на ней лежали два красных камушка.
— Там, где ты появился, должны были быть такие же.
— И там, и из третьей башни я уже их вытащил.
— Молодец, — Нима совершенно не смущали ни нацеленные орудия, ни направленные на него стволы карабинов. — Как ты только все успеваешь? Но все сделал правильно, нам тут только друзей Уриша не хватало. Знакомы с этим мрачным молодым человеком? Пойдем, поздороваемся, как-никак мы гости, а он — хозяин.
И кивнул на Радомила. Тот терпеливо ждал, когда мы приблизимся. Даже глаза скосил, чтобы поравнодушнее выглядеть.
— Я помню тебя, — вдруг сказал он на эме-гир, глядя на Арраша. — лет восемьдесят назад ты тут появлялся на два дня, прежний хозяин тебе был совсем не рад. Но боялся.
— Конечно, Радомил, и я тебя отлично помню. Ты был совсем еще молодым человеком, — улыбнулся Ним. — Таким же заносчивым и скверным, с тех пор почти не изменился. Значит, теперь эта планета — твоя?
— Я всего лишь наместник, один из глав Союза пяти. Мои в Союзе только системы связи и несколько спутников, — сухо ответил Радомил. — Наземные укрепрайоны, у которых сохранился ИИ, прыжковые платформы, автоматические подземные фабрики. Исследовательские центры, из тех, которые удалось восстановить. Пункты обслуживания. Армия и милиция. На небольшой территории, этот город и еще пяток других. Твой друг ничего не делал для людей, только для себя. Приходится исправлять.
— Да, Эрхи был тот еще засранец, — согласился Ним. — От него что-нибудь осталось?
Радомил сначала сдержано улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся.
— Все вы, чужаки, одинаковые, вас интересуют только вещи и возможность их прибрать к рукам. Что этот, — он кивнул на меня, — что ты. Хорошо, вы получите то, что осталось, а уж как поделите между собой, ваше дело. Через один-два дня. Я дам знать. Твой друг покажет тебе, где остановиться. Идите.
Под бдительным взглядом наместника и следующими за нами стволами орудий мы с Нимом прошли к машине.
— Есть места, куда возвращаться неприятно, но нужно, — почему-то сказал он. Запрыгнул в открытый салон, на водительское место. — Не возражаешь? А то последний мир был такой отсталый, там даже на лошадях ездят. Прицепляют к ним повозку на четырех колесах, и хлещут бедных животных энергетическими хлыстами, живодеры. Ты здесь давно?
— Десять часов.
— Таймер отсчитывал последние часы?
Я кивнул.
— Странные дела творятся, дружище. Обычных прыгунов система наглухо заперла в реальностях уже с полгода, а мне перекрыли доступ в нулевую реальность. И в минус первую. Но до последней недели все было не так плохо, пока не пришло сообщение о дисбалансе.
— Как ты вообще оттуда смог перенестись? — спросил я.
— Потом расскажу, — Ним вывел машину на первую окружную. — Хочу осмотреться, тут раньше разрушено было все, ядерные бомбардировки. Китайцы воевали с местным населением, но судя по тому, что Радомил — наместник, веселая жизнь у них кончилась, наступила скучная и правильная. Ты лучше скажи, тебе как удалось сюда попасть? Браслет подсказал?
Я кивнул. С Нимом у меня отношения хорошие были, но про кристалл с данными ему знать незачем. Вообще он тут как-то слишком вовремя появился, реальностей огромное количество, и вероятность, что именно вот эту он случайно выбрал, уж слишком маленькая.
— Повезло. Но странно, что у тебя тоже таймер включался, видно, для чего-то ты понадобился — я в последней реальности с еще одним прыгуном был, у него никаких изменений не было в модуле, как сидел, бедолага, запертый, так и остался. Смотри, сколько всего понастроили, — он вывел карту на лобовое стекло, — площади, дороги, блоки жилые какие-то. Куда нам, в семь-четыре? Этот Радомил в молодости жутким педантом был, вообще не изменился. Сейчас доедем, и обстоятельно поговорим за стаканчиком чего-нибудь крепкого. Эх, я бы твоего чамби выпил, это не напиток, а концентрат наслаждения, вот везет тебе, Марк, на находки такие.
Арраш остановился на стоянке перед гостиницей, мы выбрались из машины, которую тут же подхватил механизм парковки. В холле все та же милая девушка Лена все так же пыталась что-то делать в своем планшете, и одновременно вяло отбивалась от Кирилла, который, похоже, все-таки имел шанс добиться своего.
— Это со мной, — кивнул я Ниму, а то тот уже глаза прищурил. Повелитель, даже просто обеспокоенный, для окружающих очень опасен. Кирилл ничуть не стушевался, только напрягся чуток и за пистолетом потянулся.
— Бойкий пацан, — Арраш ослепительно улыбнулся девушке. — Далеко пойдет. Мне номер, какой угодно, только у меня денег нет. Но я могу отработать, картошку почистить на кухне, лампочки поменять, или двор подмести. На все руки мастер.
Я представил это, и покачал головой. Что останется от блока, если Ним решит тут метлой помахать, на практике узнавать не хотелось.
— Он со мной. Номер — такой же, как и нам.
— Сколько вас? — Ним приложил ладонь к пластине, лежащей на стойке.
— Четверо.
— И ты смог еще троих сюда перетащить? Растешь, Марк. Молодец, я тобой горжусь. Лена, что у вас есть из очень дорогих и очень крепких напитков? Мы с моим другом желаем упиться в дрова, потому что с момента моей смерти не виделись и теперь должны это отметить.
Лена неодобрительно на нас покосилась, но что-то пометила на своем экране.
Мы уселись на диванчики в номере Нима, нисколько не отличавшегося от моего, на столике уже стоял большой стеклянный графин с прозрачной жидкостью, на дне лежал крохотный черный кусочек. Два граненых стакана намекали, что маленькие порции тут не в ходу.
— Тарквист, — кивнул на графин Арраш. — Ну ты должен быть в курсе, здесь же Ас-Эрхана замочил, в этом мире?
Я кивнул.
— Шикарная вещь. Существует только в нестабильных мирах, в обычных — такое же обычное серебро. Через систему перемещать бесполезно, она просто его не пропустит, а вот у нас есть шанс с собой захватить немного, неизвестно, куда попадем отсюда, а проклятое серебро — во всех пси-мирах ходовая валюта. С ним много интересных вещей можно делать. Ши получше будут, но тут и взять их негде. Уриш считал, что этот материал поможет ему воссоздать кристалл переноса, у него вообще было много разных бредовых идей, которые почему-то работали.
— Но сюда ведь можно перенестись?
— Только так, как мы с тобой — через обходные пути и способы. Ты ведь в блоке переноса сеть миров видел? Нестабильные подкрашены особым цветом, у меня, например — желтым, терпеть его не могу. До некоторого уровня их не видишь, да и потом сюда попасть непросто, богиня оставила такие штуки специально для экстренных случаев. Зато связки миров с нестабильными реальностями получаются даже у таких простых людей, как мы с тобой.
— А Уриш как сюда попал?
— Так же, через другую реальность. И чтобы внести ясность, мы с Ас-Эрханом никогда не дружили, он был приятелем моего отца какое-то время. И когда жрец-эгиб пошел вразнос, массовые кровавые жертвы и все такое, пришлось его сюда поместить. Я тогда еще ребенком был, а потом вот здесь пару раз побывал, по делам. Марк, я в мире-ноль уже почти год не был, с тех пор, как меня прикончили, ну ты помнишь, этот повелитель из изначального мира. Хесе. Ты сам — давно оттуда?
— Недели две после тебя, — ответил я. И вкратце рассказал, что случилось. Скрывать смысла не было, мы с Аррашем вроде как сейчас были в одной лодке.
Ним слушал и с каждой минутой мрачнел все больше. Налил себе треть стакана местного самогона, выпил одним глотком.
— Надо кое-что прояснить, Марк, — он вздохнул. — Прежде всего, думаю, никто тебе не хотел зла. Ни Пашка твой, ни Элика, ни ан Траг. Что их совершенно не извиняет, раз ты ас-ариду, никто не может диктовать тебе условия. Но теперь многое становится понятным.
— Объяснишь?
— Да, ты имеешь право знать. Помнишь, я рассказывал тебе как-то, что раньше царство Кут было самым сильным. Там было три правящих семьи — Апа-Илту, Аш-Урб и Зибу. Эгиры из этих семей чередовались, и когда началось восстание Семи, они вполне могли всех остальных вырезать. Или выжечь — если бы богиня приказала. Нун Аш-Урб вообще хотел Землю уничтожить вместе с окрестностями, года так на два световых, один бы — навряд ли, но верхушка трех семей, соединившись, могла. Но богиня решила иначе, у нее свои резоны были.
— Эреш-кигаль?
— Да, с богами ведь не спорят, накладно очень. Так вот, богиня почему-то посчитала, что нужно уступить. Апа-Илту выбрали скрытность, они остались в мире-ноль, только под другими именами. Мелкие чиновники, учителя, лекари, наемники — за три тысячи лет никто даже и не понял, что они никуда не делись. Ан Траг — один из них. Ну или из нас.
— Апа-Илту?
— Да. Представляешь, обычный уми на самом деле — Повелитель потоков и прямой потомок последнего эгира. Обхохочешься, правда? Громеши даже не догадывались, кто у них под боком. Почти все.
Мне что-то смеяться не хотелось. Вспомнился Кир Громеш на жертвенном камне. Правда, жалко мне его не было, как-никак подсознательно я теперь считал, что он меня убил. И ещё там была девочка Каллиста, вот о ней я беспокоился.
— Аш-Урб ушли на край галактики и основали собственную звездную империю, до сих пор считается, что в этом месте космоса ничего нет, только новые скопления. Твоя Оранжевая система появляется там раз в сотню-две лет. В других местах — никогда второй раз, а там постоянно.
— Что-то мне кажется, что у меня уже нет этой системы.
— Не знаю, — Ним улыбнулся как-то загадочно. — Может, и есть. То, что храм оказался именно на твоей планете, еще не делает ее чьей-то еще. И если кто-то решил ее прибрать к рукам, думаю, ты по этим рукам хорошенько надаешь.
Я только усмехнулся.
— Ну а подчиненные семьи, вроде Уришей, — продолжал Ним, — перебежали к другим богам. О них никто и не вспоминал.
— Я так понимаю, что ан Траг, точнее говоря — Апа-Илту, решил призвать богиню обратно?
— Да, — Ним снова помрачнел. — И думаю, не по своей воле. Понимаешь ли, мы, Апа-Илту, готовы к этому постоянно. Вот как в твоей реальности евреи ждут своего Мошиаха, но никто не верит, что этот момент наступит именно при них. Потому что приход богини — это война. Эреш-кигаль на самом деле не такая кровавая и жестокая, как ее изображают, но ни для нее, ни для Семерых, ни для остальных древних, которые в изначальном мире остались, человеческая жизнь ничего не значит. Нужно будет умертвить миллион, миллиард или вообще всех, для них это как для нас прыщ выдавить. Неприятно, противно, но, если мешает — раз, и все, нет прыща. Триллионов прыщей.
— Как думаешь, система поэтому не работает?
— Я только догадываться могу, Марк. По сути, мы с тобой почти одинаковы, отличие лишь в том, что тебе дар достался вместе с модулем, а я вживил себе модуль, когда дар уже был.
— Это ведь невозможно. Да? — я тоже налил себе местного пойла. Попробовал — неплохо, и даже пьянит немного.
— Эреш-кигаль оставила лазейку в виде этих золотых пластин, са-гир. Но обычному ас-ариду с ними ничего не сделать, изначальный язык, эме-галь, знают только прыгуны, и то далеко, очень далеко не все. Но даже если у прыгуна, вот как у тебя, получится заиметь знание этого языка, вероятность того, что ты сделаешь что-то путное с пластинами са-гир, очень мала, я тебе уже это говорил. И реципиентом может быть только повелитель, иначе ядро не выдержит и уничтожит и себя, и владельца. Так что все передается по наследству, и пластины, и вот такие умения.
— Значит, Элика теперь тоже может вот так, как я и ты? Прыгать по реальностям?
— Да, — Ним кивнул. Налил себе еще настойки тарквиста. — С детства мечтала. Может, поэтому ты ей и понравился, как-никак прыгун. Да шучу я, богатый внутренний мир ее привлек и красота неземная.
Я только головой покачал. Шуточки у этого парня так себе.
— Таких, как я и она, очень мало, чуть больше двух десятков, насколько я знаю, — продолжал Арраш. — Обычных прыгунов значительно больше. Правда, они все заперты сейчас. А так, по сути, мы, а точнее говоря — вы, это ее пятая колонна. Семеро копаются в мозгах в своих Храмах истины, а Восьмая — когда мы заходим в блок переноса. Но, по мне, так это честно, мы получаем возможности, а она те сведения, которые ей нужны. Если ты служишь богине, поддерживаешь равновесие реальностей, ты получаешь множество бонусов, вот как у тебя, и эр-шатх, и знание изначального языка, и пси-способности на уровне Усмиряющих, и даже что-то из арсенала Повелителей.
— Но кристаллы-то ас-ариду нам отдают.
— Фактически, нет. Кристаллы они отдают тем, кого изначально хотели перенести, вот как Тоалькетан своего сына. А вам, прыгунам, такое просто так достается, вспомни, как сам первый раз перенесся. Бракованный маяк, носитель выбирается случайным образом. Старые семьи почему-то считают, что прыгуны служат им, но на самом деле вы практически независимы, с некоторыми ограничениями. Это их кристаллы — как костыли, только из мира-ноль в другую реальность и обратно. Так что, Марк, истинные ас-ариду могут сколько угодно задирать свои носы, ты — гораздо круче.
— Только вот выбраться никуда не могу, — мрачно отметил я.
— Не кисни, мы все в одинаковом положении. Марк, ты жив, здоров, твой модуль, судя по всему, никуда не делся. Жизнь продолжается. Найдем нестабильную область, там натянута нить между реальностями, перенесемся в нулевой мир. А может и в изначальный, если тебе доступ откроется, вдруг черного котика найдешь где-нибудь. Шастают такие по мирам, иногда выбирают себе человека.
Я улыбнулся. Но спросил другое.
— Так как все-таки тебя звать — Ним Арраш? Или Ним Апа-Илту? Или вообще не Ним?
Ним рассмеялся.
— Зови как тебе привычнее. К тому же моя бабка из Аррашей, так себе семейка, как, впрочем, и остальные.
— А Элика?
— Ан Траг, который нун Апа-Илту — наш общий отец, матери только разные. Ты ведь догадывался, да?
— В общих чертах.
— Да ладно тебе, обычная шумерская семья, по большому счету, если копнуть, мы все друг другу родственники, популяция маленькая, скрещиваться приходится с кем придется из своих. Ты лучше вот что скажи, вас четверо. Одного я видел внизу, кто еще?
— Одна ас-ариду, у нее кристалл разрушился, когда она пыталась выбраться обратно в свой мир. И сестра этого парня, который внизу девушку охмуряет.
— Двое одаренных? Из твоей реальности? Ты же вроде как говорил, что там поля синхронизированы, то есть нет всплесков, а следовательно — и псионов. Обычный техномир, да еще на низкой ступени. Стабильный. Так твой дядя Толя, он же эн Громеш, рассказывал.
— Там еще Громеши были, — и я рассказал Ниму о Ануре, его деде и других замечательных шумерах, которые одарили мой мир магией и прочими неприятностями.
— Да, я слышал что-то такое, но не думал, что это у вас, — признался Ним. — Идея-то Уриша была, рискованная, но как оказалось — сработала. Кто там еще был из бывших старых пердунов? Ты их видел?
— Только одного, — и я рассказал ему об эн Телачи.
Ним нахмурился.
— Не он первый пытался создать кольцо реальностей. Мысль на первый взгляд отличная — взять нестабильный мир, завязать его через несколько стабильных на себя, закрыться от системы и жить своей жизнью, без прыгунов, туристов из мира-ноль и прочих неприятностей. Только о таких мирах никто больше ничего не слышал, что с ними дальше произошло, никто не знает, значит, и обратной дороги нет. Ас-Эрхан на что отморозок был, но даже он такого не стал бы делать, максимум — канал создал, все хотел кристаллы востановить. Так что ты свою реальность, возможно, спас. Или наоборот, тут уж не угадаешь. Но раз помог системе, должен был за это что-то получить, наверняка или уровень подняли, или дали подарочек. Кнутом и пряником.
— Неприятно чувствовать себя мальчиком на побегушках.
— А что делать, свобода — понятие эфемерное, всегда и ты от кого-то зависишь, и кто-то от тебя. Может, это и к лучшему, человек существо социальное. Но нам, Марк, надо отсюда выбираться. Система системой, а провести остаток дней в захолустной нестабильной реальности я совершенно не хочу, да и ты, судя по всему, тоже. Может, тут и шастают к звездам, и способности никуда не делись, но катаклизм лучше переживать в цивилизованном месте. Завтра-послезавтра отправляемся к местному царьку, потрошим архивы Ас-Эрхана, этот старый засранец наверняка что-то должен был оставить, кроме браслета и меча. Золотые пластины у него точно были. И без них бы прожили, но раз уж здесь, не оставлять же. Еще кристалл у него был со всякой чепухой, бред старого маразматика. Чисто поржать. А потом будем искать место перехода. Как раз должен поиск включиться, у тебя, наверное, тоже, так ведь? Отлично, вдвоем мы найдем гораздо быстрее то, что нужно. Еще по стаканчику?
Я поднялся.
— Пожалуй, пойду. У меня здесь еще дела есть. Да и то, что ты рассказал, надо переварить.
С невысокого холма на огромном поле просматривалась высокая черная башня. Машина сюда не доехала бы, пришлось добираться пешком, но так даже к лучшему — пробежка на свежем воздухе протрясла мозги, одно дело — заставить себя успокоиться. а другое — действительно стать спокойным. Я стал.
Кот появился словно из ниоткуда, потерся об ногу, провел лапой по высокой траве, разравнивая вокруг участок земли. Я почесал его за ухом, словно собачку, но эр-асу не возражал, он и живот охотно подставлял, эдакий супер-кот. Потом мы просто сидели рядом и пялились на этот холм, минут десять, я о своем думал, кот — тоже, наверное, о чем-то таком деликатно размышлял.
Ирий поработал на совесть, земля на холме спеклась в камень, он поддавался тяжело, вытягиваясь вверх в стройную фигурку женщины с отливающими платиной длинными волосами, затянутыми в хвост, с луком в руках — такую, какую я увидел ее тогда, на поляне, при свете почти такой же луны. Коту понравилось. Он подошел, потерся о каменную статую, она сначала засияла в лунном свете, а потом стала прозрачной и светящейся ярко-белым светом, словно сотканной из отдельных светлячков, приподнялась на высоту глаз и так повисла в воздухе и в моей памяти — навсегда.
06.
Утром Ашши выглядела какой-то задумчивой и невеселой, хотя встретил я ее выходящей из комнаты Нима. Ну да, даме под сотню, а то и больше, кавалер тоже не первой молодости, и даже не пятой, но это их личные возрастные дела. Так что я не стал махать рукой, кричать "как дела, дорогуша, что-то ты хреново выглядишь", постоял, подождал, пока мимо пройдет, с максимально равнодушным выражением лица, показывая, что меня это совершенно не касается.
Ашши мазнула по мне взглядом, и скрылась не в своей комнате, а комнате Даши. Девушка вылетела уже через несколько секунд, кое-как одетая, прижалась к стенке, а ани, гордо подняв голову, проследовала в комнату Кирилла.
— Зверствует? — спросил я у Даши.
Та только кивнула. Из соседней комнаты вылетел ее брат, тоже одетый наспех, и раздался голос Ашши:
— Чего встали, бегом вниз. Занятия никто не отменял.
Подростки затравленно на меня посмотрели и засеменили к лифту.
— На лестницу, — заорала Ашши. — Удобства им подавай. Вас на полигон на Сальбаат-ан надо, на месяц, в десант, в вакуум, чтобы поняли, почем фунт ши.
— Двенадцать шиклу, — на всякий случай подсказал я. Пять зернышек ши в грамме, сто восемьдесят в одном шиклу, так и получается.
Только вот ани мой ответ не понравился, чуть ли не сожрала меня глазами и на месте не испепелила. Скрылась на лестнице, через несколько секунд ее голос уже слышался с нижнего этажа.
— Лютует? — Ним выглянул из-за двери. В отличие от зу Маас-Арди, он был в отличном настроении, даже напевать что-то пытался бодрое, фальшивя. — Марк, прекрасное утро. Как твой поисковик, не включился уже?
Я помотал головой.
— А мой — только что. Данных пока нет, но представляешь, эта область, она где-то недалеко. Вот повезло!
— На Земле?
— А где же еще, что бы там ученые разных реальностей не говорили, этот мир геоцентрический, все вертится вокруг этого небольшого каменного шарика с жидким ядром.
— Рядом, это насколько? — осторожно поинтересовался я.
— Точно не знаю, — если у Нима было хорошее настроение, то испортить его ничего не могло, — но мы туда точно доберемся. Только вот с другом нашим надо разобраться, да еще зу Маас-Арди не в духе, не знаешь, почему?
И подмигнул, паразит.
Гостиница чуть вздрогнула, а потом с улицы послышался грохот.
— Не мешай, — Ним удержал меня от немедленного рывка вниз. — Пусть успокоится, а то потом хуже будет, я ее знаю. Да и приятель наш, Радомил, ему стимул нужен, чтобы побыстрее от нас избавиться. Хочет оставить город целым, поторопится. За учеников не беспокойся, ни один уми не будет свои усилия понапрасну растрачивать, а совсем мертвый ученик, считай, потерянное время.
Насчет Радомила Ним был совершенно прав. Не успели мы позавтракать, а Даша — окончательно вылечить несколько переломов и разрыв селезенки, возле нашего столика появился старый знакомый, Соболев Пятый. По виду лейтенанта можно было предположить, что миссия эта ему не по душе, мрачностью он разве что с Ашши мог конкурировать. Псионов к порядку призывать — это не за беззащитными ханьцами гоняться, тут особый подход нужен, деликатный.
— Господа и дамы. Наместник ждет вас немедленно.
— Подождет, — Ашши выпила чашку чая одним глотком, швырнула пустую куда-то через низкую переборку, отделяющую зал от подсобных помещений, там что-то взорвалось и кто-то завопил, явно не от радости. — Передай ему, что у меня тут еще много дел и построек.
— Ашши, — примирительно произнес Ним, — давай не будем ссориться.
Ани четко и чуть ли не по слогам обьяснила, куда с такими предложениями лучше пройти Ниму, мне, близнецам, Соболеву и особенно наместнику. Хотя нет, она еще про меня добавила второй раз, значит, мне бы пришлось идти в два раза дольше. Или в три — туда, обратно и еще раз туда.
— В общем, я никуда не поеду. И они тоже, — она грозно посмотрела на близнецов. Те сидели тише воды, ниже травы и вообще изображали потрепанную мебель.
— Ну и отлично, — Ним вскочил, потянул меня за собой, — правильно, чего толкаться-то. Мы вдвоем съездим. Да, Марк? Лейтенант, черное кольцо доступа покрывает разрушения зданий, наведенные землетрясения, сбитые самолеты, падение метеоритов и массовые человеческие жертвы?
— Нет, — Соболев побледнел, но ответил уверенно и твердо.
— Подумай об этом, дорогуша, — подмигнул Ним шумерской принцессе, и быстро-быстро выскочил наружу, увлекая меня за собой. Надеюсь, у него от волнения все утро глаз дергается. — Марк, ты везучий человек. Столько времени знаком с ани, а до сих пор жив.
— Ты вроде тоже, — осторожно заметил я.
— Случайность, — Арраш пожал плечами, — и вообще, я фартовый. Лейтенант, веди нас. Полетим на штурмовике? Красота.
В здание с высоким шпилем и пятиконечной звездой мы попали через крышу — на одном из крыльев основного строения размещался аэродром, там стояли несколько каплевидных самолетов и еще два, в виде летающих тарелок.
Мой почти родственник ждал нас прямо на посадочной площадке. Не сказав ни слова, только рукой махнув, он развернулся и пошел, видимо, твердо уверенный, что мы следуем за ним. Соболев Пятый остался возле своего грозного летательного аппарата, хороший парень, боится, но в меру, не самоуверенный, но и не робкий. И способности есть, но не показывает. Значит, с головой все в порядке.
Мы шагали вниз, вниз и вниз. По лестнице, на лифте, потом снова по лестнице, разукрашенной зелеными узорами. Радомил шел уверенно, не наступая на ненужные значки и наступая на нужные, с того момента, как мы в первый раз встретились, он подрос в пси-уровнях, надеюсь, не с помощью черных кинжалов. И людьми управлял с легкостью, бывает такое вот с рождения, сначала личные слуги, потом своя команда, потом вот — целая страна, может и планета на подходе. И Уриш его не сломал, хотя мог бы, вот как покойного Хотетовского, но тот, пожалуй, изначально такой сволочью был.
Клубящийся знакомым туманом проем привел нас в небольшой зал с четырьмя колоннами и каменной плитой в центре. Судя по сверкающей чистоте и идеальной гладкости мраморной поверхности, ее раньше неоднократно использовали по назначению, а потом постарались все следы убийств стереть. Поверху лежали несколько предметов.
— Это все, — Радомил строго поглядел на нас. — Но прежде чем вы заберете, я хочу знать, для чего все это нужно.
Десять шиклу, золотой куб с гранью сантиметров в двадцать, две золотые пластины и два испорченных кристалла переноса, с мелкими трещинами — негусто для такого богатого старикашки, как Уриш. Если учесть, что тут я всего семь ману нашел, а обычные ас-ариду их сотнями считают, где-то наверняка у покойного Ас-Эрхана прикопаны еще сокровища.
— Шиклу, — Ним подошёл к плите, отодвинул серебряные монетки в сторону, — это наши деньги. Могу тебе оставить их на память, для обычного человека — целое состояние, для аристократов так, прикупить нужных вещей типа эн-карни, на разок.
— Забирайте, — кивнул Травин-старший.
— Портальные маяки, — продолжал Арраш. — С дефектом, воспользоваться не получится. Но даже если бы были целые, перенос только в мир-ноль, откуда Уриш был родом, и то только с позволения носителей древней крови. То же самое, можешь своей жене подарить, в сережки там вставить или еще куда.
— Не женат, — Радомил сам пододвинул кристаллы к шиклу. — а это что?
— Са-гир, управляющая пластина, — Ним бережно поднял один золотой прямоугольник, повертел в пальцах. — Действительно ценная вещь. При удаче можно стать одаренным, построить маяк, вот вроде тех, что Уриш в башнях сделал, связать миры между собой, портальные кристаллы исправить. Но для этого еще ману нужны, кругляшки с дыркой посредине, штук двадцать.
Наместник задумался, на минуту примерно, явно что-то высчитывал.
— Нет, — наконец решил он, — нам не нужны костыли. И вообще мир должен жить своим умом, а не полагаясь на вот таких пришельцев, как вы и ваш Уриш. Но за эти две пластины ты мне поможешь, бывший хозяин поставил блок на некоторые управляющие системы, его нужно снять. А ключ, который после него остался, отказывается это делать.
— Договорились, — Арраш кивнул и присоединил пластины к шиклу и кристаллам. — Ну и осталось последнее, и самое ценное, а может наоборот, самое бесполезное. Лан-ту, или как раньше ее называли, дорога судьбы. Такая игра, похожая на шартранж, или шахматы, только чуть сложнее.
Он положил ладонь на куб, и тот распался на составляющие.
На мой взгляд, шахматами это можно было назвать с большой натяжкой. Тяжелая металлическая доска десять на десять, в два сантиметра толщиной, и с клетками по пять сантиметров, отделенными друг от друга неглубокими бороздками. По одной стороне первые три ряда были золотыми, по другой — серебряными, а центральные четыре ряда как раз вот на шахматы и были похожи, там клетки по цвету чередовались. Две правые клетки в крайних рядах, одна по диагонали напротив другой, немного возвышались над полем.
Правила простые, — Ним похлопал по доске, — в этом развлечении участвуют, помимо двух игроков, еще четырнадцать фигур — с каждой стороны два стрелка — видишь, вот эти, в такт-костюмах, с метателями. Два разведчика, которые с хапу, энергетическим мечом. Один штурмовик в боевом скафе, с метателем и наплечным деструктором. Один псион — вот он, руки развел, готовится какую-то гадость кинуть. И один жрец-эгиб.
Жрецом была фигурка в серебряной тоге, с правой рукой, сжатой в кулак и опущенной вниз, в левой, поднятой вверх ладонью, она держала малюсенький красный кристалл.
— Первый раз о такой игре слышу, — поделился я своим горем с Аррашем.
— Немудрено, — тот расставил фигуры вдоль доски, покачал головой, — было бы странно, если бы ты о ней слышал. Ага, вот так, расставим... не хватает еще двух фигурок.
Фигурки штурмовика и жреца стояли у меня на полке в моем монреальском поместье в мире-ноль, тут их как раз и не было.
— Так какие проблемы, сделай такие же, — не стал я обнадеживать товарища, раз Уриш оставил фигурки в хранилище, значит, здесь они не нужны были. Или из совсем другого набора.
— Нет, нельзя, — туманно ответил Ним. — В общем, эта игра запрещена уже три тысячи лет, с тех пор, как моих предков решили под корень извести. Когда-то только жрецы царства Кут могли начать игру, видишь эти клетки приподнятые? На них стояли фигурки жрецов, а настоящие начинали. Сейчас поймешь.
Он поставил оставшегося серебряного жреца на возвышение, на две центральные клетки того же ряда — псиона и золотого штурмовика, сказав, что так делать нельзя, и это только для примера, в следующем ряду на четвертую и седьмую клетку — стрелков, а в третьем ряду на вторую и девятую — разведчиков.
— Ну вот как-то так, — сказал он. — Можно играть двумя способами. Первый — кинуть кубик, специальный, его еще изготавливали, принося жертвы — не абы какие, а одаренных убивали, и расставить фигуры так, как он покажет. Обычная игра, для интереса, стандартная ставка была два шиклу, никакой практической пользы от нее нет, кроме того, что игра очень сложная и хорошо тренирует разум и пси-способности.
На мой взгляд, правила были проще некуда. Жрец ходил на одну клетку своего цвета и не мог ходить назад, причем чужие фигуры не могли стоять рядом с ним, стрелок бил на две клетки по диагонали и на одну вверх или вниз, псион — тот по прямой прыгал через две клетки, штурмовик ходил на одну, две или три клетки во все стороны, а разведчик делал два хода по одной клетке. Причем если фигурка попадала на середину поля, должна была убивать минимум через ход. Выигрывал тот, у кого кроме жреца еще оставались фигуры, способные поразить жреца противника.
Радомил осторожно дотронулся до фигурки псиона.
— Теплая, — сказал он.
— Так и должно быть, — Арраш провел ладонью над игрушечными солдатиками, все они заискрились оранжевым, буквально из воздуха сделал еще двух, недостающих. — Второй вариант — для ритуальных целей. Фигуры расставляли не игроки, вот как я сейчас, и не кубик, а жрец, и настоящую расстановку только он мог показать. Фигуры, перемещаясь по доске, оставляют след, который потом превращается в текст на эме-саль, это почти как эме-гир, только для ритуалов. Таким способом один жрец мог передать послание, ну там поздравление с днем богини, или рецепт праздничного пирога, или новый способ особо кровавой казни. А другой — получить. Или что-то надо было для потомков оставить, нетленное. Эти ребята вообще отличались своеобразной фантазией. Хотя знаешь, у тебя ведь есть браслет Уриша, попробуй. Прижми кисть к центру доски.
Стоило мне дотронуться до доски тем местом, где браслет впитался в кожу, фигурки дернулись, и встали совсем в другом порядке. Только жрец остался на месте. А созданные Аррашем заменители пропали.
— Видишь, — сказал он. — Нужен оригинальный набор, без этих двух фигурок только как коллекционная ценность пойдет.
— Забирайте, — вздохнул Радомил. — Красиво, но непрактично.
Ним снял солдатиков, нажал на доске на возвышающиеся клетки, и та снова превратилась в небольшой куб. А потом растворил фигурки в этом кубе, медленно погружая их прямо в металл. Пододвинул кучку ко мне, отделив одну пластину и один кристалл.
— Твое наследство, Марк, — торжественно сказал он. — Из Ас-Эрхана вышел хреновый богатый родственник, денег он не жалел, только зря растратил то, что было. Пойдем, Радомил Сергеевич, покажешь мне, где надо блоки снять. Ты же в курсе, что это я их ставить помогал? Я вообще талантливый, а уж что касается блоков — профи.
Кресло и стол — все, что нужно было для управления целой планетой. Уриш любил комфорт, и восстановил некоторые производства. А еще он любил власть, и наладил выпуск военной техники. Но не любил, когда кто-то влезал в его дела, и поэтому амулет управления, который достался Радомилу в мой первый визит сюда, мог большинство опций только включать и выключать, но не изменять.
Псионы, сославшие Уриша в дальние дали, тоже не любили, когда кто-то своевольничал. Когда Ним провел ладонью над столешницей, появился знакомый рисунок — центральный управляющий символ, через которые проходили диагонали, заканчивающиеся вершинами восьмиугольника. Правда, тут не было никаких красных кристаллов, только конструкты, запитанные сами на себя и на центральный символ на эме-галь, светящийся на серебряной пластине. Ним его просто поменял на другой, ни его, ни предыдущий я прочитать не смог, значит, и не должен был.
Восемь оранжевых клинышков поднялись с его ладони и впитались в грани управляющего контура, который принял вид небольшого октаэдра, висящего в воздухе над серебристой пластиной, на ней появились значки. Радомил кивнул, и начал водить пальцем по поверхности, соединяя нужные закорючки.
— Идет, — через некоторое время сказал он. — На сколько этого хватит?
— Навсегда, — небрежно кивнул Ним. — Проверить ты все равно не сможешь, но так и есть.
Радомил попробовал было возмутиться, но понял, что это сильно может укоротить ему жизнь, веселый, дружелюбный и вообще свой парень Ним Арраш мог моментально меняться, превращаясь в наследника могущественной старой семьи. Меня тоже аж пробрало, до дрожи, когда вместо рыжего добродушного совсем еще молодого человека возник надменный, властный и безжалостный тип, не просто готовый убить, а размышляющий, как бы это поболезненнее сделать. Буквально на секунду, но и этого хватило, чтобы Травин-старший понял, что возмущаться бесполезно. Но не испугался, просто принял это как данность.
— Благодарю, — холодно сказал он. — Не все ваши такие уроды, как Уриш. Дальше что? Останетесь здесь?
— Просто в прошлый раз тебе достался скверный ас-ариду. А в этот — хорошие. — Добродушный рыжий парень вернулся. -. Ну что, нам, наверное, надо определиться, где находится нужное нам место, думаю, пары часов будет достаточно. И транспорт нам какой-нибудь нужен. Желательно чтобы везде мог пролезть, а то гулять я люблю, но на небольшие расстояния. Слушай, а может и ты с нами? Сидишь здесь как сыч, а нас ждут приключения, ветер странствий и все такое?
— Нет, — Радомил покачал головой. — Может, лет через пятьдесят-сто брошу все, но не чтобы по Земле шастать, пусть и в других реальностях, будущее не на планете — в космосе. Сейчас некогда этим заниматься, надо исправить тот бардак, который местные и ваш Уриш на этой планете устроили. Может, для вас Земля — это пустой звук, а для меня это родина, где я хоть не родился, но вырос. И несу за нее ответственность. Сможете ли вы управлять самодвижущей повозкой, прости, штурмовым танком, спрашивать бессмысленно. Но чем скорее вы отсюда уберетесь, особенно это касается вашей чокнутой спутницы, тем лучше для вас.
Штурмовой танк по местной версии был универсальным транспортным средством. Он мог летать низко, для этого в корпус была встроена фазовая антиграв-решетка, мог — высоко, выпуская крылья и активируя плазменный двигатель, мог плыть под водой, над водой и при необходимости ползти по бездорожью на больших дутых колесах. С вооружением было не так шоколадно, импульсная пушка, установка с маленькими, но очень опасными ракетами, и активная система отражения огня, которая сама по себе могла наносить значительный ущерб всему, что приближалось ближе десяти метров. Не думаю, что Радомил от сердца этот пепелац оторвал, таких уже много было в его маленькой и победоносной армии, но все равно нас предупредил, что танк надо вернуть.
Встроенный реактор обеспечивал такой запас хода, что можно было три раза обогнуть Землю по экватору, если только не стрелять во все стороны, вооружение и защита тоже требовали энергии. Но когда в просторную машину величиной с междугородный автобус залезут повелитель потоков, усмиряющая, двое видящих, прыгун и чемодан, они сами по себе и защита, и вооружение, и реактор с крыльями.
Ашши была расстроена, что ей не дали порезвиться в городе, и бросала на нас с Нимом красноречивые взгляды. Близнецы только рады этому были, хоть на время остались без учительского внимания. У Кирилла эта радость была смешана с досадой, девушку за стойкой он так и не охмурил окончательно, прямо вот на волосок, по его представлениям, от успеха был, и тут такой облом.
— Она знает? — Ним украдкой показал на мочку уха ани.
— Нет, — улыбнулся я. Схемы на сережках зу Маас-Арди удалила, но два крохотных символа на эме-галь никуда не делись, так и висели на красных камушках. Тусклые, практически незаметные, они ничего не делали до тех пор, пока тот, кто их на украшения наложил, не активирует. Не факт, что сработает, все-таки сила и опыт многое значат, щиты ас-ариду держат не снимая никогда, но я надеялся, что хоть внимание на секунду отвлечет.
— Не сработают, — разочаровал меня Арраш. — Ашши слишком сильна для этого, даже изначальные схемы для нее в таком виде как для слона комариный укус. Но ты молодец, растешь и развиваешься, главное — в правильном направлении. Древний язык намного лучше и изящнее обычных схем, когда дело касается пси-воздействий, за счет многомерности. Не знаешь, что у нее в чемодане?
— Судя по весу — труп.
Я-то пошутил, а вот Ним, похоже, это всерьез воспринял. После чего и я задумался, хотя зачем Ашши труп с собой таскать.
Пока в транспорте меняли картриджи, Радомил терпеливо ждал. Только когда аппарат был полностью готов к отбытию, он облегченно вздохнул, словно до последней секунды не верил, что мы уберемся с его территории.
— Последний вопрос остался, — я дотронулся до руки почти родственника, привлекая к себе внимание. — В прошлый раз мы здесь были впятером, а ушли трое. Одна умерла, и еще одна осталась, рыжая такая. Тина.
Радомил первый раз за этот день улыбнулся.
— Хорошо, что ты спросил, боярин Травин. Настоящие родовитые вельможи никогда не бросят своих людей на произвол судьбы, а если такое случается, всегда возвращаются за ними. Твоя служанка ждет тебя на борту. И постарайся больше ее здесь не забывать.
07.
— Ваша милость! — Тина попыталась изобразить радость от неожиданной встречи, но под моим взглядом быстро сделала вид, что смутилась.
А я пока даже не представлял, что делать с рыжей вдовой Куровой. Характер у нее был непростой, любила людей травить всякой гадостью, воровать, обманывать и вообще добропорядочностью не отличалась. И к тому же, из-за нее я уже несколько раз чуть не умер. Внутренний голос убеждал, что проблему надо решать радикально, раз и навсегда. Нет вдовы — нет проблемы. А другой Марк, который сидел внутри меня с детства и толкал на разные авантюры, советовал с этим не торопиться. Мол, предупрежден, значит вооружен. И вообще, жизнь в другой реальности пошла Тине на пользу, стройная молодая женщина, с большими честными глазами и простоватым выражением хорошенького личика словно еще больше помолодела, постройнела и похорошела. Не иначе как до медкапсул добралась. Но раз Радомил так легко ее отдал, значит, ценности в ней особой не было, хотя, может, избавиться мечтал, такое добро еще надо найти кому передарить. Ну кроме того, что на Тень была возложена почетная миссия стукачества, на тот случай, если передатчик в танке, транслирующий все, что происходит внутри, вдруг сломается. А сломался он практически сразу, большую часть данных посылать перестал, а то, что уходило, строго дозировалось.
Мои сомнения разрешила Ашши.
— Знаешь, дорогуша, мне по статусу положены эре, — надменно заявила она. — Я куплю у тебя ее за шиклу. Один.
— Договорились, — кивнул я. — Тина, у тебя есть выбор. Или я тебя убью — причины у меня есть, ты знаешь, или будешь рабыней у этой милой женщины. Ты ведь из Империи, там это в порядке вещей, правда?
Тина пожала плечами, кивнула, мило улыбнулась Ашши, как ни в чем не бывало встала на колени перед зу Маас-Арди и склонила голову. Зря она это сделала, через мгновение от роскошной рыжей гривы не осталось и следа. Вот только Тень это ничуть не смутило, она провела рукой по облысевшей голове и благодарно кивнула. Отсутствие волос ее ничуть не испортило, Кирилл вон как косился, так и продолжал, хотя больше не на голову, а на грудь и остальные выступающие части тела.
— Хорошая девушка, — Ашши показала Тине на сидение неподалеку, и Курова тут же его заняла. — Послушная, наверняка мстительная и подлая. Ты продешевил, Марк. Беспринципные люди всегда в цене. Что она сделала? Предала, убила?
— И то, и другое, — подтвердил я. — Причем много раз.
— Дорогуша, ты явно не разбираешься в людях. Дай угадаю, она и тебя хотела убить, но почему-то этого не сделала.
Я подумал, и согласился. В первый раз чудом жив остался, спасибо коту, не этому, другому, а во второй — ну да, опоила нас тогда с Ирием и Шушем гадостью нехорошей, но не до смерти же, остались бы здесь, может, тоже отхватили себе какой-нибудь городок, гоняли по тундре китайских захватчиков. Или по степям. Город — он как-то понадежнее планеты или звездной системы, его стеной можно обнести и башни с автоматчиками поставить.
— Вот, — Ашши подняла указательный палец вверх. — Погляди, как твой ученик слюни пускает. И даже Ним, уж на что не прошибить ничем, и то поглядывает.
Кирилл и вправду сначала робко жался в сторонке, а сейчас занял место рядом с Тиной и что-то ее расспрашивал. Та охотно отвечала, но собеседник, похоже, больше на вдову пялился, чем осознанно участвовал в беседе. Даша — та мою бывшую напарницу не приняла, и из-за брата, и из-за того, что к нашему разговору с Ашши прислушивалась, и была полностью на моей стороне.
— Я бы ее пришибла, Марк Львович, — так и сказала. — Хотите, сердце ей остановлю?
— Чуть позже, повод еще будет.
— Подожду, — Даша специально прошла мимо воркующей парочки, чтобы обдать Тину негодующим взглядом, подросток еще, я тоже таким был много лет назад. Очень много.
Машину тряхнуло, и она остановилась.
Мой сканер включился буквально час назад, но направление мы определили уже давно, Ним нарисовал нужную область диаметром примерно в пятьсот километров. Почти в четырех тысячах куда-то на юго-восток, на территорию привычного мне Ирака, как раз там на Земле-ноль располагались шумерские центры управления — Ниппур и остальные.
Ховер до границ территории, которую контролировал Радомил и управляемый им Союз, двигался на автопилоте, так что мы вот так могли спокойно сидеть и мило беседовать. Панель управления светилась, показывая маршрут, дороги в Союзе были неплохие, хоть и заброшенные, так что мы летели на низкой высоте, около двадцати метров, прямо над дорожным покрытием — выше подниматься не рекомендовалось, системы противовоздушной обороны могли принять нашу машину за вражескую, о чем наместник вскользь упомянул. Настолько вскользь, что можно было это и мимо ушей пропустить. И хотя ракетный удар для псионов в большинстве случаев заканчивается головной болью после телепортации, мы решили не рисковать.
Но территория, контролируемая Радомилом, закончилась, и вообще, зачем нам автопилот, если у меня есть собственный водитель, сержант-псион.
— Кирилл, за руль, — скомандовал я. Руля как такового не было, машина в основном сама выбирала, облететь ей холм, перелететь или сравнять с землей, управление сводилось к рисованию маршрута на панели, и контролю радара. — Разберешься, что и где тут?
— А то, — парень уже что-то рисовал на сенсорном экране, — это как танчики, только лучше. А она правда летать может, ну в смысле высоко? Ага, понял, показывает, что сейчас лучше по земле, проходим линию подавителей.
Радомил простым осознанием того, что ему принадлежат какие-то земли, не ограничился, поставив на границе охранные башни, через каждые пять километров. Башни уничтожали все, что считали чужим, панель ховера выдала сообщение, что с этого момента въезд обратно нам запрещен, встроенный ИИ попытался заглушить реактор и привести оружие в состояние металлолома, и с чего этот мой родственничек так ко мне неровно дышит? Я ведь как к родному к нему, в гости вон вернулся, да еще не один. Обидно.
Ну и ладно, подумаешь, пришлось еще при посадке перевести управление на себя, Ним было решил сделать то же самое, но передумал. И правильно, капитан Травин на борту.
— Что дальше, Марк Львович? — Кирилл с ролью стрелка-водителя освоился, вывел показания радара на большой экран, поставил фильтр на цели, каждую белку и муху нам не надо отслеживать, и осторожно вел машину по бездорожью, точнее говоря, над ним.
Принцип работы фазовой решетки во всех мирах примерно один, как только цивилизация додумывается до квантового перехода гравитонов и находит способ их замедлить, появляются вот такие устройства, позволяющие ограниченному объёму скользить над массивной поверхностью, которой в нашем случае являлась планета Земля. Технологически даже в моем мире такую решетку могли бы построить, лет через сто пятьдесят-двести. Так что мы скользили над землей метрах в трех, повторяя рельеф местности, не обращая внимания на низкие растения и облетая высокие.
Заправляться нам не нужно было, запасов реактора хватало на несколько недель вот такого неспешного движения, а с учетом постоянной подзарядки — на год, не меньше, можно было бы поднять штурмовой аппарат в нижние слои атмосферы, разогнаться до сверхзвука и долететь до нужного места за пару часов, но спутниковая группировка, висящая над планетой, контролировала любое передвижение. Радомил над своей территорией сигналы искажал, с помощью тех же подавителей, а часть спутников взял под контроль, но существовали еще другие, с зашитой программой уничтожения всего, что пытается оторваться от Земли — так ушедшие в космос первое время оберегали себя от воинственных соплеменников. А когда почему-то исчезли из Солнечной системы, оружие осталось.
— Гнилая отмазка, — заявил я Ниму на это объяснение. — Дай-ка догадаюсь, ты сможешь спокойно прикрыть нас от любого нападения.
— Ну не совсем любого, — пококетничал повелитель потоков, — но в принципе, этот ховер я защитить смогу. Наверное. Но ты на свой сканер взгляни. Цифры видишь?
— Да. Только что это такое, не пойму.
— Я тоже до этого не сразу дошел. Первое число означает амплитуду поля, второе — частоту колебаний. Нам на минимуме в точке переноса делать нечего, вероятность того, что нас выкинет в другую реальность, почти нулевая. А максимум где-то через дней пять-шесть будет. Так что торопиться некуда, поедем потихоньку. И к своему ядру приглядись, ничего не чувствуешь?
Я пригляделся, прислушался и причувствовался. Да, что-то с ним было не то, на первый взгляд все как обычно, а на второй — неправильность определенно ощущалась.
— Нестабильный мир, — обьяснил Арраш. — Он изначально такой неправильный, а с тех пор, как тут всплески поля добавились, и одаренные появились, еще хуже стал. На большей части территории все в порядке, почти, но в отличие от обычных реальностей тут поле колеблется не только по времени, но и по месту. В разных местах разный вектор. Поэтому в нестабильных областях схема может не так сработать, или вообще до конца не проявиться, ну а в других — вот так ощущается. Со временем это сгладится, с тех пор, как ты Уриша убил, наверняка получше стало, но еще лет двести этот мир будет лихорадить. Так что будь осторожен, и потом всех предупредим, тем более что оружие обычное от поля не зависит.
— А..
— Нет, не нравится мне твой пра-пра-прадедушка.
— Двоюродный дед, — поправил я.
— Да. Постоянно ему что-то нужно. Так что сидеть в городе и ждать, пока окно откроется, я не собирался. Кстати, поздравляю.
Я удивленно посмотрел на Арраша, а потом мысленно хлопнул себя по лбу. Легко и непринужденно мы поговорили на эме-галь, изначальном языке. То-то Ашши прислушивается, а понять ничего не может.
— Хорошо, какие планы? — перешел я на русский, благо вся компания его отлично понимала, даже Тина — местный язык она освоила, а на мой родной он был похож ну очень сильно, странность, причину которой я так и не смог выяснить.
— Смотри, — Ним развернул карту во всю ширину салона, и сразу остальные четыре пары глаз приклеились к проявившемуся изображению. — Если кто еще не понял, город, где мы были, находится почти точно на месте Новгорода.
При этом названии Тина оживилась. Ну да, в ее мире Новгород тоже был. И близнецы заулыбались, всегда приятно знакомые слова услышать.
— Мы сейчас приблизительно в Тверской области. Граница Союза, точнее той территории, которую они контролируют, заканчивается примерно на Волге, между Тверью и Клином, а потом идут дикие земли. Ни Москвы, ни других центров цивилизации дальше нет, а ехать нам между Черным и Каспийским морями прямо к Персидскому заливу. Я понятно обьясняю?
Тина ничего не поняла.
— Между Гирканом и Понтом, — объяснил я ей, на что она благодарно кивнула.
— Точно, — подтвердил Ним. — Над морем лететь не рекомендуется, можно вплавь попробовать, но по суше интереснее. К тому же там горы будут, а горы я люблю, там красиво и народ гостеприимный. Но в них мы тоже не полезем, как-нибудь в следующий раз. Обжитая зона находится на берегу Каспийского моря, тянется километров на четыреста. Видите?
Он показал на карте участок по обе стороны Кавказского хребта с пятью большими пятнами.
— Это Мидийская тирания, точнее, то, что от нее осталось. Пять больших городов, хоть Радомил щеки надувает, но там тоже уровень технологий не очень отсталый, а в чем-то и покруче Союза. Союз и тирания потихоньку друг к другу придвигаются, потом наверняка начнут войнушку, но нас это не волнует. Дорога до тирании занята китайцами, особой опасности они для нас не представляют, нападают обычно на одиночек или местных жителей. И мидийцы тоже, надеюсь. Мы их проедем, а потом там километров семьсот по прямой до нужной нам цели. Скорость у нас невысокая, Кирилл, сколько?
— Сто двадцать в час, — доложил подросток. — Но можем и пятьсот идти.
— Отлично. Видите на карте отметку там, где Волга сужается, у вас еще Сталинград на этом месте?
— Волгоград, — поправил я.
— Что хорошо в вашей реальности получается, так это постоянно названия менять, чтобы всех запутать. Там большой город Союза, который контролирует свою территорию, пока независимо от Радомила. Можем остановиться там, но по большому счету нам там делать нечего, лучше переждать в Мидии, там сходятся торговые пути, и путешественники — дело привычное. Сколько ехать?
— Если медленно — десять часов, на полной скорости — два с половиной, — бодро доложил Кирилл. — В пятидесяти километрах непонятные цели. Что делать, кэп?
Даша прыснула. Ладно, кэп так кэп.
— Ты — бди, — распорядился я. — А мы вздремнем. Трудный денек выдался, и вообще неделя была суматошная, так что отбой.
Ховер исправно передавал данные о нашем передвижении своим бывшим хозяевам, так что пришлось немного подкорректировать обмен информацией между ховером и спутниками, теперь они считали, что мы движемся километров на двадцать южнее, и немного по другой траектории. С моим местным родственничком любые меры предосторожности не помешают. Да и конечную цель нашего путешествия ему знать необязательно.
Ашши тут же согнала Дашу с места, уселась рядом с Тиной и начала тихо что-то выяснять. Судя по выражению лица Куровой, вопросы были ей неприятны, но все равно, отвечала. Сколько я ни силился, разобрать ничего не мог, все-таки зу Маас-Арди не просто так сотню лет небо коптила, и беседу свою от других псионов скрыть была способна.
Даша обиженно шмыгнула носом, но возразить уми не посмела. Заозиралась, свободных мест было не так уж мало, ховер был рассчитан на три боевые пятерки, причем ездили местные вояки с комфортом. Ним, заметив замешательство девушки, похлопал по сиденью кресла рядом с собой.
— Приземляйся сюда, красавица, я тебе что-нибудь интересное расскажу.
— На свой страх и риск, — покачал я головой на вопросительный взгляд Даши, — этот парень только с виду такой хороший, на самом деле все рыжие немного маньяки и вообще люди страшные.
— Точно, про маньяков, — Ним оживился. — Я только что из реальности, где существуют оборотни. Прикинь, люди себя так магически изменили, что могут превращаться в разных зверей, стоит обычный человек, и раз — медведь, или шимпанзе. А одежка валяется на земле рваная, эти бедолаги, когда обратно перекидываются, голышом бегают. И ладно бы стеснялись, нет, трясут своими прелестями, словно так и нужно.
Даша сначала присела на краешек кресла, потом продвинулась поглубже, и в конце концов под эмоциональный рассказ Арраша чуть ли не калачиком свернулась. Ним рассказывал мастерски, даже Ашши и Тина прервали свой разговор и прислушивались к каждому слову, только Кирилл, молодец, хоть и вполуха следил за повествованием, за дорогой, а точнее — за панелью тоже наблюдал.
А я прикрыл глаза и задумался. То, что произошло при переносе, казалось не просто странным, а пугающим. Судя по часам, мы появились в этом мире мгновенно, сразу после того, как я вмешался в процесс, не застряли где-то, так что не иначе как привиделось мне все. Но было такое ощущение, что происходило это реально, словно другой Марк в другой реальности, даже в другой вселенной прожил десять счастливых лет. И очень нехорошо умер. Меня аж снова передернуло, когда я вспомнил события последнего дня. Предостережение? Возможно. Хозяева миров, или хозяйка, и не такое могут устроить. Им плевать на чувства, наверняка меня не просто так мотает по этим реальностям, не просто так мне подбрасывают призрачные мечи и котов.
Только сейчас заметил, что глажу рукой что-то мягкое и пушистое. Открыл глаза — на коленях лежало черное чудовище, щурилось, подставляя голову под ладонь, и облизывалось. И еще не слышно было рассказа Нима.
Тот сидел и смотрел на меня, пристально и очень серьезно. Увидев, что я открыл глаза, встал, подошел, присел на корточки.
— Можно я его поглажу?
Я поглядел на кота, тот заурчал и вытянул шею, словно нехотя, Ним осторожно дотронулся пальцами до шерсти, тысячи белых искорок засверкали, впитываясь в эр-асу. Арраш улыбнулся, покачал головой. Хотел что-то сказать, но Тина его перебила.
— Ой, кот, — громко сказала она. — Марк Львович, у вас же почти такой же был. Но этот поупитаннее.
— Такой же? — Ашши дернула Тину за рукав и снова начала ее расспрашивать.
Интересно, откуда Тень про кота знала, вроде мы расстались нехорошо до того, как он появился, а потом нехорошо встретились перед тем, как я из того мира сбежал.
Ним уселся рядом со мной, кот спрыгнул на пол и неторопливо затопал к Даше, залез к ней на колени, улегся поудобнее.
— Так это у тебя второй? — словно так, мимоходом спросил Арраш. На эме-галь. И никто ухом не повел, словно он просто сидел и молчал.
Я только улыбнулся.
— Ты знаешь, что мало кто из ас-ариду вот так гладил этих существ? Ну за исключением повелителей, некоторым даже удавалось их приручать. — Ним вздохнул. — Мой ушел сразу, как только я привязал первый эр-шатх. Мне тогда как раз сорок исполнилось, была дурная мысль удержать эр-асу у себя, хорошо что отец по мозгам дал, не разрешил.
— А что так?
— Все, кто пытался их к чему-то принудить, плохо заканчивали. Как правило, умирали, в муках и кроваво, — Ним усмехнулся. — Повелители тщеславны, им, точнее — нам кажется, что в этих мирах нам все принадлежит. Вот кое-кто и пытается завладеть тем, чем не следует. Как я понял, у эн Телачи тоже был кот? И где этот повелитель потоков, гроза царства Лагаш, бывший эгир? Есть вещи, точнее, существа, которые нам не по зубам. Они выбирают, с кем и как. Так то, Марк. А может, будем звать тебя Везунчик?
— Имя мне больше нравится.
— Как скажешь, кэп! — снова перешел Арраш на русский.
Внезапно на экране, выведенном перед лобовым стеклом, появились красные точки. Далеко, километрах в десяти от нас, но их было много, очень много.
— Что будем делать? — Кирилл напрягся, даже на панель нажал не легко, а так, что костяшки пальцев побледнели. — Можно свернуть, но там, похоже, тоже кто-то есть. Марк Львович, то есть кэп, можно?
— Остановись.
Танк замер на месте, практически незаметно сбросив скорость до нуля, завис в пяти метрах над старой дорогой.
— Амль-ком? -вопросительно взглянул я на Ашши. Обычное путешествие — это хорошо, а в настоящей боевой схватке опыт намного важнее понтов.
— Вообще-то, дорогуша, я алу-ком, по-вашему — бригадный генерал, пятый штурмовой алу армии царства Урук. Давно это было, но ты молодец, что спросил. — Голос у Ашши изменился, Даша и Кирилл вскочили со своих мест и вытянулись. — Срелок-водитель — сержант Дарья Пасхина. Штурмовая группа — сержант Кирилл Пасхин. Занять свои места, оружие и боекомплекты в грузовом отделении.
И тут она вопросительно взглянула на Нима.
— Сержант, — подсказал тот.
— Пси-разведчик — сержант Арраш. Нер-кап Уриш, за тобой общая поддержка. А теперь посмотрим, кто в этой песочнице главный по совочкам.
08.
Количество красных точек становилось тем больше, чем ближе мы подбирались к потенциальному противнику. Скоро их плотность просто зашкаливала, панель вся была залита этим цветом, хотя для нас это пока еще не было решенным вариантом. У ховера была своя система опознавания "свой-чужой", и если он решил, что впереди враги, вовсе не означало, что это наши враги. У нас с Союзом тоже отношения непростые были, вообще — нейтралитет самая лучшая жизненная позиция.
На всякий случай я вылез наружу и прилепил пайцзу прямо на броню, точнее — перед силовой броней, увеличенная в десять раз, она висела в воздухе. Как говорится, это не наша война, хоть мы и за русских. Надеюсь, местные китайцы правильно все поймут и будут своими делами заниматься, а не проезжающих мимо путников обижать.
Это Ашши сказала, Кирилл с Дашей возмутились, они не понимали, как можно проехать мимо, и не помочь своим, но приказа уми, а точнее — бригадной генеральши, ослушаться не посмели. Ним в споры не вступал, ему, по сути, что славяне, что ханьцы, были пофиг и одинаково.
— А вы что скажете, Марк Львович? — Даша сжала в руках штурмовой карабин, аж костяшки пальцев побелели. Лицо девушки раскраснелось, ну да, юношеский максимализм. Сам такой же был когда-то.
— Так, ко мне обращаться — капитан. Ясно?
— Да, капитан! — сказали хором близнецы и Ним.
— Давайте сначала посмотрим, что там творится, а потом уже будем решать. Может, там ярмарка, или слет байкеров-рыболовов.
Нет, ярмаркой это не было, высланные дроны с трех сторон передавали картинку того, что творилось в нескольких километрах.
Небольшое селение было обнесено металлической изгородью. Обычный сварной забор, окутанный силовым полем, за которым находилось несколько десятков построек. Жилых — два десятка, четырехэтажные дома, с забаррикадированными окнами, превращенными в бойницы. Несколько зданий явно хозяйственного назначения вообще были без окон, на крышах сидели бойцы, нацелив оружие за периметр. По углам забора были смонтированы вышки, высотой метров десять, с установленными на вершине пулеметами. Один из них даже очередь по дрону дал, но потом наш разведчик что-то такое переслал, и вышки окрасились зеленым цветом. А по дронам больше не стреляли.
Селение окружили ханьцы — может, это были монголы, или буряты, или корейцы с вьетнамцами, или даже камбоджийцы, но здесь, в этом мире, все народности монголоидной расы именовались одинаково, говорили на одном языке и вообще друг от друга не дистанцировались. Их было много, очень много. Десять тысяч солдат с разномастным вооружением, большая часть ханьцев пряталась по окопам, но были и те, кто на передовую вылез.
У нападавших было два десятка таких же ховеров, как наш, несколько гравиплатформ с установленными деструкторами, множество простых солдат, затаившихся в вырытых окопах, и даже конница. Во главе полусотни гарцевал на белом жеребце молодой человек в аляповатом халате — зеленом, расшитом золотыми узорами. Не просто так, иногда он хлопал в ладоши, и очередной огненный шар отправлялся в направлении осажденного поселка. Шар долетал до периметра, вспыхивал и исчезал — магическая защита у поселения тоже была. Сил у есаула. или кем там он считался, было немного, а гонора — полно, впрочем, для его бойцов и такой демонстрации колдовской мощи хватало, при каждом выстреле они радостно голосили и махали ружьями.
— Связь установлена, — ожила панель. И тут же заговорила совсем другим, женским голосом. — Община одиннадцати сов вызывает штурмовой танк Союза. Вы нас слышите?
— Да, — ответил Кирилл. Быстро, чтобы Ашши не успела его остановить. Ани досадливо поморщилась, но ничего не сказала.
— Отлично, — обрадовалась женщина на том конце "провода". — У нас нет связи, мы не можем передать сообщение наместнику. Включите транзит-канал.
Тут Кирилл оглянулся, виновато — ну да, командир должен отдавать приказы. Ашши небрежно кивнула, он приложил ладонь к панели, и заморгал индикатор пересылаемого сообщения. Минуту где-то мигал.
— Марк? — раздался голос Радомила.
— Да.
— Что вы там делаете? По моим данным вы южнее должны быть, но ладно, даже хорошо, что геолокация врет. Я уже передал, что мы выслали помощь, будет минут через сорок. Но похоже, защита столько не продержится — у ханьцев сильные колдуны, продавят через четверть часа. В общине триста человек, много детей, а собственных колдунов только пятеро. Если сможете, отвлеките на себя часть нападающих. Все функции танка я разблокировал, хотя, думаю, это ты уже сделал сам. И да, буду благодарен, если хоть что-то сделаешь. Предложить мне нечего, просто помоги.
Я посмотрел на Ашши, а та — на Нима. Арраш легонько кивнул головой, Даша взвизгнула и бросилась к нему на шею, потом сразу опомнилась, отодвинулась и покраснела. А наша генерал недовольно покачала головой.
— Колдуны, значит, — мрачно сказала она. — Хорошо, разомнемся. Так, ученики, задание меняется. Снаряжение оставить здесь, покажете, чему научились. Уриш, прикрываешь их. Танк перевести в автоматический режим, скрытный, действуем собственными силами. Ним, ты на подхвате, трофеи будешь собирать
И подмигнула ему.
Арраш только усмехнулся.
— Тина, остаешься в тылу, то есть в танке, следишь за котом. Он проследит за тобой, да, мой черный принц? А вы чего ждете? До противника километр, или ваши задницы туда на машине надо подвозить! Марш на выход!
Колдуны ханьцев кучковались обособленно. Их было двадцать человек, все в расшитых халатах, словно специально выделяли себя, чтобы было удобнее их отстрелить. Лиц видно не было — их закрывали разукрашенные маски. Со стороны поселения магический спецназ был защищен тремя ховерами, гравиплатформой и двумя сотнями бойцов, а вот с тыла стоял только небольшой пост из пяти человек, точнее говоря — уже лежал.
— Реальная опасность — те пятеро, — Ним показал на небольшую группу, стоящую обособленно, эти были одеты в красные шапочки и золотые халаты, подвязанные красными же поясами. Напряженность поля и вправду у них выше была. — Один из них точно усмиряющий, и смотри как слаженно работают.
Действительно, в то время как остальные одаренные просто забрасывали защиту огнем и каменными стрелами, эти стояли неподвижно и вроде бы вообще ничего не делали, но на самом деле — плели какую-то черную паутину. Пальцы их подрагивали, и с каждым еле заметным движением переплетение энергетических линий становилось все плотнее.
— Дилетанты, — фыркнула Ашши, впрочем, не теряя сосредоточенности, и тут же прикрикнула на близнецов. — Не расслабляться. Вам до такого еще расти и расти. Даша, Кирилл, берете ту пятерку, которая ближе к вам, с этими слабаками даже простой неодаренный справится. Начинать не раньше, чем мы с этими разберемся, а до этого не давайте обычным бойцам вмешиваться. Ним, что скажешь?
— Бьем в спину. А то мало ли у них какие фокусы припасены, — меланхолично отозвался Арраш, зажигая над ладонью белый символ. Скорее для нас, точнее для меня — подготовка ему точно была не нужна.
— Хорошо. Не вмешивайся, ученикам нужна практика. И Марку тоже. Уриш, ты со мной.
Произнеся это, Ашши странно на меня посмотрела. А Арраш недовольно, как мне показалось, опустил уголок губы. Но ничего не сказал.
— Накопители разряжены, — вдруг пробудилась незнакомка из общины, — еще минуту, и мы сдуемся.
Словно в ответ на ее слова, могучая кучка золотохалатников вскинула правые руки в едином движении. Практически в нацистском приветствии. Черная сеть поднялась, и начала разворачиваться.
— Пошли, — скомандовала Ашши.
И раскинула руки в стороны.
Между ладонями у нее словно зеленая струна натянулась, лопнула, образовав три зеленые искорки, которые в свою очередь стрельнули нитями прямо в центр черной паутины. Схема тут же нарушилась, стала бледнеть, один из колдунов, высокий и тощий, повалился на землю, изо рта его хлестанула кровь. А остальные тут же повернулись к нам.
— Твой выход, Марк, — Ашши уверенно отразила первое нападение, ее щит впитывал чужие заклинания и растворял без следа. — Покажи, на что ты способен.
Я хотел было отшутиться, но уж больно взгляд у ани был серьезен. Да еще меч проявился, толкнулся рукояткой в ладонь требовательно, словно только этого и ждал. Ну что же, придется помахать клинком. Вздохнул, и вышел вперед.
Вражеские колдуны уставились на меня, один, видимо главный, что-то гаркнул неразборчиво, и остальные, в халатах синего цвета, тоже подтянулись поближе. Девятнадцать пар глаз следили, как один человек, без защиты, со странным просвечивающим на свету клинком в руке, идет в их сторону. Наверное, со стороны это смотрелось комично, или страшно, не знаю, я не дошел до ханьцев метров десять, когда они всем скопом атаковали меня.
Девятнадцать заклинаний разной степени убойности ударили в то место, где я стоял. Только меня уже там не было. В этот момент я плавным, но быстрым движением повел клинок от плеча, срезая главарю голову. Ханец был буквально укутан в защитный кокон, но меч его словно не заметил, пройдя сквозь силовые линии, разрушив их и убив хозяина. Кровь не успела еще брызнуть из перерубленной шеи, как клинок продолжил свой путь, чуть ниже, наискось срезая у ближайшего колдуна голову вместе с частью плеча. Я крутанулся на месте, располовинив следующее тело, и тут меч встретил неожиданное препятствие.
Один из колдунов покрылся синей вязью, клинок замедлился, словно застрял, и начал дрожать, маска с противника слетела от удара, на вполне европейского вида лицо уже наползала торжествующая улыбка, когда я пустил через ладонь схему светляка. Не ту, которой я пользовался, когда обезвреживал ловушку в боярской реальности, и уже не ту, которой растворил синюю клетку эн Телачи. Крохотный клинышек эме-галь заставил меч вспыхнуть, и синие нити сжались, врезаясь в тело колдуна, он даже заорать не успел, рассыпаясь фиолетовым пеплом, а я уже выбирал себе следующую жертву. Точнее говоря, не я, а призрачный клинок. И, кстати, я почувствовал, что одна из искорок на эр-шатх разгорелась сильнее, видимо, этот умелец, с синей смертью в арсенале, сделал старому Уришу что-то плохое. Может, посмотрел не так, или не слишком сильно поклонился. Как бы то ни было, один долг я вернул
Четырнадцать трупов рассыпались пеплом, когда я остановился, указал близнецам на оставшуюся пятерку пси-ханьцев, жавшуюся позади.
— Они ваши.
И пока они занимались тренировкой в полевых условиях, постарался не потерять сознание. Может быть, перенапрягся, уничтожая синие нити, или меч попил из меня кровушки, только чувствовал я себя плохо, и никакие схемы и приемы не помогали. В какой-то миг даже подумал, что все, помру, но потихоньку, по меркам псионов, начало отпускать.
А мои спутники переключились на обычных бойцов.
Магической защиты у ханьцев больше не было, но силовая никуда не делась, и успешно отражала контратаки со стороны поселения. Более того, пока мы тут разбирались с халатоносцами, нападающим удалось прорвать периметр. Не меньше двух тысяч солдат бросились туда, где упала одна из вышек, большей частью они мешали друг другу, толкались, пытаясь пропустить товарищей вперед под пули и снаряды, но все равно, быстро растекались по территории поселения, под таким углом с крыш стрелять было бесполезно, от одного из нежилых зданий оторвалась гравиплатформа с огневой установкой, но ее тут же сбили.
Колдуны — это, конечно, сила, но десяток тысяч бойцов просто массой могут задавить. Даже с учетом того, что ханьцы были худые и тщедушные, тонн пятьсот там набиралось.
Ашши, словно прочитав мои мысли, небрежно повела пальцами в сторону конницы, и лошади словно взбесились. Не слушаясь седоков, они начали разбегаться по полю, давя неосторожно оказавшихся на пути, правда, с этой напастью окружившие поселок быстро справились, пристрелив и лошадей, и заодно всадников вместе с их главарем, которому все его невеликие магические умения не помогли от двух десятков пуль в груди и животе, но боевые порядки были нарушены.
Несколько ховеров развернулись в нашу сторону, а остальные пошли на штурм, вместе с гравиплатформами.
Недостатка в живой силе ханьцы не испытывали, поэтому на нашу долю пришлось не меньше тысячи солдат, неплохо вооруженных и мотивированных нашей малочисленностью. Ним и Ашши выставили щиты, они пока сдерживали и плазменные заряды, и кинетические, но платформы уже разгонялись в нашу сторону, ховеры — тоже, хотя оказались за спинами бросившихся на нас бойцов, и давить своих пока не стали.
— Многовато, — выразил общее мнение Ним. — Нечестно так нападать, всем скопом. Не по понятиям.
И сбил одну из гравиплатформ. Она рухнула прямо на нападавших, передавив не меньше двух десятков. Но на их общей численности это почти не сказалось. Щиты вспыхивали, отбрасывая прикоснувшихся к ним бойцов, но с таким количеством им было не справиться. Тем временем Ашши превратила один из ховеров в сжавшийся кусок металла, и принялась за другой. Поняв, что в этих консервных банках умереть легче всего, остальные начали спешно отступать. А вот с одиночными бойцами расправляться было куда сложнее. Ханьцы уже лезли напролом, не обращая внимания на защитные схемы, наваливались и проминали защиту. Первый круг обороны они прошли, оставалось еще два. Ховер, в автономном режиме подобравшийся к нам поближе, обстреливал их ракетами, жег плазмой, отпугивал инфразвуком, а они как тараканы перли.
— Шингалу бы сюда, а лучше двух, — Ашши сделала рукой круговое движение, и ближайшие к нам солдаты попадали на землю. Они не умерли сразу, а катались, держась руками за горло и пытаясь вздохнуть, жуткое заклинание, разъединяющее легкие и трахею. Но хватило его только на полсотни человек, и то было видно, что Усмиряющая работает на пределе возможностей. — Навели бы тут шороху.
От змея я бы тоже не отказался. Но если самого змея нет, то почему бы его не изобразить?
Пыль взметнулась с поверхности земли, складываясь в длинную змееподобную фигуру, плоская голова поднялась на высоту нескольких метров и дыхнула огнем. Нападающие попятились, а тут еще раздались торжествующие крики сзади — их товарищи прорвались в одно из зданий и уничтожили на крыше защитников, сверху стояли фигурки ханьских бойцов, тряся оружием и выкрикивая ругательства на своем языке.
Кирилл и Даша, видя, что наступление захлебнулось, выпустили очереди плазмы, большей частью мимо — им пока еще трудно было сосредоточиться на цели и на создании схем одновременно, но те, что попали, заставили жертв заорать от боли. Это внесло еще большую сумятицу в окруживших нас солдат.
— Отлично. Что дальше? — Ним кивнул на крышу соседнего с захваченным здания, где обороняющие развернули ракетную установку. — Можем перепрыгнуть туда.
— Прыгайте, — я кивнул. Близнецы телепортироваться не умели, а создавать портал для нескольких человек у меня времени не было.
— Молодец, — Ашши одобрительно улыбнулась, закручивая черную ленту, первые ряды приостановившихся ханьцев рубило на куски, — своих бросать нельзя. Но и поддаваться — тоже. Ним, даже не думай, это их бой.
Арраш кивнул. Развеял почти созданный портал, создавая одновременно радужный купол. Самое время.
— Мы умрем? — Даша прошептала чуть слышно, но я — услышал.
— Нет, — и показал на небо. Оттуда на головы осаждавших, а заодно и на наши, падали каплевидные штурмовики. Не меньше двух сотен. — Если щиты выдержат. Они ведь выдержат?
— А то, — Ним улыбнулся самодовольно. — Вот взрыв сверхновой — тут я бы еще сомневался, или если повелители бы нами занялись...
— Позер, — Ашши только головой покачала. — А эти вовремя появились. Но, сволочи, ждали несколько минут, не сомнут ли нас. Как думаешь, может стоит вернуться и пустить родственника Марка на колбасу?
— Это будет самая унылая и депрессивная колбаса из всех колбас, тот, кто ее сьест, проведет в туалете остаток своей мрачной и унылой жизни, — Арраш постепенно расширял купол, тот вытеснял живых и мертвых за свои пределы, пока не достиг радиуса в тридцать метров. Пришедшие на помощь поселению штурмовики в основном занимались теми, кто прорвал периметр, но и в нашу сторону немало выстрелов сделали, вроде как помогая, а по факту — чтобы заодно и нас с землей смешать. Один, самый бойкий, уже приземлился неподалеку, и пилот с белой удавкой на шее, тянувшей его в нашу сторону, сопротивлялся как мог, хватаясь за края проема.
— Такая судьба у героев, — Ашши вовремя прикрыла наш ховер, который тоже чуть было не оказался под дружественным огнем, — когда приходит беда, они нужны, а когда беда заканчивается, они начинают мешать.
— Не помню, чтобы ты раньше философствовала, — Ним уже подтащил пилота к радужному куполу, и погрозил ему пальцем. А потом отпустил. Близнецы смотрели на шумеров, разинув рты. Ну да, когда еще такое увидишь, одно дело — обычная схватка, пусть даже с магией-шмагией, а другое, когда два человека настолько превосходят остальных. И ведут себя соответствующе.
— Это я от Марка набралась, — Ашши стряхнула с пальцев зеленые искорки, они разбежались в разные стороны, очищая траву от человеческих останков. — Дурное влияние — прилипчивое.
— И не говори, — Арраш повернулся к близнецам. — Понравилось? Сражайтесь, тренируйтесь, и у вас тоже так будет получаться. Ну может похуже, но все равно, задатки у вас есть. Но всегда помните, что, если есть возможность не убивать, лучше — не убивать. Ясно?
Те закивали. Ну да, Ним до этого себя вел как обычный псион, Ашши и выглядела, и действовала куда внушительнее. А сейчас вот проявилось, радужный купол — до такого и мне еще расти и расти. Про сверхновую Ним поскромничал, на мой взгляд, этот купол вообще ничем было не пробить.
— Ты моих учеников не отбивай, своих заведи и опыт передавай, — ани посмотрела в сторону ховера, на броне сидел кот, лениво почесываясь. — Нет, я такого же хочу. Ладно, пойдем посмотрим, кого мы спасли, вдруг спасибо скажут.
— А колдун? — вдруг сказал Кирилл.
— Какой?
— Который упал первым. Вроде дышит. Добить?
09.
Совсем еще юным девушкам нужен герой, немного повзрослев, они начинают больше ценить приземленные вещи — деньги, машины, вхожесть в тусовки и модную одежду от китайских брендов. На то же самое они смотрят и в подростковом возрасте, но юношеская непрактичность еще жива и при случае пробивается несмотря ни на что.
У Даши был выбор — с одной стороны, я красиво помахал мечом, развеивая врагов в буквальном смысле, и вообще был молод, определенно богат, вполне хорош собой и начальник. Но с другой стороны рыжий сержант, установивший немыслимый для большинства псионов радужный купол, встал на другую чашу весов, и похоже, перевешивал. Если бы девочка была неодаренной, я был бы вне конкуренции, но любой недавний колдун при виде того, что может сделать повелитель, либо завидовал, либо впадал в экстаз. Юная магичка нет-нет, да и поглядывала на Нима влюбленным взглядом, а тот, похоже, на это внимания почти не обращал, и это ее страшно злило.
— Марк Львович, — Даша прижалась ко мне, чуть ли голову на плечо не положила, попыталась взять за руку, — вы такой храбрый и ловкий, этих гадов порубили в момент. А где вы взяли этот меч?
И пока я рассказывал, как все происходило не на самом деле, не вываливать же на вчерашнего ребенка историю со злобным старикашкой, которому кот откусил руку, в этом нет ничего романтического и возвышенного, она охала, ахала и чересчур пожирала меня глазами. Кириллу было неудобно за сестру, хотя к рассказу он прислушивался, коту — пофиг, что кто-то заслуги другого кота себе приписывает, а Ашши откровенно веселилась. И только Ним почти не обращал внимания на попытки вызвать ревность с его стороны, он занимался нашей пленницей.
Колдунья, у которой кровь пошла из горла, пропустила все самое интересное, и теперь мрачно смотрела на нашу компанию, односложно отвечая на вопросы Арраша. Высокая, сантиметров на десять выше меня, худая, с тонкими чертами лица, очень бледной кожей, веснушками и гетерохромией. И главное — рыжими волосами. Теперь в нашей команде рыжих было трое, а ведь по статистике на Земле только один человек из семидесяти ходит с такой шевелюрой. Поскольку колдунью по сути именно Ашши чуть не убила, то она считала ее своей законной добычей, и приставила к Тине.
Тина, кстати, с появлением колдуньи вообще притихла и старалась признаков жизни не подавать, вжалась в кресло, хотя, похоже, за то время, что мы спасали общину Союза, а потом выслушивали от ее жителей слова благодарности, она оттуда и не вылезала.
А благодарность поселения плескалась в бутылках, загруженных в багажное отделение — самогон с тарквистом местные считали лучшим подарком. Правда, половину бутылок мы выпили вместе со счастливыми аборигенами, после чего поселение можно было брать голыми руками и делать с жителями любые непотребства, там все в лежку лежали, кроме нескольких псионов, но все равно, что-то осталось. Бухло и рабы, точнее говоря — рабыня, вот и вся наша добыча.
Пленницу звали Стелла Аквилия, и родом она была из той же реальности, что и Тина. И тоже, как и вдова Курова, из Империи, только из самой метрополии. На вопросы Стелла отвечала неохотно, рассказов о прошлом вообще старалась избегать, выяснилось только, что попала она сюда двадцать лет назад, случайно — шпионила за одним из бояр, владеющим землей на границе с Империей где-то в районе Польши, тот с группой и листочком Уриша перенесся сюда, и она за компанию. Ну а поскольку Союз общин казался ей чисто славянским государством, Стелла периодически принимала сторону их противника. Ханьцы, шманьцы, ей было все равно — отец боярина сжег ее дом вместе с родителями и братьями-сестрами, а такое плохо забывается. Кстати, та группа бояр до цели так и не дошла, сгинула от неожиданной и скоропостижной болезни.
Мы продвинулись уже больше чем на тысячу километров от спасенной деревни, ховер сам выбирал безопасные маршруты, летя на низкой высоте над бывшими автомагистралями со скоростью около трехсот, так что нас обстреляли только один раз — четыре ракеты местных поразили ложные цели, а потом наши две — настоящие, после чего активность нападавших стихла. Где-то в районе Волгограда мы по касательной обошли еще один город Союза, большой, может даже с миллпонным населением, браслет Уриша подключился ненадолго к их сети, попытался получить доступ к счету мертвого ас-ариду, но там ничего не оказалось. Жирный минус. И на счете, и Ас-Эрхану, доверившему деньги таким ненадежным людям. Наместники вообще не очень друг с другом ладили, до войны пока дело не доходило, так что несколько истребителей составили нам почетный эскорт, и отвалили, как только убедились, что мы в гости к ним не собираемся.
Дальше шла уже мидийская территория, ховер сам связался с граничной службой, получил разрешение на проход, с обязательным заходом в один из городов — пространства над морями до сих пор иногда обстреливались не вышедшими из строя системами защиты последней войны, и те, кто хотел переползти из Европы на Ближний восток, пользовались маршрутом через Кавказ. Плату за это не брали, а вот без остановок не пропускали. Путешественники — люди щедрые, и за гостеприимство готовы платить.
Ним оставил в покое Стеллу, и что-то там колдовал.
— Первый город проходим, — наконец сказал он. — Схемы плохо ложатся, не нравится мне это, как бы там сбоев не было. Проходим горы западнее, прямо по побережью, нас встретит радостно и гостеприимно город Фазис, остановимся, поедим, погуляем. Приобщимся к местной культуре. Время есть, проведем его с пользой.
Кирилл кивнул, выбирая на панели точку назначения, ховер послушно лег на курс, поднявшись еще на несколько метров и прибавив в скорости.
— Через пятнадцать минут будем, — предупредил наш пилот. — Температура за бортом плюс тридцать, солнечно, радиационный фон чуть повышен. Пассажирам пристегнуть ремни и допить прохладительные напитки.
Ну и хорошо, вроде в себя начал приходить, шутит, а то близнецы с момента переноса все никак себя в своей тарелке не чувствовали, в напряжении постоянно были. Хотя чего им дергаться, пси-способности — лучшее лекарство от неврозов и депрессии.
То, что до города рукой подать, было видно на высветившихся панорамах. Мидийцы впечатление отсталых не производили, наоборот — окраинный город встречал нас небоскребами высотой в несколько сотен метров, с каждой минутой движение становилось плотнее, летательных аппаратов в небе прибавилось, местная сеть выдала ховеру посадочный коридор, на котором уже находились около пяти десятков таких же машин, и мы понеслись над широкой полосой из пластобетона, с редкими вкраплениями средств ПВО. Рядом проходила нормальная дорога, по которой ехали колесные машины, она переходила в транспортную сеть, густую и разветвленную, так что, когда до самого города оставалось километров пять, скорость пришлось сбросить, перейти с воздушной линии на наземную, и там уже влиться в общий поток.
Никаких таможен и пограничников не наблюдалось, техника Союза регистрировалась сразу, как только пересекала границу, нам только присылали инструкции, что можно делать, а за что придется заплатить штраф. Слегка поплутав по широким городским проспектам, на которых движения почти не было — большая часть транспорта двигалась на высоте от десяти до ста метров по обозначенным в воздухе коридорам, мы выехали к высоченному зданию сплошь из темного стекла.
Ховер заехал в заполненное другими машинами подземное помещение, остановился на выделенной разметкой площадке, и сам заглушил двигатель.
— Вылезаем, — скомандовал я. — Поглядим, что тут и как.
Браслет Уриша уже связался с сетью горда, заблокировал рекламные послания, отсекая только самое нужное, убедился, что и тут у шумерского изгоя денег не осталось, и в отместку отключил Фазису очистные сооружения. Самостоятельным девайс давно уже не был, но иногда по старой памяти вот такие фортели выкидывал. К чести местных коммунальных служб, разлив нечистот удалось предотвратить, а то веселый бы нас ждал уик-энд.
Но, помимо веселья, нас еще ждали пять номеров в верхней части этого здания — кольцо Радомила постаралось, правда, дальше подтверждения наших желаний дело не пошло, денег на кольце тут почему-то не было, а безлимитный режим в другом государстве не действовал.
Стоило нам вместе с багажом покинуть машину, платформа, на которой она стояла, поднялась, и переправила ховер на стоянку, а мы по движущейся дорожке отправились на стойку регистрации.
— Стесняюсь спросить, но как мы будем за это великолепие расплачиваться, — поинтересовался Ним. — Мы, конечно, жители особого мира и все остальные разумные существа — пыль под нашими ногами, и можем прорваться отсюда с боем, но я что-то в последнее время размяк и пацифистом становлюсь.
С сомнением поглядев на повелителя, способного этот город если не разрушить, то слегка потрепать — точно, я достал из кармана колечко, подкинул.
— Мой родственник нас кинул. Денег нет. Попробую, может поверят на слово.
— Дорогуша, а разве этот способ еще где-то работает? — оживилась Ашши.
— Не знаю, но как-то жители Союза здесь расплачиваются. Посмотрим, не получится, я придумаю что-нибудь. У Уриша были темные делишки с местным криминалом, можем их постричь. Кота на них натравлю.
Кот фыркнул, а Даша гордо посмотрела на Нима, мол, учись у командира решать проблемы, и ласково мне улыбнулась. Рыжего прошибить этим было сложно. А вот Ашши почему-то попытки Даши привлечь внимание Арраша не нравились, она наоборот, втолковывала девушке, и не раз, какой я замечательный, добрый и нежный. Словно свести пыталась.
В небольшой комнате нас встретила целая делегация — чуть впереди стоял низенький смуглый человек в ярко-красном жилете и таких же брюках, за ним — двое мрачных типов в черной одежде, похожей на обмундирование нинзя, и два мордоворота в кожаных майках. Прямо садо-мазо клуб.
— Наш сарай счастлив приветствовать дорогих гостей, — слегка поклонился краснобрюкий. — Могу я попросить господ одаренных зажечь огоньки над ладонью?
Первым это сделал Ним, пожав плечами. Тусклый светляк, больше похожий на крохотную почти погасшую искорку, повис в воздухе. По всплеску энергии — слабенький Видящий, или по местной градации, самая граница пятого круга. Я изобразил почти то же самое, а вот у Ашши не получилось — ее искорка хоть и пыталась замаскироваться, но все равно выдавала в хозяйке сильную Усмиряющую. Ей смуглый поклонился чуть ли не до земли, чуть менее подобострастно — Стелле, дальше свою долю внимания получили близнецы, нам с Нимом он небрежно кивнул, а на бездарную Тину даже внимания не обратил, служанка она и есть служанка. Один из мрачных типов что-то зашептал смуглому на ухо.
— Двадцать динаров с уважаемой госпожи второго круга, — торжественно обьявил тот, — восемь с госпожи третьего круга, с молодых людей по три динара, по одному с...
Тут он попытался подобрать нужный эпитет.
— С других дорогих гостей, — наконец выкрутился он. — Слуги и животные — бесплатно. Это взнос с одаренных, ваши покои стоят по сорок динаров в день.
Кот нисколько не обиделся, а вот Даша за нас с Нимом — очень даже.
— Как же так, Марк Львович? — попыталась возмутиться она, и получила от Кирилла локтем в бок. Хорошо хоть, тут же сообразила, что возникла не к месту, и замолчала. Странно, раньше именно она была в их тандеме самой рассудительной, что случилось-то? Гормональная перестройка организма в присутствии рыжего катализатора?
С покоями в этом сарае было все в порядке, тем, кто был одинок, достался номер из двух комнат, а Кириллу с Дашей — из трех. Стеллу и Тину поселили в отдельной комнате, впрочем, везде были и удобства, да и сами комнаты были большие, метров по тридцать, так что никто себя стесненным не почувствовал. Наверное. Хоромы-то все равно не царские.
Ашши увела к себе в комнаты Тину и Стеллу — промывать мозги и доминировать, настроение у ани снова ухудшилось, так что рыжим и отчасти лысым женщинам я не завидовал. Кот куда-то исчез, по своим непонятным делам, Кирилл и Даша ушли к себе, молодые еще, деликатные, а мы с Нимом устроили военный совет.
— Я тут не был ни разу, но по слухам такое местечко есть неподалеку, — начал Арраш, развалясь на пухлых подушках прямо на полу, — там танцовщицы, просто закачаешься. Были восемьдесят лет назад.
Я представил старушенций с монистами, танцующих танец живота, и расхохотался.
— Это хорошо, что у тебя настроение хорошее, — Ним залез в местную сеть, выведя экран прямо в воздух перед собой, и пролистывал предложения разных злачных мест. — Что твой сканер показывает?
— Почти тысяча сто километров на юг. Плюс-минус две сотни.
— Та же фигня. Немного поменялось, но это нормально. Этот путь проделаем за день, для надежности отведем двое суток, если что, и в ховере поспим. Значит, здесь проводим три дня. Нехорошо.
— Что?
— Да место нам предстоит посетить такое, во всех реальностях оно со сложностями. В нашем мире змеиный клубок из старых семей, в твоем, вон, тоже чего только нет. Как бы там не случилось чего. И вообще, я в первый раз в такой ситуации.
С сомнением поглядел на повелителя потоков, у которого к тому же эр-шатх был. Правда, один всего, но и мой второй мне как бы принадлежал, и в то же время как бы нет, эн Телачи ведь добровольно мне его не отдал, в последний момент удалось перехватить. С этим присвоенным имуществом сложности были, уж очень оно хотело кого-то уничтожить. Желательно нового владельца.
И кота у Нима не было. Зато был опыт, многолетний. Кстати...
— Двести с хвостиком, чего там скрывать, — ответил на мой вопрос эн Апа-Илту, маскирующийся под простоватого сержанта-разведчика. — Но, когда доживешь до ста, поймешь, что возраст ничего не значит. Эмоциональный настрой — вот что действительно важно, и в триста лет можно быть молодым душой, а в пятьдесят глубоким стариком. Или в сорок.
— Это ты говоришь, потому что я по бабам с тобой идти не хочу? — уточнил я.
— Ага. Слушай, только от тебя знаю, что у вас с Эликой произошло с тех пор, как я свалил из той реальности, точнее говоря, из изначальной, но она далеко, а ты здесь. Ашши сказала, ты и в своем мире тоже от всех шарахался, это ненормально. На правах старшего товарища и даже в какой-то мере однополчанина, наказываю тебе пуститься во все тяжкие. Причем чем глубже в моральном плане ты утонешь, тем для тебя же лучше.
— Да ну, — пожал плечами, — если что, у меня и рядом полно возможностей. Вон, Тина, она вдовушка доступная, или пленница наша, или Ашши — вот уж кто только рад будет.
Ним как-то странно на меня посмотрел, но возражать не стал. Ну да, что-то такое вроде между ним и зу Маас-Арди происходило, зря я про Ашши сказал.
— Ладно, — махнул я рукой. — Пойдем. Не отпускать же тебя одного, потом развалины тут восстанавливать. А город вроде ничего, красивый, пусть живет.
Была мысль телепортануться вниз, пси-возможности тут без сбоев работали, но нет, как обычные путешественники, спустились на нулевой этаж. Полненькая носастенькая девушка за стойкой на вопрос Нима, где тут ближайшая остановка трамвая, невозмутимо попросила мое черное кольцо, положила его на серебристый диск.
— Сожалею, — судя по ее лицу, нифига она не сожалела, — этим вы расплатиться не сможете.
— Даже за трамвай? — уточнил я.
— Даже за трамвай, — совершенно без запинки произнесла незнакомое слово девушка. — Только что ваша спутница заказала обслуживание на четыре сотни динаров.
— Она может, — я вызвал Радомила, но тот не отвечал. Видимо, догадывался, с чего я его доставать решил. — Ним, а эти места, куда ты меня звал, там деньги дают, или платить надо?
— Разведчики денег не берут, — совершенно серьезно ответил Арраш.
— Вот видишь, — я покачал головой, посмотрел на стойку, — Лакшми, красивое имя. Так вот, Лакшми, у нас денег нет, зато есть рабыня, даже две, и ховер-танк. Не битый и не крашеный.
Лакшми закатила глаза, связываясь с кем-то.
— За рабынь можем дать по тридцать динаров, за ховер-танк — сорок тысяч, — наконец спустилась она на землю. — И только что ваша спутница заказала дополнительное обслуживание еще на шестьсот динаров.
— И еще тысячу мы возьмем сейчас, — Ним провел запястьем над диском, девушка кивнула. — Что поделать, ани Маас-Арди любит шиковать. Но ты правильно рассудил, Марк, раз Радомил решил оставить нас без денег, мы оставим его без ховера. Это справедливо.
— Ага, — поджал я губы. — Главное, чтобы до послезавтра этих денег хватило, а то, чувствую, и Тину с пленницей продавать придется.
— Вот, — Ним важно поднял указательный палец. — А ты говорил, что они под боком. Считай, что их уже нет.
В принципе, вопрос финансирования для меня важен не был — Уриш, при всей своей увлеченности местью и прочими важными для него вещами, человеком был практичным, и браслет его хранил много полезной информации. В том числе и о местных счетах, кое-что для своих опытов, в частности — тарквист, Ас-Эрхан закупал именно здесь, через третьи руки, которые по сути все равно принадлежали ему. Продажей ресурса занимались преступные кланы, и статус моего предшественника позволял получать почти неограниченный кредит.
Но затевать какие-то авантюры ради заработка в мире, который через несколько дней я, надеюсь, покину, и больше сюда не вернусь, смысла не было. Так что затея с ховером пришлась как нельзя лучше, и Радомилу насолить не мешает, жлоб поганый, мы его село спасли, соотечественников спаивали, а получили за это кукиш с маслом. И от лишнего имущества тоже избавляться надо.
Со мной уже связался представитель отеля, занимающийся долгами постояльцев, и мы обо всем договорились. Фактически ховер уже принадлежал им, но мы могли еще неделю-две им пользоваться, для этого в автопилот зашивались данные нового хозяина, и в назначенное время транспорт выкидывал за борт бывших владельцев, поднимался в воздух и спешил к новым. Если какой-нибудь знаток схем на изначальном языке не рассудит по-другому.
Еще по гулянкам в поместье моего шумерского дяди я помнил, что Ним умеет и любит отрываться. Не так грубо, как покойный Конташ, и не налегая на жратву, как еще один рыжий псион из ассу-аридес, зато от души и с размахом. Тысячу динаров мы прогуляли уже через полчаса, а к утру от ховера осталась хорошо если половина. И это без учета того, что Ашши отдала в дань своей широкой шумерской душе. В принципе, для псиона надобности в выпивке, травке и еде особой нет, всегда можно включить нужные рецепторы, и получать удовольствие от черствого куска хлеба или даже куска картона, но в том и ценность такого умения, что оно есть, но без него приятно обходиться. Почувствовать себя обычным человеком. Всеми девяноста процентами сознания почувствовать, пока остальные десять бдят и следят на окружающей обстановкой.
Нас два раза пытались отравить, один раз — опоить, но мы стойко веселились, не поддаваясь на провокации. Настолько уверенно и самоотверженно, что попытки эти прекратились, тут тоже были свои колдуны, и раз человек после десятикратной смертельной дозы яда продолжает рассказывать какие-то скучные истории про неизвестных никому людей, пытаясь зачем-то произвести впечатление на девушек, которым достаточно оплаченного времени, то чего зря на него и дальше ценный продукт переводить.
В сарай-отель мы вернулись бодрые и отдохнувшие, так что я даже сомневался, стоит ли мне насиловать организм и ложиться спать. Но когда открыл дверь своего номера, понял, что все решили за меня. На кровати с открытыми глазами лежала рыжая Стелла Аквилия. А одежда ее лежала на полу.
10.
— Ты знал, что родственником лысой рабыни нин Маас-Арди был знаменитый игрок в щатрандж Руперт Пескатор? Его бюст стоит в Риме перед базиликой Диалектиана, не каждый выдающийся патриций удостаивается такой чести.
После того, как я прямым текстом сказал рыжей дылде, что самое последнее, что мне нужно от нее — это секс, мы вроде как поладили. Не знаю, чем руководствовалась Ашши, подсовывая мне эту ходячую рекламу анорексии, но тут женское чутье ее подвело. Хотя, кто знает, возможно именно на такой исход нашего со Стеллой свидания она и рассчитывала, я давно уже не пытался понять женскую логику. Или то, что женщины называют логикой.
— Гостиница этого Пескатора в одном городке сделана в стиле этой игры, — поделился я своими воспоминаниями. — Там пол разрисован, словно клетки игрового поля, лошадки на входе, и вообще все очень впечатляет. Словно клуб четырех коней.
— Так ты из славянских княжеств? — Стелла сделала большой глоток из разукрашенной серебром чаши, взяла из вазы абрикос и схомячила его вместе с косточкой. — Тина что-то такое говорила. То ли приказчик, то ли десятник.
— Знаешь, радость моя, — меня таким было не прошибить, но и спускать тоже не следовало, — еще что-нибудь в таком же духе услышу, голову оторву. В прямом смысле.
— Да пошутила я, — имперская колдунья подняла руки вверх, натягивая тунику на непонятно как выросшей на этом дохлом теле груди. — Чего ты такой обидчивый. А почему тебя Тина зовет боярин Травин, а нин — зу Уриш? Если я правильно поняла, в том мире, откуда она и этот твой рыжий приятель, быть зу очень даже неплохо? Это ведь что-то вроде нобилиса?
И еще один абрикос с косточкой сожрала.
— Примерно.
— Так чего я о Руперте заговорила. Когда я была маленькой, он гостил в доме моего отца и учил меня играть в шатрандж. Забавный был человек, сам из Самарии, а сестра его вышла замуж за галла, из клана Теней. Она сама в шатрандж играла не хуже брата. Представляешь, вот наследственность у этой Тины, да? Мать — гений, и отец — наемный убийца. Не думаю, что на ней природа отдохнула, правда, из Империи они давно сбежали. Там что-то в клане произошло, я не знаю, разговоры ходили, этот Руперт оказался замешан в грязных делишках, и скрылся вместе с казной. А потом наш дом рядом с Пограничьем сожгли три славянских выродка. Хочешь, расскажу, как я их убила? Нет, лучше покажу. Ты ведь не боишься?
Фамильное заклинание, превращающее кожу в камень и выжигающее все внутри. Я заинтересовался, попросил продемонстрировать — из ладони Стеллы вылетела синяя нить, опутала мою руку, и поползла дальше, через плечо на грудь и спину. Сопротивляться не стал, синяя смерть — хорошая штука, смертельная, как и следует из названия, вот только не против меня. А коту очень не понравилось, еще, видимо, помнил, как его один шумерский поц в синюю клетку запер и устроил там кошачьи бои. Черный ленивец зашипел, выпустил когти, оскалил клыки, но потом вспомнил внезапно, что это слишком по-плебейски, и снова лениво развалился на кресле, внимательно наблюдая за нами.
По мере разрастания корки на лицо Стеллы наползала торжествующая улыбка. Я делал вид, что пытаюсь бороться, но не могу справиться с этим, даже натурально посинел лицом, и тут эта колдунья все испортила. Сжала ладонь в кулак, синяя нить замерцала и словно втянулась обратно. А потом она же меня и подлечила, пришлось для этого часть сознания выделять, с моим блоком только самолечение и помогает.
— Так кто кому голову оторвет? — снисходительно, и в то же время осторожно спросила Стелла.
Мне-то ответ ясен был, с первого мгновения, как увидел ее, белую удавку на шею набросил. Может у нее и третий круг, а судя по вот этой синей хрени — как бы и не второй, а изначальных заклинаний тут не знают, неоткуда.
Хотя, ну их, эти недомолвки.
— Что тебе обещала Ашши?
— Свободу, — Стелла покивала головой. — Если смогу убить — свободу. Обещала, что никто не будет преследовать, потому что ты в семье один. Некому мстить. А сами они сюда не вернутся больше, так что полная свобода действий.
— И что тебя остановило?
— Марк. Хорошее имя. Сильное. Племянника великого Цезаря звали Марком, он покорил сердце александрийской патрицианки, а она его отравила. Никогда нельзя доверять женщинам, мы говорим одно, думаем другое, а чувствуем третье. Так вот, Марк, моя теперешняя госпожа сильнее меня раз в десять, а то и больше. Она иногда говорит на странном языке, и если мой мир по сравнению с этим — отсталая провинция, то думаю, этот по сравнению с ее миром — так, дальняя заброшенная окраина, где только вчера научились писать палочками на восковых пластинах. И почему-то эта уверенная в себе женщина боится тебя до такой степени, что даже не решается сама убить. Она, кстати, сказала, что скорее всего синяя смерть не причинит тебе смертельного вреда, и надо будет добавить другое заклинание, ты чувствуешь его?
Я кивнул.
Нить, скользнувшая обратно в ладонь Стеллы, чуть поблекла, оставив во мне крохотную темную точку, словно краска сползла. И эта точка пыталась отпечататься в каждой клетке. Забавная схема, не видел раньше такую, можно человека в зомби превратить. Псиона — нет, не думаю. Хотя, в сочетании с синей смертью, вполне возможно.
— Ашши ошибается, — колдунья попыталась достать точку обратно, но модуль решил ее исследовать, и теперь эту игрушку у него было не отнять. — Не знаю, как ты это делаешь, те трое умирали долго и несчастливо, а они были сильнее тебя. Двое второго круга, и один третьего. Теперь еще лет пять не смогу что-то подобное сделать. Обидно, когда просто так пропадает хорошая заготовка. Так вот, она думает, что ты везунчик.
Я с интересом посмотрел на Стеллу. На самом деле и сам так думал.
— У тебя талант, Марк, выбирать правильных людей. Двое учеников Ашши стоят за дверью и ждут твоего сигнала, чтобы ворваться и разворотить тут все вместе со мной. Этот рыжий колдун, страшный человек, могущественный, очень сильный, считает тебя своим другом. Не знаю, что вы там не поделили с Ашши, но, если это разрешится, она тоже тебя поддержит.
— По мне так заметно, что я люблю грубую лесть? Лучше сразу скажи, что тебе надо.
Стелла прикрыла глаза, словно задумалась. Потянулась к коту, того ману не корми, дай только энергией с рук подзарядиться, предатель прыгнул к ней на колени и удобно улегся. Про синюю нить он тут же забыл, стоило энергии заструиться с рук женщины на его шерсть. Даша с Кириллом ушли, их вторжение не понадобилось, хотя и лишним бы не было в случае чего — как бы не повернулся наш интимный разговор, демонстрировать все свои умения мне не хотелось, иногда проще вызвать подкрепление.
— Зу Маас-Арди сказала, что отпустит меня, когда вы доберетесь до цели.
— Отлично. Давай сделаем вид, что ты меня сначала соблазнила, потом убила. Все, ты свободна. Проваливай.
— Нет.
Я улыбнулся.
— Значит, ты хочешь стать частью команды? А какая от тебя польза, заклинание родовое ты просрала, других особых умений у тебя нет, и вообще...
— Ты — командир. И заклинание я могу восстановить, дай один день. И могу расплатиться здесь за все, я богатая.
— Но...?
— Этот мир не для меня. Обратно я вернуться не могу, а там, за порталом, меня ждет целая Вселенная. Может у женщины быть мечта? К тому же, в том месте, к которому вы идете, я пригожусь, была уже там. И если бы не вы, больше туда не сунулась.
"Бери", — послышался в голове голос Нима. — "Если тебе не нужна, я ее возьму".
Путь до точки назначения мы должны были пройти за сутки — чуть больше тысячи километров по карте, заложенной в ховере, а последняя часть пути картами вообще охвачена не была, область, где словно не существовало ни дорог, ни селений, была похожа на кляксу примерно километров триста в самом широком месте, прямо у ее границы находился небольшой городок, где, собственно, ховер должен был нас высадить и отправиться обратно к новым хозяевам.
Но покупатель внезапно поменялся, ховер выкупила Стелла. Насчет денег девушка не врала, те сутки, что мы еще находились в городе, она провела очень активно, что-то покупая и продавая, и в конце концов набрала целую сумку багажа и снаряжения. Небольшую. Чудо, а не женщина.
Ашши была очень недовольна двумя вещами, во-первых, тем, что я остался жив, это она мне в лицо заявила. Так и сказала — Марк, что же ты, урод, не мог поддаться женщине и не помереть, сначала ее поимев, это была бы прекрасная смерть. И во-вторых, тем, что после того, как я чудом выжил, Стелла не за мной бегала, а за Нимом. В представлении ани, раз уж я себя так хорошо проявил, то должен был эту пленницу исключительно как секс-игрушку использовать. И вмешательство Нима было для нее ну совершенно неприемлемо.
Правда, с нашего приятеля все ее недовольство стекало как с рыжего гуся вода. Он улыбался, отшучивался, и под конец заявил, что мы в ответе за тех, кого взяли в плен, и собственно, он только обязанности Ашши возложил на себя.
Ани что-то там бухтела про долг каждого ас-ариду и обычаи обращения с пленными и рабами, причем подробности в основном касались секса, насилия и их сочетания, не выдержав, я этой наглой шумерке заявил, что она уже перешла все границы, вот нечего лезть так в мою личную жизнь. Мое личное дело, заводить себе игрушки или нет.
— Чего ты кочевряжишься, — недовольно фыркнула зу Маас-Арди. — То тебе не нравится, это тебе не нравится. Ты определись, Марк, может ты вообще по мужикам. Иди вон своего ненаглядного Нима по заднице похлопай.
И гордо удалилась.
Была еще одна недовольная — Даша. Если до этого все ее попытки обратить на себя внимание Нима ограничивались тем, что она забиралась ко мне на колени, теперь у нее появился смертельный враг. И конкурентка.
Ладно бы она это Ниму высказывала, или Ашши, или брату своему, так ведь нет, пришла плакаться ко мне.
— Марк Львович, — начала издалека, — а я красивая?
Я аж поперхнулся. В прямом смысле — моллюски в этой гостинице были очень вкусные, вот специально рецепторы без защиты оставил, чтобы почувствовать легкую горчинку и нежную структуру мяса. Как назло, в конкретном экземпляре горчинки было хоть отбавляй.
— Угу, — ответил с набитым ртом, — погоди, щас прожую. Вот так лучше. С моей точки зрения, Даша, ты очень красивая.
На самом деле — совершенно обычная девушка семнадцати лет от роду, подростковой угловатости уже нет, симпатичная, черты лица немного грубоватые, не сказать, что писанная красавица. Вот волосы, да, роскошные, черные, прям шумерский идеал, зря коротко стрижет, и глаза зеленые, необычное сочетание. Так что вроде и не соврал почти.
— Спасибо, что соврали. Знаю, что ничего особенного. А.вы бы стали со мной встречаться? — продолжала гнуть свое Даша.
— Нет, — строго ответил я. — Мне сорок лет, тебе семнадцать. В мирах, куда мы попали, это значения не имеет, но я человек старой закалки, и с малолетками в такие игры не играю.
— Ага, — обрадовалась девушка, — тут, значит, разница в возрасте значения не имеет?
— Понимаешь, какое дело, — решил, раз уж в мир-ноль попадем, надо быть ей готовой, — псионы живут до трехсот-четырехсот лет, и выглядят так, как хотят. Знаешь, сколько лет Ашши?
— Сто девятнадцать, — спокойно ответила девушка. — Я это все знаю, Марк Львович, и с вами бы встречаться тоже не стала. Вы нам с Кирюшей как старший брат, или может даже как отец, хотя для отца вы еще слишком молодой. Я родителей не помню, нам по четыре года было, когда они умерли, потом по детдомам жили, пока нас на проект не взяли. Но все равно, с братом всегда надеялись, что нас возьмут в семью. Поэтому мы вам всегда будем благодарны, что бы не случилось.
— Спасибо, — кивнул я.
— Мне вот только интересно, — продолжала Даша, — почему Ним в мою сторону вообще не смотрит, а на эту тощую рыжую стерву только что не запрыгивает? Я ей в лицо сказала, чтобы она к нему даже близко не подходила, а она только рассмеялась. Ну что мне делать, а?
Ну что я мог сказать? Излишняя активность Нима была очень натуральной. Даже слишком. Что он там задумал, я у него не спрашивал, но явно Стелла его не как женщина интересовала. Правда, Дашу в этом убедить не удалось, ну и ладно, в ее возрасте переживания полезны, потом будет что вспомнить на старости лет и посмеяться.
Стеллу, казалось, все это совершенно не трогало. Она покончила с обналичкой своих капиталов, явно не всех, и принялась за восстановление заклинания.
— Сто сорок девять... Нет, — с сомнением поглядела она на меня, — сто пятьдесят. Столько мерзавцев мне надо убить, чтобы допитать зародыш. Их, кстати, всего одиннадцать осталось, Марк, если тебе не сложно, верни как-нибудь мне обратно двенадцатый.
— Обязательно, — пообещал я. Обещать — не значит сделать. — Что дальше?
— А дальше нам надо в местную тюрьму.
Как таковой тюрьмы в городе не было — преступность в условиях тотального контроля была почти на нуле. А вот в отдаленном районе, километрах в ста пятидесяти на восток, что-то подобное присутствовало, подземный город для тех из случайно попавших в сети правосудия, кто еще мог выкупиться.
— Здесь у нас сидят убийцы и насильники, — директор этого заведения, высокий смуглый молодой человек, вывел на панель схему четвертого уровня. — Каждый может выкупить свою жизнь за несколько тысяч динаров. Есть те, кто способен это сделать, их я вам не отдам, а есть безнадежные, родных у них нет, или есть, но бедные, так что сотню динаров за голову я с вас возьму. Все равно толку от них мало, работать не любят, а указ великого царя Иштувегу до сих пор действует, приходится их каждый день кормить, поить и пытать. Вам как, чтобы совсем мразь и твари, или так, по мелочи, мелкое хулиганье? Если первых возьмете, еще и скидку дам. Но за жертвенный камень придется доплатить три сотни.
— Хорошо, — согласилась Стелла, а меня, Нима и Кирилла никто не спрашивал особо. Ашши, Даша и Тина остались в городе, не то чтобы мы их не звали с собой, но энтузиазма у них поездка по тюрьмам не вызвала. А вот Кирилл увязался, парню все было интересно. Я в его возрасте таким же был, поэтому не возражал.
Из пятисот заключенных колдунья выбрала сто шестьдесят, с запасом, как пояснила она. Отсчитала шестнадцать тысяч начальнику тюрьмы, кристаллом на предъявителя, выбранных жертв заковали в силовые наручники и приставили к ним двух охранников с карабинами — чтобы преступники сами себя не покалечили раньше времени. Комната, где должны были состояться массовые казни, ничего особенного из себя не представляла, на полу черный параллелепипед высотой в полметра, рядом — отверстие расщепителя, с захватом для тела, два дрона-уборщика на всякий случай, и камеры наблюдения.
Стелла подошла к камню, потянулась, выгибаясь чуть назад, Кирилл восхищенно улыбнулся, а Ним ему подмигнул. Потом колдунья провела рукой вдоль предплечья, и в ней материализовался черный клинок. Знакомая вещица, у меня такие тоже были. И комплектом, и по-отдельности. Милу вот таким же убили. Я слегка напрягся, причем заметил, что Ним тоже сразу стал серьезен. Кирилл только значения этому не придал, для него происходящее просто стало каким-то жутким трэшаком, очередным за последний месяц.
Правда, после третьей жертвы парню стало плохо, он ушел блевать в соседнюю комнату, бледный и даже кое-где зеленоватый, по крайней мере до тех пор, пока Ним не дал ему пинок и Кирилл не вспомнил, что он псион и может контролировать свое состояние. На сороковой жертве он вернулся и мужественно досмотрел казни до конца, видно было, что не нравится это ему, и хорошо — только садиста-маньячилы мне не хватало в команде.
Мы же с Нимом с интересом смотрели, как Стелла прислоняет черное лезвие ко лбу жертвы, резким движением продавливает его внутрь черепа, потом, оставив его так, погружает большие пальцы в глазницы, закрывает глаза и что-то там про себя бормочет. Вытаскивает пальцы из глаз жертвы, очищая их от слизи и крови полотенцем, кладет ладонь правой руки на рукоятку кинжала, а ладонь левой — на грудь преступника, еще чуть бормочет, и потом вытаскивает лезвие обратно. Было отчетливо видно, что красное зернышко возникает где-то в районе локтя, соскальзывает вместе с лезвием в череп жертвы, там набухает, раздваивается, разливается кляксами под глазной впадиной, потом червяком пробирается в сторону сердца, принимая постепенно фиолетовый оттенок, и через ладонь проникает обратно в тело колдуньи.
В каких-то преступниках червяк получался жирным, в каких-то совсем крохотным, как опарыш, но почти везде был результат. Только у четверых ничего не образовалось, красное зернышко просто растворилось, Стелла досадливо морщилась, видимо, эти люди ничего особенного не совершали при жизни. Может, их оговорили, или они думали, что сделали что-то, а на самом деле ничего не было. Мы с Нимом угадывали таких людей еще до того, как они ложились на жертвенный камень, но не всегда, я ошибся два раза, первый, когда принял виновного за невиновного, и второй раз — наоборот. У Арраша осечек не было, а вот Кирилл, включившийся в эту игру, даже попытался вырвать из рук Стеллы милую молодую женщину, практически подростка, рыдающую и уверяющую, что ее оболгали. И мы удерживали его до тех пор, пока он не увидел, какой жирный в ней получился червяк, мерзкий и нажористый. Но все равно, парень нам потом все высказал, и то, что мы невинных не спасли, и то, что мы живодеры.
— Привыкай, — жестко сказал ему Ним. — Тут все преступники, местные технологии позволяют отличить невинного человека от виновного. А когда тебе придется сражаться, те, кого ты будешь убивать, в большинстве случаев будут хорошими людьми. У них наверняка будут дети, или престарелые родители, за которыми они ухаживают, коты или собаки, может даже хомячки, по выходным они наверняка собираются всей семьей и дарят друг другу подарки, помогают незнакомым людям, если те попали в беду, возможно даже, они гораздо лучше тебя. Вся их вина в том, что они на другой стороне, и чем раньше ты это поймешь, чем раньше отучишься ставить эмоции впереди долга, тем лучше.
— И тогда я смогу спокойно убивать любого, кого заблагорассудится, да? — нервно спросил Кирилл. Чуть ли не на грани истерики. — Просто гасить всех направо и налево? Ради удовольствия? Тогда что, я стану идеальным псионом?
— Тогда я тебя убью, — спокойно ответил Ним. — Станешь мразью, я первый отрежу тебе голову. Не все в мире черное и белое, но есть вещи, которые без полутонов.
Мы уже летели к городу, до отправления к конечной цели оставалось несколько часов.
— Стелла, — отвернувшись от надувшегося Кирилла, Ним похлопал колдунью по колену. Фамильярно, и даже как-то нежно. Что интересно, Стелла не возражала, и даже уголок губы у нее вверх пополз, словно она вот чего-то такого только и ждала. — Откуда у тебя этот кинжал?
— Четыреста восемьдесят лет назад, — спокойно ответила та, — у одной колдуньи из другого мира и консула Империи родился мальчик. Мой прапрадед. Этот кинжал передается в нашей семье по сложной схеме, девочка, которая рождается первой, получает его и отдает самой младшей, когда ей исполняется пятьдесят. Не от матери к дочери, я, к примеру, должна была бы отдать его своей троюродной сестре, но возможно, за то время, что меня не было в Империи, родится кто-то еще. Мне он достался от моей тети.
— А как звали эту колдунью? — задал я логичный вопрос.
— Эристе Телачи, — ответила Стелла. — Она вернулась в свой мир, и мы больше ничего о ней не знаем.
Я улыбнулся. У этих Телачи, видимо, садизм в крови.
Ним напустил на себя серьезный вид.
— Стелла Аквилия, — сказал он. — До тех пор, пока мы не появимся в моем мире, никому и ни при каких обстоятельствах не говори, что у тебя есть этот кинжал, и что твоя прапрапрабабка была из семьи Телачи. Наверняка у нее был амулет, или браслет, или что-то, что она вам оставила. Не рассказывай и не показывай никому. Особенно — Ашши. Поняла?
Колдунья кивнула.
— Это очень важно. Кирилл?
— Что? — парень повернулся к нам, я успел заметить, как Ним подсадил ему что-то на шею. И это что-то тут же растворилось.
— Ты как думаешь?
— Думаю, что больше я на это смотреть не хочу, — ответил Кирилл. — Гадкое зрелище. Пусть они преступники, но одно дело — убить, а другое — заставлять мучиться. Так ведь?
— Именно так. Молодец, — улыбнулся Арраш.
11.
Использовать ховер без карт — все равно что без навигатора по пригородным поселкам ездить. Как ни крути, или в шлагбаум уткнешься, или в огороженный участок посреди дороги, занятый трехэтажным новостроем. Но другого выхода пока не было — до цели оставалось сто с лишним километров, слепое пятно не просто так называлось слепым, понаблюдать, что там такое находится, не удавалось, даже запросив спутниковую трансляцию. С орбиты Земли это пятно было серым, словно покрытым плотным слоем облаков. Доступные нам средства наблюдения, вроде дронов, залетая на эту территорию, словно в тумане оказывались, сначала видимость была метров десять-пятнадцать, а потом и вовсе до одного метра падала, а вместе с ней — и сам дрон, прямо на землю, точнее говоря на песок.
— Бесполезно, — хозяин трактира, находящегося в ста метрах от границы пятна, невозмутимо протирал стаканы, ну прям типичный бармен из ковбойских фильмов, — думаете, вы первые, кто ленится ножками топать? На вашем месте я бы и ховер не брал с собой, техника там сбоит, реактор рвануть может. Или вы из одаренных? Тогда может и не рванет. Хотя вот до вас тоже была группа с двумя колдунами, пару дней назад выдвинулась на гравиплатформе, и до сих пор от них ни слуху, ни духу. А хорошие были ребята, молодые. Жить им еще и жить, зачем технике доверились. По старинке надо, ножками, как деды наши ходили, отцы и матери. И дяди с тетями. Далеко не заходить, взять рюкзачок небольшой, набрать, сколько нужно, и принести, надолго ведь хватит, продукт дорогой и редкий, на складах не залеживается, всегда есть спрос. Вот вы, госпожа, я ведь вас помню, уже ходили два или три раза, по-умному, своим ходом. И что? С прибытком вышли, разве не так? Скажите этим олухам, что не терпит Пятно техники, не любит оно ее. Да и с колдовскими штучками там не всегда выживешь, нехорошее место, странное.
— А ты сам-то там был? — Ним отхлебнул из стакана кристально-чистый и очень крепкий напиток с крупинкой тарквиста на дне. — В Пятне?
— Что я, дурак? — бармен даже пальцем у виска покрутил, показывая, какого сорта люди туда суются. — Мне и тут хорошо, пусть монетка малая идет, но все время, и жив до сих пор, а сколько там сгинуло молодых, здоровых и способных, не сосчитать. И все для чего, чтобы серебро это проклятое принести.
— Тарквист.
— И так его называют. Вы, господа хорошие, с виду не бедствуете, может, плюнете на все это и вернетесь домой? Сейчас еще время не то, чтобы соваться в самую нечисть. Вон, — и он показал на светляк, висящий под потолком. — Мигает. А его недавно обновляли, и до Пятна тут еще далеко, оно ведь в центре искажения дает, по границам еще ничего, первые десять километров так почти и не заметите. А все равно, стабильности нет. Три дня назад мигать начал, все сильнее и сильнее. Боюсь, завтра-послезавтра гасить придется, и еще неделю ждать, пока фон стабилизируется. Не убедил я вас? Ну как знаете. Госпожа вон порядок знает, из всего, что принесете, половину выкупает местный тиран. По хорошей цене, может, на пятую долю дешевле, чем сами продадите, зато вокруг и дороги в порядке, и вообще тихо, никто не нападает, считайте, до самой столицы безопасный путь. А тех, кто правила нарушает и старателей грабит, сразу отстреливают. Поэтому никто и не возражает против этих обычаев. Некоторые сразу все сдают, так спокойнее, деньги со счета просто так не отобрать. Тут уж вы сами думайте, если, конечно, решитесь. Но я бы не советовал, добыча, да, побогаче быть может, но и риск совсем другой. А уж на пике фазы только самые отчаянные лезут.
— Марк Львович, — шепнул мне Кирилл. — Это он нас отговаривает или подначивает? На слабо берет?
— Какая разница, — так же тихо ответил я ему, — сам знаешь, зачем туда идем. У нас вариантов-то все равно нет, хотя ты и Даша можете остаться. Там правда опасно может быть.
Парень обиделся, надулся, и какое-то время со мной не разговаривал. А ведь я хороший совет ему дал, колдуны везде в цене, в любом мире, чем вообще думал, когда подростков с собой потащил сюда. Кстати, в том варианте событий, что мне привиделось, их ведь не было. Словно и не существовало никогда.
Еще меня беспокоил тот факт, что кот как в городе пропал, так до сих пор и не появился. В прошлый раз, когда перемещались из мира в мир, он с нами в круге стоял, и мне было бы спокойнее, если бы сейчас он тоже принял участие в нашем мероприятии. На мои попытки позвать его черный дармоед отзывался фырканьем, значит, не пропал окончательно, но и шастать с нами по незнакомым местам не хотел.
— Ладно, поели, попили, собираемся, — я хлопнул ладонью по столу. — Тина, давно хотел тебя убить, но, если Ашши разрешит, можешь остаться здесь.
— Ашши не разрешит, — отозвалась зу Маас-Арди. — И это моя рабыня, хотел ей распоряжаться, нечего было продавать.
Я только головой покачал. Ну и ладно, с момента начала поездки Тень вела себя тише воды, ниже травы, приказы Ашши выполняла беспрекословно, и вроде бы даже они как-то сблизились. Может быть, на почве нелюбви ко мне. Или наоборот — любви. Кто их, женщин, поймет, они сами то себя не понимают.
Ним продемонстрировал пустой стакан, показывая, что в любой момент готов, Ашши отодвинула от себя тарелку с жареной змеей, на моей лежала такая же, когда-то даже не подозревал, что эти пресмыкающиеся такими вкусными могут быть. Кирилл и Даша — те с энтузиазмом вскочили. Стелла посмотрела на бармена, тот кивнул, куда-то ушел, вернулся с небольшим свертком.
— То, что ты оставляла, госпожа.
Рыжая колдунья провела запястьем над пластиной, услужливо поданной трактирщиком, судя по его лицу, и по тому, что до нашего отъезда он беспрестанно кланялся, переведенная сумма была немаленькой.
Прямо перед границей Пятна ховер подал сигнал о том, что впереди опасная зона, активировалась закладка Радомила, все еще надеющегося вернуть имущество назад, но мы ее давно нашли, так что вместо ховера наместник получил по каналам связи нарисованный кукиш. Сможет распечатать и повесить на стенку в рамочке, жадность — это всегда плохо, а искусство — хорошо.
Место впереди было нехорошее, одеты мы были в такт-снаряжение, приобретенное в мидийском городе, а ховер к тому же одарил нас дополнительной броней и вооружением, метателями плазмы, похожими на пистолет. Правда, если здесь все с техникой нехорошо, то и с плазмой тоже будет не очень, но на всякий случай у каждого из нас на поясе такая штука висела. Даже у Тины. Тень подобрала снаряжение по собственному вкусу, не знаю, где она до этого прятала свой кожаный костюмчик, но теперь он снова был на ней. И гогглы, и еще какие-то предметы, развешанные и запрятанные по всему телу. На колдовство воровка не надеялась, и правильно делала, с ее умениями она имела шансов выжить гораздо больше в этом месте, чем обычный колдун.
— А что, — в ответ на мой взгляд пояснила Ашши, — мое имущество, вот я о нем и забочусь. От тебя, дурака, такого бы не дождалась бедная девушка.
Бедная девушка, судя по выражению ее лица, со своей госпожой была полностью согласна. Я эту ее гримаску отлично знал, ждут ани при случае разные неожиданности. Не всегда приятные.
Ним отодвинул Кирилла от панели управления, посмотрел на Стеллу.
— Я никогда дальше тридцати километров не заходила, — сказала та. — Обычный рейд длиной в сутки, десять часов идем до первого пояса, собираем то, что есть, потом возвращаемся. Самые отчаянные уходят на восемьдесят, с ночевкой, до центра остается еще километров тридцать. Сколько слышала о тех, кто хотел туда дойти, никто так и не дошел. Или раньше повернули обратно, или не вернулись вообще.
— Ладно, — рыжий повелитель для вида поводил руками над сенсорами, — пока техника работает, едем. И со схемами поаккуратнее, могут сбоить, или работать не так, как должны. Если кто не понимает разницу, в первом случае плазменный шар взорвется у вас в руках, а во втором вместо него вы получите усыпляющую схему. Я понятно объяснил?
Все, кроме Тины, кивнули.
— Ну и славно, Стелла, давай, садись за пульт рядом с Кириллом.
Мы ехали по пустыне — Пятно, по крайней мере в исследованных местах, было покрыто песком. Барханы и полное отсутствие растительности отлично сочетались с возникающими миражами. Примерно километрах в пяти от границы мы проехали насквозь через селение — оно выглядело как настоящее, за исключением того, что через стены и тела проглядывали все те же песок и барханы. Наверное, из-за того, что солнце только всходило, на улицах селения никого не было, мы задавили всего человек десять, наверное, но те даже не заметили, продолжали заниматься своими делами. Двое с завязанными лицами стояли у открытого окна, ждали, когда их подельники ограбят дом, приличного вида прохожий в соседнем переулке мочился на уличный фонарь, торговка рядом с прилавком обтирала гнилые яблоки и чем-то их подкрашивала — мираж жил своей жизнью, ему было не до нас.
Единственно реальной в этой иллюзии была дорога — ховер летел на высоте нескольких метров, но сканер показывал, что под нами твердая поверхность. Впрочем, и она закончилась вместе с прозрачным поселком.
На панели танка горел значок отсутствия связи, шкала загрузки реактора сначала резко поползла вниз, а потом снова взлетела вверх и стабилизировалась — Ним чертыхнулся, и фактически одел ховер в кокон из еле заметных белых нитей. Первый раз видел, чтобы белые линии колебались, а они дрожали, словно кто-то на них словно на струнах играл. Но пока держались.
— Пока получается, — сказал Ним, проследив мой взгляд. — Не знаю, на сколько хватит, мы вроде километров на тридцать уже продвинулись. Стелла, что вы тут искали?
Непрозрачные конструкции ховера превратились в один большой экран, только сидения и наши вещи остались такими же, как были, казалось, мы сидели в воздухе.
— Вон там, — колдунья показала на какой-то предмет справа от нас, похожий на обломок скалы, — там может быть тарквист. Здесь он в виде вкраплений попадается, но, если камень сделать жидким, остается твердым. И наоборот. Поэтому без способностей здесь кроме как грузы носить делать нечего. Да и с ними все непросто, сам видишь.
— И много из такой глыбы добыть можно?
— Грамм, если повезет — два. Но дальше их больше будет, вполне реально несколько сотен граммов набрать, это если вглубь не идти.
Изображение вокруг нас замерцало, то пропадая, то вновь появляясь, Ним добавил нитям густоты.
— Первый рубеж прошли, — сказала Стелла, когда мы преодолели отметку в тридцать километров. — Пока все гладко идет. А это что там впереди?
Даша одновременно с ней ткнула пальцем в указанном направлении — пригляделся, там на песке стояла гравиплатформа. Видимо, та группа, которая ушла до нас, как раз закончила свое путешествие на первом рубеже. Кирилл изменил вектор движения, мы сделали полукруг, подъезжая к брошенному транспорту.
На первый взгляд платформа была совершенно целой, и даже исправной. Грибок в передней части, служивший пультом управления, функционировал, зарядные кристаллы в боковых держателях были заполнены на две трети, в основании грибка реактор тоже показывал, что полностью готов двигаться дальше. Ящик на платформе, куда, видимо, складывали добычу, был почти пуст, кусочки тарквиста даже не прикрывали дно.
Я выпрыгнул из танка, странно, в нем казалось, что мы двигаемся в плотном тумане, Стелла с Дашей молодцы, глазастые, да и повезло, рядом проходили, а уйди мы метров на тридцать левее, и не нашли бы ничего. Радар ховера упорно показывал, что никаких обьектов рядом нет, хотя в принципе это понятно было, оболочка, которую Ним создал, ухудшала сигнал в обе стороны.
А вот когда оказался снаружи, видимость резко улучшилась, метрах в ста какое-то подобие пелены стояло, но все равно и там можно было при желании что-то разглядеть, хотя бы силуэты. Бархан вон виднелся неподалеку.
— Что скажешь? — Арраш остановился рядом со мной, тоже не вытерпел, вылез. — О, смотри, наши коллеги.
В двадцати метрах от платформы по ходу движения лежали два тела, точнее, два скелета. Одежда практически полностью сохранилась, один из них был одет в обычное тактическое снаряжение, куртка, брюки, ботинки, теперь это свободно болталось на оставшихся костях. На втором было подобие туники с плащом, сапоги на ногах, на шее — амулет с синим кристаллом на черной цепи. но это хозяина не спасло, плоть начисто отсутствовала.
Ним присел на корточки, поводил рукой над останками, потом подцепил осторожно амулет, стянул с мертвеца.
— Интересная штука. Ему уже не понадобится. Видишь кристалл? Внутри искорка, показывает направление, вроде как на центр Пятна. Что же тут такое произошло?
Стелла, присевшая рядом, только головой покачала.
— А ну разойдись, неучи, — раздался голос Ашши. В ховере только близнецы и Тина остались, Даше я строго-настрого приказал следить за воровкой, девушка своей миссией прониклась и выполняла ее на все сто. — Так, что тут у нас? Ну это обычный человек, ничего интересного. При жизни был здоров как бык, только с почками небольшие проблемы, а вот этот в халате — колдун. Дорогуша, дай-ка мне его амулет.
Ним протянул Ашши кулон. Та зажала его между ладонями, что-то едва заметно вспыхнуло. Когда она разжала пальцы, камень внутри амулета изменил цвет на красный.
— Понимаю, милый, что вам, повелителям, ничего не страшно, но тащить такие вещи в ховер — нехорошо. Неужели ты не заметил, что там отложенное срабатывание на смену владельца? Хотя куда там, вот вернемся, расскажу твоему отцу, какой у него сын — олух.
Я внутренне усмехнулся. А ведь когда показывал я ани знак ан Трага, та сказала, что не знает такого, и я практически поверил. Вот ведь умеет себя контролировать. Значит, знакомы они?
Тем временем с руки Ашши соскользнула зелёная змейка, исчезла в черепе, потом проползла по всему скелету, вылезла из тазовых костей и вернулась к хозяйке.
— Смерть наступила около десяти часов назад, моментально, — Ашши довольно улыбнулась, словно этот факт ее обрадовал. — Похоже, второй колдун из группы их всех и убил.
— Всех? — спросил я.
— Конечно, дорогуша. Вон еще четверо валяются, — и она махнула рукой вперед. — Все — пустые, а трактирщик говорил о двух колдунах. А потом их обглодали. Скорее всего — мерцающий жук. Что скажешь, лу Стелла?
— Наверное все так и было, — Стелла нацепила гогглы, почти такие же, как у Тины, и тоже исследовала скелет. — Но я ничего не вижу, плоть словно растворилась. Здесь водятся такие слизни, они совершенно прозрачные, только в специальных очках их видно, да еще маги чувствуют. Эти слизни подселяются к людям, а если те умирают, то пожирают плоть начисто. Размножаются так. Но на самом деле они безобидные, стоит выйти из этой зоны, исчезают, пока человек жив, ничем не вредят. Наверное, это и есть мерцающие жуки, как ты их назвала. Странно, что с колдуном такое вышло, да еще защитный амулет у него был.
— На нас, надеюсь, никто не поселился, — замахал Ним руками, словно смахивая с себя непрошенных гостей, улыбнулся. — Ладно, есть проблема посерьезнее каких-то улиток. Не то чтобы мне это не нравилось, но убийца где-то бродит там, в Пятне, мало ли что ему в голову придет. Что скажешь, Марк?
— Платформу берем с собой, — решил я. — Пригодится, я ее и поведу. Вместе с Кириллом. Пойду впереди вас, кажется, это оборудование устойчивее. Только реактор сброшу, вдруг вразнос пойдет, на кристаллах полсотни километров точно протянет, а при необходимости я их заряжу.
— Ты герой, дорогуша, — иронично заметила Ашши. Протянула мне амулет. — Вот, а то заблудишься, Сусанин.
Кирилл выпрыгнул из ховера, а все остальные туда загрузились. Я вытащил картридж из основания гриба, создал вокруг него сетку нейтрализации — если рванет, мало не покажется, до кварковых батарей тут еще не додумались, но все равно, энергии там дохренища. И спрятал к себе в сумку.
— С Нимом Даша будет в безопасности, — ответил на молчаливый вопрос парня, — а ты мне тут нужен, мало ли что. Ничего не чувствуешь?
— Вроде нет, — Кирилл пожал плечами, — есть какое-то ощущение неправильности.
— Это ядро сбоит, то, о чем Ним говорил. Так что, если будешь схемы создавать, сразу не активируй. Обычное оружие с собой?
Кирилл продемонстрировал пистолет, тот еще, с Земли.
— Отлично. Здесь от пороха давно отказались, полагаются на электронные штучки, а по мне, самое надежное — это химические реакции и физика за девятый класс. Сколько запасных обойм, четыре? Стрелять не разучился? Ладно, поехали, а то наши попутчики волнуются уже. Вставай к грибу, клади руки на утолщение. Чувствуешь платформу? Трогай.
Парень даже улыбнулся, ему вообще любой транспорт нравился, а такой, фантастический по сравнению с тем, что в нашей реальности, и подавно. Платформа плавно тронулась, без реактора она не могла уже взлетать вертикально вверх, все, на что ее хватало — скользить в метре от земли с небольшой скоростью, но и этого вполне было достаточно. Кстати, понял, почему старатели использовали платформы — на открытом пространстве обзору ничего не мешало. Ним тоже понял, и погнал Дашу наверх, на крышу ховера, следить за округой. Я помахал девушке рукой, та в ответ только мрачно улыбнулась, конкурентка-то внутри осталась. Ховер поднялся метров на десять вверх, словно прикрывая нас с Кириллом.
Мы набрали крейсерскую скорость, километров восемьдесят в час, и двинулись к цели.
12.
Ховер сдох на семидесятом километре — реактор пошел в разнос, и его пришлось заглушить. Заряда кристаллов в платформе пока хватало, так что мы взяли наш основной транспорт на буксир — Ним с третьего раза накинул силовую петлю, теперь маленькая машинка выгуливала большую, вставшую на колеса. Скорость резко упала, мы едва держали двадцать километров в час. На предложение перейти на платформу дамы ответили резким отказом, внутри пусть не работающего, но удобного танка им было гораздо приятнее путешествовать.
Схемы сбоили, Кирилл пытался наложить на себя защиту от пыли, которая лезла во все незащищенные места, но получил ожог на обе ладони. Благо, другая схема, создающая щит, пока работала, и хоть была гораздо затратнее, от пыли тоже спасала. Вообще все схемы, обращенные наружу, вели себя непредсказуемо, а вот те, которые внутреннее состояние организма контролировали и изменяли, с ними все было в порядке.
Мы проехали еще через одно поселение, мертвое и реальное — разрушенные здания стояли в ряд вдоль дороги, здесь явно очень давно никто не жил, все, что было сделано не из камня, превратилось в труху и ржавчину. Туман вокруг уплотнился до двадцатиметровой видимости, за ним смутно угадывались обломки, содержащие тарквист. Периодически они возникали на нашем пути, по лицу Стеллы я видел, что жаба душит ее, столько добра валялось вокруг, протяни руку и возьми. Тина сдержаннее себя вела, но и она бы, дай волю, выскочила из транспортера и набрала себе халявного добра. У нас была другая цель.
— Еще несколько километров, — почти шепотом сказала колдунья, но я отлично услышал.
Вообще звуки здесь приобретали особую отчетливость, любой шорох казался чуть ли не грохотом. Вокруг стояла такая тишина, что, казалось, нас окутал не туман, а звукоизоляция.
— Следы, — громко, аж уши могло заложить, произнес Кирилл.
Действительно, наш путь по диагонали пересекали отпечатки чьих-то сандалий.
— Похоже, второй колдун, — Ним тоже вылез на свежий воздух, громко отметив, что внутри ховера атмосфера просто невыносимая, уселся рядом со Стеллой и даже чуть ее приобнял. — Или местный житель. Марк, забьем на пару шиклу? Представляешь, Стелла, Марк лучший спорщик на свете. Однажды он переспорил одного моего приятеля в таком споре, в котором тот всегда всех переспо... в общем, побеждал.
— Что стало с этим приятелем? — проницательно спросила колдунья.
— Умер от неожиданной тяжелой болезни, связанной с нехваткой дыхания. Но моральная травма так и преследовала его до конца жизни, не отпускала. Что это впереди?
Высота стены была метров восемьдесят, не меньше, она выходила из песка и уходила в туман. Я забрался наверх, камни, из которых было сложено это ограждение, своими неровностями только помогали, встал на широкой верхушке — толщиной сооружение было метра три, такое при желании можно прожечь за несколько минут. С другой стороны не было ничего, абсолютная темнота. Словно в темной-претемной комнате без окон выключили свет. Граница между хоть какой-то видимостью и этой тьмой была четкой, до миллиметра ее можно было определить. И шла она по внутренней части стены.
Рассказывать то, что я увидел, остальным не было необходимости, прямо с сетчатки глаза изображение транслировалось на висящий в воздухе экран, так что, когда я слез, мои компаньоны уже спорили. Точнее говоря, спорили Ашши и Ним, а остальные занимались тем, что поддерживали ту или другую сторону. Только Стелла молчала.
— Что думаешь? — спросил я ее.
— Никогда сюда не доходила, но эта стена — желанная добыча для любого старателя. Тарквиста в стенах гораздо больше, чем в обломках, и добывать не так трудно. Трудно отсюда вывезти, сам видишь, ничего не работает. И местные, они просто с ума сходят, когда чувствуют тарквист рядом с живым телом.
— Местные? — Ашши недовольно нахмурилась. Ну да, о таких вещах лучше заранее предупреждать, перед поездкой.
— Сами увидите, — невозмутимо ответила Стелла. — Они не очень опасны, сами — прозрачные, практически бестелесные, но заметить можно. Оружие так себе, наше снаряжение не пробьет, да и не будут они на нас нападать, тарквист-то мы с собой не несем.
Тут она была не права. Тарквист мы несли — в себе, выпивка никуда не делась из организма. И я ощущал, как крохотные частички этого металла прямо-таки покрывают изнутри мой ЖКТ. Хотел было избавиться, это несложно, но махнул рукой, не будут же мифические прозрачные создания из-за такой ерунды на меня кидаться.
Пусть даже дальше придется идти пешком.
Действительно, гравиплатформа тоже практически сдохла и висела над землей почти бесполезным куском технологий и магии. Кристаллы, питавшие фазовую решетку, раскрошились и рассыпались, более-менее целым остался только один, который я специально укрепил, но и он на последнем издыхании уже был. Я чувствовал, что ядро нервно дергается, словно это мышца внутри меня была, и к ней подсоединили электрод. Близнецы чувствовали то же самое, а Даша ко всему — еще и перепугана была, сказала, что на сознание давит что-то.
Относительно неплохо себя чувствовала только Тина, тут отсутствие дара только плюсом было.
— Ваша милость, — подошла она ко мне, пока ее хозяйка лаялась со своим и моим приятелем, может, пойдем направо?
— Почему?
— Следы, которые мы недавно встретили, уходили в этом направлении. Тот колдун явно знал, что делает, значит, где-то тут есть проход.
— Не хочешь сама сходить на разведку?
— Если прикажете. Но, наверное, лучше не разделяться, — по лицу Тины было видно, что даже если прикажу, одна она никуда не пойдет.
— Смысл в твоих словах определенно есть, — кивнул я. — Ашши, Ним, кончайте ругаться.
Шумеры уже перешли на личности, и были на волосок от настоящей ссоры. Похоже, все те противоречия, что были между ними, вот тут и проявились. Но стоило мне их позвать, спор тут же прекратился, словно и не было ничего.
— Тина предлагает пойти по следам, но по мне, незачем всем рисковать. Если проход есть, то недалеко, мы следы видели в пяти километрах отсюда, и шли они под небольшим углом, так что метров сто-двести, может быть, отсюда. Пойду я и Тина, вы остаетесь здесь. Связь работает, если что, на помощь прийти успеете, или по крайней мере отомстите за нас, да?
— Обещаем, — за всех сказала Ашши. — Отомстить.
— Другого я и не ожидал. Тина, пошли.
Воровка кивнула, сжала в ладони рукоять длинного узкого клинка. Так что пришлось ее вперед пропустить.
— Тина, — произнес я, когда мы отошли метров на пятьдесят, наши спутники растворились в тумане, равно как и звуки. — Если у тебя остались ко мне претензии, давай решим это сейчас.
Клинок уперся мне острием в горло. И даже чуть кожу проколол, ровно настолько, насколько я это позволил. Струйку крови пустил для антуража, мне не трудно человеку приятное сделать. К тому же воровка все равно бы ничего не смогла сделать, только бы дернулась, и осталась без мозгов. Обычные схемы в этой зоне сбоили, а вот те, которые на символах эме-галь были основаны, им местные колебания полей были до одного места. Хоть они у меня и слабыми получались, хрупкой женщине много не нужно.
— Даже не знаю, ваша милость, — протянула Тина.
— Сиятельство, — подсказал я ей. — Мой титул теперь к княжескому ближе.
— Вот даже как. Долг за тобой, ваше сиятельство Марк Львович Травин. Долю-то мою ты украл.
Я сделал шаг вперед, позволив стальному лезвию с вкраплениями тарквиста проколоть мне горло и выйти с обратной стороны, Тина пыталась отдернуть руку, но ее ладонь словно приклеилась к рукояти. Вытащить шпагу она тоже не могла, та словно застряла в моем теле, и двигалась только вперед. Охранные амулеты даже не пытались защитить хозяйку, нельзя защитить от того, что не можешь почувствовать. Еще чуть-чуть, и мы стояли на расстоянии ее вытянутой руки, лицом к лицу.
— Теперь послушай меня. Там, куда мы отправляемся, попытка убить ас-ариду карается смертью. Долгой и жестокой. Ты, Тень, жива сейчас только благодаря мне. Захочу, и будешь заживо гнить сто, двести лет, превращаться в слизь, и при этом оставаться в сознании, чувствовать, как отмирает каждая клеточка твоего тела. Или каждый день буду отрезать от тебя по кусочку, пока не останется одна голова. И ты будешь жить, пока я не позволю тебе умереть. Могу придумать еще сотню способов, но в любом случае смерть твоя легкой и быстрой не будет, и никакая Ашши тебя не спасет и не защитит. Хочу, чтобы ты осознала, прочувствовала, что я держу твое сердце в своей ладони. Буквально.
Я поднял руку на уровень лица, чуть сжал пальцы, Тина побледнела. Ну да, аритмия, экстрасистолы — это неприятно. Не смертельно, но когда самый важный орган идет вразнос, заставляет задуматься.
— Прониклась? Молодец. А теперь пойдем. Надо найти следы того, кто тут так хорошо все входы и выходы знает.
— Я не виновна в смерти Милы, — мы прошли примерно с треть километра, Тина молчала, я специально прошел чуть вперед, чтобы она поменьше нервничала, а то нагрузил женщину своими мыслями о преступлениях и наказаниях. И тут прям решила она высказаться. — Хотетовский сразу определил, что она единственная одаренная среди нас. Меня и твоего слугу он вообще трогать не собирался. И если бы слуга не полез...
— Шуш.
— Что?
— Имя у него есть. Парня зовут Шуш, — я остановился, — думаю, Ирий бы тебя убил там же, если бы думал, что ты выдала его сестру. Так что не это главное.
— А что?
— То, что любая попытка предать меня для тебя станет последней. Да, и отрава на меня больше не действует, зря только шпагу свою пачкала. Мы пришли.
Вход был в пяти метрах от нас, так сразу и не обнаружишь, каменный козырек, имитируя поворот стены, скрывал его. Следы подходили к входу с другой стороны, наверное, колдун поплутал какое-то время, пока нашел нужное место.
Лаз находился на высоте двух метров, вполне достаточно, чтобы человек мог подпрыгнуть, подтянуться и забраться в узкую нору. Что я и сделал. Тина осталась снаружи, была мысль пустить ее первой, но, поразмыслив, я решил дать ей надежду — на то, что не вернусь.
Стена внизу была значительно толще, метров десять, не меньше, первую ловушку я встретил практически в метре от входа. Четыре черных камушка с натянутой между ними красной паутиной, даже если увидишь, просто так не протиснуться. Причем установлено препятствие было сравнительно недавно, может быть, пару дней назад. Тому, кто решит пройти дальше, ловушка готовила неприятный сюрприз в виде обрушения прохода, так что не стал рисковать, проверил схемы телепортации, благо их у меня было две — каноническая, от шумеров, и изначальная, в виде клинышка эме-галь. Первая сбоила, угрожая портануть меня вверх или вниз, под землей я оказаться не хотел, там неуютно, поэтому воспользовался вторым вариантом. Да, на большое расстояние с ним не прыгнуть, но мне нужно-то было всего несколько метров преодолеть.
По ту сторону стены меня ждал неприятный сюрприз — если раньше со схемами происходили какие-то непонятки, то теперь они перестали создаваться вовсе. А значит, большей части своего арсенала я был лишен, две надежды — на закорючки изначального языка и на Нима. Еще кот, но тот что-то совсем загулял, отзывался моментально, мол, на проводе, но лично появляться не желал.
Сам туман пропал начисто, стена окружала огромное пространство, она уходила в разные стороны, и где-то в двадцати километрах от этого места смыкалась, на трех сотнях квадратных километров внутри каменной ограды пейзаж немного поменялся — песок сменился травой, кое-где росли кустики, можно было различить остатки строений разной этажности, и это только в зоне прямой видимости. И главное — вдалеке виднелась башня высотой не меньше километра, а над ней висел огромный плазменный шар, заменявший тут солнце.
Повернувшись, чтобы проделать обратный путь, я краем глаза и частью сознания заметил какое-то движение, отбил летевший в меня прозрачный предмет, и энергетическим хлыстом располовинил нападавшего. Просвечивающее тело развалилось, опускаясь на землю, и исчезло. А предмет остался. Я поднял с земли клинок.
Как такового, его видно не было, только силовой каркас, позволяющий по едва заметным искажениям определить, что оружие все-таки существует. Острое, я порезал себе запястье, если бы чуть сильнее нажал, мог бы и кисть отрезать. Огляделся, вроде больше никто не хотел меня прикончить, вот оно какое тут население, о котором Стелла предупреждала, просвечивающее.
— Барахольщицы, — коротко отреагировал на имущество нашей экспедиции Арраш.
К огромному чемодану Ашши добавился тюк Стеллы. И если в ховере эти вещи много места не занимали, то сейчас, в отсутствие транспорта, выглядели устрашающе. Не знаю, когда ани успела встроить в чемодан антиграв, явно не на Земле, и это было очень предусмотрительно, но сейчас он не работал. С баулом Стеллы было проще, она взвалила его на плечо, чуть поморщилась, больше — для вида, лишние пятнадцать кило для одаренного не вес, и готова была идти с ним до конца. А у Ашши такого желания не было.
Зато у нее были близнецы.
— Эй, видите выступы у платформы? — Кирилл с Дашей чуть ли не по стойке смирно встали, дружно кивнули. — Очень аккуратно положили на этот нелеквид мой любимый чемодан, схватились за них и пошли. Марк, так ты башню там нашел? Милый, это так романтично, мы с тобой на высоте птичьего полета. Обязательно заберемся на самую верхушку. А ты что скалишься, дорогуша? Хочешь что-то сказать?
— Нет, что ты, — Ним тут же стал серьезным, даже голову повернул чуть влево, словно увидел что-то важное и теперь рассматривал. — Да, северный ветер, отлично. Будет не так жарко.
— Ты зубы-то мне не заговаривай. Устанут эти хиляки, будешь ты нести мой чемодан.
— А что в нем? — задал я интересующий всех вопрос.
— Много будешь знать, дорогуша, плохо будешь кушать. И спать. И двигаться, — отрезала ани. — Ну что встали, как козы беременные, а ну марш вперед.
Близнецы синхронно вздохнули, и печатая шаг, в ногу зашагали следом за мной. В принципе, могли бы и здесь периметр пересечь, но Ним возжелал посмотреть на ловушку, а точнее — вытащил и присвоил себе черные камушки, для коллекции, как он сам сказал. А потом проделал на месте лаза тоннель диаметром в четыре метра.
На той стороне на нас бросились сразу трое, двух Арраш положил, а одного — Ашши. Хоть обычные схемы и не работали, но вот зеленый хлыст Усмиряющей все так же легко активировался, а прозрачные тела уничтожал просто в ноль. Странно, у меня тоже был такой, но тут почему-то не работал. Так что держался я позади, предоставив алу-кому Маас-Арди расправляться с местным населением. Так было всегда — более цивилизованные нации приходили к менее цивилизованным с огнем и мечом.
— Ты понял, да? — ани обращалась к Ниму, подчеркнуто игнорируя нас. — Тут обычные линии бору резонируют. Схемы от этого и схлопываются.
— Ты — уми, — Ним разглядывал башню, прозрачные клинки он отдал близнецам, поиграться. — Тебе лучше знать, для меня все эти теории — темный лес. Километр в высоту, да? На шар посмотри, сколько там энергии. Могу ручаться, что появился он тут совсем недавно. А башня была, правда, я только изображение ее видел. Она Ас-Эрхана на башни-маяки вдохновила, но сюда он не совался, боялся.
Ашши рассмеялась.
— Ты намного лучше меня знаешь, что Уриш был обычным подражателем. Я-то с ним знакома не была. Только слышала о нем.
— Я тоже близким другом его не был, не то что твой папаша, нун Маас-Арди, — парировал Ним.
— А кто это построил? — Даша ткнула пальцем в башню. — Почему она здесь?
— Отличный вопрос, — Ашши довольно улыбнулась. — Приятно, когда у учеников в голове есть пытливый мозг. Не то что у некоторых. Но лучше тебе Ним обьяснит, потому что я такую штуку в первый раз вижу.
Ним покивал головой, небрежно отмахнувшись от нескольких прозрачных защитников башни, те, соприкоснувшись с белыми искорками, рассыпались в прозрачный же пепел.
— Это — хум-ту, аварийный маяк. Когда в нестабильных мирах перестают работать портальные камни, здесь такое иногда случается, это единственное место, откуда можно перейти в нулевую реальность. Правда, просто так он не заработает, очень много энергии нужно для активации даже обычного хум-ту, тот бывает в виде каменного столбика высотой в несколько метров, и никаких огромных мертвых пятен рядом, максимум — полкилометра. Найти его непросто, но зато и пользоваться ими легче, несколько сильных псионов вполне могут справиться. Тут другое дело, этот просто огромный, поэтому в этом мире теоретически привести в рабочее состояние его просто невозможно. Насколько знаю, башня эта всегда была неактивной.
— Но ведь он работает, — выразила общую мысль Даша.
— Да, и это здорово, иначе как бы мы отсюда выбрались. Так вот, шар над башней — это и есть портал, только без башни к нему не подобраться. По крайней мере, так гласит теория, потому что, опять повторю, стандартный хум-ту это маленький столбик, и с ним все значительно проще. Дотронулся ладонью, и ты в мире-ноль.
— А ты, похоже, спец по нестабильности, да, дорогуша? — Ашши не выглядела счастливой.
— Угу, — Ним кивнул, расчерчивая на земле белыми нитями какую-то сложную схему. — Скажем так, в нестабильном мире нестабильная область, это нестабильность в квадрате. Мой сканер показывает, что пик начнется через три-пять часов. А твой, Марк?
— Через тридцать-сорок.
— Будет два пика, с разницей в сутки — всплеск-откат-всплеск. Что это значит для нас — первый всплеск будет сглаженным, и шансов уйти отсюда будет гораздо больше, потом здесь начнется такое, что пережить будет сложно, башня в этом случае — единственное безопасное место. Следующий всплеск просто чумовой, забросить может куда угодно, галактика большая, но, если в первый раз не получится, рискнем.
— Третьего шанса не будет?
— Ну почему, — Ним пожал плечами. — Зона нестабильности здесь есть всегда, исчезнет, когда реальность войдет в общий поток, это случится нескоро, может, через тысячу лет. А сам портал может и год провисеть, все зависит от развития ситуации. Будем пробовать, другого выхода-то у нас нет. Правда, следующее окно через месяц почти, но если возможность перемещений восстановится, то и портал нам не понадобится, мы просто вернемся в тот мир, из которого сюда пришли — вы в свой, и я в свой. Марк, дай-ка амулет помершего колдуна.
Я протянул ему кулон, он положил его в приготовленную схему, выстрелил белой искоркой прямо в синий камень. Тот вспыхнул, и рассыпался.
— Отлично, — обрадовался чему-то Арраш.
— Объяснишь? — подняла руку Даша. Роль прилежной ученицы ей нравилась.
— Конечно, радость моя, — от такого обращения девушка покраснела. — Это будет наш разведчик, если заметит что-то необычное, предупредит.
Словно иллюстрируя слова Нима, кулон поднялся в воздух и не торопясь, двинулся в сторону башни. А мы двинулись за ним, только чуть в стороне.
— Сначала нам подсунули рассказ о группе искателей, потом гравиплатформу с трупами и амулетом, потом следы, ведущие в нужном направлении, — идя рядом со мной, на эме-галь произнес Ним. — Остается узнать, кто так хочет нас увидеть. А заодно лучше пусть этот незнакомец следит за амулетом, чем за нами.
— Подозреваешь кого-нибудь?
— Доживешь до моих лет, Марк, будешь подозревать всех. Но к этому времени, судя по тому, как ты прогрессируешь, уверен, тебе по большому счету будет на это наплевать. Вот как мне сейчас.
— О чем вы там шепчетесь? — подозрительно посмотрела на нас Ашши.
— О тебе, милая, — широко улыбнулся ей Ним. — Исключительно о тебе.
13.
— Шикарно, — выдохнула Стелла. — Если бы знала, что тут такая красотища, не шлялась по задворкам, сразу пошла сюда. А что, тепло, сухо, эти прозрачные бандиты не пристают, не место, а мечта. И тарквиста тут — на всю жизнь хватит.
Мы находились в нижней части башни — с виду она была тонкая, не толще десяти метров, а внутри — во много раз шире. На площадке, на которой мы стояли, вполне можно было бы разместить футбольное поле, и еще трибуны для зрителей поставить. Потолка как такового не было, колонна в центре уходила вертикально вверх, а вот сама башня, похоже, сужалась на конус, хотя снаружи казалась прямым цилиндром.
Пол канавками был размечен на большие шестиугольники, в центре каждого горел синий камушек. Каждый сам по себе периодически менял оттенок с совсем светлого до темно-фиолетового, отчего на полу появлялись фантастические картины. Пусть их было видно только с высоты, но на то мы и псионы, чтобы не только с уровня глаз все видеть. А еще и с уровня подброшенного куска тарквиста — схеме наблюдения все равно, на что накладываться.
Тарквиста тут было действительно полно, из него, собственно, вся башня и состояла. Прозрачные воины, периодически нападавшие на нас, пока мы продвигались к центральному строению, всего каких-то десять километров по ровной местности, рядом с башней отстали и близко к ней не подходили. Не скажу, что это была приятная часовая прогулка, но пустив амулет почти по прямой, мы свернули к развалинам какого-то дома, а от него в сторону башни шла обычная дорога. И по твердой поверхности передвигаться было куда проще. Правда, на ней мы были как на ладони, щиты не ставились, но тактическую броню, в которую мы были обряжены, наши бестелесные противники пробить не могли, Тина уворачивалась, Ашши уничтожала противников еще на подходе, а нас с Нимом они обходили стороной — Арраш показал, как сделать белый круг защиты, и с пятой попытки у меня получилось. Правда, кое-как и слабенько, но я ведь не повелитель какой-нибудь. Только учусь.
Амулет пока еще путешествовал. Он заглядывал в каждую попадающуюся по дороге достопримечательность, местность вокруг башни была хоть и не плотно, но застроена, передавал нам данные, а заодно отвлекал нашего преследователя, по крайней мере, следов у входа в башню не было.
— Ничего не напоминает? — Ним показал мне на пол, на колонну.
Я кивнул. Ну да, похоже на заброшенный храм, где мы нашли пластины са-гир и кучу безделушек, логично было бы предположить, что и эта центральная колонна тоже таит в себе какие-то ценности.
— А ну, что вы такое видели и где, рассказывайте, — потребовала Ашши.
— Да так, на одной планете, мы там с Марком сражались с чудовищем одним, — Арраш небрежно помахал рукой, — Марк, кстати, его победил. Почти сам. Так мы потом вот в такой колонне нашли всякие мелочи, немного ману, золотишко, побрякушки всякие. Одна наша наемница нашла ни-су, ритуальный браслет, и Марк его за ману выкупил и своей девушке подарил.
Вот не знаю, чем мой сделанный кому-то подарок так Ашши расстроил, она чуть ли не зашипела, услышав это. И сказала, что только такой дебил, как я, мог поменять ману на какой-то ширпотреб. А по мне, так очень миленький браслетик был, и Элике очень понравился. Назначение у него, правда, странное, но раз я никаких ритуалов не проводил, наверное, это просто название. Шумеры любят все ритуальным называть, призрачным или проклятым, и в остальных реальностях такую же моду насадили. Как к чему не прикоснешься, так или проклятый меч, или призрачное серебро. Нет, наоборот.
И кот. Видимо, из-за воздействия тарквиста связь между нами ослабла, отозвался он еле-еле. Недовольно, словно я от какого-то важного дела его оторвал. Чувствую, от еды.
Хотел у Нима спросить насчет браслета, но решил, что сейчас не лучшее время. Тем более в присутствии Ашши, которая моей личной жизнью, похоже, интересовалась гораздо больше, чем собственной.
— Не пойму, — Стелла пыталась скастовать какое-то заклинание, — вроде башня должна быть островком стабильности. но ничего не выходит. Даже хуже стало. Вообще никак.
— Так и должно быть, — Ним поглядел, как Ашши пытается выпустить зеленый хлыст, и ничего у нее не получается, — сейчас мы обычные люди. Я тоже ничего не могу сделать, хотя и немного отличаюсь и от Марка, и от Ашши. И от тебя с близнецами. Кирилл, ты как?
— Странное ощущение, — парень тоже пытался создавать схемы, — я чувствую энергию, но словно забыл, как с ней обращаться. И вообще ничего не работает. Даже вон, гравиплатформа сдохла.
И он кивнул на нашу тележку, валяющуюся у входа. Действительно, стоило нам войти в башню, и силы у нее отказали окончательно, схема моя развалилась.
Ним скромничал. Как минимум несколько белых схем висели на нем, а одна даже над костяшками пальцев светилась, только вот кроме меня их никто не видел. С закорючками эме-галь рыжий сержант-разведчик управлялся гораздо лучше, чем я.
В том месте, о котором упомянул Ним, достаточно было влить немного энергии в камни на полу, и открывался сундук с сокровищами. Арраш чистой энергией делиться не желал, ну и я тоже не стал лезть вперед, мне еще всем этим пси-премудростям учиться и учиться.
Но Ашши мы рассказали, что надо делать с кристаллами в полу, та сначала попробовала сама, а потом и других припрягла, только толку от этого не было.
Камушки меняли цвет сами по себе, энергию в них влить не получалось, колонна оставалась нетронутой. По всей ее поверхности шел красивый орнамент, с вкраплениями символов на эме-гир, которые складывались в какую-то бессмыслицу. На высоте двухсот метров площадка обвивала колонну словно юбочка, и что там дальше — рассмотреть не удавалось.
— Полезем вверх? — спросил я Нима.
Тот покачал головой, разглядывая орнамент настолько увлеченно, словно его больше ничего не интересовало. И даже когда во входной проем начали проникать новые действующие лица, не вздрогнул, и не повернулся.
Первыми в зал вошли двое — один, низенький, смуглый и узкоглазый, в расшитом красными нитями коротком золотом халате, узких темных брюках и мягких тапочках на плоской подошве, и второй, высокий, русоволосый, на вид — истинный ариец, с серьгой в ухе и в обычном такт-костюме, таком же, что и на нас, может быть чуть покруче. Следом за ними по одному забегали бойцы — в шлемах и доспехах звездных штурмовиков, почти таких же, что и у солдат Радомила, только цвет отличался. Был каким-то грязным. Доспехи они нацепили зря — с выключенной батарейкой этот наряд от обычного бронежилета ничем не отличался, силовая броня требовала каркас, и в принципе от него больше ничего и не ждали. Камнем несокрушимые на вид латы не пробить, а чем посолиднее — вполне. Но ничего из солидного здесь не работало.
Поэтому в руках у бойцов были клинки — короткие и изогнутые, похожие на японские вакидзаси. Несколько человек бросились к Кириллу и Даше, оказавшимся ко входу ближе всех, повалили на пол, зафиксировали блестящими стяжками. Остальные окружили нас, их было человек двадцать.
Ханец что-то пробормотал своему арийскому приятелю, тот кивнул, вышел чуть вперед.
А Стелла, наоборот, сделала шаг назад, мне за спину, и я почувствовал, как ее ладонь уперлась мне в позвоночник.
— Родовое заклинание и тут срабатывает, — прошептала она мне на ухо, обдав горячим дыханием. — И теперь тебя, мразь, ничего не спасет.
Да я и сам почувствовал, как чернота с синими прожилками сгустилась у моих лопаток, прямо напротив сердца. Вот гадина, а ведь я ее по тюрьмам возил, словно лучшего друга. Подружку. Да что там, я своих девушек никогда в тюрьмы не звал, а с ней — пошел. Неблагодарная. Особой опасности я не чувствовал, ну попробует, есть у меня секретный щит. И незримый карающий меч.
Тина зашла за спину Ашши, и прижала острие своего клинка к затылку ани. Зу Маас-Арди злобно скривилась, но не двинулась с места.
— Неожиданная встреча, не скажу, что неприятная, — ариец вытянул вперед ладонь, зажег над ней шаровую молнию. Крохотную, да и та почти сразу исчезла. Молодец, у других и того не получалось. — Как видите, наши способности здесь очень ограничены, механизмы не работают, поэтому я привел с собой людей с обычным оружием, которое в этой башне действует превосходно.
— И что вы хотите? — отвлекся от колонны Ним.
— Ничего особенного, — русоволосый помахал рукой, словно мух отгоняя, — некоторое время назад вы убили группу моих людей, нанятых для одного специфического задания. Ценных людей, колдуны тут высоко котируются и за дорого продаются. За поддержку мы должны были получить много денег, но теперь наоборот, заплатим неустойку. Стелла сказала, что вы собираетесь уйти в какой-то другой мир. Сам понимаешь, мы не можем этого допустить, и просто так вас отпустить, нас после этого просто перестанут уважать. Так что вам сейчас предстоит выбрать, как умереть — быстро и безболезненно, или долго и очень сильно мучаясь. Наша общая знакомая настаивала на втором варианте, но я все же могу предложить вам первый. С условием.
— Каким?
— Вот у этого молодого человека, — ариец показал на меня, — есть черный клинок, который пробивает любую защиту. Отдайте его мне. Вам, мертвым, он все равно не будет нужен, а мне пригодится. Я и так неплохой колдун, а с мечом стану еще лучше. И вам хорошо, и мне. Идет?
— Может мы уйдем, куда собирались, и никому не скажем, что ты нас отпустил? — предложил я. — А денег тут вон сколько, целая башня из тарквиста.
Ханец еле заметно улыбнулся, а русоволосый громко расхохотался.
— Нет, — наконец сказал ариец, отсмеявшись. — Все равно кто-то узнает, репутация — важнее всего. К тому же я обещал Стелле. Да, дорогая? Вы ведь ее сердечного друга убили, прямо там, на полянке.
Имперская колдунья недовольно засопела, видимо, вариант быстрой и легкой смерти ее действительно не устраивал. И прижала ладонь плотнее.
— А тарквист, — продолжал русоволосый, — надо еще вынести. Если бы это было так просто, этой башни давно бы не было. Стоит мне хоть крупинку взять с собой, и воздушники не оставят от меня мокрого места. Сюда заходили целые армии, и от них ничего не оставалось, а воздушников становилось больше. Как раз на численность такой армии. Мне, друзья мои, не улыбается вечно тут бегать с прозрачным мечом за такими же искателями сокровищ, как и я. Ну что, договорились? Меч?
— Хорошо, — Ним посмотрел на меня. — Марк, отдай ему эр-шатх.
Крохотный символ на эме-галь зажегся в воздухе, мне даже показалось, что ариец пытается его рассмотреть, что-то он почувствовал, чуть дернул головой, словно сбрасывая наваждение. Ладно, раз Ним просит, чего бы не отдать.
Черный клинок медленно проявлялся в воздухе, сначала только прозрачные контуры, которые стали наливаться серым туманом, уплотнившимся окончательно меньше чем за минуту. Он повис в воздухе перед моим лицом, и я подтолкнул его к русоволосому.
Тот осторожно взял подлетевший меч, сделал несколько взмахов. Улыбнулся.
И рассыпался черным пеплом.
Стелла среагировала мгновенно, выталкивая черную кляксу, и та, пройдя через кожу, начала обволакивать мое сердце нитями. Не только синими, как в прошлый раз, но еще и какими-то грязно-бурыми, от них так и несло гнилью. Паутина растеклась по вовремя выставленному белому кокону. Я только начал поворачиваться, как краем глаза увидел черную фигурку, подскочившую к колдунье и проткнувшую ей голову. От уха до уха.
Ним не стал доставать свой эр-шатх, перекувырнувшись, он впечатал ладонь в ближайшего штурмовика, дробя тому грудную клетку, отобрал у него клинок, и тут же обратным движением оказался перед ханьцем. Тот словно ждал, когда главный, по его мнению, противник обзаведется оружием, коротко поклонился и замер, чуть присев и выставив меч вперед.
Остальные бойцы не нападали, даже те, которые поначалу бросились ко мне и Ашши, остановились и отступили назад. А Тина, наоборот, подошла ко мне поближе.
— Спасибо, — кивнул я ей.
— Сочтемся, Марк Львович, — спокойно ответила Тень, крутанув шпагой в воздухе.
Ханец словно ждал этого, проорав какой-то боевой клич на пиджин, он бросился на Нима. А штурмовики бросились на нас.
Ашши повторила движение Арраша, отобрав клинок у бойца противника, и отражала нападение аж семерых врагов, те нападали слаженно, ани крутилась на месте, но существенного вреда причинить им не могла, доспехи надежно защищали штурмовиков от ранений. Несколько врагов бросились на Тину и на меня, воровка легко ушла с линии нападения, оказавшись у бойцов за спиной, и проткнула одному затылок. Но все равно, силы были неравные.
Ним с ханьцем закрутились в бешенном темпе, им было явно не до нас — мужик в желтом халате определенно знал, как обращаться с мечом.
А я сжал ладонь с появившимся символом, и переместился прямо к Кириллу. Их с Дашей бросили — связанные близнецы, по мнению врага, опасности не представляли.
Кирилл только глаза удивленно распахнул, когда я навалился на него, выдирая пистолет из держателя, перекатился, попав локтем Даше в лоб, приземлился на одно колено, вздернул Глок 34 на уровень груди и нажал на курок, одновременно накладывая крохотные закорючки на патроны.
Выстрел, и голова штурмовика, зашедшего Ашши за спину, разлетелась на куски. Еще один, и второй штурмовик замер, разглядывая дыру у себя в груди. Я повел стволом влево, отстрелив сразу троих, наседавших на Тину, и снова вернулся к Ашши и ее соперникам. Которых сразу стало на четыре меньше. В магазине оставалось двадцать пять патронов, с избытком.
Все их я выпустил за следующие три секунды — пришлось наложить схемку на спусковой механизм, да, обычные конструкты тут не работали, а изначальные — без проблем. Ним вот только почему-то ничем этим не пользовался, фехтуя с ханьцем. Пока я отстреливал его бойцов, смуглолицый коротышка на это даже внимания не обратил, поединок с Аррашем захватил его полностью.
Зато против нас осталось всего двое бойцов, и Ашши, разозлившись и проорав, что это ее добыча, в два счета с ними расправилась, не спасли ни доспехи, ни выучка, ани отбросила клинок и добивала врагов голыми руками. Пока я освобождал Кирилла и Дашу, Ним и ханец сражались. Мы даже успели обойти валяющиеся тела, проверяя, не остался ли кто в живых и здоровых. Здоровых не было, а вот живых обнаружилось аж девять человек, после первых выстрелов я старался не убить, а вывести из строя. Но все эти штурмовики уже никакого вреда принести не могли. так что мы их оттащили к колонне.
Ним что-то выкрикнул, они с ханьцем отпрыгнули друг от друга. Замерли. А потом ханец бросил клинок на пол, опустился на колени, прижался лбом к полу.
— Талант, — Ним отшвырнул клинок в сторону, подошел к противнику, поставил ногу ему на затылок. — Я прям отдохнул душой. Вот идешь по жизни, и все жопа какая-то, а потом встретишь такого человека и понимаешь, что бывают светлые моменты. Что же с ним делать? Убивать жалко, а оставить вот так — он сам себя прирежет. С собой брать не будем, такое сокровище должно быть в каждом мире.
— А подарите его мне, — Тина выступила вперед. — Это Лу Янь, знаменитый мастер меча, я только слышала о нем, и об этом его хозяине, которого Марк убил. Нехороший человек был, богатый, но жадный.
Я кивнул, опускаясь на корточки перед кучкой пепла и осторожно дотрагиваясь до эр-шатха эн Телачи. Проклятье сработало на другом, и теперь он вроде был не опасен. Но все равно, кисть я укутал белыми силовыми нитями, прежде чем взять клинок в руки. С трудом, сине-бурые нити, не проникнув в сердце, постепенно расползались по всему телу.
— Его жизненный путь — служить, а я буду хорошей хозяйкой, — продолжала Тина. — По их обычаям, проигравшего врага можно отдать, и он обязан будет служить. Правда, убить может, но я куда лучше, чем его бывший хозяин. Договоримся.
— А как же новые миры? — спросил Ним, подмигнул ей.
Та фыркнула.
— Зачем они мне. В своем мире я принадлежала клану наемных убийц, потом — княжеской канцелярии, вон, Марк Львович в курсе, а здесь — сначала Радомилу, потом Ашши. Надоело кому-то принадлежать. Теперь я свободна, правда?
— Да, дорогуша, — Ашши кивнула. — Как и договаривались.
— И я не глупее всяких Радомилов, пусть даже у меня нет способностей, — Тина гордо вздернула голову. — Эти, которые остались в живых, мы их подлечим, потом вывезем на платформе, ну не всех, кого получится, а там я как-нибудь сама разберусь в своей жизни. Марк Львович, твое сиятельство, мы квиты?
Я посмотрел на Стеллу. C лужицей крови, вытекшей из обеих ушей. Валяющимся рядом черным клинком. И кивнул. Только сначала всадил колдунье ее же кинжал в затылок, тело выгнулось, глаза раскрылись, Стелла выругалась и умерла, окончательно.
— Значит, ты Радомилу хочешь нос утереть?
— Ну можно и так сказать, — невозмутимо ответила Тень, копаясь в пепле, оставшемся от арийца. Что-то там нашла, колечко какое-то, тут же нацепила на себя. — Но вообще-то я замуж за этого подлеца собираюсь, раньше вроде как не пара была, а теперь он точно не отвертится.
А потом она подошла к стоящему на коленях ханьцу, Ним положил ее руку ему на голову. И вдова Курова, воровка, убийца и отравительница стала хозяйкой мастера клинка в желтом халате и еще почти десятка полумертвых бойцов. Жизнь — штука сложная, она не делает своими хозяевами хороших людей. А делает — ловких и беспринципных. И только смерть расставляет все по своим местам.
Пока Тина отбирала из условно живых тех, кто, по ее мнению, наиболее перспективен в качестве носителей остальных калек, мы занялись колонной. Казалось бы, полтора десятка человек убили, должны быть какие-то мучения и угрызения совести, но их не было. А был таймер, отсчитывающий время до момента перехода, и не было идей, как подняться на километр, чтобы этот переход осуществить.
— Марк. ты как? — Ним бросил в меня несколько символов, — здесь не получится, зараза прилипчивая. Но вроде пока все в равновесии. Нам бы поскорее отсюда свалить, что-то ты выглядишь нехорошо.
Я кивнул. Наложенное заклятье постепенно выжигало мои внутренности. А изначальные схемы их восстанавливали. С одинаковой скоростью, так что жить я еще мог долго, но несчастливо — уж очень болезненными были ощущения. Хотелось их как-то приглушить, но вот не работали изначальные схемы на мне, мертвые ткани — пожалуйста, а как только приживлялись и становились моими, белая защита отступала.
— Может, снаружи заберемся? — предложила Даша. — Там платформа работала. К тому же вон, Тина с ее новыми слугами ее тарквистом зарядили, да еще сверху навалили. Значит, и мы можем. Заберем на время, им-то торопиться некуда.
Ним покачал головой.
— Нет, снаружи не получится. Если смотреть на кристаллы на полу, они каждый момент показывают какой-то символ. Похоже, надо такой же на колонне искать и нажимать. Или ждать, пока нужный загорится. Начнем с нижнего.
Следующий час мы играли в веселую игру угадайку. Нужный символ проявлялся кристаллами самого светлого оттенка, первый образовался примерно через минуту, Ним нажал на такой же на колонне, и появилась первая ступенька — плита шириной в полтора метра и длиной в пять, на ней мы свободно поместились, и разглядывать кристаллы стало проще. А когда поднялись еще выше — то еще легче, надо было только успеть нажать, Даша пропустила момент, и пришлось несколько минут ждать, пока символ повторится. Больше мы ее к этому ответственному действию не допускали.
Не знаю насчет равновесия, но мне становилось хуже, выступил пот, в глазах начало двоиться, Арраш как мог меня подлечивал.
Когда мы поднялись примерно на двести метров, кристаллы внизу стали обновлять изображение чаще, и символы надо было нажимать быстрее. Чем выше мы поднимались, тем быстрее моргало синее поле внизу. Последнюю сотню метров все происходило настолько быстро, что обычный человеческий глаз не заметил бы момента появления нужного символа. Мой -тоже, что-то совсем поплохело, и я в этих играх не участвовал. А другие развлекались, стоило нажать неправильный символ, и плита исчезала, сбрасывая нас на уровень ниже, Ашши так свой чемодан чуть не потеряла, не успей Кирилл его подхватить — лететь бы нам всем вслед за ним.
Последние три ступени только Ним способен был вовремя среагировать, что там мерцает внизу. Ашши могла, но не успевала нажать. Так что без нашего повелителя потоков, боюсь, ничего бы не вышло. Зато на последней ступени нас ждал сюрприз.
Кот.
Он появился вместе с плитой, раздвинувшейся в стороны в площадку практически по размеру башни, которая, правда, на этой высоте сузилась до десятка метров радиусом. Помахал нам хвостом, мол, чего так долго, подошел, обтерся об мои ноги, потом требовательно мяукнул. Пришлось взять его на руки.
Эр-асу — всегда к добру, — глубокомысленно заметил Ним.
Кот чихнул, сморщил мордочку. А потом впитался в меня.
С бурыми нитями эр-асу расправился за несколько секунд — разделившись на миллион крохотных котиков. Ощущения были такие, словно чесались печень, легкие и все остальные органы, но все равно — приятные. Для постороннего наблюдателя это выглядело, словно кот исчез на какое-то время, а потом снова появился у меня на руках, кажется, только Арраш смог заметить, куда тот делся.
— А вы аж порозовели, Марк Львович, — Даша заметила другое. — Лучше стало?
Я кивнул.
— Обязательно хочу такого котика. Где их раздают?
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|