Похождения Медведя

— А чего там майор с капитаном над тобой посмеивались?

— Не надо мной, а над нами и немчурой. Пошли, мне на карте показали, но надо самому увидеть.

Мы поднялись на ближайший холм, и перед нами открылась вся местность километров на пять на север и северо-запад.

— Ты смотри-ка, отсюда видна дорога к мосту в Соничах и опушка, где у нас позиция была — как на ладони.

— Так что, они наш бой видели?

— Ага, — поэтому нас особо и не трясли "особисты". Хех, каламбурчик, однако. Вон, там еще один дот стоит. И они уже собрались немчуру приголубить, а тут мы вмешались. Наши в том доте созвонились с другими дотами и решили подождать, посмотреть, что будет дальше, а потом просто не успели нас "отловить". Люди, что были посланы к нам, просто не успели добежать до нас. Капитан меня поддел — сказал, что менять позицию мы научились отменно.

— А дальше?

— Дальше, они сообщили о нас в Ратичи, поскольку связи с Гродно не было и устроили немцам "баню". Немчура, решив, что дело сделано, когда "Юнкерсы" разнесли в щепки бревно на нашей позиции, спокойно поехали дальше. Наши дождались, когда они поравняются с той самой опушкой и вдарили с трех сторон по колонне, а результат ты видишь! Не видишь? На — посмотри, — протянул Бряк мне свой бинокль.

Поле радовало глаз сгоревшими остовами танков и грузовиков. Над некоторыми до сих пор поднимался редкий черный дым, а вокруг них густо лежали трупы вражеских солдат.

— А нечего незваными приходить! — пробормотал я себе под нос.

— Кот, ты знаешь, что странно?

— У?

— Я точно помню, что именно вот эти доты не успели вовремя занять и немцы сходу их захватили, кроме этого их даже не успели достроить, замаскировать и вооружить. Потому мы и дали деру отсюда, что я думал — у нас нет шансов немцев здесь остановить.

— Другая реальность?

— Похоже на то. У них тут в дотах мало того, что крепостные трехдюймовки стоят, так еще и "эрликоны", которые могут и по самолетам стрелять, а могут и по наземным целям. Капитан сказал, что еще один полк должен прийти и занять ретирадные дзоты и промежутки между дотами.

— Чего делать будем, шеф? Мне не очень нравится наша позиция. Если немчура подгонит гаубицы и начнет обрабатывать доты, то нам станет грустно.

— Если 105е то пофиг, а вот если крупнее типа 200 мм, то действительно если попадут, то тут и останемся. Как там — "нас извлекут из под обломков, поднимут на руки каркас..."

— А 105 мм значит не страшно?

— Не-а. Броня многослойная, композитная, да еще изнутри я потребовал полимерный материал нанести типа резины, а то мне не улыбается осколком собственной брони в висок получить. Самое "тонкое" место в нашем танке — гусеницы и катки. Если разобьют, то будет весьма неприятно ибо, как я уже говорил — сжечь нас можно, как и любой другой танк, хотя и сложнее. Нам скорее противотанковые мины страшны, чем танковые и противотанковые пушки.

— Что, и "ахт-ахт" не пробьет?

— Даже пулеметную башню не пробьет, но может с "погона" ее сбить, а может, и нет, не испытывал.

— Так что делать то будем, Шеф?

— Приказы выполнять! Нам генерал приказал здесь "пастись". У меня есть подозрение, что "наши" хотят вернуть себе два дота у моста, которые у них немцы хапнули. Один отсюда видно, а второй вон за той рощицей, — показал Бряк, — Капитан сказал, что с этой стороны у них только пулеметы. Кроме того, в одном из дотов немцам удалось захватить только верхний этаж, а вот два нижних контролируют бойцы красной армии. В общем, походу ждем как раз стрелковый полк, которому и будем помогать.

— Ясно.

— Как тебе "заряжающие"?

— "Дик" — обычная "деревня". Сильный и не очень далекий, а вот "Бай" похоже "казачек засланный". Да, он пушку знает, ключом пользоваться умеет, но было такое ощущение, что его руки как бы вспоминали, что надо делать и как. Движения верные, но слегка заторможенные, как будто он контролирует каждое движение. И еще, "Дик" раскрыв рот смотрит на наш танк, а Бай осматривал танк "профессионально" что ли, он как бы сравнивал с другими видами "танков" и внутренности танков для него не секрет.

— Да я тоже заметил, что в башню он "нырнул" спокойно, а вот "Дик" явно робел.

— И что?

— Что? — пожал плечом Чук, — воюем дальше. Вдруг, мы ошибаемся.

Мы вернулись к танку и уселись в тенечке. День уже приближался к полудню и солнце припекало изрядно. Счастье в виде часа безделья закончилось истошным воплем "Воздух" со стороны КП батареи и все движение на батарее замерло. Зато "затявкали" автоматические зенитные установки дотов. Они располагались чуть в стороне от основного купола и к ним, к каждой вел подземный бетонированный ход. На месте шефа за ДШК сейчас сидел Бай и он уже начал прицеливание по заходящим на цель "Юнкерсам".

— Отставить, сержант! Сидим тихо. Экипажу занять места в противовоздушной щели.

— Команди-и-р?! — на шефа сверху смотрел Бай.

— Вот влепят сюда пару "соток" и война для нас закончится, а для дота "сотки" что слону дробина. Да и патронов у нас для ДШК небогато!

— Товарищ воениженер 1го ранга, — высунулся из люка Андрей, — а в щель то зачем?

— А чтоб если бомба все-таки попадет в танк, ты там не остался, а мог еще прибить пару-тройку "фрицев", ну или "гансов". А ты сиди и бди, — сказал он сержанту, — Ежели на нас заходить будет, то тогда, и только тогда откроешь огонь. Понял?

— Да, товарищ военинтендант 1го ранга.

— Я же говорил — в бою только по позывным! — скривился шеф, — Пока ты меня величаешь полным званием, меня убить успеют.

— Да, Бряк! — ответил, сержант.

— Добре! — хмыкнул шеф.

Сидеть в щели было страшно и скучно. Обзор из нее был "хреновый" и делать там было нечего от слова "совсем". Разговаривать было сложно из-за воя сирен пикировщиков и периодических взрывов. К "концерту" присоединилась немецкая артиллерия, но в основном она уделяла внимание доту севернее нашей позиции. Немецкие летчики, что посетили нас, были неплохими профессионалами и все бомбы ложились очень близко от их цели — основных колпаков дотов. Поэтому к нам залетело только несколько осколков, которые сделали пару дыр в маскировочной сети, натянутой поверх позиции. Зенитки стреляли много и часто, но попали всего один раз. "Лаптежнику" повредили мотор и он сел на "вынужденную" прямо посреди поля. Экипаж удрать не успел, так как самолет разодрали в клочья расчеты пулеметных колпаков. Юнкерсы налетали волна за волной и сыпали, и сыпали бомбами. Целый час мы сидели в узкой бетонной щели. Когда бомбежка прекратилась, и смолкли взрывы, я понял, какое это удовольствие — наслаждение тишиной. Клубы пыли, что была поднята взрывами, оседали ржавым налетом на нашу одежду, волосы.

— Шеф, тьфу, — сплевывал я скрипевшую на зубах пыль, — лучше бы в танке сидели.

— Кот, ты по-другому разговаривал бы, если бы сюда, хоть одна бомба прилетела. По местам! Я не я, если немец в атаку сейчас не попрет. Открываем огонь только по моей команде.

Кое-как стряхнув пыль, я полез на свое место в башне и, довернув чуть-чуть орудие, посмотрел в прицел. Действительно, из-за холма показалась немецкая пехота, которая жидкой цепью пошла вперед. Доты молчали, пока пехота не прошла половину пути, и ударили все разом. Немцы дружно залегли, попрятались за кочки и стали окапываться. Немедленно по пулеметным колпакам ударила артиллерия и заставила пулеметы умолкнуть и закрыть амбразуры. С обеих сторон холма показались более густые цепи немецкой пехоты, а на дорогу начали выезжать танки, при виде которых у меня натурально отпала челюсть.

— Бряк, ты это видишь? Это же B1.

— Угу, а следом "четверки". Сидим — молчим, сейчас время "дивизиона".

Словно в подтверждение его слов посреди порядков немецкой пехоты встало два куста взрывов. Пауза и еще два. Одновременно с этим опять ударили "Максимы" дотов, а снаряды стали рваться рядом с тушами "французских" танков вермахта. Казалось еще немного и немцы не выдержат, но опять открыла огонь артиллерия немцев, а над головами раздался вой сирены пикирующего "юнкерса". Словно опомнившись застучали "эрликоны" и ШКАСЫ зенитной обороны дотов.

— Так, Кот берем тех, что справа. Отжимаем их от дороги иначе нам во фланг прорвутся.

— Есть, командир, — ответил я и начал "крестить" чудо французской танковой мысли.

— Орудие заряжено! — голос Бая

— Огонь! — орудие мягко рявкает, и тяжелый снаряд устремляется в цель. Секунда, полторы — снаряд попадает под небольшую верхнюю башню танка. Раздается взрыв и башня, кувыркаясь, улетает назад, а танк останавливается. Из люка выползает танкист и скатывается на землю, держась руками за голову. Глушануло видно. Но мне некогда — я перевожу прицел на следующую цель, еще одного "француза". Готовность орудия. Залп и в этот раз снаряд попадает в район "нижнего" орудия противника. Готов! Беру на прицел "четверку", что огибает первый из подбитых мною танков, но только я приготовился нажать на спуск, как в танк, что я выбрал мишенью, попал снаряд гаубицы. Он пробил верхний лист металла и рванул уже внутри танка. "Немца" буквально вывернуло наизнанку, видно детонировал боезапас танка. Я перевел взгляд на другие "четверки", что ползли за B1, но те видно решили, что пока хватит и спешно пятились назад. Пехота то же отходила, и доты прекратили огонь, экономя патроны.

— Бряк, как думаешь — нас заметили?

— Я думаю, что мы это скоро узнаем. Будем надеяться — немцы решат, что это гаубичная батарея постаралась. Я посмотрел на часы и тихо выматерился.

— Ты чего, Кот? — раздался голос шефа.

— Да на часы посмотрел. Тринадцать тридцать, а такое ощущение, что уже целый день воюем.

— Ничего, сейчас передохнем. У немчуры обед по расписанию, а они режим блюдут.

— Я б тоже перекусил, — раздался голос Андрея.

— Ну, ты всегда пожрать не против. Нас, кстати, майор обещал пока мы тут на довольствие поставить.

— Майору сейчас не до нас, их сильно бомбами побили, — буркнул я, посмотрев на позиции ближайшей батареи. Уцелела только одна гаубица из трех, одну из соседних взрывов повалило набок и ее сейчас пытались вернуть в вертикальное положение, а третья была уничтожена прямым попаданием. Все выбрались на броню и обозревали итоги атаки немцев на группу дотов.

— О, к нам гости едут, — раздался голос шефа, — майор с сопровождением. И действительно к нам скакал командир арт-дивизиона, но вот сопровождал его незнакомый мне командир. Правда, учитывая малиновый цвет околыша, можно догадаться, что едет безопасник. Каково же было наше удивление, когда он представился командиром укрепрайона.

— Капитан НКВД Швецов, командир пограничного укрепрайона.

Мы представились, хотя было видно, что кое-какую информацию он о нас имеет. Капитан отозвал нас с шефом в сторонку и предложил "исповедаться".

— Товарищи, я ни за что не поверю, что испытания этой машины могли захотеть провести в зоне моей ответственности, не поставив меня в известность. Я сначала решил, что фантазия "буржуйских" разведслужб поднялась на новую высоту, но на шпионов вы не тянете, да и поведение не то. Кроме того я такой танк впервые вижу, а видел я их много. Что скажете?

— Мы не здешние, капитан и время у нас немного другое.

— Что значит нездешние? В эмиграции были?

— Нет, похоже, что мы из другого мира, "параллельного". Мы не больные и не сумасшедшие, тем более коллективного помешательства не существует. Честно говоря, время для рассказов не совсем подходящее.

— Это как у Герберта Уэллса? А где Ваша машина времени? Это она? — кивнул он на танк.

— Нет! Танк есть танк. Просто мы на нем ехали по своим делам, попали в туман и выехали уже у Вас. Сами не знаем и даже не предполагаем, как мы это смогли проделать!

— Кто еще с Вами? Мехвод?

— Да. "заряжающих" нам Кузнецов дал.

— Угу, — задумался капитан, — и что теперь делать? А если Вы в плен попадете?

— Вряд ли, нет такого желания.

— Вас могут подбить, ранить, — смотрел капитан на нас спокойными серыми глазами, а у меня волосы на заднице дыбом встали. Вот решит, что нет человека — нет проблемы и все, амба будет.

— А смысл? — это шеф.

— В общем, так я решил. Вам здесь делать нечего, — почесав нос произнес "погранец", — Танки Вы жжете хорошо, но вот защита у Вас слабее чем у дота.

— У гаубиц лучше что ли? — прищурил глаз Бряк.

— Гаубицы не так заметны, как такая туша, спрятать легче. Кроме того, как они расстреляют боезапас, мы личный состав в доты заберем, а пушки не так уж и жалко.

— Лошадок жальче, — вздохнул он.

— И что Вы нам предлагаете?

— Смотрите! — разложил он карту, — у меня есть связь по всем дотам плюс связь с некоторыми частями, что ведут бой или дислоцируются в этом районе. Так вот, к сожалению, Через Ратичи Вы уже не пройдете, если только летать не научитесь. Противник ударил со стороны Липска, прорвал нашу оборону и отрезал нас от Гродно. Сейчас идут бои за Подлабенье и Ратичи, но, к сожалению, сдерживать там танки некому. Поэтому я Вам рекомендую уходить через полигон и вдоль Немана. Может под "шумок" и успеете проехать краем Гродно к мосту через Неман или уйти южнее на Свислочь.

— Товарищ капитан, а может, действительно, атакуем доты захваченные немцами? Они этого точно не ждут. Мы дальше тогда пойдем и через Соничи.

— А дальше куда? — подозрительно посмотрел на нас капитан, — прямо в Берлин, к "бесноватому"?

— Нет, у Перелома паромная переправа же есть, а оттуда на Гожу или Поречье и далее на Лиду.

— Хм, атаковать доты нам нечем и так некомплект личного состава, но хоть пугнете, и нам проще будет дожидаться подхода основных сил Красной армии.

— М-м-м, — скривился как от зубной боли шеф, — боюсь, товарищ капитан госбезопасности подхода основных сил Вы не дождетесь. Сейчас Красной армии приходится очень тяжело.

— Другое время ... — протянул капитан, — Мы победим?

— Да. В моем мире победили, но прошло до этого момента четыре года. Надеюсь, Вы справитесь быстрее. Я уже вижу разницу с моим миром.

— Никому не говори об этом, — закаменел лицом капитан, — здесь не говори. Когда будешь прорываться?

— Да сейчас и будем, наверное. Самое удобное время, не считая ночи.

— Почему?

— У немцев через десять минут обед по расписанию. Пока сообразят, что и как, я уже их на гусеницы намотаю.

— Удачи, товарищи инженеры, но этот танк и Вы не должны попасть в плен.

— "Бай" и "Дик" позаботятся? — посмотрел шеф на капитана.

— Служба, — пожал плечами пограничник, — как говорят буржуи — ничего личного, просто дело. Кстати мне доложили, что у Вас кроме Вашего ТТ личного оружия нет.

— Вот наше личное оружие! — я кивнул на "Медведя".

— Непорядок. Я прикажу выделить Вам два "ППД" и два "ТТ", один у Вас есть. У "заряжающих" личное оружие есть.

— Тогда уж пять "ППД", и цинк патронов к ДШК бронебойно-зажигательных.

— Нет патронов к ДШК, точнее есть, но километрах в пяти отсюда, а в ближайших дотах "Максимы" и "ШКАСы".

— Жаль. Тогда давай капитан прощаться. Совет от меня — прорывайтесь в леса и там партизаньте. Так Вы больше пользы принесете, чем, если сгинете в попытке дойти до линии фронта.