Когда Эрик увидел Гермиону, тащившую в его сторону как на привязи несколько неуверенного Гарри, он понял, что сильно недооценил девочку. Точнее ее страсть к познанию и сованию своего носа во все тайны, до которых она могла бы дотянуться.

— Поговорить? — Эрик смотрел на Гарри, который чувствовал себя несколько не в своей тарелке.

Гарри кивнул.

— Предупреждаю, это немного... личное. Ты уверен? — Мальчик указал глазами на Гермиону, старавшуюся сделать вид, что она тут просто прогуливается.

Гарри опять кивнул, хотя по его виду было похоже, что он как раз не уверен.

— Ждите. — Эрик поднялся в спальню и вернулся с томиком "Истории Магии" Батильды Бэгшот под мышкой.

— Заодно посижу потом, почитаю в тишине. А то от Бинса никакого толку, я от его бубнежки просто засыпаю...

— Ты же в курсе, что твои родители учились вместе на Гиффиндоре? — Эрик дождался очередного кивка Гарри и продолжил. — Ну вот, у меня мать тоже на Гриффиндоре училась, только на год старше. После тех событий, ну ты понимаешь, в ночь на Хэллоуин... Мне мать потом много что рассказывала, да и с отцом они тоже много разговаривали... Я мелкий был, но кое-что запомнил. Короче говоря, в то же время на Слизерине учился Снейп.

Эрик сидел на парте, опираясь руками на поставленный вертикально томик "Истории Магии", и болтал ногами. Гарри опустился на стул, подперев подбородок рукой. Теперь он уже был уверен, что хочет послушать эту историю — ведь она касалась его родителей... Гермиона замерла в двух рядах от мальчиков, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, и усердно грела ушки.

— Короче говоря, ты дослушай до конца, а потом будешь вопросы задавать, ладно? — Эрик дождался кивка Гарри и продолжил.

— Начну с твоего отца. Он, когда в школе учился, был таким веселым, очень способным, душой компании, лучшим ловцом школы... Другом, говорят, очень хорошим... И редкостным засранцем, на самом деле.

Гарри дернулся и хотел было что-то возразить, но Эрик продолжал, и Поттер решил сначала действительно дослушать, а потом спорить.

— Ты же знаешь Фреда и Джорджа? Чего они только не устраивали... Их вся школа знает. Вот так же школа знала о Джеймсе Поттере. И не о нем одном. Четверо их было, друзей-гриффиндорцев. И зажигали они так, что Хогвартс вздрагивал. Все знали имена Джеймса Поттера, Сириуса Блэка, Ремуса Люпина и Питера Петигрю. Они так себя прямо и называли — "мародеры". Может услышишь где-нибудь еще. Фреду с Джорджем до них далеко... Шуточки у них бывали... довольно злобненькие, я бы так сказал. Твоя мать, Лили, кстати, по этому поводу постоянно с Джеймсом ругалась...

Гарри хотелось одновременно возражать, спорить и слушать дальше не перебивая. Гермиона, казалось, вообще перестала дышать, теперь она понимала, почему Эрик не особенно стремился рассказывать это Гарри, особенно при посторонних.

Между тем, Морган продолжал свой рассказ, устремив взгляд куда-то в окно.

— Короче говоря, одним из главных обьектов издевательств "мародеров" был Снейп. Конечно же — слизеринец, одиночка, тощий такой, неприятный... Он уже тогда крепко зельями интересовался, все время в подвале своем торчал, варил что-то... Бледный такой был. По их мнению, он так и напрашивался. Ну и они отрывались на нем как могли. Все подкаты к тебе Малфоя нервно отдыхают в сторонке.

Эрик помолчал и продолжил:

— Тебе ведь не раз говорили, наверное, что ты очень похож на отца?

— Ага. Только глаза, говорят, мамины...

— Ну вот, представляешь, что чувствует Снейп, когда на тебя смотрит? У него и так-то характер — не сахар, а тут...

— Но это же неправильно! Гарри не виноват! — Влезла жаждущая справедливости Гермиона. — Ой, молчу, молчу...

Эрик смотрел на девочку, пока она не смутилась и не села, а потом продолжил.

— Но и это еще не все. Говорят, Северус Снейп и Лили Эванс дружили. С самого детства.

— Ну вот, вроде бы Северус и Лили сильно поссорились курсе этак на пятом. Потом, говорят, году к седьмому в Хогвартсе, Джеймс слегка успокоился. Потом они с Лили начали встречаться... Но дальше я уже очень мало знаю. Дальше моя мать уже из школы выпустилась... А отец еще на год старше был, он еще раньше Хогвартс закончил, на Равенкло учился.

— Ну а после школы о твоих родителях говорили, вроде бы, только хорошее... Потом появился ты. А дальше — уже сам знаешь.

Гарри кивнул. Он пытался понять, что сейчас чувствовал, но получалось не очень. Слишком много на него всего свалилось сразу.

— На самом деле ты бы поговорил с кем-нибудь еще, кто твоих родителей знал... Мало ли... Всегда есть другая сторона медали, помни это. Всегда. Может я чего не так сказал, или упустил. Вон, Хагрид наверняка тебе что-нибудь может рассказать. — Эрик сделал паузу, как бы собираясь с мыслями.

— Короче говоря, теперь ты знаешь еще кое-что про Снейпа. Ты — сын его школьной подруги. Ты — сын его школьного врага. Когда он смотрит на тебя, он очень много всего вспоминает. Ну и лезет из него... всякое. Он, конечно, гад редкостный, но и его можно понять, понимаешь, Гарри?.. А понять — иногда значит и простить. — Эрик долго смотрел куда-то за окно, а потом встал и поднял лежавшую рядом "Историю Магии".

— И, кстати, вот. Я как-то нашел ее архиве и попросил, чтобы мне ее переслали... — Эрик раскрыл книгу примерно на середине, и Гарри увидел большую фотографию, лежащую между страницами. На ней примерно два десятка довольно взрослых гриффиндорцев радовались и махали в обьектив руками. В центре фотографии стоял улыбающийся Альбус Дамблдор, выглядящий самую капельку моложе, чем сейчас. — Выпускной класс, седьмой курс. Смотри, вот они, Джеймс Поттер и Лили Эванс. А вот Сириус, Ремус и Питер, рядышком.

Гарри вцепился в фотографию, с которой среди прочих гриффиндорцев ему улыбалась и махала руками счастливая парочка, держащаяся за руки. Сбоку тихонечко подползла Гермиона и заглянула в книгу через его плечо.

— Ты говорил, что мне стоит поговорить с кем-нибудь, кто знал моих родителей... А может мне твои что-нибудь расскажут? Ну, на каникулах там...

— Боюсь, что не получится. — Голос Эрика прозвучал неожиданно глухо, а взгляд был снова устремлен куда-то за окно. — Они оба погибли, когда мне было шесть.

Гермиона охнула, а Гарри внезапно вспомнил, что Эрика, как и его самого, на вокзале никто не провожал! Как же он мог забыть! Осознание того, что у других тоже могут быть серьезные проблемы, заставило Гарри неожиданно отвлечься от своих, и даже испытать что-то, похожее на стыд.

Эрик повернулся, подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Голос его звучал немного тише, чем обычно.

— Да, Гарри, Гермиона... Я вам все это рассказал, но надеюсь, что вы не будете об этом трепать направо и налево, и мне не придется жалеть о том, что я сделал. И еще одно. Гарри, я хотел подарить тебе эту фотографию на Рождество, но раз уж так получилось... Она твоя.

— Спасибо... — Мальчик-который-выжил смог выдавить из себя только одно слово.

— Можешь взять пока что прямо с книгой. — Эрик вдруг оторвался от окна и ударил кулаком в стену. — Ну вот почему! я! это! чувствую!..

— Но... Это нормально, Эрик... — Гермиона осторожно положила руку ему на плечо.

— Я знаю, Герми. — Эрик внезапно успокоился, и говорил уже своим обыкновенным голосом. — Я знаю...

10 сентября, вторник, 10:30, задний двор замка Хогвартс.

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнётесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперёд. Итак, по моему свистку — три, два, один...

По сигналу школьники подпрыгнули, кто выше, кто ниже. Некоторые зависли в воздухе, а некоторые приземлились обратно. Трое, и в их числе была зверски начитанная, но очень переживающая Гермиона, вовсе не смогли оторваться от земли.

Не оправдав ожиданий нескольких человек, Невил не упал с метлы, а завис примерно в полутора метрах, хотя его напряженное лицо выдавало, что он с трудом удерживает равновесие.

Эрик мысленно кивнул сам себе и удовлетворенно поставил галочку в мысленный же блокнотик. Сам он подпрыгивал, зависал над землей секунд на десять, а потом аккуратно опускался назад — уже третий раз.

Повисев секунд тридцать, Невил попытался приземлиться, но, видимо не рассчитал, пошел к земле слишком быстро и с размаху шлепнулся на колени, но его лицо, вопреки ожиданиям, выражало радость.

— Да! У меня получилось! — Пухлая физиономия Невила расплылась в улыбке.

Примерно половина учеников аккуратно кружилась над землей под руководством мадам Трюк.

— Смотрите! — крикнул Малфой, оказавшийся как раз в другой половине, метнувшись вперёд и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала тому увальню его бабка. Наверно он выронил ее, когда упал.

Шарик напоминалки заблестел в лучах солнца.

— Ты бы не брал чужого, Малфой — негромко произнес Эрик. — Лучше бы летал, как остальные... Мастер зелий, гроза оловянных котелков.

Вокруг раздались смешки, причем не только от гриффиндорцев — Драко явно достал своим выпендрежем немало народу даже на своем факультете.

— Заткнись, Морган! А может, хочешь отнять? — Малфой был почти вне себя.

— Или, может быть, ваша семья разорилась, и теперь ты втихомолку подрабаываешь, воруя чужие вещи? — Эрик спокойно продолжал гнуть свою линию. Смешков вокруг стало больше.

— Ах ты!..

Малфой в ярости замахнулся шариком, но тут что-то свистнуло у него над головой, и мгновение спустя метрах в пяти приземлился Гарри, гася большую посадочную скорость разворотом. В правой руке он сжимал только что выхваченную у Драко напоминалку.

— Неудачник. — бросил Эрик взбешенному Малфою и повернулся к Поттеру. — Отличный вираж, Гарри! Дай пять!

— Поттер, идите за мной, немедленно!

Гарри заметил ликующие улыбки на лицах Малфоя и еще нескольких школьников и побрёл, с трудом передвигая ноги, за профессором МакГонагалл, направлявшейся в сторону замка. Он не сомневался, что его сейчас накажут, и даже немного побаивался, что может дойти до исключения из школы. Профессор МакГонагалл быстро шла вперёд, не оборачиваясь на него, и Гарри пришлось ускорить шаг и даже перейти на бег, чтобы не отстать.

— Но как же так! Гарри не виноват! Это же все из-за Малфоя! — раздалось сразу несколько голосов.

И только Эрик, кажется, не разделял общего повального огорчения.

— Я бы не слишком беспокоился за Гарри. Глаза чуть прищурены, брови слегка опущены, я бы поставил пару галеонов против сикля на то, что у МакГонагл на лице вовсе не гнев. Это "улыбка Дюшена", только, собственно, без улыбки, проф МакГи как всегда очень сдержана. Мне кажется, Гарри ждет вовсе не отчисление, а довольно приятные новости...

Мальчик обратил внимание, что примерно два десятка пар глаз смотрят на него в упор довольно странно, выцепил взглядом Рона, и как-бы специально для него добавил: — Дюшен де Булонь, "Механизм человеческих выражений лица", оригинальное издание 1862 года, переиздание в 1990, Кембридж Юнивесити Пресс. [4]

Молчание было ему ответом.

— Ты не шутил насчет двух галеонов? — наконец разрядил обстановку Дин Томас слегка заинтересованным тоном.

— Конечно нет. — Эрик опять был — сама серьезность. — Сколько поставишь? Учти, в долг не поверю, спорим только на наличные...

13 сентября. Пятница. Первая половина дня. Второе занятие по Зельеварению

Профессор Снейп был в некотором недоумении. Примерно половина гриффиндорцев вела себя на втором занятии очень странно. Началось все с того, что они пришли на урок чуть ли не стройными рядами задолго до его начала и организованно заняли один из четырех рядов класса. Вторым фактом, вызвавшим удивление зельевара, стало то, что разбиение на пары среди этих учеников было совершенно нетипично. На первой парте Эрик Морган готовился к уроку вместе с Лавандой Браун, а не с Поттером, как в прошлый раз. Поттер сидел на следующем ряду, но не с рыжим Уизли, как можно было бы ожидать, отсядь он от Моргана, нет! С Кэти Бойд, ничем не примечательной гриффиндоркой, единственной отличительной чертой которой был веселый характер... Далее по парам ряды занимали Дин Томас с Парвати Патил, Гермиона Грейнджер с (невероятно!!!) Рональдом Уизли, Симус Финиган с Бэтти Уорнер, и на последней парте — Невил Лонгботтом с Пенси Паркинсон, севшей так, чтобы быть подальше от всех слизеринцев...

Мозг Снейпа отказывался воспринимать происходящее. Чё за рассадка "мальчик-девочка", во имя всех темных богов? С чего вдруг разбиты стабильные пары, которые он успел разглядеть за две недели? С какой вообще радости они ведут себя именно так, где засада?

Тем временем урок начался, ученики получили очередное задание, и тут всплыла вторая странность. Пока пары готовили ингредиенты для зелий, ничего особенно не бросалось в глаза, но когда настала пора бросать их в котел... Такого профессор никак не смог пропустить. Все шесть пар сделали это одновременно.

Когда настала пора добавлять следующую порцию составляющих и помешивать зелье, от пристального внимания зельевара не укрылось, что сигнал к действиям для всех шести пар подал Эрик, и профессор бросился в решительную атаку.

— Мистер Морган, что это за знак вы сейчас сделали?

— Я обозначил оптимальное время для добавления толченого корня вербены, профессор. — Эрик совсем не запирался, и это было вдвойне подозрительно.

— А скажите мне, мистер Морган, с какой радости вы вдруг решили покомандовать на уроке Зельеварения?

— Я выполняю ваше прямое распоряжение, профессор.

— Мое?! — Снейп чуть не подавился от такой наглости.

— Конечно ваше, сэр. На прошлом занятии вы отдали прямое и недвусмысленное распоряжение для всех учеников присматривать за своими соседями и помогать им. Этим я и занимаюсь. Нет ничего более логичного, чем контроль за группой того, кто разбирается в процессе лучше, не правда ли? Время! — Эрик на секунду отвлекся, постучал пальцем по левому запястью, как бы намекая на наручные часы, и сделал пальцем правой руки жест, как будто помешивает что-то. Тотчас Лаванда, сидевшая справа от него, а за ней и еще пять человек за другими партами склонились над своими котлами с ложками.

— Но вашими соседями являются только Поттер и Бойд! Почему же тогда все остальные тоже повторяют за вами?..

— Но это же логично, профессор. Я — сосед Поттера. Поттер — сосед Томаса. Томас — сосед Грейнджер... И так до Лонгботтома включительно. Проще скомандовать один раз, чем устраивать передачу по цепочке, хотя можно сделать и по другому, нам не трудно.

Придраться было, в общем-то, не к чему. Более того! Двенадцать гриффиндорцев трудились не покладая рук, не отлынивали и не отвлекались. И, насколько зельевар мог судить по своему опыту, получалось у них весьма неплохо. Морган отвечал серьезно и уважительно, остальные вели себя тихо, даже во взгляде Поттера не было особой неприязни...