Воин из другого мира

— Я-то своё слово всегда держу, — мастер Тан протянул мне монету с отчеканенным на нем полустёртым профилем какого-то мужчины в странной высокой шапке. Это кто? Какой-то местный правитель? — Но, похоже, ставки нужно повысить. Как считаешь, Ширу?

— О, ты предлагаешь сыграть? Всё никак не можешь забыть тот случай, когда я тебя в заведении матушки По чуть без штанов не оставил? — ехидно прищурился старикан.

Нет, вы посмотрите на них, они на меня ещё ставки делают. Нашли, блин, мальчика для битья. Впрочем... Пока есть возможность, надо заработать. Серебряная монета — это хорошо, но её вряд ли хватит надолго. Я взвесил монету на ладони. Увесистая. Уж не знаю, что это за мир, но до бумажных денег здесь, судя по всему, ещё не додумались. И слава богу на самом деле, значит что такое инфляция ничем не обеспеченных резаных бумажек, они не знают. Ну и обычно на монетах изображался какой-либо правитель, во всяком случае, так было на Земле. А значит, что такой правитель есть и здесь, из чего проистекает, что имеется централизованная власть. Да и этот Ширу что-то говорил о каком-то Кубке Императора. Что ж, даже по отрывочным сведениям можно сделать выводы. На реверсе монеты я увидел изображение ветви. Стоп, где-то я уже это видел. Ах, да, на гербе над входом в этот тренировочный лагерь похожую ветвь в зубах держала голова дракона. Только... Здесь на полустёртом оттиске на реверсе монеты у ветви было восемь листьев.

— Эй, разносчик, ты что, оглох?! — раздался рядом голос мастера Ширу. Похоже, пока я рассматривал монету и раздумывал над здешним мироустройством, я на какое-то время выпал из разговора двух мастеров. — Давай, иди! Твоя бить мой сильный ученик, а моя платить тебе два монета!

Почему он разговаривает со мной, как с идиотом? Издевается, что ли? Я засунул монету в карман драных штанов и показал четыре пальца.

— Ха, а этот зик не промах! Тан, дурачок он там, или не дурачок, а торговаться он умеет! Три! — мастер Ширу показал мне в ответ три пальца. — Если ты выиграть, то получить три монеты! Твоя понимать?

Моя понимать, моя всё понимать. Ладно, три так три. Ещё хорошо, что всё пошло по такому сценарию. Могло быть куда хуже, если бы этот Тан, или Ширу просто натравили на меня своих учеников, да ещё не по одному, а скопом. А так, глядишь, ещё и в выигрыше останусь. Ну, если повезёт. Я кивнул, и вновь развернулся к тренировочной площадке.

Да они точно издеваются... В центре площадки меня уже ждал следующий противник, и я резко пожалел, что не показал сразу десять пальцев. И даже этих денег было бы мало. Поджидающий меня громила был едва ли не больше, чем тот стражник на входе. Да уж, чёрт меня дёрнул согласиться. Впрочем, деваться некуда, и придётся драться и с этим качком-переростком, хочу я этого, или нет. Внезапно я почувствовал, как что-то мокрое скользнуло по лицу. Провёл ладонью по щеке. Ну да, так я и думал. Кровь. Рана над правым глазом, полученная ещё в первой драке в переулке, вновь открылась. Да и само тело стало тяжелее, вновь стало больно дышать из-за отбитых рёбер.

Видимо, так энергетическая подзарядка, или что это было, применённая мастером Таном, имеет ограниченный срок действия. Эх, как не вовремя-то... Я замедлил шаг, идя к центру площадки, продумывая возможный план действий. Такие пласты мышц, как у этого перекачанного бугая, не пробьешь, тут только ломом бить, или кувалдой. Противник гораздо сильнее меня, и раза в четыре тяжелее. Что ж... Этот мастер Ширу сам сказал, что я могу применять любые приёмы. А раз так... Если нельзя победить честно, будем побеждать нечестно. Противник стоял спокойно, не принимал никаких боевых стоек. На лице пренебрежительная улыбка, видимо, уверен в своём превосходстве. Оно и понятно, в сравнении с ним я выглядел, как мышонок рядом со здоровенным откормленным котом. Ну, посмотрим... За несколько шагов до соперника резко ускоряюсь, перейдя на бег, за пару шагов до него взвиваюсь в прыжке, и наношу сдвоенный удар пятками в солнечное сплетение громилы. Тот резко хекнул, и отступил на шаг назад. Сбить его с ног не удалось, но я этого и не ожидал, попробуй, сдвинь такую тушу, как не надеялся и пробить мощные плиты брюшного пресса. Упав на спину, тут же переворачиваюсь через голову, успев схватить горсть мелкого песка, которым была посыпана площадка. Вскакиваю, резко выбрасываю перед собой руку. Песок летит в глаза амбала. Попал! Тот с рёвом хватается за лицо. Теперь нельзя терять ни секунды! Подскочив к ослепшему противнику, вскакиваю на его ногу, используя её как ступеньку, запрыгивая ему за спину, и захватываю его шею в замок. Ногами обхватываю талию противника, скрестив ступни на его животе. Теперь только давить, изо всех сил давить на сонные артерии. Если он сможет меня скинуть, то я покойник, этой туше хватит одного удара, чтобы вновь отправить меня во Тьму.

Противник хрипит, пытаясь сорвать захват на шее, но отчаяние придало мне сил, я вцепился в своего врага мёртвой хваткой. Ну же, падай! Падай, сволочь! Амбала начинает шатать, но он всё ещё борется. Внезапно он приседает, и прыгает вместе со мной вверх, переворачиваясь в воздухе, и приземляясь на спину, просто впечатывает моё тело в закаменевшую землю площадки. В груди что-то хрустнуло, а изо рта плеснуло кровью. В глазах помутнело, но хватку ослаблять нельзя! Нельзя, или я труп! Противник дёрнулся ещё пару раз, и, наконец, обмяк. Победа. С трудом выбираюсь из-под тяжеленной туши, чувствуя, что ещё немного, и сам упаду рядом, сил у меня не осталось совершенно. Но схватка ещё не закончена. Извини, парень, но я принимаю тебя всерьёз. Если ты встанешь, то... Поэтому бью ребром ступни, нанося рубящий удар ногой сверху, в челюсть поверженному сопернику. Так оно надёжнее будет. Можно было ударить в висок, в горло, или в переносицу, но это уже будет нечестно. Был бы ты настоящим врагом, я бы не колебался ни мгновения, но ты просто боец, выполняющий распоряжение своего мастера. Поэтому живи.

Медленно иду прочь с площадки. В голове шумит, в глазах двоится. Дыхание тяжёлое, вдохнуть как следует не могу. Похоже, рёбра мне всё-таки доломали. Кровь изо рта продолжает течь, как ни сплёвывай. Да и с правой ногой что-то не так, на неё больно наступать. Видимо повредил, когда наносил завершающий удар. Всё, я не боец. Сейчас меня курица лапами загрести сможет. Ну да ничего, главное — дойти до мастеров, молча стоявших у кромки площадки и получить причитающийся мне выигрыш.

Подхожу, вернее, практически доползаю до мастера Ширу, и протягиваю измазанную кровью ладонь.

— Да уж, разносчик, устроил ты тут... — глядя на меня тёмными раскосыми глазами, негромко проговорил наставник Тан. — Плати, Ширу. Слово есть слово.

Четвёртый Лист молча протянул мне деньги, глядя на меня с каким-то странным выражением лица. Сжимаю монеты в кулаке, чувствуя, что ещё немного, и я потеряю сознание. Не рассчитал я всё-таки силёнок, не рассчитал...

— Эй, зик, что с тобой? — как издалека донёсся голос мастера Ширу. Пространство завертелось, как в калейдоскопе, и с тихим звоном рассыпалось на осколки, унеся меня во Тьму.

Глава 2. Зик

Очнулся я от того, что радом кто-то ел. Громко, со смаком и чавканьем. Я какое-то время вслушивался в окружающее пространство, не спеша открывать глаза. Лучше, чтобы о том, что я пришёл в себя, окружающие узнали не сразу, так можно узнать что-то полезное. Например, услышать чей-то разговор, из которого можно почерпнуть необходимую информацию. А пока нужно понять, что там у меня с организмом. Похоже, я вновь в теле немого мальчишки. Только вот... Чувствовал я себя просто отлично! Ничего не болело, тело было полным энергии. Как это?

До носа донеслись запахи еды. Чёрт, а вкусно пахнет... Я бы сейчас не отказался чего-нибудь перекусить, тем более, что я уже и забыл, когда ел в последний раз, ну, если не считать капельницу в палате для онкологических пищей.

— Марика, ты слышала, что этот зик натворил на второй площадке? — раздался смутно знакомый голос справа от меня. Где-то я его уже слышал...

— Да об этом вся школа слышала. До тебя как всегда новости последними доходят, — фыркнули чуть дальше и левее. И голос явно принадлежал девушке. Я навострил уши. Всегда полезно знать, что думают о тебе окружающие, ну и надеюсь, что кроме обсуждения моей скромной персоны я узнаю ещё хоть какую-то информацию об окружающем мире, она мне сейчас просто жизненно необходима. — А я не только слышала, но и видела. Он Фарта задушил, представляешь? У мастера Ширу просто глаза на лоб вылезли!

— И чему ты удивляешься? Подумаешь... Обычная Удушайка, делов-то... — скептически прозвучало в ответ.

— Да какая Удушайка, балбес ты безмозглый! Он его руками задушил! Без единого заклятья!

— Чего? Ты в своём уме, рыжая? Ты шею Фарта видела? Она с моё бедро толщиной! Хрен ты его без техник задушишь! — начал горячиться голос справа, и я, кажется, вспомнил его обладателя. Похоже, это том самый пацан, который шмякнулся передо мной с верхушки столба.

— Да я тебе ещё раз говорю, что видела всё собственными глазами! — не менее пылко ответила девчонка, которой, судя по тембру голоса, было лет шестнадцать. — Мы как раз пятую форму проходили, когда Второй Лист с этим зиком появились. Мастер Ширу как всегда под навесом свою порнушку листал, и мы немножко халявили. Потом учитель Румиса вызвал и сказал ему побить этого заморыша. А потом... Румис почему-то упал без сознания. Я даже не поняла, что сделал этот странный мальчишка. Ведь он даже не дрался!

— Дык, может, он технику какую применил? — сквозь чавканье ответил парень.

— Да какую технику, у него и времени-то не было! Так могут только старшие ученики, да Листы, сам знаешь, а этот бродяга в лохмотьях откуда бы такое умел, думай, что говоришь! И вообще, хватит чавкать, как болотный свин, прожуй сначала, а потом уже говори.

— Ой-ой, столичная штучка нашлась, — язвительно ответил мальчишка. — Манерам будешь первашек учить, задавака. Ладно, не дуйся, Лизи. Что дальше-то было?

— Что было, что было... Потом учитель Фарта вызвал. И не смей называть меня Лизи, сколько раз говорено было! — взвилась девчонка. — Я — Элиза Марика ар Бертан, дочь лорда Бертана!

— Не выпендривайся, Лизи. Ты в Школе уже сколько? Пора бы уже понять, что здесь нет никаких лордов. Да и мой род, если на то пошло, знатностью твоему не уступает, хоть наши земли и находятся в Приграничье, — спокойно ответил мальчишка.

Интересно... Я с жадностью впитывал поступающую информацию. Лорды, империя... Что же это за мир такой? Сословия, как в средневековье на Земле? Весело. Если это так, то у меня мало шансов хоть куда-то пробиться, дворянских корней у меня никаких нет, происхождение совершенно рабоче-крестьянское. Только вот... Что это за странная Школа, где сословное разделение упразднялось, уравнивая всех и каждого?

В ответ раздалось рычание и зубовный скрежет. Похоже, у этой девчонки просто взрывной характер.

— Так, что за крик, а драки нету? — раздался вдруг ещё один голос, судя по тембру, принадлежащий женщине. Странно, но я не услышал ни шагов, ни скрипа дверей. Такое впечатление, что обладательница голоса просто появилась из ниоткуда.

— Мастер Со! — разом воскликнули подростки, только что перемывавшие мне косточки.

Где-то я уже слышал это имя... Да, точно, его упоминал тот амбал-стражник, говоря о беременной жене. А Тан сказал, что Со — Шестой Лист. Нет, мне положительно надо разобраться в здешней иерархии. Листы эти странные, плюс не менее странная Школа, напоминающая какой-то шаолиньский монастырь. Хотя, если я ничего не путаю, в Шаолине женщин всё-таки не было.

— Лежите, лежите, — мягко ответил голос. — Вам ещё рано вставать, раны от маготехник заживают не так быстро. Следующий раз будьте внимательнее, и уделите больше внимания защите. А вашему Ширу я ещё всыплю. Ишь, чего удумал, боевым плетениям второгодок обучать!

— Да, мастер Со, — вновь синхронно ответили подростки, но раскаяния в их голосах я что-то не услышал. Я внутренне усмехнулся. Подросткам, похоже, дали взрослые игрушки, кто же от таких в их возрасте откажется?

— Так, ну а теперь перейдём к тебе, — голос раздался прямо рядом со мной, и я, не удержавшись, вздрогнул. Обладательница мягкого голоса перемещалась совершенно бесшумно. — Хватит притворяться, я вижу, что ты давно пришёл в себя.

Похоже, меня раскрыли. Что ж, делать нечего. Открываю глаза, и, наконец, могу воочию увидеть, где очутился. Впрочем, это и так было понятно. Больничка. Только не привычная любому советскому, или постсоветскому человеку больничная палата, а... Одна большая хижина с выложенным камнем круглым очагом посредине. Высокая остроконечная крыша с дырой в верхушке, стены из стволов, очень напоминавших толстый бамбук. Похожие хижины я видел в юго-восточной Азии. Вдоль стен были расставлены топчаны, два из которых не пустовали.

На меня во все глаза смотрели двое — тот самый парень, шмякнувшийся со столба, и девчонка с огненно-рыжей шевелюрой, заплетённой в толстую косу. Мальчишка сидел на топчане, через один от меня, скрестив ноги. Из одежды на нём были только широкие серые штаны, грудь его была туго замотана белыми бинтами. Интересно, чем ему прилетело? Чуть дальше и левее на топчане, накрытом разноцветным лоскутным покрывалом, свесив ноги, сидела девчонка лет шестнадцати на вид, глядящая на меня с неподдельным интересом. Рыжие волосы, такого насыщенного цвета, что хоть прикуривай, миловидное личико, вздёрнутый веснушчатый носик, большие карие глаза... А она симпатяжка. Одета она была в такие же серые штаны, как и пацан, но помимо них на девчонке была ещё безрукавка, похожая на ту, что я видел на мастере Тане — с деревянными застёжками на боку. Девчонка, похоже, тоже была ранена, только забинтованы у неё были руки, от плеч и до самых кистей.

— Не очень-то вежливо с твоей стороны, зик, — сухо прозвучало рядом. — Впрочем, я тебя не виню. По рассказам Тана, с головой у тебя проблемы. Да и манерам ты явно не обучен.

Ага, а меня, стало быть, зиком называть можно? Я повернул голову на голос, практически нос к носу столкнувшись с... В изголовье топчана стояла маленькая, сухонькая, морщинистая старушонка. Длинная седая коса обмотана вокруг тощей шеи. Это что, она, что ли Шестой Лист? Старушенция была одета во что-то, очень напоминающее комбинезон. А поверх него через плечо был накинут патронташ, или что-то вроде него. Только вместо патронов в этом патронташе были разноцветные пробирки, или склянки из толстого стекла. В общем, бабулька очень походила на революционного матроса, обмотанного пулемётной лентой. На ногах у странной старушки, завершая картину, была обувь, похожая на мои самодельные гэта.

— Так, а ты ложись, ложись, ишь, бодренький какой, — сухо скомандовала старушка. — День лежал без сознания, я уж думала всё, не жилец. Рано тебе ещё вскакивать после таких-то повреждений. А ну-ка, давай-ка мы тебя посмотрим...

Бабулька простёрла надо мной руку. Пальцы окутались голубоватым свечением, от которого шло приятное тепло. Что-то подобное проделывал и мастер Тан после той первой драки в переулке. И, минуточку... Она сказала — день без сознания?