Зита. Дорога в небо

— Ну, Деканозишвили тоже не из простых! — усмехнулась она. Светка недоуменно моргнула. Понятно, в глубины истории подружка донырнула только до Берии.

Ребенок в подвеске проснулся, заворочался, уставился любопытными черными глазками на окружающий мир.

— Нана...

Светка тут же потеряла воинственный вид, в одно мгновение превратилась в любящую маму и заворковала на грузинском с абсолютно счастливой физиономией. Зита даже позавидовала ее идеальному произношению. Вот что значит — погружение в языковую среду!

— Сейчас, уже подходим! — улыбнулась Зита. — Будет вам и кашка, будет и горшок!

Подруга благодарно кивнула и на входе в подъезд все же не выдержала, оглянулась, как будто в ожидании погони. Понятно, мама же, беспокоится за ребенка. А ГБ, по ее воспоминаниям — не те ребята, которые прощают стрельбу из травмата по конечностям.

Дверь в квартиру им открыла Майка, округлила глаза при виде малыша, громко позвала младшенького, Дениска высунулся, открыл рот от изумления — и понеслось и завертелось. Заботы, обихаживания, кормления и поения, охи, ахи и вопли. И только через час подруги смогли более-менее спокойно устроиться на кухне под грохот трех детишек из соседней комнаты.

— Ну, рассказывай, как вы там, — улыбнулась Зита. Подумала и добавила:

— И почему ты здесь.

Светка мгновенно помрачнела:

— Умная ты, подружка, мне иногда страшно рядом с тобой. Как мы там... а рассказывать особо нечего. Когда ты разругалась с Давидом и уехала, я же вместо тебя осталась. Руководила его службой охраны. Ну и вот. Шесть покушений, два ранения у меня и у него. И... Георгий Давидович у нас. Как-то так, случайно...

И Светка подарила ей виноватый взгляд.

— А потом... — задумчиво пробормотала Зита.

— А потом стало заметно, что тебя из сердца он убрать не может, — вздохнула Светка. — И ему заметно. И мне. А у меня, знаешь ли, своя гордость. Взяла Гогика на руки и домой. Ну, решила еще к тебе заехать. Чтоб расставить все точки над ё. Что ж мы, одного мужчину не сможем поделить? А, Зита?

— Понятно, — рассеянно качнула она головой.

Понятно было, что подружка врет. Нет, что к Давиду в постель залезла, как раз могло быть правдой, она с Копейки по нему сохла и страдала. А остальное — вранье. Причем опасное. Для ребенка опасное.

— Не годится, — оценила она негромко. — Медицинские карты "Спартака" — документы не высшего уровня секретности. Кому надо, запросто узнают, что ты детей иметь не можешь. Я, например, помню личные данные всех спартаковцев. И Каллистратов тоже. У тебя неизлечимое бесплодие, Света. Так чей он?

Светка замерла. Скорее всего, побледнела, но под южным загаром как определить? Зато непроизвольно переместила ладонь поближе к оружию — тоже очень характерный знак. На войне спартаковцы нахватались мелких, но привязчивых привычек. Зита, когда нервничала, начинала щелкать финкой. А Светка, вот, тянется к пистолету.

— Сын Давида, — прошептала Светка. — Правда. Он женился, Зита. Она из тбилисских Багратидов, царского рода. Ты же сама знаешь, какое значение там придают происхождению. Она всегда с Давидом ездила, храбрая дурочка... Ну, ее и убили, Давид тогда тоже пулю словил, а Гогика я вытащила. Но противники не успокоятся, очень там все боятся восстановления монархии. Давид — он ведь тоже не из простого рода. Там сейчас творятся страшные дела, только на курортах спокойно...

И он попросил Светку сберечь сына, закончила за нее Зита мысленно. И простая, как автомат, Светка прикипела к малышу всем сердцем. И перегрызет за него горло любому.

— У нас в Девятке не самое безопасное место, — заметила Зита.

— Да уж заметила! — криво усмехнулась спартаковка. — А где оно, безопасное? Для нас — безопасное? Мы же на всю жизнь в политике. В Копейку нельзя, там меня полгорода знает, врачи могут быть в курсе, что не мой ребенок, да и кавказская община из города никуда не делась. Они-то точно моего Гогика заметят и разболтают по всему миру!

На кухню с топотом ворвалась Майка, сноровисто полезла под стол, следом за ней Дениска. Потом в дверях появился восторженный карапуз с мячиком в ручонке. Дети радостно завизжали и бросились на карачках по углам.

— Можно, я здесь останусь? — жалобно сказала Светка. — Я только рядом с тобой чувствую себя в безопасности! Будет твоей дочке родной братик...

— Не родной, — меланхолично отметила Зита.

Глаза подружки тут же зажглись ненасытным женским любопытством.

— А чья она тогда?!

— А не твое дело, — любезно ответила Зита. — И ничье вообще. Только мое — и дочки. Оставайся, конечно. Каллистратов будет счастлив, надежных людей дико не хватает. И отстреливаться в четыре ствола всяко легче, чем в два. Если вдруг что.

Светка непроизвольно посмотрела в окно, не берет ли спецназ в оцепление дом.

— Про ГБ не беспокойся, — усмехнулась Зита и потянулась к телефону. — Этих-то я сейчас на место поставлю. Ребята просто не знают, перед кем решили проявить свою жлобскую сущность.

— Не думаю, что власти директрисы школы достаточно, чтоб остановить ГБ! — засомневалась Светка.

— А я, Светочка, не только директриса, — рассеянно отозвалась Зита и набрала первый номер. — Я еще и главный координатор проекта по продовольственной безопасности республики. И довеском — полномочный представитель лидера республики в подкупольном городе Љ9. ГБ у меня в прямом подчинении. Теоретически. Просто Владимир Данилович считает, что афишировать свои полномочия без крайней необходимости неразумно. А я думаю — он ошибается. И сейчас что-то будет. Мы, Света, даже спартаковцами никогда в масках не ходили.

Ей хватило одного звонка. Оперативный дежурный ГБ не смог объяснить полномочному представителю лидера республики, с какого бодуна спецназ госбезопасности занимается охраной обычных придомовых территорий. Соединить с начальником городского управления ГБ дежурный не захотел, но зато, видимо, поднял панику, в результате подруги вскоре полюбовались в окно, как подъехала оперативка и забрала хромающих бойцов. Вместо них притопали почему-то два охранника Торгового центра. Зита озадаченно покрутила в руках телефон. Это следовало обдумать. В городе вдруг обнаружились какие-то странные связи между неродственными структурами. Где ГБ и где Торговый центр, который вообще частная лавочка? И что хозяевам ТЦ в охране центрального сектора? Головной офис у них, насколько знала Зита, находится в Копейке, явно и проживают там же. И еще что-то крутилось, свербело занозой в голове, что-то недавно слышанное мельком. Но что именно? С детьми, шумихой, ворохом новых сведений так сразу не вспомнить. Тем более что детки быстро наигрались, залезли к ней на колени и притихли, вполне себе довольные. И Гогик-колобок заполз по ноге на коленки к своей Нане, гукнул два раза и заснул с блаженным видом. Она зарылась лицом в пушистые волосы дочки и закрыла глаза. К черту работу. К черту. Дети... они не плачут. Они просто каждый раз провожают ее такими взглядами, что выть охота.

— Как вовремя ты приехала, — прошептала она. — С моими нагрузками они у меня совсем брошенные. Днем работа, ночью работа...

— Давид такой же, — сочувственно сказала Светка и шмыгнула носом. — Разрывается между семьей и долгом. Вы очень похожи, непонятно, чего вообще разругались, а?

— Да не ругались мы, — улыбнулась Зита и откинулась на спинку кресла. — Он просто всучил мне Майку в руки, развернул в направлении подкупольников и дал пинка для скорости. Как и тебе, подруга, никакой разницы. Вот ты с ним ругалась?

— Ну, я — всего лишь я, — смущенно сказала Светка. — Ну кто я такая? А вот ты...

— Сейчас скажешь — принцесса, или хуже того — грузинка! — буркнула Зита. — Света, ты же там жила! Ну вот скажи сама, может ли чужая для Грузии женщина быть рядом с Давидом? С их тысячелетним национализмом, с их сложнозапутанными межсемейными отношениями? Мало ли что он меня любит, что я была его ближайшей помощницей? Он — мужчина! На нем страна! Развернул и дал пинка под зад, хотя и плакал при этом, и правильно сделал. И вообще, подруга, я все больше убеждаюсь — или государственная служба, или женщина с детьми! Или — или! Мне вот в посту сейчас работать, а у меня дети на руках! Каждый раз ухожу — сердце рвется! Но я сама вляпалась, никто не толкал, а вот ты, Света, извини, но будешь у меня исключительно мамой, понятно? Пока Георгий на ноги не встанет — никаких ответственных постов!

— Да я только за! — хмыкнула Светка. — А на что жить будем? У нас как бы социализм, даром разве что покормят, на остальное надо зарабатывать!

— С завтрашнего дня ты вообще-то инструктор по стрельбе у штурмовиков, — сообщила Зита и осторожно сняла детей с коленок. — Скоротечные огневые контакты и стрельба спецбоеприпасами по средневысотным воздушным целям, на полевых учениях пусть мужики пока за тебя побегают. Капитанского аттестата от Особого Заполярного и четырех часов подработки за глаза хватит. Гогика на летнюю площадку определим, Майка там за ним присмотрит... Всё, карапузики, ухожу, тетю Свету оставляю на вас, не забудьте накормить!

В дверях она вдруг остановилась.

— Что? — мгновенно забеспокоилась Светка.

— Ничего, — через силу улыбнулась она. — Судьбы нет, сколько можно себе повторять... Света, я совсем забыла: тут меня отравить пытались, а кто, пока что непонятно, так что ты поглядывай по сторонам, ага?

И она вышла, оставив возмущенные комментарии подруги за стальной плитой двери.

Пост в центре связи встретил ее привычной прохладой и кучей сводок по агрокомплексам всей сети подкупольников. Она запустила служебные программы и с наслаждением погрузилась в работу. Ну, вот так странно у нее устроена голова! Кому-то нравится петь или заниматься спортом, а вот ей — связывать в один мощно функционирующий организм сложнейшие производства и процессы. Так же, как и генерал-майору Каллистратову.

Кстати, Каллистратов. Как бы доложить Владимиру Даниловичу свое самораскрытие перед ГБ, чтоб не сильно ругался? Она подумала и пришла к грустному выводу, что никак. И решительно включила прямой вызов. Зачем оттягивать неизбежное?

Генерал-майор разворачивал голову в сторону заработавшей секции поста, когда ее сильно толкнуло в сердце. И внезапно пришло понимание.

— Бойцы спецназа ГБ — не наши, — прошептала она онемевшими губами. — Светка сказала, а я, дура, пропустила... Владимир Данилович, в Девятке чужие бойцы!

И прыжком выкинула себя из поста. Хлопнула, защелкнулась на замок секретка, она развернулась, прислушалась... и поняла, что опоздала. Рядом с ее домом сухо щелкали выстрелы, и гулко ахнул разрыв подствольной гранаты. Термобарическая, с ужасом поняла она.

Наверно, она никогда не бежала так быстро. Мелькнули низенькие посадки юного сквера, кто-то шарахнулся из-под ног, боевым зрением она вычленила кучку сцепившихся в рукопашной бойцов, на ходу влепила с двадцати шагов двойку в чей-то черный шлем, махнула стволом штурмовикам, чтоб не отвлекались, и прыжками взлетела по лестнице наверх, к своей квартире...

— Кто? — раздался из-за двери глухой голос.

— Здесь "Спартак"! — крикнула она с облегчением.

Светка сидела на полу, подперев спиной дверь в ванную. Два ствола настороженно смотрели на входную дверь.

— Дети там, — бледно улыбнулась она. — Тихо сидят, молодцы. Правильная у тебя ванная, с несущими стенами, я сразу заценила...

Она аккуратно опустилась рядом, тронула капельку крови на ее виске.

— Зацепило, — прошептала Светка. — Снова голову... И снова ты накаркала. Дать бы в ухо за твои предчувствия, да люблю я тебя, дурочку...

И подняла пистолет. Зита плавно, но стремительно развернулась... На площадку поднялся командир штурмовиков, покосился на оружие в ее руке и осторожно вошел.

— Хорошая у вас дверь, — хрипло сообщил он. — Пули из табельного держит!

Штурмовик с болезненным видом потер грудь.

— Быстро бегал, сука! — пожаловался он непонятно на кого. — Чуть не сдох, пока догнал. И вообще как-то оно... быстро. Война всегда такая, да?

4

Офицеры с белыми звездами на рукавах передвигались короткими перебежками, занимали более-менее подходящие для стрельбы позиции. С тихим урчанием высунулась из-за угла и замерла огневая платформа. Гулко пробежали по верхним техническим переходам и затаились в переплетении металла снайпера. Сводная рота офицеров Особого Заполярного, спешно снятая с курсов, замыкала кольцо вокруг городского управления ГБ.

— Дать бы фугасным в окно! — шепеляво помечтал стоящий рядом с Зитой штурмовик. — Да нельзя, здание опорное под купола, порушатся к черту.

Она покосилась на подростка. Лицо опухшее, челюсть выбита, а туда же — дал бы он. Но герои. С голыми руками бросились на спецназовца ГБ! Естественно, здоровенный бугай чуть не забил их до смерти всех троих. Хорошо, она успела влепить ему по шлему. Но мысль, конечно, завлекательная, насчет фугаса. Штурмовать готовое к бою здание управления, да еще в подкупольнике... то-то офицеры бледные. Они ведь даже не в броне, прямо из аудиторий прибежали.

— Ждем, — ответил на ее взгляд пожилой полковник. — Лидер республики прибудет в течении часа. После чего начнем штурм.

Внезапно дернулся в кармане телефон. Кому это невтерпеж в самый разгар операции? Весь город уже в курсе, что вот-вот начнется стрельба, убрались в квартиры и подальше от окон...

Полковник ГБ смотрел на нее с экрана телефона угрюмо и напряженно.

— Предлагаю поговорить, — хрипло сказал мужчина. Прокашлялся и повторил более четко:

— Приглашаю вас, госпожа майор. Безопасность гарантирую лично.

— У тебя была возможность поговорить! — напомнила она безжалостно. — Когда я звонила сама. Ты ее упустил. Ты поднял руку на моих детей! Тебе — в любом случае не жить. В любом.

— Понимаю, — спокойно сказал полковник. — Разговор не обо мне, а о моих ребятах. Они точно ни при чем.

— Пусть выходят без оружия, — пожала она плечами.

— Э, нет! Я Особый Заполярный знаю! Охрана концлагерей стреляет с удовольствием! Мне нужны гарантии, госпожа майор.

— Там, возле моего дома, лежат твои якобы "непричастные гарантии", — тихо заметила она. — Один стрелял термобарическим по окнам моей квартиры. Промахнулся, потому что за руки его схватили. Если б не храбрость трех пацанов, мои дети сгорели бы. Еще двое — на лестнице. Штурмовали квартиру, но слабаки оказались против капитана "Спартака". Последнего пристрелили около Торгового, хорошо бегал, сука. И все четверо — спецназ ГБ. Ты о какой непричастности говоришь, полковник? Я вас сейчас всех сожгу.

— Зита, это не мы, — серьезно сказал полковник. — Ты же всегда была умненькой девочкой. Ну подумай сама! Если б мы решили кого-то убить, то убили бы. Мы все же профессионалы. Я понимаю, что у нас шансов мало что-то доказать, но хотя бы попробуй разобраться! Мне ребят надо спасти! Я Каллистратова знаю получше, чем ты, он нас жалеть не станет! Сначала перестреляет, а потом будет проводить расследование! Вон, уже огневую платформу подогнал!

Она невольно покосилась на избитого штурмовика. Полковник ловко задел струнку сомнения в ее сердце. Ее и саму смущала придурковатость исполнителей. Спецназ, устраивающий кулачные потасовки? А потом улепетывающий от одного штурмовика с малокалиберным пистолетом? ГБ можно не уважать, но убивать они умеют, это точно.