С вещами на выход !

Разумеется, Рози сразу же засунула нос именно в эти таблички.

— А? — глаза Рози округлились.

— Ну да, теперь если просто он и она — это не интересно. Теперь надо так, с затеями, — Хель неопределенно помахала рукой в воздухе.

— "Рабыня", "Госпожа", "Тройственные союзы", "Гаремник", "Юри"... слушай, я тут половину слов не знаю, — призналась Рози, — "со страпоном". А это что за зверь?

— Со зверями это вот тут, а это... , — Хель покраснела, оглянулась и зашептала на ухо Рози. Теперь краснела Рози.

— Знаешь, давайте по-простому, приключения. А то напишите такое, не дай боги узнают на работе, стыда не оберетесь, — Рози решительно скрутила край с эротическими табличками. — Выбор героини. Наверное, эта?

— Она. Вот смотри слева типаж, сверху цвет волос, справа сюжетные ходы. Мы решили сиротку, чтобы с родителями не возиться, Сюзи хочет приключения, побег, Академию. А я хочу бал и принца. Вот смотри: у сироток могут быть светлые или рыжие волосы, но если рыжая, то значит травница, и выходит, что бал отпадает, остается блондинка. Теперь уточняющая табличка, — Хель ткнула ниже,— если блондинка, то глаза могут быть синие, зеленые или фиалковые. Она у нас внешности неприметной — значит, фиалковые.

Рози с тихим недоумением смотрела на свиток, Хель гордо пила жидкий чай, от бара слышался дружный смех и голос Сюзи: "Я ящичек к себе прижала, а они меня арканом опутывают, опутывают". К столу подошла официантка, поставила букетик, принесла плошечку с медом. В кафе стало гораздо уютнее.

— Все сидите? Рассчитывайтесь и пошли домой, — Сюзи просто подпрыгивала от нетерпения, — я вам такое расскажу!

Сюзи выдержала паузу. Всю дорогу она молчала и делала страшные глаза. Когда с ней заговаривали, то она морщила лоб, показывала на уши и прижимала палец к губам, мол, кругом, кругом враги, так и норовящие подслушать честных магов! И это может быть любой прохожий: и маленький гном, и толстуха в огромной шляпе и даже очень красивая светлая эльфийка, совершенно подозрительно шедшая за подругами следом до самого дома.

Когда вошли в башню, то Сюзи первым делом воскликнула:

— Ах, как душно! — и приоткрыла окошко.

— Я сейчас эту заразу придушу, — не выдержала Хель, — заинтриговала и теперь молчит!

— А я что? Да я и рассказываю. Вы знаете, почему на нас все косились? Оказывается, на Гренод было просто нашествие вдов Сильвио. Как ни приедет новая тетка, так прям сразу и вдова Лоцци!

— Да, мой бывший муж был любвеобилен, у него после меня было, я так поняла, четверо, — поморщилась Рози, — только как он с ними со всеми разводился? Загадка.

— Ты не поняла! Не пятеро, а штук пятьдесят! — воскликнула Сюзи.

— Вдов штуками не меряют, — возмутилась Рози.

— Ну, голов. Словом, настоящее нашествие. И все потому, что есть предание, что семья Лоцци владеет каким-то фамильным сокровищем. Вот толпа авантюристов и прибыла в Гренод. А место, где сокровище спрятано, как-то связано с семейным девизом, там что-то типа: "За прекрасным богатство". Представляешь, эти кладоискатели, как видят что-нибудь красивое, так сразу начинают это разбивать, а какая-то дура выкопала у нашего соседа три куста роз! Потому что они были красивые! Вот местные и устроили дежурство около башни, и как кто чужой к ней подходит, так сразу наряд полиции и приезжает. Вот!

— Глупость, — решительно сказала Рози, — Сильвио был мот и эгоист! Если бы было у него где-нибудь богатство, он бы до него давно добрался и спустил на тех же женщин.

— Не знаю, — пожала плечами Сюзи, — главное, что я объяснила, что мы не такие, мы хорошие и настоящие, и подружилась с официанткой. Милая девочка. И бармен душка.

— Интересно, а как этот девиз звучит на самом деле? — протянула Хель.

— Так и звучит. Смотри, вон родовой герб, там над ним и написано. Над ним и под ним.

Хель подошла к стене. В простенке висел потрепанный гобелен. Давно почившая искусница старательно выткала щит с семью розами и тремя единорогами. Щит был разделен по диагонали, но разобрать цвета эмалей уже было невозможно. Сверху было вышито на эльфийском: "За прекрасным богатство", та же надпись, но корявыми и немного поблекшими буквами повторялась внизу.

— Интересно, наверху написано одно, а внизу другое, — протянула Хель.

— Это как? Вроде одно и то же? — не поняла Рози.

— Сверху на эльфийском, а внизу на староэльфийском. Видишь, как у ексион хвостик идет? И апостроф? А на староэльфийском у этого слова был совсем другой смысл.

— Какой? — не выдержала Рози.

— Я бы перевела это как: "За нелепым небывалое" или "чудесное"? — прищурилась Хель.

— Значит, все эти клуши искали совсем не там. Интересно, вот если бы я искала за нелепым, — Рози оглядела комнату, — то я бы искала под кроватью. Поставить кровать посредине комнаты — вот где верх нелепости!

— Да нет, это с тех диких времен повелось, когда клопы и серые муравьи жили в постелях. Поэтому кровати господ ставили посередине комнаты, а ножки помещали в мисочки с водой, — Хель ткнула пальцем вниз. Ножки кровати действительно стояли в металлических блюдцах.

— Камин. Камин без дымохода и зольника. Его же не разожжёшь, — решила Сюзи.

— Ты что, это для красоты! В него букеты ставили, — объяснила Рози, — или свечи.

— А вот картина нелепая, — Хель уставилась на полотно, изображающее Призрачную охоту.

— Это из-за пальцев собачьих?

— Угу, а еще у клевера по четыре листа, и ноги у лошадей гнутся не туда. И яблоки на орешнике растут.

Подруги дружно уставились на картину. Рози полюбовалась отрешенно-восторженным лицом преследуемой девы и решительно пододвинула к картине табуретку.

— Помогите! — Рози сдернула картину с крюка.

Хель и Сюзи подхватили картину и прислонили ее к стене, Рози провела ладонью по тому месту, где раньше весела картина, и вместо штукатурки появилась железная пластина.

— Пусти меня! — на табуретку вспрыгнула Сюзи, пошептала, поводила руками, стукнула кулачком и пластина раскрылась, а за ней оказалась ниша, окутанная дрожащим маревом активного заклинания.

— Ух, ты! Рози, возвращайся сюда! — Сюзи спрыгнула вниз, — Доставай свой кулончик и прикладывай его к выемке. Видишь в левом верхнем углу? Только пока не приложишь его, руки в нишу не суй!

Рози послушно вложила амулет в выемку, что-то вспыхнуло, мигнуло, и в нише появилась небольшая книга в сафьяновом переплете. Рози спустилась, присела на табуретку и положила книгу на колени.

— Почему-то я нервничаю, — призналась она, — ну, во имя всех богов! — и раскрыла книгу.

Белый титульный лист потемнел, почернел, а потом опять стал белым, но теперь на нем появились слова: "КНИГА ЗАКЛИНАНИЙ АМБРАХА". А внизу приписка: "Только для чтения втроем".

— Нас как раз трое, — обрадовалась Хель.

Рози перевернула страницу. Теперь на белом листе медленно проступало заклинание.

— Интересное какое! Смотрите, его действительно только втроем читать можно: как партия на три голоса разложена. Называется "Перемена". Попробуем?

— А почему бы и нет? Темного в нем ничего нет, вроде безопасное. Ааа! Я знаю что это — это для понимания языка животных! — Засунула нос в книгу Хель.

— Хель, ну что ты болтаешь, какой у животных язык, это все сказки, — отмахнулась Рози.

— Про язык не знаю, а заклинание знаю. Я его проходила. Ну не серьезно, конечно, просто его приводили как пример построения древних вербальных трансцендентных структур. А я запомнила!

— Хочу! — Сюзи была настроена решительно.

Звучало заклинание приятно. Три голоса торжественно пропели заветные слова, звонко прочирикали и в одном месте перешли на речитатив. Книга вздрогнула и захлопнулась. Больше ничего не произошло. Подруги посидели еще пятнадцать минут, прислушались к пению птиц, к лаю собак. И пение, и лай не хотели складываться в понятные слова.

— Ну и ладно, я же говорила, что это сказки, — вздохнула Рози.

— Зато попробовали, — с сожалением протянула Хель.

— Ой, девочки, что-то мне нехорошо, — простонала Сюзи и упала на пол.

Хель попыталась ей помочь, но побледнела до синевы и сама свалилась рядом.

— Хель! Ты же говорила, что это поможет понимать язык животных! — Рози схватилась за живот, покачнулась и упала на колени.

— Я же тебя понимаю! — серая кошка внимательно посмотрела на черную. Черная фыркнула. Рыжая потянулась, вспрыгнула на камин, а оттуда на подоконник.

— Я пошла гулять, а вы как хотите, — заявила она и спрыгнула вниз.

Сюзи ловила ворон. Одна ворона, поупитаннее, сидела на нижней ветке вишни, а вторая важно вышагивала по мощеной мелкой плиточкой дорожке. Ворона шла, иногда останавливалась, что-то склевывала у себя под ногами и при этом совсем не обращала внимания на спрятавшуюся в кустах кошку. Сюзи таилась, замирала, стелилась рыжим ковриком по траве, подкрадывалась поближе и сжималась в пружинку. Наконец, когда расстояние становилось совсем маленьким, она отклячивала попу, перебирала задними лапками и стрелой выпрыгивала на дорожку. Ворона отскакивала, каркала и взлетала на ветку вишни. Там уже две птицы начинали обсуждать неуклюжую охотницу, а Сюзи садилась на дорожку и демонстративно начинала мыть мордочку, будто бы и не ловила она никого, а просто прогоняла нахалок с удобного места.

— Как она может так скакать? — черная кошка, лежавшая на крыше сарайчика, повернулась к серой подружке, — я так объелась, что пошевелиться не могу. Интересно, а если я наберу вес, после обратного превращения он останется со мной или нет?

— Ладно ты, а я же вообще рыбу не люблю. В человеческом виде. Никогда больше одной не ела, а тут целых три. Все-таки, какой замечательный рыбный ресторанчик. И море рядом, и посетители такие симпатичные!

— Ага, и щедрые! Особенно этот, большой дядька с седыми висками. Мне кажется он из военных. Выправка у него такая, и взгляд уверенный.

— Да, интересный мужчина. Все же, как приятно быть кошкой! Сомневаюсь, что такой мужчина угощал бы меня ужином, будь я женщиной, — вздохнула Хель.

— Что ты говоришь, глупости какие! Ты еще очень даже ничего! Ой! — на нос черной кошке упала капля дождя, — Сюзи, дождик! Побежали на террасу.

После прогулки по крышам города, после ужина в маленьком рыбном ресторанчике на пристани, кошки вернулись домой. Но дверь была заперта изнутри, а открытое окошко, из которого они выскочили, было слишком высоко. Пришлось идти в сад, а так как соседский сад был гораздо ухоженнее, то они пошли туда. Сначала кошки просто любовались розами, потом улеглись греться на солнышке, потом задремали. Но и дождь не страшен, если у соседа чудесная открытая терраса с прочной крышей. Рози и Хель запрыгнули на диванчик, Сюзи разлеглась на кресле. Дождь капал, капал и, наконец, припустил. Сюзи замерзла и пошла к подругам — сидеть на диванчике всем вместе, прижавшись бочками, было гораздо теплее. А когда стемнело и дождь стих, пришел хозяин.

— Барышни, а вы не обнаглели? Я, конечно, люблю кошек, но три это перебор. В дом не пущу! — тот самый военный, который был так обворожительно щедр днем, стал говорить вдруг совершенно неприятные вещи. Рози и Хель отвернулись, а Сюзи... Сюзи вдруг повела носом и пробормотала:

— Как пахнет. А мужчинка-то ничего, — и соскочила с диванчика.

— Хель, что это? Она же не пила? — испугалась Рози.

— Валерьяна! Он, видимо, полол валерьяну! Боги, ей же до Зюзи совсем немного надо! Ой, что будет! — догадалась Хель. — Но он же не кот, а мужчина, может и все обойдется...

— Сюзи, — в отчаянии позвала Рози, но поздно. Кошка шла к человеку.

Против рыжей блестящей шерстки, против маленького розового носика, против пушистого хвостика у него был шанс устоять, но против искреннего восторга, против восхищения и обожания в огромных зеленых глазах не мог устоять ни один мужчина!

— И чего же тебе надо? А... да, полол я эту дрянь, пахнет. А тебе нравится? Хорошо пахнет.... Ах ты... рыжая, ну хорошо, поглажу, поглажу... и я тебе нравлюсь? Прямо весь-весь нравлюсь? Да?

Крепость пала.

Рози и Хель развалились на белом ковре у камина. Пламя плясало на потрескивающих дровах, разгоняя промозглую сырость, отражалось в зеленых кошачьих глазах. Сюзи лежала на мужских коленях. Властная рука мерно гладила ее по спине, скользила по лопаткам, слегка прижимая, подчиняя, и Сюзи выгибалась вслед за ладонью, наслаждаясь грубоватой лаской. Вот его рука нежно прошлась по щечке, обрисовала скулу, ненадолго замерла и мягким щекочущим движением коснулась чувствительного места за ушком. У Сюзи поджались пальчики, и он тихо зашипел, когда ее коготки царапнули кожу. Рука соскользнула, пальцы дотронулись до горла, и легко, как пушинка, дразня, прошлись вверх и вниз, и еще раз, вверх и вниз. Сюзи не выдержала, перевернулась на спину, бесстыдно раскрылась, захлебнувшись стоном. Шаловливые пальцы продолжили ласку, кружа и щекоча, спускаясь вниз к груди и еще ниже, ниже, к нежному, трогательно розовеющему животику. Сюзи вздрогнула, обхватила его руку и подтянула ко рту. И прикусила, слегка болезненно, а после быстро зализала место укуса. Пальцы снова стали щекотать горлышко. Сюзи мурлыкала, прижимая к себе горячую ладонь.

— Ах ты, зараза рыжая. Хулиганка кусючая, обжорка. Нельзя животик трогать? Совсем нельзя пузико чесать? Розовое пузико? Зараза... Клизма ты, вот ты кто, натуральная клизма... Окорочок толстопузый!

Сюзи захлебывалась мурчанием от восторга. Рози смотрела на пламя, Хель прикрыла глаза и стала уже дремать, когда раздался стук.

— Господин генерал! Разрешите доложить! Срочная депеша!

Начищенные сапоги прошагали совсем рядом с хвостом Хель.

— Брумс, так зачитай, что там.

— Не могу, господин генерал, велено отдать вам лично в руки. От военного министра. Курьер в ратуше вас ждет.

Сапоги щелкнули каблуками.

— Мог бы и сюда прийти, лень им от портала два шага сделать. Черт, придется идти. Брумс, там дождь кончился? — генерал спустил с колен Сюзи, посмотрел на растерянную кошку, на еще двух, разомлевших у камина и сказал, — вот что барышни, оставайтесь здесь. Надеюсь, вы мне тут нигде не нагадите? Если что, идите в сад. Я вам щелочку оставлю. Я скоро вернусь... надеюсь.

И ушел, оставив дверь слегка приоткрытой. В эту щель, с трудом правда, могла протиснуться кошка.

— Надо уходить, — благоразумно решила Хель, — нехорошо без хозяина в доме быть.

— Уй, а я бы еще дом посмотрела. Любопытно же. Вот ты была когда-нибудь в доме у настоящего генерала? — у Сюзи даже усы дергались от любопытства.

— Сюзи! — скомандовала Рози, — домой! Тебе же самой завтра будет стыдно!

— Я только одним глазком! — Сюзи помчалась к лестнице и вдруг ойкнула. Рядом с Рози застонала Хель.

— Боги, что это! Я больше никогда не буду есть рыбу, — простонала Рози и, опершись на руки, поднялась с ковра.

Обратное превращение совершилось.

— Надо уходить, срочно! — перепугалась Хель. Она бросилась к приоткрытой двери и дернула ее на себя. Дверь не поддалась, она не закрывалась, но и открыться больше не пожелала.