С вещами на выход !

ПРОЛОГ

17 .05.275г от о.и.з. Приют Отшельника.

Я гений! Работа трех веков завершена. Теоретическое обоснование флуктуаций двустороннего магического поля в плоскости трех энергетических пиков, вызванных излучением морского дна! Как звучит! Как звучит!

N.B. Нужно достойное название.

18.05.275 от о.и.з. Приют Отшельника.

С другой стороны, кто может оценить мой труд, кто? Пожалуй, только еще один, нет, будем объективными, два разума во всей вселенной способны понять, о чем мой труд.

N.B. Написать в предисловии посвящение Ей.

05.03.276 от о.и.з. Приют Отшельника.

Интересно, а помнит ли она меня? И чем занимается этот солдафон? Он облезет от зависти, когда увидит мой дар, мой труд!

N.B. Название на обложке писать полностью. Никаких сокращений. Узнать, что значит от о.и.з.

10.03.276 от о.и.з. Приют Отшельника.

От о.и.з. — от Основания Империи Звезды! Империи Звезды! Пока я, как улитка, сидел в своей скорлупе, этот болван, тупица, бездарь, грых чешуйчатый основал Империю. И преподнес Ей. Чудно. А я где-то там, а я забыт, про меня можно не вспоминать?! Ну, уж нет, изменить прошлое я не в силах, но напомнить о себе я вполне могу!

N.B. Найти формулу активации артефакта. Пора посмотреть внимательнее на то, что творится в мире.

20.07.277 от о.и.з. Ломлис, дом номер 18 по улице Старых Кленов, гостиная дома госпожи Розалинды Блумм.

— С вещами на выход?

— Рози, ты, конечно, не обижайся, но это совсем никуда не годится, — худая блондинка нервно бросила толстый альбом на журнальный столик. Столик покачнулся, ваза, стоявшая на нем, жалобно звякнула, блондинка испуганно подхватила альбом и бережно положила его себе на колени.

— Почему это — не годится? — Рози забрала альбомчик, повертела его и засунула его себе за спину.

— Рози, то, что ты написала, очень хорошо, и вообще ты — талант, но... Но читать это не будут! Это все неправильно, — поддержала блондинку рыжеволосая.

— И что там неправильно? — обиженно спросила Рози.

— Например, начинать книги с диалога нельзя, — уверенно заявила блондинка.

— Это где же такое написано?

— Вот! — на журнальный столик плюхнулась книжка в бумажном переплете. С обложки сквозь очки в дорогой оправе строго смотрела полная женщина, — гляди. 'Пишем и издаем', Делаисс Брильянтовая. А у нее тиражи! Говорят, она купила себе домик на побережье. Книжки у нее, конечно, так себе, одноразовые, но! Их издают и продают!

— 'Начало должно быть запоминающимся, хлестким. При этом многие начинающие авторы допускают грубую ошибку — они начинают книгу с диалога, что делать ни в коем случае нельзя. Еще раз повторю: нельзя начинать с диалога, — рыжая схватила книгу, открыла ее на закладке и с выражением зачитала. — Нужно описать сцену и героев, чтобы читатель сразу понял, где и что происходит. Например: 'Кот, мирно спавший на розовой оттоманке, взмявкнул и взлетел вверх. Кларисса решительно спихнула его на пол, на оттоманку лег ее двуручный меч'.

— В приличном обществе 'Это' не читают, и вообще, я пишу книги для образованных существ, с широким кругозором, — Рози раздраженно потрясла в руке маленький колокольчик. — Аглая Гримлевна, пожалуйста, принесите чай и меренги!

Немолодая гномка в белом накрахмаленном фартуке заглянула в гостиную, чинно кивнула и вскоре вернулась с тяжелым подносом в руках. Книжка съехала на краешек, а чайный сервиз гордо занял весь стол. Корзинка с ржаными сухариками встала ровно посередине, от чайника поднимался пар, чашки сияли синими цветами, и маленькая гостиная, казалось, стала светлее.

— Ааа? — неуверенно протянула хозяйка, но Аглая Гримлевна невозмутимо пошла к дверям. — Девочки, угощайтесь. Простите, я теперь хозяйка не очень. Села на диету, так что сегодня без пирожных.

— Опять? А теперь какую? Слушайте, я тут такую диету нашла! На апельсинах. Значит, первый день три апельсина и три кусочка хлеба. Второй день три апельсина и кусочек отварной курицы, — блондинка пододвинула к себе чайник и начала разливать чай, — только обязательно нужно есть только белое мясо без кожи.

— Хель, не тараторь, я записываю, — рыжая зашарила в сумке.

— Сюзи, тебе все равно не пойдет, там на четвертый день нужно выпить бокал красного вина.

— А чего не пойдет? Хотя да, раз в неделю, это слишком. Апельсиновая диета это ерунда, и вообще диеты вчерашний день. Лучше всего помогают золотые иглы. Тут есть такая тетя, из морских, она занялась тем, что вкалывает эти иглы. Не просто так, конечно, а в определенные точки, там, где перекрещиваются энергетические линии. Вот в перекрестье она их и тогось! — Сюзи энергично захрустела хлебцем. — После этого есть не хочется совсем! Проверенный старинный народно-морской способ. Вот только с иглами надо ходить три дня, а представляете, как это неудобно? Эти, из морского народа, они же нагишом всегда, ничего не мешается. А представляете, недавно такое видела: одна дама, из троллей, и ей эту иглу в поясницу воткнули. Она, чтобы игла не мешалась, юбку немного спустила, кофточку чуть задрала и так пошла в хлебную лавку, прямо с иголкой в спине. А иголочка почти у копчика сидела, и юбка получилась совсем низко, троллиха на эту юбку и наступила.

— И разорвала?

— Пояс! И юбка упала. Бедный народ, они булочки покупать пришли, а тут стоит в одних панталонах коровища.

— Хи, ладно, у меня способ лучше — я пообещала за каждый сброшенный тум Аглае Гримлевне премию! Теперь она меня каждое утро взвешивает, и целый день за мной следит. Вот только мы теперь без пирожных. И вообще без сладкого сидим, и без масла, и никаких булочек, — в голосе Рози была искренняя печаль.

— А результат? — Хель даже чашечку поставила.

— Похудели. Но она — больше. У меня работа такая, если праздник, значит обязательно заказывать торты, конфеты, а если все это покупаешь, надо пробовать, иначе такое поставят — заплачешь.

— Да, тут мне проще всего, у нас в мастерской если что и закупается, то совершенно несъедобное, даже обидно! И на праздники сладкого не покупают. Одни мужики кругом... — пожаловалась Сюзи.

— Мы отвлеклись с этими диетами. Давайте о книге. Рози, ты только не обижайся — то, что ты написала, мне страшно нравится, ты вообще гений, но для того, чтобы книга приносила доход, ее нужно издать, а издательства берут только продаваемые книги! — иногда Хель была настойчива до занудности.

— А продаваемые книги, это книги, написанные по правилам. И эти правила есть! Смотри, — и на столик между чайником и сахарницей легла еще одна книга. Теперь с обложки глядел мужчина с сединой и пронзительным взором. И в домашней кофте. Но тоже в очках. — Марио Палоцти. Звезда. Интеллектуал и этот, обладатель Блимцевской премии. 'Гамильтониан амфибрахия как диалектика творчества'. Вот он пишет: 'Чем больше в книге диалогов, тем она банальнее и бездарнее!'

— Мда? Лично я ничего о нем не слышала, — с сомнением протянула Рози.

— А о премии слышала? Блимцевская премия — сто драконьих золотых! Сто Драконьих Золотых, Рози! Я в его книжку заглянула, ничего не поняла, там такой набор слов. Бррр! Ты в сто раз лучше его пишешь, надо только добраться до читающей публики. А для этого нужно расти, совершенствоваться и издаваться...

— Так, девочки. Я пишу для собственного удовольствия, — голос Рози дрогнул. — А вот вы, раз так хорошо знаете, что нужно читающей публике, может, вы сами напишите книгу, а?

— Мы бы и написали, но мне лично некогда. Работа, — начала оправдываться блондинка.

— Хель, у меня тоже работа, и, между прочим, не на дядю, у меня свой бизнес, — Рози резко поставила чашечку на блюдце и вздохнула. — А вообще, я вас позвала, чтобы предупредить. Мы все едем в отпуск. Вместе! Да, да, и не качайте головой. Через неделю мы с вами едем на побережье, в Гренод. И это не обсуждается!

— В Гренод? Это где? — удивилась Сюзи.

-Это рядом с Моле, — торжественно произнесла Рози.

— Ты с ума сошла, там же жить негде! Там место хорошее, наша хозяйка, то есть хозяйка нашей аптеки, отдыхала в Моле, и говорит, добиралась на яхте до Гренода. Там чудо, там такое море, а пляж, а горы! Но там гостиниц нет вообще, там только частные виллы, и на них никого не пускают, — восторженно закатила глаза Хель.

— Да. Там только частные виллы. И в одной из таких частных вилл мы будем жить, — загадочно улыбалась Рози.

— Ну?!

— Ты чего молчишь? Ты кого-то нашла?

— Никого я не нашла. Я получила наследство. И мы едем все вместе туда, вступать в наследство, жить на вилле, купаться в море...

— А от кого?

— А вот не скажу. Приедем все вместе в Гренод, и там, на своей вилле, я вам раскрою страшную тайну. Личную тайну. И предупреждаю сразу, про это я действительно никому никогда не рассказывала, — Рози поправила на плечах шаль и вежливо поинтересовалась, — прохладно, может камин разжечь?

— Нет, ну как ты можешь? Тайна, а ты про камин! — Сюзи всплеснула руками, чашка чая опрокинулась, залила скатерть, книги и новую юбку Сюзи, все вскочили, заохали, замелькали салфетки, прибежала Аглая Гримлевна с тряпками. Разговор как-то сам собой зашел о пятнах, способах их выведения, новых сортах чая и о том, что в маленькой лавке на углу появился замечательный кофе.

ГЛАВА 1.

05.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Империя! Да разве это Империя! Равные права для всего населения, суверенитет королевств, ограничение прав магов. Да, до этой дури мог додуматься только каменный мозг гнома. Ничего, скоро, очень скоро я это исправлю. Но как она могла на это согласиться — не понимаю.

N.B. Проверить работу защитного контура и возможность его частичной деактивации.

05.08.277 от о.и.з. Фирменный поезд Ломлис-Тонт, купейный вагон.

— С вещами на выход!

От крика Тильды худой пассажир в очках вздрогнул, большая сумка в его руках перекосилась, потянула вниз, и он чуть не свалился со ступеньки на стоящие внизу чемоданы. Тильда неодобрительно посмотрела на вылезшего пассажира, торопливо подняла лесенку и захлопнула дверь вагона. Быстрее, быстрее в свое купе — сменить тесные лодочки на домашние тапки, скинуть форменный китель и поставить большой кофейник на плиту. Начинался самый приятный участок пути: перегон между Моле, где сходили все курортники, и Корейгом, рыбацким поселком, из которого если и ездили, то только в ближайший Тонт. В купейном вагоне Тильды всегда были только отдыхающие, и после Моле он целых два часа был пуст, он весь принадлежал ей. Чудесное время, когда можно было забыть о своих обязанностях и почитать газету, выпить кофе, даже просто подремать под мерный стук колес. Так было всегда, но сейчас в одном из купе что-то стукнуло.

Тильда выскочила из купе и пронзительно закричала:

— Моле! Проехали Моле! Выходим! Быстрее! Вещи не забываем!

Дверь купе распахнулась.

— Боги! Зачем же так орать?! — рыжая лохматая голова свесилась с верхней полки.

— А меня больше возмущает тон. Что это такое, как с уголовниками какими? Сюзи, слезай, хватит спать! — Блондинка дернула за ногу в красном носке, но Сюзи накрылась с головой одеялом и только пробурчала из-под него что-то невнятное. А Хель продолжила метаться по купе и укладывать в большую яркую сумку с накладными карманами вещи: все эти кофты, чашки, пакеты и полотенца, все то, что как-то само-собой расползается по всему купе, даже если ты в нем всего лишь переночевал.

— Милочка, будьте любезны — три чашечки кофе. Мы сходим в Корейге. И я очень надеюсь, что вы не будете так возмутительно громко кричать. И что это у вас за вид? Вы же в фирменном поезде служите. Пока служите, — голос фигуристой брюнетки преувеличенно любезен, а взгляд не отрывается от тапочек с помпонами.

— Ваша станция через два часа, — проскрипела проводница, — стоянка четыре минуты.

Через два часа от платформы Корейга, пыхтя, отошел поезд "Ломлис-Тонт", а на маленьком и не очень чистом перроне остались три дамы, небольшая горка их вещей и бродячий пес. Пес, поджав хвост, осторожно подошел к вещам, сунул нос к сумке блондинки, чихнул и испуганно отскочил подальше. Часы на крыше вокзала звякнули, скрипнули, и неожиданно громко пробили восемь раз. От неожиданности Сюзи уронила сумочку, а пес, заметавшись, соскочил с платформы и спрятался под мобиль, стоявший ближе всего к перрону.

— Красавицы, до Моле, — сутулый извозчик уже протянул руки к чемоданам, но Хель по-мышиному повела носом и покачала головой. Сюзи спустилась с перрона к мобилям перевозчиков, постучала по ступицам повозок, около одной презрительно фыркнула и замерла рядом с солидным дормезом. Но тут уже Рози качнула головой и потащила вещи к ландо.

— До Гренода довезете? Сколько?

— О, дамы знают толк в поездках, — извозчик ландо был молод, жгуче черен, развязен и нахален так, как может быть нахален только признанный красавец.

— Дамы могут учуять запах синь-травы, даже если ее заедали чесноком, — Хель села спиной к извозчику, сумочку крепко прижала к животу, а большую сумку запихнула себе под ноги.

— И определить колесо, которое отвалится буквально сегодня, — Сюзи плюхнулась сзади.

— И уж тем более, осторожные дамы не сядут к извозчику, у которого номер изменен иллюзией, — Рози устроилась рядом с Сюзи, пересчитала взглядом вещи и захлопнула дверцу, — к тому же ваш тарантас точно дешевле.

— У меня ландо!

— С лакированными дверцами? — Рози небрежно провела пальцем по блестящему лаку и под ее пальцами иллюзия медленно растворилась, открывая облупившуюся деревяшку.

— Эээ, госпожи ведьмы, не надо объяснений, — торопливо забормотал извозчик, и заискивающе продолжил, — конечно, у меня дешевле, гораздо дешевле!

— Не ведьмы, а маги, — поправила его Сюзи. — Между прочим, дипломированные!

И через время ландо, а может и тарантас, подъехал к небольшому городку.

— Вы глядите, нет, вы только посмотрите на эту красоту! Розы, клематисы, а это что сиреневенькое такое цветет? А дома! Колонны! Кипарисы! — Рози трудно усидеть на месте, она дергает Сюзи, тормошит Хель, но те с недоумением смотрят на открывающийся вид.

— Где? Где сиреневенькое? — Хель развернулась и даже привстала немного.

— Да вот, на втором этаже крайней виллы.

— Где? Тут один этаж, сарай какой-то... Непонятно, почему нашей хозяйке Гренод так понравился, — Хель скривилась.

— Ах, да, вы же не видите сквозь иллюзии. А так? — Рози сделала легкий пас рукой перед глазами Хель.

— Здорово! Это глициния, точно глициния!

— Барышни магианны, — не выдержал извозчик, — вы иллюзии-то не снимайте. А ну как владельцы обидятся.

— Барышни, скажете еще, — фыркнула Сюзи. — Вообще странно, обычно иллюзиями прикрывают что-то не очень красивое. Приукрашивают. А тут все наоборот, прячут. Рози, а мне?

Рози приподнялась и замахала руками уже перед носом Сюзи.

— Я воздействую на подруг, а не на чужие иллюзии, так что пусть владельцы не обижаются, — развеселилась Рози и пообещала — Завтра погуляем, все -все рассмотрим.

Чем ближе мобиль подъезжал к городу, тем прозрачнее становился морок: из тумана иллюзий вырастали белые дома с колоннами, стены которых были увиты виноградом и розами, проступали кривые улочки, серебрились потоками воды фонтаны. И вот уже преображенный иллюзией тарантас покатился по мощеной мелким камнем мостовой. Мимо чудесных вилл, мимо парков и цветников, мимо маленьких площадей к центру, где дома меньше, старше и стоят плотнее, но и эти дома были украшены фресками, прихотливой резьбой и цветочными кашпо.

— Нам к Песчаному берегу, к Круглой Башне, — направила извозчика Рози.

-Смотрите, кафешка! — Сюзи махнула рукой в сторону маленького домика. Над дверью висела большая вывеска, на которой были изображены силуэты трех дам, сидящих за маленьким столиком, а сверху синей краской было выведено "Три Клюшки".

— Обязательно зайдем, прямо про нас кафешка, — хихикнула Хель.

Ландо свернуло в переулочек, еще раз свернуло и покатило вниз, к морю.

— Круглая Башня, — торжественно проговорил извозчик и остановился.

— Какая бестолковая башня! И облезлая. И осот вокруг. Рози, а что там на самом деле, под иллюзией? — Сюзи быстро выскочила и уже топталась у привязанных к задку мобиля чемоданов.

— На самом деле, все так и есть, — мрачно проговорила Рози, расплачиваясь с извозчиком, — вот оно, мое наследство.

При этих словах извозчик как-то глумливо усмехнулся, сообщил, что найти его можно на Западной площади, быстро снял чемоданы и уехал.

Дом был удивительным. Казалось, какой-то великан отломил кусок сторожевой башни и так небрежно воткнул его в землю, что дом получился немного перекошенным. Зубцы башни с узкими бойницами грозно нависали с высоты второго этажа, огромные серые булыжники, из которых был сложен дом, кое-где покрылись мхом, окна скрылись под ковром плюща, а входная дверь была такой узкой, что казалось, протиснуться в нее можно только боком.

Рози вытащила из сумочки огромный ключ, вставила его в замочную скважину, повернула и охнула — ключ оцарапал руку. Кровь из пальца мгновенно впиталась в металл, дверь дрогнула и медленно отворилась.

— Фу, как противно скрипит, — сморщилась Сюзи.

— Зловеще. Смотрите, сколько паутины, жуть! — Хель заглянула через плечо Рози.

— Девочки, пять минут прогуляйтесь, я сейчас тут приберусь. Только плащ вытащу, чтобы самой не извозиться, — Рози открыла чемодан, вытянула черный плащ с глубоким капюшоном и принялась одеваться.

Через пять минут Рози выскочила из дома. Плащ стал совсем серым от пыли.

— Очистила. Я с этими арендованными помещениями так наловчилась магией убираться, что теперь думаю, если что, я клининговое агентство могу открыть, — похвасталась Рози, — там даже водопровод есть, но только он не работает.

— Сейчас проверю, — успокоила ее Сюзи.

— А я соберу букет и сбор для чая, видела, там вроде шалфей, и, кажется, тимьян, — решила Хель, махнув рукой в сторону зарослей у башни.

Внутри дом был еще более странным. Крошечная прихожая, а дальше большая круглая комната со множеством дверей. Рози шла вдоль стены и заглядывала в двери: ванная, кладовка, крошечная спальня, кухонька, спальня, спальня, спальня, кладовка, ванная. Посреди комнаты стояли огромная кровать под балдахином и круглый стол на массивных ножках с десятком стульев. В самом большом простенке между дверями торчал мраморный камин, а все свободное пространство стен было занято картинами.

— Ну и сумасшедший архитектор это строил, — покачала головой Рози, — да и обставлял комнату кто-то не в своем уме!

Хель остановилась у картины рядом с камином. По осеннему лесу мчалась Дикая охота: горящие скелеты бодро скакали на призрачных конях за убегающей перепуганной селянкой, рядом с конями, вытянувшись от усердия стрелой, бежали адские псы. Дева меланхолично смотрела в небо голубыми глазками и умудрялась на бегу жалобно простирать вверх руки. С одного круглого плечика беглянки живописно свисали остатки платья, на другом и остатков не было, поэтому обнаженная грудь сияла молочным светом, а сквозь разорванную юбку проглядывали пышные ляжки в целлюлитных ямочках. Скелеты гончих с языками пламени, вырывающимися из пустых глазниц, из всех сил тянули зубастые пасти к обнаженным прелестям.

— И художник псих! Вы видели когда либо у псов по восемь пальцев? В анатомичку бы сходил, прежде чем краску переводить, — проворчала Хель, вытащила из маленького шкафчика вазочку с отбитым горлышком и воткнула в нее букет. Странные синие колючие шары, репейник и три веточки лаванды гордо встали посреди огромного стола.

— Так гораздо уютнее, — уверенно заявила Хель.

В глубине дома заскрипело, задрожало, заныло железо, раздался совершенно жуткий вой, который могут издавать только грифинские мантикоры и водопроводные трубы, и в комнату вошла довольная Сюзи.

— Сейчас ржавая вода сойдет, и можно пользоваться. На десять дней моей заплатки хватит, а дальше надо мастера вызывать, трубу поменять. Есть хочу, сил нет. Даже не так, жрать хочу, как тролль в походе!

— И тоже есть хочу. Как помагичу, так слона могу съесть. — призналась Рози. — Пойдемте в "Три клюшки", поедим. Или на рынок, и сами еду приготовим?

— Пошли в клюшки, на рынок потом сходим.

В маленьких "Трех клюшках" оказался очень большой зал. У двери традиционная стойка вышибалы, на которой сладко спал серый кот, в глубине барная стойка, а по залу расставлено множество самых разных столов и столиков. И массивные столы с деревянными лавками, и низенькие столики с диванчиками, и даже какие-то подвешенные к потолку столешницы, рядом с которыми стояли круглые шары — пуфы.

Сюзи оглядела полупустой зал:

— Куда пойдем?

— Только не на диван. С них не встанешь потом.

— Да, я тоже за обычный стул. Я однажды на такой пуф уселась и провалилась, — пожаловалась Рози, — столешница надо мной нависает, раскачивается, зараза, и почти по носу меня стукает. Ужас! А у меня переговоры. Представляете, я обсуждаю, как будем свадьбу устраивать клиенту, а сама рукой столешницу держу!

Небольшой столик, как раз на троих, и с тремя самыми обыкновенными стульями, нашелся в углу у окна. Официантка, по виду обычная человечка, принесла свиток — меню и книжечку с картой вин.

— Нам, пожалуйста, без спиртного, — строго сказала Хель и уткнулась в свиток.

Когда на столе появились приборы, кувшин сока со льдом занял свое место, а высокие стаканы встали рядом с глиняными мисками с рагу, тогда Сюзи не выдержала и прищелкнула пальцами.

— Полог молчания стоит, и учти, если ты не расскажешь нам свою страшную тайну, мы будем тебя пытать, — предупредила Сюзи.

Рози огляделась: на пуфики уселась стайка девчонок и защебетала как птицы, сразу обо всем и не о чем, в дальнем углу сидела парочка, полностью поглощенная друг другом, в центре зала за столом сидел невысокий лысеющий господин и увлеченно поедал спагетти.

— Ладно, слушайте. Помните Сильвио Лоцци? Ну, учился с нами, стихийник, на курс старше? Брюнет, бабник страшный!

— Помню! Он из фейри, то ли герцог, то ли граф, по нему все девчонки сохли. И я в него была влюблена. Целых три дня, даже думала с ним того, но влюбилась в Акая, — вспомнила Сюзи.

— А мне он никогда не нравился, спесивый такой. И вообще не люблю брюнетов, — фыркнула Хель.

— Значит, ты умнее меня. Я за него замуж вышла, — призналась Рози.

— Ты?!

— Не может быть!

— Что не может быть, я же вам сразу сказала, что разведена, вы что, мне не верили? — Рози надулась, посмотрела на потупившихся подруг и смилостивилась. — Ладно, замнем это. Мы с ним сразу после защиты диплома поженились, все наши уже разъехались, очень скромная свадьба была, да еще и в Дори, у меня там вообще никого знакомого нет. Брачными обетами обменялись, стали жить, и тут потихоньку выяснилось, что милый мой — брехун! Никакой он не фейри, так, квартеронец, и графами там и не пахло, и денег у него нет. Но тут уже Масик родился, да и привыкла уже к нему. Любила. Вот только лет через пять стал мне зайчик мой изменять. Я сначала не верила, молчала, терпела, а когда рога совсем заветвились, прижала его. А он мне и говорит, мол, кровь фейри, влекут молодые человечки, вот прямо устоять не может. А меня любит, ценит, уважает, но как женщина я его уже не привлекаю. Стара.

— Козел! — дружно воскликнули подруги.

— И я решила, что козел, и развелась.

— Как развелась? Слушай, если у вас ребенок, вас не должны были развести? Это только через жреческий суд и вообще умрешь, а не сделаешь, — удивилась Сюзи.

— Мой красавец тогда с дочкой судьи роман закрутил. А я сообщила папочке о поведении дочери. Не сама, конечно, а так, случайно, через знакомых. И на следующий день пришла к судье с просьбой о разводе с Сильвио. Он нас за два дня развел, а на третий день Сильвио на своей лапочке женил.

— А ты?!

— А что я? В одну руку Масика, в другую то, что от приданого осталось, и ходу! В столицу. Бабушка мне помогла, одна бы я не справилась. Вот, агентство открыла, сына вырастила, сама. Про Сильвио и думать забыла. А тут недавно приходит ко мне эльф. Чистокровный, пучеглазенький, остроухий, светлый аж до зелени. Говорит: "Бла-бла-бла, вы вдова господина Лоцци, вы можете претендовать на наследство". Я ему честно отвечаю, что конечно, господину Лоцци покойного посмертия, но после меня у него еще четыре жены было. И вообще, у него дети есть, им и наследовать. А он мне говорит: "Это по вашим, человеческим законам. Его человеческое имущество по ним и унаследовалось. Но у него была капля крови дивного народа, и так получилось, что он остался последним в своем роду. Его эльфийское наследство может принять только совершеннолетний ребенок или достойная вдова. Все дети не достигли совершеннолетия, все четыре жены признаны амулетом недостойными. Вы последняя в списке". И так презрительно смотрит на меня, как... как на червяка. Сноб! "Это, говорит, чистая формальность, вас признают недостойной, дом разрушат, род вычеркнут из книг. Не тратьте мое время, не заставляйте вас упрашивать". И такое меня зло взяло. Словом, натетерила я этот амулет, а он как засияет! Видели бы вы лицо этого зелененького! Глазками лупает, и лопочет: "Не может быть".

— Класс! — подпрыгнула на месте Сюзи. — А это наследство — дом?

— Ага. Эта кривая башня и есть родовое эльфийское гнездо моего бывшего. Ничего, я его в порядок приведу, Масик Академию закончит, и будет у него свое родовое гнездо!

— Да... история. Никогда бы не подумала, что ты и Сильвио..., — Хель покрутила головой.

— Девочки, история давняя и не очень приятная. Поэтому предлагаю о ней забыть и отправиться гулять. А еще нужно купить постельное белье, полотенчики и посуду. Хочу новые чашки! И вазочку нормальную, — закончила исповедь Рози.

— Посуду глиняную берем, не обливную. Знаешь, как из нее вкусно есть? Я такую на рынке в Моле видела, наверное, и тут есть, — оживилась Хель.

— И ложки-вилки надо купить, — задумалась Сюзи, — тут должны из Тонта привозить, у них хороший металл.

— Подскажите, пожалуйста, где у вас покупают нужные в хозяйстве вещи?

* * *

Рынок богатого городка мало чем отличается от рынка городка бедного. Конечно, площадь почище, навесы поярче, и продавцы сидят на приличных скамьях, а не на перевернутых ящиках, но товар большинства рынков совершенно одинаков. Ковры и коврики всевозможных размеров, рядом старушка с плетеными из соломки шляпками и кружевными платками, тут же толстуха с шалями и шерстяными носками, потом носатый гоблин со специями, пахнущими остро и пряно.

— Ой, смотрите, специи. И палема есть, и укроп сушеный, — замерла Хель. — Я на минуточку.

И Хель зависла над прилавком.

— А сбор у вас весенний или осенний?

Носач покрутил головой, приосанился и зарокотал:

— Хороший сбор, красавица, бери, какой тебе взвесить? Давай вот этого, смотри, как пахнет! А! чудо! Мужу кабачок пожаришь, посыплешь, скажет— мясо. Сколько взвешивать?

Хель с сомнением посмотрела на продавца, на товар и уже хотела было уйти, как из-под локтя гоблина раздался пронзительный голосок:

— Вот на минуту нельзя оставить, отойди, стручок носатый. Девушка, весенний сбор, а вот эти травы осенний. Знаю, что весенний дороже считается, а я так думаю, что весенний лучше, не такой он грубый.

Хель заинтересованно посмотрела вниз, под прилавок:

— Вы знаете, я тоже весенний сбор больше люблю, лучше побольше положить.

Сюзи оглядела коробочки три раза, понюхала, заскучала и отошла от лотка к чихающей Рози.

— Как Масик? Ты так и не рассказала.

— Ой, боюсь рассказывать, знаешь, поверить сама не могу. Поступил, с первого раза, сам. Мы даже репетиторов не нанимали, я думала, что с первого раза все равно никто не поступает, узнаем, где у него пробелы, и тогда уже целенаправленно. А он сам! — на одном дыхании выпалила Рози. — Уехал. Вот не представляю, как я буду одна без него. А сейчас вообще практика, даже весточки не пошлешь.

— Рози, ну что делать, он уже большой, надо детей отпускать, — попыталась дать мудрый совет Сюзи.

— Я все знаю, вот только ... Я же привыкла все время с ним. Хорошо, что это наследство подвернулось, я хоть из дома уехала, а то там такая тоска, — Рози закопалась в сумочке в поисках платочка. — Ничего, вот в отпуске буду привыкать, что я мать взрослого мужчины, и вообще нужно учиться жить самостоятельно.

— Ему? — уточнила Сюзи.

— Да, и ему тоже.

— Все! Я купила! Смотрите, какой чудный сбор от бессонницы, с наперстянкой! — похвасталась Хель.

— С наперстянкой?

— А, что вы понимаете, — фыркнула Хель.

— Коробочки! Так, мне туда, — Сюзи подскочила к лотку со всевозможными ящичками, коробочками, шкатулочками и коробами. — А для хранения колец у вас есть ящичек?

— Хель, как у тебя с работой?

— Да, все по-старому. Как только аврал, так хозяйка вспоминает, что мы родственники и просит помочь по-родственному. Как зарплату выдавать, так о родстве забывается. Но знаешь, все, в последний раз ей помогаю. Как она рыдала, просила выйти в выходной, а когда я попросила оплатить сверхурочные, знаешь, что эта мымра мне заявила? "Ты же все равно одна, зачем тебе выходной". А как она кривилась, когда я заявление на отпуск принесла!

— А матушка?

— Рози, честно, с возрастом матушка становится просто невыносимой. Мне мало того, что на работе с отпуском повоевать пришлось, так еще и матушка устроила настоящий скандал. Она рыдала, она грозилась, она мне рассказала, что меня точно обберут, изнасилуют, утопят, а после продадут в бордель.

— Утопленную? — хихикнула Рози.

— Угу. Утопленную. На самом деле не смешно, я перед отъездом вызывала ей врача, потому что матушка объявила, что умирает!

— А врач? Хель, надеюсь, что с ней все в порядке?

— В полном. Это было у меня дома, поэтому пришел не её знакомый, а из госпиталя врач, и он велел матушке больше двигаться и меньше есть, а самое страшное — объявил, что её любимый кагорчик вовсе не лекарство, и пользы от него нет. Матушка была в такой ярости, что выпихнула из дома и его, и всех, и даже меня на вокзал. Еле сумку успела схватить!

— Рози, а ты полотенчики видела? В соседнем ряду очень неплохие, — вернувшаяся Сюзи прижимала к груди большую коробку.

— Где? — Рози вытянула шею. — Девочки, я пошла покупать.

— Сюзи, а ты как?

— Все так же.. Такой заказ сейчас интересный взяли — из дворца. Не в парадные залы конечно, а в службы, но все равно, у них столько кованного всего, оказывается! И перила, и каминные решетки, и двери. И все в одном стиле, такое, гномье. Наши просто расцвели.

— А родня не достает?

— Представляешь, тут на днях прихожу домой, мы три лестничных прогона для дворца сдали, еле ноги тащу, а под моей дверью стоит троюродная тетка, с кучей вещей, с мужем и сыночком. А сыночек ровесник Масика.

— И что, даже без предупреждения?

— Без предупреждения? Смешная. Эта корова мне еще и выговаривать стала, что как же так, я прихожу домой поздно, не в приличное время, и они меня вынуждены ждать. Потом оказалось, что я не хочу уступать ей свою кровать, и им, ужас, придется ночевать всем троим в одной комнате. Вот знаешь, каждый раз поражаюсь, дома они живут ну очень скромно, а как ко мне приехали, так я просто обязана каждому создавать удобства, как в лучшем отеле.

— Сюзи, а хоть какие-то деньги она тебе предложила?

— Ты что, это же по-родственному! Правда, когда я приезжала Под Гору, она со мной и не здоровалась, там я, наверное, не родственница. Но самое смешное было потом, она привезла бутыль самогона.

— И что? Она пыталась тебя им напоить?

— Она меня им напоила, — с гордостью сообщила Сюзи, — представляешь, я отказалась, я предупредила что мне нельзя, но она же лучше знает, что к чему, и она подлила мне его в чай.

— В чай? Самогонку? Слушай, она тебе не родственница, а самозванка, если позволила тебе выпить в присутствии мужчин. Или она рассчитывала, что они такие высокоморальные, что на твое очарование не поведутся?

— Уж не знаю, на что она рассчитывала, но я хлебнула и меня повело. Через полчаса дядюшка рассказывал, сколько он получает на шахте, и что развод ему получить не сложно, а сыночек клялся, что бросит все, поступит в мою мастерскую, будет работать за гроши, лишь бы видеть меня.

— А тетушка?

— Через час сказала, что у них гостиница забронирована, и увела всех. Так что ночевала я одна. Я теперь думаю, если ко мне какая семья приедет без предупреждения, буду пить и кокетничать. Может, хоть половина гостей отсеется.

— Вот вы представляете, — покрасневшая и разозленная Рози нежно прижимала к груди сверток, — я спрашиваю: "Почему так дорого?", а он мне: "Я так хочу". Нет, вот попробовал бы он так в столице поговорить! Ну что, домой?

— Можно. Ужинать пойдем?

— Я на диете, — замялась Рози.

— Я не хочу, — призналась Хель.

— Я тогда тоже не буду, — решила Сюзи. — Хель, а я вот подумала, у нас отпуск, мы все вместе, нам пора сесть и написать книгу. Я все материалы привезла. Будем творить!

Когда молодой месяц стал пускать по морским волнам лунные зайчики, когда вечер заполнил запах душистого табака и левкоев, тогда на темной, кривой Песчаной улице показались три фигуры. Они прихрамывали и даже немного пошатывались, может потому, что у каждой в руках было по большому пакету.

— И ничего подобного, мы ее за оставшиеся девять дней напишем! — горячилась Хель, — Сюзи уже составила табличку, все по ней сделаем.

— Какую табличку? — не поняла Рози.

— Очень простая и понятная табличка. Главное выбрать героиню, дальше по таблице просчитывается внешность, характер, сюжет, ну и потом выбирается главный герой. Не веришь? Вот смотри! — и Сюзи стала лихорадочно рыться в сумке.

— Сюзи! Темно же, я все равно ничего не увижу. Сейчас до дому дойдем, и ты покажешь. А кто героиня?

— Сиротка. Мы с Сюзи выбрали сиротку. Полдела сделано, — торжественно объявила Хель.

— А как же вдохновение? — не поняла Рози.

— Вчерашний день. Это непрофессионально, полагаться на такие тонкие материи, — сказала Сюзи, — если работать с издательством, то там планы, значит надо соблюдать график. А у нас весь сюжет просчитан заранее, никаких неожиданностей не может быть.

— Вот смотри, раз сиротка, значит, есть опекун. Опекун конечно, плохой, он мечтает прибрать себе ее деньги и для этого хочет выдать ее замуж за старика. Старик богатый и противный, он берет ее без приданого, опекун оставляет приданое себе, но сиротка сбегает из-под венца, — затараторила Хель.

— Зачем? — не поняла Рози.

— Что зачем?

— Все зачем? Старик богатый — зачем ему сиротка, которая от него нос воротит? Богатые на богатых женятся, а если из бедных берут, то там очередь стоит. Опекун получается человек хороший, думает про будущее сиротки. Непонятно, зачем от всего этого сбегать?

— Ты зануда. И вообще, она не просто так бежит, а в Академию Магии. Если спросишь зачем, отвечу: выучится, станет архимагом, будет независимой и богатой.

Рози невесело рассмеялась:

— Угу, и богатой.

— Ладно, это же сказка, — отмахнулась Хель. — На самом деле мы ее раньше замуж выдадим. Значит, на второй странице описываем внешность героини, это страницы три, потом страничка какой жених гадкий...

— Половины хватит, — решила Сюзи, — на жениха хватит и половины страницы, не будем мрачность разводить.

— Ладно, потом она у нас собирается сбегать из дома, это страниц на пять, — Хель задумалась, — или семь.

— Дамы, да что там на пяти страницах собирать? — удивилась Рози.

— Походные вещи, все эти палатки, рюкзаки, байдарки, котелки, оружие, деньги, драгоценности..., — начала перечислять Сюзи.

— А еще она у нас на бал должна попасть, — мечтательно произнесла Хель, — значит надо пару платьев приличных, туфельки, гребни, драгоценности.

— Она же уже взяла драгоценности? Сюзи только что сказала. Надо же, уже дошли до дома, — Рози опустила корзинку на землю.

— Так то дядюшкины, а нужно еще фамильные взять, и артефакты, которые поценней, — объяснила Хель.

— Тогда надо брать, не спорю! — Рози попыталась открыть дверь, но у нее никак не получалось, — Сюз, посвети!

— Бестолочь, ты же не тот ключ взяла! — Сюзи зажгла маленький светлячок и поднесла его поближе к двери.

— Угу, да поняла уже. Посвети, сейчас другой найду, да где же он?! — Рози долго рылась в сумке, ругалась, вытаскивала то кошелек, то салфетки, то зеркальце и, наконец, нашла ключ. Дверь скрипнула и открылась, — Ой, темно-то как!

Рози хлопнула в ладоши, но люстра под потолком не зажглась.

— Черт, наверное, сломалась, — светлячок Сюзи сделал пару кругов вокруг лампы, потускнел и упал на пол, — ладно, завтра утром посмотрю.

— Я так устала, что сейчас добреду до кровати и упаду, — пожаловалась Хель, споткнулась, выругалась и упала на кровать.

И тут дверь распахнулась, ярко зажглась люстра и громовой голос произнес.

— Руки перед собой! Не шевелиться!

ГЛАВА 2

06.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Ну что же, игра начата, осталось посмотреть, какие карты в этот раз мне сдала судьба. Впрочем, все это пустяки, не пройдет и пятидесяти лет, как я буду рядом с Ней. Хотя, если не повезет, то это может растянуться... Хорошо, сто лет на реализацию моего плана. Интересно, как быстро избранные смогут пройти первое испытание? Самые бойкие справлялись с ним за два месяца, а сколько понадобится новому поколению?

N.B. Подготовить заклинание, предпочтительно что-нибудь эффектное и простое.

06.08.277 от о.и.з. Камера предварительного заключения для магически одаренных города Гренода.

— С вещами на выход! — надзиратель-гоблин, как и положено тюремщику, погремел ключами, дернул на себя тяжелую дверь и еще раз просипел, — на выход! В кабинет начальника пройдемте, дамы-магианны.

Рози царственно поднялась с кресла, подхватила в руки сумочку и сверток с купленными вчера полотенцами и, прихрамывая, пошла за гоблином. Следом, потирая спину, шла Сюзи. Если быть совсем честными, то все эти потирания и прихрамывания были чистым притворством — не каждая гостиница могла похвастаться такими удобными кроватями, таким чистым бельем и такой современной сантехникой, как камера предварительного заключения для магов в Греноде. Но дамы-магианны были возмущены до крайности — ночью к ним в дом вломился наряд полиции и утащил их в участок! Посмотреть бы на это со стороны: бравый сержант, три дюжих полицейских с бесстрастными лицами големов, вспыхивающие над головами определители магии, антимагические петли — словом все, как в хорошем детективе. Обидно, что по ночному времени с ними никто не стал разговаривать, просто отправили в камеру, и все! И немного приятно, их сочли опасными, и отправили в камеру, а вот Хель признали особой почти безвредной и поэтому заперли до утра в кабинете начальника полиции.

Гоблин остановился, постучал в дверь и, просунув голову в кабинет, проскрипел:

— Привел я их, господин шериф. Запускать?

— Шериф, — фыркнула Рози и вплыла в кабинет. Немного встрепанная Хель сидела за столом и ела совершенно неприличных размеров бутерброд, рядом на столе стояла кружка чудесного кофе, ну а напротив сидел тот самый лысеющий мужчина из "Трех клюшек".

— Вот, я же говорю, это Розин дом, то есть это наследство Розалинды Блумм, от мужа. Рози, скажи, а как зовут того зелененького, который тебе амулет дал?

— Фириллианнес Ретхонкорван, кажется, — ответила Рози. Она немного растерялась от напора Хель, и даже сбилась с заготовленной обличительной речи.

— Разберемся, — пообещал лысый, с грустью следя за исчезающим бутербродом. Почесал переносицу, встал, налил еще одну кружку кофе, поставил ее на стол и потянулся за сигаретами.

— Спасибо, — буркнула Сюзи, подтягивая к себе кофе и усаживаясь рядом с Хель.

— Пожалуйста, не курите, — раздраженно потребовала Рози, оглянулась и села на маленький диванчик у стены, — У меня от этого голова болит.

— Кхм, — кашлянул шериф, — ладно.

После этого он вытащил из ящика стола плоскую коробочку, впихнул в нее лист бумаги и, утопив голубой кристалл, начал диктовать:

— Шестого вейна 277 года от основания Империи Звезды мною, главным шерифом города Гренода, Сандром Чорре были допрошены задержанные, — тут он повернулся к Рози и одними губами прошептал, — имя?

— Розалинда Блимм, — с достоинством произнесла Рози и пнула локтем заснувшую над кофе Сюзи.

— А? Сюзанна Гильдебройс, — и Сюзи сразу же опять уткнулась в кружку.

— Хидельгарда Лесли, — улыбнулась Хель. Бутерброд она доела и теперь верила в справедливость и разум полиции.

— По заявлению неравнодушных граждан Гренода, вчера ночью трое неустановленных лиц пришли к вилле семейства Лоцци, называемой "Безумная Башня". Неустановленные лица обсуждали список вещей, а именно: деньги, ценности и драгоценности, которые они планировали унести с собой. После чего ими были вскрыта дверь виллы, предположительно отмычками, и неустановленные лица проникли в здание. Прибывший на место происшествия патруль обнаружил трех особ в полной темноте и произвел задержание. Типовым кадуцеем модели Эм-семь был зафиксирован магический потенциал нарушителей, в связи с чем был применен Аркан Лаима. Задержанные при задержании сопротивления не оказали, — на этой фразе Сандр нажал на кнопку и требовательно посмотрел на Рози, — что вы можете сказать по этому поводу?

— Это мой дом, мне он в наследство достался!

— А я не знаю, почему лампа не включилась, наверное, контакт отошел.

— Рози всегда все теряет в своей сумке, это она просто сначала не теми ключами дверь открывала.

Произнесено все было одновременно, поэтому было совершенно не понятно, что сказано. Шериф хлопнул ладонью по столу:

— Еще раз.

— Драгоценности тут вовсе не причем! — хором сказали задержанные.

— А что причем? — совершенно нелогично поинтересовался шериф.

— Это мое наследство, — просветила его Рози, — я — вдова Лоцци.

Почему-то при этих словах взгляд шерифа изменился, появилась в нем какая— то насмешка. Не дожидаясь какой-нибудь колкости, Рози вытащила из декольте амулет — кулончик сердечком. Господин Чорре снова открыл ящик стола и вытащил лупу в обсидиановой оправе. Трогать кулон руками он благоразумно не стал, а подцепил его небольшим пинцетом и внимательно уставился на амулет.

— Да, подлинный, — подтвердил он наконец.

Рози демонстративно запрятала кулон обратно:

— Конечно, подлинный. Мне вручил его эльфийский поверенный.

— Какой поверенный? — удивился шериф.

— Фириллианнес Ретхонкорван. Он так представился. Да вам же уже говорили, — объяснила Рози.

— Ааа... ну да, да, поверенный, — шериф запрятал обратно в ящики коробочку и лупу и торжественно произнес: — Примите мои искренние извинения в связи со сложившимся недоразумением. Надеюсь, ваше пребывание в Греноде не омрачит этот досадный инцидент. Вы свободны!

— Как же хорошо на свободе! — выдохнула Хель, как только за ее спиной закрылась дверь участка.

— Только есть хочется, — пожаловалась Сюзи.

— Добрый день, госпожа Блимм, — навстречу по ступенькам крылечка управления поднимался тот самый эльфийский поверенный. Высокий, светловолосый, остроухий и ужасно надменный. В его безупречно вежливом приветствии слышалось презрительное: "где еще можно встретить утром человеческих женщин, как не в участке?" и еще: "ну что другого ждать от этих ведьм?" и даже сдержанная скорбь: " в руках уголовниц наследие древней крови". Но ничего такого произнесено, конечно, не было, поэтому Рози в ответ промолчала и только царственно склонила голову.

— Хи, Рози, а он действительно зелененький, — Сюзи дождалась, пока дверь за спиной Фириллианнеса закроется. Но не плотно.

— Зато Сандр душка, — решила Хель, — вы обратили внимание, он даже на бюст Рози не косился? Всего один раз посмотрел, и все!

— Профессионал, — согласилась Сюзи.

— Пойдем в "Три клюшки", позавтракаем, — предложила Рози.

* * *

В "Трех клюшках" было многолюдно. Сесть удалось только на место с диванчиками, на проходе. Блинчики у повара сегодня совсем не удались, чай был жидок, а официантка удивительно небрежна. И еще подруги ловили на себе насмешливые и недоброжелательные взгляды других посетителей: зашушукались и засмеялись девчонки, демонстративно отвернулся от них седой джентльмен, брезгливо поджала губы старушка.

— Интересно, в чем дело? Кто пойдет выяснять? — спросила Хель.

— А давай я, — вызвалась Сюзи, — и кофе нормальный возьму.

— Сюзи, ты помнишь? — обеспокоенно начала Рози, — никакого алкоголя.

— Помню, мамочка, — ехидно пропела Сюзи, тряхнула рыжими волосами и пошла, пританцовывая, к барной стойке.

— Ой! Какая солонка! Слоником! Я такую никогда не видела! — раздался ее голосок.

— А сколько я ее уговариваю, переходи ко мне, все клиенты наши будут, — вздохнула Рози, — нет, вцепилась в эту литейную мастерскую. Хель, вы мне табличку обещали показать?

Хель торжественно улыбнулась и вытащила из сумки свиток.

— Ты же знаешь Сюзи, она вполсилы работать не умеет. Смотри, тут несколько таблиц. Так, самая первая. Это мы решали — эротику будем писать или просто приключения. Решили, что эротику не потянем, хотя она и продается лучше всего, — вздохнула Хель, — так что первые три таблицы пропускай, там про секс.

Разумеется, Рози сразу же засунула нос именно в эти таблички.

— А? — глаза Рози округлились.

— Ну да, теперь если просто он и она — это не интересно. Теперь надо так, с затеями, — Хель неопределенно помахала рукой в воздухе.

— "Рабыня", "Госпожа", "Тройственные союзы", "Гаремник", "Юри"... слушай, я тут половину слов не знаю, — призналась Рози, — "со страпоном". А это что за зверь?

— Со зверями это вот тут, а это... , — Хель покраснела, оглянулась и зашептала на ухо Рози. Теперь краснела Рози.

— Знаешь, давайте по-простому, приключения. А то напишите такое, не дай боги узнают на работе, стыда не оберетесь, — Рози решительно скрутила край с эротическими табличками. — Выбор героини. Наверное, эта?

— Она. Вот смотри слева типаж, сверху цвет волос, справа сюжетные ходы. Мы решили сиротку, чтобы с родителями не возиться, Сюзи хочет приключения, побег, Академию. А я хочу бал и принца. Вот смотри: у сироток могут быть светлые или рыжие волосы, но если рыжая, то значит травница, и выходит, что бал отпадает, остается блондинка. Теперь уточняющая табличка, — Хель ткнула ниже,— если блондинка, то глаза могут быть синие, зеленые или фиалковые. Она у нас внешности неприметной — значит, фиалковые.

Рози с тихим недоумением смотрела на свиток, Хель гордо пила жидкий чай, от бара слышался дружный смех и голос Сюзи: "Я ящичек к себе прижала, а они меня арканом опутывают, опутывают". К столу подошла официантка, поставила букетик, принесла плошечку с медом. В кафе стало гораздо уютнее.

— Все сидите? Рассчитывайтесь и пошли домой, — Сюзи просто подпрыгивала от нетерпения, — я вам такое расскажу!

Сюзи выдержала паузу. Всю дорогу она молчала и делала страшные глаза. Когда с ней заговаривали, то она морщила лоб, показывала на уши и прижимала палец к губам, мол, кругом, кругом враги, так и норовящие подслушать честных магов! И это может быть любой прохожий: и маленький гном, и толстуха в огромной шляпе и даже очень красивая светлая эльфийка, совершенно подозрительно шедшая за подругами следом до самого дома.

Когда вошли в башню, то Сюзи первым делом воскликнула:

— Ах, как душно! — и приоткрыла окошко.

— Я сейчас эту заразу придушу, — не выдержала Хель, — заинтриговала и теперь молчит!

— А я что? Да я и рассказываю. Вы знаете, почему на нас все косились? Оказывается, на Гренод было просто нашествие вдов Сильвио. Как ни приедет новая тетка, так прям сразу и вдова Лоцци!

— Да, мой бывший муж был любвеобилен, у него после меня было, я так поняла, четверо, — поморщилась Рози, — только как он с ними со всеми разводился? Загадка.

— Ты не поняла! Не пятеро, а штук пятьдесят! — воскликнула Сюзи.

— Вдов штуками не меряют, — возмутилась Рози.

— Ну, голов. Словом, настоящее нашествие. И все потому, что есть предание, что семья Лоцци владеет каким-то фамильным сокровищем. Вот толпа авантюристов и прибыла в Гренод. А место, где сокровище спрятано, как-то связано с семейным девизом, там что-то типа: "За прекрасным богатство". Представляешь, эти кладоискатели, как видят что-нибудь красивое, так сразу начинают это разбивать, а какая-то дура выкопала у нашего соседа три куста роз! Потому что они были красивые! Вот местные и устроили дежурство около башни, и как кто чужой к ней подходит, так сразу наряд полиции и приезжает. Вот!

— Глупость, — решительно сказала Рози, — Сильвио был мот и эгоист! Если бы было у него где-нибудь богатство, он бы до него давно добрался и спустил на тех же женщин.

— Не знаю, — пожала плечами Сюзи, — главное, что я объяснила, что мы не такие, мы хорошие и настоящие, и подружилась с официанткой. Милая девочка. И бармен душка.

— Интересно, а как этот девиз звучит на самом деле? — протянула Хель.

— Так и звучит. Смотри, вон родовой герб, там над ним и написано. Над ним и под ним.

Хель подошла к стене. В простенке висел потрепанный гобелен. Давно почившая искусница старательно выткала щит с семью розами и тремя единорогами. Щит был разделен по диагонали, но разобрать цвета эмалей уже было невозможно. Сверху было вышито на эльфийском: "За прекрасным богатство", та же надпись, но корявыми и немного поблекшими буквами повторялась внизу.

— Интересно, наверху написано одно, а внизу другое, — протянула Хель.

— Это как? Вроде одно и то же? — не поняла Рози.

— Сверху на эльфийском, а внизу на староэльфийском. Видишь, как у ексион хвостик идет? И апостроф? А на староэльфийском у этого слова был совсем другой смысл.

— Какой? — не выдержала Рози.

— Я бы перевела это как: "За нелепым небывалое" или "чудесное"? — прищурилась Хель.

— Значит, все эти клуши искали совсем не там. Интересно, вот если бы я искала за нелепым, — Рози оглядела комнату, — то я бы искала под кроватью. Поставить кровать посредине комнаты — вот где верх нелепости!

— Да нет, это с тех диких времен повелось, когда клопы и серые муравьи жили в постелях. Поэтому кровати господ ставили посередине комнаты, а ножки помещали в мисочки с водой, — Хель ткнула пальцем вниз. Ножки кровати действительно стояли в металлических блюдцах.

— Камин. Камин без дымохода и зольника. Его же не разожжёшь, — решила Сюзи.

— Ты что, это для красоты! В него букеты ставили, — объяснила Рози, — или свечи.

— А вот картина нелепая, — Хель уставилась на полотно, изображающее Призрачную охоту.

— Это из-за пальцев собачьих?

— Угу, а еще у клевера по четыре листа, и ноги у лошадей гнутся не туда. И яблоки на орешнике растут.

Подруги дружно уставились на картину. Рози полюбовалась отрешенно-восторженным лицом преследуемой девы и решительно пододвинула к картине табуретку.

— Помогите! — Рози сдернула картину с крюка.

Хель и Сюзи подхватили картину и прислонили ее к стене, Рози провела ладонью по тому месту, где раньше весела картина, и вместо штукатурки появилась железная пластина.

— Пусти меня! — на табуретку вспрыгнула Сюзи, пошептала, поводила руками, стукнула кулачком и пластина раскрылась, а за ней оказалась ниша, окутанная дрожащим маревом активного заклинания.

— Ух, ты! Рози, возвращайся сюда! — Сюзи спрыгнула вниз, — Доставай свой кулончик и прикладывай его к выемке. Видишь в левом верхнем углу? Только пока не приложишь его, руки в нишу не суй!

Рози послушно вложила амулет в выемку, что-то вспыхнуло, мигнуло, и в нише появилась небольшая книга в сафьяновом переплете. Рози спустилась, присела на табуретку и положила книгу на колени.

— Почему-то я нервничаю, — призналась она, — ну, во имя всех богов! — и раскрыла книгу.

Белый титульный лист потемнел, почернел, а потом опять стал белым, но теперь на нем появились слова: "КНИГА ЗАКЛИНАНИЙ АМБРАХА". А внизу приписка: "Только для чтения втроем".

— Нас как раз трое, — обрадовалась Хель.

Рози перевернула страницу. Теперь на белом листе медленно проступало заклинание.

— Интересное какое! Смотрите, его действительно только втроем читать можно: как партия на три голоса разложена. Называется "Перемена". Попробуем?

— А почему бы и нет? Темного в нем ничего нет, вроде безопасное. Ааа! Я знаю что это — это для понимания языка животных! — Засунула нос в книгу Хель.

— Хель, ну что ты болтаешь, какой у животных язык, это все сказки, — отмахнулась Рози.

— Про язык не знаю, а заклинание знаю. Я его проходила. Ну не серьезно, конечно, просто его приводили как пример построения древних вербальных трансцендентных структур. А я запомнила!

— Хочу! — Сюзи была настроена решительно.

Звучало заклинание приятно. Три голоса торжественно пропели заветные слова, звонко прочирикали и в одном месте перешли на речитатив. Книга вздрогнула и захлопнулась. Больше ничего не произошло. Подруги посидели еще пятнадцать минут, прислушались к пению птиц, к лаю собак. И пение, и лай не хотели складываться в понятные слова.

— Ну и ладно, я же говорила, что это сказки, — вздохнула Рози.

— Зато попробовали, — с сожалением протянула Хель.

— Ой, девочки, что-то мне нехорошо, — простонала Сюзи и упала на пол.

Хель попыталась ей помочь, но побледнела до синевы и сама свалилась рядом.

— Хель! Ты же говорила, что это поможет понимать язык животных! — Рози схватилась за живот, покачнулась и упала на колени.

— Я же тебя понимаю! — серая кошка внимательно посмотрела на черную. Черная фыркнула. Рыжая потянулась, вспрыгнула на камин, а оттуда на подоконник.

— Я пошла гулять, а вы как хотите, — заявила она и спрыгнула вниз.

Сюзи ловила ворон. Одна ворона, поупитаннее, сидела на нижней ветке вишни, а вторая важно вышагивала по мощеной мелкой плиточкой дорожке. Ворона шла, иногда останавливалась, что-то склевывала у себя под ногами и при этом совсем не обращала внимания на спрятавшуюся в кустах кошку. Сюзи таилась, замирала, стелилась рыжим ковриком по траве, подкрадывалась поближе и сжималась в пружинку. Наконец, когда расстояние становилось совсем маленьким, она отклячивала попу, перебирала задними лапками и стрелой выпрыгивала на дорожку. Ворона отскакивала, каркала и взлетала на ветку вишни. Там уже две птицы начинали обсуждать неуклюжую охотницу, а Сюзи садилась на дорожку и демонстративно начинала мыть мордочку, будто бы и не ловила она никого, а просто прогоняла нахалок с удобного места.

— Как она может так скакать? — черная кошка, лежавшая на крыше сарайчика, повернулась к серой подружке, — я так объелась, что пошевелиться не могу. Интересно, а если я наберу вес, после обратного превращения он останется со мной или нет?

— Ладно ты, а я же вообще рыбу не люблю. В человеческом виде. Никогда больше одной не ела, а тут целых три. Все-таки, какой замечательный рыбный ресторанчик. И море рядом, и посетители такие симпатичные!

— Ага, и щедрые! Особенно этот, большой дядька с седыми висками. Мне кажется он из военных. Выправка у него такая, и взгляд уверенный.

— Да, интересный мужчина. Все же, как приятно быть кошкой! Сомневаюсь, что такой мужчина угощал бы меня ужином, будь я женщиной, — вздохнула Хель.

— Что ты говоришь, глупости какие! Ты еще очень даже ничего! Ой! — на нос черной кошке упала капля дождя, — Сюзи, дождик! Побежали на террасу.

После прогулки по крышам города, после ужина в маленьком рыбном ресторанчике на пристани, кошки вернулись домой. Но дверь была заперта изнутри, а открытое окошко, из которого они выскочили, было слишком высоко. Пришлось идти в сад, а так как соседский сад был гораздо ухоженнее, то они пошли туда. Сначала кошки просто любовались розами, потом улеглись греться на солнышке, потом задремали. Но и дождь не страшен, если у соседа чудесная открытая терраса с прочной крышей. Рози и Хель запрыгнули на диванчик, Сюзи разлеглась на кресле. Дождь капал, капал и, наконец, припустил. Сюзи замерзла и пошла к подругам — сидеть на диванчике всем вместе, прижавшись бочками, было гораздо теплее. А когда стемнело и дождь стих, пришел хозяин.

— Барышни, а вы не обнаглели? Я, конечно, люблю кошек, но три это перебор. В дом не пущу! — тот самый военный, который был так обворожительно щедр днем, стал говорить вдруг совершенно неприятные вещи. Рози и Хель отвернулись, а Сюзи... Сюзи вдруг повела носом и пробормотала:

— Как пахнет. А мужчинка-то ничего, — и соскочила с диванчика.

— Хель, что это? Она же не пила? — испугалась Рози.

— Валерьяна! Он, видимо, полол валерьяну! Боги, ей же до Зюзи совсем немного надо! Ой, что будет! — догадалась Хель. — Но он же не кот, а мужчина, может и все обойдется...

— Сюзи, — в отчаянии позвала Рози, но поздно. Кошка шла к человеку.

Против рыжей блестящей шерстки, против маленького розового носика, против пушистого хвостика у него был шанс устоять, но против искреннего восторга, против восхищения и обожания в огромных зеленых глазах не мог устоять ни один мужчина!

— И чего же тебе надо? А... да, полол я эту дрянь, пахнет. А тебе нравится? Хорошо пахнет.... Ах ты... рыжая, ну хорошо, поглажу, поглажу... и я тебе нравлюсь? Прямо весь-весь нравлюсь? Да?

Крепость пала.

Рози и Хель развалились на белом ковре у камина. Пламя плясало на потрескивающих дровах, разгоняя промозглую сырость, отражалось в зеленых кошачьих глазах. Сюзи лежала на мужских коленях. Властная рука мерно гладила ее по спине, скользила по лопаткам, слегка прижимая, подчиняя, и Сюзи выгибалась вслед за ладонью, наслаждаясь грубоватой лаской. Вот его рука нежно прошлась по щечке, обрисовала скулу, ненадолго замерла и мягким щекочущим движением коснулась чувствительного места за ушком. У Сюзи поджались пальчики, и он тихо зашипел, когда ее коготки царапнули кожу. Рука соскользнула, пальцы дотронулись до горла, и легко, как пушинка, дразня, прошлись вверх и вниз, и еще раз, вверх и вниз. Сюзи не выдержала, перевернулась на спину, бесстыдно раскрылась, захлебнувшись стоном. Шаловливые пальцы продолжили ласку, кружа и щекоча, спускаясь вниз к груди и еще ниже, ниже, к нежному, трогательно розовеющему животику. Сюзи вздрогнула, обхватила его руку и подтянула ко рту. И прикусила, слегка болезненно, а после быстро зализала место укуса. Пальцы снова стали щекотать горлышко. Сюзи мурлыкала, прижимая к себе горячую ладонь.

— Ах ты, зараза рыжая. Хулиганка кусючая, обжорка. Нельзя животик трогать? Совсем нельзя пузико чесать? Розовое пузико? Зараза... Клизма ты, вот ты кто, натуральная клизма... Окорочок толстопузый!

Сюзи захлебывалась мурчанием от восторга. Рози смотрела на пламя, Хель прикрыла глаза и стала уже дремать, когда раздался стук.

— Господин генерал! Разрешите доложить! Срочная депеша!

Начищенные сапоги прошагали совсем рядом с хвостом Хель.

— Брумс, так зачитай, что там.

— Не могу, господин генерал, велено отдать вам лично в руки. От военного министра. Курьер в ратуше вас ждет.

Сапоги щелкнули каблуками.

— Мог бы и сюда прийти, лень им от портала два шага сделать. Черт, придется идти. Брумс, там дождь кончился? — генерал спустил с колен Сюзи, посмотрел на растерянную кошку, на еще двух, разомлевших у камина и сказал, — вот что барышни, оставайтесь здесь. Надеюсь, вы мне тут нигде не нагадите? Если что, идите в сад. Я вам щелочку оставлю. Я скоро вернусь... надеюсь.

И ушел, оставив дверь слегка приоткрытой. В эту щель, с трудом правда, могла протиснуться кошка.

— Надо уходить, — благоразумно решила Хель, — нехорошо без хозяина в доме быть.

— Уй, а я бы еще дом посмотрела. Любопытно же. Вот ты была когда-нибудь в доме у настоящего генерала? — у Сюзи даже усы дергались от любопытства.

— Сюзи! — скомандовала Рози, — домой! Тебе же самой завтра будет стыдно!

— Я только одним глазком! — Сюзи помчалась к лестнице и вдруг ойкнула. Рядом с Рози застонала Хель.

— Боги, что это! Я больше никогда не буду есть рыбу, — простонала Рози и, опершись на руки, поднялась с ковра.

Обратное превращение совершилось.

— Надо уходить, срочно! — перепугалась Хель. Она бросилась к приоткрытой двери и дернула ее на себя. Дверь не поддалась, она не закрывалась, но и открыться больше не пожелала.

— Заколдована! Что же делать. Я сюда не протиснусь, — расстроилась Хель.

— Что делать? Ждать. Другого выхода нет. Генерал придет домой, и мы ему все объясним, — решила Рози.

— Ни за что! Нет! Как я на него посмотрю! Что он обо мне подумает, — Сюзи в панике бросилась к двери и попыталась протиснуться щель. Она даже смогла просунуть одну руку и голову. И так и осталась.

— Что, клизмочка? Застрял окорочок? — Рози потянула ее за руку.

— Заколка! Впилась! — заскулила Сюзи, дернулась и тут взвыла сигнализация.

— Руки перед собой! Не шевелиться! — полицейский патруль подоспел слишком быстро.

Часть текста удалена.

Полный вариант текста можно бесплатно прочитать на ПМ тыц сюда и на ЛЭ тыц сюда

 

Глава 9.

13.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Идиотки! Кретинки! Дуры набитые! Вот ведь бабье племя, лишь бы хвостом крутить! А если бы турам утащил рыжую? Хотя, почему это только рыжую? Ясно, что он в женской красоте разбирается, и мои курицы сели бы дружно в гарем. А я? А про меня они, конечно, не подумали, хотя и ежику ясно, что от возможности заполучить меня Иладар ни за что не откажется. Как представлю, что я, я служу хвостатым, так у меня даже переплет коробится!

Но конечно, просто феерия глупости — их вечерний выход. В тихом захолустном городке найти архимага! Вступить с ним в конфликт! Если бы какой-нибудь мой ученик в былые времена откол такой номер, то я бы сам его убил. Чтобы он не мучился и мое имя не позорил. Только за финальный удар прощу. Удар был хорош. Вот сразу чувствуется моя школа, вот, точно так, мы в былое время этих архимагов и укантропупливали!

Так. Девок срочно замуж. Рыжую за генерала, блондинку пусть шериф берет, у него, если что, камера есть. Черненькая пусть ребенком занимается. Заклинания выучат, и замуж! Куда их завтра понесет? Что бы им подкинуть, чтоб хоть живыми остались?

NB. Провести сеанс гадания, на основе этого подобрать заклинание.

13.08.277 от о.и.з. Камера предварительного заключения для магически одаренных города Гренода.

— С вещами на выход!

— Идем, куда мы денемся. Сюзи, цепь возьми.

— Ну тебя, я всю ночь не спала, думала, вдруг я все же этого старикашку пришибла, а ты мне опять про эту цепь!

— Ничего, он очень даже бодро вчера за патрулем шкандыбал, может ему, наоборот, удар на пользу пошел!

— А вдруг ему ночью плохо стало? И он помер?

— Барышни, извините, что перебиваю, но вас там шериф ждет, — взмолился гоблин, — а цепь можете оставить, мы ее приберем.

Сюзи благодарно улыбнулась гоблину, показала язык Рози и поспешила на выход.

Из-за неплотно прикрытой двери на весь коридор разносились раздраженные голоса:

— Я протестую! Это мой внук! — дребезжал старик.

— Двоюродный внучатый племянник! — возражал юноша.

— Ты мой ближайший родственник, а я старший в роду, — слышно было, как старик хлопнул ладонью по столу, — я старше, и умнее, и лучше знаю, что тебе надо!

— Мне? Да мне ничего от тебя не надо!

— Тебя кафедра ждет!

— Ни-за-что!!

— Да я тебя, поганый мальчишка!!

— Хватит! — теперь хлопнул по столу шериф, — даже если это ваша родная дочка, все равно это не дает вам право его похищать. Особенно, учитывая ваш статус! Вы понимаете, что о том, что архимаг соседнего государства находится на территории Империи, нападает на граждан, запирает их в подвале, я должен сообщить в Ковен, в службу безопасности и в министерство иностранных дел?!

При слове "архимаг" гоблин, уже протянувший руку к двери остановился и застыл.

— Не надо никуда сообщать. Я тут вообще как частное лицо, — уже спокойно и негромко попросил старик, — видите ли, у меня большая жизненная трагедия. Я происхожу из старой магической семьи, я сам стал архимагом, добился, а вот мои потомки... Сплошное разочарование, а не потомки. Хоть бы в ком был талант! Вот Кай, у него есть искра, есть, а он не хочет ее развивать!

— Не хочу! Магия — это вообще не мое. С такой искрой, как у меня только в школу предсказателей погоды примут, а ты меня в Академию тащишь. Чтобы все говорили, что я за счет дедовых заслуг учусь?!

— Свои семейные проблемы советую обсудить в другом месте и в другое время. Если придется, — Чорре был ехиден, — потому что вам, уважаемый господин Фаульбахиль, будет предъявлено обвинение. В похищении, в вовлечении в преступную деятельность граждан Империи, в сопротивлении полиции...

— Господин шериф, ну вы же понимаете, что я не сопротивлялся? Конечно, сгоряча я был излишне резок, но если бы я хотел...

— Понимаю. Ценю. И именно поэтому я продолжаю с вами разговаривать и никуда не пока не сообщаю.

— Актеры были уверены, что это инсценировка, этакая игра. Признаюсь, я немного заморочил им голову, но преступного умысла у них не было. Так что эти обвинения я прошу с меня снять.

— А похищение?

— Если дядя перестанет за мной гоняться и даст мне спокойно учиться на инженера, я заявление подавать не буду, — буркнул Кай.

— Мальчишка! — рыкнул старик, но покряхтел и согласился, — ладно, не буду. Все равно с таким настроем в магии делать нечего.

— Остались дамы. А кстати, где дамы? Я давно послал за ними.

Гоблин встрепенулся, огляделся — не видел ли кто, как они подслушивают, и постучал в дверь.

Через полчаса господин Фаульбахиль, он же Полночь Золота, он же Первый Маг Нагор, он же Любимец Ветра, покинул кабинет. Кай немного задержался и шепнул на прощание Сюзи:

— Правильно, что вы на деньги согласились. Он страшный жадина, для него это — уххх, самое настоящее наказание!

И выскочил за дедом. Чорре помолчал, посмотрел на дверь, посмотрел на присутствующих... и вдруг, развернувшись, стукнул в стену кулаком. Дамы подпрыгнули на диване. Дверь в кабинет открылась, и вошел Ретхонкорван.

— Фириллианнес, ты как?

Вошедший эльф был бледным до зелени, на висках выступили бисеринки пота, а руки слегка дрожали.

— Смотри, — на стол к Чорре лег странный диск, — он действительно не сопротивлялся, только когда разговор зашел о деньгах, он задергался.

Шериф внимательно рассматривал диск, эльф молчал, дамы замерли. Сюзи теребила платочек, Рози рассматривала плитку пола, Хель крутила в руке карандаш. Сначала тихо, потом быстрее, еще быстрее, а потом карандаш хрустнул и обломки разлетелись по кабинету.

— Ой! — сказала Хель.

— Свободны, — сказал Чорре.

Хель вздрогнула.Чорре молчал и смотрел, как под его злым взглядом поднялась Рози, за ней Сюзи, за ними к двери пошла Хель. Хель всхлипнула, и тогда Чорре заорал:

— Я просил вас сидеть дома! Вы мне обещали! Я рассчитывал, что вы взрослые, умные женщины, а вы! Да турам, турам, просто душка по сравнению с Любимцем Ветра! Из гарема я еще смог бы вас выцарапать, но вы нашли себе приключение поинтереснее! Вы понимаете, что сержант ничего не мог сделать с этим любящим дедушкой! Если бы у нас в управлении не было бы Архойского диска, я ...я... да я просто бы город эвакуировал, и все!

Рози вышла из кабинета. Сюзи прошептала: "Простите". Хель еще раз всхлипнула, Чорре подскочил к ней, развернул и надел на шею другой кулончик вместо сломанного:

— И не вздумай снимать!

Хель кивнула и выскочила за подругами.

Через неплотно закрытую дверь послышалось:

— Что это за титул — Любимец Ветра?

— Ничего особенного, просто ученая степень, как у нас профессор.

— Надо же, какой умный эльф, — фыркнула Рози.

Уже на крылечке она добавила:

— А вы обратили внимание, что он с нами даже не поздоровался? И вообще, вошел и не посмотрел, будто мы — пустое место.

— Что-то он зеленый, его даже шатает, — заступилась Хель, — он, наверное, все это время над диском просидел и следил, чтобы старикашка чего не учудил.

— Магическое истощение, — с видом знатока кивнула Сюзи, — удержать мощь архимага, пусть с помощью Архойского диска, это кошмар как трудно!

— Угу, а еще от него немного пахло гвоздикой, лимонными корками и свежим перегаром, — ехидно заметила Рози, — Уж ты-то должна эти запахи различать.

Навстречу по тротуару шел печальный Брумс.

— Здравствуйте, — остановила его Сюзи.

— Ой, здравствуйте, — денщик дернулся и попытался Сюзи обойти, но поздно, та вцепилась в него клещом.

— Брумс! Где генерал?

— Он дома, он ... ээээ... болеет он, — жалобно проблеял Брумс.

— Он ранен?! — Сюзи охнула.

— Нет, нет, что вы, — затараторил денщик, стараясь остановить Сюзи, — просто он встретился вечером со старым знакомым, со старыми знакомыми... ээээ... вот посидели.

— И?

— Посидели, поговорили, легли поздно, теперь у него болит голова, — выпалил Брумс.

Сюзи замерла, а Хель понимающе кивнула, вытащила из сумки блокнотик и быстро в нем что-то написала. Потом выдрала листок и сунула его Брумсу:

— В аптеке за углом посмотрите, там должно быть, и еще настойку атамишника возьмите, тоже помогает.

— От чего помогает? — жалобно простонала Сюзи.

— От похмелья, — пояснила Хель.

Брумс кивнул:

— Его когда господин Ретхкорван прине... привел, это... проводил, я сразу понял, что утром придется в аптеку бежать, ну или в лавку.

— Господин Ретхкорван? Привел? — Рози порылась в кошельке, нашла монетку и всучила ее Брумсу, — вы и для него лекарство купите, а то он тоже с такой же больной головой в управлении сидит. Только не говорите, от кого.

— А мы куда? — жалобно спросила Хель, — домой?

— Мы пойдем есть, — решила Сюзи.

Барная стойка "Трех клюшек" была пуста, официантки, бегающие по залу, совершенно незнакомыми, и только запах блинчиков оставался неизменным.

Сюзи подтянула к себе большую кружку с кофе, откусила блинчик и произнесла с набитым ртом:

— Так, всякие приключения можно дома обсудить, а мне вот что интересно, книга идет?

Хель вздрогнула, перестала гладить сквозь ткань платья кулончик, и вытащила из кармана сложенные четвертушками листы бумаги:

— У Сандра много черновиков осталось, так я на них писала. Вот!

Сюзи развернула на столе листочки, разгладила их ладошкой и начала читать:

— Тело, предположительно мужского пола, было обнаружено в зеленых насаждениях вдоль главного желтого имперского тракта на четвертом часу третьего перегона с правой руки, жителем селения Нижние Огурцы мужского пола возраста ста пятнадцати лет... Хель, что это? — удивилась Сюзи.

-Да черновик это, я же сказала, что на старых черновиках протоколов писала, — Хель перевернула листок, — вот мое.

— Мое тело отлетело в угол камеры. От ужаса у меня перехватило дыхание, "Нет", закричала я, свистнула боевая плеть, — Сюзи поперхнулась, уже молча пробежала глазами написанное, перевернула листок, — Хель, это что за ужасы?

— Это не ужасы! Это переломный момент! Ты же читала книги, составляла таблицы, неужели забыла? Чтобы было интересно, должно произойти что-нибудь ужасное и кошмарное, а потом раз, и развязка! И тогда все будет правильно.

— А кто злодей? Почему злодея зовут так же, как нашего героя?

— Ну, я так подумала и решила, что пусть наш герой немного побудет плохим. Он, может быть, даже поколотит героиню. Она будет страдать вдвойне, от телесной и душевной боли, и рыдать. И читательницы будут рыдать и сочувствовать. Потом выясниться, что герой не виноват, что его околдовали, она его простит, а он себя нет, и вечно будет страдать от угрызений совести.

— Ужас какой, — Рози поморщилась, — Хель, зачем ты это придумала? И какой же он после такого герой будет? И вообще, это какая-то ужасная сказка получается.

— Розовые мечты сейчас не модны, — вздохнула Хель, — нужен реализм, трагедия и мрачность. Чтоб как в жизни. Тогда читательницы поверят.

— Как в жизни? Читательниц лупят их мужья? Им про это еще и в книжках надо читать?

— Ну нет, не обязательно, — вступилась за Хель Сюзи, — просто если все будет хорошо, то это называется бесконфликтной книгой, а она не вызывает интерес у публики. Хотя, я против мерзких поступков героя! Хель, а давай это будет злодей?

— А как же душевные страдания? И что, мне все теперь переписывать? — Хель с ужасом посмотрела на листочки.

— Это будет злодей, колдовством принявший вид героя. Сам герой не при чем. Героиня сейчас страдает, а потом она поймет, что герой хороший, и не в чем ни виноват.

— А страдания героя? Он у меня должен дальше всю жизнь раскаиваться, — расстроилась Хель.

— Не дуйся, там немного поправить, — начала уговаривать Сюзи, — раскаиваться он будет, что не уберег, настоящие мужчины очень из-за этого расстраиваются.

Хель задумалась.

— И боевую плеть убери, — добавила Рози, — плетью героиню с одного удара убьют.

Официантка принесла счет, а вместе с ним на столе оказалась маленькая открыточка. "Лучшие купальни, только для дам", "СПА — процедуры", "Морская лечебница" — блестели ярким лаком надписи на бирюзовой картонке. На обороте нарисованная кудрявая брюнетка кокетливо трогала ножкой морскую волну, а над ее головой алело название: "Золотая рыбка".

Рози рассчиталась, повертела открытку и положила ее к себе в карман.

Когда дверь Круглой башни закрылась, и все шторы на окнах были задернуты, тогда дамы чинно уселись за стол, Рози торжественно вытащила из потайного кармашка бархатный мешочек и водрузила его ровно посредине столешницы. Все немного полюбовались его толстыми бочками, потом Рози решительно дернула за веревочки и на стол посыпались золотые.

— Дели! — Сюзи подвинула мешочек к Хель.

— Так, тебе, Рози, мне, снова тебе, Рози, мне, — начала раскладывать монетки по кучкам Хель, — тебе, мне, Рози.

Монетки со стуком ложились на стол, Рози разложила свои в рядочки по пять штук, Сюзи стала складывать из монет столбики, Хель бормотала: "Тебе, мне, Рози", и наконец, в бархатном мешке осталось всего две монеты.

— Разменяем? — предложила она, — тогда и их можно разделить.

— Можно и разменять, но у меня есть такое предложение, — и Рози положила на две оставшиеся монеты бирюзовую открыточку.

— Чего тут? — Сюзи сгребла свои монетки, сбегала, положила их в чемодан, вернулась и теперь вертела картонку в руках, — морские купальни "Золотая рыбка". А ведь и правда, мы приехали на море, а в море так и не искупались.

— А здорово нам старичок отсыпал, даже не ожидала, — призналась Хель. Свои монетки она аккуратно перекладывала в полотняный мешочек из-под чайного сбора, а травы пришлось вывалить в пустую корчажку.

— Да, теперь я понимаю, почему он скрипел, — согласилась Рози, — тут не на платье, тут на целый гардероб монеток. Сюзи, а я о чем? Быть на море, и даже ног не намочить — позор.

— Я мочила ноги! — не согласилась Хель.

— И что, купаться не пойдешь?

Хель забрала открытку, прочитала и решила:

— Надо же, тут как раз полный комплекс услуг на троих — два драконьих золотых, очень удачно. Идем! И я, между прочим, даже купальник с собой взяла!

— И я!

— И я!

Через пять минут из маленькой спальни вышла немного смущенная Рози. На ней был купальник. Шелковый, утягивающий животик и бока, поднимающий грудь и целомудренно прикрывающий бедра. Черный, в мелкий белый горошек. Рози подошла к мутному зеркалу в простенке, повертелась и повернулась к подругам со словами:

— Вроде ничего, можно идти?

И замерла. Потому что напротив стояла Хель в шелковом купальнике. Утягивающем, приподнимающем и прикрывающем купальнике черного цвета в мелкий белый горох.

— Ой! Ну надо же! — Сюзи захохотала, и хохотала так, что села на пол за кровать.

Хель и Рози с обидой переглянулись. Сюзи поднялась — на ней тоже был черный купальник в горошек.

— Что будем делать? — расстроилась Хель.

Рози махнула рукой:

— Будем играть в столичных штучек, а на остальных глядеть с сочувствием, мол, все понятно, мода такая быстротечная вещь, трудно за ней успеть в провинции. Лучше скажите, заклинание учить будем?

— Спрашиваешь, — Сюзи довольно потерла руки, все же полученная сумма здорово подняла ей настроение, — конечно учим! Если бы не Амбрахамчик, то не видать нам этих чудных монет.

— Тогда читай! — и Рози аккуратно положила книгу на колени Хель.

Хель нежно погладила обложку, книга вздрогнула и медленно приоткрылась.

На странице проступили бирюзовые буквы.

— Мбулба Тра мба, — продекламировала Хель, наморщила лоб, и выпалила, —

рыбоподобность морская.

— Надеюсь, это заклинание учит плавать, а не отращивает чешую и плавники, — занервничала Рози.

— Так что? Учим? — Хель с испугом смотрела на переливающиеся буквы.

— Учим, — решила Сюзи, — надо доверять учителю.

— Угу, — Рози уткнулась в книгу, — нет, не понимаю, как это станцевать? Хель, что такое глиссада?

— Лучше скажи, как это бульканье прочитать? — вздохнула Хель.

Конечно, через пару часов все было прочитано, протанцовано и даже правильно прохлопано по воде, налитой в таз. Книга довольно моргнула и закрылась. Рози внимательно посмотрела на подруг, на себя в зеркале — чешуи не появилось.

— У меня изжога, — пожаловалась Сюзи, — интересно, это от заклинания или от блинчиков? Мне кажется, что все же от блинчиков.

— Точно от блинчиков, — успокоила Рози.

— Одеваемся и пойдем? — Хель соскочила с кровати.

— Поедем, — Рози тряхнула кошельком, — экипаж возьмем, поедем королевами.

Мобиль не торопясь проехал по городу, выехал на тракт, потом возница объехал весь город по узкой дороге, проложенной, казалось, прямо в садах, выехал на побережье, и через пятнадцать минут остановился около высокого забора. На заборе была прикреплена скромная вывеска 'Золотая рыбка', а под ней угадывались очертания узкой двери.

— Ничего себе заборище! — присвистнула Сюзи.

— Так это от господ, от мужчин то есть, — пояснил возница.— Тут только для дам. Вы барышни, смотрите, я часа через четыре подъеду, заберу вас. Вы меня дождитесь.

Хель сказала: 'конечно', Рози покачала головой, а Сюзи неопределенно пожала плечами.

Возница уже отъехал, а подруги все стояли перед забором.

— Забор... — еще раз проговорила Сюзи.

— Смешно, но мне туда уже почему-то не хочется, — призналась Хель.

— Пошли, нечего тут топтаться, — Рози подтолкнула Хель в спину.

Дверь приглашающе приоткрылась, Сюзи заглянула и увидела белый песок и кусочек бирюзового моря. Море плескалось, море манило, и Сюзи сама не поняла, как она вошла. Казалось, вот они стояли за забором и через миг они уже сидят внутри белого шатра, милая девушка щебечет о радостях 'Золотой рыбки', смуглый и очень красивый юноша подает им в высоких стаканах оранжевый сок, а Рози кладет на стол монетки.

— Море! Маленькая бухточка закрыта от всех ветров и от всех нескромных взглядов. Вся, вся бухточка наша, никаких уродливых загородок, никаких кабинок и лежаков, только море, только песок, только прекрасные ложа из натуральных, гипоаллергенных материалов! Но это не значит, что мы отказались от удобств, нет, — разливалась соловьем красавица, — просто все, ну совершенно все расположено в естественных пещерах. Вы можете там спокойно переодеться, под струями небольшого водопада смыть с тела морскую соль, у нас есть свой замечательный салон, где вам окажут все необходимые услуги, чтобы сделать вашу красоту совершенной..., -девушка все говорила и говорила, юноша томно улыбался, ветерок с моря слегка шевелил полотно шатра.

— А вечером будет замечательное представление, у нас выступает сам Личанно, он будет читать сонеты Трибриута, уникальная возможность, только для своих, и, разумеется, это входит в цену билета! — барышня

улыбалась и восторженно закатывала глаза.

— Так мы пойдем? — робко спросила Хель.

— Ах, да, конечно, конечно, — и девушка протянула три золотых браслетика, — вот ваши билеты.

Рози повертела браслетик, Хель, рассматривая, поднесла его почти к носу, а Сюзи быстренько нацепила и выскочила из палатки.

— Куда теперь? — она оглянулась на шатер и в нетерпении притопнула ногой.

— Добрый день, вы в первый раз тут? — к Сюзи подошла немолодая дама в роскошном пляжном платье.

— Добрый день, да, в первый, — Сюзи улыбалась и вспоминала, где она могла видеть эту даму и, наконец, вспомнила — госпожа Крабх, богатая теща неудачливого зятя-женоненавистника.

— Лукреция, — представилась дама.

— Сюзанна, а это мои подруги — Розалинда и Хидельгарда, — Сюзи махнула рукой в сторону Рози и Хель,— а вы не подскажите нам, где можно переодеться?

— Пойдемте, все покажу, — Лукреция усмехнулась, — Тиночка милейшее создание, но говорлива до одури. При этом она говорит обо всем, кроме действительно важного. Самое ужасное, что она не только многословна, она еще и выражается каким-то странным языком, только превосходные степени, самые нелепые сравнения, а через десять минут монолога она обязательно переходит на эльфийский.

— О! — удивленно протянула Хель, — такая образованная девочка.

— Если бы, этот эльфийский могут понять только модистки и парикмахеры. Настоящие эльфы могут только хлопать глазами, а если это мужчина... — Лукреция хихикнула, — я сама видела, как эльф от нее прятался. Но доброжелательна и исполнительна, поэтому Элиэль ее и держит.

— А кто такая Элиэль? — спросила Рози.

— Да вот она, — и Лукреция показала в сторону очень красивой светловолосой эльфийки, — хозяйка "Рыбки".

Лукреция подошла к выступу скалы, зашла за откатившейся от скалы камень и пропала.

— Ну, где же вы? Идите, не бойтесь!

Рози зашла следом и увидела, что камень прикрывает расселину в скале. Несколько шагов в темноте, и они вошли в большую пещеру. Сверху, сквозь отверстия в потолке, проникал дневной свет, внизу, ровно посередине пещеры, тек небольшой ручей, а в стенах было множество дверей.

— Справа раздевалка, видите, над дверью голубые камни, туда отвели ручей с гор, но предупреждаю, вода холодная. Если захотите согреться, то под красными камнями сауна. А тут, — Лукреция махнула рукой в сторону приоткрытой двери с желтыми камнями, — тут бар. Очень недурные делают коктейли. Вообще милое заведение, чисто женское, никаких мужчин, и это приятно, можно расслабиться.

— А это? — Хель проводила глазами смазливого юнца с большой корзиной в руках.

— Обслуга, они не в счет, — Лукреция небрежно пожала плечами и, проказливо улыбнувшись, добавила,— Но среди них есть очень даже симпатичные мальчики. Так куда вы пойдете?

— На море!

— О, прекрасно, морские ванны... но для меня жарковато, когда накупаетесь, сможете найти меня тут, буду рада поболтать,— и госпожа Крабх отправилась

в бар.

Море! Прекрасное море, прозрачное и теплое, бирюзовое, бескрайнее, шепчущее и танцующее! Хель легла на спину и волны потянули ее к берегу, а потом от него, и снова к берегу. Над ней проплывали облака, парили чайки, а море нежило и качало на своем упругом боку. Рози добралась туда, где дно из песчаного превратилось в каменистое, уцепилась за самый большой камень, и теперь любовалась рыбками. Рыбки высовывались из зарослей водорослей, снова прятались, как в лесу, в колышущихся в прозрачной воде листьях, пока через время они не решили, что тень над ними не опасна, и тогда целая стайка рыбешек выплыла поближе к свету и заблестела серебристыми бочками в воде. Смешной краб выполз откуда-то из-под камня, распустили свои щупальца морские цветы — море раскрывало Рози свои маленькие секреты. Сюзи купалась. Для начала она решила проверить, сможет ли она теперь плавать — плавать не получилось. Правда и утонуть тоже не получилось — море не пускало ее вглубь. Сюзи поплавала немного на животе, потом на спине, потом ей стало скучно, и она попробовала плавать боком. Боком не вышло, зато замечательно получилось кувыркаться, а еще висеть поплавком, плыть под водой и даже немного нырять.

— Рози! Рози! Смотри, я ныряю! — отплевываясь от морской воды, вопила Сюзи.

— Тише, подумаешь, ныряешь, зачем об этом так кричать?

— Я ныряю! Вот! — Сюзи потрясла кулачком над водой, разжала и из него потек мокрый песок.

— Пустяки! — Рози попыталась нырнуть, но у нее ничего не вышло. Голова исправно ушла вниз, руки тянулись ко дну, ноги бултыхались, а тело оставалось сверху.

— Это потому что тут камни, — Рози тоже оплевывалась от воды, терла нос и глаза, — сейчас я к тебе приду!

Рози развернулась и пошла к Сюзи, через три шага она решила, что плыть будет быстрее и легла на воду. Десяток гребков, и Рози почувствовала себя настоящей русалкой, и поэтому без сомнений устремилась вниз, зачерпнула со дна горсть песка, вынырнула и гордо взмахнула рукой.

— Там мелко, нырять не получается, — испортила триумф Сюзи.

Рози поднялась на ноги, и оказалось, что воды ей по пояс.

— Надо же, а от берега вроде далеко. Отмель какая. Но у меня получилось нырнуть?

— Неа, попа торчит поплавком. Иди ко мне, тут поглубже.

Через час бултыханий, плесканий и возни выяснилось, что плавать удобнее всего погрузив лицо в воду, чтобы нырять, надо очень сильно оттолкнуться, и что заклинание дает возможность дышать под водой.

-Хель! Где Хель? — заволновалась Рози. Хотя утонуть им теперь не грозило, все равно Рози заметалась в панике, когда не увидела Хель.

— Да вот же она! — ткнула пальцем Сюзи, — смотри, ее почти к берегу прибило.

— Хель! Как ты меня напугала! Я думала, ты утонула!

— Глупости, мы же можем дышать под водой. Или ты не знала? — задремавшая Хель открыла глаза, потянулась и пошла ко дну, — Бульк!

Выбираться на берег было трудно, но смуглый юноша, из тех, кого госпожа Крабх назвала обслугой, ловко подхватил Рози под один локоть, Сюзи под другой, потом вернулся за Хель и через мгновение подруги стояли на берегу.

— И убежал, — расстроилась Хель, — я даже спасибо сказать не успела.

— Он уже других вылавливает, — Рози растянулась на зеленом упругом ложе, — эта Элиэль, конечно, заботится об удобстве клиенток.

— А мне она не нравиться, — вдруг заявила Сюзи, — вот подозрительна мне она и все.

— Почему?

-Путается под ногами, и будете смеяться, но как только она появляется, так у нас какие-нибудь неприятности случаются.

— А мне кажется, что она тогда тебя специально этими конфетами опоила. Просто мы так везде демонстративно от алкоголя отказывались, а она конфеты с ликером притащила, вот точно назло, — заявила Хель.

— Нуууу, это ты уже загнула, — не согласилась Сюзи.

Солнце уже начало клониться к горизонту, когда они все же решили уйти с пляжа.

— Пойдем переодеваться?— Хель со вздохом отправилась в сторону раздевалок.

— Хель, смотри, все в полотенчиках ходят. Пойдем, выпьем соку, искупаемся еще раз в море и тогда переоденемся. И домой, — стала уговаривать Сюзи.

И действительно, почти все клиентки 'Золотой рыбки' расхаживали в купальниках, лишь слегка прикрывшись полотенцами.

— Неприлично-то как, — ворчала Хель, укутываясь расшитым рыбками полотнищем.

— Здорово, когда такое платье как у Лукреции, — завистливо вздохнула Рози, завязывая полотенце на груди тугим узлом, — раз, и надел!

— Если бы ты сюда каждый день ходила, то тоже таким платьишком разжилась, а пока так. Пойдем же, чего тянуть. Пить хочу, — ныла рядом Сюзи.

Лукреция сидела в баре, перед ней на столе стоял высокий бокал с радужным напитком, а напротив сидел темноглазый юноша и что-то ей говорил. Госпожа Крабх слушала, кивала, загадочно улыбалась, но, заметив входящую Сюзи, сразу отвернулась от юноши и призывно замахала рукой:

— Идите ко мне, а то я тут одна скучаю!

На лице юноши промелькнула гримаса недовольства, но через миг он вскочил, засуетился, придвинул стулья, принес бокалы, словно невзначай провел рукой по плечу Хель, заглянул в глаза Рози, и стрельнул глазками в Сюзи.

— Ну хватит, милый, ступай! Соку нам принеси, и иди! — проворчала Лукреция и вздохнула, — голова болит, а еще на Личанно идти. Не люблю театр и актеров. Нет, актеров люблю, но вне сцены. А на сцене... Вот не понимаю я эту магию театра. Накрашенные лица, кривляние, визгливые голоса.

— А мы не пойдем, — сказала Сюзи, — вот с вами посидим, и пойдем купаться. А потом домой.

— Как не пойдем? — удивилась госпожа Крабх, и стала сразу же серьезной и совсем трезвой, — увы, так нельзя. Элиэль страшно обидится, она просто сумасшедшая театралка. Лучший способ нажить себе врага — это отказаться

посещать постановку, которую она устраивает!

— Честно, так не хочется, я так накупалась, — призналась Рози, — что боюсь, просто засну.

— Рози, надо идти, — вмешалась Хель, — нам-то что, мы уедем, и может быть, не вернемся в Гренод, а у тебя тут недвижимость.

— Пойдем, к тому же билеты оплачены, — в Сюзи проснулась гномья рачительность.

— Поверьте, вас ждет большой сюрприз, — и Лукреция сделала очень таинственное лицо.

Где-то в большой пещере забили литавры, Лукреция вздрогнула и объявила:

— Пойдем, пора. Не бойтесь, это не очень долго.

Сюрпризы начались сразу. Большая пещера была полна дам: одетых, как Лукреция в пляжные платья, замотанных в большие полотенца и даже парочка была в пушистых халатах. Все они с напряжением на лицах смотрели в дальний угол пещеры. Раздался еще один громкий бряк, и в темном углу стал разгораться свет: сначала он блеснул сотней светлячков, потом замерцал теплым светом свечей и наконец, в ярком магическом свете предстала широкая двустворчатая дверь, перед которой толпилось несколько юношей с корзинками в руках. Юноши разошлись, образовав арку, под негромкую музыку двери отворились, и внутрь поспешили пройти первые посетительницы. В воздух взлетели сотни розовых лепестков.

— Пошли быстрее, — Лукреция совершенно невоспитанно ткнула в спину Рози, — сейчас толпа раздавит эти лепестки, и будем на них кувыркаться.

Издали облако лепестков казалось чудесным видением, но пробираться сквозь маленькую цветочную метель пришлось почти на ощупь. Сюзи зажмурившись, проскочила в пещеру, открыла глаза и охнула — таким удивительным ей показался зрительный зал, устроенный Элиэль. Не было кресел, стульев и даже лавок — на белом песке были разложены травяные ложа, такие же, как на пляже. Под небольшим уклоном пол пещеры спускался к озерцу у дальней стены, само озеро блестело в солнечных лучах, проникающих сквозь большую дыру в потолке, а над водой на тонких тросах висела деревянная платформа, щедро укутанная цветочными гирляндами.

Лукреция прошествовала вперед, легла на травяной матрас и величественно кивнула на соседние.

— Актер выступает на платформе. Он стоит на солнечном свету и поэтому не может видеть нас, ведь мы лежим в темноте. Так Элиэль соблюдает приличия, — шепотом пояснила она.

Между ложами заскользили юноши, рядом с каждой зрительницей они поставили поднос, на котором был сервирован легкий ужин, наполнили бокалы вином, стянули белоснежные салфеточки с небольших корзинок с пирожными и ушли. Тяжелая дверь захлопнулась за их спинами, а на платформе появилась прекрасная эльфийка.

— Милые дамы, я рада представить вам несравненного, восхитительного, волшебного Личанно! Сегодня он прочтет нам старинную балладу о любви и вечной верности. 'Дева Лоро и ее верный рыцарь'. Похлопаем же! — при этих словах эльфийка задрала голову, из дыры над потолком посыпались лепестки, и из цветочного дождя выступил Личанно.

— На веревке сверху спустили, — прошептала Рози, — красиво выполнено. Пирожные не ешьте, на них запах наведенный. Несвежие, наверное.

Личанно слегка поклонился Элиэль, повернулся к залу, склонился в приветственном поклоне перед публикой и, глядя в зал слепо и беспомощно, начал декламировать. 'Дева Лоро' была написана на эльфийском. На высоком эльфийском, который предполагал особую манеру чтения. Протяжные и заунывные звуки разносились над водой, отражались от стен, эхо металось по пещере, потихоньку затихая. Элиэль вытащила откуда-то из цветочных зарослей небольшую арфу, присела на краешек платформы и стала перебирать струны.

— Как прекрасно, что иногда есть возможность прикоснуться к возвышенному ... к настоящему искусству. Все же Элиэль большая умница, — госпожа Крабх вздохнула и отпила из бокала, — в этой вечной суете забываешь о высоком.

— Да, конечно, — дипломатично согласилась Рози. Рядом сладко посапывала уснувшая Сюзи, Хель зевнула, прикрыв рот, глаза у Рози слипались, она тоже зевнула раз, другой и решила, что ничего страшного не будет, если она немного послушает балладу с закрытыми глазами.

Проснулась Рози от того, что музыка стихла. На платформе стояла Элиэль, Личанно собственнически обнимал ее за плечи, а перед нею в инвалидном кресле сидел красавчик Берти. Правая ступня Берти была забинтована белыми бинтами так, что превратилась в огромный кокон, но это не мешало ему нежно целовать запястье Элиэль. Рози удивилась и появлению Берти, и поцелуям.

— Хель, слышишь Хель, — тихо позвала Рози, — разве в пьесе это было?

-А? Вроде не было, — сонным голосом пробурчала Хель, — вот этого точно не было!

Элиэль страстно целовалась с Личанно, а Берти тем временем ласкал языком руку эльфийки. Было в этой сцене что-то на редкость развратное, почти непристойное.

— Мои милые зрительницы спят, — Элиэль мягко отстранила актера и теперь зорко смотрела вниз, — это прекрасно. Но для тех, кто еще не спит, для тех говорю, не печальтесь, вы тоже скоро заснете, ведь в угощение было добавлено очень хорошее снотворное! Вы будете спать, и совершенно не будете мне мешать своими разговорами, и может быть даже криками. Вы будете спать, а ваши милые мужья будут собирать деньги, чтобы выкупить вас. Или будут собирать деньги, чтобы вы навсегда остались в этой пещере, я понимаю, отношения в семье могут быть разными. Но вы не подумайте, что мною движет подлая корысть, нет, я вам торжественно обещаю, что все полученные деньги будут мною потрачены на мою коронацию. Империя ждет другого императора, и им буду я! Не грубые орки, а прекрасные дети леса должны править миром! Ой, как громко я говорю, я могу разбудить тех кто заснул... прощайте, мои золотые рыбки!

Элиэль помахала рукой, Лучанно дернул за тросик, и платформа, слегка поскрипывая и роняя в воду листья с гирлянд, стала подниматься вверх. Тросики дрожали, платформа шла вверх, и, наконец, заткнула собой отверстие в потолке. В пещере стало темно, и только сверху оставалась узенькая полоска света. Рози привстала и оглянулась: на светлом песке темнели неподвижные тела, поблескивала вода в озерце, медленно раскачивалась цветочная гирлянда.

— Хель? Вот скажи мне, ты у нас театр любишь, это что, пьеса?!

— Не пойму, — призналась Хель, — теперь театральные постановщики такие затейники, особенно, когда пьесы не для всех, а только для богатых. Может, и задумано так было.

— Чего тут думать, сейчас проверим, спят ли наши соседки, — Сюзи сладко потянулась и тронула за плечо госпожу Крабх. Лукреция всхрапнула, но даже не пошевелилась.

— Не понятно, пойдем, проверим!

Сюзи прошлась между телами, заговаривала, трогала, тормошила и даже кричала — все кругом спали. Хель подхватила кувшин с соком и стала напряженно нюхать, поставила, взяла бокал с вином, потом пирожные.

— Не знаю, пьеса это или нет, но во всем настойка лимарника, — решила Хель. -Вещь сильная и очень вредная, их бы к лекарю.

Рози поднялась и пошла к дверям. Двери были закрыты. Рози подергала, потом ударилась в двери всем телом — было слышно, как звякнул в пазах засов. Рядом встала Сюзи и тоже изо всех сил заколотила в створку. Ничего не изменилась.

— Я направо, вдоль стены, ты налево, — сказала Рози, — может запасной выход есть. Не нравится мне эта история!

Через полчаса тщательных ощупываний стен Рози и Сюзи встретились на берегу озерца.

— Камень.

— И у меня камень.

-Что делать будем? — Хель села на бережок. Тут, рядом со светом, было не так страшно. Вода плескалась, набегая на берег и отступая. Сюзи подошла поближе, зачерпнула воду и попробовала.

— Соленая.

— Интересно, нас найдут? Хель, у тебя же есть кулончик, разломи, — вспомнила Рози.

Хель всхлипнула:

— Я его на матрасе оставила. Я когда легла, побоялась, что во сне в шнурке запутаюсь, и оставила.

— Ладно, сейчас пойдем вместе искать, — успокоила Рози и ойкнула — холодная вода лизнула ее ноги.

— Мокро, — пожаловалась Хель, — сползла я что-ли?

— Нет... — хрипло прошептала Сюзи, — это прилив.

— Пошли искать кулончик, — предложила Рози, и зажгла светлячок, — и будем вызывать полицию. Неизвестно, как высоко поднимается вода, сидеть здесь с мокрыми ногами совсем не интересно.

— чует мое сердце, опять нам ночевать в участке, — Сюзи со вздохом поднялась и отправилась к ложу Хель.

— Если это постановка, то мы будем выглядеть полными дурами, — ворчала Хель, обшаривая свой матрас.

— А если нет?

— А если нет, то все равно сюда приедет просто море народу, и полиция уж точно тут будет.

— А вдруг они не будут знать, где заложники? А мы им укажем место.

— Столько женщин, и ни одна из них не сказала семье, где проведет день? Не верю. Они все равно приедут, и нас вытащат.

— Рози, подними светлячок повыше. Значит, они быстро побегут сразу к нам, не задерживаясь у госпожи Крабх. Да вот же он! — Сюзи вытащила из песка цепочку с раскачивающимся кулончиком, подняла глаза и испуганно ойкнула, тыча пальцем вверх, — Девочки, вы видите это?

На стене пещеры, на высоте двух ростов Хель, на крошечном выступе лежала морская раковина.

— Может, она для красоты? Специально положили,— робко предположила Хель.

Рози погнала светлячок вдоль стены: гладкие стены, наросты, камни, на которых лежат раковины, снова гладкий камень и широкий выступ, на котором целая куча рыбьих костей.

— Не для красоты, — мрачно произнесла Рози.

— Без паники! Надо двери осмотреть, — Сюзи пустила свой светлячок к дверям, — смотри, кладка крепкая, дерево не разбухшее и краска не облезла. Если бы они были в воде, то так не выглядели бы. Наверное, где-то есть слив, а рыбу давно занесло, до того, как слив устроили.

Хель разломила кулончик, потрогала дверь и снова спустилась к озерцу. Оно успело очень близко подойти к зрительским ложам.

— Мне кажется, что слив закрыт.

— Ты думаешь, Элиэль решила всех утопить?

— Я думаю, что что-то пошло не по ее плану. Она же хотела выкуп получить. Если бы она решила всех утопить, она бы нас не усыпляла, — Рози раздраженно терла лоб рукой.

— Что же будет? — вздрогнула Хель.

— Мы продержимся на заклинании, а вот они как? — Рози с жалостью посмотрела на спящих.

Через несколько минут Хель задергалась:

— Где же этот патруль? Прошлый раз они сразу появились?

— Наверное, не получилось к нам пробраться, все же я думаю, эта мымра белобрысая готовилась, — решила Рози.

— Значит, тогда нечего сидеть и ждать. Будем спасать их сами, — Сюзи стала командовать. — Вы идете вдоль стен, и ищете слив. А я буду нырять.

— У меня светлячки плохие, так что вы ищите, а пошла, — не согласилась Хель.

Она размотала полотенце и быстро, пока решимость не растаяла, залезла в воду. Нырять было страшно: одно дело плавать под водой на мелководье в жаркий солнечный день, совсем другое погружаться в черные воды пещерного озера. Казалось, что там, темной глубине притаились чудовища, или плавают скользкие медузы, или даже... тут ноги Хель коснулось что-то длинное, гибкое, она вспомнила о морских змеях, рванула со страху вперед и стукнулась обо что-то головой. Хорошо, что плавала под водой Хель медленно — удар был болезненный, но не больше. Хель осторожно протянула руки и нащупала ровную стену.

— Я нашла! — крикнула она, выныривая на поверхность.

— Где? — Рядом плюхнулась Сюзи.

— Ой, что это!? — взвизгнула рядом Рози и вытащила из воды что-то длинное, извивающееся.

— Гирлянда, это гирлянда с платформы сорвалась, — рассмотрела Сюзи, — брось ее, поплыли, посмотрим на заслон.

Когда-то в стене пещеры была пробита дыра, через которую и утекала излишняя вода, теперь отверстие было плотно закрыто железным листом. Сколько не шарили подруги по заслонке и по каменным стенам рядом, запорного устройства они так и не нашли.

— Тут должен быть какой-нибудь рычаг, ну или кнопка! — пыхтела Рози.

— Вот точно, он на берегу, не будут же лезть в воду, чтобы его закрыть.

Все трое вылезли из воды и стали ощупывать стены пещеры.

— Скорее всего, он с другой стороны, — решила Сюзи, — в другой пещере, в нижней, логичнее его там разместить.

— Сюзи, а ты не можешь эту заслонку как-нибудь погнуть? Она же железная, — спросила Рози.

— В воде огнем? Ты что, так нельзя, — решительно отказалась Сюзи, и даже головой замотала, чтобы сразу стало ясно, что она это делать не будет.

— Интересно, а вход открыт? Можно попробовать выплыть отсюда и снаружи открыть дверь, и потом сходить поискать, где эта заслонка открывается.

Вход был открыт, ни сетки, ни решетки не стояло, но лезть в темный узкий желоб было страшно.

— Жутко как, — вздохнула Рози, и нырнула первая.

Тоннель был узким, и плыть не получалось, можно было только медленно ползти, цепляясь за камни, что бы преодолеть сбивающее с ног течение. Даже с заклинанием Амбраха дышать было мучительно больно, колени, локти, руки, все было исцарапано об острые камни. Наконец, тоннель закончился, Рози смогла отползти подальше, туда, где течение уже не так сносило, и рвануть наверх, к пробивающемуся сквозь толщу воды свету.

— Девочки, тут по пояс, вставайте на ноги, — крикнула Рози и испуганно замерла: она совсем забыла, что в этой пещере может быть кто-нибудь из приспешников Элиэль. Рядом с шумом вынырнула Сюзи, через минуту,

отплевываясь от морской воды, поднялась Хель.

-Тсссс, — запоздало прижала палец к губам Рози.

Все замерли в испуге, но большая пещера с множеством дверей была пуста. Сюзи, осторожно ступая по каменистому дну, прошла по руслу ручья, выбралась на мелководье и вскарабкалась на мостик. На сером дереве остались мокрые следы. Следом за ней, оскальзываясь на мокрых камнях и шипя от боли, выбралась Хель, последней на мостик взгромоздилась Рози.

Засов на двери в театральную пещеру был неподъемно тяжел, а может, это только показалось уставшим Рози и Хель, но сдвигали они его долго. Наконец, засов скрипнул, дрогнул и поддался. Рози осторожно открыла дверь в пещеру и погнала туда светлячок, тот долетел до дальней стены, стукнулся о камень и рассыпался быстро гаснущими искрами.

— Почти до матрасов дошла, — вздохнула Хель.

— Я полотенца принесла, — Сюзи притащила охапку тряпок, — надо вытереться, а то заболеем, и вот сандалии, не знаю какой размер, но все равно лучше, чем ничего.

— Куда теперь? — спросила Хель, когда все соорудили из принесенных полотенец более-менее приличные наряды.

— За мной, — Сюзи отправилась к неприметной двери справа от входа.

— Мне кажется, не туда, — забеспокоилась Хель.

— У кого папа гном? — фыркнула Сюзи, — я знаю, куда идти!

— Только подождите, я морок накину, — остановила подруг Рози, сделала несколько пассов, пробормотала что-то себе под нос и велела, — идем тихо и медленно.

За дверью было маленький и совершенно пустой кабинетик, с единственной кушеткой, стоящей посредине комнаты. На полу ковер с длинным ворсом, потолок и стены задрапированы темно-синим бархатом, по углам тусклые светильники. Сюзи быстро пробарабанила пальчиками по одной стене, потом по другой, и нашла дверцу, искусно замаскированную тканью. Дверь, к счастью, была не заперта. Сюзи потопталась на пороге, отчаянно вглядываясь темноту, и не выдержала, запустила маленький светлячок под потолок. Светлячок осветил низкий каменный свод, куски гранита на стене, Сюзи с усилием прогнала его вперед, но и на сотню шагов впереди был только камень.

— Идем, — прошептала она.

-Бежим, — не согласилась Рози, — нас светлячок выдаст, не спрячешься.

Очень быстро, так быстро, как позволяли сандалии не по размеру, три дамы, шаркая, пошли по каменному коридору. Светлячок метался под потолком, а потом упал вниз и уже освещал только пол.

-Ой! — вскрикнула Хель.

— Ты чего? Тихо, — шикнула на нее Сюзи

— Ящик какой-то, ударилась так больно, — пожаловалась Хель, — посвети.

В тающем свете светлячка Хель внимательно рассмотрела новую ссадину на ноге, потом край ящика, о который она ударилась, потом сам ящик.

— Смотрите это сундук, а красивый какой! Интересно, что в нем? — Хель приподняла крышку и сразу же ее уронила.

— Ну чего ты? — Рози одним движением откинула крышку и замерла. Внутри сундука лежали пищали. Очень похожие на те пищали, выпускающие

файрболы, что генерал Брах показывал когда-то Сюзи, только на этих пищалях было клеймо Иладара. Издалека донесся резкий свист, шипение и грохот взрывов.

— Стреляют, — присела от неожиданности Рози.

— Армейская бабочка, — нахмурилась Сюзи, — ох, и влипли мы!

Хель молча заплакала.

— Не реви, быстро бежим, — дернула ее за руку Рози.

Сюзи быстро пошлепала по каменному коридору, остановилась у поворота и замерла. В стене была крошечная дверца, такая маленькая, что даже невысокая Сюзи должна была, чтобы пройти, наклонить голову. Очень осторожно она приоткрыла дверь и кошкой проскользнула внутрь.

— Госпожа, они кидают бомбы! Против бабочек наша защита долго не простоит! — кричал где-то в глубине большой пещеры хриплый мужской голос.

— Откуда у полиции армейские бабочки? — голос Личанно даже в таких обстоятельствах оставался мелодичным.

— Там не полиция, там войска!

— Войска! Как войска! Там нет никаких военных! — яростно возражал Личанно.

— Госпожа! Что делать будем, госпожа! — требовал хриплый голос.

Кто-то грязно выругался, кто-то, похоже, что Личанно, заныл, и наконец, Элиэль ответила спокойно:

— Не прорвутся, я укреплю защиту. А если и прорвутся, нам есть чем их встретить. Пойдем! — и добавила насмешливо, — А вы что стоите, вперед, на стену, мои прекрасные кавалеры.

Раздались шаги, недовольное бормотание, а потом все смолкло, только слышно было, как капает где-то на камни вода.

— Ушли, — шепнула Сюзи, и потянула плачущую Хель за руку. — За мной!

После мрака туннеля темнота пещеры была не такой страшной, в ней даже можно было рассмотреть что-то. Медленно, оглядываясь и замирая при каждом постороннем шорохе, они добрались до дальней стены пещеры.

— Осторожно, — прошелестела Рози, — тут яма.

— Это русло, — обрадовалась Сюзи, — добрались.

Хель лихорадочно зашарила руками по стене, нащупала рычаг и навалилась на него всем весом. Где-то в каменной глубине заскрежетало, заскрипело, и по руслу с шумом потекла вода. Раздался еще один взрыв.

— Мне бы ведро или тазик, или кастрюльку какую, — зло пробормотала Сюзи.

— Зачем?

— Воду принести.

— Тряпку намочить? — Рози стянула с головы полотенчико, намотанное тюрбаном.

— Пойдет, — Сюзи сдернула с себя полотенце, схватила полотенце Рози и бросила их в ручей. А потом быстро, роняя на ходу мокрые капли, потопала к скрытой дверце.

— Рози, посвети. Хель сундук открой, — отрывисто и резко отдавала команды Сюзи, — отошли подальше.

Сюзи тщательно выжала одно полотенце над сундуком, потом второе, потом что-то пробормотала и захлопнула крышку. А потом пошатнулась и осела на руки Рози.

— Пусть теперь попробуют ими пострелять, — хрипло прошептала она.

— Ты это чего? — всполошилась Хель. При виде полуобморочной Сюзи она сразу перестала плакать. — Где же наши сумки? У меня там конфетка лежит, и таблетки!

Очень энергично она стала растирать уши Сюзи, мять пальцы, похлопывать

по ногам.

— Надо ее уложить и по пояснице побить, — решила она и потянула Сюзи за ноги.

Та вскинулась:

— Не надо меня бить, пойдем быстрее к заложницам, — Сюзи передумала падать в обморок и по стеночке поползла к выходу.

— Может нам в другую сторону пойти? — засомневалась Рози.

— Ты что, у нее папа в гномах, мы ее не остановим, — проворчала Хель и пошла за Сюзи.

В пещерах было неспокойно. Кто-то перебегал в темноте, кричал, бранился, стонал, откуда-то издалека доносились взрывы, шум воды и свист заклятий. Вдоль стен, там, где тени складывались в непроглядную тьму, Рози, Хель и Сюзи крались в главную пещеру. Чем дальше они шли, тем светлее и опаснее становилось, часто приходилось замирать недвижимо, пропуская пробегающих мимо мужчин с оружием. Крепкие, грубые, страшные бандиты совсем не напоминали утонченных мальчиков-эльфов, прислуживавших в "Золотой рыбке". Морок Рози работал исправно, но, был риск столкнуться с кем-нибудь в узком месте, поэтому перед каждой дверью приходилось долго стоять, прислушиваться и тщательно выбирать время. Уже осталось немного, уже дверь театральной залы была совсем рядом, уже Рози начала ее открывать, когда в главную пещеру забежали Элиэль и Личанно, а следом за ними вкатился на своем кресле хромой Бертик. Хель прижалась к стене, рядом присела Сюзи, а Рози так и замерла с протянутой рукой, боясь лишний раз пошевелиться.

— Они скоро будут здесь, что делать! Что делать! — заламывал руки Личанно.

— Без паники, дорогой, ты пойдешь к заложницам и ляжешь где-нибудь на песочке, рядом с теткой пострашнее. Тебя не видели на стене, ты жертва, такая же жертва, как и они. А потом я тебя найду, — успокаивала его эльфийка.

— Он?! Ляжет? Ха-ха-ха, — зло рассмеялся Берти, — я с удовольствием посмотрю, как этот трусливый хлыщ будет булькать с ними рядом. Настоящий артист всегда там, где публика!

— Почему булькать? — растерялась Элиэль.

— Потому что если закрыть задвижку и двери, пещера очень быстро наполняется водой!

— Ты их утопил?! Почему ты их утопил, мерин круглоухий! — завизжала эльфика.

— Потому что от меня еще никто не уходил, потому что если я взялся, то я добьюсь своего!

— Ты рассердился на них за то, что они не погибли в горах, милый? — неожиданно мягко и нежно спросила Элиэль, — или за то, что на тебя вечером свалился камень? Но ведь ты сам был неосторожен!

— Не важно, эти сучки умрут, и книга будет нашей!

— Но... но разве ты забыл, любимый, что убийца не может наследовать жертве? Забыл? — Элиэль склонилась к Берти, ласково потрепала его волосы, — Как жаль...

Берти вдруг захрипел, Элиэль распрямилась — в груди Берти торчал кинжал. Личанно в испуге прижал руки к губам. Раздался резкий свист, Элиэль дернула Личанно на себя, и через мгновенье он упал на каменный пол пещеры и забился, будто рыба, вытащенная на берег.

— Дорогая, ты, как всегда, прекрасна, и, как всегда, в окружении трупов, — вдруг раздался насмешливый голос господина Ретхонкорвана. Элиэль зашипела разъяренной кошкой и выбросила в его сторону руки. Что-то темное и даже на вид смертельно опасное полетело в сторону эльфа.

Ретхонкорван отпрыгнул в сторону, небрежно отмахнулся от сгустка тьмы и кинул в сторону эльфийки зеленую мерцающую сеть. Эльфийка попыталась убежать, увернуться, изогнула тело под совершенно немыслимым углом, чтобы пропустить над собой сеть, и ей это почти удалось, но краешек сети зацепился за ее волосы.

— Ну, голубушка, неприлично в твоем возрасте так скакать, так и прострел заработать можно, — укорил ее Ретхонкорван.

Эльфийка отчаянным движением запустила сгусток огня в сторону Ретхонкорвана и тут же бросила крошечную искру в сеть, уже оплётшую ее косы. Огонь упал пред эльфом и взорвался, рассыпался жалящей каменной крошкой, тут же взорвалась зеленая сеть, послышался отчаянный вой Элиэль, запахло паленым волосом. Раздался третий взрыв, пещера дрогнула, со стен посыпались камни, в воздух поднялась мелкая пыль. Рози закрыла уши и упала на Сюзи, на них, вскрикнув, свалилась Хель, внизу Сюзи охнула и с гордостью сказала:

— Пищальки мои полетели, хорошо летят, громко!

Из серой взвеси каменной крошки показалась темная фигура, подошла поближе и знакомым голосом возвестила:

— Руки перед собой! Не шевелиться!

ГЛАВА 10

14.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Позор! Стыд! Срам! И это эльфы! Это мои потомки! Это те, для кого я планирую переворот! Планировал! Да. Планировал. В прошедшем времени. Я отказываюсь работать, если результаты моего труда достанутся таким ничтожествам! Ладно, с этой старой крысой все ясно, маразм, распутство и куцый бабий ум, все, помноженное на жажду власти, но этот... 'зелененький'... о чем он думал, когда махал своими заклинаниям рядом с моими девочками! А если бы их задело?! Ладно генерал, от солдафонов вообще ждать ничего толкового не приходится, ладно этот провинциальный шерифчик, но эльф! Интересно, эти три дурня понимают, что мои курицы их спасли? Если бы рыжая пищальки не взорвала, если бы заложников не спасли, то их за эту операцию не наградили бы, а в землю на семь драконьих ростов живьем закопали!

Что-то я разнервничался... привык к этим клушкам. Все же они умеют благодарить, и так ласково по корешку гладят... Вот до них никто этого себе не позволял. Купаться с ними здорово. Когда я так купался? Только в детстве, наверное. А рыбки цветные, крабы — забавные... Интересно, а почему другие мои подопечные на рыбок не смотрели, в море плавали, а рыбок — не видели?

Так. Ищем девчонкам других женихов, потолковее. Изучаем заклинания, и вперед, во дворец.

NB. Подготовить заклинание 'Орлиный глаз', интересно, что они с помощью его увидят?

14.08.277 от о.и.з. Камера предварительного заключения для магически одаренных города Гренода.

— С вещами на выход!

— Не пойдем.

— А? — к такому надзиратель гоблин был совершенно не готов.

— Вы знаете, — очень спокойно, доверительно, даже задушевно начала Рози, — я дама столичная, и ко многим вещам отношусь спокойно. Без излишней

провинциальной стеснительности. Ночевать в камере — легко. Идти утром по маленькому городку в том же платье, что была вечером — я не смущаюсь. Но, знаете, гулять в одном купальнике по городу я не готова! — заорала Рози и распахнула полотенце, в которое была завернута. Несчастный гоблин побурел, смутился и засуетился.

— Ой, да как же так, да это я... да это не я.... то есть не я вас принимал, я уж бы проследил, да вы не волнуйтесь...

— Нет, мы не волнуемся, чего нам волноваться? Мы досидим тут до обеда, дождемся, когда народу станет побольше, оставим тут полотенчики, и пойдем. Чтобы продемонстрировать работу полиции всем!

— Я предлагаю сандалии все же взять, босиком больно будет, — флегматично добавила Сюзи.

— Потерпим, нам чужого не надо! — отрезала Рози.

— Как скажешь, а я тогда, пожалуй, еще посплю, — Сюзи приподнялась на кровати, взбила подушку, потом отвернулась к стенке и натянула одеяло на голову.

— Нет, ну что вы, ну так нельзя, — надзиратель совершенно расстроился. — Вас же из "Золотой рыбки" взяли? Вы не убивайтесь так, я сейчас вещдоки возьму и вам принесу, а вы свои-то платьишки и выберете!

— Нас трое, не забудьте, — из-под одеяла пробубнила Сюзи.

Через десять минут на полу лежали три мешка:

— Вот, отдали! — гордо сообщил гоблин, — одевайтесь!

Рози заглянула внутрь каждого и отодвинула мешки:

— Это не наше.

— Ну, дак, это... я и так еле упросил, вы бы уж оделись.

— Нет. Пусть Чорре видит, в каком виде нас задержали!

— А господин Чорре и не знает... — начал было надзиратель, осекся и быстро добавил, — я тогда другие мешки сейчас принесу, я дверь закрывать не буду!

— Интересно, что Чорре не знает? Ты поняла? Что нас арестовали? — Сюзи даже вылезла из-под одеяла.

— Я его вчера не видела, слышала его голос, а самого нет. Тааааак.... все это становится гораздо забавнее, — Рози завязала полотенце на манер тоги и величественно уселась в кресло.

— Вот, — гоблин сгрузил на пол шесть мешков. — Давай сюда, да не лезь в камеру, тут и без тебя тесно, — ругался он с кем-то за дверью. — Вот еще несколько, вы уж посмотрите, какие ваши.

Рози подняла верхний мешок, развязала, заглянула, затянула веревочки и положила мешок в руки надзирателю:

— Не наше. И этот не наш, и этот. Вот, этот мой! Не наше..., не наше...

— Чего стоишь, уноси, — надзиратель впихнул отвергнутые мешки за дверь.

— Сюзи, посмотри, это, по-моему, вещи Хель.

— Похоже, да ... точно ее, брошка у нее такая была, а, вот сумка, сейчас точно скажу. Тетрадка знакомая, — Сюзи зашуршала страницами, — точно, наша красотка в Академии. Интересно, Хель сегодня что-нибудь написала?

— Сюзи, отвлекись, свои вещи поищи.

— А вот и они, — Сюзи схватила первый попавшийся мешок, заглянула в него и прижала мешок к груди, — это мое.

По коридору управления величественно, словно имперский линкор, плыла Рози, следом, хулигански заломив шляпку, шагала Сюзи, а за ними с мешком в руках шел надзиратель и гнусавил:

— Ну вы понимаете, какое дело, тут ведь такая операция, такая операция, и контрабандистов взяли, и бандитов, что теток на пляжу, то есть дам, да, дам в этой Рыбке, захватили, взяли и этих... заговорщиков тоже же взяли...

— Что, всех троих? — развернулась Рози.

— Эээ... нет, их там много, но это они одни, ну, то есть злодеи одни, а статьи у них разные, — начал путано объяснять гоблин.

Рози опять пошла к кабинету Чорре, а надзиратель торопливо бубнил ей в спину:

— Так вот, все управление на ушах стояло, и безопасники тут работали, и даже войска, вот такая операция. Большая. А вас это... по ошибке, случайно, вы уж не сердитесь.

— То есть, не жаловаться, а то премию снимут? — Рози сурово посмотрела на гоблина. Сюзи тоже смотрела осуждающе, но, в отличие от Рози, молча. Гоблин смешался и кивнул.

— Дайте мешок. Я посмотрю, что можно сделать.

Рози открыла дверь, надзиратель сунулся было за ней, но Сюзи его осадила:

— Стойте тут, Хель не одета! Никого сюда не пускайте!

Гоблин испуганно кивнул и остался переминаться с ноги на ногу у двери кабинета. А кабинет был пуст. Рози растерялась, она так привыкла, что утром Хель сидит за столом и ест бутерброд шерифа, что, не увидев ее, испугалась.

— Спит еще, — Сюзи распахнула дверь в маленькую комнатку и замерла.

Хель спала. Рядом, с краю дивана, пристроился Чорре. Наверное, чтобы не упасть, он ее обнял, закрыл собой, вжал в спинку дивана так, что видны были только светлые пряди Хель, а она в отместку закинула на его бедро свою ногу.

Сюзи постояла, посмотрела на мускулистую спину шерифа, на его волосатую голень, выглядывающую из-под полотенца, расшитого золотыми рыбками, на скомканный купальник на полу; вытащила из мешка платье и аккуратно повесила его на стул. И вышла в кабинет.

— Рози, я думаю, нам стоит подождать в коридоре, пока Хель приведет себя в порядок! — очень громко проговорила она и вытащила Рози в коридор.

— Ждем, — объяснила она нервничающему гоблину.

— Сюзи, а что вы тут делаете?

Сюзи обернулась — по коридору, слегка прихрамывая, шел генерал Брах.

— Рози, только не говорите, что вас опять арестовали, — с другой стороны подошел Ретхонкорван.

— Если я вам это не скажу, то как вы об этом узнаете? — усмехнулась Рози.

— Что?! Арестовали! Да я его! — тут генерал коротко и зло выругался, отодвинул от двери перетрусившего гоблина... Сюзи тихо сползла по стене на пол.

— Сюзи! — бросилась к ней Рози, но генерал уже схватил Сюзи на руки.

— Чорре, сволочь, я тебе ноги выдерну! — крикнул он в дверь и торопливо побежал на выход с Сюзи на руках. На его крик выскочило несколько полицейских, но остановить генерала никто не решился.

Не обращая никакого внимания на полицейских, эльф бесцеремонно задрал рукав платья Рози и уставился на синяки и ссадины, покрывающие ее руку.

— Вас даже не показали лекарю?

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге встал Чорре.

— Что происходит?

— Мы с тобой потом поговорим о том, что происходит, — ледяным голосом произнес Ретхонкорван, — я сначала отвезу даму к врачу, а потом тебя убью!

Легко, как пушинку, он подхватил на руки Рози и поспешил к выходу. Рози в панике вцепилась ему в плечо — как-то так получилось, что все прежние поклонники Рози были не очень высокими, а может, не очень сильными, словом, последний раз Рози каталась на ручках в возрасте пяти лет.

Шериф с недоумением посмотрел вслед эльфу, оглянулся на подошедшую Хель, осоловело потер глаза и начал орать:

— Сержант! Почему эти женщины тут! Вы куда должны были доставить пострадавших! В гос-пи-таль! Не в тюрьму! В гос-пи-таль!

— Так я это... я думал... — пытался оправдаться сержант.

Чорре бульдогом вцепился в китель сержанта:

— Порядочных женщин, без оснований, в камеру! Без пенсии вылетишь!

— Так это... рецидивистки же, я же их сам уже восемь раз сажал, — пятился испуганный сержант

— Я пойду? — спросила Хель. Она сказала это очень тихо, но шериф ее услышал, бросил сержанта и схватил ее на руки.

— Что стоишь, мобиль подгони к крыльцу, — рявкнул он на сержанта, и понес Хель к выходу.

— Ой, вещи! Вещи забыли! Вот, в машину положить! — гоблин подобрал три сумочки и побежал за шерифом к машине.

По узким улицам Гренода, пугая прохожих, мчался зеленый армейский мобиль. Не успел он скрыться за поворотом, как за ним промелькнул черный, низкий и страшно дорогой экипаж. Большая корзина цветов, которую пронырливая торговка примостила прямо на дороге, покачнулась.

— Разъездились тут, ух, полиции на них нету! Куда шериф смотрит? — проворчала толстая торговка, — только налоги норовят содрать.

— Так ты же их и не платишь? — засмеялся усатый старик.

— Потому и не плачу, что все равно нет порядка. Порядок в стране должен быть такой, чтобы ...

Не успела она рассказать, какой, по ее мнению, должен быть порядок, как на дорогу выскочил завывающий полицейский мобиль. За рулем, сморщившийся и злой, сидел полицейский сержант, на заднем сидении, вытянувшийся как струна, сидел сам шериф, а на коленях у шерифа лежала женщина. Старик, правда, в этом сомневался, но торговка потом всех уверяла, что точно, баба была. Торговка вытянула шею, чтобы рассмотреть незнакомку получше, забыла про корзину, и... хрясь... колесо задело корзинку, та отлетела, цветы разлетелись во все стороны.

— Не тряси! — рыкнул шериф.

Сержант на мгновение оглянулся, и торговка поняла, что о свободной торговле на улицах Гренода ей на ближайшее время лучше забыть.

* * *

Госпиталь Гренода пережил хлопотный вечер, когда все готовились к приему возможных раненых, пережил тяжелую ночь, когда нужно было поступивших раненых лечить, и даже нервное утро, когда родственники богатых пациенток приехали за ними, пережил. За это утро главный маг-лекарь госпиталя Гренода получил пять угроз увольнения, семь обещаний скорой смерти, двадцать три: "я это так не оставлю", четыре букета и одну

искреннюю благодарность. Впрочем, за свою очень долгую жизнь он повидал всякое, и давно перестал пугаться и нервничать по пустякам. Поэтому появлению генерала Браха с Сюзи на руках он не удивился, и совершенно спокойно выслушал приказ:

— Отдельную палату.

Когда через миг на пороге встал бледный Ретхонкорван с Рози на руках и зашипел: "Отдельную палату", он тоже даже не дернулся. А вот когда запыхавшийся сержант втащил Хель, а рядом встал пошатывающий Чорре, хрипя: "Отдельную палату", вот тогда маг Лавирель встал и скомандовал помощнику:

— Готовьте хирургию, — и кивнул носильщикам.— За мной!

Белые стены, просторная комната с каменными ложами, яркие, заливающие ослепительным светом светильники.

— Барышень поставьте. Молодцы, — Лавирель обратился к дамам, — голубушки, вас сейчас госпожа Митина проводит в палату и осмотрит. А вот вами, молодые люди, надо серьезно заняться, раны, особенно магические, это не шутки!

Голубушки быстро выпорхнули из хирургии, замерли было у дверей, но госпожа Митина их успокоила:

— Да не беспокойтесь, если к нашему главному попали, то теперь все, не сбегут, пока он них сам не выпустит.

В отдельной палате на троих лежали Хель, Рози и Сюзи. Правда, Хель не лежала, она нашла свою красную тетрадку и теперь, не обращая ни на кого внимания, строчила что-то в нее, и Сюзи не лежала, она металась по палате:

— Я же видела, что он хромает! Корова! Залезла на руки и рассиропилась!

— Успокойся, если бы он был не в силах, то он бы тебя не тащил.

Сюзи фыркнула:

— Все равно бы тащил, он такой... такой!

— Сюзи, он взрослый.

— Рози, он влюбленный! Да, это самоуверенно, но я вижу, что я ему интересна. И в эти моменты мужчины становятся полными дурнями. А я, я, получается, воспользовалась его состоянием...

— И затащила его к врачу, — закончила за нее Рози, — ты молодец. Когда бы он к нему пошел? Он утром в управление поспешил, а не в госпиталь.

— Да? — Сюзи присела на кровать, — ну тогда, тогда... я молодец! — и победно улыбнулась.

Тут дверь открылась и в палату осторожно проскользнула светловолосая девушка в одежде сиделки. Белая мантия была ей откровенно велика, а чепчик падал на глаза.

— Вы кто? — строго спросила Рози. Сюзи подобралась и на всякий случай подтянула к себе поближе подушку. Оружие из подушки никакое, но все же лучше, чем ничего. Но тут сиделка подняла голову и Сюзи успокоилась. Конечно, злодейка — эльфийка могла замаскироваться, сделать себе нос картошкой и веснушки, но такого наивно-бестолкового взгляда у нее быть не могло.

— Тссс! — приложила палец к губам незнакомка, — только не кричите, пожалуйста.

Она смешно сморщила нос, задрала мантию, порылась в кармане широкой юбки и вытащила карандаш и блокнот.

— Разрешите представиться — корреспондент "Морской чайки" Адда Лонц. Наша редакция очень заинтересована в интервью с вами. Всего несколько вопросов. Скажите, что вы чувствовали, когда спасали заложников? — быстро оттарабанила она.

— Почему вы решили, что мы кого-то спасали? — удивилась Рози, — мы тут совершенно случайно.

— Ну как же, — растерялась девушка, и заглянула в блокнотик, — вы же Хидельгарда Лесли?

— Нет, — покачала головой Рози.

— А вы? — уверенность корреспондентки таяла на глазах.

— И я нет, — сказала Сюзи.

— Девочки, перестаньте над ребенком издеваться, — Хель отложила тетрадку, — я Хидельгарда. Но я не понимаю, почему вы решили, что я кого-то спасала?

— Ну так госпожа Крабх, она не спала, то есть почти не спала, на нее не подействовало снотворное, она все видела, и как вы ныряли, и как вы выплыли. Она сказала, что это вы спасли. Ну, давайте, давайте это вы спасли! — девочка молитвенно сложила ладошки и жалобно посмотрела на Рози. — Это ведь так современно, настоящие женщины, которые могут быть не только жертвами, но и спасительницами!

— Милая Адда, мы, конечно, ныряли, и даже выбрались из пещеры, но спасли нас войска, полиция и господин Ретхонкорван лично, — не согласилась быть героиней Рози, — а мы всего лишь спешили за помощью.

— А как же активная жизненная позиция, равноправие, — совершенно убитым голосом прошептала Адда.

— Совершенно равноправно, с активной жизненной позицией, госпожа Элиэль задумала это преступление. Так что женщины могут быть не только жертвами, но и злодейками. Может, вам стоит взять интервью у нее? — съехидничала Сюзи.

— Что вы, ее знаете, в какой камере держат, мне туда не пробиться, — с грустью призналась корреспондентка, — а еще ей заклинанием все волосы сожгли, и она теперь лысая. Ясно, что она не захочет со мной говорить. А правда, что у нее было два любовника?

— Я не могу это утверждать однозначно... но мне кажется, что их связывали близкие отношения.

— А правда, что они были любовниками не только ей, но и друг другу? —

Рози и Сюзи молча переглянулись, Хель взяла в руки тетрадь.

— Нет, вы знаете, такая пикантная деталь, она точно даст тираж...

Дверь открылась, и в палату вошел Фириллианнес Ретхонкорван. Под его взглядом корреспондентка замолчала, суетливо спрятала блокнотик за спину и осторожно, мимо эльфа, боком выскочила за дверь, и уже оттуда проскрипела неразборчиво: "Досвиданя".

— Позволите? — эльф присел на единственный стул в палате.

— Да, конечно, — прошелестела Рози, и натянула одеяло до самой шеи.

— Как вы себя чувствуете?

— Замечательно. А вы?

— И я замечательно, — на этом вежливый разговор завял, Фириллианнес смотрел на Рози, Рози, замерев, смотрела на него. Сюзи не выдержала:

— Что с генералом?

— А, все нормально, нога сломана, — не отрывая глаз от Рози, произнес эльф.

— Что?! Как сломана!

— Не волнуйтесь, это просто трещина. Все в порядке, Лавирель уже все зарастил, просто ему некоторое время стоит поберечь ногу. И день нельзя вставать.

— А шериф? — спросила Хель.

— У Чорре магическое истощение. Да и не только магическое, все же последние недели был очень напряженными. Лавирель его усыпил, сказал, что за трое суток сна он полностью восстановится.

— А вы? — повторила Рози. — Как вы?

— Замечательно... А... А эта корреспондентка, она вам досаждала?

— Нет, что вы. Просто неожиданно. И вопросы, и внимание.

— Вы героини!

— Что вы, мы ничего такого не сделали.

— Но вы же выплыли из пещеры и открыли двери и задвижку, — Ретхонкорван объяснил, — свидетельские показания позволяют сделать такой вывод. А кстати, вы не знаете, почему произошел взрыв?

— Мы всего лишь выплыли из пещеры, — Рози была тверда.

— Элиэль нужны были деньги на государственный переворот. Пусть при этом империя развалится, пусть будет война, главное было вернуть полную независимость Четырехлистнику. Желательно, в старых границах. Внутри страны у нее оказалось неожиданно мало сторонников, а вот у наших соседей она нашла полную поддержку.

— Ну, извините, вернуть старые времена с полной властью аристократии, кто же на это согласится? — проворчала Сюзи, — про это только в сказках хорошо читать, а жить хочется в более просвещённое время.

— Я полностью поддерживаю ваши убеждения, — твердо сказал Ретхонкорван, — и даже в королевской семье Дивного леса сторонников автономии мало. И еще меньше сторонников прежних времен. Знаете ли, сословные ограничения они не только для низших слоев... Извините, я отвлекся... а вот наши соседи оказали ей полную поддержку. Основные средства она получала от контрабанды. Кстати, когда Чорре помчался в горы на пожар, то тогда мы нашли в пещерах ходы контрабандистов и часть товара. Наркотики, спиртное и оружие. Мы подозреваем, что оружие было от наших соседей. А вы как думаете?

— Пожалуй, тут ничего не могу предположить. Я, все мы, всего лишь несчастные жертвы обстоятельств.

— Хорошо, — Ретхонкорван поднял руки, — сдаюсь. Основной расчет у нее был на книгу Амбраха. Она решила, что с могуществом, превышающим могущество архимага, возможно стать Владычицей. Она просто бредила

теми временами, когда тройки поддерживали власть Четырехлистника, а иногда и управляли страной. Чтобы добраться до книги, она даже за Лоцци замуж вышла, хотя всегда презирала смесков! Овдовела она подозрительно быстро, но доказать мы ничего не сумели. Но артефакт... артефакты рода действительно передают наследство достойным. Не тем, кто роднее, сильнее, или ближе к покойному, а тому, кто достойнее. Ее достойной не сочли, предпочли ей вас. Вторая сильная причина для ненависти.

— А первая?

— Первая — ваш муж.

— Мой бывший муж. Но почему?

— Ваш бывший муж. Вас ненавидят все его последующие жены, просто потому, что он всех сравнивал с вами, и все были для него хуже, чем вы.

— Но она, она сказала, что убийца не может наследовать? — удивилась Хель.

— Да, прямой убийца не может. Берти не мог понять этой разницы, ведь Элиэль неоднократно пыталась вас убить. Вот только она организовывала несчастные случаи, через подставных лиц нанимала киллеров, делала все

чужими руками. Берти же решил, что главное — ваше смерть, за это и поплатился.

— Хорошо, она нас убила, а потом что?

— Она была твердо уверена, что потом артефакт выберет ее.

— На оружии было клеймо Иладара, — призналась Рози.

— И мы готовы это подтвердить, — вздохнула Сюзи, — может, не надо было его уничтожать?

— Вы спасли этим множество жизней. Если бы они добрались до пищалей... мы бы не выстояли, — признался эльф.

— Даже с армией?

— Даже с генералом Брахом. Преступники смогли бы уйти, это точно, и весь заговор пришлось бы распутывать заново. А как вам удалось взорвать арсенал?

— То же мне, арсенал, там был небольшой сундук, — махнула рукой Сюзи, — немного воды и заклинание старения металла, и пищали проржавели за несколько минут. Мы так декоративные клепки старим, это теперь модно. Только я не ожидала, что они так бабахнут.

В дверь постучали, и в палату заскочила госпожа Митина:

— Быстрее, господин Лавирель вас ищет!

Ретхонкорван выскочил из палаты, не прощаясь.

Госпожа Митина с умилением посмотрела вслед убегающему эльфу:

— Все же наш Лавирель — тиран, каких мало! Заставить самого Хозяина Темнолесья как зайца по коридору прыгать! Девочки, вам тут записки передают, держите.

Госпожа Митина аккуратно положила на тумбочку маленькую стопочку записок, и ушла.

— Это что... — потрясенно прошептала Хель.

— Я не поняла... Что — наш Фирчик и есть тот самый Хозяин Темнолесья?! Вот это влипли...Рози? Рози, ты знала? — подпрыгнула на месте Сюзи.

Рози молча схватилась за голову.

— А мы с ним по-простому. Обалдеть, — никак не могла успокоиться Хель.

— Ладно, зато нас точно уже не будут допрашивать безопасники, — махнула рукой Сюзи, — интересно, кто нам пишет? Эти тебе, это мне, Рози, это тебе. Хель, ну чего ты так удивилась? Помнишь, нам чуть ли не в первый день рассказали, что он герцог и на принцессе жениться отказался? Мы вполне могли догадаться, что он и есть тот самый герцог, который глава службы безопасности. Нас просто Рози сбила, когда его поверенным назвала.

— А ты знаешь, я еще про себя похихикала, думала, надо же, не повезло как ему, с таким однофамильцем, наверное, тяжело приходится, — призналась Хель.

Рози молчала.

— Нам пишет, кто нам пишет, — Сюзи зашуршала записочкой, — О! Нам пишет мадам Жильберта... восхищаюсь... поддерживаю... горжусь... нет, какая язва! Слушайте: 'надеюсь, что это ужасное происшествие отвратит порядочных женщин от посещения сомнительных заведений'... вот зараза!

— А у меня госпожа Крамбх, — развернула записку Хель, — благодарит за спасение. Как многословно... интересно, а почему на нее не подействовало снотворное?

— Я думаю, что спиртное на нее подействовало раньше. От Кая записка.

Желает выздоровления. Дедушка очень рад, что уехал из Гренода вовремя, а то его бы точно в эту историю заодно втянули.

— От управляющего 'Трех Клюшек' ... ни о чем, а вот... Надеемся на дальнейшее сотрудничество. Какое у нас может быть сотрудничество?

Рози развернула записочку.

— От Литы. Она дала согласие выйти замуж за Альфу.

— Ха, дала согласие! Как только этот блохастик понял, что она может погибнуть, то у него крыша съехала! Пусть пишет честно, не смогла отбиться, — хихикнула Сюзи.

— Хотела нас навестить, но не успевает, она уезжает. Сегодня уезжают, завтра будут в столице, и там же у них будет бракосочетание. Шестнадцатого храм, а само торжество уже в клане, — Рози еще раз посмотрела на записку, — уезжает сегодня... А сегодня какое?

— Четырнадцатое, а что?

— Черт! — Рози вскочила с кровати, заметалась по палате, вытащила из-за тумбочки сумочку, вытряхнула ее содержимое на кровать, стала лихорадочно копаться в горке мелочи, выудила со дна сложенный вчетверо листочек и заорала:

— Быстро! Одеваемся! Через три часа у нас поезд!

* * *

Фирменный столичный поезд фыркнул, дернулся, и остановился у станции Корейг. Около крошечного перрона поместилась только его голова, длинный хвост растянулся далеко за станцию, а самый последний вагон замер рядом с пригородным садом. Тильда открыла дверцу, опустила лесенку, и в нерешительности затопталась на нижней ступеньке, примериваясь. Наконец она собралась с духом и спрыгнула вниз. Каблуки туфелек полностью увязли в гравийной отсыпке, Тильда пошатнулась, схватилась за лесенку, но устояла. Конечно, если б не начальник поезда, который на каждой станции проверял работу проводников, Тильда не спускалась бы, все равно никогда на этой станции в ее вагон никто не садился, но начальник отличался совершенно гномьей придирчивостью и эльфийской злопамятностью. Дверь головного вагона открылась, на перрон торжественно вышел начальник поезда, высокий сухопарый эльф, развернулся и посмотрел вдоль состава. Под его взглядом проводники у каждой двери вытянулись и замерли. Потом на перрон шустро выкатился главный техник поезда, гном, молодой и неженатый, и Тильда вздохнула — техник был ее тайной любовью. Техник потащил огромный котел для воды в задание станции, хозяйка вагона-ресторана громко ругалась с лысым поставщиком, грузчики понесли ящики с рыбой и винные бочонки. Пахло раскаленным железом от поезда, маслом от шпал, но запах горьких степных трав, принесенный жарким ветром, забивал все. Громко бумкнули часы на станции, и Тильда с тоской посмотрела на дверь своего вагона — последняя ступенька лестницы была на уровне ее талии.

— Вот он! Я же говорил, что успеем!

К вагону Тильды мчался мужчина с огромной сумкой на шее и парой чемоданов в каждой руке. На бегу он тряс головой, пытаясь стряхнуть пот, заливающий глаза, и кричал:

-Быстрее! Не отстаем!

На красном потном лице, словно приклеенные, торчали щеголеватые усики.

За усачом вприпрыжку бежали три дамы с сумочками и коробками в руках. Усач подскочил к Тильде, небрежно отодвинул ее и зашвырнул в тамбур один чемодан, следом другой, вскочил на лестницу, сгрузил на чемоданы сумку, а после, как фермер выдергивает из грядки морковку, так и он ловко и быстро затащил в вагон подбежавшую брюнетку, блондинку, рыжую и Тильду. Шляпка с головы рыжей свалилась на землю, рыжая было дернулась, но поезд заскрипел и тронулся. Усач на ходу спрыгнул вниз, а к нему в руки полетела золотая монетка. Усач подхватил ее, повертел, попробовал на зуб, и радостно замахал вслед уходящему вагону.

Тильда подтянула лесенку, захлопнула дверь и развернулась к стоящим в тамбуре:

— Ваши билетики.

* * *

Рози со вздохом откинулась на спинку диванчика.

— Ну что, девочки, посчитаем, что оставили?

— Шляпку, — расстроенно процедила Сюзи.

— Боги, я думала, мы опоздаем, — Хель вытирала пот с лица. — Лучше вспомни, дом закрыла?

— Так, дом закрыла, вот ключ. Книгу в тайник положили, картину повесили, воду перекрыла.

— Мастера так и не вызвали. В следующий раз поедешь, первым делом вызывай. Лучше сама не включай, пусть мастер отремонтирует, потом, — напомнила Сюзи.

— Деньги взяли. Документы? — Рози порылась в сумочке, — взяли.

— И я взяла, — улыбнулась Сюзи.

— А я? — Хель закопалась в своей сумке, не нашла, начала выкладывать содержимое сумки на столик и вздохнула с облегчением, — все есть.

— Цветы забыли вытащить, — вспомнила Сюзи.

— Обидно, завянут, вода протухнет, — вздохнула Рози, — ладно, это пустяки.

Тряпки если и забыли, то тоже ничего страшного, я может быть, еще приеду в Гренод в этом году, тогда вам все и вышлю.

— Уехали, ни с кем не попрощались, нехорошо как-то вышло, — Сюзи посмотрела в окно, — сбежали, как с места преступления!

— Сбежали, — согласилась Рози,— а что делать? Ты уверена, что нас отпустил бы этот лекарь? Видела, как все у него прыгают?

Хель молчала и чему-то тихо улыбалась, Сюзи смотрела в окно.

— Ну, простите меня! — не выдержала Рози, — я совсем забыла о времени. Надо было еще вчера посмотреть в эти билеты, но я вообще обо всем забыла! Вот верите, такое чувство было, что столица, работа, все такое придуманное, ненастоящее, и времени впереди еще просто море.

— Причем здесь ты? — повернулась Сюзи, — мы сами курицы. Не дети, могли бы и запомнить, когда на работу выходить. Просто... просто очень жаль, что я с ним не попрощалась.

— Сюзи, у тебя адрес есть, напишешь ему письмо и все объяснишь, он поймет...

— Нет. Хорошо, что так получилось. Так лучше. Был милый курортный роман, светлые воспоминания... без пошлости, без грязи. Все равно ничего бы не вышло толкового, а так я буду помнить его. Всегда.

— Сюзи, ну что ты говоришь! Ты напишешь, вы встретитесь, и все будет у вас замечательно!

— Нет, Рози. Нет. Слишком поздно, — Сюзи горько усмехнулась, — мы уже не в том возрасте, чтобы у нас было замечательно. Я не в том возрасте. Если бы мы встретились лет сорок тому назад, или пятьдесят... я вышла бы замуж за молоденького лейтенанта и уехала с ним в гарнизон, куда-нибудь на границу, где только степь и крепость. Он бы служил, а я варила суп из табарчиков, шила из армейского сукна себе платья к каждому празднику, и родила бы ему парочку сыновей. А на досуге чинила бы пушки и солдатские котлы. Я бы ворчала на него, а он меня ревновал, и следил, чтобы рядом со мной не было спиртного. А потом он дослужился бы до генерала, и его перевели в столицу, а сыновья поступили бы на боевиков, или в военное училище. Мы купили бы большой дом в центре, у него появилась новая работа и новые друзья, богатые, уверенные в себе, нужные, все, как один, с красивыми и молодыми женами. Не простыми, а дочками ... кого-надо дочками. И в один прекрасный день, он бы пришел и попросил развод...

— Тьфу ты! Так хорошо все придумала, и испортила все в конце, — разозлилась Рози. — Сюзи? Сюзи, ты что, плачешь? Сюзи, ну почему, все же хорошо, и развода нет.

— И сыновей нет, — всхлипнула Сюзи — а от него у меня могли быть дети... прости, — она вытащила из сумки платочек и зеркальце, — глупости всякие лезут в голову. Не обращай внимания.

— Не буду.

— А ты будешь писать?

— Кому? — покачала головой Рози. — И куда? В Теневую службу, начальнику? Да и права ты, Сюзи, совершенно права, хорошо, что все закончилось именно так. Останутся воспоминания. Когда я буду старенькой, я буду рассказывать своим внучкам, что когда-то... когда-то я была молода и хороша собой, вот так хороша, что сам Хозяин Темнолесья носил меня на руках! А все будут сочувственно кивать, соглашаться, и хихикать за моей спиной.

— Рози, но послушай, мне кажется, что у вас мог быть роман. Вот я уверена, он тебя найдет!

— Легко найдет, но вряд ли он будет этим заниматься. Это ты можешь фантазировать о любви и законном браке. Если бы, да много лет назад... У меня нет даже таких иллюзий. И сейчас, и много лет назад, кто он — и кто я?! Самое большое, на что я могу рассчитывать — это короткий курортный роман. Море, солнце, все расслаблены, все смотрят на маленькие любовные приключения снисходительно. А в столице, — Рози цинично усмехнулась, — в столице я не сгожусь даже на роль его официальной любовницы. Не тот класс, не тот возраст, да и внешность не та. С друзьями, с семьей он меня знакомить не станет, да и я не рискну портить таким романом свою репутацию.

— Рози, почему? — растерялась Сюзи.

— Из-за Масика. Будут говорить, что карьеру он делает благодаря любовнику матери. А тайная интрижка... не те у нас годы для таких глупостей, — Рози покачала головой. — Все хорошо. Милая романтическая отпускная история. Закончился отпуск, и она закончилась!

— Ладно, — Сюзи внимательно посмотрела на Рози, и согласно кивнула, — все к лучшему. Зато, девочки, прекрасная новость — мы сегодня будем спать на свободе! Чувствуете, на свободе, не в камере!

— Да уж, втянула я вас в историю. Мне очень перед вами стыдно — покушения, задержания, и сверху бандиты с контрабандистами вместо нормального отдыха.

— Зато мы летали, — возразила Хель, — это такое! Такое! Да за такое год в тюрьме жить можно!

— А кошкой быть как здорово! Помнишь?

— Ага, а море, когда плывешь и не боишься утонуть!

— А ходить куда хочешь, и тебя никто не видит?

— А я первый раз в жизни дралась, — призналась Хель, — и с кем? С троллем! И вы знаете, мне понравилось!

— А как мы от этих сюзинных поклонников удирали! — хихикнула Рози. — Слушайте, девочки, а ведь у нас еще две трети книги не прочитаны. Так что у нас есть шанс все повторить. Предлагаю, в следующем году берем отпуск и едем в Гренод. Отдыхать, гулять и читать книгу!

— Я — за! — Сюзи даже подпрыгнула на месте, — можно даже пораньше, не в конце лета, а в начале, в бархатный сезон!

— А знаешь, мне тоже в это время удобнее. Позже начинаются свадьбы, летние вечеринки, работы много, а в начале лета еще затишье. Даже лучше в конце весны. Хель, ты как?

— Я не поеду, — Хель улыбнулась,— весной я буду занята. Я буду рожать, — и она заплакала.

— Хель, ты что? Это Чорре? Да я ему ноги вырву! Не придумывай, ну как весной? Хель? — Сюзи и Рози заговорили одновременно и одновременно замолчали.

Рози вытащила из сумки чистый платочек и протянула Хель, а Сюзи ее обняла и зашептала горячо:

— Хель, солнышко, ну что ты, вот поверь мне, это все не так просто, чтобы раз и ребенок, и об этом сразу не узнаешь. И вообще, ты же травница, есть способы предотвратить...

Хель вытерла слезы и опять улыбнулась:

— Я потомственная ведьма в шестом поколении, я знаю. Он меня только поцеловал, я уже знала, что у меня от него будет ребенок. Сюзи, ты не понимаешь, ты можешь меня осуждать, считать легкомысленной, но я ничего такого делать не буду. Я всю жизнь жила правильно, как надо. Матушка велела, и я пошла учиться на травницу, потому что это хорошее дело для девочки, и в аптеку я пошла работать к дальней родственнице, потому что это стабильно, и она меня никогда не выгонит. И знакомилась я с сыновьями тетушкиных подруг, с приличными мальчиками, на которых никто больше не смотрел, такие они скучные и серые. Вот только даже эти скучные и серые мальчики выбирали не меня! Театр, вышивание, древнеэльфийский, отличные отметки. И ведь знаете, я думала, я искренне считала, что мне все это нравится, и большего мне не надо, и с большим я не справлюсь! А сейчас я понимаю, что это не моя жизнь. Я никогда не ошибалась, не делала глупости до этого отпуска, и никогда я еще не была так счастлива, как сейчас.

Пусть это ошибка, но это моя ошибка, только моя!

— Хель, но Сандру ты должна сказать, — осторожно начала Рози, — мне кажется он порядочный мужчина, и в этой ситуации он не будет отказываться.

— Рози, что я ему скажу? Здравствуйте, вы помните, вы проводили операцию вместе с Тайной службой и армией, заговорщиков ловили, тогда еще такие три тетки у вас под ногами путались? Вы их еще все время арестовывали. Помните, для блондинки места не хватало, и она у вас на диванчике спала. И после задержания, когда вы полумертвый вползли в кабинет, вы легли на занятый диванчик? Вот вы спали, но и во сне у вас все прекрасно получилось, поверьте! Девочки, он посмеется надо мной, и все. Или пришлет сбор трав. Или, самое плохое, почувствует себя обязанным, и по обязанности будет мне помогать, а сам в глубине души считать меня... Нет, я ему ничего не скажу, я справлюсь сама. И вот еще, я точно знаю, что моя родня от меня, скорее всего, отвернется, как от опозорившей семью, и я пойму если...

— Здорово! — перебила ее Сюзи, — все! Я придумала. Я свою квартиру сдам, и перееду к тебе жить. Смотри, твоя зарплата и моя зарплата, и еще деньги за мою квартиру, да мы шикарно будем жить! А моя родня, о! Я как представлю, как приезжает очередной троюродный племянник соседа моей тети, стучится ко мне в дверь, а там не я, там квартирант! Хи, предвкушаю, какие у них будут лица! А я буду тетушкой. Это почти как свой ребенок, только лучше, рожать-то не мне!

— Хель, приезжаешь, и идем к Генриетте Доримарновне. И не вздумай спорить, да, она дорогая, но она мне должна, так что для тебя будет бесплатно. Она из практикующих — лучшая! Она у самой императрицы беременность вела, лейб-медик щеки надувал, но на самом деле она каждый день во дворце была и императрицу осматривала, и роды она принимала.

Хель обняла Сюзи, сжала руку Рози, вытерла глаза и снова улыбнулась.

Ночь догнала поезд, укутала тенями мир за окном, расчертила редкими каплями мелкого дождика стекла, спрятала звуки, оставив только перестук колес и редкие гудки. Сюзи спала на верхней полке, закутавшись с головой колючим поездным одеялом, только нога в красном носочке торчала наружу. Хель свернулась калачиком внизу. Рози сидела за столом, и в свете маленького ночника читала красную тетрадку Хель, тихо смеялась, гневно морщилась и плакала.

— Хель! Хель! — затрясла она Хель за плечо, — Хель, ты спишь? Хель, скажи, там хорошо кончилось? Ну как ты могла на таком месте остановиться!

— А какая там последняя фраза? — хриплым со сна голосом прошептала Хель.

— "Руки перед собой! Не шевелиться"

От Автора: Вот и все. Отпуск закончился, злодеи наказаны, коварный артефакт опять пылится в тайнике, а значит, Империя простоит еще какое-то время. Хороший конец. С небольшой грустью и даже с жизненной правдой. Поэтому тем читателям, которые не любят "розовые сопли" и ваниль можно дальше не читать и остановиться тут.

КОНЕЦ

'

....А для храбрых сердцем, для тех кого не пугает ХЭ, будет продолжение.

...Вот совсем "от Автора": интересно, а сколько нас, любителей романтики? *напряженно вглядываюсь в экран*

ГЛАВА 11

15.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Дожил! Поздравляю тебя, Амбрах, тебя наконец-то бросила женщина! Целых три женщины одновременно. Поцеловали, потискали, повосхищались, и... бросили! Дуры! Нет, с критерием 'порядочность' надо срочно что-то делать, он, по-видимому, сцеплен со скудоумием! Они поехали на работу! Я дал им неограниченное могущество, шаг, и оно станет деньгами, славой, красивыми мужчинами, в конце концов! Но до них не доходит, что этот шаг можно сделать. Они едут на работу! Они сидят и рыдают, что для кого-то они могут быть недостаточно хороши!! Курицы! Клушки! Идиотки! Кретинки!

Так, вроде блондинка времени даром не теряла. Сейчас поднимаю их кавалеров, и пусть сами разбираются. А не встанут, по приезду в столицу срочно выдаю своих куриц замуж. За магов! Или они думают, что я до них не дотянусь?! Дотянусь! Замуж и дети. Мальчики! С этих пор и навеки я работаю только с мужским полом!

NB. Использовать заклинание 'Тревога'. Сколько лет я не пользовался им сам, без носителя? Лет шестьсот, не меньше.

15.08.277 от о.и.з. Фирменный поезд Тонт— Ломлис, купейный вагон.

— С вещами! На выход!

Поезд стоял. Рози отодвинула занавеску и выглянула в окно. В свете серого утра были видны близкие горы, степь, каменная осыпь рядом с вагоном. Станции не было. Слышно было, как кто-то ругается, кто-то спорит, слышен топот и звук открывающихся дверей. Мимо окна пробежал солдат, следом еще один, целый отряд, и солдаты растянулись цепью вдоль поезда.

— Девочки, подъем! Тут что-то странное происходит! — Рози дернула Сюзи за ногу, растолкала Хель и стала торопливо застегивать крючки на платье.

— Что случилось? — Сюзи свесилась с полки.

— Оденься лучше, — Рози кинула ей платье с вешалки.

— Сейчас, слезу, внизу его надену, — нога в красном носочке нашарила ступеньку.

Дверь распахнулась, и в купе ворвался Гунтер Брах. Сюзи с одеялом на плечах спустилась еще на одну ступеньку, генерал ее подхватил и снял с лесенки. Сюзи взвизгнула, охнула, генерал поставил ее на пол, развернул, завернул в одеяло и снова подхватил на руки. И сделал он это так быстро, что Сюзи успела только пискнуть.

— Вот прав был турам, сто раз прав, — проговорил Брах, вынося Сюзи из купе, — любишь женщину, хватай и женись, а не то сбежит!

— Гунтер, поставь меня на место, у тебя перелом! — кричала Сюзи.

— С вещами, на выход! — надрывалась проводница.

— Молчать! Всем сидеть по купе! — рявкнул мужской бас, и проводница испуганно замолчала.

Рози выглянула в окно: упрямый генерал, хромая, тащил завернутую в одеяло Сюзи к армейскому мобилю. Из одеяла совершенно неромантично торчали ноги в красных вязаных носках. Мимо окна пробежал сухопарый эльф в форменной фуражке поездной обслуги, остановился, замахал руками, к нему подошел Ретхонкорван, протянул какие-то бумаги, эльф взял листок, прочитал, и вытянувшись, как на плацу, отдал честь.

В купе зашел шериф, мрачно посмотрел вокруг, зевнул и приказал Хель:

— Руки!

Хель в испуге протянула руки перед собой.

— Выше!

Сандр схватил платье, вдел руки Хель в рукава, потянул, поднял ее, дернул вниз подол, застегнул пуговички, поправил воротник, снова зевнул и спросил:

— Где твои вещи?

— Вот, — проблеяла Хель и опустила руки, — Сандр, а куда...

— Домой! Спать! Жениться, а потом спать! — рявкнул шериф, вытащил чемодан Сюзи и сумку Хель, — Брумс, забери чемодан.

Денщик генерала робко заглянул в купе, смущенно кивнул Рози, здороваясь, и подхватил чемодан.

— Брумс, подожди, — Рози всунула в руки денщику сумочку, а на плечо повесила платье Сюзи.

Брумс покраснел и выскочил из купе, слышно было, как он бежит по вагону, громко бухая сапогами.

— Сандр, я уже еду домой, — твердо сказала Хель, — у меня кончился отпуск, завтра мне на работу.

— Какая работа? Никакой работы! Все! Сыном будешь заниматься! Моя жена работать не будет!— Чорре подхватил сумку, схватил Хель за руку и потащил ее к выходу.

— Какой сын! — возмутилась Хель, — у меня будет дочка!

— Я ведьмак в двенадцатом поколении, и ты мне хочешь сказать, что я не знаю, кто у меня родится?! Да я тебя первый раз увидел, и уже знал, что у меня будет от тебя сын!

— Дочка!

Сандр и Хель подошли к полицейскому мобилю, и видно было, что они продолжают спорить, но за руки держат друг друга крепко. Знакомый сержант вылез с водительского места, открыл дверь, шериф и Хель сели сзади, и экипаж тронулся. Раздался пронзительный звук армейской трубы, оцепление дрогнуло и рассыпалось. Загомонили перепуганные пассажиры, по вагону пробежала проводница, обещая скорую отправку. Рози поднялась и стала убирать постели.

— Позволите?

На пороге купе стоял Ретхонкорван.

— Конечно, проходите, пожалуйста.

— Вы ведь в столицу? — тоном случайного попутчика спросил эльф.

Поезд заскрипел, дрогнул и пошел, медленно, потом все быстрее, быстрее.

— Да, в столицу, — согласилась Рози, — а вы?

— И я. И знаете, такое удивительное совпадение: у вас пустое купе, и я совсем один в вагоне. Быть может, лучше ехать вместе?

Рози помолчала, посмотрела на выплывающее из-за гор солнце, и кивнула:

— Да, наверное, в вашем вагоне будет ехать лучше.

Ретхонкорван встал, потянул на себя Рози, поезд качнулся. Наверное, поэтому эльф и качнулся навстречу Рози, или, может быть, это она ему... Губы эльфа были твердыми, очень твердыми и очень нежными.

— Рози, — прошептал он, — моя Рози. Моя?

Рози судорожно кивнула. Ретхонкорван разжал руки, слегка отстранился и снял с себя серебряную цепочку с кулоном. Изумрудный кленовый лист качнулся перед глазами Рози, цепочка обвила ее шею, лист опустился на грудь.

— Я уже не молод, Рози, и работа у меня опасная, и еще я последний из своего рода. Это эгоистично, но я хочу, чтобы, если что со мной случится, мой род сохранила достойная женщина.

— Это безобразие! Я не успела стать женой, а мне уже намекают на будущее вдовство, — возмутилась Рози, — Фир, и вообще, между прочим, я еще молодая, так что пусть лучше род хранят твои дети!

— Это 'Да'? Ты согласна?

Рози честно хотела что-то ответить, но поезд снова качнулся, и Рози качнулась навстречу Ретхонкорвану, а может быть, это он к ней.

Колеса стучали, дребезжали стаканы на полке, хлопали двери пустых купе — поезд спешил, торопился нагнать отставание. По вагону прошла Тильда, заглянула в купе, закрыла двери. У двери единственного занятого купе она остановилась и прислушалась. Дамочка, из-за которой и вышла вся эта суматоха, и надменный эльф, перед которым дрожал сам начальник поезда, сидели тихо. Тильда оглянулась — вагон был пуст. Тогда она осторожно— осторожно приложила ухо к двери, закрыла глаза...

— Отойдите от двери!

Тильда подпрыгнула от неожиданности — за ее спиной стоял молодой эльф и смотрел на нее холодно и равнодушно. Тильда зашарила руками за спиной, пытаясь спрятаться от его сурового взгляда, дверь дрогнула, и эльф рявкнул:

— Не шевелиться! Руки перед собой!

15.08.277 от о.и.з. Приют Отшельника.

Дурак! Что он делает?! Он забыл, сколько живет он, и сколько будет жить она! Это же все равно, что отдать свое сердце мухе, голубю, цветку! Дурак!... А может, не дурак, может, дурак — я?! Я молчал, я берег свое сердце, я думал, что если я не буду говорить о любви, то она уйдет, растворится... а любовь не ушла. Первой ушла Она. Проклятая балка в проклятом дворце трижды проклятого архимага... мы с Торном проскочили, а Ей все было интересно, Она остановилась. Задержалась всего на миг... Люди удивительно хрупкие существа... Она умирала у нас на руках, и тогда я понял, что не могу Ее отпустить, мы не можем. Торн притащил брильянт, и я впихнул Ее душу в него. А потом и Торн погиб. До сих пор не знаю, он сам придумал заклинание, или тогда у меня подсмотрел, но гномий топор — лучшее для него место. От нашей тройки, от самой лучшей, самой первой тройки остался лишь я! 'Гроза архимагов', вот как нас звали. И я ушел, ушел в свою книгу, глупец, всё надеялся, что она сгорит первой...

Так, что это я ударился в воспоминания? Обабился. Рассиропился. Распустился. Поглупел. Все это влияние этих куриц. У меня же есть заклинание, есть! Вот на этой парочке его и проверим. Расход энергии большой, но если уйти в стазис лет так на пятьдесят, то хватит. Должно хватить, эксперимент требует жертв. Заодно от этих куриц отдохну.

NB. Использовать заклинание 'Одна жизнь на двоих'. Законсервировать носитель. Включить охранный контур. Все. Спать.

ЭПИЛОГ

Пятьдесят лет спустя.

20.07.327 от о.и.з. Ломлис, дом номер 3 по улице Овражек, гостиная дома госпожи Розалинды Ретхонкорван.

— С вещами на выход! Ты все же издала ее! — худенькая блондинка повертела книгу и с недоумением спросила, — а почему имя не твое?

— Хель, ну что ты, как маленькая? Потому что мне писать книги неприлично, — Рози забрала книгу и потащила подругу к столу, — пошли, тебе надо больше кушать.

— Рози, ну хоть ты не начинай! Сандр совсем с ума сошел: кушай, спи, гуляй, не нервничай. Вообще мне ничего не рассказывает, молчит, и ты вот тоже. А я, между прочим, больше всего нервничаю от тайн! Так что давай, рассказывай!

— Про книгу?

— Я тебя сейчас стукну!

— Хель, солнце, давай Сюзи дождемся. Не хочу два раза одно и то же рассказывать. Давай я тебе лучше расскажу, как я книгу издавала. О! это такая секретность была, такая тайность, Фир до последнего не знал. Правда, правда, не качай головой, не знал, — Рози усадила Хель за стол, налила чаю, пододвинула тарелку с пирожными поближе. — Так что я провернула прямо под носом Хозяина Темнолесья целую операцию. Теперь могу идти в любую шпионскую организацию, экзамен сдала!

— А селедки у тебя нет? — Хель откусила пол пирожного, облизнулась и вздохнула, — вот со старшими такого не было, а теперь просто беда, то селедки хочется с заварным кремом, то горчицы с лимоном. В приличное общество не выйдешь. Ну как же я жалею, что на приеме не была. Если бы я не уехала в имение, то точно бы попала. И теперь я ничего, совсем ничего не знаю!

— Хель, да брось, ты туда уже лет пять не ходишь, да я бы и сама не пошла, если бы это Или не касалось. Сама знаешь, все эти официальные приемы — такая скука! — попыталась утешить страдалицу Рози.

Дверь гостиной открылась, важный лакей медленно начал:

— Госпожа Розалинда, к вам...

— Я! — маленький рыжий вихрь ворвался в гостиную. — Я пришла!

Сюзи подлетела к Хель, чмокнула ее в щечку:

-Поздравляю! Я надеюсь, что хоть в этот раз будет девочка? Я столько привезла шелка из Иладара! И батист, девочки, там такой батист, так что приданое малышке готово, осталось ее дождаться! Рози! Поздравляю! Я как узнала, так сразу к тебе! Я прямо с поезда! Гунтер домой поехал, поворчал, но к тебе согласился отпустить без сопровождения, потому что я его за дорогу просто извела. Я ведь даже сплетни не слушала, представляете, я уши затыкала. А потом Гунтера просила рассказать, что говорили, он ворчал сначала, потом пытался пересказать. Но я тогда в себя приходила и опять уши затыкала. Вот не знаю, как он меня не убил. Я бы точно убила. Все! Рассказывай!

Сюзи вцепилась в Рози клещом, но тут за большим окном что-то подозрительно стукнуло, что-то скрипнуло, а потом кто-то рухнул вниз. Сюзи, подхватив по пути кочергу подбежала поближе, Хель благоразумно поглядывала на улицу из-за шторы, Рози со вздохом взглянула вниз и пробормотала:

— Опять она! Ну как она обходит охрану? Сюзи, садись за стол, я сейчас выпровожу барышню, и к вам.

— Ой, какое лицо знакомое, — Хель наморщила лоб.

— Адда Лонц, корреспондентка, мы с ней сто лет тому назад в Греноде познакомились. Боги, как она мне надоела! Как стало известно про Или, так она мне просто проходу не дает, — Рози еще раз внимательно посмотрела на женщину в брючном костюме, которую два эльфа пытались вытащить с парадной клумбы. Потоптаться по цветам эльфам не позволяло воспитание, чем и пользовалась Адда, которая встала ровно посередине, так что ее было не достать, и, стоя на одной ноге, что-то громко объясняла зевакам, столпившимся за зеленой изгородью.

-Я быстро, я сейчас, — и Рози выскочила из комнаты, — выгоню и вернусь.

Сюзи поставила на место кочергу, бросила на кресло сумочку, перчатки и крошечную шляпку, и подсела к Хель.

— Хоть ты расскажи.

— Ничего не знаю, — пожаловалась Хель. — Я как всегда на лето поехала в имение. Вот как с матушкой заведено было, так и езжу. Сама не знаю, что я там забыла, можно подумать я так эту природу люблю. Так что я все самое интересное пропустила!

— Ладно, Рози сейчас расскажет, — Сюзи заглянула в глаза Хель и робко спросила, — слушай, ты только не сердись, но... как вы решились на маленького? Гунтер все подговаривает меня , но я ему говорю, что мы уже в возрасте, и сыновья не поймут...

— В том то и дело, что в возрасте! — взвилась Хель, — вот я никак такого сюрприза не ожидала! А теперь что делать? И вообще, я девочку хочу. Я Сандру сразу сказала, что если и восьмой будет мальчик, то я все, развожусь!

И Хель шмыгнула носом.

Сюзи сочувственно вздохнула и постаралась перевести тему:

— Книжка Рози! Я как ее увидела, сразу десять штук купила. О! Я когда друзьям вручала и рассказывала, кто автор... это был такой фурор. Мне никто сначала не верил.

Хель открыла было рот, чтобы объяснить, что имя автора — страшная тайна, но тут в комнату вернулась Рози, и Хель решила промолчать.

— Рассказываю. Масик уговорил отдать Иль в Намкийскую Академию. Учат хорошо, и еще там очень строго с личной безопасностью и с тайной имени, не так, как в Ломлисе, где все всё про всех знают. А главное там действительно, толковое обучение, хотя и ...

— Покусаю, — пригрозила Сюзи.

— А? Да, с ним она на первом курсе познакомилась, ну очень милый мальчик, умненький, добрый.

— Симпатичный?

— Маленький?

— Симпатичный, высоким его не назову, но не маленький. Все же немного выше её ростом. И еще вроде бы с ним особо никто не дружил, потому что не богат.

— Правда?

— Правда. Вроде и семья простая. Мы спокойно к дружбе относились, а потом Фир поехал ее навещать, на мальчика посмотрел и запретил им дружить. Как я шипела, а он мне: 'Мальчик нам не пара'. Но я же умнее всех, сказала дочери — дружи, друзьями надо дорожить! А на Фира разозлилась, потому что он сноб.

— Дружи? — хихикнула Сюзи.

— Ну знаешь, о своем грустном опыте я ей все рассказала, и попросила замуж не спешить, — Рози вздохнула и продолжила. — Учеба закончилась, Иль вернулась, письма своему Дарику писала, и тут большой прием во дворце. Представление наследника, бал, торжества. Я тогда еще очень удивилась, что приглашение на троих пришло, ну что Фир там должен быть, понятно, и я с ним, куда деваться, но на детей обычно приглашение не приходили.

— Ну почему, почему я уехала из города, — простонала Хель, — я бы точно Сандра вытянула, он бы работой не прикрылся.

— Вот девочки представляете: Летний зал, музыка, император на троне — в полном церемониальном наряде, с топором, императрица с жезлом истины, мы так аккуратно с левого краю стоим, и тут я чувствую, булавка расстегнулась и под лопатку впилась.

— Рози!

— Император речь про преемственность поколений и процветание страны говорит, народ внимает, а я чувствую, что всё, булавка меня проткнула насквозь. И не пошевелишься!

— Рози! Зачем тебе вообще эта булавка в бальном наряде сдалась!

— Вот и я про это. Никогда больше ничего булавками в последний момент крепить не буду! Я стою, чуть не плачу, и тут объявляют наследника и выходит ... наш Дарик. Боги! Я тогда все прокляла, ведь мне Фир говорил, что не пара, а я, я же умнее всех... Иль молодец, я думала она в обморок упадет, но папина дочка, даже не дрогнуло лицо. Объявляют первый танец, и Дарик не к принцессам крови идет, а к нам, и приглашает Иль на танец.

— Я бы, наверное, там и рухнула! Все же какая Иль молодец, — восхитилась Хель.

— После танца принц подводит мою девочку к императорской чете и так просто говорит: 'Мама, папа — это моя любимая Виэлиэль', — Рози всхлипнула.

— Ах! — подпрыгнула на стуле Сюзи, — так и сказал?!

— Так и сказал, но это еще не Ах! Ах был, когда бриллиант на жезле истины вдруг засиял светом любви!

— А как это? Я слышала, но никогда не видела.

— Красиво. Все такое нежно-розовое и золотое, и просто ослепляет. Нет, не описать, это видеть надо.

— То есть жезл поприветствовал Виэлиэль как императрицу?!

— Да. И все. Я знаю конечно, что для Дарика другая невеста была приготовлена, даже десять на выбор, и на нас никто не рассчитывал, но после такого заявления Звезды никто и пикнуть против не посмел.

— Хи, а нашу то сватью Звезда только после рождения первенца признала, — съехидничала Сюзи.

— И что, никто-никто не попытался оспорить?

— Как сказать, вот в открытую нет, все же главный артефакт страны. Но... несколько раз подстраивали так, что рядом с жезлом стоит Дарик и другая девушка. И жезл гаснет. А когда Или и Дарик, тогда снова светит. Хотя обычно одного раза хватает, а тут несколько раз светился... — Рози вытерла глаза платочком.

— Рози, не плачь, ну что ты... теперь тебе нельзя плакать, ты теперь почти императорская теща! А это больше чем статус. Ты теперь всех тещ страны представляешь, это от тебя должны плакать, — решила успокоить Сюзи.

— Ну тебя! Скажешь такое.

— Нет, вот ведь вредные, им ясно показано, что Иль идеальна, а они что? — возмутилась Хель. — Рассчитывали, что Звезда передумает?

— Ничего, на третий раз топор подпрыгнул, и все успокоились. Ой, знаете, как жутко, когда вроде обычная железка, а вдруг оживает?! Императора просто с кресла сдернуло! Знала, что для меня угрозы нет, но все равно было страшно, — Рози передернулась.

— Мудрость Звезды поддерживает сила Топора, — поучительно произнесла Сюзи, — и даже если ты Император, об этом забывать нельзя.

— Особенно если ты Император, — согласилась с ней Хель.

— Девочки, у меня к вам просьба. Понимаю, что не вовремя, но очень надо, — Рози жалобно посмотрела на подруг, — понимаете, Иль надо приданое, такое, ну такое, чтоб все ахнули и замолчали. И Масик сказал, чтобы я отдала Книгу.

— Книгу заклинаний? Но мы же ее найти не смогли. Помнишь? Мы же несколько раз приезжали в Гренод и не нашли ее.

— Вот, в этом то и дело. Я утром вспомнила, что она лежит за этой дурацкой картиной, в сейфе, и кулон Лоцци тут же нашелся. Просто в руку прыгнул сам. А вечером Масик пришел и говорит: мама, отдай книгу. Она больше чем три провинции стоит, такого приданого ни одна принцесса не имеет. На нашу Иль никто сверху вниз смотреть не посмеет!

— А не жалко? Все же фамильное сокровище.

— Нет, не жалко. Масик очень много этой книгой занимался, много про неё читал, наверное, все старые библиотеки в стране перерыл, и знаете, что он мне сказал? Он сказал, что потихоньку все, кто этой книгой владел, становились ее марионетками. И решения принимали исходя из ее интересов, а не своих!

— Рози, я конечно очень уважаю твоего сына, он действительно великий ученый, но... но опыт. Мы не стали марионетками. Вот точно, все решения были моими, — нахмурилась Хель.

— Хель, понимаешь, мы взрослые самостоятельные женщины, нас какая-то книга под свою дудку плясать не заставит. А вот моих внуков... я за них боюсь.

— Тогда да, тогда надо отдать, — тряхнула головой Сюзи, — есть ученые, маги, специалисты, пусть они ей и занимаются.

— Девочки, вы со мной поедете? Почему-то я просто уверена, что ехать надо всем троим. Вас мужья отпустят? Или может все вместе? Мой не может, он к свадьбе готовится.

— Здорово звучит, — восхитилась Сюзи, — готовится к свадьбе.

— Ну он же за безопасность отвечает, — пожала плечами Рози.

— Мой тоже будет к свадьбе готовиться, — кивнула Хель, — все таки вся столичная полиция на нем. Но я все равно поеду с тобой.

— И я поеду, а про мужа не скажу. Он же только приехал, завтра в штаб пойдет, и куда дальше я не знаю. Но на свадьбу мы точно останемся. И вообще я хочу уговорить Гунтера в отставку пойти. Ну сколько можно служить!

— И он согласится?

— Ты знаешь, все время фыркал, а как съездили в Иладар, так сразу сам заговорил об отставке.

— Почему? Вроде дипломатическая миссия, и он там даже особо ничего не решал, его просто для солидности направили? — удивилась Рози.

— Турам. Просто проходу не давал, все охал и ахал, и твердил, что они были дураками, когда меня упустили, — лукаво улыбнулась Сюзи. — Ой, девочки, как они все постарели! Мой Гунтер по сравнению с ними орел.

— Да и мы тоже еще ничего, — Хель попыталась кокетливо взбить прическу, задела локтем чашку с забытым чаем, и на скатерти расплылось большое пятно. Ахи, охи, салфетки. Разговор сам собой скатился на обсуждение сортов чая, качества полотна, платьев, и так получилось, что дальше обсуждали наряды, в которых пойдут на свадьбу.

20.08.327 от о.и.з. Ломлис, Императорский Дворец, Большая Императорская сокровищница.

— С вещами на выход! Вот что вам скажут, тупицы! — раздраженно прошипел Гори, аккуратно двумя пальцами, подтянул белые нитяные перчатки и недовольно посмотрел перед собой. — Что за вид, позор!

Помощники, к которым и относилось недовольство, смотрели на начальство, как предписывалось Уставом — не мигая. Гори еще раз задержался взглядом на белом подбородке младшего помощника, который в отпуске в очередной раз попытался отрастить бороду и волосы, и теперь щеголял загорелым до красноты носом, перевел взгляд на старшего, и тут и его правая бровь взвилась вверх. На бордово-красном бархатном лацкане бесстыдно белел кошачий волосок. Ну ладно младший помощник, хоть и родственник, зять, а все же не родная кровь, да и новичок, всего-то тридцать лет служит, но сын! Наследник династии, надежда и смена, и вдруг такое неряшество. Гори дернулся, снова открыл рот, но тут раздались три дребезжащих удара в щиты со стороны внешней стражи, и Гори забыл про все, напряженно вслушиваясь в работу охранной системы. Тихий звон, доступный лишь тренированному слуху хранителя, звучал спокойно и слаженно. Еще три удара, теперь уже первой внутренней стражи, и первый помощник поднял руки, собирая удобнее нити ловчей паутины, зять Гори перехватил поудобнее топор — хранители сокровищницы всегда были настороже. Ударила об пол древками алебард вторая внутренняя стража, и теперь стали слышны шаги идущих в сокровищницу. Ближе, ближе и вот к дверям подходит императорская семья. Гори внимательно смотрит на входящих, приоткрыв рот втягивает воздух, пробуя на язык запахи, и только убедившись, что перед ними не самозванцы, отходит от стены. Очень медленно и торжественно Гори растегивает две верхних пуговицы сюртука и вытаскивает из-за пазухи ключ на длинной цепочке, склоняется перед дверью, открывает, и, распахнув створки, отходит в сторону, пропуская императорскую семью внутрь.

На большую темно-синюю бархатную подушку Император положил топор, рядом, на снежно-белую, лег жезл, украшенный огромным бриллиантом. К постаменту подошли принц с молодой супругой, и Гори с замиранием сердца увидел, как на травянисто-зеленую подушку они возложили Книгу. Ту самую, Книгу Заклинаний Амбраха. Пусть романтически настроенные дурочки восхищались историей любви принца, пусть эльфийские кланы довольно потирали руки, ведь теперь и дивный народ вошел в правящую семью, пусть прожженые политиканы радовались, что Наследник не отдал предпочтение никому из соседских принцесс, а значит, и не отверг других, вся их симпатия к молодой принцессе вместе взятая не стоила и гроша перед восторгом Гори. И нарушая все мыслимые и немыслимые правила, Гори низко поклонился супруге принца.

20.08.327 от о.и.з. Ломлис, Императорский Дворец, Большая Императорская сокровищница.

Ну, что я вам говорил?! Не пройдет и пятидесяти лет, как я буду править страной. А Торн постарел, на рукоятке заклепки, и еще это золочение дурацкое по лезвию — что делают годы. Ведь какой суровый вояка был. А Она прекрасна, как и прежде. И не говорите мне, что Она мигнула просто так моей девочке, нет! Девочка, конечно, неплохая, но мало ли их хороших ходит, и будет ходить вокруг принца? Нет, Она выбрала её, потому что знала, что это я, я иду. Она меня признала и призвала...

N.B. Кстати, про моих куриц. Как-то странно сработало заклинание. Ладно черненькая не постарела, но почему остальные так весело скачут? Эффект тройки? А их мужья? Может ли это быть связано с тем, что царапина на артефакте призыва изменила значение с "дабью" на "давью" и "предприимчивость" стала "порядочностью"? Вопрос требует дополнительных исследований.

20.08.327 от о.и.з. Ломлис, Императорский Дворец, Большая Императорская сокровищница.

Драгоценности протерты, уложены еще раз, закрыты все витрины, запоры, замки, опущены охранные чары и спущены с поводков злющие псы. Давно спит дома счастливый Гори. И Император спит, и принц с молодой женой, и императорская теща, и её друзья. Спит уставший мир, сладко баюкает звездноглазая ночь его в своих объятьях. Только в тишине сокровищницы тихо шуршат листы старинной книги, и слышится в их шелесте: "Здравствуй, любимая!"