| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Особо не вникал, но кажется они — если не открыто враждуют, то не особенно-то дружат. Поэтому, "включаю" тупого провинциала:
— Да, вроде болтали про какого-то Маяковского в поезде, пока я на верхней полке спал.
— Хахаха!
Кто-то за столом, под всеобщий смех сказал:
— Маяковский так любит Лилю Брик, что ласково называет её "бричкой".
— Это неверно, — спокойно и с достоинством парировала та, — Владимир называет меня "Кошечка" или просто "Киса"...
"Как Воробьянинова, — непроизвольно подумалось, — а где же сам Маяковский, то? Эти двое "мажоров" явно, даже ростом до него не дотягивают...".
Как будто прочитав мысли, та представила сперва высокого, на вид — сорокалетнего мужчину, во взгляде которого легко читалось обладание деньгами, влиянием и властью:
— Разрешите представить моих спутников: Александр Краснощеков...
Ах вот ты какой оказывается, "северный олень"!
Прям, на уровне осязания чувствуется, как мал и тесен наш "шарик": это именно тот пламенный революционер, "железный" нарком и крупнейший советский коррупционер — на которого я "натравил" Ксавера. Будь происходящее годом ранее, я возможно и сам бы замутил бы с ним какую-нибудь финансовую "пирамиду-многоходовочку", но ныне — увы... Его "Промбанк" лишили государственных вливаний, а самого очень скоро арестуют и впаяют на первый раз шесть лет.
"На второй раз" — в достопамятном 1937 году, его просто шлёпнут — ни за что, ни про что.
А может, что тоже не исключено — я просто чего-то не знаю.
Следующим был какой-то, даже на вид — ушлый и мутный тип, которого Лиля представила как:
— Илья Соломонович Соловейчик. Он может достать всё — в любое время дня и ночи...
Тот, как паук из липкой паутины протягивает мне волосатую лапку и пожимая мою руку, пытливо заглянул в глаза:
— У Вас будет ко мне какая-то просьба, Серафим? Может, у "начинающего талантливого поэта" есть какие-то проблемы?
— Огромное спасибо, конечно, но свои проблемы я решаю сам.
С московским жульём — пусть Ксавер сам дела ведёт, ну их к чёрту!
Мои "прилипалы" и женщина-вамп оказались давними знакомыми. Любительница оттопыриться "коксом", оставив Мишку скучать в мужской компании, спрашивает Лилю:
— Как отдохнули на Фризских островах, дорогая?
— Ах, этот Нордерней — дыра дырой, — явно жеманясь отвечает та, — одним словом — немецкий курорт...
— Разве ваши... Ээээ... Мужья, не развлекали Вас?
— Ах оставьте, милочка... Поведение Маяковского доставало меня до печёнок! Все мечты о походах по музеям пришлось похоронить: он дни и ночи проводил в покерном угаре и, выходил из казино — только купить мне гигантские букеты цветов вместе с вазами.
— Хорошо ещё не с витринами!
— Вот, именно... В ресторане "Хорхер" же, я буквально сгорала со стыда — Маяковский вел себя, как нижегородский купец: заказывал себе сразу две кружки пива и не меньше пяти порций компота и дыни...
— А что Осип?
— Тот читал лекции в "Академии нового искусства" и ему тоже было не до меня. Приходилось целыми днями страдать в одиночестве на пляже или в номере на кровати...
Она, устало закатила к потолку свои прелестные глазки...
Судя по раздавшемуся эхом лёгкому хмыканию — мало кто поверил, что Лиля на кровати "страдала" именно в одиночестве.
— Где Володя сейчас? Небось, за плохое поведение ему пришлось горько расплакиваться и расплачиваться? Ты, как всегда — наказала его мучительно и наотмашь?
— Ах, что ты — страдаю опять я! Володя выступает сегодня в "Политехническом музее" с рассказами о заграничной поездке "Что Берлин? Что Париж?". Там такое дикое столпотворение — даже конная милиция подключилась! Не доставшие билеты выбили дверь и теперь в зале сидят по двое на место, в проходе и на самой эстраде — свесив ноги. Ну, а я сбежала со второго отделения...
Пока все слушали Лилю Брик, развесив уши, потихоньку отзываю Елизавету в сторону:
— "Зверь" — на ловца бегущий, продолжает нас упорно преследовать, моя девочка! Постарайся подружиться с этой женщиной — у неё ты наберёшься много полезного в искусстве манипулирования мужчинами.
— По тому, как ты на неё смотришь — как кролик на удава, я уже это сама давно поняла, — язвительно кольнула бесовка и упорхнула к "Бричке".
Я оставшись стоять на месте, несколько озадаченным: она меня ревнует, что ль?! Потом вспомнив, что в её возрасте тоже почти любую встречную девушку ревновал ко всем встречным-поперечным подряд и, успокоился.
Юношеская гиперсексуальность — так её и, перетак!
* * *
Всеобщее веселье по мере "насыщения", как это водится — постепенно разбивается на отдельные "фрагменты".
Не успел присесть, как ко мне подваливает Соловейчик:
— Вы и вправду поэт, Серафим?
— Ну, а як же!
— Вы хотите стать знаменитым? Как Есенин или Маяковский?
Чисто поржать, поддерживаю завязавшийся разговор:
— Хочу! Чем я, интересно, хуже их?!
— Тогда, Вы должны довериться мне.
Денег, что ли попросит одолжить?
— Ээээ... Ну предположим, уже "доверился".
Задрав палец вверх:
— Я Вас насквозь вижу! Скучная жизнь, "Талмуд" условностей в голове... Вас с детства запугали, Вы — зашорены! Давайте уйдём к цыганам, плюнем на приличия, отдадимся своим самым низменным желанием!
Прикинувшись лохом-провинциалом, задумчиво чешу собственную "репу":
— Предложение конечно, очень заманчивое... Но на кой, извиняюсь, хер?
— Я вижу — пока у Вас бурлят эмоции! Но еще два года такой "порядочной" жизни и, вы пропали. Вы будете деградировать как личность! Вы на корню засохнете как поэт! Так, чего Вы боитесь?
— Видите ли, я не люблю цыган... Другие варианты будут?
На секунду, не больше задумавшись:
— Тогда предлагаю Вам три дня провести в борделе! Многие мне знакомые известные знаменитости прошли через этот опыт! Я могу Вам это устроить!
Недоумеваю, причём вполне искренне:
— Вы думаете я сам не найду дорогу в бордель? А извозчики у нас на што?!
Однако, тот уже вошёл в раж:
— Давайте сделаем так. Я Вам закажу трех обалденных, проверенных лично проституток и трех бывалых мальчиков-пид...арастов. Пусть они Вам покажут, что такое настоящая страсть! Начинающему поэту нужно это увидеть! Никакого принуждения — будете сидеть и смотреть и, будьте уверенны — не пройдет и получаса, как Вам захочется присоединиться. А если и, не захочется — то я от Вас отстану!
Чисто из вежливости интересуюсь:
— И как это поможет моей поэзии?
— Поймите, без реального познания понимания что такое "страсть" не будет. Как Вы опишете высшее общество, если не побываете в ресторане? Как Вы опиши притон, не побывав на самом дне общества — Горький и Гиляровский прошли через это! Как Вы напишите стихи про безумную страсть, если ни разу не примите участие в оргии?! Иначе — не опишете! Получится фальшь!
Чёрт побери!
Способных особей среди людей вполне достаточно: каждый восьмой-десятый имеет какое-нибудь дарование — если верить современной мне науки. Однако, достаточно широко известными "талантами" из них становятся буквально единицы.
Почему?
Не все решаются на подобное? Неужели вот именно так и, никак иначе — в "топ" выдвигаются юные писатели, поэты, художники, певцы, актёры...
Брррр!!!
Меж тем, Илья Соломонович не отставая повторял:
— Так "да" или "нет"? "Да" или "нет"?
Наконец, мне это надоело и, повертя головой я подозвал Барона:
— Миша! Мне кажется, ты с утра всё хотел кого-нибудь зарезать.
Тот понимающе глянув:
— Почему "хотел"? Я и, счас бы с большим удовольствием...
— "Этот" не подойдёт?
С некой ленцой:
— Да, без разницы.
Оборачиваюсь к Соловейчику:
— Я решил писать детективы. Давайте сделаем так: этот любезнейший молодой человек Вас не больно зарежет, а я потом в своей "нетленке" — поэтически опишу само ваше убийство, последующее расследование и судебный процесс... Если его поймают, конечно.
— Куда Вы, Илья Соломонович?
* * *
Видя, что мои уши освободились, ко мне опять подсел Яков Блюмкин.
Как бы мимоходом рассказывав, что совсем недавно вернулся после подавления контрреволюционных мятежей с Северного Кавказа — где по его словам: "мы их там шлёпнули тысячи две", он снова давай мне втирать про Льва Троцкого:
— Серафим! Кабинет Троцкого — это небоскреб мировой политики! Его рабочий день переваливает за восемь часов — на его столе военная тактика Суворова, соседствует с революционной тактикой Маркса... Он читает книги с карандашом в руке, который держит как хирург острый скальпель — подчеркивает, размечает, нумерует авторов, ассоциирует, делает полемические замечания... И с его рабочего стола — книга в библиотеку возвращается как препарированный труп.
— Очень интересно, — льстю ему, — у Вас весьма богатое воображение, Яков и красочный слог! Стихи или хотя бы прозу, не пробовали писать? ...А жаль!
Тот, пропустив мои слова мимо ушей:
— Троцкий диктует свои решения, быстро шагая и бегая по кабинету. Мы с его личными секретарями переписываем, расставляем правильно запятые и двоеточия, он подпишет... Затем, сдаём курьеру-самокатчику и прослеживаем судьбу пакета до конца.
— Он, что? Совсем не отдыхает?
Машет бородой, как конь отгоняющий рой мошек:
— Только переходом к другой работе — сменой темы или в спорте...
— "В спорте"...?!
Ни разу не слыхал про Троцкого-спортсмена — ещё один "друг" советских физкультурников, нашёлся...
— ...В домино на шалабаны играет, что ли?
Оказывается, не угадал:
— Иногда, очень устав — Троцкий ходит на лыжах, удит рыбу или играет в крокет и шахматы.
— "В шахматы"? Ах, ну да... Шахматы — та же война, только бескровная и на столе. Интересно, очень интересно!
В голову пришла одна многообещающая идейка.
Прошедшей зимой для помешанных на военном деле близнецов Саньки да Ваньки (чтоб меньше мне досаждали), я нагло скопиратил с "Колонизаторов" настольную "стратегию" — настольную игру, назвав её в духе времени — "Мировая революция".
Ребятишкам она с ходу понравилась — и не только Ваньке и Саньке и, не только ребятишкам...
— Яков! Ты мне друг?
— Ещё какой друг, Серафим!
— А среди настоящих друзей (а не гомосеков — вроде Соловейчика) принято так: "сегодня ты — мне, завтра я — тебе". Я в честь тебя стихи сочинил... Слышал, да?
Тот, не дав закончить — с неподдельным пафосом:
— Я за друга жизнь отдам!
Однако замечаю — в глазах тревожное ожидание... Ох и позёр Вы, Яков Блюмкин!
— Только без жертв! Вместо буржуазных шахмат, ребята в нашей комсомольской ячейке придумали и играют в настольную игру "Мировая революция".
Тот, несколько ошарашен:
— "Мировая революция"?
— Ну, да! Это тебе не просто — конь ходит буквой "Г", ладья по прямой, а гроссмейстер пошёл "Е2 — Е4", прежде чем стырить с доски чужого ферзя... И нет там никаких — чуждых нам по пролетарскому духу "офицеров" да "королей"! Зато, в "Мировой революции" есть Реввоенсовет — занимающийся военной стратегией, завязанной на экономике и политике...
"Террорист Љ 1" слушает разинув рот и развесив уши, а я ему в них вдумчиво втираю:
— ...Думать головой надо не меньше, а соображать — больше чем в шахматах! В этой игре есть элементы прямых военных действий, шпионажа и спецопераций. Смысл и цель — захватить мировое господство... Дико извиняюсь: установить на всей Земле — Мировую Республику Советов!
Подождав, когда мозг мнимого убийцы Мирбаха переварит полученную информацию, спрашиваю прямо в лоб:
— Если я тебе вышлю комплект этой игры с инструкцией к ней — пропиаришь её перед Троцким? Перед остальными членами Реввоенсовета?
"Надо будет только сперва патент на Саньку да Ваньку оформить... Хотя, по нынешнем законам — это чистая видимость, но лучше с патентом — чем без онного".
— "Пропиаришь" — в смысле "прорекламируешь"?
— Ну, да!
Блюмкин, приложив ладонь к груди напротив сердца:
— Конечно, друг! Это будет мне ровным счётом ничего не стоить...
"Мне это будет стоить лишнюю "копеечку", которую я вложу в какую-нибудь "заклёпочку" — запиливаемую к "часу X"...".
* * *
После "торжественного обещания", разговор опять плавно уехал к личности "Демона революции" — Льва Троцкого, то бишь. Наконец, несколько покровительственно -завершая свой рассказ об удивительной трудоспособности Льва Давыдовича, Блюмкин предложил:
— Вам обязательно надо познакомиться с этим великим человеком, Серафим!
"Интересно, умеет ли Мишка работать альпенштоком?", — лениво подумалось.
— Ты и вправду можешь устроить мне встречу с Троцким, Яков?
"А воно мне надо?".
— Да, конечно — вот смотри, если не веришь...
Он достал из-за пазухи, чуть ли не целый архив — фотографии, какие-то письма, просто бумаги... На одной из бумаг я заметил подпись: "Л. Троцкий". Беру в руки и внимательно рассматриваю:
— Это подпись самого Троцкого? ЖЕСТЬ!!!
Блюмкин, хвастливо:
— А ты мне не верил!
— Почему, "не верил"? Верил, ещё как верил...
— Так, что насчёт встречи с Троцким?
Интересно, интересно... "Многоходовочка" с Троцким?
Какая именно? Ведь во власти он однозначно не останется и, дело здесь не в Сталине — а в нём самом. Не стоит танцевать "танго смерти" с трупом — пускай, пока всего лишь политическим... По крайнем мере на этом этапе. А вот чуть позже, с этими двоими, возможно, кое-что весьма заманчивое у меня и выгорит.
Поэтому отмахиваюсь:
— Да, куда мне с моей паховой грыжей — кто я и где Троцкий...
Вдруг наш разговор прерывает шум, крик. По голосу слышно Есенин с кем-то зацепился и вот-вот вспыхнет скандал. Блюмкин соскочил и на ходу:
— Извини, я сейчас...
Ещё раз, уже более внимательно изучаю оставленные на столе передо мной бумаги.
* * *
Подошёл Михаил и, тщательно пряча тускло-масляно светящиеся глазки, попросил в долг четвертной. Перед тем как отдать кровные карбованцы, строго спрашиваю:
— Надеюсь на мороженное как обычно — а не на какие-нибудь гнусные "безобразия" с какой-нибудь любительницей "оттопытиться" забористым "дустом"?
Ангелочком невинным прикладывает ладонь к сердцу:
— Крест на пузе, Серафим Фёдорович — чисто в синема посидим с Александрой Александровной, посмотрим американскую фильму.
В московских синема-театрах как раз шёл немой голливудский "Робин Гуд" — самый кассовый фильм 20-х годов.
Подозрительно прищуриваюсь:
— Хм... Билеты на "фильму", тебе поди — Илья Соломонович предложил "достать"? Да?
— Как догадался?!
— А ты знаешь, что он... Хм, гкхм... Как бы тебе это поделикатнее сказать...?
Барон "деликатничать" не стал:
— "Пидараст", что ли? Я знаю! Только не он мне "предложил", а Александра Александровна — у него попросила "достать". Чувствуешь разницу? Или, ты разницу не чувствуешь?
— Вот как? Ну, тогда ладно... И, смотри мне! Официально я считаюсь твоим опекуном, Миша и, имею все права выпороть тебя ремнём — в случае плохого поведения.
Шмыгает носом и, долу потупя очи:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
